В самом сердце королевства, где воды реки Серебрянки переливались словно расплавленное серебро под лучами солнца, раскинулся удивительный город Аргенталь. Казалось, сама магия вплелась в его каменные улицы, мостовые которых были выложены мозаикой из тысяч разноцветных самоцветов, мерцающих после дождя всеми цветами радуги.
Город Аргенталь просыпался под перезвон хрустальных колоколов, висящих на башне Старого Алхимика. Первые лучи солнца, пробиваясь сквозь утренний туман, играли в тысячах капель росы на волшебных паутинах, растянутых между крышами домов. Эти паутины, созданные искусными стеклодувами, не только украшали город, но и собирали утреннюю росу, которая потом использовалась в самых изысканных зельях.
Молодой мастер Элиан уже три часа как стоял у рабочего стола в своей лаборатории на верхнем этаже семейной башни. Его пальцы, покрытые тонкими царапинами — неизбежными спутниками ювелирной работы — бережно поворачивали крошечную деталь механизма. Это была очередная попытка воссоздать "Глаз Грифона" — миниатюрный хронометр, который его отец когда-то встроил в брошь для королевы. Механизм состоял из ста пятидесяти деталей, некоторые из которых были не больше макового зернышка.
Вдруг дверь мастерской скрипнула. Вошел старый Гереон — библиотекарь Гильдии Мастеров, его лицо, изрезанное глубокими морщинами, было необычайно бледным.
— Элиан, — с тревогой сказал он, — в город пришла беда.
Молодой мастер медленно опустил лупу. В воздухе повисло напряжение, словно перед грозой.
Гереон лишь кивнул, его пальцы нервно перебирали бахрому старого плаща.
Элиан подошел к окну. С площади доносились необычные звуки — не радостный гомон рынка, а тревожный гул толпы. Сквозь витражное стекло он увидел, как люди расступаются, образуя широкий коридор. И тогда появился Он.
Известный чернокнижник Вальтар Чёрное Пламя шел медленно, словно давая горожанам возможность рассмотреть себя. Его плащ, сшитый из ткани, напоминающей крылья летучей мыши, колыхался сам по себе, без дуновения ветра. Длинные, костлявые пальцы, украшенные перстнями с мрачными камнями, сжимали посох из черного дерева, увенчанный кристаллом, внутри которого пульсировало зловещее фиолетовое свечение. Но самое страшное было его лицо — бледное, почти прозрачное, с впалыми щеками и тонкими губами, растянутыми в улыбке, которая вызывала лишь страх у местных жителей. А глаза... Они были словно два уголька, светящиеся из глубины темных впадин.
Толпа замерла, когда Вальтар остановился перед фонтаном с серебряными рыбами, которые по вечерам пели хором. Он провел рукой по воде, и рыбы мгновенно замолчали, их серебряная чешуя почернела.
— Я пришел за наследником Аргента, — его голос звучал как скрип несмазанных дверных петель, но при этом разносился по всей площади.
Элиан почувствовал, как по спине пробежали мурашки. Он глубоко вдохнул, поправил кожаный фартук и направился к выходу. На лестнице его встретила Лира — ее обычно спокойное лицо было искажено страхом.
— Не выходи к нему, — прошептала она, хватая Элиана за руку. Ее пальцы дрожали. — Гереон говорит, что он уже посетил шесть городов, и после его ухода там оставались только...
Элиан мягко освободил свою руку и прикоснулся к ее щеке.
— Я должен. Я наследник Аргента. Если не я, то кто?
Когда Элиан вышел на площадь, Вальтар уже стоял перед ступенями ратуши. Его черный плащ теперь полностью скрывал ноги, создавая иллюзию, что он парит над землей.
— А, вот и юный мастер, — прошипел чернокнижник. — Я пришел за тем, что по праву принадлежит мне. За "Сердцем Аргента".
Толпа ахнула. Даже дети знали легенду о величайшем творении Лоренцо Аргента.
Элиан почувствовал, как в кармане его фартука загорелся дневник отца. Он сделал шаг вперед.
— "Сердце Аргента" — наследие моего рода. Оно не продается.
Вальтар засмеялся — звук, от которого у многих зашевелились волосы на затылке.
— О, наивный мальчишка. Я не предлагаю купить. Я требую создать его для меня. У тебя есть дневник отца, не так ли?
