В детском хирургическом стационаре, где я проходила практику был врач. Хирург. Не помню, как его звали, тогда ему было лет 27. Высокий, крепкий в бежевой пижаме, носил очки с тонированными стеклами и женские белые тапки без задника. Те самые которые с времён совка прочно осели в больнице. Не дружил с душем. Но кто я что бы его осуждать? Студентка-медсестра которая усвоила что выполнять любую просьбу врача надо быстро и лишний раз не путаться под ногами. Всегда соблюдать субординацию.
Утром я пришла в перевязку, за день до этого были какие-то учения и пресса. Проверка больницы на прочность в случае массового дтп. Сестры вчера ворчали и метались, считали салфетки, готовили препараты для этого шоу. Ругались "накаркают суки, накаркают и привезут". И привезли. Ночью поступили брат и сестра. Отец пьяный решил съездить с детьми в деревню на убитой шестёрке. Не вошедшие в поворот. У него царапины, а дочь 15 лет и сын 9 лет вылетели через лобовое. Мальчик в реанимации, девочка у нас в травме. В ночь как раз дежурил тот хирург и шил девочке лицо, в котором было много стекла. Мне поручили обработать швы. И когда я пришла в палату то увидела ее. Красивая, медовые волосы, пухлые коралловые губы, веснушки и зелёные глаза под рыжими ресницами. Но взглянув на швы, я оторопела. Залил он ее небрежно, чуть ли не через край. На лбу и щеках были видны мелкие осколки. Я сообщила об этом другому врачу и было принято решение везти девочку в перевязочный кабинет, где после пинцетом ч доставала осколки. Работа была кропотливой, но даже осколок в пару миллиметров под кожей, очень неприятно.
После всех манипуляций с девочкой которая просто тихо плакала от страха, я решила сбегать в курилку и там бахнуть кофе. Она была в подвале больницы и курили там сестры и врачи. Спустившись я там застала моториста, что шил девочке лицо и я забыла напрочь о субординации.
- что вы сделали?
-я? - выпуская дым спросил хирург.
- именно вы! Вы переехали ей лицо! Ей всего 15 лет, и, если вы не заметили она рыжая. Уверенна, что девочка комплексует из-за своей необычной внешности, как и любой рыжий подросток.
- ну и что я должен был сделать? Косметикой ее шить?
-да! У нее останутся ужасные рубцы. Да и мальчиком занималась реанимация и второй хирург.
- посмотрел бы я на тебя, как ты шила в 4 утра.
- это вас не оправдывает! Я сейчас доставала остатки осколков и их было не мало.
- не переломилась? И вообще давно ли студентка может в таком тоне говорить с врачом. А девочка твоя, походит к косметологу! Если заведется в их деревухи такой специалист- он бросил хабарик в подобие пепельницы и ушел.
Я осталась с кофе и меня трясло от злобы. Понимала, что теперь пиздец приобретет фееричный размах. И я отвечу от сестры, от старшей и от преподавателя.
Вернулась в кабинет и села за журналы. Позже пришла сестра, она была в курсе конфликта с врачом. И меня поддержала. Далее ситуация забылась.
Через неделю я утром размахивала пешком с мусором неся его на утилизацию. И встретила у контейнера того самого хирурга в домашних тапках. Не трудно было понять, что мы соседи. Так периодически встречаясь, то у мусорки, то у магазина, то на почте. Мы продолжали игнорировать друг друга. Хотя я здоровалась, как и прежде. А он молчал...