Волшебное слово пацана
Мальчик-который-попал-на-Слизерин. Третий курс. Профессор предсказаний
В предыдущих главах:
На второй учебный день подруга Гарри Трейси Дэвис, читая газету, которую ему принесла сова, с удивлением обнаружила, что про дементоров в ней нет ни малейшего упоминания. Первым уроком у слизеринцев была нумерология. Гарри, зная, что у пуффендуйки Сьюзен Боунс так же, как у него, родителей убили, решил с ней познакомиться, завязав начало для дружбы. Среди чистокровных магов такой откровенный шаг многое значил. Урок нумерологии вела профессор Вектор, и она оказалась весьма требовательной к ученикам, а сам предмет — очень сложным.
Урок по Защите от Тёмных искусств, на котором профессор Люпин обучал сражаться с боггартом, неожиданно для Гарри обернулся старым кошмаром, когда его страх обратился в Волан-де-Морта. Поттер пытался его побороть, но его ужас лишь трансфигурировался в дементора, который оказался явно сильнее. От полного поражения его успел спасти профессор Люпин.
Гарри с тяжёлым сердцем шёл на урок по уходу за волшебными существами, который вёл профессор Хагрид. Там их ждала группа гриффиндорцев. Несмотря на вражду факультетов, занятие, на котором ученики изучали нюхлеров, прошло в весёлой, чуть ли не дружеской обстановке.
Идя обратно по дорожке к замку, Гарри уже совсем с другим настроением рассматривал и луг, и Чёрное озеро, и светлое небо над собой. Неожиданно весёлое занятие у профессора Хагрида и милые зверьки ненадолго затмили печальные мысли, и теперь у него был совсем другой настрой, нежели по дороге сюда. Да и гриффиндорцы были далеко от них: после урока остались о чём-то поговорить с Хагридом. Ни тот факт, что победа в соревновании по выкапыванию драгоценностей неожиданно досталась Крэббу, а не ему, ни немного суровый вид Хагрида, ни злое выражение лица Уизли не могли испортить Поттеру настроение. Главное, что урок прошёл более-менее хорошо, если не сказать отлично, безо всяких происшествий и визита страшных дементоров из Запретного леса. Гарри догнал Теодора и попросил этого искусного художника нарисовать волшебную иллюстрацию прошедшего урока. Ему хотелось иметь живое воспоминание о смешном нюхлере, которое можно достать и, держа в руках, рассматривать. Или даже поместить в рамку. Тем более что волшебные картины, которые очень красиво рисовал Теодор, в руках мага оживали и двигались, невольно напоминая магловский телевизор. Нотт легко согласился, а Пэнси, которая очевидно хотела попросить о том же, немного расстроилась тем, что не успела и рисунок теперь достанется не ей.
К удивлению Гарри, у входа в замок прямо перед большими дверьми стояли слизеринцы, в том числе две девочки — Гринграсс и Булстроуд, — явно ожидая их. Остальные ученики были с других курсов.
— Решили подышать свежим воздухом, — улыбаясь, сказала Дафна, встречаясь взглядом с Гарри.
Тео и Драко отправились обратно в подземелья Слизерина, как подозревал Гарри, досыпать, компенсируя свой столь ранний подъём, а все остальные пошли на урок прорицания. Пока они пересекали холл, Поттер надеялся, что Нотт всё же прямо сейчас займётся картиной и к его приходу она уже будет готова во всей красе, но торопить и наседать на него не собирался, понимая, что вдохновение не всегда приходит тогда, когда хочется. Вездесущая Пэнси тут же принялась рассказывать ему, как лучше выбрать путь до Северной башни, где их ждал урок прорицания, отвлекая от мыслей, а Крэбб, Гойл и Пайк грузно топали сзади. Им пришлось пройти немало коридоров, чтобы добраться до башни, а потом необходимо было взбираться по узкой винтовой лестнице. Девушки, весело щебеча, тут же спихнули свои сумки мощным Крэббу и Гойлу и спокойно стали подниматься выше по ступенькам уже налегке. Дафна засыпала вопросами про прошедший рядом с лесом урок, и Гарри с Пэнси удовлетворяли её любопытство, подробно всё рассказывая и делясь впечатлениями. Трейси иногда вставляла свои комментарии, а Элизабет по привычке отмалчивалась, хотя тоже была на этом уроке.
Белокурая волшебница Гринграсс после их рассказа искренне пожалела, что не увидела таких смешных и милых нюхлеров, хотя, конечно, не стала бы брать их на руки, так как «они наверняка очень грязные». Грузная Миллисента с трудом поспевала за ними, остатков её дыхания еле хватило на то, чтобы коротко ответить на вопрос Гарри о древних рунах, сообщив, что это был вводный урок, где они изучали древнескандинавский алфавит. Поттер вспомнил длинную лекцию Джеммы в зоопарке, во время которой она рассказывала про этих норманнов, которые были из Скандинавии, и про их язык, который отличался от английского. Наверное, решил мальчик, Миллисента будет изучать именно его. Ему хотелось более подробно расспросить её, но его подруги требовали внимания к себе, да и, оборачиваясь назад, он чуть не споткнулся о следующую ступеньку, поэтому Гарри решил отложить это на потом. За оживлённым обсуждением время в дороге прошло незаметно, и они оказались на тесной площадке, где уже столпился целый курс пуффендуйцев. Те, увидев слизеринцев, тут же резко замолчали и замерли, а некоторые даже отступили на пару шагов, словно перед ними были не ученики другого факультета, а реальные и очень страшные змеи. Гарри быстро нашёл взглядом в середине факультета «барсуков» Боунс, с которой успел пообщаться на сегодняшнем первом уроке, и хладнокровно улыбнулся ей, словно не замечая общей испуганной реакции её одноклассников. Девушка тут же потупила глаза, еле заметно кивнув в ответ.
В этом закутке не было свободного места, и пуффендуйцы прижались к стенам. Каким-то чутьём ощущая, что Пэнси сейчас скажет им что-то издевательское, Гарри чуть повёл плечом, останавливая её. Он сделал шаг ближе к Боунс и другим ученикам её факультета, обдумывая, с кем бы ему завести разговор, чтобы прервать тягостное молчание. Но от этого пуффендуйцев избавила серебристая веревочная лестница, которая резко опустилась сверху прямо рядом с ними. Гарри тут же напрягся от этого неожиданного движения, быстро поднимая голову вверх. На потолке была круглая большая дверца с табличкой из бронзы, на которой аккуратно было выведено изящным курсивом: «Сивилла Трелони, профессор прорицания». Поттер с удивлением узнал почерк Минервы МакГонагалл. Пуффендуйцы тут же ринулись к покачивающейся в воздухе лестнице и быстро, по очереди, помогая друг другу, стали подниматься по ней. Гарри тут же опустил взгляд вниз, к полу — парни, явно желая защитить девушек от «страшного Наследника Слизерина», пропустили их вперёд, и несмотря на то, что у всех трёх волшебниц были весьма длинные мантии, скрывающие ноги, рассматривать их снизу всё же было неприлично.
После пуффендуйцев первым стал взбираться по лестнице Гарри, потом остальные слизеринцы, а слизеринки чинно замыкали процессию. Поднявшись на самый верх и встав на ноги, он очутился в очень странном классе. Погружённое в какой-то странноватый красноватый полумрак круглое помещение создавало тревожное настроение. Весьма приличное количество круглых столиков стояли в окружении обитых пёстрой тканью кресел и мягких пуфиков, часть которых уже заняли пуффендуйцы, стремясь сесть как можно дальше от двери в полу и стоящего там слизеринца, на которого они старались даже не смотреть. Гарри продолжил внимательно оглядываться, пока остальные его однокурсники поднимались в кабинет. Тёмно-красные шторы на окнах были плотно задёрнуты, более десятка ламп отбрасывали мрачновато-красный свет, потому что были накрыты тёмно-красным шёлком. В камине напротив столиков ярко горел огонь, на котором закипал медный чайник, стоящий прямо на весело потрескивающих поленьях. Тяжёлый густой дурманящий аромат, которым был пропитан воздух, ещё больше усиливал духоту и жар в помещении.
Поттеру сразу захотелось обратно к лесу, вдохнуть полной грудью свежего воздуха. В конце концов последней по лестнице поднялась Гринграсс и, кивнув, забрала свою сумочку у Крэбба. Девушка настороженно оглядела классную комнату, подходя к Гарри.
— Добро пожаловать, — внезапно раздался приглушённый голос, звучащий так, словно у говорящего была какая-то марля на рту. — Как приятно видеть вас, наконец, в вашем физическом облике.
Из самой глубины полумрака плавно вышла невысокая волшебница. Их профессор прорицаний была очень худой женщиной непонятного возраста с растрёпанными длинными светлыми волосами, в очках с очень толстыми стёклами, из-за которых на мир глядели огромные глаза. Гарри она чем-то напоминала цыганку, которую он когда-то видел по телевизору: шаль на тонких плечах, на шее неисчислимое количество разных блестящих цепочек и ожерелий, золотые браслеты и перстни с огромными драгоценными камнями на запястьях и пальцах. Образ её создавал отталкивающее впечатление.
— Садитесь, деточки, садитесь, — обратилась профессор Трелони к замершим у входа слизеринцам.
Так как пуффендуйцы уже заняли часть столиков у окна, слизеринцы шумно рассаживались на свободные места на второй половине класса. Гарри с Пэнси и Дафной сели вокруг одного стола, рядом с дверью. Почему-то Поттеру хотелось быть поближе к выходу. К его огромному огорчению, люк плавно — явно по волшебству, ведь Трелони даже ничего не делала — закрылся, закупоривая единственный источник воздуха. Сидя между темноволосой и светловолосой слизеринками, Гарри снова огляделся. Почти все ученики расстегнули тёплые мантии, а некоторые даже их сняли и повесили на спинку своих кресел. На стенах висели многочисленные полки, которые были завалены всяким, на его взгляд, хламом: запыленные птичьи перья, почерневшие огарки свечей, пухлые колоды потрепанных старых гадальных карт, бесчисленные магические кристаллы разнообразных размеров и полчища чайных чашек. Всё это немного его заинтриговало, но он уже успел пожалеть, что записался на этот предмет.