Элиан невольно коснулся кармана. Как он знал?
В этот момент из толпы вышел старый маг Гильон, его длинная седая борода дрожала от возмущения.
— Вальтар! Ты нарушаешь Кодекс! Никто не может требовать...
Чернокнижник лишь махнул рукой, и Гильон замер с открытым ртом, словно его голос украли.
— Три дня, мальчик, — прошипел Вальтар. — У тебя есть три дня, чтобы передумать. Иначе... — его взгляд скользнул за спину Элиана, где стояла бледная как мел Лира, — иначе я найду другой способ убедить тебя.
С этими словами он повернулся, и его плащ развеялся как дым, оставив после себя лишь запах гари и несколько черных перьев, которые рассыпались в прах, коснувшись земли.
Толпа взорвалась пересудами. Элиан стоял как вкопанный, чувствуя, как Лира цепляется за его руку.
— Что нам делать? — прошептала она.
Элиан медленно повернулся к ней. В его глазах горела решимость.
— Мы идем к Старейшинам. Если Вальтар боится чего-то, так это их собрания.
По дороге Элиан снова и снова прокручивал зловещие слова черного мага. Он понимал, что угроза нависла над его ненаглядной Лирой. Девушка с волосами, как рассыпанный янтарь, и голосом, от которого расцветали даже каменные розы в городском саду. Они познакомились, когда Лира, дочь травницы, принесла ему заказ — серебряный флакон для эфирных масел. Юный мастер выгравировал на нём узор из плюща, который шевелился при лунном свете. С тех пор они не расставались, а их сердца бились в унисон, как шестерёнки в идеальном механизме.
За этими тревожными мыслями они не заметили, как добрались к Великой Башне Магов, самому высокому зданию Аргенталя. По пути Элиан краем глаза замечал, как горожане смотрят на него — с жалостью, со страхом, с надеждой. Дети прятались за юбки матерей, старики горестно качали головой. Даже фонтаны, обычно такие шумные, сегодня текли еле слышно, словно боясь привлечь внимание.
Великая Башня Магов возвышалась над городом подобно кристаллу, вырастающему прямо из скалы. Ее стены, сложенные из белого камня, добытого в далеких горах, днем отражали солнечный свет, а ночью слабо светились изнутри. Вход охраняли два каменных стража — творение древних мастеров, оживающее только по приказу Старейшин.
Когда Элиан и Лира подошли, стражи скрестили копья.
— Мы ждем тебя, наследник Аргента, — прозвучал голос изнутри. Копья поднялись.
Дверь открылась сама собой, пропуская их в прохладный полумрак вестибюля. Воздух здесь пах старыми книгами, травами и чем-то еще — возможно, самой магией. Стены были украшены фресками, изображающими великие события истории королевства.
Их встретил сам Архимаг Терон — высокий, сухопарый старец с глазами, которые казались слишком молодыми для его морщинистого лица. Его длинные серебряные волосы были собраны в сложную косу, переплетенную золотыми нитями.
— Мы знали, что ты придешь, — сказал он, поворачиваясь и указывая им следовать за собой. — Вальтар стал угрозой, которую больше нельзя игнорировать.
Они поднялись по винтовой лестнице, которая, казалось, вела в самое небо. Через узкие оконца Элиан видел, как весь Аргенталь лежит у его ног — крыши домов, сверкающие на солнце, сады, полные волшебных цветов, реку, несущую свои воды к далекому океану.
В зале Совета их уже ждали. Двенадцать Старейшин сидели за круглым столом из черного дерева, на поверхности которого мерцали звезды — точная карта ночного неба. В центре стола плавал хрустальный шар, внутри которого клубились облака.
— Садись, Элиан, — указал Терон на пустое тринадцатое кресло. — Сегодня ты будешь равным среди нас.
Элиан осторожно опустился на резное сиденье. Лира осталась стоять позади, ее пальцы вцепились в спинку кресла.
— Вальтар собирает силу, — начал Терон, обводя присутствующих своим проницательным взглядом. — Он уже посетил шесть городов Гильдии. В каждом он требовал создания артефактов великой силы. В Кристальном Утесе — Зеркало Истины. В Долине Ветров — Посох Тысячи Голосов. А теперь он пришел за "Сердцем Аргента".
