Для интересующихся людей эпохой ВОВ и Сталина, давно не секрет, что ради очернения той эпохи, уже 30 лет (да больше), все методы хороши.

Один из таких методов, - реабилитация; зачастую посмертная.

Реабилитировали всех подряд, кроме сотрудников НКВД участвующих в массовых репрессиях, как Ежов, Ягода, Берия...

Обычно, если почитать дела "невиновных", становится непонятно, - за что, вообще, их реабилитировали, например генерала Виноградова, - дезертировал с поля боя, бросив своих солдат в холод, голод, короче, - на верную погибель; по законам военного времени расстрелян перед строем... реабилитирован, - за что? Дезертирство командира в бою не считается преступлением?! "Орден Ленина" ему надо было вручить за это?!

Но это ещё цветочки, реабилитировала наша, российская прокуратура и... немецких офицеров.

Например, майор Йоахим Кун, офицер генерального штаба вермахта, участник боевых действий в СССР начального периода. Взят в плен в 1944 - ом году советскими войсками, что, собственно, спасло ему жизнь. Так как он являлся участником заговора против дедушки Адольфа в 1944 году и был заочно приговорён на своей родине к смертной казни.

Более того, советские спецслужбы понимали, что жизнь майора находится под угрозой даже в спецтюрьме СССР и оберегали его, сменив имя и фамилию, усиленно охраняли.

Тем не менее, настолько "гладко" майор всё рассказывал и его заподозрили, в частности Абакумов, в том, что он специально заброшенный дезинформатор с немецкой стороны, но подтвердить это не смогли. Странно да? При "тиране" Сталине даже искали доказательства шпионажа на немецкого офицера, без этого казнить никто не стал.

в 1956 - ом году майор Йоахим Кун был отпущен на свободу и вернулся на Родину, где долго не мог добиться реабилитации, считался предателем, - в итоге добился и прожил до 1994 - го года. Настолько страшен русский плен, что немецкий офицер ещё ровно полвека прожил после пленения.

И, в 1998 - ом году, Йоахим Кун, посмертно реабилитирован прокуратурой РФ за... отсутствие состава преступления! Ну, видать, "тиран" незаконно приказал пленить майора генерального штаба вермахта. А чего такого? Подумаешь, воевал там в 41 - ом против нас, он же солдат и, вероятно "хороший парень", не то, что комиссары и НКВД со СМЕРШем, чего бы и не реабилитировать?

На самом деле, здесь есть один нюанс, майор Йоахим Кун был заговорщиком против Гитлера, о чём подробно рассказывал советской стороне и лично тому же Абакумову (кто не знает, это генерал-полковник, начальник СМЕРШа и контрразведки, главный "оппонент" Берии).

И, раз он был против Гитлера, значит не фашист и бла-бла.

Я уже писал статью, напомню: июльский заговор 1944 против фюрера, был направлен не на мир во всём мире, а против СССР, - нас с вами! Заговорщики хотели убить Гитлера, арестовать его ближний круг, заключить мир с США и Англией и, с новыми силами захватить Россию. Из этого тайны никто не делает.

Поэтому все заговорщики, для нас с вами, если вы живёте в России или на постсоветском пространстве, - враги! Такие же, как и сам Гитлер, Геринг, Гиммлер...

За что реабилитировали человека в РФ, в чьи планы входило объединить Германию и США с Англией и постараться уничтожить СССР, да ещё и воевавшего в 41 - ом на нашей земле, для меня загадка большая...

С детства увлекался историей, смотрел фильмы о ВОВ, читал книги, ощущал необъяснимую тягу полазать по заброшенным сооружениям. В период студенческого увлечения диггерством люто сожалел о том, что в наших краях нет исторических военных объектов, а почвы наши хоть и плодородны, но не несут в себе материальных свидетельств тех героических событий. Всегда хотелось побеседовать с т.н. "черным копателем", и сегодня у нас имеется такая возможность. Мой сегодняшний собеседник в указанной теме более 15 лет, и наш разговор не скован принципами законности.

Простым шрифтом набраны мои реплики, курсивом - слова моего собеседника.

Диалог с "черным копателем"

Салам, бро. Для начала поведай, в каких краях живешь, насколько богата ваша земля находками?

В наших краях проходила Курская битва, южный фас Огненной дуги, Прохоровское танковое сражение. Отметились дивизии СС - "Великая Германия", "Мертвая голова".Степень накала боев ощущается при раскопках(обилие боеприпасов, осколков снарядов, куски брони и останков бойцов и их амуниции).

Есть ли отличия в подходах к копу 20 лет назад и сегодня?

В этом деле уже более 15 лет. Методы прежние, оборудование более совершенное, металлоискатели с более чувствительными системами распознавания объектов в грунте (кость, керамика ныне обнаруживаются не хуже металлов) и доступ к информации в сети "Интернет".

Что необходимо для того, чтобы начать заниматься копом? В какую сумму это может обойтись новичку? Каков оптимальный состав группы?

Для старта нужно прежде всего желание. Транспорт, лопата, щуп, кисточка или щётка ну и главное прибор-металлоискатель, это основа. Для начала нормально покатит Garrett Ace 150. Недорого и позволит понять твоё это или нет.

В 20к можно уложиться. Состав группы оптимально 2 человека - один "щупает" грунт прибором, второй копает. В целом чем больше группа тем больше охват поиска, но более палевно. Можно работать одному, проходя прибором, оставляешь флажки, после копаешь.

150й Гарретт. Снаряга уровня "новичок".

Понял. Давай определимся с основами. Что есть "черный коп", каким он бывает еще и каким образом различные виды поиска исторических находок конфликтуют с действующим законодательством?

Понятие "черный следопыт" зародилось еще при Союзе, когда многие наши сограждане разминались поиском немецких кладов в новоприсоединенном Калининграде, например. Целью данной деятельности была именно нажива, в противовес ей существовали следопыты "красные", которые осуществляли раскопки в интересах музеев, а также с целью обнаружения и человеческого захоронения тел погибших.

