Влюбиться в тираннозавра
В середине лета 1984 года пригороды Лос-Анджелеса содрогнулись от жуткого преступления. Проживавшая в тихом Гласселл-Парке семидесятидевятилетняя вдова была зарезана в собственной кровати. Убийца проник в комнату через окно и напал на жертву, пока она спала. Удары наносились с такой жестокостью, что труп оказался практически обезглавлен. Менее чем через год, в марте 1985-го, тот же человек стреляет в лицо двум девушкам в пригороде Роузмид.
Одну из них спас счастливый случай: пуля срикошетила от ключей, которые она рефлекторно поднесла к лицу в попытке защититься. Другой повезло меньше. После второго убийства преступник уже не ждет несколько месяцев — следующую атаку он совершает в тот же день. Вскоре вырисовывается характерный почерк маньяка: ночные нападения на семейные пары в тихих районах, убийство мужа, насилие (как правило, также с последующим убийством) над женой.
С марта по август Ночной Сталкер, как его назовет пресса, совершит более десятка подобных зверств. Дважды он надругается над пожилыми, прикованными к постели женщинами, один раз унесет с собой в коробочке глаза жертвы.
Ночной Сталкер хвастлив (охотно сообщает перед преступлениями свое газетное прозвище) и неаккуратен — оставляет отпечатки подошв. Выжившие жертвы помогают составить фоторобот.
В конце августа 1985 года полиция устанавливает личность убийцы. Это Ричард Рамирез, 24-летний молодой человек, любитель тяжелого рока, наркотиков и почитатель Сатаны, ранее привлекавшийся за угоны машин и промышлявший мелкими ограблениями. Портреты Ночного Сталкера печатают в газетах. В тот же день на одной из улиц Лос-Анджелеса убийцу опознаю́т местные жители. Они ловят его и избивают принадлежностями для барбекю, а затем сдают полиции (редкий случай, когда «обезумевшая от ярости толпа» совершила общественно полезный поступок).
Рамиреза арестовывают, начинается суд, процесс, естественно, широко освещается в прессе. И тут происходит нечто поистине удивительное.
Ночного Сталкера внезапно начинают любить женщины. Он получает больше внимания, чем среднестатистический мужчина за целую жизнь, а может, и за все три. В тюрьму выстраиваются очереди из поклонниц, жаждущих свидания с ним.
Они толпятся перед залом суда — хоть краем глаза увидеть демонического мужчину своих грез. Рамирезу шлют стихи, фотографии, кексы с надписью «Я люблю тебя». С ним хотят заняться сексом, вылечить его внутреннего ребенка, обратить бедняжку к Христу, выйти за него замуж.
Во время суда в убийцу влюбляется одна из присяжных. Она требует, чтобы Ричарда оправдали, ведь преступления совершал не он, а вселившийся в него дьявол.
После суда Рамирез отправляется в тюрьму Сан-Квентин — дожидаться смертной казни. Поток любовной корреспонденции не иссякает.
В какой-то момент Рамирезу присылают анкету наподобие школьной, которую он аккуратно, по-школьному же, заполняет. «Идеальный мужчина или женщина: я. Главное мое достоинство: член. Отношение к сексу: супер, люблю всё. Отношение к наркотикам: супер, их надо легализовать. Предпочтения в сексе: все, кроме педиков, — лесбиянок можно. Если бы я был животным, то: тираннозавром».
Спустя несколько лет в Сан-Квентине Ночной Сталкер женится на своей поклоннице, и, хотя со временем их брак рухнет, одиноким он не останется. В конце жизни (умер Рамирез своей смертью) 53-летний заключенный встречался с 23-летней девушкой.
