В Лондоне уже три десятка лет базируется штаб-квартира движения Free Tibet. Организация мощная, в 2008 году она координировала протесты против Пекинской Олимпиады по всей планете. Кроме Free Tibet, Википедия знает ещё по меньшей мере два десятка значимых организаций, основанных эмигрантами-тибетцами или связанными с ними и требующих ухода проклятых китайских оккупантов со священной земли. Организации эти имеют широкую поддержку. Ширнармассам на Западе Тибет известен в основном по фильму "Семь лет в Тибете" с Бредом Питтом (кстати, фильм снят по книге обершарфюрера СС, но это детали). Там примерно так: идиллический край, где всё хорошо и все добрые, а потом приходят злые китайцы и всех убивают, потому что они ну очень злые.

Тибет до китайской "оккупации", с 1912 по 1951 год, был абсолютной теократией, где большинство населения находились на положении крепостных, близком к положению рабов. Далай-Лама проводил агрессивные войны и изгнал из Тибета Панчен-Ламу, второго человека в традиционной тибетской монашеской иерархии. Внутри самого Тибета постоянно вспыхивали мятежи и бунты. В 1920-е гг. в Тибете вводится налог на уши. Угадайте, что происходило с крестьянами, которые не платили налог? Правильно, им отрезали уши. В 1927 году в Тибете вводится налог на нос, причём люди с длинными носами должны были платить намного больше денег, чем курносые (нет ли в этом антисемитизма?). Теперь вы уж точно догадаетесь, что случалось с теми, кто налог не платил.

Нет, давайте поставим это в контекст. В 1927 году в США было произведено три миллиона автомобилей. Первый трансатлантический перелёт - это 1919 год. В 1927 году в воздух поднялся первый самолёт с ракетным (пока ещё не реактивным) двигателем. Розинг и Зворыкин впервые передали телевизионный сигнал в 1907 году. Планетарная модель атома Резерфорда - 1911 год, квантовая модель атома водорода Бора - 1913 год, принцип неопределённости Гейзенберга - 1927 год. Принцип относительности Пуанкаре сформулировал в 1898 году, Эйнштейн закончил работу над общей теорией относительности в 1916 году, закон Хаббла о разбегании галактик был открыт в 1929 году. В это время в Тибете режут длинные носы крепостным/рабам, которые не могут заплатить налог.

В 1951 году Тибет оккупировали китайцы (вообще-то он и так был китайским на протяжении многих веков и до 1912 года). За время правления китайцев средняя продолжительность жизни выросла примерно вдвое, подушевой ВВП - впятеро, грамотность - в десятки раз. Всё это "примерно", потому что точных сведений о состоянии Тибета в середине XX века просто нет: статистических служб в Средневековье не предусмотрено.

Ещё китайцы построили в Тибет железную дорогу - самую высокогорную железную дорогу в мире. На одном из перевалов она забирается на пять с гаком километров. В вагонах - кнопки подачи кислорода, чтобы люди не умирали от горной болезни. Теперь параллельно с железной дорогой строят ещё автомобильный хайвей.

Тибет, действительно, и сегодня остаётся бедным регионом - 6000 долларов на душу, на уровне Вьетнами или Узбекистана. Тибетский автономный округ - 28-й из 31 регионов КНР по уровню подушевого ВВП, даже беднее мусульманского Синцзяна или покрытого джунглями пограничного с Вьетнамом Гуанси. Но всё познаётся в сравнении. В соседнем Непале подушевой ВВП - 2500 долларов, в Афганистане - 2000 долларов. Это примерно как в Зимбабве. Сравнивать разумно именно с этими странами: все три - лишённые доступа к морю, редко населённые, разделённые горными хребтами на изолированные долины.

Даже такое сравнение выгодно для Тибета. В конце-концов, через Афганистан (через древние Бактрию и Кушан) проходил основной маршрут Шёлкового путя, Газни был столицей огромной державы Газневидов, а Герат - вторым центром гигантской империи Тимура. Тибет никогда не был перекрестьем торговых маршрутов, потому что переть тысячу километров на высоте четырёх тысяч метров над уровнем моря мог разве что окончательно сошедший с ума купец. Вроде когда-то, аж в восьмом веке, существовала Тибетская империя от Монголии до Индийского океана, но сведения о ней крайне скудны и противоречивы, материальных свидетельств почти что не существует; как бы то ни было, последнюю тысячу лет Тибет был забытой Богом и людьми окраиной Ойкумены, до которого никому не было никакого дела.

