Ликвидация⁠⁠

Эта история основана на реальных событиях о моем дальнем родственнике - о парне, который мысленно мог заставить человека делать то, что ему вздумается...

"Я не знаю, где ошиблись мы в расчетах.

Может, в плотности воздушного потока.

В состоянии свободного похмелья

Над пустыней был торжественно расстрелян.

Камнем тянет изнуряющая ноша.

Может, перед кем-то провинился в прошлом.

Потеряв надежду взвесить душу в граммах,

Все апостолы уходят на рекламу.

Я вижу тех, кем этот праздник был заказан.

Но тело плохо подчиняется приказам.

Играет музыка невыносимо громко,

И в вальсе кружатся горящие обломки.

Застыл в гримасе образ при ломленьи света.

В сухом остатке неудобные ответы.

Насколько важен результат моей работы?

Теперь на это мне плевать с высокой ноты!

Но если верить не по понятьям,

Кусок металла - мое распятье.

Ночные звезды - мои медали.

Я сбитый летчик, меня достали"

Би-2 - Летчик.

Это была холодная весна 1962 года. Лёню едва привезли домой, а он уже осматривал комнаты осмысленным взглядом, будто бы знал этот дом уже давно.

Новорожденный сын Людмилы Ивановны смотрел на нее серьезно, задумчиво, не издавая ни единого звука. Он даже не плакал, не улыбался, только осторожно трогал розовыми маленькими пальчиками материнскую грудь, словно бы он, прикасаясь к коже, изучал, думал и познавал.

Людмила Ивановна смотрела на него с улыбкой, держа маленький сверточек в своих теплых руках, но нежные раздумья прервали непонятные звуки за окном...

- Его нужно убрать, пока душа ничего не чувствует.

Ворон тихо и хрипло каркнул. Бусинки черных глаз холодно блеснули.

- Нет! - другая птица взмахнула большими синеватыми крыльями. - Подождем.

- Потом это будет твоя вина. У него очень много сил и возможностей, которые не может постичь большинство людей. Он принесет в этот мир хаос, если...

- Если? - вторая ворона каркнула громче, свет в окне включили, и птицы грузно сорвались с подоконника, усевшись на ближайшие ветки деревьев. - Нам всегда было велено ждать, ты забыл?! Нельзя возвращать душу только потому, что сила в избытке! У многих она спит до конца жизни...

- У этого мальчишки она проснется намного быстрее, чем ты думаешь. Только взгляни на его ауру, ее свет просто невозможно яркий. Это уже о многом говорит.

- У нас еще есть время.

Окно открылась, светловолосая женщина выглянула наружу и шикнула:

- Гадкие птицы! Чего разорались?! А ну пошли прочь!

Две огромные вороны, громко хлопая крыльями, каркнули напоследок, взмыли вверх и скрылись за крышами домов.

***

В окно Людмилы Ивановны постучали. Женщина, торопливо повязывая пояс махрового халата, выглянула и побежала во двор.

Железный засов деревянной двери протяжно скрипнул, и перед Людмилой Ивановной предстала женщина в клетчатом пальто с папкой бумаг в руках. Она отряхивала валенки от налипшего снега и торопливо успевала оглядываться по сторонам.

- Здравствуйте, Анна Васильевна... Вы надолго?..

- Сегодня да, - твердо сказала гостья, хмуро сдвинув тонкие брови. - Разрешите войти?

- Конечно, да... Проходите... - Людмила Ивановна отошла от двери и пропустила женщину внутрь двора. - Валенки в доме снимете. Тут не ставьте. Холодно.

- Спасибо, я вас поняла.

- Леонид! Леня! - Людмила Ивановна ахнула и словно бы спохватилась. - Леня?! Слышишь меня?! Иди-ка... погуляй пока.

Дверь дома хлопнула, и во двор вышел высокий парень. Ветер трепал его светлые волосы. Мальчик щурился и, опустив глаза, торопливо искал обувь.

Анна Васильевна, не скрываясь, наблюдала за ним, сверля холодным взглядом. Она знала, что Леонид избегает смотреть ей в глаза. Он все понимал.

Парень натянул коричневые сапоги и с гордым видом прошел мимо женщин, слегка толкнув плечо Анны Васильевны. Она нахмурилась еще сильнее и сжала папку так, что пальцы побелели.