Законодательство смотрит на "черный коп" прежде всего через призму ст. 243.2. "Незаконные поиск и (или) изъятие археологических предметов из мест залегания". Для того, чтобы "налипнуть" по данной статье, необходимо повредить т.н. "культурный слой", то есть толщу грунта, в котором находятся следы существования человека, время возникновения которых превышает сто лет, включающий археологические предметы. Конечно, если у нас толковый адвокат, то есть пространство для возможного маневра (является ли то, что мы вскапывали культурным слоем и т.д.). При этом использование того же металлоискателя является квалифицирующим признаком. Ну а далее в зависимости от того, что мы копаем. Если мы нашли, например, медаль "За отвагу", то также получаем ст. 324, а если при нас имеется еще и немецкий 7.92 мм винтовочный патрон и затвор от МП-40, то ст 222 УК РФ вполне может повлиять на тяжесть приговора. В случае же обнаружения у тебя взрывчатых веществ вполне реально вообще попасть в разработку как лицо, причастное к террористическому движу.

Заметки на полях. Подписота, помни: ст. 324 УК РФ запрещает незаконный оборот (т.е в нашем случае находку) государственных наград СССР и РФ. Что такое "государственная награда" указано в соответствующих указах высших органов власти и должностных лиц РФ и СССР, твоя задача лишь уяснить, что юбилейные медали вооруженных сил РФ государственными наградами не являются, а аналогичные СССР - являются. Ну и за оборот немецких регалий 324 тебе точно не прилепят.

Немецкий штурмовой знак. Если тебя примут на раскопках с этим, то 324 статью пришить не смогут, но внимательно присмотрятся к изображению под орлом и возможно найдут в этом намек на реабилитацию Нехорошего и прочий экстремизьм.

Как по твоему опыту себя следует вести в случае обнаружения задержания на месте копания сотрудниками силовых структур? Сговорчивы ли они? На твоей памяти были случаи уголовных дел в отношении копателей?

В случае обнаружения все зависит от множества факторов: с чем тебя приняли (есть ли награды, оружие, взрывчатка, металлоискатель), как ты себя ведешь, наличие в отношении тебя указаний сверху либо агентурной информации, настроение оперов и их начальника. Обычно сотрудники сговорчивы, им самим интересно, что ты там накопал. Как правило забирают ценные находки, либо обозначают сумму и отпускают. Они тоже люди, главное вести себя адекватно, не грубить, все можно решить на месте и продолжить свое дело. Уголовные дела также не редкость. Обычно кто-то сдаёт, задерживают, дома находят оружие либо комплектующие к ним, боеприпасы, ордена-медали. Так же при попытке сбыта ценных находок нередки проверочные закупки. Важно не трепать языком и не хранить дома запрещённые и опасные предметы, в лесу так же следует соблюдать принципы личной безопасности. Простое правило: накопали кучку находок, прикрыли листвой, увезли весь инструмент и только после этого возвращаемся за хабаром.

Опачки, МП-40. Везение уровня "Бох". Главное, без палева сей трофей доставить до места хранения, иначе хороший сохран может послужить причиной 222-х головняков.

У нас случай был, когда одного товарища приняли на раскопках с металлоискателем и небольшим количеством ржавых ружейных патронов. Дома у задержанного было обнаружено неучтенное гладкоствольное ружье с умело выполненными из пулеметных стволов вставышами под немецкий и советский патроны. Так вот, сотрудникам настолько приглянулись перечисленные фабричные и кустарные изделия, что они их просто изъяли, а задержанный отделался совершенно детскими, не связанными с уголовным процессом, последствиями.

Чернуха - дело рисковое. А какова процедура получения разрешения на легальный коп? Занимается ли "красным" копом кто-либо кроме юношеских патриотических клубов?

Для получения разрешения требуется одобрения администрации а где и военкоматов. При раскопках, все найденное должно быть передано государству в музеи. "Красным" копом занимаются специализированные историко-поисковые организации, в качестве помощи привлекают волонтёров и юношеские патриотические клубы.

Съемная осколочная рубашка с отечественной ручной гранаты РГД-33. При ее демонтаже оборонительная граната легким движением руки превращалась в элегантную наступательную.

Реально ли сегодня заниматься копом в целях осуществления деятельности, предусмотренной ст. 222 в части огнестрела, или все безнадежно сгнило? нет ли отдельных участков с хитрой глиной, "консервирующей" оружие?

Настолько я знаю, основой теневого рынка нелегального боевого оружия фабричного производства до возникновения на нашей карте "горячих" точек был как раз "черный" коп. Рабочее оружие найти вполне реально, либо собрать из нескольких образцов, найденных в заболоченной местности, все прекрасно сохраняется. Если проверить статистику обысков в домах копателей, то можно констатировать: рабочие образцы оружия и боеприпасов находят примерно у половины.

Заметки на полях. Однажды я посещал Калининградскую область и имел удовольствие пить прохладное пивко в самом западном кафе нашей страны, близ бывшего немецкого гидроаэродрома "Нойтиф". Так вот продавец примерно 40-45 лет от роду, глядя на различные находки, коими в изобилии были украшены стены кафе, на мой вопрос о наличии хабара печально буркнул: "в детстве мы в войнушку боевыми МП-40 играли, а теперь..."

а что касаемо взрывчатых веществ: много ли держит земля? есть ли торговцы копаным толом/гексогеном, сколько они выручают за килограмм?

Что касаемо взрывчатки: земля держит много, каждый год МЧС извлекает тоннами снаряды, мины, авиабомбы. И ещё лет 50 точно будут находить взрывоопасные предметы. Торговцев таким "добром" не встречал: опасно извлекать содержимое.

Те, кому нужно, без труда сами найдут. Большинство копателей найденные боеприпасы оставляют на поверхности, ничем не присыпая, чем доводят в дальнейшем грибников и любителей природы до инфарктов.

Боеприпас немецкой РСЗО Nebelwerfer ("Ванюша"). Снаряжались такие как стандартными ВВ, так и сырой нефтью. В случае детонации осколочно-фугасного "Ванюши" при неправильном обращении найдут лишь большую воронку.

Случались ли нештатные ситуации? конфликты с сотрудниками, конкурентами? подрывы на боеприпасах?

