Трава
Знаете, на выездах из города, есть открытые торговые площадки, где продают рассаду, саженцы, семена, удобрения и прочие радости для дачников.
На днях, собираясь к другу на дачу, позвонил и спросил, что привезти с собой (имея в виду, разумеется, напитки).
- Купи пакет газонной травы, а остальное всё есть, - ответил тот.
Ок. Остановился у «заведения» с многообещающим названием «Мир Сада»… или «Сад Мира». В общем, что-то связанное с небезызвестным маркизом.
Продавец, девушка лет двадцати, подвела меня к ряду бумажных мешков. Я, недолго думая, выбрал самую красочную упаковку, но, на всякий случай, задал классический вопрос.
- А, трава точно вырастет?
- Вырастет, не ссы…, - бодро ответила она. Однако, прикинув нашу разницу в возрасте, вежливо прибавила, - …те.
Старею.
Отдых на берегу реки в рыбацком домике. Атмосферно и уютно
Всем привет.
Каждое лето уезжаю вместе с девушкой из города миллионника в небольшой городок к родителям. Живу на заработанные за зиму деньги. Тут есть у нас на берегу реки Хопер небольшой дачный (рыбацкий) домик.
Поэтому представляю вниманию лайф-видео, чтобы вы тоже окунулись в подобную атмосферу ибо жить и работать круглый год 5 дней в неделю - это не жить.
На даче
Закат
Nikon d3100, Nikkor 35mm
Путь и шествие - 1
Привет подписчикам! Приключения на Ландшафтах снов продолжаются. Использованные фотографии - мои, как и рассказ. А еще в качестве иллюстрации использована картинка автора FeliceMelancholie - думаю, с фотографией ее нельзя спутать :-).
Из-за размера выкладываю двумя кусками. Писалось под песню Пикника "От Кореи до Карелии"
Стрелка часов приближалась к одиннадцати. Таня захлопнула учебник и завела будильник на шесть утра, отвернув в сторону шторку, с грустью посмотрела на ночное небо, звезды и полумесяц. Завтра контрольная по физике, к которой она так и не смогла подготовиться. Она знает наизусть нужные формулы и хорошо вычисляет, но этого недостаточно, надо идеально понимать физику процесса, чтобы правильно составить изначальную формулу. А этого она и не умеет как следует, она математик, а не физик. Увы, это никому не интересно, направление ее класса носит название физико-математического, и оба предмета изучаются по усложненной программе. Школьница понимает, что катастрофически не готова, что получит тройку, или вовсе двойку, что ставит под удар ее планы на медаль.
«Уйти бы отсюда в далекие леса и степи, - думает она, смотря на небо и на лежащий на дворе мокрый ноябрьский снег. – Идти и идти, на край света, пока есть силы в ногах. Куда угодно, только подальше от контрольной, от физики, от тройки.»
Во рту у нее сухо, где-то за затылком и в животе болезненно ноет. То ли от нервов, то ли… А не сказаться ли больной и не пропустить ли школу?
На мягких лапах пришел кот Барсик и улегся в ногах расстеленной заранее постели, вопросительно глянув на хозяйку.
- Ты прав, пора спать, - соглашается она и выключает лампу. Впереди еще ночь на Ландшафтах снов.
Часы у Тани на руке показывали восемь утра, и она вышла из дома. Это было длинное сновидение, на Ландшафтах снов она провела уже два дня по местному времени, и, наконец, решилась отправиться в путь. Июльское утро обещало стать душным жарким днем, который может кончиться страшной грозой, а может так и остаться облачным жарким днем. Ветер гнал по небу облака – были и обычные маленькие белые облачка, и рваные черные тучи, и большие окна чистого неба между ними. Газон во дворе истоптан людьми и обожжен солнцем, но оставшиеся в живых травы кивают сухими, увенчанными семенами верхушками и тихо шелестят, повинуясь порывам ветра. «Я тоже рада вам, друзья, но меня ждут далекие степи и бескрайние моря травы. Дорога зовет».