Один из магов, коренастый мужчина с огненной бородой, ударил кулаком по столу.
— Он хочет собрать Семь Ключей! Но это же... это же...
— Открыть Врата Тьмы, — закончила за него худенькая старушка с глазами, полностью белыми, без зрачков. — Он хочет выпустить То, Что Ждет За Пределами.
Элиан почувствовал, как по спине пробежал холодок. Он слышал сказки о Вратах Тьмы — древнем барьере между мирами, созданном Первыми Магами. Но он всегда думал, что это просто страшилки для детей.
— Почему именно "Сердце Аргента"? — спросил он. — Что в нем особенного?
Терон взглянул на хрустальный шар. Облака внутри рассеялись, показав изображение прекрасного кулона в виде сердца, сделанного из неизвестного металла, который переливался всеми цветами радуги.
— "Сердце" — это усилитель, — объяснил Архимаг. — Оно может умножить силу любого артефакта в сотни раз. Без него остальные Ключи бесполезны. А знание о его создании есть только в твоем дневнике, Элиан.
Молодой мастер машинально коснулся кармана, где лежала драгоценная книга.
— Но... я даже не знаю, как его создать. Отец зашифровал последние страницы.
Старушка с белыми глазами вдруг повернула голову к нему с такой резкостью, что Элиан невольно отпрянул.
— Но ты сможешь, дитя мое. Кровь Аргентов течет в твоих жилах. Ты найдешь способ... или Вальтар найдет способ заставить тебя.
В зале повисло тягостное молчание. Лира тихо всхлипнула за спиной Элиана.
— Что же нам делать? — прошептал молодой мастер.
Терон обвел взглядом собрание, затем встал.
— Мы дадим тебе то, что поможет. Кириан!
Из тени за колонной вышел молодой человек лет восемнадцати. Его рыжие волосы были перехвачены кожаным шнурком, а зеленые глаза сверкали, как изумруды. Он был одет в странный наряд — частью одежда мага, частью охотника. На плече у него сидел ворон, который внимательно изучал Элиана своими блестящими глазками.
— Кириан — наш лучший молодой маг, — представил его Терон. — Он пойдет с тобой, когда настанет время.
— Когда настанет время? — переспросил Элиан. — Какое время?
— Вальтар дал тебе три дня. На третий день, когда ты откажешься... он нанесет удар. И мы знаем, куда он направится.
Хрустальный шар снова замутился, показывая теперь изображение древних Мглистых гор на севере королевства. Между пиками виднелся черный замок с башнями, похожими на скелетные пальцы, тянущиеся к небу.
— Цитадель Теней, — прошептал огненнобородый маг. — Его логово.
Элиан почувствовал, как его сердце забилось чаще. Он повернулся к Лире и увидел в ее глазах тот же страх, что сжимал его собственное горло.
— А что... что будет, если он получит "Сердце"? — спросила Лира тихим голосом.
Все маги переглянулись. Ответил Терон, и его голос звучал как похоронный звон:
— Тогда откроются Врата. И То, Что Ждет За Пределами, войдет в наш мир. И наступит вечная ночь и страх.
Три дня пролетели как один миг, наполненные тревожными приготовлениями. Элиан почти не спал, склонившись над отцовским дневником при свете хрустальной лампы, наполненной магическими кристаллами. Каждая страница, испещренная знакомым почерком, казалась ему теперь загадочной картой, ведущей к спасению – или к гибели. Особенно те три листа в конце, где буквы странным образом переплетались в узоры, напоминающие то ли чертежи, то ли магические руны.
Лира помогала как могла – ее тонкие пальцы, привыкшие к нежным лепесткам целебных трав, теперь перебирали старинные фолианты в поисках ключа к шифру. Иногда она тихо напевала – старинные песни своей бабушки, которые, как говорили, могли успокоить даже самый буйный магический шторм. Пеструн, их трехцветный кот, не отходил от них ни на шаг, свернувшись теплым комком у ног Элиана и время от времени бросая на дневник многозначительные взгляды, будто вот-вот готов был заговорить.
На рассвете третьего дня случилось то, чего все боялись.
Элиан задремал на столе, положив голову на раскрытые страницы, когда его разбудил резкий звук – будто кто-то разорвал ткань мира. Он поднял голову и увидел, что окно мастерской открыто, хотя он точно помнил, что закрыл его на все засовы. На подоконнике лежало черное перо, обугленное по краям.
