По улицам древнего города медленно брела девушка, закутанная в черный, как уголь плащ.

“Тук-тук-тук,” - стучали каблучки по каменной мостовой, оставляя за собой эхо, которое слышали даже в соседнем квартале.

Безлюдны были улицы города, и лишь одна девушка шла по городу в поисках своей очередной жертвы. Но не было на улицах более никого. Лишь хорошо вооруженные отряды стражи, но они бродили по центральным хорошо освещенным улицам и не заглядывали в переулки и подворотни.

Город до утра опустел. Даже многочисленные работники ножа и топора старались не задерживаться на “свежем” воздухе в ночное время. Хотя свежим этот воздух мог назвать лишь редкий извращенец с неработающим носом. С тех пор, как в канализации города взбунтовались крысолюди все больше и больше мусора и нечистот стало скапливаться на старых каменных мостовых.

Но не из-за нечистот грабители покинули ночные улицы и не из-за грязи прочие обыватели старались не покидать дома после захода солнца. Пить ведь можно и дома, а не в пивных. Иная напасть появилась в вечном городе, заставляя всех дрожать от страха. Ибо Монстр ходит по улицам, безжалостный и крайне опасный. Пожиратель, что рожден от ведьмы и извечного пламени.

В данный момент этот Пожиратель в виде девушки брел по улицам с очень грустными глазами. От голода естество сводило узлом, причиняя сильный дискомфорт. Скрежетав зубами и разглядывая проносящихся мимо дома, она думала, что можно было бы и заглянуть на огонек, но страх перед амулетами, пока возобладал над голодом. Уже не надеясь найти новую жертву, она слонялась по улицам, когда услышала далекий крик полный ужаса и боли.

- Ага, а вот похоже то, что нужно, - подумала девушка и, переходя на бег, помчалась искать источник.

Улицы сменялись проулками, проулки сменялись канавами и подворотнями. Девушка уже накопила два круга по кварталу, а источник крика все не находился. Все было чинно и благополучно. Ни одной живой или не живой души не встретилось на пути у девушки-монстра.

- Ну и кто кричал? Что за шутки? Скоро рассвет, а-у-у! - прокричала девушка в предрассветное небо.

И словно в ответ с соседней улице раздался то ли стон, то ли плач.

Метнувшись туда, девушка нашла зарёванную женщину, сидящую на крыльце дома.

- И кто у нас тут плачет?

Женщина испуганно подняла заплаканные глаза и, увидев незнакомку в черном плаще, с надеждой в голосе спросила:

- Вы же монстр? Прошу помогите, мертвыми богами заклинаю.

“О-о-о, оригинальное приветствие. Ни испуга, ни паники. Даже не побледнела, обидно немного,” - подумала девушка монстр, - “Да, я не оборотень и не горгулья, что своим видом вызывают непроизвольное желание схватить топор. Но Пожиратель гораздо опасней большинства монстров и тварей ночи и дня. Или меня не признали.”

- Да, я Монстр. А у вас есть для меня еда?

- Да, да, - суматошно закивала женщина, - там, в доме мой сын. Помогите ему. Я не знаю, что с ним. Он сначала разломал мастерскую, а после сел в складе и начал рисовать. Ударил меня, понимаете! Он раньше никогда не поднимал на меня руку. Помоги монстр я заплачу любую цену.

И столько боли отразилось в ее взгляде, что даже монстр не смогла выдержать его и, отвернувшись, стала рассматривать дом. Крепкий сложенный из гранита он напоминал трехэтажную крепость, а не жилой дом ремесленников. На первом этаже располагалось портняжная мастерская, если судить по вывеске “Портняжная мастерская Крей и сыновья”. А второй и третий этаж были жилыми.

“А ведь раньше тут было кладбище,” - вспомнила девушка, - “Как быстро течет порой время.”

- Где отец и остальные?

- Они уехали по деревням за кожей и льном. А дочка в колледже.

“Хм, а они неплохо зарабатывают, раз сумели устроить дочку в колледж.” - только и успела подумать девушка-монстр, как женщина сказала:

- У нее открылся водный дар - ответила женщина на не заданный вопрос, - прошу, не тяните. Вы же Пожиратель? Вы можете помочь?