На Тане джинсы, клетчатая рубашка и широкая шляпа от солнца. На ногах невероятно старые, пыльные кеды – они идеально разношены и точно не натрут ногу. В рюкзаке кошелек, ключи, плеер и бутылка воды – необходимый минимум, чтобы не тяжело было нести. В кармане джинсов – маленький складной ножик. Таня не вернется домой до вечера, а может, и еще дольше – она настроена не на прогулку даже, а на настоящее путешествие.
И никто не узнает, чего она на самом деле боится.
Да и она сама толком не знает. Эта штука привязалась еще вчера, и она, кажется, не видима. Резко развернувшись, можно разглядеть боковым зрением какую-то черную тень, поспешно прячущуюся за спиной. В тишине можно расслышать тихие шаги за спиной, если резко остановиться. А еще иногда слышится тихий свист или жужжание, как бывает, если уши заложило. Только их не закладывало. Эта штука ходит за девушкой по пятам, но может быть, если идти быстро и все время в одну и ту же сторону, она отстанет?
Таня старательно делает вид, что ничего не происходит, притворяется сама перед собой, что все в порядке. И вообще, она ни от кого не убегает и не прячется, а вышла из дома просто потому, что ей очень давно хотелось совершить такое путешествие. Почему нет, в конце концов? Почему она обязана жить в доме, когда точно знаешь, что все происходящее – сон, и ничего действительно опасного не произойдет, почему бы не пойти в путешествие?
Как говорил Бильбо Бэггинс, дорога – это река, и если уж выйдешь из дома, то не заметишь, как она унесет тебя в далекие и опасные места. Таня верит Бильбо, но считает, что река – не любая дорога, что дорогу-реку еще надо найти, и она ее нашла во время одной из прошлых прогулок.
Девушка с рюкзаком кружит по запутанным одноэтажным кварталам окраины города, ища ту самую улицу. Улицы похожи друг на друга в пестроте одноэтажных домов, старые деревянные дома с разноцветными ставнями беспорядочно чередуются с современными кирпичными, из-за заборов выглядывают пышные цветы – «золотой шар» и мальва. Таня не помнит названия той улицы, но находит ее и безошибочно узнает то самое ощущение – здесь вольный ветер далеких дорог, степей и перелесков беспрепятственно залетает в город и поет свою вечную песню о путешествиях и приключениях тем, кто готов слушать. Улица, прямым ручейком протекая между домами, выливается на простор полей и степей – по ней можно выйти из города, и не заметить этого, потому что никак не обозначена граница – нет ни таблички с зачеркнутым названием города, как на крупных дорогах, ни железной дороги, отделяющей город от Пустырей в Танином районе.
Дорога-река подхватила и понесла одинокую путницу. Степной ветер, радостно приветствуя старого друга, налетел на нее порывом, разметал темные волосы и чуть не сорвал шляпу. «Мои ноги вращают землю на себя,» - думает она, сильно переиначивая песню Высоцкого. И чувствует легкое головокружение, словно действительно идет по чему-то вращающемуся и круглому. Дорога течет вперед, облегченно вырываясь из плена города с прямыми улицами, петляет, как ей хочется, между маленькими пригорками, ямами, кучами мусора и огородами. «Вряд ли эти участки официальные, - с долей осуждения думает Таня, смотря на окучивающих картошку людей в рабочей одежде, - обычный самозахват. Это жители ближайшей улицы взяли лопаты, расчертили участки и копаются себе. Все бы им что-нибудь расковырять. И намусорили еще».
Мусора, действительно, хватает. Центр города – чистый, потому что там убирают. Дикие, далекие леса и степи – чистые, потому что там нет людей. А здесь, на окраинах города и в самом ближайшем пригороде – просто свалка. Но Таня все равно любит и свою окраину города, и прилегающие к ней Пустыри, и сменяющие их бескрайние степи.
- Слышь, малая, а чего это ты в таких хороших джинсах по таким пыльным дорогам ходишь? – вдруг поинтересовался шедший ей навстречу небритый мужчина в солдатских брюках.
