Телепортируй меня, Скотти
Все его тело болело. Боль пронизывала каждый сантиметр, словно осколки стекла, усеивающие вены и пульсирующие с каждым ударом сердца.
Казалось, что он горит ледяным огнем.
Хотя, может быть, огонь был горячим, просто его тело больше не видело разницы. Ему он казался холодным. Несмотря на туман и замешательство каждый раз, когда он открывал глаза, внутри своей головы Адам прекрасно понимал, что происходит.
Хотя голоса снаружи были далеки, а между его разумом и телом, казалось, была гигантская пропасть, он знал, где находится и почему.
Он был болен.
Хотя он не чувствовал себя больным.
Скорее он чувствовал себя в ловушке, как бы странно это ни звучало, в ловушке внутри собственной головы, пока незримый враг пытался сломить его. Он ощущал инфекцию внутри собственного организма, пытающуюся проникнуть в его голову, попутно питаясь самой его душой.
Но надежда не покидала его.
По крайней мере пока.
В то время как эта штука могла опустошать его тело сколько угодно, его не покидало ощущение, что она не может так легко проникнуть в его разум, хотя и старается, и это в некотором роде было причиной того, почему Адам воспринимал ее не как болезнь, а как пленение.
Как пытку.
Однажды ему довелось переболеть гриппом, он был так болен, что все его тело взбунтовалось, а в голове осталось только одно желание: провалиться в забвение. Но то был просто грипп, ничего личного. Это же было личное, и это было о нем.
Оно пыталось подчинить его, и оно знало, где его слабости.
Это была вовсе не болезнь, это был плен, плен и попытка сломить, только внутри собственного тела.
Ну ладно.
Если оно хочет играть, Адам поиграет.
Чего оно не знало, так это того, что Адам был обучен подобным вещам.
Мало кому известно, что в транс-космической воздушной боевой академии существовало еще одно подразделение, принимавшее участие в обучении новобранцев. Подразделение, которое было строго засекречено и стратегически скрыто от различных групп по защите прав человека как снаружи ККОН, так и внутри. Оно по-прежнему было строго регламентировалось, контролировалось и подвергалось постоянным проверкам на предмет нарушений, но были определенные представители правительства, которые закатили бы истерику, если бы узнали, чем именно оно занимается.
Если бы узнали, через что пришлось пройти девятнадцатилетнему Адаму.
Это была архаичная практика, заимствованная из древних военных подразделений, но военные исследования показали, что она приносила некоторую пользу, помогая учащимся выжить в наихудших возможных ситуациях.
Особенно в случае захвата и пыток.
В тылу врага
***
Адам Вир лежал ничком в высокой траве, склонив голову набок. Лес вокруг него был наполнен звуками птиц и зверей. Где-то вдалеке струилась проточная вода, и длинная нескошенная трава наполняла его нос пьянящим запахом лета.
Очень душного лета.
Он потел, как свинья, в своем летном комбинезоне.
Он был сброшен примерно в восьми километрах милях к северу от этой позиции со всем снаряжением, которое было бы у пилота при катапультировании из скомпрометированного самолета, и инструктора сказали ему стоп-слово, если что-то пойдет не так.
Класс захихикал над использованием «стоп-слова», а один кадет прошептал что-то про пошлость. К сожалению, их сержант Кимбалл услышал этот комментарий и указал, что нет ничего пошлого в том, чтобы быть связанным и запертым в ящике.
К несчастью для сержанта, некоторые кадеты с ним не согласились, и только его железный взгляд остановил поток пошлых шуток.
Тогда Адам смущенно покраснел.
Но теперь, когда он был здесь, в лесу, в бегах, он был вынужден согласиться с сержантом Кимбаллом. Здесь не было места пошлости.
Сценарий симуляции был предельно прост.
Его истребитель был подбит в воздушном бою. Ему удалось сбить вражеский истребитель, но его собственный самолет стремительно падал. Ему удалось катапультироваться и спрыгнуть с парашютом в безопасное место, но теперь он был в тылу врага, и враг знал, что он здесь. Противники знали его общее местонахождение и искали его.
Используя свои навыки ориентирования, он должен добраться до безопасной зоны, не попав в плен.
Два дня он был в бегах и дважды чуть не попался. Он слышал голоса своих преследователей, пока те бежали через кусты, но оба раза ему удалось скрыться: первый раз — случайно, споткнувшись о склон холма, а второй — перейдя реку и взобравшись на скалу, чтобы спрятаться в небольшой пещере. За это время он использовал все свои навыки выживания и портативное устройство для определения съедобной пищи, а также фильтрующую соломинку, спрятанную в аварийном пакете, вшитом в его летный костюм, позволяющую пить практически из любого водоема.