- Анна Васильевна, пройдемте, - напомнила ей Людмила Ивановна, и гостья оторвала свой взгляд от парня.

- Да-да...

- У меня есть молоко, свежее, еще теплое. Хотите? - спросила Людмила, когда женщины уже сидели за столом.

- Не откажусь, - натянуто улыбнулась Анна Васильевна. - Но, однако, мне хотелось бы ближе к делу.

Людмила Ивановна пыталась тянуть время, но в этот раз плохо получалось.

Этот день был плохим во всех смыслах. Особенно тогда, когда в твоем доме инспектор по делам несовершеннолетних. Особенно тогда, когда инспектор - частый гость в этом доме. И проблема никак не решится. Сейчас она раздулась, как гигантский шар, который вот-вот лопнет, и сдерживать его уже почти невозможно.

- Людмила Ивановна, давайте вы нальете молока, а заодно ответите мне на пару вопросов. Мне не нравится начинать все сначала, но, видимо, придётся...

- Я же все вам рассказала.. - Людмила вздохнула, руки ее затряслись; она резко развернулась, доставая из нижнего ящичка платок; пальцы нервно затеребили тонкую белую ткань. - Я все вам сказала... Я понимаю, в это трудно поверить, но поймите, это так. Это действительно так! - последние слова вырвались из Людмилы резким безнадежным и отчаянным криком.

- Спокойнее... Тише... - ровным тоном продолжила Анна Васильевна. - Я вам верю...

- Почему тогда спрашиваете об этом снова и снова?! Что нового вы хотите услышать?

- Потому что все сказанное вами не помещается в мой отчет. Вы понимаете, что в эту нелепицу не поверит никто?

- Понимаю... - Людмила Ивановна опустила руки, оперевшись на кухонную тумбу.

На минуту в кухне воцарилась гробовая тишина, затем Анна Васильевна шумно выдохнула и сказала:

- Давайте сделаем так: с учета Леонида я не сниму, но с меня потребуют расписку, бумагу... Надо что-то придумать...

- Что? - в мокрых глазах Людмилы блеснула надежда.

- Что он все это выдумал...

- Выдумал?! Но...

- Люда! - зло шикнула на нее Анна, что Людмила послушно присела рядом. - Послушай меня! Дело серьезное. Я не знаю, чем смогу помочь, но сына ты можешь скоро потерять. Пока я напишу о его фантазиях, воображении, с которыми он играет и переигрывает, но ты понимаешь, что дело может ограничиться не только кошками? Хорошо, что у школы только два этажа, и его одноклассник не пострадал. Одноклассник - первый "подопытный" после кошек. Я жалела тебя очень долго, думая, что все ограничится только разговорами, но он становится опасным. Опасным, понимаешь это?!

Выдумки - это все, что более-менее правдоподобное я смогу написать в отчете, но скоро сюда нагрянут психиатры. Я давала шанс наладить тебе связь как сына и матери. Понимаю, в этом нет твоей вины, ты хорошая и любящая мать, но все заходит слишком далеко. С каждым разом у твоего сына больше проблем. С каждым разом эти проблемы становятся опаснее для окружающих.

Женщина кивнула, еще одна незаметная слезинка блеснула и скользнула по щеке.

- Что же делать?..

- Что же делать... - инспектор прижала ручку к губам, вглядываясь в бумаги. - Что же делать... Моей веры в это мало. Больше вам никто не сможет помочь. Простите за переход на "ты", ради бога... простите. У нас подшито столько документов, а дело не двигается с места... Пора покончить с этим.

- Как?! - в глазах Людмилы страх мешался с надеждой. - Анна Васильевна, уважаемая, как?..

- Я поговорю с ним... - инспектор вздохнула, взгляд её устремился за окно, где Леонид задумчиво бродил по двору материнского дома и пинал комья снега. - Я тянула, давала шанс... Лелик, Лелик... Ты не знаешь, с чем играешь...

- Что, простите? - Людмила Ивановна уронила свой платок.

- Ничего. Ни-че-го. Приведите его завтра ко мне. Разговор будет длинный...

После Анна Васильевна встала из-за стола и направилась к двери, хватая пальто с вешалки.

- Ничего не бойтесь, Людмила. Все будет так, как должно быть. В этом есть вина и моя...