Тон на первый взгляд кажется отеческим, но чувствуется скрытое подозрение и угроза. Таня молча пожимает плечами и отворачивается, стараясь незаметно сунуть руку в карман и нащупать ножик.
- Что за черт? – вдруг бормочет мужик, поравнявшись с ней, и отскакивает в сторону.
Таня резко оборачивается и видит идущую следом за ней тень – она размером с собаку и похожа на черную тучу, деловито вышагивающую по дороге. Девушка видит тень лишь на долю мгновения, дальше она прячется, но этого вполне достаточно.
«Оно не отстало…»
Таня отгоняет прочь мрачные мысли и ускоряет шаг. Старые кеды топают по грунтовой дороге, поднимая пыль. Она идет легко, словно летит, задевая ногами землю, и скоро остаются позади огороды и мусор. Справа – отгороженная колючей проволокой военная часть, за ней - широкая лесополоса, в которой живет ее знакомый, малолетний одинокий бродяжка Эльдар.
Миновав лесополосу, Таня оказалась так далеко от города, как она еще ни разу не заходила.
Нет, она бывала, конечно, в других городах. Ездила на поезде в Москву, на машине с родителями – в курортные города у моря, в деревни к родственникам, в чужие города на экскурсии, но все эти поездки, которые любой нормальный человек назвал бы «путешествиями», Таня таковыми не считала. Ну что это за путешествие, когда ты сидишь в вагоне и, в лучшем случае, успеваешь разглядеть мелькающую за окном придорожную лесополосу, а в худшем случае и вовсе спишь? Нет, настоящее путешествие – это именно путь-и-шествие, настоящее путешествие может быть только пешком. Приятно, конечно, побывать в чужих городах, полюбоваться на старинные дома и музеи, но попасть туда сразу, не поздоровавшись с каждой проселочной дорогой, каждым лесом и полем, представлялось Тане каким-то жульничеством. И вообще, почему вот это холмик, вот это сломанное грозой дерево и вот этот развалившийся сарай заслуживают меньшего внимания, чем Мамаев курган, Воронцовский дворец и Эрмитаж?
Места, до которых Таня может дойти пешком, связаны с ее домом непрерывной нитью, и автоматически становятся для нее частью любимой малой родины. А дойти пешком она может далеко. Тем более здесь, на Ландшафтах снов – если постараться и внушить себе, что ты не подвержен усталости, это так и будет. Ведь плоть спокойно спит в своей постели, а усталость блуждающего по Ландшафтам снов духа – явление очень относительное.
Таня уходит все дальше, и последние постройки города скрываются за горизонтом. Дорога-река уносит в далекий путь, веселым потоком несется между новых, незнакомых лесополос, колосящихся спелой пшеницей полей, нераспаханных степей и лугов. В незнакомых местах Таня чувствует себя как дома. Они как дальние родственники, с которыми знакомишься во взрослом возрасте, но которые все равно тебя любят.
«Земля же была безвидна и пуста, и дух Божий носился над водами…»
Перед путницей лежит огромная, неисследованная земля. И не важно, что она на самом деле давно исследована, нанесена на карту и заселена людьми. Тане не важно, что знают и где бывали другие люди. Книга, прочитанная кем-то другим – новая книга. Земля, на которой побывал кто-то другой – неизведанная, новая земля, ничем не хуже девственных джунглей.
Ей хочется зайти подальше, посмотреть больше новых мест, и это вовсе не потому, что черная тень все так же следует за спиной, и даже, кажется, увеличилась в размерах.
А вот и первое препятствие на пути. Свободные земли кончились, земля впереди разлинована на квадраты, огорожена заборами, и каждый квадрат кому-то принадлежит. Дачный поселок. Тане не хочется лезть в чужие владения, и она трусливо озирается по сторонам, ища обходную дорогу, но ее нет. Дорога-река лукаво ныряет в узкое пространство между чужими заборами, приглашая следовать за собой, и путница подчиняется.