Нештатные ситуации не редкость, ты находишься обычно в глухом лесу, вдалеке от цивилизации. Дикие звери, пьяные компании, раньше, когда навигаторов не было, легко можно было заблудиться в лесу, потом сутки кружить и выбираться. Могут ограбить, металлоискатели недёшево стоят, не говоря о личных вещах(телефон, цепочка, деньги). Конфликты с конкурентами редкость, обычно останавливаемся обмениваемся инфой, хвастаемся находками, были споры за территорию и место копа, драки по молодости иногда также имели место. С сотрудниками все индивидуально. Зависит от человека. Подрывы в ходе копа не слышал. Были индивиды которые плавили свинец из пуль, среди которых оказывались разрывные - осколками секло. Некоторые кидали в костры снаряды и запалы, там не помню, чем кончилось.

В чятике мы частенько сремся за идеологию, так вот один любитель невидимых рук рынка мне однажды сообщил, что, дескать, проклятые совки плевать хотели на тела своих защитников, а вот доблестная немчура готова 100500 евро платить за каждого гефрайтера, сложившего белокурую голову в наших бескрайних землях. Что скажешь, так и есть?

Это стереотип, появился он в 90е, все это ложь. Хоронили всех по возможности, в основном стягивали в одну яму. Для немцев бывало делали отдельно. В любом случае, закапывали всех, после устанавливая памятники. Другой вопрос, что делалось это не всегда сразу. Например, в ходе зимних боев фронт уходил, а местные и трупы солдат оставались. Так вот аборигены зачастую отрубали окоченевшие ноги солдат вместе с сапогами, дома их оттаивали, сапоги снимали, обрубки конечностей выбрасывали... В результате при перезахоронении тел десятки лет спустя люди удивлялись большому количеству "безногих" тел. Что касается оплаты за найденных Гансов, отдельные случаи имели место. Кто то получал из фондов, кто от родственников. В целом случаи единичные. Во-первых, немцы по менталитету жадные, во-вторых, при нахождении частным лицом останков немецких солдат тут же заявятся представители МЧС и адиинистрации районов, которые начнут задавать вопросы, и по-хорошему предложат забыть находку. Потом все преподнесут как результат проведённых поисковых мероприятий. А там и доп финансирование на следующий год, и гранты минкульта...

Трак немецкой гусеницы. Металл хороший, особо не гниет.

Случалось ли вам находить тела бойцов? как поступали?

Тела бойцов не редкость, хуже когда находишь фрагменты, отдельные кости человека. Обычно передаём в поисковые клубы, а те от своего имени передают компетентным органам.

Повлияло ли увлечение на формирование твоего мировоззрения, на уровень познаний в сфере военного дела, истории?

Данное увлечение даёт понять, с чем в руках наши предки шли в бой,

осознаешь уровень героизма и самоотверженности солдат.

Уровень познаний растет, со временем невольно становишься мини-экспертом.

В ходе раскопок находишь военные регалии, предметы личного пользования, отдельные детали техники и вооружения. Что неизвестно ищешь в интернете, собираешь из частей Целое, пытаешься установить назначение неустановленных узлов.

После мозгового штурма мой собеседник с коллегами постановил, что это бронезаслонка от немецкого бронетранспортера ZdKfz 251. Подтвердить или опровергнуть сие утверждение в силу недостаточности квалификации не могу, сорян.

Много ли среди копщиков людей увлеченных, не задумывающихся прежде всего о наживе?

Большинство из тех, кого знаю, в первую очередь любители истории, военного дела, СССР и нацистской Германии (282, ежжи! - прим. ПЛ). Любители наживы быстро закидывают коп, все-таки стоящая находка - это джекпот, у людей на это уходят годы. Алчные личности быстро отсеиваются. Это дело требует время, кучу терпения, сил. Продолжительные переходы по лесу, центнеры перекопанного грунта, сотни разочарований и бесполезных находок (на сленге - "шмурдяк"), нужно постоянно быть начеку во избежание нежеланных встреч. Здесь важны азарт и энтузиазм.

С этим замечательным собеседником по завершении интервью я окончательно прощаться не стал, есть недвусмысленное ощущение, что совместно с ним мы сваяем еще не один лонг- и шортрид. Люблю общаться с увлеченными людьми, чего желаю и тебе, дорогая подписота.

ВАЖНО! Если ты вдохновился чтивом и решил "пойти покопать", то исключительно важно (как и вообще везде в жизни) сначала долго и тщательно думать, и только потом что-то делать. Находятся умельцы, что сбивают долотом со снарядов ведущие медные пояски, а потом сдают их в цветнину. Но они делают это потому, что знают, какие снаряды можно обрабатывать, а какие лучше вообще стороной обходить. Немецкие составы ВВ на основе гексогена, а также любые устройства для инициации вследствие химических процессов за столь долгий срок превращаются в абсолютно рандомно ведущие себя системы, вплоть до самопроизвольной детонации. Поэтому пока ты сходу не будешь отличать немецкий 7,5см кумулятив от отечественной 76мм ОФ гранаты - даже не бросай взор на свою пиздатую импортную лопату. Для начала запишись лучше в поисковый отряд, да съезди в его составе подними пару наших бойцов. И дело хорошее сделаешь, и опыту наберешься. Действительно твердый и увлеченный человек непременно накопает и готмитунс, и пачку железных крестов, и деактивированный стг44 в прекрасном чердачном сохране.

Здесь еще больше и без цензуры - Плохой лейтенант

В руки тверских поисковиков попало письмо немецкого солдата, написанное в 1943 году, когда шли бои за Калинин. Оно отыскалось на чердаке старого дома в посёлке Эммаус. Конверт – в идеальном состоянии, адресат – молодая жена Труда. В послании к ней солдат пишет: "Становится всё ужаснее. Из одного ужаса в другой".

В руки тверских поисковиков попало письмо немецкого солдата, написанное в 1943 году, сообщает tverlife.ru. Оно отыскалось на чердаке старого дома в посёлке Эммаус Тверской области, где во время войны шли ожесточённые бои за освобождение Калинина (Твери). Конверт оказался в идеальном состоянии. И сам текст, написанный чернилами, отлично сохранился и не потускнел от времени.

Реставратор Сергей Бауэр объяснил, что найти такое письмо – огромная удача для поисковика. Он предположил, что написано послание солдатом или офицером, который вёл давнюю переписку с женщиной по имени Труда. Вероятнее всего, своей женой.