— Приветствую вас на уроке прорицания, — женщина села в широкое красное кресло возле ярко горящего камина. — Меня зовут профессор Трелони. Скорее всего, вы до сих пор ещё меня не видели. Я очень-очень редко покидаю свою башню. Шум и суматоха школьной жизни затуманивают моё внутреннее око.
Гарри чуть пожал плечами на это заявление. Он несколько раз видел эту женщину. К примеру, во время рождественских каникул, когда студентов в школе оставалось не более пары десятков, она всегда была в Большом зале. Мысль его перескочила дальше, пока он обдумывал, где её могли увидеть и запомнить остальные его одноклассники. Может, она была на похоронах Грейнджер два года назад, когда замок заполонило огромное количество народа? Он никак не мог вспомнить. Хотя, если подумать, тогда должны были присутствовать все профессора без исключения.
— Так, значит, вы избрали прорицание — самое трудное из всех магических искусств, — продолжила Трелони, её глаза-блюдца за очками дёргано метались, оглядывая сидящих перед ней пуффендуйцев и слизеринцев. — Хочу вас с самого начала предупредить: я не смогу научить многому тех, кто не обладает врождённой способностью ясновидения. Несмотря на то, что многие ведьмы и колдуны, насколько бы талантливы ни были в своей области, скажем, внезапных исчезновений, не всегда способны рассеять густой туман, застилающий тропинку к будущему. Этот величайший дар даётся очень немногим. Вот вы, — она неожиданно обратилась к Гойлу, который, открыв рот, с глупым видом смотрел на преподавателя, — не могли бы сказать, как поживают ваши родители? Здоровы ли?
— Э-э-э? — здоровяк не сразу уловил, о чём речь.
— Да, это смутное знание, — сказала профессор Трелони, словно тот дал ей разумный ответ. — В этом году мы будем изучать основополагающие методы прорицания. Первый семестр посвятим гаданию по чаинкам. Во втором семестре займёмся хиромантией. Между прочим, деточка, — Трелони метнула взгляд на Трейси, — вам следует опасаться темнокожих.
Слизеринка поёжилась, бросив косой взгляд на Забини, сидящего от неё через столик. Гарри с трудом сдержал ехидный смешок.
— В летнем семестре перейдём к магическим кристаллам, если к тому времени закончим с предсказаниями по языкам пламени, — продолжала профессор своим туманным голосом. — К сожалению, в феврале занятий из-за вспышки сильнейшего гриппа не будет. У меня самой совсем пропадёт голос. А на Пасху один из нас навеки нас покинет…
Воцарилось тягучее молчание. Гарри с ужасом ощутил, как сердце забилось намного быстрее. Уж не предрекает ли ему профессор предсказаний смерть? Если Блэк найдёт его…
— Вы, деточка, не могли бы… — обратилась она к Боунс, сидевшей к ней ближе всех; та в страхе съёжилась, — дать мне самый большой серебряный чайник?
Девушка принялась помогать профессору, а Гарри потряс отяжелевшей головой, пытаясь вернуть разуму ясность.
— А теперь я попрошу вас разбиться на пары, взять с полки чашку и подойти ко мне, — приготовив всё нужное, сказала профессор. — Я вам налью чай, вы сядете и будете пить, покуда на дне не останется одна лишь чёрная гуща. Левой рукой поболтайте её круговым движением, затем переверните чашку на блюдце, подождите, пока жидкость стечёт, и передайте чашку своему напарнику. Оставшиеся на стенках чаинки кое-что ему расскажут. Растолковать увиденное поможет учебник «Как рассеять туман над будущим», страницы четвёртая и пятая. А я буду ходить между столами и помогать вам.
Гарри и две девушки с полными чашками вернулись за свой столик — заработав недовольный взгляд профессора из-за того, что они сели втроём, — и неторопливо выпили обжигающий чай. Поболтали чашки, как сказала профессор Трелони, опрокинули на блюдце и обменялись ими. Пэнси тут же открыла свой учебник на указанной странице. Тяжёлый дурманящий дух в комнате нагонял сон, и Гарри с трудом соображал, что происходит, а голос Трелони, которая что-то объясняла, долетал до него как из густого тумана. Поттер слишком привык к свежему лесному воздуху у себя дома и задыхался в этой жаркой комнате, наполненной тяжёлым ароматом трав от многочисленных кружек заваренного чая. Дафна с Пэнси с каким-то нездоровым интересом рассматривали его чашку, пытаясь разгадать найденные ими знаки по книге, и бурно обсуждали увиденное. Пэнси даже перетащила своё кресло поближе к однокласснице. Их слова ускользали от его внимания, он пытался сделать вид, что рассматривает чашку Дафны, но чёрные чаинки лишь сплетались в хаотичный узор, окончательно туманя разум.
Вдруг слизеринки притихли, и Гарри уловил краем глаза движение. С трудом повернув чугунную голову, он с изумлением увидел, что профессор стояла у их столика и внимательно разглядывала его чашку, держа её в своих бледных пальцах. Глаза мальчика прилипли к ним, наблюдая, как они, словно пауки, ходили по его чашке. Возникло какое-то неприятное ощущение, словно он уже где-то видел такие же пальцы. Горло сковал спазм. Весь класс притих, уставившись на их столик. Профессор вращала чашку против часовой стрелки, внимательно рассматривая узоры на её стенках.
— Это сокол… — внезапно произнесла она голосом, из-за которого у Гарри побежали мурашки по спине. — Мой мальчик, у тебя есть смертельный враг.
— Ой, — испугалась Пэнси, зажав рот.
Туман в голове Гарри понемногу стал исчезать.
«Смертельный враг? — с трудом подумал мальчик, мысли словно налились тяжестью и сейчас с трудом ворочались. — Она это про Блэка или про Тёмного Лорда?»
— Вы… вы это про кого? — хрипло спросил Гарри, горло у него пересохло от волнения.
Но профессор не ответила, а лишь приблизила свои тёмно-зелёные глаза к чашке, продолжая её вращать, но теперь уже в обратную сторону.
— Дубинка… ужасное нападение… — туманным голосом шептала она, понизив голос, но её всё равно слышал весь класс. — Мерлин мой, какая несчастливая чашка! Череп… опасность в дороге…
«Опасность?.. Она имеет в виду дорогу к Хогвартсу и дементора в поезде?»
Все ученики смотрели на профессора Трелони затаив дыхание. Она последний раз покрутила чашку и вскрикнула, напугав всех ещё сильнее. Профессор положила чашку на место и опустилась в ближайшее кресло, смежив веки и прижав к сердцу поблескивающую самоцветами руку.
— Мой мальчик, мой бедный мальчик… — шептала она, не открывая глаз. — Нет, милосерднее промолчать… Ничего не говорить… Не спрашивайте меня…
— Что Вы там видите, профессор? — испуганно спросила Пэнси, бросая взгляд на Гарри. У Дафны дрожали губы.
— Что там? — коротко бросил Гарри одновременно с ней, ощущая, как пересохло у него в горле.
— Мой мальчик, — профессор чуть повысила голос, всё так же закрыв глаза. — У тебя здесь Грим.
— Что? — не понял Поттер.
Но остальные слизеринцы явно поняли, что это значит. Пэнси вскрикнула в страхе, зажав рот правой ладонью, а Дафна вцепилась в руку Гарри, словно с ним могло прямо сейчас случиться несчастье.
— Грим, мой мальчик! Грим! — Профессора Трелони так поразила непонятливость Гарри, что она широко распахнула громадные глаза и уставилась на него. — Огромный пёс, вестник беды, кладбищенское привидение! Мой дорогой мальчик, это самое страшное предзнаменование, оно сулит тебе смерть.
У Гарри чуть не остановилось сердце. Все взгляды были устремлены на него. Синие глаза Гринграсс опять налились слезами, хорошо ещё, что её видели только Поттер с Паркинсон. Девушка явно верила в это предсказание и даже боялась снова посмотреть в чашку Гарри. Однако многие пуффендуйцы с надеждой смотрели на профессора Трелони, будто её пророчество вот-вот могло сбыться и освободить их от чудовища, которое обитало в замке. Самого Гарри это предречение сильно выбило из колеи. Каждый год в Хогвартсе кто-то умирал, неужели его судьба быть следующим? Он зло смотрел на профессора Трелони, но не знал, как выразить свои бурлящие эмоции и надо ли вообще что-то ей отвечать.
— На этом наш урок сегодня закончен, — произнесла Трелони своим самым потусторонним голосом. — Соберите, пожалуйста, все ваши вещи…
Ученики молча поставили на место чашки, собрали учебники и закрыли сумки. Многие пуффендуйцы украдкой бросали взгляды на Поттера, словно ожидая, что он умрёт прямо сейчас. У Боунс же был какой-то испуганный вид. Пэнси тем временем незаметно прихватила чашку Гарри со стола.
— До встречи, дорогие мои, — замогильным голосом выдохнула Трелони. — И да сопутствует вам удача.
Гарри первым спустился по верёвочной лестнице в самых расстроенных чувствах. Второй аккуратно спускалась Пэнси, полы её длинной тёмно-зелёной мантии цеплялись за верёвку, мешая спокойно переставлять туфли по шатающимся ступенькам, которые задирали ткань вверх, обнажая чёрную юбку и стройные ноги в светлых гольфах. Гарри так был поглощён случившимся в классе, что не стал акцентировать на этом своё внимание, все его мысли были заняты прозвучавшим предсказанием, но его лицо словно обдало жаром. Он подошёл к девушке и помог встать на твёрдый пол, для этого ему пришлось чуть приобнять её за талию и взять за руку. Пэнси, покраснев, поблагодарила его. Они отошли в сторону, освобождая дорогу спускающейся следом Гринграсс.
