Муся Часть 1
Часто перенесенные страдания подталкивают людей к творчеству. Пока родители еще не вернулись, Герман решил нарисовать нечто гротескное - кошмарное существо, которое бы затмило собой образ кошки. На странице тетради он изобразил огромного паука, все тело которого было покрыто сочащимися отверстиями. Но даже так мальчик не смог осуществить задуманное.
Тогда он, неожиданно для самого себя, пририсовал к монстру аккуратное женское лицо и длинные кудрявые волосы, слегка прикрывающие непомерно большие груди.Гешка горящими глазами разглядывал свое творение, а затем вдруг нахмурился, вырвал лист, порвал его и выбросил в мусорку.
Следующий учебный день прошел гладко. А когда закончились уроки, мальчик как обычно шел мимо линии теплотрассы домой - таким был самый короткий путь.Рядом с трубами лежал человек в светоотражающей куртке и вовсе не шевелился. На бледно-оливковом лице с лопатообразным носом виднелась недельная небритость.
"Спасти человека и стать героем!" - пронеслось в голове у юного Германа.
Подойдя ближе, мальчик чуть было не пришел к выводу, что мужчина уже не дышит. Но его догадка оказалась слишком поспешной. Человек дернулся, его грудь вздыбилась, а из его горла донесся хрип.
-Что с вами? Потерпите, я приведу помощь! Что вы хотите сказать?
Голова мужчины дергалась из стороны в сторону, а его рот с побледневшими и потрескавшимися губами то открывался, то закрывался. В то же время его пустые, стеклянные глаза не двигались и смотрели куда-то вдаль. Было видно невооруженным взглядом, что мужчина не может дышать так как нечто застряло у него в горле, но Герман не знал как делается искусственное дыхание.
Шея все набухала и раздувалась уже как воздушный шар так, что она будто вот вот взорвется, забрызгав юнца кровью, а тело продолжало дергался в конвульсивном припадке. Мальчик просто стоял в растерянности не зная, что произойдет дальше - ни учителя, ни родители никогда не говорили ему что делать в этом случае.
В случае, когда покрытое зубами нечто смотрит в твою душу палящими глазами из высохшей глотки полуокоченевшего трупа. Бурлит как адский котел, переполненный мучаемыми душами. С хрустом прижимает костяные отростки к телу, так, чтобы оно становилось гладким и могло пролезть в узкое отверстие.
"Мусечка!" -на ее уже полностью вытянутом как у змеи теле виднелись только ряд небольших вывернутых под зверским углом лапок - все, что осталось в ее облике от кошки.
Маленький Гешка побежал. Тварь гналась за ним, извиваясь длинным телом, а изуродованные ноги с силой отталкивались от земли. Муся бы давно догнала его, но, издеваясь либо нагоняя страх, мигом прыгнула на ближайшее дерево, и посмотрела на него с ветки, поигрывая хвостом, на кончике которого виднелось раскрывающееся веером костяное лезвие, по желанию превращающееся в длинный шип. Забеги на уроки физкультуры были не столь бесполезны какими казались ранее. Больше Геша не оглядывался.
Завернул за угол - ни одного человека, а ведь он бы все отдал, лишь бы встретить хоть кого-нибудь на пути. Муся не осмеливалась показываться другим людям. Остался только небольшой рывок. Сердце бешено колотилось, дыхание перехватывало, но вот, мальчуган наконец-то добежал, добрался до своего двора, где парочка бабушек сидела на скамье и дружно, по-стариковски общалась.
Значит, что все было кончено. Осталось потерпеть лишь до следующего вечера, пережить одни сутки, пока не закончится родительское собрание. А затем сознаться во всем. Оставаться наедине было ни в коем случае нельзя, стоило уговорить кого-нибудь проводить его до двора на следующий день или идти по длинному пути, петляя из стороны в сторону, лишь бы оставаться на виду у случайных прохожих. Выйти из дома пораньше, чтобы осуществить ту же схему при походе в школу.
Если Муся реальна - она его простит или сбавит свой гнев, пока мальчик не найдет способ доказать, что та превратилась в жуткого монстра. В крайнем случае придется выманить ее на видное место, но обдумывать это было еще рано.Только в подъезде Герман понял, что пока он в панике убегал, его портфель был наполовину расстегнут и, возможно, из него повыпадали тетради и учебники. Пришлось бы возвращаться назад, но к тем трубам мальчик бы ни за что не вернулся.
