Итак.

Мы снова на Витебском вокзале. Бедный транспортный узел едва успели отмыть после предыдущего исполнителя, как уже нагрянул новый. Как говорится, сдавай вокзал — Билан отходит.

У платформы стоит паровоз под парами, рядом с паровозом стоит Дима под пальто, а рядом с Димой стоит актриса Аня Чиповская под макияжем и с саквояжем.

Они молча прощаются глазами. Дима смотрит вниз-вниз-влево-вниз; Аня смотрит прямо-влево-прямо-вниз. Разговор окончен, Аня поджимает губы и глаза и уходит в вагон.

А Дима идёт на кассу. Выясняется, что они вроде как должны были ехать вместе, но Дима в последний момент решил сдать билет. Мы понимаем, что это метафора! То есть Дима клялся всегда греть Ане купе и нести ей, раскачиваясь в проходе, стакан с чаем и звенящей ложечкой, но сбежал при первом же паровозном гудке.

Таинственный проницательный кассир, похожий на старого волосатого Гошу Куценко, говорит Диме с интонациями дядюшки Мокуса, что поезд последний. А Дима, весь премиально бежевый от пальто до чёлки, говорит, что не очень-то и хотелось. Кассир предлагает отгадать загадку и тогда он оставит Диме и билет, и деньги, но Дима опять отказывается.

Он уже спускается по мраморной вокзальной лестнице к выходу, но тут его настигает песня, а с ней и множественные пассажирские видения.

Дима высовывается из винтажного купе и в конце вагона замечает Аню. Аня, дыша духами и туманами, игриво ломится в тамбур. Они бегут по вагонам: Аня невесомо и с достоинством, а Дима — теряя товарный вид. Он выскакивает на площадку очередного вагона и видит, что следующий вагон отцеплен и постепенно удаляется, а Аня стоит и улыбается, как будто вагон отцепился сам. Дима внезапно оказывается на крыше своего вагона, разбегается и перепрыгивает к Ане.

Показывают работу тридэ-дженералистов, сиджи-áртистов и художников по визуальным эффектам. Видно, что все они отчаянно не справляются.

Галлюцинация сменяется. Винтажный паровоз исчезает, теперь Дима дремлет в электричке, но сразу просыпается и видит в вагоне Аню. Аня теперь в кофточке поверх блузочки, а шляпа с траурными перьями и в кольцах узкая рука сменилась трогательной кроткостью и короткой стрижкой.

Заметив Диму, Аня дёргается, совершенно немотивированно делает рукой жест: «Ну ёп, теперь придётся опять бежать», и бежит. Хлопает за Аней дверь тамбура, хлопает ушами Дима. Я бы, честно говоря, не советовал Ане выскакивать из электрички, потому что через окна был виден такой плохой спецэффект, что один только бог и пара-тройка тридэ-дженералистов знают, что ждёт Аню снаружи.

Далее история повторяется в поезде дальнего следования и в вагоне метро. Безнадёжно отстающий Дима понял — ему за ней, конечно, не успеть. Он выпадает из вагона ночью на станции метро «Политехническая» и начинает там приставать к кассиру. Кассиром опять работает винтажный Гоша Куценко — он нудит, что предупреждал Диму, и что? Что? Не послушал? Получай транспортный этот... коллапс.

По лицу Димы видно, что он непрочь вырвать кассиру счастливый билетик вместе с седыми патлами, но кассир невозмутимо продолжет читать мораль. Наконец Дима не выдерживает: давай свою загадку уже, таинственный ты волшебный кассир, чтоб тебя.

Кассир говорит загадку и раскручивает на ребре волшебный жетон. Диме нужно придумать ответ, пока жетон вращается. Жетон вращается, внутри Димы тоже всё вращается. В последний момент Дима выкрикивает правильный ответ и получает свой билет до прошлых лет.

Он вновь на Витебском вокзале. Паровоз гудит и отходит, Дима бежит за ним и кричит паровозу, чтобы тот погодил и не отходил. Паровоз продолжает отходить, но от Димы так просто не отделаешься и он настигает паровоз!

Всё.

Дима и Аня стоят на платформе друг напротив друга и молча здороваются глазами.

***

Если пересказ показался вам слегка лоскутным или даже рваным, как паровозный пар, то так и есть. Понять, что именно происходит с Димой, решительно невозможно — смешались в кучу Ани, Гоши, кассир, загадка и жетон.

Кроме всего перечисленного, поверх действия звучит ещё и песня. Песня производит, скажем так, сильный эффект, давайте я просто покажу пару куплетов целиком:

«Разделяю стихи на цитаты,
Где слова за горло берут,
И часы – бессмысленный круг».

«Не надейся, чужой ты не станешь,
Посмотри в глаза, я жду.
Я живу и не живу.»

«Ревёшь и считаешь ошибки –
Твои чувства как слёзный ручей.
Ты – ничья, и я буду ничей»

«Ты одета в мои объятья,
Я заставлю о прошлом забыть.
Через день я живу на распятье,
А ты? Что же ты?»

Как будто лимерики упали под поезд и им отрезало ножки.

Но, возможно, раньше было лучше и до травматической ампутации строфы всё выглядело как-нибудь так:

Разделяю стихи на цитаты,
Ты нежна как рулон стекловаты
Где за горло берут,
Где надуют батут,
Брить собаку — бессмысленный труд.

Или так:

Ты одета в мужские объятья
Через день я живу на распятье,
По вагонам скачу
И кассиру стучу
Не придумав получше занятья.

Или даже так:

Ты ревёшь и считаешь ошибки
Солнца нет, зато есть пачка «Шипки»
Мы как слёзный ручей:
Ты ничья, я ничей
На вокзал собираем пожитки.

В общем, если вдруг у вас есть творческие планы, скорее несите их на Витебский вокзал.