Во главе 15-ти тысячной армии Кутузов наголову разбил 60-ти тысячную армию турок,потеряв при этом 500 человек.
В результате чего,турки запросили мир за месяц до наполеоновского нашествия.
БИТВА ПРИ РУЩУКЕ.
22 июня (4 июля) 1811 года. В связи с ростом угрозы нападения войск Наполеона I на Россию в марте 1811 года царское правительство назначило командующим Дунайской армией Михаила Илларионовича Кутузова с целью добиться скорейшей победы над Османской империей, с которой Российская империя вела войну ещё с 1806 года. Так как русские войска были ослаблены в связи с переброской части сил на западную границу, то султанское правительство приняло решение о переходе к активным действиям против российских войск. Русские войска, вверенные Кутузову, насчитывали всего около 45 тысяч человек. Численность турецких войск возросла до 70 тысяч солдат.
Всем уже было ясно, что Наполеон, покоривший Западную Европу, вот-вот двинется на Россию, «…я буду господином мира, – хвалился император, – остаётся одна Россия, но я раздавлю её». Как мы теперь знаем, у Кутузова до 1812 года – года наполеоновского нашествия – оставалось совсем мало времени. Молдавская армия насчитывала 46 тысяч человек – сила немалая. Но войска эти были разбросаны на тысячекилометровом пространстве вдоль левого берега Дуная. На правом берегу в крепости Рущук стоял небольшой русский гарнизон. Рущук был единственным опорным пунктом русских на турецкой стороне. Турки подготовили к сражению две армии: 60 тысяч под командованием верховного визиря Ахмет-бея и 25 тысяч под командованием Измаил-бея. Ахмет-бей намеревался захватить Рущук, затем перейти Дунай и дать русским генеральное сражение у Бухареста. Туда кружным путём, чтобы ударить в тыл, должен был поспеть уже находившийся в пути Измаил-бей. Кутузов, имевший хорошую разведку, знал планы турок. Но подтянуть к Рущуку войска не успел. Ахмет-бея он ждал всего с 15 тысячами. Правда, у русских было 114 орудий, у неприятеля – 78.
Русские встретили турок в поле перед крепостью. Они сдержали все атаки турецкой конницы и в решающий момент вместе с гарнизоном Рущука контратаковали. Неприятель бежал, потеряв до пяти тысяч человек. Русские при этом потеряли убитыми и ранеными около 500 солдат. Как и Суворов, Кутузов всегда стремился не просто отогнать неприятеля, а уничтожить его. Однако в этот раз он приказал вернуть конницу, бросившуюся преследовать турок. Больше того, к удивлению всех, он отдал новый приказ: взорвать укрепления в Рущуке и всем войскам переправиться на левый берег Дуная.
Такого не ожидал никто. Царь был разгневан, товарищи недоумевали – отдать даром единственную крепость противнику! Кутузова упрекали в нерешительности, чуть ли не в трусости, забыв, что был он человеком большой храбрости: под Алуштой шёл впереди отряда со знаменем на позиции турок, при штурме Очакова и штурме Измаила сражался в самой гуще боя. Ахмет-бей, укрывшись в укреплённом лагере, ждал атаки русских. Когда пришла весть об уходе Кутузова за Дунай, он просто растерялся от радости. В конце концов верховный визирь послал в Константинополь победное донесение. В ответ пришли награды за разгром русских. Поздравление визирю прислал и сам Наполеон: его замысел навязать России одновременно две войны, казалось, сбывался. Суворов о Кутузове говорил: «Умён, умён, хитёр, хитёр… Никто его не обманет». И на этот раз ни свои, ни противник (что было самым важным) не поняли, к чему ведёт дело полководец. А он и не думал отказываться от уничтожения армии противника. Он придумал для этого вернейшее средство. И должно было пройти какое-то время, чтобы оставленный туркам Рущук стал для них дверцей в западню.
