А у вас есть лошадь?
Профессии глазами детей 1
Как подготовить машину к долгой поездке
Взять с собой побольше вкусняшек, запасное колесо и знак аварийной остановки. А что сделать еще — посмотрите в нашем чек-листе. Бонусом — маршруты для отдыха, которые можно проехать даже в плохую погоду.
ВетБайка | Гуманист-Петр и коняки на заборе
У меня тут «некогда» случилось. Большую часть времени в своей ветклинике я балду пинаю, потому что клиент пришёл, раз-два и опять можно в сети трепаться. А тут вдруг ко мне работа прискакала и весело заржала. Два дня истерически ищу, как по-умному заполнить сопроводиловку на анализы. Давно я тесты у лошадей не делала, а чехи к тому же любят латиной всё писать, а я ж и по-чешски не очень... Вот два дня вся погружённая в интернет исследования, как бы так, чтобы где в чем не промахнуться.
А история такая.
Один художественный кузнец (есть тут такая специальность) лет пять назад сдвинулся в вегетарианцы. На этой почве начал фермерствовать, ну и заодно решил зверюшек завести, чтобы их любить и детям любовь к природе прививать. А зверюшки не просто так, а чтобы был забавный интерактивный парк. То есть, козочки-овечки, кролички, курочки, ослики. Ну и лошадки, само собой.
А зверюшки... Ладно, козочки-курочки. Те за оградкой сидят, никому не мешают, сено-траву-яблоки лопают и ура. А лошади требуют не только пробежки часа на два каждый день, не только копыта ровнять, от мух обрабатывать, но и должны быть воспитанными. Ибо конь — тварь большая, но нервная. У обычной коняки не только масса веселых полтонны, чугунёвая башка и четыре копыта, которыми не дай боже по телу получить, но в той башке есть зубки. И всем этим вооружением лошадушка при желании может разможжить черепульник среднему волку.
Волков в Чехии нет.
Зато тут есть я. И вышеупомянутый художественный кузнец-веган Петр плюс его пять лошадушек.
Развлечения с поником в детский день (фото в комментариях)
Проблема в том, что Петр животных ЛЮБИТ. То есть, не считает возможным как-то их дрессюрить. Оукей, прививки мы худо-бедно сделали. В конце-концов улучить момент и втыкнуть куда ни попадя один миллилитр вакцины — это я могу. От ослов он незаметно еще в прошлом году избавился. И то хлеб. Хотя бывало всякое.
Но тут Петр спас от мясокомбината тяжеловозную кобылу пятнадцати лет. Рыжуха десять лет ходила в лес — помогала лесорубам вытаскивать с непролазных холмов спиленные дерева. Однако лесоруб состарился, кобылу решил сдать на мясо. А Петр решил ее спасти. Тяжеловозная кобылища, неходящая в лес и не имеющая вообще никакой работы, быстро отбилась от рук. Силы много, девать некуда, к тому же она оказалась непривитая ни разу. Летом мы с песнями и плясками, матюгами и с десятком помогающих, привили её как полагается для первого раза дважды, но кобыла меня запомнила.
Фотка Рыжухи с лета (в комментариях)
Сейчас начался случной сезон и Петр возжелал Рыжуху накрыть, чтоб в следующем году поиметь симпатичное тяжеловозное жеребятко. Оставим в стороне, на фига ему еще жеребенок к своим уже шести, которым и так делать нечего. Да еще жеребёнок от неуправляемой кобылы, с головой полной винтов и идиотизма... Но, предположим, это дурное воспитание от предыдущего хозяина.
Жеребец, точнее хозяин жеребца, потребовал перед крытием сделать лабораторные исследования на конячие венерические инфекции и на инфекционную же анемию, тест на которую делают всегда перед разными лошадиными встречами. То есть взять кровь из яремной жилы и мазок из влагалища.
У кобылы, которая резва не по годам, плевать хотела на хозяина-не лесоруба и имеет слонячую память.
Я попросила Петра запрячь Рыжуху с утра в какое-нибудь бревно и часа четыре ездить вокруг деревни.
Петр отбрехался, что мокро, гадко, анунафих, как нить того... Справимся.
У меня тоже память слонячья, помню я, как мы ее прививали. А тут не один укол абы куда в мясо, а надо чтоб лошадь минуты две-три не прыгала, чтобы из жилы насосать кубика три-четыре крови. И еще ей же под хвост залезть и тоненькой палочкой взять мазок из влагалища. А там задние ноги.
Приехали. Рыжуха, привязанная перед вагончичиком-детским клубом, вкушала пук сена. Жена Петра меня притормозила:
— Вы осторожнее, она сено охраняет.
— Да я вообще к ней не пойду, пока Петр ей переднюю ногу не поднимет и не будет крепко держать, а вы ей хвост в сторону не оттянете.
Петр зафиксировал кобыле переднюю ногу, чтобы она не лягалась. Его жена отвела Рыжухин хвост в сторону. Я почесала кобылище бедро и эдак незаметно всунула ей тонюсенький тампон куда надо.
