Знакомая работала в собесе, ходила по домам бабушек и дедушек. Дело благородное, в общем-то.

Был у неё дед один, надо было к нему два раза в неделю ходить. Уж не знаю, жив ли он сейчас, ему и тогда уже за восемьдесят было. Знакомая моя рассказала, что свой первый визит к этому дедку, наверное, всю жизнь не забудет.

А дело всё в чём... Её заранее предупредили, что он немного не в себе. Когда-то, чуть ли не при Сталине, работал в госорганах. Да видно, на этой почве слегка крышей и поехал. Везде ему мерещились то ли шпионы, то ли диверсанты, то ли ещё кто…

Итак, представьте картину. Идёт моя знакомая, женщина 30 лет. Находит квартиру, звонит. Сначала никакой реакции. Потом раздаются тихие, осторожные шаги. Открывается отдельная маленькая дверца — знаете, как в кассах. Чётко на уровне глаз. Оттуда — сморщенное старческое лицо. Дребезжащий голос спрашивает, кто она такая. Она представляется. Говорит, что теперь будет ходить его обслуживать.

Дед на какое-то время замирает, смотрит оценивающе. Потом спрашивает: «А вы случайно не из этих?» Кто такие «эти» — никто точно не знал. Но её предупредили, что он чуть "двинутый", поэтому она спокойно отвечает: нет, мол, не из «этих». Он на всякий случай переспрашивает ещё два раза, смотрит испытующим взглядом. Только потом открывает.

Она заходит в прихожую. А там — картина маслом. Чётко напротив входа висит, к потолку привязанный и за стенку зацепленный, гарпун типа китобойного. Вот прямо с тем расчётом висит, чтобы осталось только отцепить его — и он сам полетит. Причём полетел бы прямо в эту самую дверцу, которая как в кассе, которая на уровне глаз.

В общем, с тех пор я понял, что «Наша служба и опасна, и трудна» — это не только про милицию, а ещё и про собес, когда там такие весёлые дедушки попадаются.