“М-м-м, как приятно на Вы ко мне редко, кто обращается.”

- В доме есть амулет?

- Был, - простонала женщина и заплакав объяснила, - он сломал его сегодня, сам.

- Хорошо. Если появится стража, задержите ее, мне нужно пространство и время. А еды и работы у меня и без стражи хватит.

И распахнув дверь, девушка-монстр решительно вошла в дом, по пути теряя лоскуты плаща. Кусочки ткани, соскользнув с тела хозяйки, рассыпались пеплом и прахом. Все больше обнажаясь, девушка и сама менялась. Глаза вспыхнули угольками изначального пламени. Руки обзавелись длинными и острыми когтями. А кожа покрылась черной грубой броней, которой позавидует и горгулья. Движения стали дергаными и хаотичными, словно девушка с трудом удерживает внутреннюю энергию.

Перемещаясь между столами с инструментами и полками со скрабом с недоступной простому человеку скоростью, она тщательно рассматривала место семейной трагедии. В помещении, словно прошел ураган. Кучи хлама и мусора валялись, то тут, то там, мешая беззвучно двигаться и заставляя выбирать место, куда поставить ногу. Перемещаясь украдкой, девушка без устали осматривалась, ища подсказку в сумасшествии сына Крея. Со временем она все ближе продвигалась к складу, откуда слышалось шуршание и беспрерывный шепот. С губ девушки не сходила мечтательная улыбка, словно она шла не на встречу со своей жертвой, а гуляла по парку в компании симпатичного мужчины.

Ей все больше и больше нравилась очередная игра. Игра на грани, охота на зверя. Догадка о происходящем только добавляла азарта. Это будет схватка, о которой будет приятно вспоминать годами, попивая чай у теплого камина. Схватка зверя с зверем, где нет правил и чести, нет ограничений и сомнений. Кто победит, тот и прав, тот лучше и сильнее, а бесполезные мысли о смысле жизни и смерти, о чести и достоинстве пусть остаются глупым бульварным романам.

От нетерпения глаза становились все ярче, а язычки пламени выскальзывали из-под контроля, змейками бегали по коже. С трудом поборов азарт, девушка замерла на входе в склад, где в тусклом свете единственной лампочки, усевшись на землю, сидела цель охоты.

Даже не мужчина, а всего лишь мальчик двенадцати - четырнадцати лет. Порванная и перекошенная одежда свисала безобразными лоскутами. Весь вымазанный в грязи мальчик ничем не напоминал сына успешного ремесленника. Даже нищие, сидящие на парапете возле храма верховного демона, имеют более презентабельный вид. Взлохмаченные волосы и глаза, где в россыпи зеленых искр плескался океан безумия, дополняли картину окончательно опустившегося сумасшествия.

Но девушка знала, что под маской помешательства скрывается, куда более опасный зверь. Тварь, что проломив барьер, захватила тело мальчика, была опасней сотни безумных.

Девушка неподвижно застыла у двери, скрывшись в тенях от ночного балагура, и с нетерпением ожидала окончания ритуала. Между тем, мальчик продолжал упорно работать, скобля по полу куском тряпки, смоченной в багровой краске. Лампочка, висящая на одиноком проводе, моргала и искря вспыхивала маленьким солнцем, нервируя и не давая рассмотреть вязь выведенных рун. Шепот мальчика становился все громче и торжественней. Казалось, вместо одного мальчика под завалами коробок и бочек спрятался целый хор. И запел несколькими голосами. Хор шипел, пищал, кряхтел, хрипел и бормотал одновременно.

Отвечая на призыв одержимого, в помещение проникли осколки иной реальности. В воздухе заискрили и засверкали самоцветами сотни огоньков, переливаясь радугой и кружась в подобие танца. Стало заметно светлей.

Мальчик застыл с улыбкой и возопил от радости:

“Мне удалось, господин, ты здесь!”

Налетел сильный холодный воздух, рождаясь из ниоткуда. От холода на стенах и полу появилась изморозь. Злой мороз вымораживал кожу девушке, заставляя оторваться от ледяной стальной двери.

“Ну все, пора начинать. Уж такое представление колдуны из стражи пропустить никак не пожелают. И, вломившись, испортят все веселье,” - подумала девушка, выходя из тени.

