Глава первая: Подготовка и конспирация

Собрать термоядерную бомбу — задача непростая, особенно если хочется избежать визита к психиатру. Важно помнить: настоящая секретность начинается там, где никто не подозревает о твоих истинных планах. Именно поэтому мы начинаем наше руководство с самого важного этапа подготовки — умения выглядеть абсолютно нормальным человеком.

Основные правила поведения обычного гражданина:
Ходите на работу. Люди, проводящие дни напролет дома, вызывают подозрения. Идеально подойдёт работа уборщика или почтальона — никаких особых требований, зато много свободного времени для научных изысканий.
Общайтесь с коллегами. Если коллеги замечают, что вы общаетесь исключительно вопросами типа «А какая плотность у плутония?» или «Какие цвета лучше всего горят в спектре гамма-излучения?» - Это подозрительно! Интересуйтесь футболом, сериалами и погодой.
Дружите с соседями. Хороший соседский пирог с картошкой или случайная помощь с ремонтом способны сотворить чудеса для вашей репутации добропорядочного гражданина.
Посещайте культурные мероприятия. Ходите в театр, кино, музей. Никому ещё не приходило в голову заподозрить террориста среди зрителей оперы «Евгений Онегин».
Выбирайте хобби осторожно. Занятие сборкой моделей самолётов отлично маскирует ваши настоящие интересы. Главное, выбирайте масштаб побольше, тогда можно незаметно разместить внутри пару нужных деталей.
Регулярно посещайте парикмахера. Ничто так не выдает параноика, как непричёсанные волосы и странный взгляд. Улыбайтесь и не рассказывайте никому, как новый цвет волос подходит вашему костюму, состоящему из защитных очков и резиновых перчаток.
Отдыхайте активно. Физкультура полезна для здоровья и отвлекает соседей от вопросов вроде «Что это за свечение идёт из вашего окна?»
Читайте газеты. Желательно вслух, громко и эмоционально реагируя на каждую статью. Ведь нормальный человек точно заинтересуется последней сенсацией про котёнка, спасённого пожарниками.

Помните: ваша главная цель — убедить окружающих, что вы обычный гражданин, увлекающийся садоводством, кулинарией или коллекционированием марок. Тогда даже самый бдительный сосед пропустит мимо ушей вашу внезапную покупку кухонных весов повышенной точности и защитные очки с ультрафиолетовым фильтром.
И главное правило конспирации: лучше пусть вокруг говорят, что вы помешаны на приготовлении борща, вязании шарфов или выращивании помидоров. Но никому даже в голову не придёт, что вы знаете хоть один термин из ядерной физики!

Продолжение следует…
Как собрать термоядерную бомбу, не привлекая внимания психиатра

часть 4

— А как выглядят эти, — я неопределённо покрутил пальцами, — ну, те...

Вечерний кружок по интересам, собравшийся в нашем кабинете вокруг привычной банки с пивом, в полном составе поднял на меня свои очи.

— Поясни, — попросил СамСамыч, отвлекаясь от пития холодного пива.

— Высшие существа, — дал конкретику я.

— Хм-м-м... Высшие? По отношению к кому — высшие?

— К нам.

— К вам? — уточнил мою личную карту ранжира высших существ СамСамыч, — То бишь, к тебе?

Я смутился такому неожиданному повороту. Но делать нечего — раз назвался низшим груздем, полезай в кузовок:

— Нехай ко мне.

— А что тебя конкретно интересует? Наличие рук-ног-пениса?

— И это тоже, — с обычно несвойственной мне в общении с наставником нахальностью заявил я.

— Но внешний вид и его атрибуты тебя меньше всего должны волновать.

— Почему? — удивился я и уточнил, — А что должно?

— Как мыслящее, если ты, конечно, иногда позволяешь себе этот весьма энергозатратный вид человеческой деятельности, существо — их интеллект.

— А что с ним не так? Интеллект как интеллект, только весьма, наверное, продвинутый.

— Наверное? Ха! Да ты, морячок, скептик.

— Ну, почему? Разве проблема представить весьма развитый интеллект?

— Видимо, в твоём случае, нет. — Ухмыльнулся СамСамыч. — Но позволь тебя спросить — ты можешь представить интеллект нейрона?

— Нейрона? — Я подумал. — А он у них есть? Это же всего-навсего клетка.

— Клетка с цитоплазмой, органеллами, ДНК, со своим метаболизмом и энергообменом. Но я отвлёкся — представь, что нейрон обладает разумом. Решим даже, что не таким развитым как у тебя, но разумом. Представил?

— Запросто. Венец эволюции гоминидов без проблем может прозревать сознание любого низшего существа.

— С этим я не согласен — вряд ли ты способен осознать интеллектуальную мощь того же таракана. Ну, да ладно. Так вот, представили, что каждый нейрон обладает неким сознанием, что-то там примитивно мыслит, за кружкой пива общается с другими коллегами-нейронами. Но в результате их коллективного взаимодействия порождается сознание, например, Эйнштейна. Как ты понимаешь, уже иного, более высокого порядка. И этот уровень для нейронов просто непостижим. А теперь представь, что человечество это всего лишь нейроны в некоем Больцмановском мозге. И экстраполируя всё ранее мною сказанное, получишь некое представление о высшем сознании.

