"Золотой якорь"
Естественно, я помню далеко не все истории, которые происходили со мной в детстве. О некоторых случаях мне позже рассказывали мои родители или старший брат. Например, я совершенно не помню то вишневое дерево в нашем саду которое перестало плодоносить после того как я съел на нем абсолютно все плоды. Рассказывают, что я вместе с соседским мальчишкой Генкой сжег только что построенный моим отцом сарай. Жаль я не помню, как это было, наверно интересная получилась бы история.
Но некоторые эпизоды остались в моей памяти так, будто это произошло вчера. Объясняется это довольно просто - оставленным в детской психике впечатлением. Вот радуется ребенок когда играет игрушечным трактором, сделанным из морковки, и запоминает это на всю жизнь. Нашел отец в огороде старый немецкий штык - отложилось и это событие в памяти ребёнка. Наверное, то же самое и с отрицательными эмоциями, полученными в раннем детстве.
Я хорошо помню один из таких страшных для меня тогда моментов о котором и расскажу сейчас.
Жил на соседней с нами улице парень Вовка. Как мне тогда казалось, уже довольно взрослый - ему было двенадцать лет. Самостоятельный: сам в своем дворе построил штаб, где прятал разные свои мальчишечьи штуки типа охотничьих патронов стыренных у отца. В этом штабе Вовка учил курить своих младших друзей, таких как я.
О том что курить маленькому мальчику не положено, рассказал Вовка, всячески остерегая и поучая как сделать так чтоб мама не учуяла запах курева. И вот в одно утро, когда я с компанией таких же шести-семилетних пацанов раззявив рты, слушали байки старшака Вовки, затягиваясь кто как умел "Золотым Якорем" которым нас и угощал этот щедрый наставник, в наш штаб прибежал один из моих дружков и сообщил что моя мама срочно зовет меня домой.
Кажется, Вовка испугался больше чем я. Он мигом сорвал несколько яблок, благо дело было летом, и почти насильно стал запихивать их мне в рот, чтоб перебить запах табака. Знал ведь, что в случае чего нагоняй ему достанется не меньший чем мне. Эх, знал бы Вовка, зачем звала меня мать домой, наверно просто не отпустил бы из штаба.
Как оказалось, нужен я был матери для похода к... стоматологу! О боже! Мало того что эти ужасно страшные доктора причиняют жуткую боль маленьким детям, так ведь они же еще и могут учуять запах табака из детского ротика! Ужасу моему не было предела! Ах зачем же я давеча пропустил уроки сославшись на зубную боль! Я проклинал Генку, который научил этой отмазке, чтоб не пойти денек в школу! Мамочка, может, не пойдем? У меня уже зубки не болят. Нет, твердо сказала мне мать и я понял что пропал..
Не стану описывать как всю дорогу к больнице я хныкал, уговаривая мать не вести меня к зубному врачу, скажу только, что хоть жевательных резинок тогда еще не было в продаже, мой хитрый детский ум выдал просто гениальную идею: я стал канючить, упрашивая маму купить мне мятных леденцов, убеждая ее что это просто необходимо мне для смелости. В конце концов, мать согласилась нарушить правила посещения зубного кабинета, которое гласило что стоматолога нужно посещать с сытым желудком и чистым ртом.
Что примечательно, так это то, что боялся я этого визита именно из-за возможности уличения меня в таком великом детском грехе - курении. Все остальные обычные детские страхи отступили на задний план. Но сто грамм леденцов сделали своё дело: когда я вошел в кабинет, то был спокоен как Штирлиц на допросе.
Сначала, с ласковой улыбкой на крашеном лице, ко мне подошла медсестра, наивно полагая, что её игрушки могут помочь мне не бояться доктора, которого я видел со спины - он что-то писал сидя за столом. Но когда я уселся в кресло и доктор подошел ко мне, я увидел нечто окончательно успокоившее меня! Это был нагрудный карман его белого халата из которого выглядывала голубая верхушка пачки сигарет "Золотой Якорь".
И я был просто счастлив видеть эту пачку сигарет! Ведь как дальновидно поучал меня мудрый Вовка, я могу абсолютно не бояться, что во мне унюхает курильщика тот, кто сам им является.