Зловещая ухмылка вылезла на лице девушки. Тихим и рваным движением она подошла к краю пентаграммы и пяткой аккуратно сделала в одной из линий разрыв.

Взревел взбешенный ветер, раскидывая мусор и хлам. Одержимого мальчика отбросило в стену. В центре пентаграммы закрутился натуральный смерч, всасывающий в себя самоцветы, которые, кружась по комнате, создавали ощущение калейдоскопа.

Хлопнул беззвучный гром, заставляя тело содрогнуться. В центре бывшей пентаграммы возник полупрозрачный призрак, сотканный из сотен тысяч едва различимых искр.

- Почему ты не дала завершить ритуал? - завыл с вопросом ветер на древнем наречии, - почему помешала мне вернуть былую мощь?

- Ой, мой милый призрак, ты опять безмерно глуп, - с ухмылкой сказала девушка-монстр, обходя пентаграмму по кругу. Тебя в прошлый раз было трудно убить, ты думаешь в этот раз я допущу ту же ошибку?

- Ты? - заревел ветер, - так ты жива!

- О да, мой король, вижу память ты не потерял, это хорошо. В этот раз я съем ее, - засмеялся Пожиратель приятным женским голосом, - а могущество оставлю на следующий раз.

- Тварь, недостойная своей силы, я порабощу и целую вечность буду мучить тебя, сидя на ледяном троне.

- Ох, как ты отстал от жизни. Нет больше ледяного трона, он растаял в битвах с богами, нет немертвой империи, она обратилась в прах вместе со своими колдунами. Ныне миром правят не некроманты, а демоны и легионы одержимых.

Завыл в ужасе ветер. Осознавая, но не принимая. Дух был напуган и взбешен. Дело всей его жизни кануло в лету, растворившись туманом в реке времени. Именно этот момент выбрала девушка для атаки на старого врага.

Вспыхнуло пламя истинного огня, окружив девушку багровым покрывалом. Ледяные искры самоцветов встретились в беззвучной битве с пламенем и закружили в смертельном танце тела прекрасной огненной девушки-монстра и ледяного призрака-колдуна.

Стих ветер в неподвижности. Окончательно потухла лампочка, вспыхнув напоследок россыпью искр. Лишь вспышки битвы не давали сомневаться в том, что битва продолжается. Кружась и кружась, все чаще вспыхивали вспышки, беззвучно, но очень пугающе. Но вот сверкнули в последний раз тела девушки и духа, и осыпался призрак, растворяясь во мгле склада. Девушка, покачнувшись, замерла в подобие транса, грудь мерно и высоко вздымалась и несмотря на холод по коже струйками бежал пот. Волосы растрепанной кошмой свисали с плеч безобразными комками. Потускнели глаза, не пылая больше демоническим огнем, и помещение погрузилось в полный мрак.

Девушка оглядела поле боя, ибо тьма не была для нее преградой, и победно заявила:

- Прощай, король-некромант, ты был никудышным правителем, отвратительным мужем, но оказался очень вкусной едой, - уставшая, но крайне довольная девушка подошла к распростертому телу мальчика, - а сейчас займемся десертом, - добавила она, облизываясь.

За стенкой женщина вздрогнула. Старые ноги подкосились, и женщина скатилась по стенке, погружаясь в обморок.

***

Оглядевшись, девушка отметила, что лежит на мягкой перине, укрытая одеялом. Рядом стоит кувшин с водой, к которому она тотчас же присосалась. Выпив кувшин, девушка сладко потянулась, и, обратившись к стене, спросила:

- И где это я очутилась? На подвалы стражи не похоже, на храм вроде тоже. И надо было же мне вчера так обожраться.

Оглядев добротно, по домашнему обставленную комнату, она обнаружила рядом тумбочку с подносом, на котором стоял кувшин. Жадно присосавшись к кубку, девушка была приятно удивлена, обнаружив внутри сладкий яблочный сидр. Выпив полкувшина, она нашла в себе силы оглядеть остальную снедь, что обильно лежала на подносе. При виде еды желудок радостно заурчал, намекая хозяйке, что сидр это конечно вкусно, но и запеченная в сметане курочка будет приятным дополнением к божественному напитку.