- О чем вы?.. - Людмила Ивановна подняла на инспектора усталые красные глаза.

- Да так... Просто простите меня, пожалуйста...

Анна Васильевна вздохнула, отвернулась и, опустив голову, вышла во двор. Она незаметно юркнула на улицу, быстро проскочив мимо Леонида.

- Что, долго будешь играть в сердобольного инспектора? - позади послышалось хриплое карканье.

Анна даже не обернулась. На плечо ей сел крупный иссиня-черный ворон.

- Отстань. Дело очень плохо, - женщина недовольно шикнула, продолжая идти вперед.

- А я говорил. Это твоя вина. Если бы невинный мальчишка погиб от рук этого Леньки...

- Знаю! - Анна перебила птицу, отмахиваясь от массивного клюва. - Не лезь прямо в ухо! Я тебя прекрасно слышу!

- Ликвидатор из тебя никакой...

- Знаю! - повторила Анна, проглатывая последние буквы, которые, булькая, превращались в громкое карканье. Женщина сделала прыжок вперед, раскинув руки. Человеческая тень на снегу обернулась в птичью, а вскоре послышалось хлопанье сильных вороньих крыльев. - У меня еще не хватает навыка забирать душу во младенчестве. Это нелегко.

- Это безответственно, - каркнул ворон, равняясь в полете с Анной. - Сейчас нелегко будет убирать озлобленного подростка и смотреть на убитую горем мать. Матери переживают смерть детей намного легче, когда те очень малы. Сейчас ты заберешь одну душу и продырявишь другую...

- Это уже мои проблемы. Разберусь.

***

В кабинете инспектора было тихо. Леонид смотрел на часы, сидя на деревянном стуле и скрестив руки на груди.

- Думаете, я ничего не знаю? - парень ухмыльнулся и уставился на Анну Васильевну. - Я знаю, кто вы. Не притворяйтесь всепонимающим инспектором. Психиатрия, бумаги, подписи... К чему это? Давайте будем честными и откровенными.

Анна сощурилась. Такой поворот она ожидала, потому ответила:

- Если знаешь, зачем издеваешься над своей матерью? Ты ведь еще и знаешь, чем это кончится? Почему мы не поговорили об этом сразу?

- Знаю, чем закончится? - Леня подался вперед, все так же улыбаясь, но в его улыбке не было света. - Я могу делать то, чего другие не могут. Могу силой мысли заставить делать то, что я хочу, а иногда могу прочитать мысли. Да к чему я рассказываю? Вы уже прекрасно все знаете...

- Да, - кивнула Анна. - Потому ты здесь. Ты не все понимаешь, а точнее - не понимаешь ничего. Когда ты тренировался на кошках, я молчала; когда ты заставил их разодрать соседскую собаку, я...

- Она укусила мою мать! - рявкнул Леонид, приподнимаясь со стула. - Эта псина заслужила!

Анна невольно шагнула назад, напряглась и хмуро посмотрела на Леню.

- Ты играешь с огнем. Зачем ты заставил Петю, твоего одноклассника, выпрыгнуть из окна?

Парень отвернулся и скосил взгляд на белую стену комнаты.

- Он тоже заслужил.

- Чем же?

- Он ударил Любку Федотову. Сильно ударил. Поэтому я приказал ему прыгнуть.

Анна щелкнула пальцами и нервно зашагала по комнате мимо Лени.

- Твои поступки имеют вполне справедливое начало, вполне... разумное объяснение и добрые порывы, но они... жестоки, - сказала она. - Ты решаешь все проблемы своей силой, при этом калеча других. У тебя нет таких прав.

- У меня нет прав?! - Леонид вскочил. - У меня?! А у вас есть права! Я знаю, что вы пришли за мной. Вы пришли, потому что я мешаю, потому что могу бОльшее. У меня нет никаких прав... А у вас они есть? Чтобы забрать мою жизнь?! Я не мог прочитать ваши мысли, но в один момент мне это удалось, и я все понял. Там, наверху, вы допускаете погрешности, ошибаетесь, как ошиблись со мной. Ваша система там не идеальна, но вы считаете ее совершенной. Как же так? Ваша система с ошибками может существовать, а я не могу?