— Лира? – позвал он, но в ответ была только тишина.
Сердце Элиана бешено заколотилось. Он бросился в ее комнату – дверь распахнута, постель нетронута, а на полу валялся серебряный флакон, который он когда-то для нее сделал. Флакон был пуст, а его волшебный плющ, обычно такой живой, засох и почернел.
Только тогда он заметил письмо, приколотое к двери кинжалом с рукоятью в виде змеи. Буквы на пергаменте словно выжжены огнем:
"Дорогой мастер, твоя нерешительность утомила меня. Если хочешь вновь увидеть свою птичку в живых, приходи в Мглистые горы. Принеси то, что я просил. У тебя ровно столько времени, сколько нужно песочным часам, чтобы опустеть... а они уже перевернуты".
Внизу, вместо подписи, был отпечаток – печать в виде черной короны.
Элиан упал на колени, сжимая письмо в дрожащих руках. В этот момент раздался стук в дверь.
— Входите, – прошептал он, даже не оборачиваясь.
За спиной раздались шаги, и в комнату вошел Кириан. Его рыжие волосы были растрепаны, а зеленые глаза горели решимостью. За ним, переваливаясь с лапы на лапу, вошел огромный бурый медведь – глаза у зверя были разумные, почти человеческие.
— Они забрали ее, – сказал Кириан. Его голос звучал странно – будто в нем смешались десятки других голосов: шелест листьев, журчание ручья, рычание зверя. – Вороны видели, как черная карета уносилась на север. В ней была девушка с волосами как солнце.
Элиан поднялся с колен. В его глазах, еще минуту назад полных отчаяния, теперь горел холодный огонь решимости.
Кириан кивнул и протянул сверток, завернутый в кожу.
— Старейшины прислали тебе это.
Элиан развернул сверток. Внутри лежал клинок в ножнах из голубой кожи. Рукоять была сделана из лунного камня, а на гарде красовалась гравировка: "Рассвет развеет любую тьму".
— Клинок «Рассвет», – прошептал Элиан. – Я думал, это всего лишь легенда.
— Он просыпается только в миг крайней беды и тревоги, – сказал Кириан. – Значит, тот темный день настал и ему пора снова покинуть ножны.
Медведь зарычал что-то, и Кириан перевел:
— Бруно говорит, что знает короткую дорогу к Мглистым горам. Через Зачарованный лес.
Элиан взглянул в окно. На востоке уже занималась заря – багровая, как кровь.
— Тогда мы отправляемся сейчас же.
После недолгих сборов двое путников покинули безопасный город и отправились в нелегкий путь, поддерживаемые только напутственным словом и своей решимостью.
Зачарованный лес встретил путников тишиной, слишком глубокой для живого места. Воздух здесь был густым, наполненным ароматом вековых сосен и чего-то еще — сладковатого, тревожащего память, как забытый сон. Стволы деревьев, покрытые серебристым мхом, стояли так близко друг к другу, что напоминали частокол великанов.
— Здесь не поют птицы, — шепотом заметил Кириан, проводя пальцами по коре ближайшего дерева. Его зеленые глаза сузились. — Лес затаился. Ждет.
Бруно медведь фыркнул, выпуская когти. Шерсть на его загривке встала дыбом.
Элиан проверил крепление ножен за спиной. Лунный клинок странно теплился даже через кожу, будто отвечал на невидимую угрозу.
— По какой тропе идти? — спросил он, разглядывая три расходящихся пути.
Первый был широким и утоптанным, усыпанным странными белыми камешками, которые при ближайшем рассмотрении оказались... зубами. Второй — узкой звериной тропкой, где папоротники смыкались в подобие арки. Третий же вообще не был тропой — просто разрыв в чаще, затянутый сизой дымкой.
Кириан закрыл глаза. Его губы шевелились беззвучно, а по коже пробежали странные волны — будто под ней двигалось что-то живое. Внезапно со всех сторон послышался шелест:
Из-под корней выползли ужи с изумрудной чешуей;
С ветвей спустились белки с глазами как янтарь;
Даже крошечная землеройка высунула нос из норки.
Все они уставились на звероговорящего. Кириан открыл рот, и издал странный звук — то ли зов, то ли непонятный шум...