"Я попросил друга перевести письмо, - рассказывает поисковик. – Оказалось, это личное письмо солдата или, возможно, офицера, домой, в Германию". 

Текст послания Труде начинается с обсуждения более ранних событий, из чего становится ясно, что пара давно знала друг друга.

Учитывая то, что шла война, объясняет Бауэр, солдат не мог написать конкретных подробностей о боевых действиях. Но из письма становится понятен общий настрой и его, и немецкой армии. Немцы были уверены, что одержат победу в этой войне.

"Дорогая Труда, - написал солдат. - Только что я получил это письмо от 4. […] Время становится всё ужаснее. Из одного ужаса в другой. Сегодня в полдень я получил отчёт о сегодняшнем нападении. Впрочем, никаких подробностей, я узнал лишь число машин и время. Ночью был в патруле. Мы должны были найти англичан, подававших своим лётчикам световые сигналы с земли. Около двух ночи атаковали ближайший аэропорт. Я был в пяти километрах от этого зрелища. […] От окончательной победы мы, безусловно, не далеко. Судьба одного уже не беспокоит другого".

https://tverlife.ru/lenta/na-cherdake-starogo-doma-pod-tverj...

Штурмовики Руделя выбивают один танк окружённых за другим, несколько сотен бойцов, оставшихся от некогда могучего мехкорпуса, из последних сил отражают немецкие удары, пока командование аврально бросает всё новые соединения в тщетные деблокирующие атаки.

Читая эти строки, мало кто сможет подумать, что они описывают события, произошедшие в апреле 1945-го в полутора сотнях километров от немецкой столицы. Но это так. И сегодня перед вашими глазами предстанет история о том, как два городка к востоку от Дрездена стали местом последнего крупного успеха Вермахта во Второй мировой войне.

Последний март Третьего рейха стал для него началом последней стадии агонии. В Венгрии в ходе последнего стратегического наступления Германии грозные танковые корпуса должны были сбросить «иванов» в Дунай, но вместо этого устлали поля и леса трупами своих солдат и остовами сгоревшей техники с крестами на броне. Новости с запада тоже порадовать не могли: фронт на Рейне попросту рухнул, оставив почти 400 000 немецких солдат в Рурском котле.

В таких условиях каждая оставшаяся у немцев танковая дивизия была на вес золота. От Верховного командования сухопутных войск требовалось правильно распорядиться резервами, но у немецких штабистов это не получилось. Придя к выводу, что теперь свой главный удар РККА нанесёт по направлению к Дрездену, навстречу американцам, они усилили подвижными резервами войска, находившиеся к северу и югу от Саксонии. Туда же направлялись и последние боеспособные авиационные части. Всё это должно было в последней решительной контратаке если не остановить, то хотя бы замедлить продвижение главных сил советских войск.

Ожидания немцев не оправдались: на, как оказалось, второстепенное дрезденское направление командование 1-го Украинского фронта выделило только две армии, 52-ю советскую и 2-ю Войска Польского. Им и предстояло встать на пути вражеского наступления.

На другой берег, в неизвестность

16 апреля схватка за Берлин началась. В тот же день войска двух армий форсировали реку Нейсе. По докладам наземных войск, «Фокке-Вульфы» и «Юнкерсы» группами до 12 самолётов непрерывно производили атаки с воздуха, противодействие им со стороны советской авиации было довольно слабым.

Действовавший в этом районе 5-й авиакорпус, помимо поддержки войск в Саксонии, должен был обеспечивать ПВО некоторых объектов в Силезии, удерживать воздушную блокаду «крепости» Бреслау и даже вести борьбу за господство в воздухе над Остравой (город в восточной части современной Чехии, от места действия его отделяют без малого 300 километров), 157 имевшихся у него истребителей для выполнения таких масштабных задач не то чтобы хватало.

Так или иначе, на северный, польский плацдарм переправились боевые машины 1-го танкового корпуса, на южный — 7-го гвардейского мехкорпуса, после чего оба соединения сразу двинулись вперёд.

ИСУ-122 1-го польского тк переправляется через Нейсе.

Не сидели без дела и немцы. По приказу фельдмаршала Фердинанда Шёрнера в район Гёрлица, находившегося к югу от полосы наступления советских войск, перебрасывались 20-я танковая дивизия и соединение, некогда начавшее свою историю группой земельной полиции, а теперь являвшее собой монстра под именем 1-й танково-парашютной дивизии люфтваффе «Герман Геринг». Однако монструозными эти соединения делало не одно название. Например, только 20-я тд располагала почти полутора сотнями танков и САУ, а также имела 14 703 человека личного состава, в разы превосходя по этому параметру любую советскую дивизию.

На следующий день немцы перешли в контрнаступление. Первоначальный план предполагал отсечение переправившихся ударом вдоль Нейсе, но исполнить его немцам было не суждено. Наскоро организованные атаки хоть и нанесли некоторые потери (оборонявшийся на этом участке 73-й стрелковый корпус отчитался о 427 убитых за 17-21 апреля), но не смогли сбить плотные заслоны советской пехоты, поддержанной танками и самоходками. Впрочем, совсем бессмысленными они не были: теперь командование 52-й армии было вынуждено оставить значительные силы для защиты своего восточного фланга.

«Пантеры» и гренадёры «Германа Геринга» на марше.

Пока пехота оборонялась, 7-й гвардейский мехкорпус времени зря не терял. Усиленный 254-й стрелковой дивизией, 18 апреля он взял Вайсенберг, а на следующий день танки с десантом на броне ворвались в Баутцен. Это был крупный узел дорог, неплохо укреплённый, хотя и оборонявшийся в основном фольксштурмом.

Место будущих кровопролитных боёв. Баутцен собственной персоной.

Где-то в этот момент в штабы пришло осознание, что наступление идёт слишком быстро. Танкисты ушли далеко вперёд и оторвались от медленно продвигавшихся главных сил армии. При наличии неподалёку вражеских мобильных соединений такой разрыв мог привести к печальным последствиям, а потому его требовалось срочно прикрыть. Решение было верным, но реализация оказалась не лучшей. Мало того, что выделенная для ликвидации разрыва 294-я стрелковая дивизия была довольно слабой (всего 3038 человек), так и позиции в окрестностях Вайсенберга она заняла в гордом одиночестве. По сути, теперь вместо одной большой дыры во фронте зияли две, но поменьше. Немцам хватило и их.