Не успела мрачная догадка озарить паренька, как тот почувствовал холодное прикосновение к своей шее. Со свойственной какофонией существо юркнуло ему под рубашку, и его длинны хватило, чтобы полностью обвить молодое тело. Геша разинул рот и закричал что есть мочи, но тварь с огромной скоростью направлялась к его носоглотке. Только не внутрь, нельзя попасть ей во внутренности! - он стиснул зубы и сам запищал как пришибленное животное. Сложно было представить сколько нечеловеческих страданий могла принести эта тварь, влезь она в глубину через горло. Эта медленная пытка могла бы длится бесконечно длинными часами, пока ребенок бы окончательно не умер.
До двери оставалось совсем немного. Но спасет ли его пустая квартира без родителей? Если запереть Мусеньку в четырех стенах - форточка точно была закрыта, ее найдут и убьют милицейские или какие-нибудь охотники на монстров. И отомстить за мальчика смогут. Монстр круговыми движениями обвивал тело Германа, сдавливал ему ребра. Но мальчик продолжал стискивать зубы. Был лишь один плюс в его положении - руки оставались свободными так, что можно было достать ключи. Муся обвилась вокруг шеи паренька и, стоило ей только расправить костяную шерстку, как горло бы мигом обратилось в фарш. Но вместо тварь стала сдавливать шею все сильнее и сильнее.
Герман уже не мог мычать от боли как и не мог вздохнуть, поворачивая ключ в двери. Она стала отступать, только когда взор начал покрываться пеленой мрака. Один неимоверно тяжелый шаг за порог и мальчик полностью обмяк, повалившись на пол.
Пришедшие домой родители должны были сразу позвонить в полицию или скорую. Однако ситуация не вписывалась ни в какие рамки - после рассказа сына родители стали нервничать куда сильнее - уж лучше бы в доме случилось ограбление. Герман рассказал все: и про случай с трубой, и как его преследовала Муся, ставшая фантасмагорическим монстром, и, конечно же, как случайно лишил жизни Черныша.
Мама просто плакала, а с с папой явно было что-то не так - он хватался за голову и тихо ругался. Один глаз у него начал дико дергаться и он стал с усилием его тереть. Все же мальчик почувствовал неимоверное облегчение, от того, что такая реакция вовсе не была вызвана убийством котенка. Наоборот, его жалели, обнимали и говорили, что он не виноват в несчастном происшествии и это просто глупая случайность.
-Ты ведь добрый и хороший мальчик, Геша! Нужно было сразу нам все рассказать, я и папа бы тебя не осудили. Мы обязательно, обязательно, ОБЯЗАТЕЛЬНО все исправим и все будет как прежде! -тон мамы резко изменился, она широко раскрыла заплаканные глаза и принялась дергать мальчика за плечи.
-Сынок, если бы ты сознался во всем и извинился перед Мусей, это бы все упростило. Она - само воплощение доброты и всепрощения! Во что она превратилась в твоих глазах?
-Мама, а папа это серьезно говорит или это такая.. глупая шутка? - испугавшийся мальчик с надеждой смотрел на маму Лену.
-Понимаешь, из-за чувства вины твоя душа ослабла и впустила в себя зло, Гешенька, ты разве не заметил? Какими ты теперь стал видеть вещи, а нашу любимую Мусечку? - с печалью в голосе говорила Лена.
"Родители обезумели - это дело рук дрянного монстра, в которого превратилась кошечка."
-глаза мальчика бешено метались из стороны в сторону.
-Постойте, это же я, Герман, ваш сын! Опомнитесь, монстр влез вам в головы!
-Гоша, я не могу больше это слышать! Я не могу поверить, что душа нашего сыночка была настолько осквернена.
-Мы, как твои родители, обязаны тебе помочь, ведь тебе нужно искупление, сынок. - сказал папа, вынимая ремень из штанов. Он больше не был похож на добродушного защитника, оберегавшего от всех угроз. Перед мальчиком словно стоял незнакомый, пугающий мужчина, который мог сделать все, что ему заблагорассудится.
-Ис-искупление? Что вы с-собираетесь делать? - пролепетал мальчишка.
-Это для твоего же блага, для блага Муси и нашей семьи. Ты поймешь, когда оно придет к тебе, мы все это поймем! -отец принялся стягивать футболку и штаны с сопротивляющегося сына.
Мольбы и попытки вразумить родителей делали только хуже.
-И узнаешь ты, что имя мое - Господь, когда мщение мое падет на тебя! - это был уже безумный припадок, а не забавное пародирование Сэмюеля Эль Джексона из Криминального Чтива.