Звук, который издает дуб перед падением;
Шорох змеиного брюшка по камню;
Воркование голубя под крышей —
Все это сплелось в странную речь. Однако животные все поняли и зашевелились в ответ, указывая юному магу правильный путь.
— Средняя тропа, — перевел Кириан, вытирая пот со лба. — Но нас предупреждают: "Не наступайте на тени".
Тень от Мглистых гор уже легла на Зачарованный лес, когда Элиан и Кириан ступили под его древние своды. Воздух здесь был густым, словно сотканным из густого мокрого тумана. Каждый лист на деревьях шептал что-то свое, когда легкий ветерок пробегал по их поверхности, а корни деревьев, переплетенные словно вены великана, пульсировали под ногами едва заметным ритмом.
Бруно медведь шел впереди, его мощные лапы бесшумно ступали по ковру из опавших листьев, но шерсть на его загривке стояла дыбом. Кириан шел рядом, его пальцы время от времени касались коры деревьев, словно он вел беззвучный разговор с самим лесом. Элиан же внимательно осматривал каждую ветку, каждый камень — его глаза мастера замечали то, что было скрыто от обычного взгляда: едва различимые следы древних механизмов, почти стертые временем.
— Здесь что-то не так, — внезапно сказал Элиан, останавливаясь перед огромным дубом, чей ствол был покрыт странными металлическими вкраплениями.
Кириан кивнул, его зеленые глаза сузились:
— Лес говорит, что эта тропа ведет через земли древних. Тех, кто строил машины из живого металла до того, как сюда пришел лес.
Элиан осторожно провел рукой по стволу, ощущая под пальцами холод металла. Довольно быстро он нашел прикрытую ветками панель управления и потянул за нужные рычаги. Внезапно земля под ногами дрогнула, и перед ними разверзся проход, ведущий вглубь холма. Из темноты донеслось тихое жужжание механизмов.
Пещера оказалась мастерской, застывшей во времени. По стенам тянулись сложные системы шестерен и рычагов, а в центре стоял огромный механизм, напоминающий часовой механизм гиганта. Стрелки на его циферблате показывали не время, а странные символы.
— Нам нужно пройти сквозь эту пещеру, — прошептал Кириан. Оба путника окинули взором туннель, уходящий во тьму, и пол, покрытый странными темными, словно тени, узорами. Немного изучив обстановку, Элиан сориентировался и разобрался в устройстве строений древних.
— Итак, это одна большая ловушка, — сказал молодой механик. — Нам нужно обезвредить все ловушки, ибо пройти у нас нет никаких шансов. Особенно не нужно касаться темных узоров на полу, это смертельно опасно. Но я попробую освободить нам путь.
Элиан сосредоточился на изучении устройства механизмов, его пальцы скользили по холодному металлу, находили скрытые панели и рычаги. Он достал из сумки небольшой прибор собственного изготовления — кристалл, заключенный в медную оправу.
— Это резонатор, — объяснил он. — Он найдет правильную частоту.
Кристалл замерцал, и вдруг одна из шестеренок механизма дрогнула, затем другая. Стрелки начали двигаться, пока не остановились на трех символах: Меч, Дерево и Сердце.
Пол перед ними раздвинулся, открывая безопасный проход.
— Как ты догадался? — спросил Кириан, пораженный.
Элиан показал на едва заметные отметины на стене:
— Они оставили подсказки. Для тех, кто умеет видеть.
Когда герои выбрались из механической пещеры, перед ними открылось зловещее зрелище. Черное озеро лежало перед ними, словно огромное зеркало, в котором отражались лишь клубящиеся тучи. Вода была настолько неподвижной, что казалось, будто время здесь остановилось. Лишь изредка в глубине мелькали тени — то ли огромных рыб, то ли чего-то более страшного, что предпочитало оставаться в темноте. На противоположном берегу едва виднелась узкая тропинка, змеящаяся вверх по склону Мглистых гор, где среди серых скал чернели входы в пещеры.
Кириан опустился на колени, его пальцы впились в сырую землю у берега. Он закрыл глаза, и по его лицу пробежала тень — будто он слушал что-то очень далекое. Элиан наблюдал, как губы друга шевелятся, повторяя странные звуки — не слова, а скорее шелест листьев, журчание ручья, шорох крыльев ночной птицы.
