С сентября 2016 начались судебные заседания по нашему делу. В первую очередь были допросы свидетелей, в том числе тех, кто нас принимал. Один из них оказался высокопоставленный чиновник Главного Управления СБУ. Мы малость прибалдели от его регалий и долго потом обсуждали на кой ляд его «сослали» в нашу дыру из Киева? Я помню этого дядьку – он не заходил в дом, нервно вышагивал по дороге и постоянно курил (видела из окна). На допросе он заявил, что был в доме, военных было человека три-четыре, никакого оружия. Мы сами их пустили и т.д. Дядька в возрасте, видно, что врать ему противно, но правду говорить не мог. Мы потом слушали аудио-запись этих допросов, когда готовились к приговору и последнему слову. Насколько они зашуганы… Проще всего было двум парням, которые стояли по периметру и реально ничего не видели. Их допрос ярко отличался от спецслужбовців – спокойно, без мычания, беканья и меканья. Видно, что скрывать нечего.
На допрос вызывали и наших соседей. Тогда мы узнали, что одного из них летом 2015 прихватила исбушка, отметелила по самое небалуй. Мужик в возрасте, в общем, наговорил на меня мнооооого. За что был одарен условным сроком и отпущен. А я поначалу не могла понять – чего он глаза прячет. По свободе много и хорошо общались. И так бывает. Я не виню его, слишком хорошо знаю и понимаю, что он пережил за те несколько дней, проведённых в исбушке… За пару месяцев до окончания условного срока, его начала дёргать исбушка. Видать, проверяли чем занимается. Как только суд закрыл дело, он сразу уехал в другую область. Жена осталась в селе. Потом они уехали к детям за границу. Как его выпустили по «террористической» статье остаётся для меня загадкой. Или это нас пугали (говорили пять лет никуда не выпустят), или так работают погранцы. Не знаю.
За следующие полгода у нас сменилось семь прокуроров. Когда на заседание пришёл седьмой, я громко брякнула на весь зал – прям «неделька» какая-то, а не прокуроры )))) Если кто не помнит, то в конце 80-х, начале 90-х, был писк у женщин на покупку трусов в упаковке семь штук – упаковка так и называлась «неделька». Судьи были в возрасте и явно поняли мою фразу. Мужик с трудом сдержал улыбку, а главная судья сурово на меня посмотрела, хотя было понятно, что про себя хихикает )))
Наш адвокат к этому времени практически перестал работать из-за уголовного дела против него, которое я умудрилась возбудить. Он или не приходил на заседания, из-за чего оно отменялось, или молча сидел и не защищал нас от слова «совсем». Параллельно с этим он пытался уговорить мою мать, чтобы я прекратила его преследовать, угрожая ей всякими ужасами, что он со мной может сделать. Я об этом узнала поздновато, но к концу осени мы с ним всё-таки расстались и наняли адвоката, который изначально был у мужа. Бывший следователь. Хорошо работал, претензий нет. Оставалась одна проблема – этот гомик был адвокатом нашего «бодрячка», который умел только подражать окружающим, делая умный вид. Я его несколько раз просила сменить адвоката, потому что будет топить не только меня, но и всю нашу «банду». Как об стену горох! Сопротивлялся до последнего, пока на одном из заседаний этот адвокат не сделал заявление прямо против меня, поддержав прокурора. Судья аж замолчала от удивления. После этого, уже вся «банда» открыла рот, не взирая на судей и прочих, и чуть не набила морду нашему «бодрячку» прямо в «аквариуме» (место, где мы находились в зале суда; раньше были решётки, потом поставили стекло; летом духота неимоверная была). «Бодрячок» очухался, явно испугался такого напора и за пять минут договорился с адвокатом одного из подельников. Наконец-то, мы избавились на заседаниях от этой сволочи!
Далее последовало прослушивание наших телефонных переговоров. Всех шестерых. Ох, и муторно это было. Все сидели зевали, занимались своими делами, разговаривали, т.к. все эти разговоры были написаны дословно в обвинительном акте. Но порядок проведения судебных заседаний требовал их ещё и заслушать. Не знаю, что побудило следака убрать из моих переговоров самые «страшные» для меня разговоры, но он оставил мои рассказы типа такого:
«Над нашим селом часто летали вертолёты. Сначала высоко, а потом начали "ползать" по земле - в нескольких метрах от верхушек деревьев и крыш домов, от земли. Естественно, об этом говорило всё село. Над нашей улицей вертолёты летали с обоих краёв. Мы даже «соревновались» над кем больше пролетит. А когда однажды из-за крыши дома вылетел гвинтокрил и меня потоком воздуха сдуло с огорода, то как Вы думаете - я молчала? Не-а, я всем рассказала о своём "полёте" через грядки.» Вот за такие разговоры-рассказы многих исбушка принимала. Оказывается, это передача «развед.данных». А уж разговор о том, что «Представляешь! Шёл по проспекту Ленина, а мне навстречу колонна танков» - 100% работа на ДНР.
Мне приписывали почти сотню разговоров. Из них только в шести экспертиза подтвердила мой голос. У мужа из шести – ни одного. У подельников почти все подтверждённые. Естественно, прослушка была незаконной, что подтвердили письма из Генеральной прокуратуры и Администрации Президента Украины о том, что на территории Луганской и Донецкой областей (в своих письмах я указывала более конкретные города и районы области) не вводился особый и военный режим, что говорит о незаконности прослушки и невозможности официально затыкать рты жителям, рассказывавшим о творившемся вокруг.
Дальше пошла тягомотина с письмами из электронной почты. Тоже незаконно вскрытые и прочитанные письма, включая личную переписку с друзьями и матерью. Здесь было смешнее, т.к. эксперты киевские (ближе не нашлось) выдали сканы чисто текстов писем, т.е. не было даже понятно откуда текст – с почтового сервера взят или в Word начепятан )))) Вопрос прокурора – это Ваш электронный ящик? – меня добил. Как ты докажешь, что это мой ящик??? Там моя фотоморда присутствует или паспортные данные, на худой конец хотя бы дай сцепку с моим ноутом, что я этот ящик на нём открывала. Ни-че-го! Вот такая «доказательная база» была у исбушки.
Ну, и чтобы не было очередных воплей про "сказки", выкладываю пару сканов, сохранившихся ответных писем на мои запросы. Естественно, на украинском, но, в принципе, понять можно, что военные и особые положения не вводились из Администрации Президента. Ген.прокуратура ответила более скромно - "не в курсе введения положений". Ссыкатно жеж на прямые вопросы отвечать ))))
