Подарок вампира. Часть седьмая⁠⁠

Подарок вампира. Часть третья

Подарок вампира. Часть вторая

Подарок вампира. Часть первая

Подарок вампира. Часть четвёртая

Подарок вампира. Часть пятая

Подарок вампира. Часть шестая

Подарок вампира. Часть восьмая

Похожие на мучительный однообразный кошмар дни сменяли друг друга. Лена пребывала в тягостном ожидании, когда закончится время, отведённое для нее Мариной. И что будет тогда?

Сестра и её загипнотизирует, как родителей и тётушек. Но что-то Лене подсказывало: вероятный гипноз – это только вершина айсберга.

Так и закончился жаркий, грозовой июнь. Начался июль.

Лена уже привыкла в обществе сестры завтракать блюдами из мяса. Привыкла к отчуждённости и прогрессирующей усталости родителей, их ночным походам в комнату Марины. И к тому, что тетушки, похоже, тоже сидели на той же диете, что и мама. Они ведь худели гораздо быстрее, чем она, особенно тётушка Анастасия – ранее круглощёкая пышка, весом в центнер.

Она за месяц у них в гостях похудела, навскидку – килограммов на двадцать пять. Ушёл постоянный румянец, а на лице появилась нездоровая бледность, даже лучше будет сказать – серость. А из потускневших глаз тётушки будто бы вытянули весь жизненный блеск.

Ещё Лене хотелось отметить, что Марина, напротив, стала выглядеть как неотразимая модель с обложки журнала.

Она, что удивительно, быстро поправилась и полностью излечилась. Её кожа стала буквально светиться изнутри, а волосы приобрели прежний цвет и былую густоту.

Сутулость сестры тоже исчезла, а в походке появилась кошачья грация и плавность.

От новой Марины, её сказочной красоты буквально захватывало дух, и эти перемены пугали Лену до дрожи. Она всеми силами старалась избегать общества Марины и никогда не оставалась с ней наедине.

Глаза Марины, как часто замечала Лена, изменили свой цвет, став тёмно-карими. Ещё взгляд сестры словно обрёл незримую тяжесть и сильно гипнотизировал. Оттого Лена при общении с ней всегда смотрела в пол. Иначе Марина, как показал опыт, легко могла её заставить не только есть больше обычного, но и делать всякое… другое. Но пока что сестра отчего-то сдерживалась. Возможно, это было из-за обещания дать Лене время, но, скорее всего, потому что Марина знала, как сильно сестра боится её способностей к принуждению. И сестра с удовольствием играла на опасениях Лены.

Например, за завтраком она специально сидела напротив Лены, чтобы нервировать своей близостью. А голос Марины во время еды нарочно становился паточным, глаза же при взгляде на Лену блестели особенно жутко, с предвкушением, как у кошки, охотящейся на мышь. Не раз от взглядов сестры по коже Лены бегали мурашки. Поэтому ей с каждым днём находиться в обществе Марины становилось всё труднее и страшней.

А вот тётушки после внезапного всплеска их неуёмной энергии всё реже убирались дома, почти перестали смотреть телевизор и большую часть дня спали.

Ночью, когда Лена ходила в туалет, то часто натыкалась на них в коридоре. Тётушки стояли под дверью Марины и словно ждали чего-то.

Родители Лены напротив заметно поздоровели, с их лиц сошла измождённость, только глаза лихорадочно поблескивали.

Несколько раз Лена тоже заставала родителей среди ночи в коридоре. Они с закрытыми, как у лунатиков, глазами, шатающейся походкой медленно выходили из комнаты Марины. Она тогда нарочно не заходила в свою комнату, стояла в коридоре и наблюдала, как после родителей в комнату Марины заходят тётушки. Не по себе Лене вдвойне было оттого, что в эти моменты на неё внимания никто не обращал.

Тайна с ночными посещениями комнаты Марины родителями и тётушками изводила Лену, не давая ей покоя. И в то же время она хоть и нестерпимо хотела узнать её, но и одновременно боялась ответов. А ещё Лена чувствовала, что когда Марина-кошка вдоволь наиграется с ней, мышкой, то Лена вступит в ряды посвящённых в тайну – и тогда назад уже пути не будет. Поэтому, терзаясь внутренними догадками и сомнениями, она не предпринимала никаких решительных действий, чтобы самостоятельно разгадать этот секрет.

Однажды утром внезапно исчезла тётушка Варвара. А когда Лена за общим семейным завтраком спросила, где она, то Анастасия спокойно ответила, что сестра уехала.

Родители вообще молчали и с жадностью ели жареное жирное мясо без гарнира. Марина сидела рядом с ними за столом и с аппетитом жевала сырое мясо.

Лена залила молоком свои сладкие хлопья и нарочно, из опасения перед сестрой, села на противоположной стороне стола от Марины. Она хорошо помнила, как на днях Марина показала ей, на что стала способна. Едва Лена без спроса собралась уйти, проигнорировав общий мясной завтрак, как Марина бесшумно встала и догнала Лену у самой двери кухни, схватила за запястье (пальцы Марины в этот момент были обжигающе горячими) и шепнула: "Стой".

Лена враз онемела, всё тело обмякло, а кожа под пальцами Марины, словно горела огнём.

- Иди, поешь со всеми! - громко произнесла сестра.

И Лена, действуя под чужой волей, как на автопилоте, вернулась и села за стол. Затем положила себе с общего блюда большой кусок запечённого мяса и быстро, едва прожевывая, съела его.

Позднее в своей комнате она плакала от страха и беспомощности.

Стоит отметить, что Марина всё чаще, пусть в мелочах, но воздействовала на Лену, тем самым не скрывая, что, вернувшись с того света, изменилась.

А родители, как считала Лена… неужели они теперь в плену воли сестры? И что будет дальше?

Она не может больше бездействовать. Это невыносимо. Поэтому должна обязательно что-то предпринять. Но что именно?

Обдумывая усугубляющуюся ситуацию в семье, Лена сильнее погружалась в пучину отчаяния.

И теперь, когда Варвара вот так просто исчезла, невидимое напряжение в их семье достигло своего апогея. Лена сходила с ума от жутких домыслов и нехороших предположений и не могла больше сидеть сложа руки.

К тому же всем остальным домочадцам исчезновение тетушки, похоже, было безразлично. Из-за этого продолжать расспросы тётушки Анастасии и родителей не было смысла.

А ещё Лена видела стоявшие на обувной полке в прихожей любимые туфли тётушки Варвары. Те самые, по словам тётушки, самые удобные, специально купленные для постоянно отекающих ног.

Стоило Лене снова подумать про тётушку, как в голову приходили нехорошие подозрения и предположения. И хлопья с молоком не лезли в горло. Родители за едой неприятно чавкали, а тётушка Анастасия жадно поглощала суп прямо из черпака – из кастрюли на плите.

Марина, абсолютно спокойная внешне, медленно жевала своё мясо на тарелке.

Лена же при взгляде на явно ведущих себя неадекватно родителей и тётушку едва сдерживала крик в горле и подступающую тошноту, заставляя себя доесть хлопья.

Затем она встала и вымыла свою посуду и ушла к себе в комнату.

Нужно бежать отсюда, пока Лена сама не стала такой, как они, пока Марина не превратила и её в прожорливое подобие родителей и тётушки. Девушка закрыла глаза и, сев на кровать, сделала серию коротких вдохов и выдохов, чтобы успокоиться.

После Лена включила компьютер и снова внимательно стала просматривать форумы. Попутно делала себе пометки в блокноте о том, чем можно защититься от нечистой силы. Увы, из прочитанного она не узнала ничего нового.

Серебро, соль, чеснок, святая вода, распятие, молитва. Эти шаблонные средства использовали во всех книгах и фильмах. Но – была не была! От безысходности почему бы и ей не попробовать, например, сходить в церковь. Купить крест, набрать святой воды. Вдруг банальные вещи ей действительно помогут?

Обнадёжив себя этими мыслями, Лена разбила свою старенькую свинью-копилку.

У папы на карточке деньги давно закончились, и она вернула её на место. Зато на продукты Лена минувшим вечером скрепя сердце взяла деньги у мамы из сумки, чего раньше бы ни за что не сделала, а та пропажи словно и не заметила.

К сожалению, попросить у родителей денег никак не получалось, ибо теперь они ужинали всей семьёй вместе с Мариной, а когда сестра находилась за столом, то Лена думала лишь об одном: быстрее поесть и уйти.

После ужина родители вообще не обращали на Лену внимания. Они быстро запирались у себя в комнате и на стук дочери и её вежливые просьбы (можно ли к ним зайти и поговорить) не реагировали.

А тётушка Анастасия после ужина полностью погружалась либо в уборку, либо как зомби сидела в гостиной, уставившись в телевизор, а Лену, или действительно не замечала, либо нарочно игнорировала.

В церковь Лена пошла пешком. Она после смерти Марины только пешком по городу и ходила. Долгие прогулки помогали ей хорошо проветрить голову, убить время и подготовиться к вечеру дома, с Мариной и спятившими родителями.

А уже в самой церкви, кроме серебряного крестика на цепочке, к слову влетевшего Лене в копеечку, купила ещё свечу, чтобы поставить Богородице и таки попросить ее о помощи.

Поставив свечу, в специальном баке с краником она набрала святой воды и решила вернуться домой пораньше.

Возле подъезда пожилая соседка с первого этажа, заядлая сплетница, с листовкой в руках, окликнула Лену, попросив подписать жалобу в ЖЭУ.

А когда Лена поинтересовалась, в чём, собственно, дело, женщина недовольно пояснила: мол, ночью окна атакуют летучие мыши, и жильцы говорят, что те и по чердаку шныряют. Скребутся по стеклу, спать мешают, и во всём подъезде дети малые боятся заснуть.

- А может, и сова завелась бешеная, - высказала свои предположения соседка и добавила: - Но, думаю, что всё-таки летучие мыши. Парк ведь рядом, а климат во как быстро меняется. Поэтому они и обживают новые места. Видимо, и у нас в доме прижились. А ещё ты же должна быть в курсе, что крыша нашего дома дырявая, давно ремонта требует, вот мыши треклятые и в эти дырки пробрались. А вообще, - перестала тараторить соседка, - ты, Лена, где это днями пропадаешь, что совсем ничего, что в доме происходит, не знаешь. Работаешь? - упёрла руки в бока, дожидаясь ответа.

Лена на её вопрос пожала плечами. Работать этим летом она как раз собиралась, но без родительской расписки-разрешения ведь никуда не берут. А после возвращения Марины эта тема как-то сама собой закрылась. Но соседке-сплетнице об её проблемах знать не стоит.

Поэтому Лена быстро подписалась под жалобой и, пояснив, что очень спешит, ушла. Соседка-сплетница, не удовлетворённая таким коротким ответом, вслед её недовольно процокала языком.

В квартире было тихо. «Марина, – предположила Лена, - вероятно, находится у себя в комнате. И что она там днями делает?»

Тётушка Анастасия крепко спала на диване, и, подойдя к ней поближе, Лена заметила, насколько сильно она похудела и постарела.

Кожа на лице тётушки плотно натянулась на скулах. Волосы так безобразно поредели, что просвечивала кожа головы. Под ввалившимися глазами Анастасии появились синяки, а под шеей некрасиво обвисла кожа.

От вида сильно изменившейся тётушки Лену пробрало. Она вдруг поняла, что при встрече не узнала бы её на улице.

В своей комнате, переодевшись в домашнее, Лена оставила сумку со святой водой. А крестик, подумав, надела. Знала, что под тонкой кофтой с воротником под горло его не будет видно. Затем она пошла на кухню, где пожарила себе картошки и впервые за долгое время в одиночестве вкусно поела, запив молоком из холодильника.

А после заснула без сновидений в своей комнате, обдумывая, как ради эксперимента использовать святую воду на Марине.

Родители с работы пришли вовремя, зато с сумками, полными упаковок с мясом. Лена специально встречала их в коридоре, чтобы спросить, как прошёл день. Так она часто делала раньше.

Папа сегодня выглядел неважнецки, словно несколько ночей кряду не спал. А мама ещё хуже него: с болезненно запавшим лицом, с лихорадочным румянцем на щёках. И как она не заметила изменений в родителях утром? В голове сразу мелькнула укоризненная мысль, что она постоянно смотрела на Марину, а на маму с папой не обращала внимания.

- Потом! - махнул рукой папа, отсекая на корню расспросы Лены.

- Но я только хотела…

- Отстань, не видишь, что мы очень устали! - резко и гневно добавила мама, внезапно за долгое время проявив хоть какие-то эмоции. - Мы отдохнём немного, поедим попозже, - зайдя на кухню, предупредила мама тётушку Анастасию, у плиты разогревающую мясной ужин для всех.

Лена сразу пришла в ужас, когда представила, что сегодня придется, есть без родителей, практически наедине с Мариной. Но тут же волевым усилием взяла себя в руки, вдруг осознав, что именно сейчас у неё появилась прекрасная возможность опробовать святую воду на сестре.

Ведь ещё до прихода родителей она в своей комнате налила святой воды в миниатюрную пластиковую бутылочку от пробника шампуня, затем положила его в карман свободных домашних шорт, чтобы иметь при себе на всякий случай.

Сердце в груди Лены болезненно ёкнуло, когда на кухне она решительно сжала пальцы в кулак и с улыбкой подошла к Анастасии, предложив нарезать мясо для Марины.

Тётушка замялась и долго буравила её испытующим взглядом, но Лена не дрогнула и всё так же ей улыбалась.

- Хорошо, - наконец разрешила тётушка Анастасия, сказав, какое мясо брать и как резать.

Лена нарочно долго возилась с мясом, поджидая удобного момента, но тётушка не спешила покидать кухню. Лена уже отчаялась опробовать святую воду, как неожиданно, к удаче, зазвонил домашний радиотелефон, и Анастасия поспешила в коридор, ответить.

Лена быстро достала бутылочку из кармана и слегка сбрызнула водой мясо, предполагая, что и этого для нечистой силы в лице Марины должно хватить. И вовремя спрятала её в карман, ибо тётушка уже возвращалась на кухню.

Ужинали они втроём. Марина, Анастасия и Лена.

Тётушка наложила себе полную глубокую тарелку тушёного мяса и с жадностью поглощала его, практически не жуя.

Пот стекал по её раскрасневшемуся от еды лицу прямо в тарелку, но она не придавала этому значения.

Лена отвела взгляд от тётушки и посмотрела на сестру, внутренне холодея и крепко стискивая ложку, не в силах поднести её ко рту.

- Что с тобой сегодня? - поинтересовалась Марины. - Ты какая-то нервная, - и усмехнулась, затем наколола на вилку кусок мяса, положила в рот и прожевала.

- Пмс, - ответила Лена, чувствуя, как по позвоночнику стекает холодный пот. С Мариной от святой воды ничего не происходило. Но почему не подействовало?

- Кушай, остынет, - холодно приказала Марина, и Лена заставила себя есть.

Ночью Лене не спалось, и она слышала, как тётушка Анастасия долго ходит по коридору, повторяя про себя: «Пожалуйста, Мариночка, впусти». Затем, чуть позднее, сжавшись, слушала, как она громко стучит в дверь в комнату Марины и, наконец потеряв терпение, сорвавшись, отчаянно орёт:

- Впусти, я не могу больше ждать!

Этот дикий, переполненный эмоциями тётушкин окрик испугал Лену до глубины души.