— Вот же... — Я даже не нашёл слов выразить своё удивление. Осознать интеллект того мозга, конечно, не смог, но ощутить всю его глобальную мощь, вполне.

— А теперь экстраполируй ещё дальше — те Больцмановские мозги, где человечество лишь нейроны, сами являются нейронами в ещё более обширной интеллектуальной сети! И так, заверяю тебя, до бесконечности, которая теряется в неведомых нам пределах. А постичь, о чём размышляют те мозги, нет никакой возможности. Поэтому о каких таких высших существах ты глаголешь, мне не совсем понятно.

Бесконечная цепь переплетающихся Больцмановских мозгов, нарисованная СамСамыч, произвела на меня воистину угнетающее впечатление. Ощутил себя этаким тараканом под их гипотетическим обеденным столом. И это ещё громко сказано — если сравнивать интеллектуальную мощь человека и следующие ступени бесконечных Больцмановских мозгов, то таракан в таком же сравнении с человеком это просто гигант мысли. Ужас!

— Я, наверное, поползу... То есть, пойду, — только то и смог из себя выдавить.

— Шагай-шагай, венец эволюции гоминидов, — на секунду отвлёкся для напутствия СамСамыч и вновь обратился к гостям.

Детский пальчик скользит по стеклу, до блеска начищенного заботливыми бабушкины руками. Там, за хрупкой дверцей стенки, скрывается настоящее сокровище – фарфоровая статуэтка. Красавица Лиса в модной шляпке, дорогом пальто с роскошным чернобурковым воротником и изящных ботиночках идёт под руку с чиновником Бобром. Почему с чиновником? У одетого в клетчатое пальто Бобра на носу очки, а в руках портфель. Конечно, Бобёр мог бы быть, скажем, профессором, но уж больно глупый у него вид – настоящий Серафим Иванович Огурцов из «Карнавальной ночи». А вот у Лисы вид хитрый. Что же задумала плутовка? Зачем ей такой нелепый муженёк? Почему она, рыжая Лиса, носит меха своих чернобурых сородичей? Про чернобурку я знаю, потому что у мамы тоже пальто с таким воротником.

Мысли роятся в детской голове, а фантазия тут же рождает диалог, который мог бы состояться между персонажами. Я прижимаюсь к стеклу лбом и бормочу себе под нос, подражая сладкому голосу Лисы и низкому басу Бобра:
— Дорогой, Бобрчик, мой золотой муженёк, – шепчу я. – Ты купишь мне вон то платьице и вон ту сумочку?
— Конечно, куплю, Лиса Рыжая Краса.
— А мы пойдём с тобой на индийское кино? – вопрошаю капризно и одновоеменно заискивающе.
— Конечно. И зайдём в буфет за мороженым.

— Наташа, не пачкай стекло, – голос Бабушки заставляет меня бросить игру. – Чего ты к нему прилипла?
— Ба, – задаю мучивший меня вопрос, – а почему Лиса идёт с Бобром?
— Потому что она его жена, – объясняет бабушка.
— А разве так бывает? – я озадаченно чешу макушку.
— Всякое бывает, – улыбается она. – Некоторые вообще за крокодилов замуж выходят.
— Как это? – с недоумением кошусь на полку, где застыли тёмные фигурки крокодила Гены и Чебурашки, и выдаю: – Чебурашка – жена Гены?
— Нет, – бабушка хохочет. – Чебурашка мальчик, они с Геной друзья.
— А Лиса и Бобёр, значит, не друзья, – размышляю вслух.
— Точно не друзья, – кивает бабушка. – Лиса хитрая, а Бобёр глупый и богатый.
— А папа с мамой друзья? – морщу лоб, пытаясь направить мысли в верное русло.
— Папа с мамой не просто друзья – они твои родители, семья, – терпеливо объясняет она, но я окончательно запутываюсь. Ясно одно – у Лисы и Бобра не может быть деток, такие они разные. На языке вертится «лисобобрята», «бобролисята».
— Ба, а почему у Лисы воротник из чернобурки? – задаю последний тревожный вопрос. – Она что, людоед?
— Скорее уж, лисоед, – вздыхает бабушка. А вообще, басня такая есть у Сергея Михалкова. Так и называется «Лиса и Бобёр».
— Расскажи! – в моих глазах вспыхивает интерес. В басне точно должны быть все ответы.
— Я наизусть не помню, – отмахивается она. – Вот вырастешь, сама прочитаешь. И вообще, завтракать пошли, лиса!
Я разочарованно вздыхаю, бросаю прощальный взгляд на статуэтку и иду на кухню есть самые вкусные в мире блины.
______
Статуэтка «Лиса и Бобёр» 1950 г. до сих пор хранится в нашей семье.