А погода тем временем начала портиться. Легкий, веселый ветерок уступил место колючему, пронизывающему воздушному потоку, облака начали наползать друг на друга, и чистого неба совсем уже не осталось. На узкой дороге между двумя высокими заборами, через которые перевешиваются тяжелые ветви яблонь с недозрелыми плодами, почти не остается света. Таня идет напряженной, пружинящей походкой, в любую минуту ожидая нападения, - на месте идущей по ее следу тени она бы лучшего места для атаки не искала. Она хватается поочередно то за нож в кармане, то за крестик на груди, не зная, что может помочь, или, напротив, зная, что не поможет ничего. Она поминутно оглядывается, ища глазами тень – и вдруг находит ее, но не на привычном месте, в двух шагах позади себя, а далеко позади, на горизонте. Но размеры ее выросли колоссально.
Горизонт черен от нагромождения туч, но одна из них имеет необычную форму, и в ней Таня угадывает своего преследователя. Теперь он уже и не думает прятаться, вольготно и нагло расположившись на небе среди обыкновенных туч. И можно разглядеть, чья это тень. Приплюснутая голова, жалкие передние лапки, огромное брюхо – это тень того самого демона, которого путешественница видела в подвале в свой прошлый сон.
«Ну конечно! Кто еще может желать мне зла, если не это существо!»
Девушка идет дальше, ускоряя шаг, стараясь побыстрее пройти дачный поселок. Ограниченное пространство между заборами вызывает тревогу. Она поминутно оглядывается. Ветер усиливается, он несет тучу, но несет не прямо к девушке, а по касательной. «Этим можно воспользоваться. Спрятаться где-нибудь и переждать, чтобы ветер унес тень прочь».
Сердце подпрыгивает в груди, ее нутро протестует против того, чтобы оставаться в дачном поселке дольше необходимого, но она выискивает укромное место между покосившимся частоколом и низко свесившей ветки сливой и садится там на корточки.
Новый порыв ветра приносит редкие крупные капли дождя, тяжело ударяющиеся о листья над головой. Таня натягивает шляпу глубже на голову и, украдкой выглядывая из-за частокола, смотрит, куда летит по небу тень-туча.
С другой стороны частокола идет толстый седой мужчина в шортах. В руках у него грабли, и он направляется прямо к Тане.
«Мне не чего опасаться, я ничего плохого не сделала, и сижу снаружи его участка,» - говорила себе Таня, и сама себе не верила. Она уже понимала, что забрела слишком далеко от дома и непременно влипнет в беду.
- Ну-ка пошел отсюда, пацан! Я тебе покажу, как по дачам лазить!
- Я никуда не лезу, просто пережидаю дождь, - дерзнула возразить Таня, благоразумно не акцентируя внимания на том, что она не мальчик.
- Давай-давай, убирайся! Еще увижу – прибью! – прикрикнул дачник.
И Таня нехотя поплелась дальше. «Интересно, за кого он меня принял? – размышляла она. – Человек на Ландшафтах снов – всегда человек, но не обязательно тот, кого ты видишь. Кого этот садовод увидел вместо меня? Цыганенка?» И тут сзади послышался крик дачника:
-Ах вы, шпана! А ну стойте, воришки, отребье, хуже будет!
Таня обернулась и увидела, как частокол перепрыгивает тощая фигура оборванного мальчишки с кочаном капусты в руках, а за ним мчался размахивающий граблями дядька. Девушка мгновенно сообразила, что не докажет дачнику, что они с воришкой не за одно, и тоже побежала. Дорога-река понесла двоих бродяжек, вынесла из дачного поселка, пронесла через мокрый луг до новой, незнакомой лесополосы.
- Чего бежишь, как одержимая? – спросил мальчишка, переходя на шаг.
Таня тоже замедлилась – за ними никто не гнался. Она хотела уже возмутиться и напомнить, из-за кого ей пришлось бежать, но тут взглянула хорошенько на своего случайного спутника.
Рваная одежда болталась на худющем теле, соломенная шляпа дополняла костюм, усиливая сходство с огородным пугалом. А лицо… Худое, некрасивое лицо, обрамленное темными грязными волосами. У него синие глаза, прыщи и веснушки, как и у старого знакомого, но на этом сходство кончалось, лицо было другое. С другой стороны, старый знакомый человеком не был, почему бы ему не менять лица? И что-то подсказывало, что это он и есть.