— Зачем это? — Гарри кивнул на карман в мантии Пэнси, куда та спрятала его чашку.
Девушка вдруг смутилась ещё сильнее, поняв, что он видел, как она украла этот предмет из кабинета профессора Трелони.
— Надо будет разбить чашку. Тогда предсказание не сбудется. Я надеюсь на это. Ты… — Пэнси замялась, оглядываясь на Дафну, которая поправляла свою мантию после спуска по лестнице, и, ещё сильнее понизив голос, схватила его за запястье, оттаскивая подальше. — Ты же не скажешь никому про это? Я ведь сделала это ради тебя.
В Хогвартсе воровство не поощрялось, а если узнают, что был ограблен профессор, то наказание будет очень суровым.
— Конечно нет, никому не скажу, — легко согласился Гарри, невольно чувствуя к ней прилив благодарности, при этом осознавая, что теперь у него появился рычаг давления, теперь она на крючке. Свежий воздух в коридоре частично вернул ему бодрость духа. — Так ты веришь во все эти предсказания?
— Разумеется, — тут же сказала Пэнси, серьёзно глядя на него. — Ты же слышал, что сказала профессор Трелони.
— Мне она показалась странной, — признался Гарри, не желая демонстрировать страх, который он испытал после того, как прозвучали слова о его скорой смерти.
— Гарри, — сказала Дафна, подходя к ним и не дав ответить недовольно фыркнувшей на его слова Пэнси, — а раньше ты не видел Грима? Этого… большого чёрного пса?
Поттер напряжённо задумался, но ничего такого ему не приходило в голову. Мог ли он видеть что-то подобное при посещении магического зоопарка летом? Там обитали сотни разных животных, но вроде ничего такого не было. С другой стороны, он видел фестралов. Сойдут ли они тоже как предвестники беды? Кажется, видеть их — к большому несчастью. Взглянув на крайне испуганные лица девушек, Гарри решил придержать эту информацию при себе.
— Нет, никогда такого раньше не видел, — произнёс он. Слизеринки облегчённо выдохнули. — Да и вообще я собак не особо люблю, — подумав, сказал Гарри, невольно вспоминая убитого Злыдня. На большую чёрную собаку светло-рыжий низенький бульдог никак не тянул. Но может эти события как-то взаимосвязаны?
Увидев, что все слизеринцы спустились вниз, Гарри кивнул в сторону выхода с площадки. Их ждал урок заклинаний.
Творчество "Профессор поцелуй" или что можно найти в фиках
Я абсолютно уверен, что далеко не все знакомы с деятельностью этой группы. А потому, просто грех не поделиться.
Если вкратце, ребята выкладывают перлы из фиков на тему Поттерианы. И вот вам подборочка из свежего:
1. На кухне демонстрировал свои кунинарные способности Рон Уизли.
2. Гарри нашел недостающий фрагмент зельевара и радостно побежал докладывать об этом Снейпу.
3. Осенняя литва украсила сады Хогвартса.
4. Но Грейнджер решила к предчувствиям прислушаться: как говорили в аврорате, береженого Дамблдор бережет, а небереженого дементор стережет (Поттер обычно на это замечал, что неизвестно, что лучше, и приводил в пример своего покойного крестного).
5. А к осени, как раз спустя пять месяцев со свадьбы, у Гарри и Джинни родились дети - очаровательный двухлетний Джеймс и малыш Альбус.
6. Сердце Драко почувствовало, как маленькая лапка в форме Гарри нежно царапает его.
7. После слов директора все дети обгадовались и даже Снейп усмехнулся ему в усы.
8. Рон был таким же бодрым и выжидающим, когда его рука коснулась его голодного желудка.
9. Волдеморт, Белла, Северус, Люциус, Долохов - все прекрасные маги металисты.
10. Сириус вертел своим передним хвостом во все стороны, радостно подбираясь к Джеймсу и Питэру
P.S. Все ошибки оригинала сохранены.
P.S.S. Не смотрите комментарии. Они пострашнее самих постов.
Мальчик-который-попал-на-Слизерин. Третий курс. Уход за волшебными существами — Урок у профессора Хагрида
В предыдущих главах:
После ужина все отправились по гостиным. Гарри слушал немного нервную речь новой старосты, размышляя о том, кто будет капитаном в их команде по квиддичу. Сообразив, что Астория из-за влияния дементора пропустила красочное традиционное путешествие на лодках через Чёрное озеро, он пожалел девочку и решил приглядеть за ней. Поттер, а вместе с ним и многие другие студенты по его примеру, покинул гостиную, не дожидаясь их декана — профессора Северуса Снейпа. Добравшись до своей спальни, Гарри удостоверился, что дневник Волан-де-Морта на месте.
На следующий день подруга Гарри Трейси Дэвис, читая газету, которую ему принесла сова, с удивлением обнаружила, что про дементоров в ней нет ни малейшего упоминания. Первым уроком у слизеринцев была нумерология. Гарри, зная, что у пуффендуйки Сьюзен Боунс так же, как у него, родителей убили, решил с ней познакомиться, завязав начало дружбы. Урок нумерологии вела профессор Вектор, она оказалась весьма требовательной к ученикам, а сам предмет — очень сложным.
Урок по Защите от Тёмных искусств, на котором профессор Люпин обучал сражаться с боггартом, неожиданно для Гарри обернулся старым кошмаром, когда его самый сильный страх обратился в Волан-де-Морта. Поттер пытался его побороть, но боггарт лишь трансфигурировался в дементора, который оказался явно сильнее. От поражения его успел спасти профессор Люпин.
Воцарилась тишина. После слов профессора Гарри просто кивнул, не в силах оторвать взгляд от ручки гардероба. Его словно парализовало. Он не мог даже заставить себя повернуться к шкафу спиной. Несмотря на доводы разума, мальчик никак не мог убедить себя в том, что там не жуткое чудовище — дементор, а всего лишь обычный боггарт. Ему даже казалось, что он ощущает что-то потустороннее, идущее от этого шкафа, какой-то холод, словно…
— Ты как, Гарри? — Голос стоящего рядом профессора резко привёл его в чувство.
— Хорошо, — на автомате ответил Поттер, с огромным трудом всё же отводя глаза от гардероба.
— Значит… дементор… — сказал Люпин, словно размышляя вслух. — Это порази…
— Остальные… — прервал его Гарри на полуслове, кивнув в сторону ширмы, где ждали его слизеринцы. — Они ведь поняли всё… Почувствовали дементора. Значит, они узнали, кого я боюсь и что я не справился, да?
«Не справился…»
Признать такое ему было тяжело.
«Настолько слабый, что от боггарта не смог избавиться…»
— Могу тебя обнадёжить, что нет, ничего они не узнали и не почувствовали за этой ширмой, — неожиданно успокоил его Люпин, тоже бросая взгляд туда. — Как ты правильно сам сказал раньше, боггарты не могут полностью копировать объекты страха волшебника. Даже я, стоя совсем близко, лишь чуть-чуть ощущал влияние этого «дементора». Оно не идёт ни в какое сравнение с тем, как воздействовало чудовище в поезде на психику и тело. И тем более, если слухи не врут, ты сумел одолеть его вчера?..
— Откуда вы знаете?.. — удивился Гарри, испытывая немалое облегчение от новости, что о его поражении никто не узнал.
— Мисс Паркинсон чересчур громко делилась этой весьма важной новостью со своей подругой, когда мы шли по дороге от станции к нашим каретам, — с еле заметной лукавой улыбкой сказал профессор. — Определенно надеясь, что об этом услышат и остальные ученики.
Гарри пожал плечами, явно не желая продолжать разговор. Он чувствовал себя ужасно после всего произошедшего. К всепоглощающему ужасу, которым дементор чуть только что не свёл его с ума, добавилось ещё жуткое ощущение и даже какая-то пустота внутри от слов Тёмного Лорда. Их образы перемешались у него в голове, словно два терзающих его монстра. При первом чудовище — дементоре — он слышал, как второе мучило и убивало семью. Его семью.
— Ну что ж, думаю, можно позвать следующего, — заторопился Люпин, поняв, что от Гарри ответа не дождёшься. — Иначе не все успеют сразиться с боггартом до конца урока.
Поттер просто кивнул и повернулся спиной к профессору, собираясь с мыслями. Он всей душой желал, чтобы заглушающие звук чары сработали как надо и никто не понял, что он проиграл, не прознал о его слабости перед жалким боггартом… Гарри вышел из-за ширмы с победным видом, спокойно улыбаясь. На лицах у слизеринок появились улыбки облегчения. Забини одобряюще ему кивнул.
— Ну как, сложно было? — громко спросил Теодор, заметно нервничая, когда он подошёл к ним.
— Не особо, — сказал Гарри, безразлично при этом пожав плечами.
— Так, кто следующий? — Люпин вышел из-за ширмы следом за Гарри и обвёл взглядом разом притихших слизеринцев. — Может, мистер Нотт хочет быть вторым?
Тому явно не хотелось этого, и он даже посмотрел в сторону Трейси Дэвис, собираясь отправить её. Глаза девушки испуганно расширились, когда она поняла по его лицу, что он собирался сказать, и тогда у неё не останется выбора, кроме как послушаться. Но не успел тот открыть рта, как Пэнси его опередила:
— Верно, маги вперёд, колдуньи потом. Давай, Тео!
Нотт бросил на неё сердитый взгляд, но, горделиво выпрямившись, бодро прошёл к профессору, вытаскивая на ходу палочку. Парень предпочёл не реагировать на негромкое пожелание удачи от Трейси. Гарри в этот момент затерялся где-то глубоко в мыслях, лишь отстранённо замечая происходящее.
«Ну да, захотел всем продемонстрировать своё мастерство, — зло думал слизеринец, ругая самого себя. — Показал так показал. Хорошо, что Дафна настояла на ширме, а то бы при всех опозорился. Разумеется, она не думала, что так всё получится, но благодаря её действиям моя неудача осталась тайной».