Каким был бы Тибет без китайцев? Не бедным, а нищим, на уровне беднейших стран Африки. Железную дорогу тибетцы, конечно, проложили бы, но уж точно не в этом столетии (и, возможно, не в следующем). Далай-Лама, придя к власти, из милого старичка, рассуждающего о добре и зле, превратился бы в безжалостного тирана (благо прецеденты имеются - например, в Бирме, она же Мьянма). Страну очень быстро разорвали бы на куски враждующие группировки: между прочим, последняя гражданская война в Тибете продолжалась до 1948 года (китайцы, напомню, пришли в 1951). А ведь в то время, семьдесят лет назад, в Непале и Афганистане всё ещё было относительно спокойно; это уже потом в Афганистане начнётся гобссовская война всех против всех, а в Непале начнётся бесконечное противостояние короля и коммунистов (закончилось оно, кстати, победой коммунистов на выборах и упразднением монархии в 2008 году).

В конце-концов Тибет превратился бы в ещё одну чёрную дыру на карте мира площадью в два миллиона квадратных километров. Время от времени индусы и китайцы бомбили бы его и выбрасывали где-нибудь в горных ущельях группы спецназа. Доморощенные геополитики рассказывали бы, что борьба за Тибет - это борьба между Китаем и Индией за статус мирового лидера во второй половине XXI века. Их поправляли бы конспирологи, объясняя, что на самом деле в подоплёке происходящего в Тибете лежит борьба англичан и американцев (не спрашивайте). Табуны экспертов ООН и гуманитарных организаций с периодичностью раз в два дня призывали бы "все враждующие стороны сесть за круглый стол переговоров" - без малейшего результата, конечно же. Всемирный банк давал бы рекомендации по экономическому развитию из серии "зайцы, станьте ёжиками".

От всего этого счастья Тибет был избавлен китайцами. Нет, китайские коммунисты тоже убивали, репрессировали, устраивали голод и прочие прелести социализма. Но сегодня никакого голода и массовых расстрелов в Китае нет, а социализма осталось в разы меньше, чем в Европе. И всевозможные левые активисты ругают Китай не за социализм, который он принёс в Тибет, а за саму "оккупацию" Тибета, которая мешает ему превратиться наконец в Ваканду.

Девять из десяти политизированных англоязычных обитателей Твиттера знают прописную истину: главная причина отсталости стран третьего мира - это неоколониализм проклятых великих держав (ну или бывших великих держав).

Вот только Твиттер в Китае запрещён, да и по-английски китайцы не очень.

Предлагаю вашему внимаю 3 часть рассказа о будущем человека в мире роботов, под авторством довольно известного в узких кругах Ватоадмина. Внизу указаны ссылки на оригинал, а также на два двухчасовых стрима по этой теме. Приятно чтения!

часть 1

часть 2

В этой части мы будем в значительной мере опираться на уже упомянутую работу Капелюшникова - пожалуй, лучшего в России специалиста по рынку труда. В то же время львиная часть эмпирики, на которую мы будем ссылаться, касается рынка труда США. Удивляться не стоит: ещё раз напомним, что Соединённые Штаты - главный оплот научно-технического прогресса в нашем мире.

Ещё один важный источник нашего рассказа - доклад Маккинси www.mckinsey.com/business-functions/digital-mckinsey/our-insights/where-machines-could-replace-humans-and-where-they-cant-yet

7. Для начала разберёмся, как внедрение новых технологий на занятость в отдельно взятых отраслях. Как и следовало ожидать, здесь результаты исследований неоднозначные: связь между инновациями и занятостью в разных случаях разная. В самых общих чертах можно сказать, что в высокотехнологичных отраслях инновации повышают занятость, в низкотехнологичных - наоборот.

(Для примера - "The Impact of Innovation on Employment in Services: Evidence from Italy" (Evangelista, Savona, 2002); "Technological Change and Employment: Were Ricardo and Marx Right?" (Piva, Vivarelli, 2017)).