Ночной Сталкер не единственный убийца, купавшийся в женской любви и обожании. «Я получила твое письмо и перечитывала его раз за разом. Целовала и прижимала к груди. Плакала. Я просто не могу больше это переносить — так сильно я люблю тебя». «Мне так жаль твои кудряшки! Они такие милые. Мне так нравится твоя внешность! Ты красавец. У тебя такие руки, такие глаза». «Я люблю тебя… и никогда не забуду душевную щедрость, с которой ты ответил на мое письмо. Я буду любить тебя вечно». Это цитаты из писем, отправленных Теду Банди (более 30 убитых и изнасилованных женщин — точное число жертв неизвестно до сих пор), Джеймсу Холмсу (12 человек, расстрелянных в кинотеатре в Колорадо в 2012 году) и Иэну Брэйди (пятеро убитых на английских болотах детей). Адвокат Николаса Круза, застрелившего 17 человек в школе Марджори Стоунман Дуглас в начале этого года, признаётся, что «ни разу не видел, чтобы кому-то из его подзащитных столько писали». Послания от фанаток получал и Джеффри Дамер (17 убитых мужчин и мальчиков), хотя женщины его никогда не интересовали — ни как сексуальные объекты, ни как жертвы. Кстати, ему поклонницы слали и деньги (примерно 11 тысяч долларов за 1993 год) — так что у него не было проблем с покупкой сигарет, почтовых марок и книг. Очень мило!
Рамирез, Банди и Дамер обладали внешностью, укладывающейся в стандарты красоты (правда, в числе особых примет Ночного Сталкера жертвы упоминали «гнилые зубы»). Но дело здесь совсем в другом. Любовные письма сыпались и на Сына Сэма — Дэвида Берковица, выглядевшего (и бывшего) несчастным и больным, — и даже на усатого 73-летнего дедушку Фритцля.
Толстые и тонкие, молодые и старые, блондины и брюнеты, из самых разных слоев общества — любые убийцы привлекают внимание поклонниц. Кажется, единственное обязательное условие — как минимум три жертвы (многолетний инцест тоже считается) и широкая огласка в прессе.
Гибристофилия — влечение к лицам, нарушающим нормы общества, — явление давно известное и подробно задокументированное.
Есть и старые примеры, вроде фанаток Банди и Рамиреза, и новые: представители субкультуры «колумбайнерок» — не только девушки, которых большинство, но и парни — обожают Харриса и Клиболда, устроивших стрельбу в школе «Колумбайн». Подобную тягу можно объяснить с точки зрения индивидуальной психологии: детские травмы; потребность выразить обиду и злость на окружающий мир by proxy; стремление прославиться (видео с девушкой, объяснявшей, почему она хочет выйти замуж за Мэнсона, набрало немало просмотров); желание иметь романтические отношения без вложений и разочарований (если партнер в тюрьме, любовная лодка не разобьется о быт); вера в собственное всемогущество («я изменю несчастного, вылечив его внутреннего ребенка»)…
Но можно рассматривать гибристофилию и с точки зрения эволюционной психологии. Не существует «генов убийства», преступником человек всегда становится под влиянием множества факторов окружающей среды (в первую очередь семьи и социума). У Рамиреза ими были множественные травмы головы в раннем детстве, а также «уроки», вынесенные из общения с психически неадекватным двоюродным братом — ветераном Вьетнама. Он демонстрировал маленькому Ричарду фотографии издевательств над местными женщинами и их трупами с той страшной войны, «учил убивать», а позже на его глазах застрелил собственную жену. Ночной Сталкер был социопатом, но далеко не все социопаты — преступники.
Если бы Рамирез родился в другой стране, в другое время или хотя бы в другой семье, те же самые данные от природы качества, которые проявились в моменты преступлений (быстрое принятие решений без раскаяния и сомнений, хладнокровие, низкая эмпатия), могли бы помочь ему стать талантливым врачом, успешным политиком или профессиональным переговорщиком. Социопаты процветают во многих профессиях, где необходимо мыслить спокойно вне зависимости от уровня стресса.
Сексуальная привлекательность Рамиреза и его собратьев по камере смертников отчасти может объясняться тем, что окружающим они кажутся носителями «выгодных» генов.
Многие психологи и биологи заявляют, что главная причина гибристофилии — присущая женщинам биологическая тяга к доминантным мужчинам.
