У мамы под коленкой образовался тромб. В Третью Минскую больницу её привезли в коляске, так как было опасно двигаться —тромб мог оторваться. Три дня в этом медицинском заведении оставили неизгладимый след воспоминаний в нашей семье.
В очереди в туалет можно было простоять полчаса. На весь этаж там было одно такое место. Мужики писали в бутылки и контейнеры, женщины, в том числе послеоперационные, вынуждены были маяться под дверью единственной кабины.
В соседней палате лежала молодая женщина с точно такой же фамилией.
Медсестры постоянно путали лекарства, приносили маме кулёчек с таблетками однофамилицы. А та терпела мамины уколы В общем, – забрала я мамусю на домашнее лечение.
Апофеозом пребывания в больнице была выписка, напечатанная НА ПИШУЩЕЙ МАШИНКЕ, и там значились анализы однофамилицы! У мамы диабет — но в выписке сахар в крови замечательный. Здоровый человек.
Альтернативное лечение мы нашли в кабинете гирудотерапевта Михаила Ефимовича Шапиро, который лечил пиявками ВСЁ!
Он был замечательным многопрофильным профессионалом, весёлым, живым, с отличным чувством юмора. Книга отзывов была заполнена чудесными историями о выздоровлениях. Узнав о нашей проблеме, он сказал, что более лёгкого задания для пиявок не существует.
Чтобы маме было легче решиться на необычную процедуру, я согласилась тоже полечиться у Михаила Ефимовича.
Первая приставка пиявок — проекция печени. Звери быстро прогрызли семь дурочек в моём животе и жизнь наполнилась эйфорией. Нажравшись, пиявки отваливались и падали на пол. Их тут же собирали в стеклянную банку с ацетоном, где они заканчивали свой жизненный путь. Такое было правило – пиявку второй раз не используют.
После процедуры врач облепил места укусов женскими прокладками, используя обыкновенный строительный скотч. Предупредил, что будет кровить сутки и лучше провести этот день в покое.
Мамусю отвезли домой и она проспала целый день. А мне покой только снился. К счастью, «перевязочные материалы», как у доктора Шапиро, у меня были в достатке, и я два раза делала перевязку, удивляясь сколько же кровищи я теряю при семи крохотных укусах.
На выходе кровь превращалась в мармеладоподобную субстанцию, а слепленные скотчем прокладки пугали своей тяжестью от впитанной крови. И вообще, вид у этой перевязки после снятия с моего живота был ужасающий.
Я пыталась остановить кровь перекисью. А ни фига!
Кровавые бинты и косметические ватные лепестки вместе с намокшими прокладками спрятала в черный пластиковый пакет, крепко завязала и выбросила в мусоропровод. Ночь была спокойной и даже с цветными сновидениями. Разбудил меня неожиданный утренний звонок в дверь. На пороге стоял милиционер.
— Вы не слышали крики от помощи? Или выстрелы?
— Ничего я не слышала. Спала. Как убитая.
Вдруг Милиционер как-то встрепенулся и задвинул меня в квартиру.
— Что это у вас? — он ткнул пальцем на мой халат в районе живота. (Я спала в халате на животе: чтобы плотнее прижать ранки к перевязке).
Через халат в двух местах проступили две полоски крови, там, где её пропустил скотч.
Далее шли разбирательства: что я делала накануне вечером, кто у меня друзья, кто может подтвердить, что в квартире не было дебоша. «А где ваш муж?»
И тут я допёрла, что меня подозревают в преступлении. А мужа я вроде как зарезала или застрелила.
— Я лечусь пиявками! Это моя кровь! Я не прятала труп и не скрываю преступление.
Страж порядка мне не верил, а про пиявки — просто пропускал между ушей.
Сядьте и не двигайтесь! — строго приказал мой утренний гость и стал вызывать по телефону подмогу.
Рядом с ним стоял черный пластиковый мешок, в котором ошибиться было невозможно.
В разговоре было про неоспоримые вещдоки, добытые известным бомжом нашего района в мусорном контейнере.
Моё терпение лопнуло. Халат был бесстыдно сброшен, майка завернута до подбородка, и я одним движением содрала страшную налепку из скотча и прокладок с живота. Она была также ужасна, как и та, которая испугала сначала бомжа, а потом милиционера. Семь черных дырочек немедленно произвели по капельке крови.
Милиционер смутился.
— Это укусы пиявок. Я ими лечусь. У доктора Шапиро. Вот визитка, телефон. Приходите лечиться.
ПЫ.СЫ. Михаил Ефимович умер зимой прошлого года. Так что не пишите, что это реклама. А у мамы тромб растворился. Я после лечения похудела на 8 кг.