Из зарослей тростника одна за другой появились три выдры. Их мокрые шкурки блестели в тусклом свете, а глаза — черные и блестящие, как сам омут — смотрели на Кириана с почти человеческим пониманием. Они переговаривались тихими щелкающими звуками, и Кириан кивал, иногда отвечая им на их же языке.
— Они предлагают помощь, — наконец перевел он, поворачиваясь к Элиану. — Под водой есть туннель, ведущий прямо к подножию гор. Но... — Он помедлил, и тень тревоги скользнула по его лицу. — Там живет что-то большое. Что-то голодное.
Выдры нырнули в черную воду, и через мгновение на поверхность начали всплывать огромные листья кувшинок — но не обычные, а странно упругие, с толстыми прожилками, светящимися слабым зеленым светом. Они выстроились в неровную дорожку, ведущую к противоположному берегу.
— Они говорят, лучше идти по верху, — пояснил Кириан, осторожно ступая на первый лист. Тот даже не шелохнулся под его весом.
Элиан последовал за ним, с удивлением обнаружив, что поверхность листьев твердая, как добротная древесина. Бруно нерешительно зарычал, но последовал за ними, плывя рядом, его мощные лапы бесшумно рассекали черную воду.
Середина озера встретила их ледяным дыханием. Холод проникал сквозь одежду и кожу прямо в кости, а в глубине все чаще мелькали тени. Огромные, бесформенные, они кружили под путниками, как волки вокруг зазевавшейся овцы. Элиану показалось, что он разглядел глаза — тусклые, мутные, как у давно умершей рыбы, но все еще жадные.
Огромная тень — втрое больше Бруно — рванулась к ним снизу. Вода вскипела, и на мгновение Элиан увидел пасть, усеянную рядами кривых зубов, и пустые белесые глаза. Но прежде чем чудовище успело схватить их, Бруно с оглушительным ревом бросился в воду.
Борьба была яростной, но короткой. Вода вокруг медведя окрасилась темным, и когда он наконец вынырнул, тряся мокрой шкурой, тени рассеялись. Лишь несколько пузырей поднялось с глубины, да на поверхности качалось что-то длинное и бледное, похожее на обрывок кожи.
— Он... он победил? — неуверенно спросил Элиан.
Кириан, все еще бледный от пережитого ужаса, кивнул:
— Бруно говорит, что это было последнее. Остальные ушли.
Они продолжили путь, и с каждым шагом листья становились теплее под ногами, будто сама природа облегченно вздыхала, что худшее позади.
У подножия Мглистых гор их ждала последняя преграда — огромная каменная дворец, вросший в скалу, словно он был высечен из самой горы. Его стены были покрыты резьбой, изображающей змей, которые кусали собственные хвосты, образуя бесконечные кольца. Между ними, на отполированной до зеркального блеска плите, была высечена загадка:
— Я говорю без языка, слышу без ушей. У меня нет тела, но я оживаю с ветром. Что я?
Кириан нахмурился, его губы шепотом повторяли строки.
Но Элиан уже улыбался. Он вспомнил, как в детстве его отец задавал ему подобные загадки, сидя у камина в их старой мастерской.
— Эхо, — сказал он громко, и его голос вернулся к нему со стен, многократно усиленный.
Камень дрогнул, и змеи разомкнули кольца. С грохотом, который эхом разнесся по горам, массивные двери начали расходиться, открывая вход во владения Вальтара.
Пещеры Мглистых гор были не просто пещерами — это был настоящий подземный замок, высеченный в черном камне, который поглощал свет, как губка воду. Стены здесь были покрыты фресками, изображающими ужасные ритуалы: фигуры в черных одеждах, склонившиеся над алтарями; существа, наполовину люди, наполовину тени; и всегда — глаза, бесчисленные глаза, которые, казалось, следили за путниками.
Воздух был густым и тяжелым, пропитанным запахом серы и чем-то еще — сладковатым и гнилостным одновременно, как запах давно забытой могилы. Элиан чувствовал, как волосы на его руках встают дыбом от магии, которая висела здесь, как паутина.
Они шли по коридорам, где вместо факелов горели странные шары фиолетового пламени, не дающие тепла, но отбрасывающие длинные, неестественные тени. Пол был выложен плитами с выгравированными на них рунами, которые слабо светились под ногами, будто реагируя на их присутствие.