Начало последнего путешествия

В контрудар втягивались всё новые части вермахта: вместе с танкистами в бой пошла 17-я пехотная дивизия, а фланг и тыл наступления, управление которым теперь осуществлял штаб 57-го танкового корпуса, было поручено прикрывать 72-й пехотной дивизии. Направление поменялось: прекратив таранить в лоб мощную оборону, немцы развернулись на северо-запад и двинулись в зазор между 294-й стрелковой дивизией и основными силами 52-й армии.

В течение следующих суток, пока командование 7-го гвардейского мехкорпуса отправляло передовые отряды брать Дрезден, немцы соединились с отступающими с севера боевыми группами 545-й фольксгренадерской и панцергренадерской дивизии «Бранденбург». Проскочив полосу советских войск, немцы выкатились на тылы польской армии, где разыгралась настоящая драма: лишённые поддержки ушедших далеко вперёд танков и пехотинцев, польские артиллеристы пытались огнём прямой наводкой остановить атаки панцерваффе и несли при этом ужасные потери, добиваясь очень малых результатов. Про техников, штабистов и прочих тыловиков говорить нечего — для них схватка с ветеранами Восточного фронта превратилась в избиение. Так, угодил в окружение и был уничтожен штаб 5-й польской пехотной дивизии, а с ним и её командир. «Под раздачу» попала и проходившая мимо 16-я танковая бригада, от которой за день боёв остался один батальон из трёх.

Общая схема немецкого контрудара.

Вышестоящее советское командование попыталось исправить положение совместным контрударом советских и польских танков. Увы, у командующего 2-й польской армии генерала Кароля Сверчевского были свои планы. Он решил, что немцы всего лишь прорываются на запад, чтобы сдаться американцам, а если это не так, то русские справятся сами, и с исполнением приказа штаба 1-го Украинского фронта повременил. Прибывшие же в Вайсенберг пара неполных бригад и самоходно-артиллерийские полки были слишком малочисленными — около 2000 человек личного состава, 15 танков и 17 самоходок, — а потому быстро сменили вид боевых действий с наступления на оборону.

Лишь 22 апреля прибывший под Баутцен польский танковый корпус с марша двинулся в бой и, если верить докладу советских коллег, «был остановлен заслоном противника в 13 танков и до батальона пехоты на рубеже реки Шпрее». Вскоре польские танкисты и вовсе стали оставлять позиции под ударами немецкой 20-й танковой дивизии, оголяя фланг и тыл сражающихся в Баутцене соединений.

Немцы с подарками от поляков. Захваченный ИС-2 и Universal Carrier.

В самом городе ситуация была ещё печальнее, но в данном случае для немцев. Штурмовые группы из танков и пехоты методично вычищали кварталы от остатков окружённого гарнизона. Помешать им не смогли даже всё более интенсивные воздушные удары. Части двух штурмовых эскадр, в том числе и SG 2 небезызвестного Ганса-Ульриха Руделя, организовали почти беспрерывный конвейер силами в 15–30 машин, иногда нанося советским войскам чувствительные потери. Например, 22 апреля 7-й гв. мехкорпус доложил о выходе из строя от ударов с воздуха девяти танков и самоходок, а также более 100 человек личного состава, на достижение таких результатов у люфтваффе ушло около трёх часов.

У северного соседа ситуация тоже развивалась не лучшим образом. Хаос в тылу 2-й польской армии нарастал, начала давать сбои связь. Та же 7-я пехотная дивизия, двигавшаяся во втором эшелоне, перестала получать приказы от вышестоящего командования, и руководством её обороной пришлось заниматься непосредственно начальнику штаба 1-го Украинского фронта генералу армии И.Е. Петрову, человеку, который был послан в 52-ю армию для организации противодействия вражескому контрудару.

Град обречённый

Затем противников у поляков стало меньше. 1-я боевая группа «Бранденбурга» продолжила движение на юг и вечером того же злополучного 22 апреля, прорвав советскую оборону к северу от Вайсенберга, вышла к Вюршену, небольшой деревеньке на полпути от Вайсенберга до Баутцена; туда же с юга постепенно подтягивался 2-й полк дивизии. Вот тут и пригодился отряд 7-го гв. мехкорпуса: «срезать» образованный наступлением противника клин он не мог, а вот отбить Вюршен буквально через час после его захвата — вполне. Однако, когда ночью в деревню попытался пройти один из полков 294-й дивизии, то он столкнулся с ожесточённым сопротивлением, а утром получил контрудар во фланг и был отрезан. После полудня из Вюршена была выбита и подвижная группа, вместе со стрелками ей пришлось пробиваться из одного окружения в другое.

После схватки уже с советскими войсками.

52-я армия попыталась деблокировать Вайсенберг ударом с востока, но наступление двух стрелковых дивизий было остановлено «ввиду превосходства противника в живой силе и технике, а также его активных действий». Оставался только прорыв, начать который было решено 24 апреля. В 6:15 из городка вышли механизированные части. Им удалось вырваться, но по пути они были настигнуты, окружены и большей частью перебиты. Лишь 25 апреля, спустя сутки скитаний, к своим вышли 30% отряда. Среди них не оказалось и возглавлявшего группу заместителя командира 7-го мехкорпуса Героя Советского Союза генерал-майора В.К. Максимова — он погиб в бою, став одним из последних советских генералов, павших на полях сражений Великой Отечественной. Пехоте повезло больше: уже днём 294-я стрелковая дивизия вышла на позиции 116-й сд, имея около двух третьих от изначальной численности личного состава.

На противной же стороне праздновать не стали, справедливо считая этот успех лишь промежуточным. В тот же день, 24 апреля, 20-я танковая дивизия и присоединившийся к ней «Бранденбург» продолжили оттеснять 1-й танковый корпус на север, а «Герман Геринг» начал штурм Баутцена.

Танки и гренадеры уже на подступах к городу.

