Ещё в 2011 году, когда в Риге прошло первое шествие ветеранов Ваффен СС, я не могла поверить, что такое происходит сегодня.
Сегодня, когда ещё не похоронен последний солдат, победивший нацизм. Когда ещё не отболели раны, и в семьи с большим трудом пришло понимание, что необходимо примирение народов.
И уж, конечно, я, наивная, считала, что Германия не промолчит.
Верила, что в этой стране, испытавшей на себе ужасы власти нацистов, народ не сможет промолчать. Верила ещё и потому, что знала – в Германии такое невозможно по закону.
Именно поэтому я тогда написала статью, основанную на трагической истории своей семьи в Латвии, в период гитлеровской оккупации. Мои друзья перевели её на немецкий язык, и мы отправили её в журнал «Шпигель». В ответ – короткое вежливое письмо. «Спасибо». Уже понимаете, наверное, что никто ничего не напечатал.
Да и в обществе осуждения этого факта не слышала. Тогда, в Латвии, это был только первый звонок. Ещё не было повального запрета на образование на русском языке, преследования правозащитников и, так называемых, лиц без гражданства. Другое дело сегодня. Парад ветеранов СС собрал более тысячи человек.
Справедливости ради, надо сказать, что самих этих ветеранов в живых уже остались единицы, да и тем уже к девяноста годам. Зато в строй встали их дети и внуки.
Достойная смена сплочённо марширует в центре Риги. И теперь уже современное, младоевропейское государство готово обласкать ветеранов-преступников и льготами, и поощрениями.
А вот тех стариков, которые боролись с фашизмом, не стыдно и в тюрьмы бросать.
Новые времена. Новые герои. Главное – нам говорят, они боролись за независимость Латвии от коммунистов. И пусть встали для этого под знамёна Гитлера.
Это уже детали. И то, что на их руках кровь своих же соотечественников, в большой Европе никого не волнует. А Украину такой пример ещё и вдохновляет.
Но меня всё это не может оставить равнодушной. Латвия – это страна, кровно связанная со мной. Поскольку это Родина моей матери.
Она родилась в Латгалии, одной из провинций Латвии. Родилась в далёком 1904 году. И, несмотря на то, что всю свою сознательную взрослую жизнь прожила в России, о родине помнила всегда. К тому же в Риге жили её родственники по материнской линии. Поэтому и для меня столица Латвии, правда уже советской, была вторым домом.
Вас когда-нибудь интересовало: почему вам дали такое имя, а не другое? Меня очень. Честно, своё имя я не любила. Очень хотела быть Наташей.
А вот имя своё получила в память о жене бабушкиного брата, которая была расстреляна на пороге своей квартиры в центре Риги. Расстреляна за то, что была еврейкой, а её родной брат – коммунистом. И привели эсэсовцев на порог её дома соседи, с которыми жила она рядом много лет. Те самые националисты, которые встречали армию Гитлера с цветами.
Были, конечно, и другие. Два бабушкиных брата были угнаны в гетто. Им удалось оттуда бежать. Одного спасала в своём доме русская женщина (которая позже уехала в США) и, работая экономкой в доме дочери Рахманинова, помогала ему, оставшемуся в Риге, до последнего часа.
Второго спасла семья латышей. У них были маленькие дети. И, чтобы эти дети случайно не выдали беглеца эсэсовцам, они летом держали его в городской квартире, а сами жили на хуторе. Зимой всё было наоборот.
Но маленькой, трёхлетней дочке маминой двоюродной сестры не повезло. Беленькая, кудрявая (я видела только её фото), с голубыми глазами, в которой трудно было определить национальность, была убита. Убита за то, что она еврейка. А в гестапо её отвела нянька, латышка, которая жила в доме много лет, растила ребёнка и, наверное, не могла дождаться того часа, когда «нацисты-освободители» придут в Ригу. Знаю, что после войны эта женщина спокойно жила в Латвии.
Я была, конечно, маленькой девчонкой и историю плохо знала. А потому, когда приезжала в гости в Ригу, очень удивлялась, что помощница по хозяйству у моей тёти, пожилая латышка, всегда говорила: «Вот опять приехала ваша племянница из советской России».