В принципе, дела шли неплохо, и в этом районе было много хороших ориентиров, по которым он мог добраться до нужного места.
Он был почти уверен, что выживет.
Так было до того, как он услышал собачий лай.
Твою мать.
Адам знал о собаках, и он знал, что обмануть нос хорошей собаки почти невозможно. Единственным действенным способом сбросить след было пересечь реку, но иногда даже это не срабатывало. И все эти мифы о том, что можно обмазаться грязью, дерьмом животных или чем-то еще, были ложью. Запах человека все равно будет очень ощутимым, к тому же последние два дня он буквально мариновался в собственном поту.
Вероятность того, что собака его не найдет, была равна нулю.
Поэтому он рванул к реке.
Делать что-то еще было бесполезно, но собаки приближались.
Он бежал, время от времени поднимая руку, чтобы коснуться нашивки на липучке спереди его комбинезона.
Это был подарок его матери, и инструкторы неохотно разрешили кадетам некоторую степень персонализации костюмов.
То, как сержант посмотрел на него, когда понял, что на нашивке изображен мультяшный Марвин-марсианин, было бесценно.
Пара одноклассников высмеяли его за такой детский аксессуар, но Адама это не волновало.
Что его действительно волновало, так это лай собак, учуявших его след.
Он пересек реку зигзагами, чтобы сбить животных с толку, затем задержался на мелководной середине, прежде чем выбежать на противоположный берег и ринуться в лес. Его штаны и ботинки потяжелели от скопившейся воды, и он уже чувствовал, как на коже начинают образовываться волдыри. Да уж, сейчас ему бы не помешала телепортация из Звездного Пути.
Если бы только у него был сердитый шотландец Скотти и безэмоциональный вулканец Спок, ждущие на корабле где-нибудь в верхних слоях атмосферы и готовые спасти его в любой момент
Он споткнулся о корень и выругался.
Не время мечтать, тупица.
Он перевернулся на бок и закатился под гниющее бревно, прижимая болящие от падения руки.
Хоть какое-то укрытие. Если собаки перейдут реку, укрытие не помешает им найти его, в этом можно не сомневаться, но инстинкты все равно побудили его спрятаться.
Он слышал, как преследователи преодолели реку.
Адам закрыл глаза и уткнулся лицом в грязь.
Проклятье.
Неужели они натравят на него собак? Он держал глаза закрытыми, слушая, как люди идут через лес, ступая сапогами по влажной земле и перекрикиваясь. Он не мог понять, на каком языке они говорили, кажется, на английском, но вроде промелькнула пара слов на испанском и на русском. Казалось, они говорят на всех языках сразу.
А потом собаки с лаем пронеслись мимо него по хребту.
Странно.
Адам немного приподнял голову, чтобы посмотреть сквозь кусты.
Как они могли потерять его? Неужели ему удалось смыть запах?
И тут холодный ствол пистолета вдавился ему в затылок.
После чего начался ад.
Адама грубо швырнули в грязь, винтовку к голове. Со всех сторон из кустов выбежали солдаты, начали кричать на него на разных языках, и его грубо прижали к земле, сковав руки наручниками. Если это была симуляция, то довольно убедительная.
Его подняли за руки и заставили встать лицом к одному из мужчин.
Адам не знал, почему ожидал увидеть знакомые лица среди солдат, в этом не было бы никакого смысла. Разумеется, он не знал стоявшего перед ним солдата.
Мужчина наклонился вперед, обхватив голову Адама руками и наклонив ее так, чтобы он смотрел прямо ему в глаза.
— Что, думал, сможешь уйти?
Его взгляд скользнул к нашивке на комбинезоне Адама, и он приподнял бровь. Остальные солдаты усмехнулись, заметив мультяшную наклейку.
Адам почувствовал, как его лицо невольно покраснело.
Это напомнило ему о школе.
Ему не нравилось, когда ему напоминали о школе.
— Я-то думал, против нас пришлют солдат, а не детей.
Адам тряхнул головой, и мужчина отпустил его, но на этом насмешки не закончились. Его заставили встать на колени, а пленитель продолжил унижать и высмеивать его для развлечения себя и своих солдат, злорадствуя по поводу того, как легко было его поймать, как плохо он заметал свои следы, и так далее
Адама и раньше унижали, как одноклассники в школе, так и сержанты в академии, но в глубине души он знал, что сержант Кимбалл был человеком. Ему нравился сержант Кимбалл, и он знал, что строгость — всего лишь часть его работы, и, несмотря на то, что здесь, вероятно, дело обстоит точно также, оскорблениям солдат все же удавалось задеть его.