Первые атаки последовали с юга, но успеха не имели — держаться за позиции едва ли не зубами Красная армия научилась давно. Но арифметика войны неумолима, и 7-й гвардейский мехкорпус уже понёс существенные потери — так, в 24-й гв. мехбригаде оставалось 295 активных штыков и две «тридцатьчетвёрки», 26-я гв. мехбригада и 291-й самоходный артполк насчитывали 87 активных штыков, две самоходки и один танк; численность 254-й стрелковой дивизии тоже просела. Поэтому уже к вечеру немцы ворвались в центр города, соединившись с остатками гарнизона.

Снайперы «Германа Геринга» в Кубщютце, деревеньке восточнее Баутцена.

Теперь для удержания Баутцена отсутствовали всякие возможности: в ночь на 26 апреля советские войска покинули город в северном направлении и вскоре вышли к польским частям. Но завершение боёв в окружении не означало окончания сражения вообще. Днём 20-я танковая и «Герман Геринг» обрушились на позиции 8-й польской пехотной дивизии, и она дрогнула. Брошенные в бой 5-я пехотная дивизия и 1-й танковый корпус ситуацию переломить не сумели. Остановить натиск немцев смогли только подошедшие части 5-й гвардейской армии.

Немецкие атаки продолжались ещё три дня, но безуспешно, а 29 апреля дивизия «Герман Геринг» была снята с передовой, чтобы отправиться под Дрезден. Последнее немецкое наступление завершилось.

Итоги, мрачные и не очень

По меркам конца войны потери светлой стороны фронта были огромны: при обороне Вайсенберга 294-я сд потеряла 105 человек убитыми,1 038 пропавшими без вести и 215 раненными, пытавшиеся её деблокировать 214-я и 116-я дивизии заявили о своих потерях в 2 310 человек (из них 522 были убиты, а остальные 1 788 — ранены); группа Максимова, помимо командира, потеряла 983 человека.

254-я дивизия имела за вторую половину апреля 346 убитых, 812 пропавших без вести и оставленных в окружении, плюс 1 909 человек были ранены.

Потери частей 7-го мехкорпуса непосредственно в Баутцене составили 299 убитых и 1215 раненных, кроме того, корпус списал в безвозврат 117 единиц бронетехники.

2-я польская армия потеряла 4902 человека убитыми, 2798 пропавшими без вести и 10 532 ранеными, а также 205 танков и самоходок.

Немцы же заявили о потерях в полторы тысячи только убитыми. Но, скорее всего, эти данные неполные и не включают, например, многочисленных ополченцев из гарнизона Баутцена, который за несколько дней сократился с трёх тысяч до нескольких сотен человек.

Однако большого влияния на ход Берлинской операции эта победа не оказала, да и не могла оказать. Потеря нескольких соединений была для 1-го Украинского фронта чувствительной, но к повороту хотя бы одной танковой армии от немецкой столицы она не привела. Фактическим же результатом сражения стали лишь отсрочка на пару недель захвата разрушенного Дрездена и лишние десятки километров, которые советским танкам пришлось впоследствии пройти на пути к Праге.

Источник: Cat_Cat. Автор: Никита Шмик.

Личный хештег автора в ВК - #Шмик@catx2

___________________________________________

Оглавление с кучей других интересных статей!

ТОМ I
Издание третье, исправленное и дополненное

Государственное Издательство ЮРИДИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

МОСКВА. 1955
Сборник материалов Нюрнбергского процесса над главными немецкими военными преступниками в двух томах подготовлен под редакцией К.П. Горшенина (главный редактор), Р.А. Руденко и И.Т. Никитченко.

ИЗ ПОКАЗАНИЙ ВОЕННОСЛУЖАЩИХ ГЕРМАНСКОЙ АРМИИ
[Документ СССР-62]

[207]

Ганс Древс из Регенвальде, солдат 4-й роты, 6-го танкового полка сообщил:

«Я знаком с приказом по 3-й танковой дивизии, изданным генерал-лейтенантом Моделем, в котором сказано, чтобы пленных не брать. Такой же приказ дал командующий 18-й танковой дивизией генерал-майор Неринг. На инструктивном совещании 20 июня, за два дня до выступления против Советского Союза, нам заявили, что в предстоящем походе раненым красноармейцам перевязок делать не следует, ибо немецкой армии некогда возиться с ранеными».

Показания солдата штабной роты 18-й танковой дивизии Гарри Марека из района Бреславля:

«21 июня, за день до начала войны против России, мы от наших офицеров получили следующий приказ: комиссаров Красной Армии необходимо расстреливать на месте, ибо с ними нечего церемониться. С ранеными русскими также нечего долго возиться: их надо просто приканчивать на месте».

Показания солдата 399-го пехотного полка 170-й дивизии Вильгельма Метцика из Гамбурга:

«Когда мы 23 июня вступили в Россию, мы попали в одно местечко у Бельцы. Там я своими глазами видел, как двумя немецкими солдатами из автоматов в спину были расстреляны пять русских пленных».

Показания солдата 2-й роты 3-го отряда истребителей танков Вольфганга Шорте из Гергардсхагена:

«За день до нашего выступления против Советского Союза офицеры нам заявили следующее:

«Если вы по пути встретите русских комиссаров, которых можно узнать по советской звезде на рукаве, и русских женщин в форме, то их немедленно нужно расстреливать. Кто этого не сделает и не выполнит приказа, тот будет привлечен к ответственности и наказан».

29 июня 1941 г. я сам видел, как представители немецкой армии расстреливали раненых красноармейцев, лежавших в хлебном поле близ города Дубно. После этого их еще прокололи штыком, чтобы наверняка убить. Рядом стояли немецкие офицеры и смеялись».

Иосиф Берндсен из Оберхаузена, солдат 6-й танковой дивизии, показал:

«Еще до вступления в Россию нам на одном из инструктивных совещаний сказали: комиссаров необходимо расстреливать».

Немецкий офицер, лейтенант 112-го саперного батальона 112-й пехотной дивизии, Якоб Корцилиас из Хорфорста близ Трира показал:

«В одной деревне у Болвы по приказу адъютанта штаба 112-го саперного батальона лейтенанта Кирика были выброшены из избы 15 находившихся там раненых красноармейцев. Их раздели догола и закололи штыками. Это было сделано с ведома командира дивизии генерал-лейтенанта Митта».