Как рассуждал Кутузов? Рассуждал он так: «Добить армию Ахмет-бея нечем, нет войск для этого. Но и спугнуть противника нельзя. Так пусть противник думает, что он силён, а мы его боимся. В такой уверенности, вполне вероятно, он кинется за нами на левый берег Дуная. Он из Рущука не уйдёт совсем – оставит там гарнизон. По частям противника бить способнее и вернее. Получат своё и те, что перейдут за реку, и те, что останутся в крепости. Правда, мнение обо мне самом изменилось, думают обо мне теперь плохо. Но я снесу всё. Выгода Отечества превыше моей собственной выгоды…»
Ахмет-бей поверил в то, что он победитель. Ведь в такое верить очень приятно. И как победитель он объяснил уход Кутузова слабостью русских, их большими потерями, недостатком боеприпасов, продовольствия. Но что-то удерживало визиря в Рущуке. То ли его беспокоило положение армии Измаил-бея, которую задерживали боями небольшие русские отряды. А может быть, были у него мрачные предчувствия. Лишь через два месяца, собрав 70 тысяч, Ахмет-бей приказал начать переправу. Наблюдая за неприятелем, плывшим через Дунай, Кутузов сдерживал своих: «Пусть переправляются, только перешло бы их на наш берег побольше». 40 тысяч турок на левом берегу Дуная спешно возводили укреплённый лагерь, чтобы оттуда начать наступление. А в это время выше по течению в строгой скрытности на правую сторону переправлялся отряд генерала Маркова. В нём было 5000 пехоты, 2500 конницы и 38 орудий. Маркову надлежало внезапной атакой разгромить турок на правом берегу. Удар русских конников, подкреплённый атакой пехотных каре, ошеломил турок. Просто в голову никому не приходило, что русские могут оказаться у Рущука, когда на другом берегу им грозит сам Ахмет-бей. Неприятель в короткое время был разгромлен и бежал. Генерал Марков без промедления установил пушки у Дуная против турецкого лагеря и начал обстреливать его с тыла. Ударила по туркам артиллерия и с фронта. По реке – сверху и снизу – подошли 14 русских военных кораблей. Корабельные орудия повели обстрел неприятельских позиций с флангов. Ловушка захлопнулась. Ахмет-бей был окружён. Армия неприятеля частью была уничтожена, частью сдалась в плен. Турции ничего не оставалось, как просить мира у России. Европа ахнула, узнав, чем кончилось сражение у Рущука.
26 ноября 1811 года осаждённая турецкая армия капитулировала. Переговоры о мире, однако, турки затягивали. И тогда Кутузов снова пустился на хитрость. Правда, на этот раз уже дипломатическую и подсказанную императором Александром. «Под величайшим секретом» Кутузов сообщил своему партнёру по переговорам Галибу-эфенди, что Россия находит существование Турецкой империи существенно необходимым для европейского равновесия, но если Турция будет упорствовать, отклоняя мирные предложения, то ему ничего не останется делать, как «сокрушенным сердцем согласиться на предложение Франции (о разделе турецких владений – Mikhael_Mark) и силами своими содействовать к падению Турецкой империи». Даже визит в русскую Главную квартиру адъютанта Наполеона графа Нарбонна (со шпионскими целями) Кутузов изобразил как начало русско-французских переговоров о разделе Турции. В результате 16 мая 1812 года мир между Россией и Турцией был подписан. Более того: Кутузов убил сразу двух зайцев – не только избавил Россию от ужасов войны на два фронта, но и внушил в Стамбуле недоверие к Наполеону, благодаря чему во всё продолжение Отечественной войны 1812 года Турция оставалась безучастным наблюдателем. Александр Первый по достоинству оценил военную и дипломатическую победу Кутузова. За успешное окончание русско-турецкой войны Михаил Илларионович получил княжеский титул. Дунайская армия (в командование которой вступил адмирал П.В. Чичагов) оказалась высвобождена для действий против французов и сыграла ключевую роль в сражении на Березине.
Легко представить, как был обескуражен и разгневан Наполеон, недавно поздравлявший Ахмет-бея с победой. «Поймите этих болванов турок, – возмущался император, – у них дарование быть битыми. Кто мог ожидать и предвидеть такие глупости!» Наполеон напрасно в таком тоне говорил о турках. Через год с небольшим он, великий полководец, военный гений, сам оказался в подобном положении. Сражение у Рущука повторилось в сражении под Москвой – только размеры его были гигантскими. После Бородинской битвы Кутузов отступил к Москве и, как это ни было горько, отдал столицу неприятелю. Но Наполеон вошёл в неё, как Ахмет-бей в Рущук, уже побеждённым. «Я баталию выиграл прежде Москвы, – говорил сам Кутузов, – но надобно оберегать армию, а скоро все наши армии, то есть Тормазов, Чичагов, Витгенштейн и ещё другие станут действовать к одной цели и Наполеон долго в Москве не пробудет». Высокомерие, самовосхищение, близость господства над всем миром густым туманом скрыли от ума Наполеона близившуюся катастрофу. И опять, как при Рущуке, ни свои, ни чужие не понимали действий Кутузова. Только сам старый фельдмаршал знал наперёд, чем всё кончится, и мужественно ждал, когда истечёт положенное время. Так ждут взрыва мины с часовым механизмом: враг самодоволен, враг ещё опасен, но участь его уже предрешена. Русский народ, армия и её великий полководец положили конец честолюбивым мечтам Наполеона о мировом господстве, о разделе России между его союзниками. С жалкими остатками своего воинства он едва унёс ноги из русской земли. Так что Кутузов спас Россию ещё за месяц до наполеоновского нашествия. Если бы не его прославленная хитрость, России пришлось бы воевать на два фронта. И тогда ход войны мог бы быть куда более плачевным.
источник: https://ru.wikipedia.org/wiki/Битва_при_Рущуке источник: http://mikhael-mark.livejournal.com/54352.html