Он старался их игнорировать, но не всегда справлялся.
Казалось бы, на данном этапе своей жизни Адам уже должен был привыкнуть к насмешкам, но по какой-то причине сегодня они жалили так же остро, как и всегда.
Когда румянец залил его щеки, он услышал, как солдаты засмеялись.
Он продолжал упорно молчать.
Мужчина опустился перед ним на колени с большим ножом в руке.
— Знаешь, чем раньше ты заговоришь, тем лучше будет для всех нас, — сказал он с ухмылкой и нежно провел по руке Адама плоской стороной лезвия: — Где находится твой отряд?
Адам не ответил.
Он хотел сказать что-нибудь дерзкое или крутое, но знал, что это только разозлит мужчину.
Лучше привыкнуть держать рот на замке.
Резкая пощечина заставила его пошатнуться в грязи.
Не то чтобы это было больно, скорее неожиданно, хотя ему все равно не понравилось. Он попытался схватиться за щеку, но наручники тут же напомнили о себе.
— Где находится твой отряд? — повторил вопрос мужчина.
Адам упорно держал рот на замке.
Хрен ему, а не ответ.
Достав флягу с водой, мужчина медленно обошел его:
— Ты, наверное, пить хочешь. Конечно, два дня в лесу, кто бы на твоем месте не хотел. На, попей.
Адам вздрогнул, когда мужчина плеснул немного воды ему в лицо.
Солдаты снова усмехнулись.
— Где находится твой отряд?
Адам по-прежнему не отвечал, и когда никакой информации не последовало, мужчина разочарованно вздохнул.
— Ладно, значит, будем по-плохому.
Адама подняли на ноги и надели ему на голову ярко-синий мешок. Сильные руки схватили его за плечи и повели через лес. Время от времени один из конвоиров шептал ему на ухо о препятствиях на пути, таких как камни и поваленные деревья. В какой-то момент они встретились с другими группами, и его добавили к веренице других попавшихся кадетов, заставив положить руку на плечо человека перед собой.
Казалось, что они шли часами, прежде чем с них сняли сумки и заставили встать на колени.
Перед ними оказалось большое охраняемое бетонное здание, и их личные вещи были конфискованы, после чего другая группа людей в масках затащила их внутрь.
Его раздели, тщательно обыскали и облили ледяной водой из шланга. Он сидел на бетоне, обхватив себя руками, продолжая терпеть унижение. Он получил еще несколько пощечин, после чего ему разрешили одеться, а затем бросили в комнату, где из динамиков играла громкая искаженная музыка. Несмотря на усталость, он не мог уснуть. По всему коридору раздавалась одна и та же громкая, совершенно лишенная ритма мелодия.
Казалось, то каждый раз, когда он начинал проваливаться в сон, музыка становилась громче.
Спустя какое-то время его вытащили из этой комнаты и бросили в другую, где тот же мужчина снова потребовал выдать позицию его отряда, а также другую информацию. Адам по-прежнему держал рот на замке. Его принижали и осыпали угрозами, мужчина отступал, а затем давил на него с новой силой. Все это время он отказывался что-либо говорить, и ему сказали, что в следующий раз ему лучше сотрудничать в полной мере.
Потом пытки продолжились.
Его били.
Обливали холодной водой.
Швыряли об стены.
Его вписывали в бетон снова и снова, а когда это не сработало, обливали из шланга, прежде чем сообщили, что их командир считает, что Адаму нужно некоторое время побыть в одиночестве.
В коробке.
Хорошо, что у него не было клаустрофобии, но даже двадцать минут в замкнутом пространстве нельзя было назвать приятными.
И все это время его постоянно унижали, заставляли стоять на коленях в неудобных позах и даже бросали в яму с водой на несколько минут, пытаясь извлечь информацию.
Несмотря на то, что все это было лишь тренировочное упражнение, ощущалось оно как самое что ни на есть настоящее пленение.
И только однажды, когда он, дрожа, опустился на колени в своей камере, до него дошло, что на самом деле это всего лишь симуляция.
— Диспетчер.
Он поднял голову. Это было стоп-слово, произнесенное из одной из других камер. Было трудно расслышать из-за громкой музыки, но ему показалось, что он услышал ответ охранника.
— Пожалуйста, повторите.
— Диспетчер, — снова произнес дрожащий голос.
Сначала не было ответа, но вскоре Адам услышал топот шагов по коридору, а затем бормотание.