Алоиз Гетц из Гагенбаха на Рейне, солдат 8-й роты 427-го пехотного полка, показал:

«27 июня в лесу у Августово были расстреляны два комиссара Красной Армии по приказу командира батальона капитана Виттмана».

Показания Пауля Зендера из Кенигсберга, солдата 4-го взвода 13-й роты пехотных орудий 2-го пехотного полка:

«14 июля по дороге между Порховым и Старой Руссой в уличной канаве старшим ефрейтором первой роты 2-го пехотного полка Шнейдером были расстреляны 12 пленных красноармейцев. На мой вопрос Шнейдер заявил: «К чему мне еще возиться с ними. Они даже пули не стоят...»

...В боях под Порховым был взят в плен один красноармеец. Вскоре после этого он был застрелен ефрейтором 1-й роты. Как только красноармеец упал, ефрейтор вытащил из его хлебной сумки все, что там было съестного».

Показания Фрица Руммлера из Штрелена в Силезии (старший ефрейтор 9-й роты 3-го батальона 518 полка 295 дивизии):

«...В августе я в городе Златополе видел, как два офицера из частей СС и два солдата расстреляли двух пленных красноармейцев, предварительно сняв с них шинели. Эти офицеры и солдаты принадлежали к бронетанковым войскам генерала фон Клейста. В сентябре экипаж немецкого танка на дороге в Красноград раздавил машиной двух красноармейцев, попавших в плен. Это было сделано просто из жажды крови и убийства. Командиром танка был унтер-офицер Шнейдер из танковых войск фон Клейста. Я видел, как в нашем батальоне допрашивали четырех пленных красноармейцев. Это происходило в Ворошиловске. Красноармейцы отказались отвечать на вопросы военного характера, которые им задавал командир батальона майор Варнеке. Он пришел в бешенство и собственноручно избил пленных до потери сознания».

Ефрейтор 9-го транспортного взвода 34-й дивизии Рихард Гиллиг показал:

«Я не раз был свидетелем бесчеловечного и жестокого обращения с русскими военнопленными. На моих глазах немецкие солдаты по приказу своих офицеров снимали сапоги с пленных красноармейцев и гнали их босиком. Много таких фактов я наблюдал в Тарутине. Я был очевидцем такого факта: один пленный красноармеец не пожелал добровольно отдать свои сапоги. Солдаты из охраны его так избили, что он не мог двигаться. Я видел, как отбирали у пленных не только сапоги, но и все обмундирование, вплоть до белья...

...При отступлении нашей колонны я недалеко от города Медынь видел, как немецкие солдаты избивали пленных красноармейцев. Один пленный очень устал и падал с ног. К нему подскочил солдат из охраны и начал его бить сапогами, прикладом. То же самое делали остальные солдаты, у города этот пленный замертво пал...

...Это не секрет, что в немецкой армии на фронте, в штабах дивизий имеются особые специалисты, занимающиеся тем, что мучают красноармейцев и советских офицеров, чтобы принудить их таким образом к выдаче военных сведений и приказов...»

БОРДЮГОВ Геннадий Аркадьевич — кандидат исторических наук, доцент МГУ им. М. В. Ломоносова и Института европейских культур РГГУ, руководитель научных проектов и издательских программ АИРО.

Источник: „ИСТРЕБИТЕЛЬНАЯ ВОЙНА НА ВОСТОКЕ.ПРЕСТУПЛЕНИЯ ВЕРМАХТА В СССР. 1941-1944 ДОКЛАДЫ” Под ред. Габриэле Горцка и Кнута Штанга, Москва, АИРО, 2005

МАССОВЫЕ УБИЙСТВА МИРНЫХ ГРАЖДАН

«Мы, — говорил Гитлер Раушнингу, — должны развить технику обезлюживания. Если вы спросите меня, что я понимаю под обезлюживанием, я скажу, что имею в виду устранение целых расовых единиц. И это — то, что я намерен осуществить, это, грубо говоря, моя задача. Природа жестока, поэтому и мы можем быть жестокими. Если я могу послать цвет германской нации в пекло войны без малейшего сожаления о пролитии ценной германской крови, то, конечно, я имею право устранить миллионы низшей расы, которые размножаются, как черви!»

Приказ изданный Гитлером еще в мае 41, накануне войны, называется Erlass über die Ausübung der Kriegsgerichtsbarkeit im Gebiet „Barbarossa“ und über besondere Maßnahmen der Truppe. Приказ об особой военной подсудности на театре "Барбароссы" и об особых мерах войск (к населению)

КАКИМИ ДОКУМЕНТАМИ РЕГЛАМЕНТИРОВАЛОСЬ ОТНОШЕНИЕ ВЕРМАХТА К МИРНОМУ НАСЕЛЕНИЮ?

На Нюрнбергском процессе полковник Тэйлор (Великобритания) впервые официально представил документ (С-50) — приказ генерал-фельдмаршала, начальника верховного командования вермахта Кейтеля от 13 мая 1941 г. о военной подсудности, ограничивавшего уголовное преследование немецких солдат за безжалостные действия при проведении кампании «Барбаросса». В этом отношении весьма красноречивы следующие пункты приказа: II. 1. За действия, совершенные служащими вермахта и его сторонниками против вражеских лиц, не существует необходимость преследования даже тогда, когда их действия являются одновременно военным преступлением… 2. …Судья предписывает наказание за действия против местного населения в военно-судебном порядке только тогда, когда этого требует сохранение дисциплины и безопасности действующей армии» (1).

К документу прикладывались и другие (С-51, ВБ-162) — приказ Кейтеля от 27 июня 1941 г. относительно работы с секретными материалами, требовавшего уничтожения управлениями всех инстанций до штаба корпуса включительно всех копий приказа фюрера от 13 мая. Однако сам приказ оставался в силе, независимо от уничтожения его копий.

Приведу ещё один документ — «Дополнение к директиве 33», подписанный Кейтелем 23 июля 1941 г., т. е. через месяц после начала войны. В нем говорилось о том, что после доклада верховного командования сухопутных сил фюрер 22 июля сделал ряд дополнений к директиве 33, в том числе следующее: «…6) Частям, назначенным для охраны оккупированных восточных районов, ввиду их обширности следует подавлять сопротивление гражданского населения не методом юридического наказания преступников, а путём запугивания с тем, чтобы отбить у него всякую охоту продолжать борьбу… Для поддержания порядка командующие не должны требовать подкреплений, а применять самые драконовские меры» (2).