Иногда из боковых проходов доносились звуки — шепот, смех, а иногда и крики, но когда они заглядывали туда, там никого не было. Лишь пустые залы с черными зеркалами, в которых их отражения двигались с небольшой задержкой.
Наконец коридор расширился, и они вышли в центральный зал — огромное помещение с высоким потолком, который терялся в темноте. В центре на возвышении из костей и черного камня стоял трон, и на нем сидел Вальтар.
Чернокнижник был хуже, чем они помнили. Его лицо, бледное как лунный свет, казалось почти прозрачным, а глаза... глаза были просто дырами, ведущими в бесконечную тьму. Его черный плащ шевелился сам по себе, словно живой, а длинные пальцы с когтями вместо ногтей барабанили по подлокотникам трона.
За ним, в паутине из живых теней, висела Лира. Ее золотые волосы были единственным светлым пятном в этом мрачном месте, а глаза были закрыты, будто она спала.
Вальтар поднялся, и его голос прозвучал, как скрип ржавых ворот:
— Ты принес то, что я просил?
Элиан вынул из-за пазухи дневник отца. Страницы светились мягким голубым светом, контрастируя с фиолетовым пламенем вокруг.
— Я принес тебе правду! Правду о том , что ты никогда не получишь великий артефакт. Ты никогда не будешь властвовать над свободными жителями Аргенталя. Ты сегодня падешь от моей руки Вальтар, — сказал он, и его голос не дрогнул.
То, что случилось дальше, было подобно буре. Черный маг взревел, и тьма сгустилась вокруг него, принимая форму когтистых лап и пастей. Но Кириан уже вскинул руки, и со всех сторон — из щелей в камне, из-под плит, даже из воздуха — хлынули живые существа: летучие мыши с горящими глазами, змеи с чешуей как драгоценные камни, даже крошечные насекомые, светящиеся в темноте. Все они облепили костлявого старика в черном балахоне и мешали ему сосредоточиться на темной магии, давая время нашим друзьям нанести решающий удар.
Бруно бросился вперед, но тени схватили его, обвив, как канатами. Он покатился по полу яростно сражаясь и круша все вокруг. Пещера наполнилась эхом могучего рыка.
Элиан же, пользуясь задержкой черного мага, устремился к Лире. Клинок "Рассвет" в его руках вспыхнул, как маленькое солнце, и тени вокруг него рассеялись с тихим шипением. Когда он перерезал последнюю нить паутины, Лира открыла глаза.
— Я знала, что ты придешь, — прошептала она, и в ее голосе была вся нежность и надежда мира.
Вальтар тем временем снова собрал всю свою мощь в один удар, но Элиан и Кириан действовали как одно целое , опережая его на мгновения.
— Теперь! — крикнул Элиан, бросая Кириану крошечный артефактный механизм — искру, которую он изготовил еще в мастерской, зная, что она понадобится.
Кириан поймал ее и вложил в нее весь свой дар, всю свою энергию связи с живым. Искра вспыхнула ярче тысячи звезд , и ветер, вызванный Кирианом, разнес пламя по всей пещере.
Свет заполнил помещение, и тени взвыли. Вальтар закричал — впервые в его голосе слышался настоящий страх.
— Нет! Это невозможно! Вскричал Элиан
Но тем не менее этого оказалось достаточно и сила жизни и света смела обрывки тьмы. Потому что это была не просто магия и не просто технология — это был союз двух миров, двух друзей, которые доверяли друг другу.
Когда свет рассеялся, от Вальтара осталась лишь груда тлеющих лохмотьев. Пещера начала рушиться, и они побежали к выходу, унося с собой не только Лиру, но и знания, спрятанные в глубинах логова Вальтара.
Дорога домой казалась короче. Когда они вышли из Зачарованного леса, первые лучи солнца касались вершин Аргенталя. Город просыпался, еще не зная, что его герои уже возвращаются домой с победой. Жители старого и славного города с великой радостью встретили своих героев, празднование в честь победы над черным магом длилось не один день. Было произнесено множество тостов и рассказано много историй. Некоторые из них вошли в легенды и звучали в устах людей спустя поколения, и когда-нибудь мы обязательно их расскажем.
Больше интересных сказок и рассказов , на страничках наших соцсетей )
