Всё, что описано в этой книге происходило на самом деле. Выдуманных событий тут нет и не будет. Автор лишь литературно обработал и, местами, слегка завуалировал то, в чём участвовал лично, что видел и слышал сам. Поэтому некоторые вещи могут не совпадать с мнениями "экспертов" и официальной пропагандой.
Если из того личного состава, что приехал на СВО вместе со старшим лейтенантом А. уже были отправлены домой все алкаши и неадекваты, то с вновь прибывшими стали возникать те же проблемы. Уже через два дня поехал домой доброволец, который привык выпивать каждый день бутылку водки. Он попался на глаза старшему лейтенанту А. в дупель пьяным уже в обед следующего дня после прибытия. Из оправданий он мог только бить себя в грудь и кричать, что прошёл чеченскую, поэтому он великий воин.
Один доброволец подошёл к офицеру и прямо предложил сделку. Он не будет никуда ходить, а сидеть в расположении, взамен он готов был отдавать половину зарплаты командиру роты. Старший лейтенант А. уклончиво ответил, что подумает над столь щедрым предложением, а про себя решил, что данный индивид будет ходить на позиции с графиком три через три: и с первым взводом, и со вторым. Как ни странно, но этому бойцу удалось в дальнейшем реабилитироваться в глазах офицера. Он исправно ходил на позиции, а через некоторое время подошёл и сказал, что всё понял.
Попадались и более хитрожопые персонажи. Обычно старший лейтенант А. всегда сам провожал заступающие смены: проверял наличие личного состава, их экипировку, выдавал сигареты. Но в этот раз он, в очередной раз, уехал с Жаном за гуманитаркой и должен был вернуться только утром. Вечером ему позвонил Цезарь и сообщил, что один доброволец заболел и не вышел к штабу, где собралась заступающая смена. Старший лейтенант А. нашёл замену, пообещав разобраться. С утра, однако, было не до этого. Ночью, в своём домике, умер один из добровольцев – Виталий Асмолов, кстати, дальний родственник одного из шансонье начала девяностых. Остановилось сердце. Бойца было откровенно жаль: крепкий, выносливый, непьющий. Да и возраст – 42 года всего ему было. Разбирались с этим происшествием до обеда, потом старший лейтенант А. вспомнил про «заболевшего» и вызвал его к себе. Тот пришёл как ни в чем не бывало, бодренький. Пояснил, что вчера вечером у него поднялась температура, но сейчас он выпил таблеток и у него всё прошло. Офицер предложил сводить его к доктору, но доброволец отказался. Выглядело это очень подозрительно, учитывая его пропитую рожу. Старший лейтенант А., отпустил его, взяв на заметку.
Один, кстати, тоже успевший повоевать в Чечне и вовсе оказался чудиком. Сначала проживающие с ним, выгнали его из домика, потому что тот два раза его чуть не спалил. Первый раз поставив газовую плитку прямо под занавеску, которая не ожидала такого перфоманса и загорелась, второй раз уснув с зажжённой сигаретой в кровати, причём будучи трезвым. Так этот товарищ поселился один в полуразрушенном доме, дальше по улице. Однажды, делая обход своей роты, старший лейтенант А. увидел, что из открытой двери и окон этого домика валит густой дым. Сердце ёкнуло: ещё одна небоевая потеря, наверняка. Задержав дыхание, офицер забежал внутрь. Добровольца нигде не было, зато на печке тлели дрова, которые этот олух положил туда сушиться. А сам ушёл. Очень хотелось дать ему в табло, когда он наконец появился, но старший лейтенант А. сдержался.
Был и ещё один чудик. Дед по фамилии Зубарев. Он каждый день приходил к командиру роты и интересовался не забыли ли про него? Просил выдать ему гранату, на всякий случай, «для себя». Каждый раз спрашивал, когда наконец-то уже в бой? После первого же захода Зубарева на позиции, к старшему лейтенанту А. прибежал разъярённый Цезарь:
- Больше не ставь со мной этого деда!