Если исходить из показаний председателя военного трибунала 267-й немецкой пехотной дивизии капитана Юлиуса Райха, предъявленных на Нюрнбергском процессе, то все эти приказы 1941 г. и прежде всего приказ от 13 мая 1941 г., были хорошо усвоены в вермахте. За действия, чинимые над советскими гражданами, солдат не разрешалось предавать суду военного трибунала. Солдата мог наказать только командир его части, если он сочтет это необходимым. По тому же приказу Гитлера, офицер немецкой части имел более широкие права и мог истреблять русское население по своему усмотрению. Командиру предоставлялось полное право применять к мирному населению карательные меры борьбы, как-то: полностью сжигать деревни и города, отбирать у населения продовольствие и скот, по своему усмотрению угонять советских граждан на работы в Германию. Этот приказ Гитлера был доведен до сведения рядового состава вермахта за день до нападения на Советский Союз (3).

Подтверждает данный факт и материалы допроса на Нюрнбергском процессе 7 января 1946 г. обергруппенфюрера Е. Бах-Зелевского. На вопрос, существовали ли какие-нибудь принципы о линии поведения по отношению к мирному населению и партизанам, он ответил, что нет, что отсутствие прямых указаний открывало широкое поле для произвола со стороны любого командира части, который имел право отнести к категории партизан любого человека и поступать с ним как с партизаном. На другой принципиальный вопрос о том, знало ли командование вермахта о методах борьбы с партизанским движением, направленных на истребление еврейского и славянского населения, свидетель ответил коротко: «Знало» (4). Более того, как показал на допросе обер-ефрейтор 2-го авиапехотного полка 4-й авиапехотной дивизии Ле-Курте: «Германское командование всячески поощряло расстрелы и убийства советских граждан. За хорошую работу и службу в немецкой армии, выразившуюся в том, что расстреливал военнопленных и советских граждан, мне досрочно, 1 ноября 1941 года, присвоили звание обер-ефрейтора, которое мне должны были присвоить в ноябре 1941 года, наградили «Восточной медалью» (5),

Однако приказами 1941 года дело не ограничилось. Уже в декабре 1941 г. стало очевидно, что «Блицкриг» провалился, наступательные операции на Москву прерваны. Для некоторых военных историков, таких как Бартов, именно с этого момента характер военных действий изменился и воинские части вермахта стали «идеологически мотивированным инструментом преступного режима, а война приняла варварский характер» (6). С фиксацией перехода к новому качеству войны нельзя не согласиться. Но это не значит, кончено, что до этого момента война и действия вермахта были неварварскими.

В 1942 г. гитлеровское руководство сочло необходимым в форме резкой директивы, не допускавшей исключения, вновь подтвердить, что совершенно безнаказанными должны оставаться любые преступления военнослужащих, совершенные в отношении мирных жителей. Имеется в виду директива, подписанная Кейтелем 16 декабря 1942 г. «Борьба с бандами», в которой говорилось следующее: «Фюрер располагает данными, что отдельные военнослужащие германской армии, участвовавшие в борьбе против банд, за своё поведение в бою были привлечены в последующем к ответственности». В связи с эти фюрер приказал: «… Если борьба против банд… на Востоке… не будет вестись самыми жестокими средствами, то в ближайшее время имеющиеся в распоряжении силы окажутся недостаточными, чтобы искоренить эту чуму. Войска поэтому имеют право и обязаны применять в этой борьбе любые средства, без ограничения, также против женщин и детей, если это только способствует успеху» (7).

КАКИЕ ВИДЫ ПРЕСТУПЛЕНИЙ ВЕРМАХТА ПРОТИВ МИРНОГО НАСЕЛЕНИЯ ФИКСИРУЮТ ДОКУМЕНТЫ?

На Нюрнбергском процессе среди множества обвинений рассматривалась нота Народного комиссариата иностранных дел СССР от 6 января 1942 г., документально подтверждавшая использование гражданского населения в ходе военных действий. Соединения и части вермахта прикрывали боевые порядки своих войск как при наступлении, так и при отступлении мирными жителями, преимущественно женщинами, стариками и детьми. В частности, 28 августа 1941 г. при переправе через реку Ипуть немецкие солдаты, будучи бессильны преодолеть стойкое сопротивление частей Красной Армии, собрали местное население белорусского города Добруш Гомельской области и под страхом расстрела погнали вперёд себя женщин, детей и стариков, за которыми, открывая свои боевые порядки, пошли в наступление (8).

В Тульской области 8 декабря того же года гитлеровцы прикрывали своё отступление из деревни Ямное гражданами из местного населения. 12 декабря в том же районе они собрали 120 человек стариков и детей и пустили их впереди своих войск во время боев с наступавшими частями Красной Армии (9). Такие же случаи были зафиксированы под Ростовом, в Ленинградской, Смоленской, Калининской областях. Случаи использования мирных жителей перед наступавшими частями неоднократно наблюдались и в Сталинграде в октябре 1942 г. (10). В нарушение всех международных конвенций мирное население использовалось и на особо опасных работах — по разминированию участков.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Нюрнбергский процесс. Сб. материалов в 8-ми томах. Т.5. — М., 1991. С.82-83; Т.6. — М., 1996. С.408-409.

2. Дополнение к директиве 33 (№442254/41 г., сов. Секретно), переведенное на русский в 4 отделе Разведуправления Генштаба Красной Армии. — ЦА МО РФ. Ф.8. Оп. 11627. Д.54а. Л.115.

3. Нюрнбергский процесс… Т.5. С. 115-116.

4. Там же. С.270.

5. Там же. С.99.

6. Бартов О. Жестокость и менталитет. К поведению немецких солдат на «Восточном фронте». — Петер Ян, Рейнхард Рюруп (ред.). Завоевание и истребление — Берлин, 1991. С. 187.

7. Нюрнбергский процесс… Т.5. С. 117.

8. Там же. С.98.