Он понял, что его гнев на неё проходит, и, когда посмотрел на блондинку, которая напряжённо прикусила нижнюю губу, то ли переживая за скрывшегося за ширмой Нотта, то ли беспокоясь о том, что скоро ей идти туда самой, ощутил, как тёплое чувство снова поселилось в душе. Девушка краем глаза заметила на себе его взгляд, и напряжение ушло с её лица, оно стало безмятежным.
Чары приватности продолжали действовать, поэтому ни Гарри, ни остальные не услышали, как Нотт справился со своим страхом. Но когда он вышел, победно улыбаясь, взмахивая рукой с зажатой в ней палочкой, Гарри понял, что эта улыбка была не наигранная, как у него самого, — Теодор действительно победил боггарта.
«Н-да, даже у Тео получилось. А у меня нет. Как такое вообще возможно?»
Следующей пошла за ширму Пэнси. К большому неудовольствию Гарри, и она, и Драко после неё, а потом Трейси и другие справлялись со своей задачей. И даже побледневшая Гринграсс, которой он не стал желать удачи, смогла одолеть боггарта. Удивительно, неужели ни у кого самый страшный страх не обратился в дементора, несмотря на то, что они видели это чудовище совсем недавно? Или монстр недостаточно на них повлиял, так как перед ним был в роли щита Гарри? А вдруг всё-таки у кого-то из его одноклассников боггарт обратился в дементора, но тот с ним сумел справиться? Ведь все они победили, даже Крэбб и Гойл. Или такие не боевые магини, как Милисента и Элизабет. По крайней мере, все слизеринцы выходили из-за ширмы намного быстрее самого Гарри, что было для него косвенным признаком их успеха.
— Превосходно! — Люпин похвалил Забини, когда этот хмурый темнокожий маг вышел из-за ширмы. И тут же прозвенел колокол, оповещающий о конце урока.
— Как же вовремя! — лицо профессора озарила улыбка, он устало оглядел учеников. — Вы все молодцы. Итак, оценки следующие: по пять баллов каждому, кто сражался с боггартом. И ещё пять баллов мистеру Поттеру за правильный ответ. На следующий урок вы должны прочитать в учебнике о боггартах, всё законспектировать и сдать в среду. Все свободны!
После окончания занятия их ждал вкусный обед в Большом зале. По помещению разносились чудные ароматы жареной курицы и печёной картошки. Однако Гарри было как-то не до этого: после занятий по Защите от Тёмных искусств он чувствовал себя не в своей тарелке. Поттер с каким-то внутренним неприятием понял, что дома было как-то лучше, чем в Хогвартсе. Хотя очевидно, что всё это было потому, что он крупно ошибся на уроке. Эта неудача мучила его. А успех остальных учеников, удачно справившихся с боггартом, которого он сам и за противника раньше не считал, вызывала у него сильный дискомфорт, чуть ли не ощущение, что он совершил непоправимую, чудовищную ошибку. Гарри невольно в мыслях раз за разом возвращался к этому, посекундно обдумывая, как надо было поступить, чтобы всё у него получилось. Ну почему, почему он не смог собрать волю в кулак и создать Патронуса? Или превратить Волан-де-Морта в вешалку для одежды? Ему так хотелось вернуться назад и всё исправить. Куда более тяжёлый и нудный первый урок по нумерологии теперь казался чуть ли не идеальным временем, когда он просто сидел и записывал лекцию вместе с Гринграсс. А сейчас…
Гарри попытался всё же успокоиться и сосредоточиться на обеде. Его ждало занятие по уходу за волшебными существами, которое будет вести Рубеус Хагрид. Интересно, как он отнесётся к мальчику, которого два года назад забрал от Дурслей и водил по Косому Переулку, помогая с покупками и объясняя реалии волшебного мира? После распределения на факультет Слизерин Хагрид не сказал ему ни словечка, не считая того раза, когда Гарри попытался с ним заговорить сам. Но тогда здоровяк только таращился на серебристый с зеленью галстук Гарри, словно не видя его самого, так что теперь Поттер ожидал от предстоящего урока мало приятного и много проблем. Если бы он знал, кто будет профессором, то ни за что бы не записался на уход за волшебными существами. Он-то думал, что вести занятия будет Сильванус Кеттлберн. Спасибо Драко, тот удружил своим советом весной, когда выбирали предметы для третьего курса.
Ощущение неправильности осталось с ним даже после того, как их группа покинула Большой зал, направляясь к выходу из замка. Всеми мыслями он всё ещё был в учительской напротив закрытого старого, потрёпанного шкафа. Это не было видно по его лицу, он умело скрывал чувства от других и даже о чём-то разговаривал с Ноттом, когда тот что-то сказал и махнул в сторону огромных песочных часов с драгоценными камнями внутри, олицетворяющих баллы факультетов. Гарри лишь бросил туда короткий взгляд, отметив, что изумрудов на их факультете лишь чуть меньше, чем синих сапфиров у лидирующего Когтеврана. Но пасмурное настроение не покидало его. Хотя Гарри и поддерживал завязавшуюся неторопливую беседу слизеринцев, когда они уже вышли из дверей безопасного Хогвартса и начали спускаться по утоптанной дорожке ниже, к дому Хагрида, где их ждал урок по уходу за волшебными существами, а заодно и граница земель замка, охраняемая дементорами, что делало ситуацию только хуже. Его зелёные глаза беспокойно разглядывали тёмную опушку приближающегося леса, невольно выискивая высокие тёмные фигуры в плащах. Сердце Гарри сжимал холод, он никак не мог выбросить из головы голос мамы, просящий пощады, и слова Волан-де-Морта… Это любого могло повергнуть в уныние. И даже предстоящий урок с Хагридом внезапно перестал его беспокоить, став лишь какой-то неприятной ерундой.
А ещё и Дафна осталась в замке, поэтому рядом с Гарри шли только Драко с Пэнси и Трейси, а Тео чуть отстал, замедлив шаг и бросая задумчивый взгляд на огромное тёмное озеро. Слизеринцы опять разделились. Те, кто записался на нумерологию и прорицание, проигнорировали уход за магическими существами, так как ни у кого не было желания ходить более чем на два дополнительных занятия в этом году. Лишь Гарри, как оказалось, из всех слизеринцев выбрал сразу три новых предмета. Да и многим не хотелось лишний раз быть на уроке с Хагридом, который провёл долгое время в Азкабане. Поттеру казалось, что слизеринки немного боятся великана из-за этого. Однако все мальчишки пошли на урок Хагрида.
Свежий воздух бодрил, а ясное, бледно-серое небо очень гармонировало с таким же серым настроением Гарри. Влажная трава пружинила под ногами. Сбоку осталось огромное озеро, по которому гулял ветер, баламутя его поверхность. Они прошли через луг, спускающийся к Запретному лесу, где на опушке стояла хижина Хагрида. Уже издалека было видно, что рядом с профессором собралась группа гриффиндорцев. Слизеринцы замедлили шаг, явно провоцируя Хагрида, который ждал только их и теперь маялся от нетерпения, чуть не подпрыгивая от возбуждения. Лесник был в своей кротовой шубе, а его здоровый пёс обнюхивал съёжившуюся Лаванду Браун.
— Давайте быстрее! — криком поторопил он слизеринцев, когда те подошли метров на двадцать.
И взмахом руки повёл гриффиндорцев вдоль опушки. Слизеринцам осталось лишь только ускорить шаг. Пэнси, поблёскивая глазками в сторону тёмного леса, пристроилась с противоположной стороны от Гарри, идя рядом с ним и шёпотом рассказывая всякие ужасы про лес. Про него ходили страшные слухи, и мальчик порадовался, что ни разу там не был. Он искоса посмотрел на увлечённо болтающую девушку, которая аж светилась от радости, вспоминая всё новые и новые истории. Гарри с удивлением подумал о том, что она ещё ни словом не обмолвилась о своём приглашении к ней в гости летом, которое она прислала явно из-за страха перед сбежавшим Блэком. Будто рядом с ним она чувствовала себя в полной безопасности. Неужели она думала, что он сможет справиться с этим Пожирателем Смерти?
Вскоре им открылась ограда у просторного загона, где и собрались ожидающие их гриффиндорцы вместе с Хагридом. Слизеринцы, ведомые Гарри, постарались встать подальше от львов. Мальчик внимательно разглядывал нового профессора, но не заметил, чтобы тот как-то изменился за несколько месяцев нахождения среди дементоров.
— Сегодня мы будем изучать нюхлеров, — пробасил лесник, обращаясь к стоящим рядом студентам Гриффиндора. — Вы это… все купили книги?
Ученики согласно загомонили. Многие тут же достали эти опасные, кусачие учебники, которые дико поблёскивали глазами, но ничего сделать не могли, так как их пасти были надёжно закрыты. У кого-то «Чудовищная книга о чудищах» была стянута ремнями, а вот Симус Финниган даже заковал её в огромные скрепки.
— Они… это… Сегодня вам не понадобятся, вот, — нервно бросил Хагрид, шокировано разглядывая такое издевательство над книгами. — Мы будем изучать нюхлеров… А их там, эта…
— Как это не понадобятся? — громко возмутился Драко. — А зачем тогда мы купили их?
— Я… ну… Хотел показать других интересных зверушек, они очень милые, но… — говоря это, Хагрид явно расстроился и зачем-то взмахнул в сторону Запретного леса, чем заставил Пэнси плотно придвинуться к Гарри и нервно сглотнуть. — Но… учебники… Это, значит…
— А почему не покажете? — продолжил упорствовать Драко.
— Вообще, это не твоё дело, Малфой, — насупился профессор, отворачиваясь.
Он открыл ворота в загон и в два широченных шага подошёл к ящикам. В них были чёрные пушистые длинноносые и очень милые зверьки с плоскими передними лапами. Они поблёскивали глазками, в которых светился разум, и смирно сидели, разглядывая с интересом учеников, даже не думая убегать.