- Мы не разрушаем, мы лишь приводим в норму, а ты используешь свою силу, направляя ее на разрушение... - Анна еще больше отступала назад.

- Они все заслужили! Почему я не могу наказать, имея такую возможность?! Почему я должен терпеть?! - Леонид вдруг заплакал навзрыд и опустился обратно на стул. - А вы... вы всегда делаете то, что хотите. Вы не приведете в норму мою мать, убив меня. Вы не приводите в норму этот мир, вы не совершенствуетесь, вы лишь устраняете свои ошибки...

- Как бы тебе понятнее объяснить... - Анна смягчилась и подошла к Леониду, положив бледную руку ему на плечо. - Представь, что наш мир состоит из аэропортов, а ты, как и многие другие, - лётчик, который ведёт свой самолёт. Вот ты 15 лет в полёте, а ты понимаешь, что рядом с тобой ещё такие же летчики? Надо сохранять дистанцию, соблюдать высоту, держать штурвал и уважать других, чтобы твой самолёт не пошёл креном и не столкнулся с другим, иначе ты погубишь не только себя, но и другого. Ты юный лётчик, неопытный, ты стремишься познать небо не по прописанным правилам, а правила - едины для всех. Любое отклонение от курса - и ты упадешь, а за тобой упадут те, кого ты зацепил или же, как ты выразился, наказал. Придётся начинать заново. Нужно жить, совершенствуя себя, нужно жить по своему отведенному пути и не нарушать путь других, каким бы тернистым он ни был.

Ленька, Ленька... Собака не укусила твою маму, она схватила ее за пальто, чтобы та не упала в яму; одноклассник ударил Любу случайно... он хотел дернуть ее за косы, но его толкнули... Она ему нравится. Ты сидишь здесь, рассуждаешь о наказании, а Люба с мамой пришла домой к Пете, принесла пюре с огурчиками, он извинился. Все идет так, как нужно, а ты ослеплен яростью и своей силой. Ты не умеешь пользоваться ей и несешь разрушение. Со временем ты сойдешь с ума, а все остальное не ограничится собакой и вторым этажом школы... Поэтому я здесь.

- Кто вы?

- Я - ликвидатор. Это такая работа. Ты должен был умереть еще на третьем месяце своей жизни, но я пожалела тебя. Я подумала, что твои возможности уснут. Там, вне этого мира, такие возможности не прячутся, но избыток таких сил здесь - хаос. И ты на пороге этого хаоса - все летит как снежный ком. Если ты убьешь кого-нибудь, твоя душа погибнет. Я должна ликвидировать тебя из тела.

- Анна Васильевна, зачем? Я тоже хочу жить. - Леня смотрел в пустоту. - Я - ваша ошибка?

- Ты же говоришь - наша система не такая идеальная... - грустно усмехнулась Анна. - Я не знаю, почему в тебе переизбыток силы, но у тебя была возможность не вредить другим, а потому мне придется устранить проблему...

- Вы убьете меня сейчас?

Анна хмыкнула и тихо сказала:

- Ступай домой. Если бы ты не прочитал мои мысли, этого разговора бы не было, но раз уж так... просто знай: самое неслучайное выходит как-раз случайно. Я дам тебе еще один шанс. Месяц тебе в срок исправить свои ошибки. Если же наш разговор не возымеет силы... ты сам знаешь... Иди.

***

- Ленечка, сходи к тетке нашей в садик сегодня, - Людмила кричала сыну с кухни, попутно разливая по кружкам горячий чай. - Анна Васильевна просила. Сказала, что тебе нужно заняться чем-то полезным. Там надо на кухне помочь и полы помыть. Сделаешь?

- Угу, - Леня вышел из комнаты совершенно разбитый.

Сегодня у него ничего не выходило. Он не мог прочесть мысли матери, голова была словно набита сырой ватой, в ушах стоял какой-то звон. Сердце неприятно покалывало и поднывало. Ему хотелось остаться дома, но матери он никогда перечить не смел.

Он плелся по грязной улице до небольшого детского сада, утирая раскрасневшийся нос рукавом.

Вдруг в кронах берез послышалось карканье. Оно словно гром - раскатилось громким эхом по небу и ударило прямо в грудь Леонида. Сердце бешено заколотилось, парень поднял глаза к небу и увидел двух больших ворон, которые перелетали от дерева к дереву - будто следили за ним.