По мнению психотерапевта Леона Зельцера, пишущего о серийных убийцах в Psychology Today, маньяк или стрелок, положивший толпу народа, может подсознательно восприниматься окружающими как «сильный» и «компетентный» член социума. Действительно, не каждому удастся за несколько часов отправить на тот свет пятнадцать человек или выстроить бункер и десятилетиями прятать в нем собственную дочь. Убийства, совершенные Рамирезом, — это своего рода извращенная, изуверская реклама его генетических качеств.
Похожей точки зрения придерживаются скандально известные нейробиологи Оги Огас и Саи Гаддам. В 2010 году они выпустили книгу «Миллиард порочных мыслей». При помощи вычислительной техники ученые обработали около миллиарда «сексуальных» запросов в сети и тысячу любовных романов («аналог порно у женщин» в трактовке авторов). Прибегнув к компьютерному моделированию (наподобие того, что используется в исследованиях процессов визуальной обработки), они выяснили, что́ «на самом деле заводит людей». «Главная фантазия» женщин — доминантность. Логика проста: если идешь под ручку с бруталом, на тебя не нападут хулиганы. Бьет — значит смог бы, если что, убить саблезубого тигра у входа в пещеру, сразиться с краснокожими у ворот форта — и т. д. и т. п.
В книге Огаса и Гаддама, определенно, больше популярности, чем научности. Их справедливо критикуют за:
— чересчур смелые обобщения (любовные романы читает очень небольшой процент женщин, так что странно экстраполировать результаты, полученные в ходе анализа их предпочтений, на все культуры земного шара);
— сомнительные концепции (вроде «особого женского типа возбуждения», почему-то встречающегося и у некоторых мужчин, — так зачем вообще называть его «женским»?);
— почти тотальное игнорирование лесбиянок;
— то, что они подтверждают гендерные стереотипы, объясняя их якобы неоспоримыми «биологическими истинами».
Кроме того, далеко не все исследователи принимают тезис «доминантность = сексуальность» как аксиому. Джеффри Снайдер, Ли Киркпатрик и Кларк Барретт в своей недавней работе «Дилемма доминантности» пришли к прямо противоположным выводам. На примере выборки студенток двух американских университетов исследователи выяснили, что если разделить понятия «доминантность» и «престиж», то испытуемые однозначно выберут второе. Девушки предпочитали мужчин, добившихся высокого положения в группе благодаря собственным достижениям, а не тех, кто расталкивал окружающих локтями и вел себя как «альфач». Единственной сферой, где доминантность и привлекательность «синонимичны», оказался спорт.
Утверждение «всех женщин тянет к бруталам» притянуто за уши. Но кое в чем Огас и Гаддам совершенно правы: доминантность — одна из самых продаваемых и популярных фантазий в жанровой литературе.
Чтобы в этом убедиться, достаточно зайти на любой тематический сайт.
Эротическая беллетристика и произведения «романтической фантастики», где героиня влюбляется во «властного брутала», — одни из самых популярных и обсуждаемых.
Главные персонажи в них занимаются насилием и буквально ходят по трупам.
«Твои руки запятнаны кровью. У тебя нет сердца, нет души. Ты живешь по законам другого мира… Мира, где чужая жизнь ничего не значит. С тобой я испытала боль, унижения, познала все грани жестокости… Так почему же я не желаю тебе смерти, почему я стремлюсь к тебе, зная, что ты причинишь мне еще большую боль…»
Приведенная аннотация к одной из романтических книг могла бы быть письмом к Рамирезу или Банди. На форумах, посвященных такой литературе, есть целые треды о том, как этот сюжетный ход — изнасилование героини бруталом — поднимает рейтинг книги и повышает читательский интерес к ней.
Вероятно, большинство женщин, фантазирующих о «мужчинах-тираннозаврах», забывают о своих грезах, как только захлопывают очередной том. Однако некоторые из них, по-видимому, всё же попадают в ловушку эволюционно обусловленной привлекательности «плохих парней». В женских романах такой bad guy, как правило, раскаивается, перевоспитывается, самозабвенно любит героиню и остается верен ей до гроба. В жизни же этого «перелома» в большинстве случаев приходится ждать вечно, и зачастую для ожидающей его всё заканчивается трагически. По данным ВОЗ, 38 % от общего числа убитых в мире женщин погибают именно от рук партнеров.