- Эльдар?
- Меня зовут по-другому, - тут же отозвался он. – Но я – тот, кого ты так называешь, если ты об этом.
Они дошли до лесополосы. Она замусорена и, если можно так выразиться, обжита – между рядами деревьев пролегают тропинки, тут и там виднеются следы костров и отпиленные бревна, служившие сидениями. Около одного кострища даже имелся навес, грубо сооруженный из проржавевших листов железа. Под этим-то навесом, на березовом бревне и уселись подростки, чтобы отдохнуть. Таня достала бутылку из рюкзака, попила воды и предложила Эльдару. Он с благодарностью принял воду и попытался предложить капусту.
- Ты зачем кочан украл? – поинтересовалась она, жестом отказываясь от угощения.
- Украл? – удивленно переспросил Эльдар. – Она росла на земле.
- Не на твоей земле. Это его огород, того человека. Он выращивал капусту для себя и своих детей, – пыталась объяснить Таня.
- Выращивал? – глупо переспросил Эльдар, вертя грязными худыми руками кочан капусты. И придумал новый аргумент: - Я голоден, я не ел три дня. Земляника уже сошла, орехи еще не созрели. А у него этой капусты полно.
- Он посадил столько капусты, сколько надо, чтобы прокормить свою семью. Его дети останутся голодными. А ты мог поискать другую еду. Ну или попросить у кого-нибудь.
Таня, мягко говоря, не была уверена, что отсутствие этого кочана капусты обречет детей дачника на недоедание, но как по-другому объяснить неприкосновенность частной собственности тому, кто голодал три дня? А нелюдь с сомнением разглядывал капусту.
- А насколько тебе хватило бы этой еды? – спросил он.
- На один день, и то бы не наелась, - честно призналась Таня.
- А я мог бы растянуть на неделю. Ну и обжоры твой народ все-таки!
- Уж какие есть, - буркнула Таня. К ее проблемам не хватало только добавить свалившегося на голову инфантильного бродяжки. – А ты, между прочим, обещал не причинять зла людям.
Громыхнул гром, и дождь полил сильнее. Лист железа над их головами был дырявый и начал протекать тут и там. Тане за шиворот полилась вода, она отодвинулась было на более сухое место, но заметила, что села слишком близко к грязнющему Эльдару, брезгливо отодвинулась и, угрюмо сопя, подставила шею обратно под струю воды. А Эльдар резко встал:
- Я пойду. Верну капусту владельцу. Только вот эту штуку сними с меня, а?
Он поставил на бревно рядом с сидевшей девушкой грязную босую ногу. В первый момент Тане показалось, что нога зажата в капкан, но это была просто большая мышеловка. Железные челюсти приплющили большой палец ноги, из-под сломанного ногтя сочилась кровь. И как он с этим мог бежать? Ахнув от сочувствия и омерзения разом, девушка вытащила свой нож и принялась разжимать тугую пружину мышеловки, ругаясь сквозь зубы:
- Ах ты, мыша шелудивая! Ах ты, пугало огородное! Это ж ты в огороде в мышеловку наступил – так тебе, вору, и надо!
Щелкнув в воздухе «челюстями», мышеловка отлетела. Кровь из раны потекла сильнее. Таня промыла рану нелюдя водой из своей бутылки, приложила лист подорожника и перемотала сверху полоской ткани, оторванной от края его же, Эльдара, рубашки.
- А возвращать капусту не ходи, - твердо сказала она, заглядывая в нечеловеческие доверчивые глаза. – Вряд ли огородник будет слушать твои извинения, он так зол на тебя, что скорее пальнет из ружья, тебе это надо? Вдобавок, там такой дождище, что ты намокнешь до костей или вовсе в грязи завязнешь. Ешь уже эту капусту, только не воруй больше, хорошо?
Эльдар рассеянно кивнул, снова сел на бревно и стал грызть оторванный от капусты лист.
Продолжение выложу в ближайшее время