(Сделаем пояснение. Во всех работах, которые мы будем упоминать, используются довольно сложные эконометрические расчёты. Занятость, зарплата, производительность труда в отрасли может меняться не только благодаря роботам или компьют, но и благодаря бесконечному количеству других факторов. Как можно отделить влияние роботизации или компьютеризация от всех других условий? Для этого и создана наука эконометрика. Не стоит думать, что экономисты занимаются арифметикой и не понимают огромную сложность отделения "мух от котлет"; почти во всех работах, о которых идёт речь, читатель найдёт не самые простые расчёты. Разобраться в них можно, только имея определённую подготовку).

Самое реалистичное объяснение такой связи между занятостью, инновациями и типом отрасли даёт Джеймс Бессен в книге "How Computer Automation Affects Occupations" (Bessen, 2016). (Автор известен как соавтор и соратник нобелевского лауреата Эрика Маскина в борьбе за освобождение индустрии программного обеспечения от пут "патентного рабства").

На ранних этапах развития новой отрасли рост производительности труда ведёт к росту занятости, поскольку эластичность спроса по цене высока. (Если эластичность высокая, то небольшое изменение цен ведёт в заметному сдвигу спроса; напротив, при низкой эластичности изменение цены слабо влияет на спрос. К примеру, хлеб или поездки на метро - товары с низкой эластичностью по цене: вряд ли потребление вырастет в разы, если цена упадёт вдвое. Напротив, электронные гаджеты - товары с эластичностью высокой). Иными словами, поначалу цена товара высока, и позволить его могут лишь немногие богачи; рост производительности снижает спрос на работников, но дополнительный спрос перекрывает это снижение и повышает общее число занятых в отрасли.

Постепенно эластичность снижается, резервы спроса истощаются, приближается точка насыщения. Если у вашей семьи уже есть два автомобиля, то вряд ли вы купите третий, даже если цена на автомобили немного упадёт.

В хлопчатобумажной промышленности США в 1820 году работало 20 тысяч человек, в 1930 - 450 тысяч, а в наши дни занятость снова упала до уровня 1820 года. В сталелитейной промышленности работало 10 тысяч человек в 1870 году, 550 тысяч в 1960 году и всего 100 тысяч - сегодня. Максимум занятости в автомобилестроении был достигнут в 1970 году - 800 тысяч; за последующие полвека число занятых здесь упало на четверть.

Выводы Бессена были полностью подтверждены в недавней работе "Technological Progress and (Un)employment Development" (Blien, Ludewig, 2016). Авторы разделили бывшую Западную Германию на 400 зон - 400 рынков труда. В тех зонах, где отмечалась высокая концентрация отраслей с высокой эластичностью спроса на товары по цене, рост производительности вёл к росту занятости; там, где эластичность была низкой, рост производительности вёл к снижению числа работников.

Может ли случиться так, что в какой-то отдельные отрасли (например, в автомобилестроении) новые технологии (например, роботы) вытеснят если не всех, то большинство рабочих? Перефразируя Марка Твена, нет ничего проще: такое случалось сотни раз. Александр Зотин из Академии внешней торговли пишет в ультра-алармистской статье "робовладельческий строй" в Коммерсанте: "Австрийская сталелитейная компания Voestalpine AG недавно инвестировала €100 млн в строительство завода в Донавице по выпуску стальной проволоки с объемом производства в 500 тыс. тонн в год. На прежнем производстве компании с таким же объемом выпуска, построенном в 1960-е, было занято около 1000 рабочих, сейчас же здесь 14 работников... Инвестиции в современное производство, видимо, все в меньшей степени будут идти параллельно с созданием рабочих мест".

Можем ли мы согласиться с Зотиным? Нет, сам факт "автоматизации" той или иной отрасли не позволяет нам делать таких далеко идущих выводов.

8. Отдельно остановимся на вопросе промышленных роботов. Почему именно на них? В отличие от других видов инноваций, промышленные роботы призваны выполнять только одну функцию - физически замещать живых людей на производстве. Кислородный конвертер позволяет увеличить выпуск стали в расчёте на одного рабочего, но он не делает ненужным самого этого рабочий. А вот промышленный робот, собирающий детали на конвейере - делает.

Неудивительно, что Билл Гейтс призывает правительство США ввести налог на роботов, чтобы фирмам было невыгодно замещать живых людей машинами. Вообще, мало какая инновация порождает столько страхов и разговоров, как роботы. А что думают о них экономисты?

В недавней работе "Analysis of the Impact of Robotic Systems on Employment in The European Union" (Jager, Moll, Som, Zanker, 2015) авторы не находят связи между роботизацией и занятостью на уровне фирмы - ни положительной, ни отрицательной.