Кобыла хрюкнула и... села попом в зимнюю чешскую грязищу. Ха, я — джигит, успела тампон выдернуть и закрыть в стерильную пробирку.
Убрала пробирку в рюкзак, достала шприц.
Рыжуха танцует и всхрапывает на поводу, вся обиженная вусмерть.
Я подхожу — кобыла бъет передними ногами, задирает голову и всячески показывает, что дёшево не даст ни капли крови.
Петр решает прижать ее к забору — на фотке видно вкопанные в землю брёвна, диаметром по 20 см и там доски, а тут жерди по 10-15 см в диаметре, голову отвести за бревно, чтоб она не видела. Цыганёнок лет шестнадцати, который ходит из приюта помогать со зверьём, подержит ей подогнутую ногу, чтоб не прыгала, а я наберу кровь.
Вощем, все согласились и встали в оговорённую позицию. Я только тронула кобыле шею, иская в ее медвежьей шерсти яремную ямку, как Рыжуха элегантным движением ноги отфутболила цыганёнка, встала на дыбы и легла грудью на забор, невзирая на болтающегося на ее недоузке Петра.
Я отскочить успела, а забор сломался.
Цыган, держась за пах, присел на крылечко вагончика.
После всякоразных попыток гуманист-Петр согласился принести закрутку, по-чешски «файфку». С её помощью наложил жгут на губу Рыжухе и та, окаменев от боли, уже не обратила внимание на укол в вену.
Я отделалась дешевле всех: только пару раз всадила себе иглу в руку, уворачиваясь от попрыгушек. Цыган чуть не лишился яиц, жене Петра подбили глаз — я даже не заметила когда, ибо себя спасала. У Петра будет хороший синяк на рёбрах, сорвана кожа на пальцах и оттоптана правая ступня.
В понедельник пошлю анализы на исследование. Во будет ржака, если эта холера положительная на всё...
Пы Сы Мои ветеринарные истории и многое другое можно прочитать тут в моем профиле или в сборнике по ссылке https://author.today/reader/2067/5888
Ответ на пост «Астматическое». Старый анекдот
Пришел к ветеринару молодой практикант. Ветеринар решил ему дать первое задание.
- Дай вон тому коню 20 таблеток слабительного.
- А как?
- Возьми трубку, положи в нее 20 таблеток, вставь коню в рот и сильно дунь в трубку..
Прошло три часа. Практиканта нигде нет. Наконец появляется из кустов, бледный, шатается на ногах. Ветеринар спрашивает:
- Ну что, дал коню слабительное?
- Нет.
- Таблетки в трубку положил, коню в рот засунул?
- Да.
- И что?
- Конь первый дунул..
ВетБайка | Совхозные кони 2. Косячный жеребец Буян
Ездила я на Цыганке пару месяцев, но с приближением осенних работ приблизилась и возможность, что я опять останусь без лошади. На моем попечении находилось три фермы и телятник в четырёх деревнях, которые периодически и в разном порядке приходилось навещать. А обойти их без лошади, то есть преодолеть в среднем тридцать километров в день по бездорожью, где и машина не всегда пройдет, а мотоциклы на руках выволакивают, не представлялось возможным.
«Бесхозным» из объезженных лошадей пока оставался косячный жеребец Буян, но по твердой убежденности конюха, жеребец был начисто сорванный и в руки не давался. По местным рассказам, несколько лет назад конюх с сыном и зав. отделением поехали на Буяне «за хлебом». Через пару часов в деревню вернулся взмыленный Буян в одном хомуте, в крови и с порванным ртом. Пьяные в дымину мужики пришли поздно вечером. И без хлеба. С той поры Буян людей на дух не переносил и к себе близко не подпускал.
Меня же Буян вроде подпускал. Я еще когда просто так на даче жила, и ходила в табун лошадей рисовать, то всякие нямки у меня из рук Буян брал и никаких кровожадных намерений не показывал. Правда, я от него тогда ничего особенно не хотела и уздечек не надевала...
Лошади в совхозе жили полусвободно, мотаясь на лугах вокруг деревни. Периодически табун загоняли в сарайчик-развалюшку, если надо было кому-то выдать лошадь. Сараюшка когда-то была конюшней. Сейчас же от внутренних стойл с денниками осталась только пара переломанных жердей и досок. Пол был земляной, деревянные ясли тоже практически начисто сгрызены конями в голодный зимний период «стойлового содержания». В окнах уже сто лет не было никаких стекол...
Я за «своей» кобылой обычно бегала сама пешком по полям, нагруженная седлом и уздечкой. Кони, конечно, не сообщали предварительно на каком лугу будут пастись, поэтому выйти на отлов надо было сильно заранее, хотя определенные закономерности в траектории табуна все-таки прослеживались. Конюх дядя Толя, поняв, что ему дешевле не дергаться на тему выдачи мне коня, не развивал никакой активности по загонке табуна. Но, узнав, что я собираюсь попробовать Буяна, пришел в тихий ужас и категорически запретил мне даже пробовать взнуздать жеребца самостоятельно. Я, пожимая плечами, донесла сбрую до конюшни, и мы пошли загонять табун.