— Это нюхлеры, — в который раз повторил Хагрид, едва ученики зашли внутрь загона и обступили многочисленные ящики. — Да… Живут они больше в шахтах. Любят разные блестящие штуки… ну вот, полюбуйтесь.
Пэнси громко взвизгнула, когда один из зверьков вдруг резко подпрыгнул, открыв пасть, и вцепился бы зубами в её наручные часы, если бы девушка быстро не отпрыгнула, спрятавшись за спиной Гарри. Нюхлер, наткнувшись на злой взгляд зелёных глаз, решил подобру-поздорову убраться прочь и нырнул обратно в ящик.
— Они за версту драгоценности чуют, — радостно сообщил Хагрид. — Поэтому я подготовил вам маленькое соревнование. Значит, тама вон я зарыл кой-чё ценное, — он указал на вскопанный участок земли, — что профессор МакГонагалл наколдовала для урока. И эта, чей нюхлер найдет больше всех, тот получит баллы. Только все украшения с себя снимите. Давайте, выбирайте себе по нюхлеру, и сейчас начнём.
Гарри вместе с Пэнси подошли к одному из ящиков. Поттер сразу выбрал себе зверька, который с интересом рассматривал его. Взяв оказавшегося неожиданно тяжёлым нюхлера на руки, Гарри не удержался и аккуратно погладил его. Он был мягкий, словно одна из кошек миссис Фигг. Чёрный пушистик довольно засопел и тут же обнюхал его ладонь. После того как Гарри помог выбрать Пэнси по её просьбе «какую-нибудь не самую опасную животину» и отнёс её нюхлера вместе со своим ко вскопанному участку земли, девушка поблагодарила его. Сама она подошла, когда набралась смелости, предусмотрительно спрятав часы поглубже в карман своей мантии.
Остальные слизеринцы и гриффиндорцы очень быстро разобрали других зверьков и приступили к состязанию. По знаку Хагрида нюхлеры начали поиски: они ныряли во вскопанную землю, словно в воду, выныривали, спешили к своим студентам и выплёвывали им в руки всякие дорого выглядящие безделушки. Наблюдая, как зверёк мило водит носиком, Гарри не сдержал улыбку. На душе у него стало легко и свободно. Он огляделся, улыбаясь. Все гриффиндорцы и слизеринцы, забыв о межфакультетских разногласиях, были заняты делом, громко и эмоционально подбадривая своих нюхлеров, явно втянувшись в соревнование, и даже Драко сейчас просил своего нюхлера копать быстрее и ничего больше не видел вокруг.
Гарри встретился взглядом с Уизли. Рон смотрел на него хмуро, сжав губы в тонкую полоску, но тут же отвёл глаза. Гарри заметил, что лицо гриффиндорца словно ожесточилось, стало худым, заострённым, пропала детская припухлость. И несмотря на царившее в загоне веселье, не было похоже, что он хоть раз улыбнулся. Смерть сестры изменила рыжего парня, мрак поселился в нём.
Эпизод 16. Татьяна, фэйри и книги
В шесть утра Татьяна была уже на ногах. Евлампия нигде не было видно, но дом блестел чистотой, скопившийся мусор, который Татьяна не знала куда деть, словно испарился, одежда, которую Татьяна откладывала для ручной стирки (стиральной машинки не было и женщина хотела посвятить один из дней на неделе масштабной стирке вручную) — выстирана и даже висела на сушилке в комнатке с разной хозяйственной утварью, незамеченную женщиной прежде.
Подивившись такому порядку, а главное тому, когда же домовой все это успел, Татьяна заварила себе кофе и приготовила легкий завтрак из яиц. Пока ела, постоянно крутила в задумчивости колечко на пальце.
Позавтракав и вымыв посуду, пролистав газету, которую принесла сова для Игоря и снова подивившись «живым» картинкам на страницах, Татьяна решила, что откладывать уже некуда и отправилась на внутренний дворик.
Солнце уже поднималось над верхушками видневшихся за забором деревьев. На непривычно светло-голубом для сентября небе вихрились легкие облачка. Где-то щебетали невидимые птицы.
Татьяна глубоко вдохнула свежий прохладный воздух, не испорченный, как в городе, горькими запахами выхлопных газов и огляделась. Со вчерашнего дня ничего здесь не изменилось. На дорожки, которые женщина вчера подметала, упали несколько листьев, сорванных ветром с деревьев.
— Ну что ж, — произнесла вслух Татьяна и спустилась с крыльца на тропинку. Остановилась.
«Выйдите завтра утром в сад и снимите его. Положите на траву и ждите.» — вспомнила она слова Евлампия и потянула кольцо с пальца. То легко снялось, будто само хотело обрести свободу. Почувствовала себя без него словно голой — успела привыкнуть.
Татьяна присела на корточки и положила украшение на траву. Встала и сделала шаг назад, оглядывая сад, ожидая, что что-нибудь тут же произойдет. Ничего. Только робкий ветер колебал яблоневые ветви.
Татьяна отошла к сараю, где вчера нашла инвентарь для сада и достала оттуда складной деревянный стульчик. Разложила его и села рядом с крыльцом. И стала наблюдать за садом, постоянно поглядывая на кольцо, блестевшее в траве.
«Может, Евлампий подшутил надо мной?» — подумала Татьяна, перекладывая ногу на ногу и устраиваясь поудобнее. Деревянные перекладины стула явно не предназначались для долгого сидения на них. Часов у Татьяны не было. А телефон, по которому она всегда сверяла время, разрядился еще вчера. Она не стала его заряжать — сети все равно не было и без подключения к интернету и сотовой связи тот оказался простой безделушкой с очень плохой камерой — на более продвинутый аппарат у нее не было денег. Зарплаты библиотекаря ей и на такой, скромный не хватило бы, если бы не разовая приличная премия в честь какого-то события три года назад.
Татьяна вздохнула, глядя на кучкующиеся облака, закрывшие собой солнце. Колечко в траве потускнело вместе с дневным светом и стало менее заметным. Подул усиливающийся ветер с мокрым запахом приближающегося дождя. Яблони тревожно зашуршали, роняя отжелтевшие листья на землю.
«Может, надо какое-то заклинание принести, чтоб призвать этих эльфов?» — усмехнулась про себя Татьяна и поежилась. — «Наверняка подшутил надо мной Евлампий. Какой-нибудь обряд инициации, о котором не было написано в книге о домовых. А я сижу тут, как дура и жду появления сказочных фей.»
Татьяна собралась уже вернуться в дом, но тут заметила в кустах смородины, росшей у дальнего забора, какое-то движение. Там промелькнуло, буквально на мгновение, что-то серебристое.
Татьяна подалась вперед, уперев ладони в сиденье стула и вглядываясь в кусты.
«Показалось, наверное» — без уверенности подумала она и снова расслабленно откинулась на спинку.
И тут же подскочила от испуга и еле сдержала вскрик, прикрыв рот ладошкой.
Из кустов выпорхнуло что-то маленькое, похожее на бабочку, но чуть больше насекомого. Оно зависло над растением и после, рывками, замирая в воздухе, как стрекоза, приблизилось к кольцу, лежащему на траве.
Татьяна замерла. Боясь спугнуть диковинное существо, затаила дыхание. Теперь она могла разглядеть его подробнее.
Оно было маленьким, крошечным подобием человека, с тоненькими ручками и ножками, с золотистыми длинными волосами ниже пояса, одетое во что-то, похожее на платье, но не из привычной ткани. Платье переливалось розовыми оттенками, словно сотканное из чего-то невесомого, не материального, воздушного. Как крылья той же стрекозы в солнечных лучах.
Но крыльев у существа не было, летало оно само по себе. Будто было настолько легким, что могло держаться в воздухе.
Лицо существа напоминало детскую куколку — тонкий миниатюрный носик, губки цветочком и глазки, с интересом поглядывающие то на женщину, то на колечко. Ручки слегка отставлены в стороны, словно для баланса, ножки полусогнуты в коленках.
Татьяна растерянно глядела на существо, которое, очевидно, было фэйри, о которой говорил Евлампий и не знала, что делать. Наконец, тихо произнесла:
— Здравствуйте.
Фэйри резко подлетела вверх и сделала кувырок в воздухе. Потом, бросив очередной любопытный взгляд на колечко, подлетела ближе к женщине. Остановилась буквально в метре, разглядывая Татьяну.
— Меня… меня зовут Татьяна. А… вас? — еле сформулировала вопрос обескураженная Татьяна.
Фэйри склонила головку на бок и улыбнулась. Потом что-то пискнула, взмахнула ручками и стрелой подлетело к колечку. Подхватила его обеими ручками. Кольцо было явно тяжелой ношей для такого хрупкого существа. После фэйри снова посмотрела на Татьяну, снова что-то пропищала и рывками, будто переводя дух, полетело обратно к кустам смородины, где и скрылась.
Татьяна осталась стоять рядом со стулом, глядя на кусты и не веря тому, что только что видела. Хотя, казалось бы, после чаепития с домовым, могла бы уже и привыкнуть к подобным чудесам.
Подождав еще несколько минут, Татьяна сложила стульчик, убрала тот под навес, чтоб не намок под начинающимся дождем и зашла в дом.
За столом в гостиной, болтая ножками на высоком стуле, сидел Евлампий и с игривым прищуром глядел на женщину.
— Как прошло ваше первое знакомство с лесным народцем?
Татьяна, все еще под впечатлением от встречи во дворе, медленно подошла к столу и села напротив домового.
— Признаться, странно, — пробормотала она, накручивая на палец прядь волос.
— Они приняли ваш дар?
— Кольцо? Да, кажется, приняли. Но только не они. Она была одна.
Татьяна чувствовала себя несколько не в своей тарелке. Да, сознанием она понимала, что все происходит на самом деле. Что перед ней — домовой, сама она — в доме волшебника, ну или во всяком случае мужчины, который умеет заставить посуду мыть саму себя. Что она две минуты назад видела фэйри, ну или насекомое в виде человечка. Но внутри все будто плыло и ощущение нереальности происходящего не исчезало.