Леонид ускорил шаг, стараясь не оборачиваться. На птиц почему-то его "приказы" не действовали, как бы он ни пытался. Он не сдержал свое обещание. Вчера похоронили Петра - его одноклассника, а Любка с горя прыгнула с высоты в бьющие холодные ключи... Леонид испытывал к ней первые теплые чувства, но Петя пробудил в нем что-то холодное и неуправляемое, что затмило последнее тепло и уничтожило остатки света. Он не хотел трогать Любу, не хотел, но ведь она сама...

Его раздумья прервали детские голоса - маленькую группу в детском саду вывели на прогулку. Леонид проскочил мимо калитки и вошел в здание.

Нянечка, его тетка, женщина в возрасте, дала ему задание:

- Вон, тама ведро стоит, токма большое рядом не бери. Тяжело будет, поменьше возьми. Швабра там же. Тряпка на батарее. Начни, где игрушки. Уф, умаялась их собирать, но тебе-та тока полы помыть. Иди.

В игровой комнате стояли пара столиков, а вдоль стен коричневые высокие шкафы, куда тетка заботливо расставила разбросанные детьми игрушки.

Леня отодвинул столы, подмел веником пол и взял ведро. Схватил большое, не послушал теткин наказ. Вода в нем плескалась до краев.

А потом цепочка случайностей соединилась и упала в нужной схеме домино - одна за другой: тяжёлая махровая тряпка собрала в себя много воды, и расплескала её по и без того скользкому полу; влажные пальцы соскользнули с ручки швабры, и металлическая палка с двойным стуком упала, ударившись об влажные окрашенные доски; Лонид попытался успеть схватить её, но поскользнулся на лужице; тяжёлый шкаф с игрушками пошатнулся (две тумбы друг на друге, дворник обещался закрепить, но забыл), и верхушка со скрипом рухнула прямо на него, придавив металлическими дверцами. Он не успел даже вскрикнуть. Боль пронзила спину и резко "пролетела" ниже.

Сверху ещё падали неваляшки, клоуны, кубики... Они сыпались ему на голову, но он не чувствовал их ударов. Боль ниже спины перебивала все остальные чувства. Боль, резкая боль... И тут он вспомнил слова Анны Васильевны: "Самое неслучайное выходит как-раз случайно..."

Пока подбегала нянечка, а дети выбежали на шум, он услышал за окном караканье. Ворона несколько секунд смотрела на него, а затем подняла своё грузное тело и с громким хлопаньем взмыла вверх.

***

- А это вот... экстрасенс, родственник далекий твой. Мы его гипнотизером называли. Была у него такая... способность, - бабушка вздохнула и продолжила, глядя на фотографию с памятника. - Мог любого заставить делать то, что ему хотелось. Боялись даже его. Начинал на кошках - экспериментировал на них, а когда понял, что умеет, на людей перешёл. На учете состоял... Мало ли, что сделать мог. Не понимал, наверное. Кого там ему... Мальчонка совсем.

- А что случилось с ним? - спросила я, вслушиваясь в шум кладбищенских сосен.

- Шкаф упал на него. Почки отбил. Жалко, молоденькой совсем...

- В этом мире все сложно и одновременно так вроде бы понятно, - сказала я бабушке тогда. - Его просто наказали.

- Просто... - вздохнула она, отведя взгляд в сторону. - Он маленький был... Маленькие в чем виноваты?

Я промолчала, поджав губы и устремив свой взгляд на верхушки высоких деревьев, где туда-сюда сновали вороны, а хлопанье их огромных крыльев и хриплое карканье растворялось в шуме сильного весеннего ветра...

***

P.S. Моему родственнику (в истории имя изменено) на момент смерти было 20 лет. Он действительно сначала тренировался в своих способностях на животных, а потом уже... на людях. На него действительно упал шкаф, отбив ему почки.

Он правда состоял на учёте, подписывал бумаги, что никого не обидит и никому не причинит вреда. Все происходило в советские времена в глухой деревне Урала.

В сюжете Леня намного помладше ко времени своей гибели, потому что на момент написания истории я не помнила дату смерти. В истории моя вольная фантазия о том, почему Леня мог погибнуть.

Леня погиб в 1982 году.