Съев практически всю снедь за полчаса, девушка с удовольствием откинулась на подушку и, с блаженством потянувшись, погладила полный животик. Девушка очень давно не ела мяса и была крайне довольно пищей. Смешно сказать, но даже богачи не могли себе позволить каждый день есть его. Древний город накладывал свой отпечаток на жизнь горожан, лишая их многих радостей жизни.

В комнату вежливо постучались. Из-за двери раздался женский голос:

- Госпожа, вы проснулись! Можно ли к вам зайти.

- Да, конечно, - ответила девушка.

В комнату вошла давешняя женщина, переодетая в красивое белое платье. Следом вошел полноватый мужчина в коричневой кожаной куртке с густой черной бородой, что полностью скрывали и лицо, и подбородок, и половину груди. Взгляд, что женщина бросила на девушку был полон благодарности. Казалось, лишь наличие рядом мужчины удерживает женщину от падения на колени.

- Доброе утро, госпожа, - гулким басом приветствовал девушку мужчина, - меня зовут Крей. И я благодарю вас за спасение души моего сына.

- Доброе утро. Я принимаю благодарность. В ответ благодарю вас за вкусный завтрак. Он был бесподобен.

Женщина залилась румянцем и буркнула нечто похожее на: “Ой, да оставьте”.

- Где кстати сейчас ваш сын? Все ли с ним в порядке?

- Да, госпожа, он ослаблен, но колдуны говорят, что с ним все будет хорошо. Его забрали в Рассветный храм к служителям похоти и боли.

- Это хорошо, пускай полежит, отдохнет. Да, и в храме отличные монашки. Особенно из свиты демона похоти. Думаю, теперь он вернется к вам полноправным мужчиной.

Женщина на это лишь поморщилась, а мужчина усмехнулся, попытавшись спрятать улыбку за почесыванием бороды.

- К тому же у вашего сына есть дар.

- Дар? - удивленно спросил мужчина, - но как же? Его проверяли, еще когда у дочери обнаружили.

- Встреча с потусторонним не проходит даром. К тому же задатки у него были и до этого, - от этих слов мужчина посмурнел лицом, все знают главную опасность для колдунов, и отец не желал такой участи для сына. Девушка поспешила успокоить мужчину, увидев его печаль, - можете не переживать демоны и твари бездны вашему сыну более не страшны. Он обзавелся иммунитетом на всю оставшуюся жизнь.

- Слава проклятым, - сказал облегченно мужчина.

Девушка не стала заострять на этом внимание и перевела на интересующую ее тему:

- Кстати, почему я здесь? Неужели стража из чувства благодарности не стала меня трогать?

- Когда я вернулся в город ближе к вечеру, то застал жену без сознания у дверей склада. Проникнув внутрь, мы обнаружили вас спящей возле сына. Мы со старшим перенесли вас сюда, а после вызвали стражу. В итоге они про вас не спросили, а мы не стали ничего говорить.

- Ой, как здорово, - сказала девушка-монстр, вылезая из-под простыни.

Увидев обнаженную девушку, мужчина покраснев отвернулся, а женщина стала смотреть на монстра без прежнего пиетета.

- Колдуны в последнее время совсем ворон не ловят. Призыв мертвого пропустили. Да к тому же такого? - удивленно проговорила вслух свои мысли девушка, а после, спохватившись, уставилась на женщину в немом вопросе, - говоришь, жена лежала без сознания возле склада?

Женщина, осознав опасность, быстро проговорила:

- Именем своим, и проклятым, и детьми его клянусь, что никому не поведаю о том, кто вы. Ни словом, ни делом, ни бездействием от меня никто не узнает о нем. Я никому не расскажу о нем ни при жизни, ни после смерти.

Мужчина удивленно посмотрел на жену, не понимая происходящего. Такими клятвами разбрасывается, только безумец. Но девушка лишь кивнула, принимая клятву.

- В любом случае мы перед вами в долгу, просите, что хотите, - добавила женщина.