Она посмотрела на Евлампия, в ярко-синие глаза, в которых играли веселые искорки.
— Конечно одна, — в бороде домового Татьяна разглядела улыбку. — Она отнесет ваш дар королеве, после чего та примет решение выходить к вам из своего царства или вы, уж простите, не достойны ее внимания.
— Надо же, — отстраненно проговорила женщина, накручивая на палец прядь волос.
— Но если она решит, что достойны, то вы станете свидетелем яркого и потрясающего зрелища. Насколько я могу судить, не многим людям довелось лицезреть подобное. Но, что-то мне подсказывает, Татьяна, вы станете одной из счастливчиков.
— И почему же вы так думаете?
— Потому, как и вчера, все еще вижу ваше доброе сердце.
На глаза Татьяна отчего-то навернулись слезы.
— Я сделаю вам чай, — Евлампий ловко спрыгнул со стула. — Вы не против?
— Нет, — сказала женщина дрогнувшим голосом.
На следующий день в дверь постучали.
Татьяна в этот момент, за неимением других домашних дел, которые все выполнял Евлампий, перебирала продукты в кладовой и размышляла, что приготовить на обед. Попутно беспокойно думала, хорошо ли питается ее сын в школе волшебников.
Услышав стук, она поспешила к входной двери. Наверняка, это Марат, подумала женщина. Он как раз обещал наведаться.
Она открыла дверь.
— Не слишком-то благоразумно открывать дверь, не удостоверившись, кто за ней, — проговорил, входя, Марат.
— Как же я узнаю? Тут даже глазка нет, — изумилась Татьяна, делая шаг назад и пропуская гостя в дом.
— Вам вообще не стоит открывать. Я могу попасть в дом, обходя защитные заклинания Игоря. Он дал добро, — сказал Марат и, удостоверившись, что на улице никто не заметил его появления, закрыл дверь. — А постучал я, чтобы проверить вашу бдительность. Вам стоит быть внимательнее, — серьезно посмотрел на Татьяну Марат.
— Хорошо, — ответила она.
— Не обижайтесь, — смягчился Марат. — Это для вашей же безопасности.
— От Игоря есть вести? — спросила Татьяна, проходя вслед за мужчиной в гостиную.
— Пока нет. Не думаю, что стоит ждать их в ближайшие дни.
— А от?..
Татьяна не договорила, не зная, может ли Марат ответить ей на этот вопрос.
— Уверен, у Семена все более чем хорошо, — улыбнулся мужчина, поняв, что хочет узнать иная. — Колмевар — самое безопасное место, в нашем регионе, во всяком случае. Владислав, директор, один из сильнейших магов современности. Я сам иногда думаю уволиться из Министерства и устроиться к нему под крыло. Но, сами понимаете, долг. Предложите мне кофе?
— Ой, конечно, простите!
Татьяна всплеснула руками и поспешила к плите, варить напиток. Марат расположился на диване, устало откинувшись на спинку и прикрыв глаза. Потом, будто что-то вспомнив, выпрямился и хлопнул себя по лбу.
— Вот дурак!
Он подскочил с дивана.
— Я сейчас!
И выбежал в прихожую, откуда донесся хлопок.
Татьяна обернулась на звук, но никого не увидела. А через несколько мгновений входная дверь раскрылась и снова вошел Марат. На этот раз с каким-то мешком.
— Оставил дома! Приготовил вам несколько книг, — он прошел к столу и начал доставать из небольшого по виду мешка одну книгу за другой. Татьяна видела уже, как умещались покупки в скромного размера шоппер на Ярмарочной улице, но видеть подобное все еще было очень, очень странно. Марат же перечислял темы книг. — Здесь книга по зоологии, по миру волшебных существ Кузьмы Егорова, одна его книга у вас уже есть, эти в дополнение теме. Также парочка романов, не знаю, насколько хорошие, — он повертел с сомнением пеструю книжку в руках, — жена сказала, что интересные. Еще история магического мира и мира иных в нескольких томах и кулинарные рецепты. Я подумал, вам это может пригодится.
Татьяна сняла кофе с плиты, разлила по кружкам и поставила их на стол. Взяла верхнюю книгу из внушительной стопки. «История взаимоотношений волшебников и иных. Том пятый: Период разногласий и костров.»
— Не знаю, прочитал ли кто это все когда-нибудь, кроме Андрея Полозова, это учитель истории в Колмеваре, фанат своего предмета и страшный зануда, но так, для общего ознакомления, вам может пригодится.
— Спасибо огромное, Марат, — Татьяна расплылась в улыбке. Щеки зарделись. — Вы даже не представляете, как вы меня обрадовали. Я уж и не знала, чем себя занять здесь.
— На здоровье, — кивнул довольно мужчина, взял кружку с кофе, сделал глоток и сел за стол. — Как, кстати, прошло ваше знакомство с Евлампием?
— Прекрасно! — Татьяна теперь выглядела куда бодрее прежнего. Она также отпила кофе, водя глазами по книгам, которые не терпелось открыть. — Если не считать того, что я не верила в домовых на прошлой неделе, то прекрасно! — Она рассмеялась.
— Рад видеть вас в отличном расположении духа.
— Ваш подарок тому причиной. Спасибо!
— Отрадно слышать. Хоть кого-то я осчастливил, — Марат хмыкнул. — Не докучает он вам? Евлампий, имею ввиду.
— Что вы! Я даже не знаю, здесь ли он. Только по утрам все блестит и сверкает чистотой и порядком.
— Удивительно. У нас от него проходу не было. Вот что значит пристроить к делу. Обязательно расскажу его родителям. Они-то все сомневаются, что вырастили доброго домового.
— Передайте им, что мне таких добрых домовых видеть еще никогда не приходилось.
Они переглянулись и рассмеялись.
— Отличный кофе вы варите. Я так не умею.
— Благодарю.
— Я, Татьяна, сказать по правде, ненадолго. Работы невпроворот.
— О, да, разумеется.
— Вот, — Марат порылся в кармане пиджака и достал оттуда прямоугольную бумажку желтоватого цвета. — Это для связи. Позывник. Если вам что-то потребуется, просто напишите на ней. Слово или короткую фразу. «Марат, нужна помощь», к примеру. У меня есть такая же, между ними установлена связь. Как только вы напишите на своей, на моей все продублируется. Как смогу, явлюсь. Если что-то срочное, серьезное, если какая-то опасность. Ну мало ли, — сказал он, увидев изумленные глаза Татьяны, — просто рисуйте восклицательный знак. Мигом все брошу и примчусь. Но, уверен, ничего подобного не понадобится. Если вы, разумеется, не станете открывать дверь кому попало.
— Не стану.
— Вот и здорово. А я пойду. Держите позывник при себе, читайте книги, не скучайте. Я на выходных, если они будут конечно, — Марат с сомнением покачал головой, — приеду навестить. Если не против, познакомлю вас с моей женой.
— Не против конечно! Я даже буду рада. Очень! Только вы сообщите заранее, чтоб я успела ужин приготовить. Не зря же вы кулинарную книгу мне привезли.
Татьяна с Маратом вышли в прихожую.
— Предупрежу. Напишу на позывнике: едем. Заодно проверим их в действии.
— Договорились.
— До свидания!
Мужчина открыл дверь и с хлопком трансгрессии исчез. Татьяна закрыла за ним дверь.
Вечером, уже лежа в постели, она раскрыла одну из книг. Выбрала ту, которую попалась первой — пятый том истории волшебников и иных.
Вступление к пятому тому.
История взаимоотношений магов и иных насчитывает несколько тысячелетий, — начиналась книга. — Но к четырнадцатому веку отношения между обычными людьми и волшебниками достигли своего жуткого апогея. Именно этот рубеж раз и навсегда разделил единый прежде мир на два, между которыми по сей день нет ни малейшего контакта.
Иные, маглы, неволшебники подверглись страшным гонениям, которые сейчас нам кажутся невозможными, дикими. Особенно если ты, наш дорогой читатель, прочитал предыдущие наши тома, в которых мы описывали светлое время обоюдно выгодных и светлых отношений между магами и людьми, не способными к колдовству.
Сейчас мы не станем описывать заново те периоды, охватывающие многие сотни, даже тысячи лет. А сразу начнем с того момента, где остановились.
Итак, наступил XV век…
Татьяна закрыла книгу. Ей не хотелось сейчас читать об ужасах прошлого. Но стало любопытно, как же именно жили люди с волшебниками прежде. Она покопалась в книгах, которые сложила в три аккуратные стопки рядом с кроватью и достала первый том «Истории», который назывался «Забытое прошлое. Боги-колдуны».
Том начинался с приветствия авторов.
Татьяна пробежала глазами сквозь текст и открыла книгу на первой главе.
Начало цивилизаций
Много лет назад, когда человек только делал первые шаги, постигая всю премудрость построения цивилизаций, он безоговорочно верил в магию. По тем редким летописям, что удалось сохранить магическому сообществу в огне средневековых пожаров, мы знаем, что иные всегда обращались к магам за помощью.
Когда именно появился первый человек, у которого оказались способности к волшебству? Сейчас мы этого уже не знаем. И вряд ли узнаем когда-нибудь. Но в самых ранних дошедших до нас письменных источниках мы уже видим безусловные упоминания о волшебстве. Народный фольклор же хранит сведения о волшебниках, творивших магию многие тысячи лет назад.
Нередко именно маги становились во главе народов. Маги соглашались надеть корону и править. Маги почитались иными как сверхсущества.
Нет никаких сомнений, что фараоны, первые после бога правители Египта, были волшебниками. Во всяком случае, на заре становления Египетского царства.
Небезосновательно предположить, что и сами египетские боги: Ра, Гор, Исида — были людьми, обладающими магическими способностями в долетописную эпоху. С огромным сожалением мы, авторы этого исторического труда, размышляем о тех далеких и недоступных нам временах. Как было бы здорово обнаружить документы первых египтян, шумеров или индейских цивилизаций двух американских континентов. Но с грустью приходится констатировать: даже маги слишком поздно догадались изобрести письменность.