- Он достал всех! Сидеть он не может, стоять он тоже не может. Ходит возле окопа туда-сюда: топ-топ-топ, топ-топ-топ. Да и ещё и несёт всякую чушь. Я с ним уснуть вообще не мог. Не ставь его вместе со мной больше!
- По ходу его на СВО всей деревней выпинывали – засмеялся старший лейтенант А. – достал там всех. Бабка его, наверное, перекрестилась три раза, когда он уехал.
Были и чудики посерьёзней, которых даже чудиками назвать нельзя, только долбоёбами. Двое молодых добровольцев, будучи на позициях, решили как-то себя развлечь и пострелять по банкам. Причём организовали себе стрельбище в сторону тыла. А там, за «лесополкой», на запасных позициях сидели Вагнера. Услышав свист пуль, они начали шмалять в ответ. Слава богу, быстро разобрались, и никто не пострадал. Хуже всего пришлось добровольцу, который в это время сидел в этой «лесополке» и справлял нужду. Не понимая что происходит, он упал на живот и со спущенными штанами так и полз до своих окопов.
Удивил и один из «старых». Нормальный, ответственный боец, никогда к нему никаких претензий не было. Однако, он зачем-то привёз с собой из дому бутылку спирта. Так она у него и лежала. И вот, как-то придя с позиций, а на тот момент, в домике никого не было, он вспомнил про неё и решил выпить стопочку перед сном. Потом ещё одну, и ещё. В общем пил, пока не вырубился. Зашедший в этот домик по каким-то своим делам замполит, обнаружил его невменяемым и подумал, что у нас ещё один труп. И, разумеется, поднял панику. «Труп», конечно, привели в чувство, но он уехал домой, за месяц до окончания контракта.
Пришло время менять тыловые посты в Лоскутовке и газоперекачке Лисичанского НПЗ. Заступали туда на девять дней, поэтому нужно было получать сухпаёк и набирать воды с собой. Там на месте не было не магазинов, ни источников воды. До Лоскутовки дорога была ещё более-менее: грунтовка, но проезжая, а вот дальше начинался трэш. Дорога, местами ещё и в горочку представляла собой просто океан грязи с огромной колеёй, проложенной танками. Там легко можно было засадить «Камаз», поэтому ездили на «Урале», как более проходимом. Съезжать с дороги и ехать по полю было опасно – могли быть мины.
Лоскутовка представляла собой небольшую деревушку, возле бывшей железнодорожной станции. Она практически была нежилой, в ней остались только несколько стариков и старух. По их рассказам, перед отступлением там «порезвились» бойцы «Азова». Многих расстреляли. Молодых женщин, вытаскивали за волосы из домов и прилюдно насиловали толпой. Часть мужчин скинули в яму и засыпали её сверху землёй, потом сверху несколько раз прошлись танками.
Двое молодых добровольцев, которые оставались в Лоскутовке (там они охраняли пиломатериал) попросили позвонить жёнам, предупредить, что девять дней они будут вне зоны доступа. С утра в Горском не было связи и сами они это сделать не смогли, а в деревне сигнала не было совсем.
Газоперекачка представляла собой пятиэтажное офисное здание с множественными хоз. постройками. В самом здании прямо посередине зияла огромная дыра. Впрочем, все остальные постройки были с отметинами осколков, некоторые разрушены до основания. Сразу за газоперекачкой виднелась свежевырытая линия окопов. Вокруг стояло много строительной техники, однако рабочих видно не было.
Ситуацию прояснил Артист – старший смены, которую приехали менять.
- Кортес, да тут рабочих, по ходу, одних дебилов набрали. Они каждое утро приезжали и кучковались человек по двадцать. Курили, анекдотов друг другу рассказывали. В оранжевых касках все. Мы им говорили, чтобы расходились – ноль внимания. Ну и дождались. Позавчера три прилёта. Несколько «двухсотых» и до хера «трёхсотых». Так они в свои автобусы попрыгали и по газам, аж, не касаясь колёсами земли. Мы теперь вынуждены технику и днём охранять.
- Понятно. Ладно, собирайте манатки и залезайте в кузов, я распорядился баню для вас с утра затопить.