В ещё одной статье "Robots at Work" (Graetz, Michaels, 2015) авторы анализируют положение в 14 отраслях 17 развитых стран. Их внимание привлекают не инновации как таковые, а только использование роботов. Выводы такие: использование роботов повышает зарплаты и производительность труда, но не влияет на число отработанных часов в отрасли.

Какие-то заколдованные роботы получаются: они не влияют на занятость ни на уровне фирмы, ни на уровне отрасли! Возможно, всё дело в том, что эту связь плохо ищут? Сами Граетц и Михаэльс признаются: "несмотря на широкую дискуссию о потенциальном влиянии роботов, почти не существует эмпирических оценок их влияния на экономику".

На этом фоне неудивительно, что недавняя работа двух американцев - самого модного экономиста современности Дэрона Аджемоглу и его напарника Паскуаля Растрепо "Robots and Jobs" (Acemoglu, Rastrepo, 2017) - наделала столько шума. Авторы рассматривали американскую экономику на региональном уровне и пришли к совершенно противоположным (в сравнении с предшественниками) выводам: установка одного промышленного робота вытестняет не из конкретной отрасли, а из обрабатывающей промышенности в целом от 3 до 6 рабочих! Таким образом, 120 тысяч роботов, установленных с 1990 по 2007 гг., вытеснили из американской промышленности примерно пол-миллиона живых людей.

Итак, выводы разных исследователей противоречат друг другу. Но что если прав Аджемоглу? Что будет, если число роботов будет исчисляться десятками миллионов? Пока до этого ещё далеко, но это пока. В США заводы и фабрики, на которых объём инвестиций в расчёте на одного (живого) работника составляет миллионы долларов, уже перестали быть невидалью. Куда пойдут потерявшие своё место у станков рабочие? Пока паниковать не стоит. Доля занятых в промышленности в американской экономике за последние 70 лет упала почти вдвое - с 39 до 21 %. Люди теряли работу в промышленности и раньше, безо всяких роботов, но это не значит, что они становились навеки безработными. Впрочем, это не значит, что проблем не существует.

9. В 1992 году Лоуренц Катц из Гарварда и Кевин Мёрфи из Чикагского университета опубликовали свою ставшую знаменитой статью "Changes in Relative Wages" (Katz, Murphy, 1992). В ней они впервые сформулировали гипотезу SBTC (skill-biased technological change): новые технологии будут вытеснять низкоквалифицированных работников и, напротив, повышать спрос на высокую квалификацию. Действительно, как показали авторы, в 1970-е - 1980-е гг. численность высококвалифицированных работников в США росла на 3 % в год, в то время как доля и заработная плата низкоквалифицированных падала.

Эти результаты были подтверждены для других развитых стран - стран ОЭСР (Организации экономического сотрудничества и развития); основная разница заключалась в том, что в не-англосаксонских странах (странах континентальной Европы в первую очередь) доходы низкоквалифицированных работников не падали, а хоть и медленно, но росли (что, видимо, объясняется различиями в институтах рынка труда).

(Смотри "Technology and Changes in Skill Structure: Evidence from Seven OECD Countries", Machin, Van Reenen, 1998; "Changes in the Relative Demand for Skills in the U. K. Labour Market", Machin, 1996; "Computing Inequality: Have Computers changed the Labor Market?", Autor, Katz, Krueger, 1998).

Если концепция SBTC верна, она неизбежно влечёт за собой серьёзные социальные последствия. И последствия наблюдается.

Четыре американских исследователя в статье "Leisure and Luxuries and the Labor Supply of Young Men" (Auguiar, Bills, Charles, Hurst, 2016) отмечают, что в 2000-2015 гг. уровень занятости среди молодых мужчин, не ходивших в колледж, уменьшился с 82 % до 72 %. При этом с 10 % до 22% - в два с лишним раза - выросла доля молодых мужчин, не работавших за год ни одного часа. Единственное, что выросло - число часов, проводимых за компьютерными играми (на 5 часов в неделю). Действительно, не очень хочется работать, если твой заработок выглядит жалкими грошами в сравнении с заработками высококлассных специалистов.