Впрочем, мы отвлеклись.
Итак, история наша начинается с первых слов, выведенных неизвестным нам автором древними иероглифами.
Татьяна зевнула. За окном уже совсем стемнело. Как бы не интересно было почитать историю дальше, надо было ложиться. Тем более, что времени у нее, ввиду отсутствия Игоря, Семена и, наоборот, присутствия Евлампия, который выполнял всю работу по дому, было навалом. Успеет еще почитать.
Татьяна положила книгу на тумбочку и легла. Свет, который горел, как ей казалось, сам собой, тут же погас.
Надо будет спросить у Марата, когда он придет в гости с женой, как же работает этот свет? — подумала Татьяна. — А завтра наведаться в сад. Вынести еще гостинцев крошечным фэйри.
Уже засыпая, она думала о сыне. Как там Семен? Справляется ли с учебой? Все ли у него хорошо?
Помогите, пожалуйста, найти фанфик по Гарри Поттеру
Фэндом: Гарри Поттер
Пожалуйста, помогите найти фанфик! Ни названия, ни автора, ни пейринг не помню, но ещё помню немного сюжет.
Гарри Поттер, Невилл Лонгботом, Драко Малфой и Гермиона Грейнджер (либо Полумна Лавгуд, а может и обе, точно не припомню) являются наследниками основателей Хогвартса. Узнали об этом они только в момент распределения по факультетам.
Самым запоминающимся моментом для меня было нападение тролля. Профессор Квирел как обычно залетел в Большой зал, сообщил о тролле и шлепнулся в обморок. Директор собрал учителей для поимки тролля, а учеников под предводительством старост отправил по гостиным факультетов. Наследники основателей понимая, что это опасно, заблокировали выходы из Большого зала для учеников, попросив об этом сам замок.
Так же запомнилось, что на протяжении всего фанфика наследники общаются с замком.
Заранее огромное спасибо!
Эпизод 15. Семен и первый полет на метле
Ученики первого курса высыпали на улицу, где после прошедшего дождя пахло настолько свежо, что кружилась голова, если глубоко вдохнуть. Во дворе крепости, где по скамейкам и в беседках сидели, читали или тихо переговаривались студенты старших курсов, тут же стало шумно от детских звонких голосов.
Катя с Кристиной, пока шли из столовой, познакомились с мальчиком с Голубого факультета и теперь спорили, как правильно сидеть на метле, чтобы совершать трюки. Мальчик уверял, что он с трех лет летает, что ему лучше знать и вообще девчонки не приспособлены к тому, чтобы летать на метлах.
— Вот еще! — воскликнула Катя, гневно взмахнув копной волос. — Между прочим, самая лучшая в мире охотница — женщина. Красная кошка из Колорадо Кэтс. Ты видел, как она играла на последнем чемпионате мира? Если бы ее партнеры были хоть чуть-чуть талантливее, Мексика точно бы стала чемпионом.
— Глупости! — присоединился к спору Саша. — Да хоть бы у них все летали, как она, все равно самая сильная команда — Франция. У них в запасных сидел сам Венсан Денев. Самая длинная скамейка среди всех команд! Сильнее команды не было за последние сорок лет!
— Да им просто повезло! — неуверенно ответил мальчик с Голубого факультета.
— А ты за кого болел? — спросил Саша.
— За Болгарию! — с жаром ответил мальчик. — Мой папа болеет за них с самого детства. Виктор Крам самый лучший ловец в мире!
— Краму уже на пенсию пора! — вступил в разговор Костя. — Мой папа говорит, что его держат только за старые заслуги. Ему уже лет сто!
— Ну и что! Все равно никто не поймал столько снитчей, сколько он! Все рекорды принадлежат ему.
— Фу! Болгария — мужланы. Ни одной девушки в составе. Потому они даже из группы не вышли, — громко сказала Катя.
Семен слушал этот яростный спор и чувствовал себя чужим, ничего не понимая в тонкостях спортивной игры мира волшебников. Рядом стоял Антон, который, видимо, тоже не интересовался спортом.
Когда на распалившихся от спора ребят стали оглядываться студенты из беседок, из замка выскочил мужчина маленького роста, едва выше первокурсников. Крепкий, с коротко стриженной головой и сверкающими синими глазами, он бодро, вприпрыжку подбежал к ученикам.
— Первокурсники, тихо! — громко произнес он, подойдя к ученикам. — Мешаете заниматься другим!
Дети тут же притихли. Мальчик с Голубого факультета отбежал к своим. Катя с Костей и Сашей подошли к Семену, продолжая тихо препираться.
— Меня зовут Никита Сергеевич, фамилия — Филатов. Я — преподаватель квиддича в нашей чудесной школе Колмевар. Сегодня у вас ознакомительный день! Правильно?
Ребята закивали.
— Как, удалось уже познакомиться с нашим замком?
Ребята хором ответили «да».
— Чуть было не заблудились в этих коридорах! — сказала девочка из группы студентов Голубого факультета, чей отец был ученым Университета третьей степени. Семен не обратил внимания, когда они стояли перед кабинетом профессора Нагого утром, а сейчас заметил, что у девочки были очень яркие голубые глаза. Один чуть-чуть косил, но это было даже красиво.
— И ничего не заблудились. Я вот запомнила схему и легко ориентируюсь! — заявила Катя, демонстративно не глядя на девочку.
— Молодец! Как тебя зовут? — спросил профессор.
— Катя, — выпятив острый подбородок, ответила Катя.
— Какой факультет?
— Белый!
— Думаю, такая память достойна первых призовых очков Белому факультету! — Преподаватель достал из кармана палочку и махнул ей в сторону замка. — В общей гостиной замка на первом этаже стоит счетчик баллов, можете смотреть за ним. А вообще теряться в наших лабиринтах не зазорно. Я до сих пор никак не могу запомнить как дойти до мужского туалета. Вечно к женскому выхожу.
Дети захихикали.
— Ладно! Что, готовы отправиться на поле для квиддича?
Ученики согласно закричали.
— Тогда за мной!
Гомонящая толпа первокурсников отправилась за преподавателем, который с помощью заклинания сделал свой голос громче. Он вел учеников и заодно рассказывал о зданиях, которые они проходили. Справа в хаотичном порядке были расставлены беседки, соединенные тропинками.
— А здесь у нас теплицы.
Никита Сергеевич показал налево, где на выглянувшем из-за облаков солнце серебрилось полностью стеклянное здание в три человеческих роста. Стекла были в каплях дождя, которые красиво искрились в солнечных лучах.
— Теплицы — вотчина Анны Сергеевны Цветковой, преподавателя ботаники и биологии. Вы с ней еще познакомитесь, чудесная женщина. Вы ее полюбите. На счет ботаники — не уверен, — Филатов обернулся и заговорщицки улыбнулся детям. Затем продолжил экскурсию. — За теплицами, дальше — наш заповедник. Там живут десятки разных животных и существ, птиц, змей и всяких там лягушек. Брррр. Вы любите животных? — спросил преподаватель не оборачиваясь. Дети в разнобой прокричали «да».
— Вот и славно. Вам надо будет поладить с ними. Уверен, вы справитесь.
Группа прошла теплицы и чуть вдалеке, за ними, стали видны разной высоты постройки, разделенные обширным пространством.
— Видите, сколько там вольеров и свободного пространства? Животным в Колмеваре живется вольготно. У каждого свой дом, свой пруд или что там кому нужно для создания естественных условий. Десятки, сотни разных тварей!
— А совы там есть? — спросил мальчик с Голубого факультета, который болел за Болгарию.
— Конечно есть! Самые разные. Что, уже собрался кому-то письмо отправлять? — Никита Сергеевич подмигнул мальчику.
— Нет, — смутился парень, — я так, просто.
— Хорошо. Давайте поторопимся пока дождь снова не собрался. Вот, уже виден наш стадион.
Профессор кивнул вперед, где из-за деревьев виднелись трибуны стадиона и торчащие над ними кольца на шестах.
— Здесь вы можете гулять после того, как закончите заниматься.
Никита Сергеевич обвел рукой парк, по которому они проходили. Здесь густо пахло зеленью, хвоей и чем-то цветочным. Деревья росли рядом друг с другом и затмевали дневной свет.
— Чувствуете сладковатый запах? Это цветет лесная ягода. У нее есть какое-то научное название, не помню. Вам, опять же, Анна Сергеевна об этом расскажет все в подробностях. Я же от цветочных дел далек, в свое школьное время все больше на поле пропадал. С детства, знаете ли, квиддичем жил. С тех пор ничего не изменилось. Хлебом не корми, про цветы не рассказывай — дай метлу в руки, выпусти бладжеры и все, ваш Никита Сергеевич самый счастливый человек на свете. Ну разве что после Анны Сергеевны, когда она цветущий папоротник разглядывает. Он, кстати, тоже в нашем парке растет. В июне цветет, раз в год, в день летнего солнцестояния. Пахнет — закачаешься. И для каждого по своему. Но голову сносит, я вам скажу, огого! А мы, собственно, пришли.
Дети, слушающие сплошной поток рассказа профессора, резко остановились. Семен врезался в Сашу, который шел впереди него. В спину самого Семена толкнула Катя. Те кто шел сзади, навалились на передних.
— Аккуратнее, ну! Давайте, построимся по группам. Белый факультет слева от меня. Тут, по центру, Голубой и правее ученики с Зеленого. Давайте, давайте, — хлопнул в ладоши профессор.
Студенты засуетились. Построение заняло несколько минут.
— Молодцы! За мной вы видите наш стадион. Вот тут хранятся метлы и прочий спортивный инвентарь.
Никита Сергеевич указал на небольшую пристройку у стены стадиона. Сам стадион был большим, овальным — стена слева и справа заворачивала и терялась из виду. Чтобы посмотреть на верхний край стены, надо было задирать голову.
— Внутри стадиона, под трибунами — душевые и комнаты, где можно переодеться в спортивную форму. Все купили себе двойной комплект, как было указано в списке?