Девушка уже хотела отказаться, ведь по сути она получила, что хотела: вкусную душу и не менее вкусный завтрак-ужин, интересную историю и замечательную победу над опаснейшим из врагов живых и немертвых. Но, вспомнив о творящихся дома делах, сказала:

- А можно мне пару наборов постельного белья и ткани на шторы зеленого цвета? - попросила девушка, с удовольствием наблюдая за вытянутыми лицами мужчины и женщины, что забыв про ее наготу, с диким удивлением таращили глаза.

Гулким басом разгоняя утреннюю дрему, прозвучал колокол над магистратом, отмечая девять часов утра и наступление нового дня. Очередного дня древнего города, когда под светом яркого светила можно было открыть настежь двери и окна и выйти на улицу, не опасаясь ночных тварей. Все твари и монстры отправились в свои берлоги и дома отсыпаться до следующего гонга, предупреждающего о наступлении тьмы.

Из портняжной мастерской “Крей и сыновья” вышла девушка с бледной кожей в облегающем черном плаще, неся в руках объемный сверток. Зайдя за угол, девушка преобразилась: из стройной красавицы с копной рыжих волос в маленькую девчушку с черными волосами в неприметном сером плаще. Никто не видел превращения и не сумел бы признать в ней ту, что наводила ужас на ночной город. На лице девушки играла довольная улыбка, и лишь каблучки все также звонко звучали по мостовой:

“Тук-тук-тук.”

Начало и продолжение тут: https://author.today/work/33760

Текстовая расшифровка видеоцитаты

И когда сегодня эстет стоит в музее, закинув глаза и удерживая слезы перед черным квадратом... Это же надо быть таким идиотом! Что тут еще можно сказать.

Что же касается литературы... Американская литература позже возникла, набрала вес, позже дошла до вершины и увяла. А французская несколько раньше, в XIX веке они были впереди планеты всей.

С маркиза де Сада — в моду вошла деструкция. Веками были герои — храбрые, сильные, благородные, могучие... Уже не интересно. А в искусстве каждый день должно быть что-то новое, потому что жизнь — это действие, изменения. Всем надоели прекрасные Джульетты, Дездемоны, Изольды и так далее. Вот тут...

Мы немножко отстаем от Европы, не надо стыдиться — так складывалась история. И вот — страдания юного Вертера. Он антигерой — слабый, вялый, малый, в нем нет никакого духа борьбы. Он готов к любому смирению. А человек-то хороший. И он кончает с собой.

Какая волна прокатилась по Европе — только зафиксировано было несколько сотен самоубийств молодых людей. А потому уже топилась бедная Лиза Карамзина, был Акакий Акакиевич из «Шинели», из которой, как утверждали некоторые, вышли мы все. И Акакий Акакиевич стал главным.

Может ли чему-то научить Акакий Акакиевич? Безусловно, нет. Он говорит о том, что маленький человек тоже страдает, ему требуется внимание, надо любить, понимать и жалеть... Здесь трудно что-то считать примером.

Но в результате Герой из литературы исчез вообще.

Он исчез из литературы и исчез из жизни. Сегодня герой — это асоциальная личность. Он нетолерантен, негуманен, не разделяет идей всеобщего равенства. И если с ним рядом кто-то надругался над женщиной, то вместо того, чтобы проткнуть его шпагой, он должен вызвать полицию и следить, чтобы насильник не убежал.

Все это, конечно, маразм. Это аспект схлопывания цивилизации, а искусство здесь помогает. Вы можете делать все, что угодно, но все, что Вас окружает, оставляет в человеке какой-то след. Даже то, как у него мебель стоит в доме. Воздух, которым он дышит. Пейзаж, который он видит за окном — это горы и море, или наоборот поганые шлакоблоки, на которые смотреть противного цвета, безнадежные.

И все, что он читает, тоже откладывает в нем след. Когда он читает маркиза де Сада... У меня де Сад не вызвал ничего, кроме омерзения, хотя оно было связано с любопытством. Я не знаю, нужно ли это считать здоровым или нездоровым, но любопытство это есть инстинкт сбора информации.

Я в очередной раз порадовался за Наполеона, умного человека. Когда ему положили бумагу насчет того, что писатель маркиз де Сад, ненормальный, сидит в Шарантоне, наложил визу, что впредь там и держать. Наполеон оставил де Сада в дурдоме и совершенно правильно сделал.