Теперь понимаю, что та имела в виду. Тем более, в Лондоне, оказывается, обосновалось латышское буржуазное правительство в изгнании. Это правительство помогло одному моему родственнику. Он приехал в Германию сорок лет назад. Именно в Лондоне ему заменили свидетельство о рождении в советской Латвии на свидетельство о рождении в буржуазной латвийской республике. Всё хорошо. По национальности – латыш. В СССР был евреем. Но теперь в документах и следа не осталось, что он жил в СССР и ходил в советскую школу.
Когда прибалтийские страны покинули Советский Союз и обрели независимость, они стали возвращать собственность прежним её владельцам. Так, моему родственнику вернули родовой дом в Резекне. Когда спросила, почему ему его вернули, он безапелляционно ответил: «В этом доме родилась ещё моя мать!». Я обескураженно спросила: «Но моя мама тоже родилась в этом доме. Почему же мне никто ничего не возвращает?».
Его ответ достоин того, чтобы полностью процитировать: «Ты – дочь советского оккупанта!».
Да, я дочь советского офицера, который освобождал Ригу от фашистов. Та самая статуя Свободы, у которой маршируют ветераны СС, и называемая в Латвии Милдой, не пострадала во время авианалётов благодаря советским военным. Я спрашивала отца, который служил в авиации, как удалось спасти статую. Он рассказал, что был специальный приказ, который предписывал не бомбить памятники национальной культуры.
Да, подумала я. А сколько осколочных ранений у моего любимого Исаакиевского собора?!
Всё это моментально промелькнуло в моей голове, когда я видела эти колонны марширующих националистов. И снова подумала, что всё это возможно, потому что молчит Германия. Молчат и рижане, живущие здесь, в Германии. Ничто их не напрягает.
Вот один пример. Один мой знакомый – интеллигентный, образованный, толерантный. Вырос в Риге в семье советского номенклатурного начальника высокого ранга. Получил в СССР прекрасное образование. Теперь живёт здесь, в Германии, и, являясь абсолютным сторонником демократических ценностей, не замечает того, что происходит в его родной Риге.
Считает, что всё прекрасно: страна заняла своё достойное место в объединённой Европе. Кстати, стремительно растущий антисемитизм он тоже не замечает. Причём речь уже не о Латвии, а о Германии. И мне кажется, что всё это уже нельзя назвать толерантностью. По-другому это называется.
Конечно, можно возлагать цветы к памятникам жертв Холокоста, поддерживать еврейскую культуру, говорить о безвинных жертвах нацизма. Можно даже уполномоченного по борьбе с антисемитизмом назначить. Только вряд ли это поможет. Раз мы все молчим, а они, те, кто убивал евреев, и их потомки спокойно выходят на улицы городов в Прибалтике, Украине, Польше.
А теперь у них новая «фишка» появилась: во всём русские виноваты. Причём не русские по национальности, а все живущие на Западе выходцы из бывшего СССР.
В Германии к ним относят и русских немцев. Это вообще отдельная тема для разговора. Ехали они вроде бы на историческую родину, а оказались пасынками у злой мачехи.
Сегодня для меня антисемитизм и русофобия стоят в одном ряду. И я представить себе не могла, что буду такое когда-то говорить о Германии. Вы можете себе представить... (...)
Страх постепенно проникает в наши души. Мы боимся за своих детей. Пытаемся протестовать против этой несправедливости. Но делаем это шёпотом. Но наш робкий шёпот не может перекрыть громогласные СМИ, которые ежедневно вбивают в головы обывателей, что во всех бедах виновата Россия. А ещё, что в стране есть жители правильные и неправильные.
А вдруг люди, среди которых мы живём, и правда, в это поверят?! Поверили же в то, что Саласпилсский лагерь смерти был чем-то вроде лагеря для детского отдыха. Что-то вроде Артека.
Вам не страшно? А мне - очень. За себя я уже не боюсь, но за детей… Боюсь потому, что имею самое непосредственное отношение и к евреям и к русским. И ещё, вся моя семья из России.
Наверное, меня можно упрекнуть пессимистическом восприятии действительности, в нагнетании страха. Но это (... читать дальше http://russkoepole.de/ru/rubriki/tochka-zreniya/5111-vera-tatarnikova-mne-uzhe-strashno-a-vam.html)
Вера Татарникова
"Русское поле"