Дети все дружно закивали. Только Антон ойкнул и вжал голову в плечи.
— Кто не купил, советую сегодня же отправить письмо домой родителям и попросить прислать. Тренироваться будем много, падать и вставать тоже. Форма быстро изнашивается. Даже заклинания починки не работают. Теперь краткий инструктаж перед тем, как мы с вами попробуем полетать. Кто-нибудь уже летал на метле?
Вверх взметнулось несколько рук. Катя с Сашей тянули выше всех. Мальчик с Голубого факультета, который болел за сборную Болгарии и лично за Виктора Крама, которому уже пора было уходить на пенсию, аж подпрыгивал.
— Отлично! Молодцы. Покажете сегодня свои умения. Итак, инструктаж. Первое, без разрешения преподавателя, то есть меня, никто метлы не берет. Особенно, пока не научились чувствовать метлу. Второе, с метлами обращаться как с самым ценным, что у вас есть — они уже не новые, желающих летать много. Если есть возможность — можно завести личные и хранить в гараже для метел. Третье, все кто захочет записаться на уроки по квиддичу, которые, к сожалению, относятся к факультативным, подходите к своим старостам и говорите им об этом. Они передадут мне списки. Всем все ясно?
И снова дети хором произнесли «да».
— Ну что же, в таком случае, идем на поле. Метлы уже ждут нас там. За мной!
Группа прошла через узкий, сумрачный проход под трибунами и оказалась на широком поле с зеленой-зеленой травой. Поле овалом окружали трибуны со скамьями. Прямо напротив, над верхнем краю стадиона на фоне плывущих по небу облаков темнело прямоугольное графитовое табло.
Семен раскрыв рот озирался по сторонам — стадион был не просто большим, он казался огромной, нависающей над ним махиной.
— Впечатляет, да? — радостно спросил Никита Сергеевич у ребят. — Времени у нас на сегодня остается не много. Не будем задерживаться, если хотим успеть полетать. Идем.
Он подвел учеников к метлам выложенным на поле в ряд.
— Я подготовил десять штук. По очереди будем летать. Подходите поближе, не стесняйтесь.
Но дети и не стеснялись, окружив метлы и с нетерпением глядя на них. Семен выглядывал из-за спин своих однокурсников. Он боролся с желанием совершить свой первый полет и страхом перед ним. А вдруг не получится? А вдруг он свалится или даже не сможет взлететь? Он вспоминал кадры из фильма, где Гарри Поттер вскочил на метлу и так лихо летал, что ему удалось стать самым молодым игроком сборной Гриффиндора за последние сто лет.
— Не устраивайте давку. Давайте, давайте, разойдитесь чуть-чуть. Встаньте полукругом. Хорошо! Ну что, кто первый? Первые десять студентов шаг вперед.
Вперед шагнули семеро: Катя, Саша, Костя, девочка с голубыми глазами, мальчик с Голубого факультета и еще двое ребят.
— Самые смелые! Молодцы! Но метел десять. Хорошо, одна моя. Нужны еще двое. Ну, кто?
Вперед шагнула еще одна девочка и удостоилась одобрительного хлопка по плечу от профессора.
Саша стал махать рукой Семену, чтобы тот тоже выходил. Но у Семена ноги будто стали каменными и не хотели двигаться.
— Ну, выходи, тебя друг приглашает, — Никита Сергеевич засмеялся и подошел к Семену. — Как тебя зовут?
— Семен, — сглотнул парень, глядя в зеленые глаза преподавателя.
— Никогда прежде не летал, да?
Семен покачал головой.
— Не беда. Я тоже когда-то не летал. Но научился. В этом нет ничего страшного. Все когда-то делают первый шаг. Это, как раз, самое сложное. Готов? Сделать первый шаг?
Семен посмотрел на Сашу и на Катю, которые ободряюще закивали ему. Он вздохнул и кивнул. И отправился к вызвавшимся студентам.
— Отлично! Отряд первых покорителей метел готов! — Никита Сергеевич хлопнул в ладоши. Выглядел он так, будто сейчас лопнет от восторга. — А теперь вставайте каждый напротив своей метлы и поставьте левую ногу вперед. Если кто левша, то правую. Ага. Остальные сделайте шаг назад на всякий случай. Всякое бывает.
Студенты выполнили указ.
Преподаватель подошел к Семену и оценочным взглядом окинул парня. Довольно кивнул и взъерошил тому волосы на голове.
— Теперь поднимите противоположную выставленной ноге руку. Если нога левая, поднимите правую руку, — добавил он, глядя на Сашу, который растерялся, не разобравшись какую руку поднять. — Отлично. Метла должна быть ровно под вашей рукой! — Никита Сергеевич обошел всех учеников и проверил правильность стойки. Чуть поправил положение девочки с голубыми глазами.
Семен часто дышал, с ужасом глядя на свою метлу под ногами. Нервно облизнул губы.
— Ну и черед заклинания. Оно очень простое. Как в фильмах про Гарри Поттера, если смотрели. Просто громко скажите: «Вверх».
— Еще надо внимательно смотреть на метлу и мысленно представлять, как она прыгает в руку! — громко добавила Катя.
— Все верно! Заслуженный балл Белому факультету! — Никита Сергеевич небрежно махнул палочкой в сторону замка и подошел к своей метле. Девочка с голубыми глазами яростно посмотрела на Катю и поджала губы.
— Давайте, дружно. Вверх!
Семен судорожно стал представлять, как ловит правой рукой метлу за рукоять. Потом выкрикнул нужное слово. Метла затряслась на траве, запрыгала, словно сопротивляясь чему-то и не желая покидать мягкую траву.
Семен посмотрел на других ребят — все уже стояли с метлами в руках и с любопытством глазели на него. У Саши в глазах отразилось сочувствие, от чего Семену стало дурно. Он еще раз представил, как ловит метлу и прокричал: «Вверх!».
Не перестававшую дрожать метлу отбросило в сторону.
Сзади раздались смешки.
Семен покраснел, с гневом и слезами глядя на не подчиняющуюся метлу.
Никита Сергеевич подбежал к парню.
— Так-так, не переживай. Давай я тебе помогу. — Он направил на метлу Семена палочку и та замерла. — Давай еще разок. Встань напротив, — он подвел парня к метле, — ногу вперед, так. Теперь рука. Умница. Сосредоточься и представь, как ловишь ее. Оп, и готово. Закрой глаза, если тебе так будет проще. Давай.
— Вверх! — крикнул Семен и на этот раз метла, скакнула ему в руку. Он почувствовал, как та вибрирует в руке, отдаваясь дрожью по телу. Словно котенок, которого Семен однажды подобрал в библиотечном дворе и принес в читальный зал к маме. Они тогда напоили его молоком. Котенок пил и все время мелко дрожал. Позже сбежал. Семен искал его весь день, но так и не нашел. Проплакал весь вечер, чувствуя себя несчастным. Теперь же он чувствовал страх, что у него не получится и его засмеют. В груди закипала злость. Он изо всех сил вцепился в рукоять, сжав при этом зубы.
— Отлично! Все готовы. Теперь садимся! Метлы между ног! Для того, чтобы взлететь, поднимаем рукоять немного вверх. Вот так.
Никита Сергеевич ловко перекинул ногу через метлу и поднялся на два метра в воздух, наблюдая за действиями учеников.
Восемь первокурсников успешно оседлали метлы и поднялись на уровень преподавателя. Только Семен стоял на земле и мешкал.
— Давай, Семен, это не страшно! — крикнул Саша, паря в воздухе.
— Аккуратно переставь ногу через нее и после, без резких движений, плавно, приподними рукоять, — сказал профессор.
Семен облизал губы. Метла вибрировала, будто сопротивляясь наезднику. Семен понимал, что это ненормально и у других метлы ведут себя совершенно спокойно и надо сказать об этом преподавателю. И тем не менее сделал, как было сказано — перекинул ногу, плавно, еле-еле направил конец рукояти выше.
Никто не успел и вскрикнуть.
Метла резко рванула ввысь мимо отпрянувших учеников и преподавателя. Понеслась к самым тучам.
— Стой! Стой! Плавно! Направь метлу вниз! — кричал откуда-то снизу Никита Сергеевич. Но Семен не слушал.
Он чувствовал, что метла будто ожила. Он ощущал ее гнев, ярость и желание избавиться от седока.
Метла сделала крутой поворот влево, потом вправо, пытаясь сбросить Семена. Но парень всеми своими силами цеплялся за деревянную рукоять. Он не собирался уступать взбесившейся деревяшке с прутьями.
Неуправляемая метла носилась по воздуху, делая крутые пируэты и при этом поднимаясь все выше. Семен почувствовал, что воздух вокруг становится холоднее. Поднялся ветер. Темнеющие облака над самой макушкой сгущались.
От каждого резкого толчка метлы у мальчика сбивало дыхание. Порыв ветра сорвал слезы, выступившие из глаз. Семен закричал. Не от страха, а от злости. Внутри него поднялось нечто, заворочалось. Что-то, что заставляло испытывать чувство ненависти к этой метле.
Семен зарычал сквозь стиснутые зубы и попытался направить метлу в нужную ему сторону. Но та еще больше задрожала и резко сиганула вниз, потом в сторону, потом вверх и снова вниз. Метла так вибрировала, что казалось — она сейчас развалится на кусочки.
Мальчик цеплялся за нее руками и ногами. Вжался в нее всем телом. Ветер стал такой сильный, что ему пришлось закрыть глаза и прижаться щекой к плечу. Он ничего не видел.
Тут метла перевернулась и парень оказался висящим в воздухе вверх тормашками. Она продолжала носиться, делая все более резкие повороты. После очередного резкого толчка Семен не удержался и сорвался.
Падая, он подумал о маме. О том, как она будет рыдать, когда узнает, что ее сын умер, не сумев совладать с самой обычной летающей метлой. От отчаяния и обиды он закричал.
И почувствовал, как упал на что-то теплое. И это что-то понесло его.