Закрыв ворота конюшни, дядя Толя вооружился оголовьем, приговаривая: «Стой, скотина корявая!» Пригнувшись, начал теснить жеребца в угол. Буян хрюкнул и задрал голову. И началась коррида. Дядя Толя повис у жеребца на челке, остаток табуна запрыгал и заметался по сараюшке. Я влезла за обломки последнего денника в углу, и не успевала удивляться технике надевания оголовья на скачущего коня с позиции альпинистского завеса...
Дядя Толя не удержался, свалился, в приступе бессилия схватил доску и стукнул ей наотмашь жеребца по щеке. Буян завизжал, встал на свечу и пошел копытами вперед. Дядя Толя, видимо, боясь повредить совхозное имущество, кинул в животное остатками доски и выскочил рыбкой в окно. Я вылезла за ним. Мое будущее средство передвижения бесилось в сарайчике. Конюх сказал, что после такого напряга он идет отдохнуть. Мне посоветовал купить мотоцикл, и удалился. Я выпустила табун и задумчиво побрела следом за лошадьми.
Подождав полчасика, подошла к Буяну. Жеребец спокойно дал себя погладить и надеть недоуздок. Я поводила его в поводу, а потом попыталась пристегнуть трензель. Буя задрал голову и скосил на меня один глаз.
— Угум, — сказала я. — Тогда потом.
Поводила его ещё на недоуздке, поподнимала ему ножки и отпустила.
Вечером пришла уже с седлом. Буян все манипуляции с надеванием недоуздка и седла выдержал совершенно спокойно. Сесть на него я не решилась, но Буян не демонстрировал ничего из арсенала неукротимого мустанга и был совершенно нормальный. Почти две недели я ходила к нему с седлом и уздечкой. Почесывала его на морде отстегнутым трензелем, открывала ему рот, и наконец он взял трензель. Больше за весь год у меня с ним ни разу проблем не было. Деревенские, увидев меня на взнузданном Буяне, хотели на следующий день взять его для каких-то работ, а вот фиг. Буечкин снова показал им представление на тему «изнасилование бешеной лошади», и его окончательно приписали ко мне.
Конструкция Буяна, как и многих деревенских лошадей, была несуразна: не очень высокий, но короткий, со скошенным крупом и прямой лопаткой, широченной шеей, громадной головой и плоскими широкими копытами. Вороной Буянчик стал косячным жеребцом по чистой случайности, во время массовой кастрации табунных жеребцов его просто «потеряли». Оголовье мне на него пришлось шить из брезентовой ленты, так как на его рожу длинной семьдесят шесть сантиметров не налезала моя пижонская спортивная уздечка. Эта уздечка на деревенских лохматых лошадках зимой утопала в шерсти и становилась невидимой. Зато со стороны казалась полная имитация индейской езды на одном поводе.
Буянкин был очень положительный жеребец. Единственная травма, полученная мной от него — случайный синяк во всю спину, когда он, будучи взнузданным, неожиданно почесал о мою спину морду, явно не придав значения, что в морде у него трензель. Очень послушный, он легко управлялся, но езда верхом не была особо мягка или удобна.
Рысь у Буяна была довольно жесткая, а галоп оставлял ощущение, что вы оказались на пошедшем вскачь асфальтовом катке, причем большую часть веса этого катка вынуждены поднимать вручную. К тому же Буян оказался на удивление спотыкучим. Спотыкался он весьма регулярно и при этом практически падал на нос, но, видимо, из чувства самосохранения, резко подворачивал голову под грудь так, словно падал на лобешник. Когда он впервые подо мной на рыси так упал на перёд, сунув башку себе меж передними ногами под брюхо, то меня выдернуло поводом из седла. Я обнаружила себя сидящей на дороге перед конем, но с поводом в руках. Буечка сразу остановился — он был порядочный конь и все-таки на удивление спокойный. Постепенно я научилась отпускать повод при спотыкании сразу, иначе отбила бы себе всё тело во время таких полетов.
Однажды зимой мы упали вместе. На галопе вдоль по заснеженному холму у Буяна уехали все четыре ножки вниз по склону. Я не заметила, что снегом припорошило лед на солнечной стороне холма. Буян хряснулся на бок, меня выкинуло метра на три в сторону. Я встала, а конь неподвижно лежит на боку. Меня полило холодным потом. Умер!!! Подхожу — лежит и глаза закрыты. Я его за повод подёргала, он голову приподнял и так смотрит типа: «Чего надо? Отдыхаем мы тута...»
Потянула я его за повод, он встал, прошелся. Вроде все цело. Села я на него, и мы дальше поехали.
Часть 1 - ВетБайка | Совхозные кони. Цыганка
Пы Сы Мои ветеринарные истории и многое другое можно прочитать тут в моем профиле или в сборнике по ссылке https://author.today/reader/2067/5888