Одним из главных подтверждений концепции SBTC её сторонники считают резко усилившееся материальное расслоение в американском обществе в последние пятьдесят лет. Действительно, даже в 2005 году, когда темпы роста TFP ещё не успели резко замедлиться, средний реальный доход американского мужчины, работавшего на полный рабочий день, был ниже, чем в 1973 году. Для возрастной когорты 35-44 лет падение составило 10 %. В это же время доходы 0,1 % самых богатых выросли в пять, а 0,01 % - в семь раз. В 1992-2007 гг. 52 % прироста всех доходов пришлись на 1 % самых богатых американцев (Gordon, 2012). Если в целом доходы американцев росли на 1,3 % в год, то для 99 % населения (за вычетом самых богатых) темпы составляли 0,75 % в год; всё остальное приходилось на богатых. Доходы промышленных рабочих упали почти на одну пятую к середине девяностых годов, но затем понемногу начали возвращаться к предыдущему пику начала 1970-х гг.

И всё это - на фоне солидного прироста ВВП; с 1973 года он вырос, в расчёте на душу и с учётом инфляции, на 83 %!

(Впрочем, не всё так плохо: медианный доход домохозяйства вырос с $59.400 в год в 1979 году до $75.200 в 2011 в реальных ценах, при этом ещё и снизились налоги. С другой стороны, отчасти такое увеличение доходов объяснялось ростом занятости среди женщин).

Вот что говорил в 2006 году председатель Комитета экономических советников при президенте США Эдвард Лазир: "По большей части неравенство отражает повышение прибыльности "вложений в квалификацию" - то есть в работника, который дольше учился, получил лучшую профессиональную подготовку и обрёл новые навыки... Чем оъяснить такое расхождение заработков квалифицированных и неквалифицированных работников? Большинство экономистов полагает, что основная причина кроется в технологических изменениях, которые произошли за последние два-три десятка лет. В нашем технологически развитом обществе квалификация персонала имеет большее значение, чем в менее продвинутом. С учётом роста значения компьютеров, те навыки, которые прививаются в школе и в ходе профессионального обучения на рабочем месте, особенно важны для того, чтобы работник мог трудиться продуктивно. Обычная работа, которой заняты ныне люди, требует куда более высокого уровня технической подготовленности, чем те виды труда, какими работники занимались в 1900 или 1970 году".

Споры о том, чем на самом деле вызвано расслоение по доходам, продолжаются уже много лет. Помимо технического прогресса, повысившего спрос на квалификацию и позволившего хорошо образованным работникам "оторваться" от остальных, есть и другие предполагамые виновники - международная торговля, иммиграция, изменившиеся институты рынка труда и так далее. Мы не будем касаться этих споров; о связи между уровнем доходов и квалификацией мы поговорим в другой раз. А сейчас вернёмся к SBTC.

Не существует никакого непреложного правила, которое бы гласило, что новые технологии должны вытеснять исключительно низкоквалифицированных работников. В ещё одной своей знаменитой "Technical Change, Inequality and Labor market" (Acemoglu, 2002) Дэйрон Аджемоглу отмечает, что если в XX веке технический прогресс замещает труд низкоквалифицированных работников, то в веке XIX он замещал как раз труд высококвалифицированных ремесленников и рабочих трудом примитивным, рутинным, не требующим особых навыков; разделение труда, обеспечиваемое машинами, позволяло свести обязанности рабочего к элементарному минимуму - минимуму, который могли выполнять подростки и даже дети (неудивительно, что именно на начало XIX века в стране-лидере технического прогресса - Великобритании - начинается широкое использование детского труда). Английские города и английские фабрики в это время наводняют миллионы вчерашних крестьян, не имевших никаких особых навыков и способных выполнять только самую простую работу. Замещение высококвалифицированных работников низкоквалифицированными служило для Маркса доказательством скорого краха капитализма. Как писал один английский историк начала XIX века: "Главная задача и главная тенденция каждого улучшения в машинах - вытеснить человеческий труд или снизить его стоимость, заменяя мужчин женщинами и детьми, а умелых мастеров - обычными рабочими" (цитата из Habbakuk, 1962).

Что если в XXI веке технологии будут вытеснять не низкоквалифицированных работников, а кого-то ещё?

Оригинал: https://vk.com/v_for_vato?w=wall374723332_20819 (да ссылка на контакт, но все претензии к пикабу, где домен telegraph является запрещенным)

Запись стримов:

https://www.youtube.com/watch?v=l4SOUR5oBHs

https://www.youtube.com/watch?v=eeRVel8VNiY