Того, кто сказал стоп-слово, увели.
Адаму даже не приходило в голову использовать стоп-слово, на самом деле он вообще забыл, что оно существует. Он просто предположил, что теперь это его жизнь, но это был далеко не первый раз, когда он закрывался в собственном маленьком мире внутри своей головы. И там он и оставался до тех пор, пока не пришли охранники, которые вывели его на улицу под лучи приятного солнечного света. По дороге ему сказали, что сюда приехали репортеры, и что он может ответить на вопросы, если не скажет ничего глупого и не выставит их в плохом свете. Моргая на солнце, он молча слушал вопросы, но все равно отказывался говорить, и в конце концов его уволокли и наказали за молчание.
Лежа на холодном бетонном полу и не имея возможности заглушить громкую музыку, Адам не мог заснуть, но продолжал воображать, как экипаж «Энтерпрайза» прилетит, чтобы спасти его с помощью их устройства телепортации, или, может быть, Хан Соло попытается провернуть дерзкую попытку спасения, как когда они спасли принцессу Лею.
Было бы неплохо.
Дверь открылась, и его снова подняли на ноги.
Его и остальных кадетов вывели на твердый бетон и заставили встать на колени.
— Если бы вы были более сговорчивы, все могло бы закончиться иначе, но вы вынудили меня. Вы оказались бесполезными, и мы больше не можем тратить ресурсы на поддержание вашей жизни. Если кто-то из вас захочет говорить сейчас, то он будет пощажен и возвращен на родину. Если вы этого не сделаете, то будете расстреляны.
— Отсоси, урод.
Хотя слова были произнесены не Адамом, он определенно был согласен с посылом.
Он услышал, как кого-то ударили под дых.
— Что ж, вы выбрали свою судьбу.
С его головы стянули мешок, и он обнаружил, что стоит на коленях в ряду с другими одноклассниками, а напротив находится шеренга солдат с автоматами.
— Готовься.
— Целься.
— Огонь.
Адам зажмурился
И ничего не произошло. Через мгновение он приоткрыл один глаз и увидел, как вооруженные люди стягивают свои маски.
Командир подошел к ним.
— Поздравляю, вы прошли курс выживания, побегам и сопротивлению на территории противника, помогите им.
Было странно видеть, как группа людей, пытавших его последние несколько дней, теперь аплодирует ему, но когда наручники сняли и ему позволили встать, он обнаружил, что не очень-то и обижен на них.
Он был просто рад, что все закончилось.
И рад еще больше, когда наконец-то смог заснуть.
Провалившись в сон на пятнадцать часов.
***
На этот раз аплодисментов не будет. Никто не контролирует, как с ним обращаются. Не было физической угрозы, от которой он мог бы отбиться или сопротивляться. Не было никакой ценной информации, которую он пытался скрыть.
Была только внутренняя борьба.
Борьба за собственную душу.
И он не проиграет.
Он не сломался тогда, и не собирался ломаться сейчас..
Он не даст инфекции победить, несмотря ни на что. Он сделал долгий глубокий вдох, чувствуя, как огонь распространяется по его легким. Боль была мучительной. Когда он открыл глаза, мир превратился в мешанину цветов, в которой было трудно различить что-то конкретное.
И тут он увидел что-то краем глаза
Его было трудно разглядеть, и Адам повернул голову. Его зрение сфокусировалось всего на мгновение, но этого было достаточно, чтобы он увидел на полу ее.
«Вафля» — тут же подсказал мозг.
Не еда, собака.
Она лежала рядом с внешним пластиковым слоем защитного пузыря, печально положив голову на передние лапы, между которыми покоилась капитанская фуражка. Если он мог найти слова, чтобы описать увиденное, он бы сказал их, и сам бог бы заплакал.
Адам в этом не сомневался.
К сожалению, у него не было слов, чтобы выразить то, что он чувствовал.
Но теперь у него была цель.
Он должен выжить.
Без вариантов.
Он закрыл глаза и почувствовал не только огонь, но и прохладную влагу на щеках, жар собственного тела.
Он снова погрузился в свою голову, в свои собственные мечты, где любая болезнь была ему по плечу.
Легкая улыбка тронула уголок его рта.
Телепортируй меня, Скотти
===========================================
Спасибо за прочтение, вопросы, комментарии, мнения и предложения всегда приветствуются. Перед вами - рассказ из огромного цикла «Око Эмпирей» за авторством Charlie Starr. Перевод и публикация осуществлены с личного разрешения автора произведения.
Оригинальное произведение можно прочитать по этим ссылкам: