Подарок вампира. Часть пятая⁠⁠

Подарок вампира. Часть третья

Подарок вампира. Часть вторая

Подарок вампира. Часть первая

Подарок вампира. Часть четвёртая

Похоронили Марину быстро. Поставили крест, спрятали холмик земли под венками, цветами, корзинами и траурными лентами. Все плакали, классная руководительница и подруги Марины говорили, какая она была хорошая.

«А у мамы в глазах слёз не было», - отметила Лена. Наоборот, она выглядела чего-то ждущей и словно прислушивающейся. Её накрашенные губы то и дело подрагивали, словно она через силу сдерживала улыбку.

Лена, засмотревшись на мать, поёжилась и отвернулась. Затем вытерла слёзы.

Постепенно народ расходился к заранее арендованным машинам, и вот Лена с родителями и тётушками тоже ушли с кладбища.

Неужели она больше никогда не увидит Марину? Не будет ни ссор, ни препирательств и частых замечаний сестры? Её дорогих шампуней и нагромождения косметики на полках в ванной, кучи грязных вещей в корзине для белья. Звонкого смеха и громкой музыки в её комнате. Навязчивого запаха дорогих духов в коридоре и редких, но таких счастливых совместных посиделок на диване с мороженым. Когда на Марину накатывало плохое настроение или что-то не ладилось, тогда она снова вспоминала про младшую сестру и вела себя иначе, была дружелюбной и ласковой. А Лена в такие моменты всё былое ей прощала и забывала.

Такие вот ситуации позднее оставались в памяти Лены светлым пятном.

Поддавшись воспоминаниям, Лена заплакала в машине, не в силах сдержать слёз. И папа, сидевший рядом, вытер ей щёки платком и обнял.

В кафе, за поминальным столом много мест пустовало. Для Лены время стало словно резиновым. Оно растянулось в словах и плаче вокруг сидящих людей, вспоминавших Марину.

А затем она сама незаметно нашла утешение в водке и белом вине и пила, не сдерживаясь.

Зато, когда подошла очередь высказаться, сказала дрожащим от эмоций голосом, что Марина была хорошей и любящей сестрой, вспоминая ту сестру, которой она изредка становилась. Ведь о мёртвых положено говорить лишь хорошее.

Вскоре от алкоголя её слезы высохли и на душе стало легче. Лена больше не вникала в разговоры, пропуская мимо ушей бессвязные, пьяные реплики пришедших. Ей хотелось скорее поехать домой и лечь в постель.

Тётушки, как раньше сказал папа, оставались у них на ночь, а утром вроде бы собирались уехать.

Лена, зевая, помогала собрать со столов остатки мясной вырезки и колбасы, а также вино и водку в бутылках.

Домой они приехали поздним вечером. Разыгравшаяся после обеда уличная жара стала удушающей и словно потрескивала от напряжения.

- Гроза будет – кости ноют, - изрекла тётушка Анастасия, которая была намного толще сестры и постоянно ныла про свои болячки.

- Ага, - поддакнула Варвара, чаще немногословная, но во всём согласная с сестрой, что бы та ни постановила.

Они проветрили комнату Лены, затем закрыли окно и плотно завесили шторы, пока хозяйка комнаты, по просьбе матери, выдавала им чистые полотенца из шкафа для ванны.

Разобравшись с тётушками, обессиленная Лена пошла в гостиную и легла на диван, где сразу крепко уснула, не слыша, как её зовёт мама с кухни, как папа пытается разбудить её, похлопывая по шекам, пока, наконец, не добившись желаемого, не уходит. Ни того, как тётушки после ванной усаживаются в зале, напротив дивана, в креслах, и долго смотрят телевизор. Не слышала крепко спящая Лена, как начался мощный ливень с грозой.

Ей снился кошмар, в котором мама готовила на кухне и хохотала, как сумасшедшая.

Щёки матери были красными, а лихорадочно блестевшие глаза слезились. Лена со странным чувством, завороженно смотрела на мамины руки. Рукава ее кофты были закатаны по локоть, а на запястьях виднелись красно-фиолетовые синяки, похожие на следы от пальцев.

Вдруг мама бросила крошить овощи и посмотрела прямо на Лену.

- Марина вернулась, как обещала! - рявкнула она и расхохоталась. На сковороде заскворчало масло, сильно запахло жареным мясом.

За окном сверкнула молния, и Лена проснулась, тяжело дыша, не понимая, где она находится. Пот пропитал её одежду насквозь.

За окном бушевала гроза, а балконная дверь, не до конца закрытая, скрипела. Как в дурмане, Лена поднялась с дивана. Голова раскалывалась, в животе болезненно заурчало и закрутило, тошнота подступила к горлу, и она поспешила в туалет.

В коридоре к прихожей горел свет. Входная дверь была приоткрыта. На полу лежали комья влажной земли, от коврика у порога расползались грязные потёки. А ещё остро пахло чем-то похожим на запах увядших, загнивших у корней цветов.

Всё увиденное в коридоре казалось Лене нереальным из-за новых волн дурноты. Шатаясь, она с трудом добралась до туалета, где закрыла за собой дверь и несколько раз вытошнила в унитаз.

Когда она выходила, то увидела, что входная дверь в квартиру заперта, а грязь с пола убрана.

«Как странно», - подумала Лена и направилась в гостиную, но перед тем на мгновение замерла на месте, прислушавшись. Ей показалось, что из комнаты Марины доносятся голоса... Мамин и чей-то тихий и хриплый.

Лена собиралась пойти проверить, в чем дело, но вдруг сильно закружилась голова, и она передумала. Затем она медленно вернулась в гостиную, легла на диван и уснула.

…Кто-то тормошил за плечо и настойчиво шептал:

- Дочка, проснись!

- Папа? - едва ворочая языком во рту, спросила спросонья Лена, с трудом узнав в шёпоте голос отца.

- Давай. Вставай, пошли скорее…

Шёпот папы выдавал сильное волнение. Лена с усилием открыла глаза, сфокусировавшись на нем. Он был в домашней пижаме, лохматый, с тёмными кругами под блестящими, словно от лихорадки, глазами. Ещё щёки отца полыхали от сильного румянца.

- Что такое? - сонно протянула Лена.

- Тсс, молчи, тетушек разбудишь.

Он шикнул и схватил Лену за руку, помогая ей подняться с дивана. А после буквально потащил за собой на кухню.

На кухне были опущены жалюзи и включена лампа с абажуром. А за столом сидела мама и... Лена вдруг обомлела и потеряла дар речи, увидев Марину.

- Не бойся, - бодро сказала мама и улыбнулась.

- Как? Как такое возможно? - спросила Лена, чувствуя, как мороз прошелся по коже и стало жутко.

Ноги вдруг стали ватными. Она не хотела подходить к столу, но папа отодвинул стул и подтолкнул её сесть.

- Я вернулась, - хрипло шепнула Марина и вытянула в сторону Лены руки.

Лена покачала головой, игнорируя жест сестры.

- Это чудо! - воскликнула мама.

- Нет, это ненормально! Надо вызвать врача! - воскликнула Лена, пристально разглядывая сестру.

Марина выглядела как ссохшаяся мумия и пахла увядшими цветами. Её глаза на костистом лице ярко блестели, и они были карими, а раньше – голубыми. Или это зрачки сестры так сильно расширились, что казалось, будто её глаза поменяли цвет?

Марина продолжала улыбаться и протягивать к Лене руки, и отвести от её лица взгляд было трудно. И Лене вдруг очень захотелось взять сестру за руку. Это казалось сейчас очень правильным.

- Мы никому не скажем, - сказал папа.

- И ты, Лена, должна хранить наш секрет, - поддакнула мама.

Голоса родителей вывели её из ступора, изнутри вырвался протест.

- Я не хочу, не могу!.. - воскликнула Лена, встала со стула и отошла к двери.

- Дочка?! - синхронно, недовольно возмутились родители.

Марина тоже встала, и пусть она молчала, но Лена отчётливо слышала в своей голове холодный чужой голос, настойчиво вопросивший: «Сестра, куда же ты?»

Лена медленно пятилась к двери, смотря себе под ноги, закрыв уши руками. Внутри царило смятенье и хаос. Она не могла поверить своим глазам, но и убедить себя в том, что происходящее (возвращение сестры из могилы) – кошмарный сон, не получалось.

- Что случилось, Леночка? - обеспокоенно спросила тётя Варвара из коридора, видимо собиравшаяся в туалет, но передумавшая туда идти из-за шума на кухне.

«Уходите!» - мысленно прокричала Лена ей в ответ и прижалась к стене. Тётушка пошла на кухню, а из комнаты Лены уже с беспокойным любопытством выглядывала из-за приоткрытой двери Анастасия. И, судя по её лицу, она явно собиралась выйти и разобраться в происходящем.

Наконец Варвара увидела Марину и, вскрикнув, грохнулась в обморок. Лена бессильно съехала по стене, сев на корточки. Ей хотелось закрыть глаза в предчувствии катастрофы, но она не смогла.

Анастасия, распахнув дверь, бегом проскочила мимо Лены к сестре на помощь.

- Здравствуйте, тётя Настя. Я вам очень рада… - прошипела из кухни Марина.

Анастасия испуганно взвизгнула, забыв про сестру. И, пятясь, начала отступать с кухни, но споткнулась о тело сестры на полу и упала.

Лена видела, как Марина медленно, сутулясь, шла к ней. А родители спокойно сидели за столом и улыбались.

- Не бойтесь тетя Настя, - искусственно улыбнулась Марина и, присев, крепко ухватила тётушку за руки. Та поначалу вырывалась, дергалась всем телом, но Марина хватку не ослабляла. И вдруг тётушка обмякла.

А Марина сразу посмотрела на Лену. Её глаза блестели, как у хищного животного. Она нарочно напоказ отняла руки от тётушки и прижала палец к губам.

Мороз прошёл по коже, и Лена заорала от ужаса, чувствуя, как сокращается мочевой пузырь и в пижамных штанах становится жарко и мокро, а влага стекает по бедрам.

Адреналин вскипел в крови, голова стала пустой, и Лена побежала к входной двери, подергала за ручку, та не открывалась. Ключи в замочной скважине отсутствовали, не было их и в вазе на полке, где стоял радиотелефон.

- Дорогая, успокойся! - мягко и ласково говорили ей родители чужими механическими голосами, направляясь к ней из кухни.

За ними неспешно шла Марина, нашёптывая, что её не нужно бояться и что они одна семья.

- Не подходите ко мне! - взъярилась Лена, хватая в руки мамину туфлю на высоком остром каблуке.

Родители переглянулись и остановились. Марина вышла вперед, худая и страшная, как мученица из концлагеря. Домашний халат свободно висел на ней, словно был с чужого плеча.

- Лена, подойди. Дай обнять тебя! - протянула руки Марина, с трудом распрямляя тощую спину.

- Ты не моя сестра!

Лена бросила в Марину туфлю и от отчаяния побежала в свою комнату, страшась, что родители или Марина побегут за ней следом, перехватят – и что тогда с ней будет?

В комнате она закрыла за собой дверь на защёлку. Лену сотрясала дрожь, и зубы во рту клацали. Лицо пылало, а мысли метались.

Она распахнула окно, намереваясь звать на помощь. Затем вытрясла из сумочки тетушки Анастасии вещи на пол, схватила старенький телефон-раскладушку, набрала номер полиции и прислушалась, ожидая, что дверь станут выламывать. Но было тихо.

Поэтому, глубоко вздохнув, Лена уселась на кровать, накрылась одеялом и в бессилье, сжимая телефон в руке, так и не позвонив, разрыдалась.

А затем свернулась в клубочек и задумалась, умом понимая, что никакая полиция ей не поможет.

Во-первых: не поверит, а во-вторых, если она будет настаивать, что Марина ожила, приедут уже за ней, чтобы запереть в психушку.

Но что-то делать нужно. Может быть, попробовать переубедить родителей? С такой мыслью она заснула.

А когда проснулась, то в комнате было темно, с улицы из открытого окна тянуло выхлопными газами от машин. Лена поднялась с постели и закрыла окно.

Сделав глубокий вдох, она вернулась за тётушкиным телефоном и медленно подошла к двери, прислушалась, затем решительно открыла её.

В зале Лена обнаружила тетушек. Варвара спала на диване, похрапывая, а Анастасия сидела возле телевизора и на минимальной громкости смотрела ток-шоу.

Пол поскрипывал при ходьбе, и Анастасия обернулась, лениво, словно с полусна, протянув:

- А, это ты... Мы теперь будем ночевать здесь.

«Ночевать» прозвучало, как жить на постоянной основе.

- Но… - проглотила ком в горле Лена, пытаясь уточнить слова тётушки.

Та её слова проигнорировала и снова вернулась к просмотру ток-шоу.

"Ладно", - подумала Лена и пошла на кухню. Её нестерпимо хотелось есть, а остальное в возникшей ситуации, которую Лена обозначила про себя "сумасшедший дом", она решила, что обдумает позднее.

В морозильной камере холодильника, кроме пельменей, она обнаружила пакеты с мясом. В самом холодильнике на полках тоже лежало мясо. Остальные продукты впихнули на узкие полки за дверью.

Там стоял полупустой пакет с молоком, кусок чёрствого сыра, пара яиц.

Лена поставила кастрюлю с водой на плиту, зажгла газ и вышла в коридор, потому что снова захотелось найти родителей, поговорить или выслушать то, что они скажут ей.

Отец крепко спал в спальне, и она, как ни старалась, не смогла его разбудить. А мамы нигде в квартире не было, вот только комната Марины оказалась заперта.

Расхрабрившись, Лена постучала в дверь, но ей никто не ответил. А может, это она сошла с ума от стресса и возвращение Марины ей привиделось?

На эту мысль Лена покачала головой и, сказав себе: "Стоп!", решительно вернулась на кухню, сварила пельмени и поела.

На следующий день мама и папа как обычно пошли на работу. А тётушки были необычайно бодрые. Даже неповоротливая пышка Анастасия, страдающая гипертонией, возилась на кухне.

Они на пару готовили мясной рулет и тушили картошку. Варвара ловко резала на тарелке на мелкие кусочки сырое, сочащееся кровью мясо и, поймав взгляд Лены, заговорщицки прошептала: мол, это для Мариночки. Затем поставила мясо на поднос.

Лена поморщилась: от запаха мяса в духовке её затошнило.

Картошка в большой кастрюле тоже выглядела непривлекательно. Поэтому она, достав сковородку, пожарила себе яичницу и заварила чай, щедро добавив туда сахар, жалея, что нет хлеба.

Лена поела в своей комнате, подальше от всех. Затем приняла душ, переоделась и, обнаружив свой смартфон и ключи от квартиры в широкой вазочке на полке в коридоре, решила пройтись.

Досадно, что денег родители ей не оставили, а у тётушек просить она постеснялась.

В девять утра на центральной городской улице (их спальный район находился рядом) в будний день было вполне оживлённо: люди спешили на работу, выгуливали собак и просто направлялись по своим делам.