Мама стояла на коленях и молила Мусю о прощении, пока отец бил Гешку пряжкой от ремня, выкрикивая коронные фразочки из любимых фильмов. Затем мальчика крепко привязали рукой к батарее и, со звоном, поставили рядом ржавое металлическое ведро.
"Когда же гипноз прекратиться? Когда мама с папой осознают, что со мной творят? Почему никто не слышал криков и не пришел на помощь?"
Но утром мальчику принесли лишь миску сухарей со стаканом воды и надежда сразу исчезла.
Мама ласково гладила сына и обрабатывала его раны. А потом.. потом вчерашние истязания продолжились. Сначала ремень, потом шланг от стиральной машины, затем лед из морозильника, а затем Геша наконец начал подыгрывать родителям.
-Мне так жаль, как я мог вообразить, что любимая добрая Муся - это жуткий монстр? Это все говорило зло во мне, я чувствую как оно уходит! -юнец демонстративно поднял ладони к небу, имитируя искренние эмоций насколько это возможно. -Теперь я признаюсь, зло даже заставило меня нарисовать отвратительный рисунок! Посмотри, он лежит порванный в мусорном ведре. Теперь я понимаю о чем вы с мамой говорите! -мальчик очень удачно вспомнил свое вчерашнее произведение.
Герман смог выиграть момент, чтобы отдохнуть от боли, пока отец рылся в ведре. Он вернулся с обрывками бумаги и соединил их вместе.
-Ох, ничего себе! -Георгий почему-то улыбнулся и направился к мальчику. -Ты молодец, сынок, я тобой очень горжусь. -папа ласково потрепал Гешку за волосы и поцеловал в липкий от пота лобик. -Горжусь твоей находчивостью, в жизни она тебе очень пригодится. Ты очень смышленый и умный мальчик, сразу видно - мой сынишка! И творческий потенциал есть, одному дяде такое бы очень понравилось. Но ты ведь совсем не понял, что мы тебе говорили. И как я уже упомянул, мы все поймем, когда придет искупление. Лена! Лена, неси утюг!
Мама, не вставая с колен, ту же секунду раболепно поползла на кухню, шепча под нос молитвы, не известные никому из ныне живущих людей.
-Нет, только не это! Умоляю! - но все мольбы были бесполезны.
В какой-то момент Гешечка сломался и просто пытался вытерпеть все происходящие с ним непотребства. Он уже ни о чем не мог думать, даже в перерывах между приступами агонии. Помощь не приходила - по Мусиной воле, никто, похоже, не слышал ни малейшего звука, доносящегося из квартиры.
Глубокой ночью мальчик проснулся от конвульсий, расходящихся по всему телу. Нет, дело было не в травмах и увечьях, нанесенных папой. Это состояние было каким-то уж совсем странным. Все внутренности скрутило в спазме, но при этом Герман не чувствовал боли. Из глаз посыпались искры и мальчишка повалился на бок.
Когда зрение вернулось - перед ним, в полумраке, виднелся маленький черный котенок, отряхивающийся от слизи. Точная копия умершего полуторамесячного Черныша.
"Вот оно - искупление." -сердце маленького Геши вдруг наполнилось любовью, он расплылся в широкой улыбке и тот час же заснул.
Утром на лицах родителей красовались счастливые улыбки, казалось, что их искренней радости не было предела. Они принялись поздравлять сына и от крепких отцовских объятий мальчик неожиданное не испытал никакой боли - повреждения на теле выглядели уже наполовину зажившими. Мама сходила в магазин за сладостями, а затем семья объединилась за кухонным столом. В какой-то момент разговоры переключились на совершенно обыденные темы - школа, работа, планы на следующие выходные.
А вернувшийся к жизни Черныш пил воду из мисочки и кушал овсянку, но даже мама подмечала, что его маленький животик все никак не наполнялся,сколько бы тот не съел.
Мальчонок все умилялся котику. Он знал, что теперь его долг - заботиться о нем, прилагая все свои усилия. Герман ни чуть не удивился, когда ночью котеночек проскользнул к нему под одеяло. Ведь ему нужна была настоящая мама, которая придаст ему сил, пока тот не повзрослеет. Ему нужно было материнское молочко, поданное с заботой и любовью. Острые, длинные зубы пронзили грудь мальчика, а маленький шершавый язычок принялся с жадностью слизывать медленно выступающую кровь. После пережитого такая боль была почти что пустяковый.
А когда она стихла, Геша гладил Черныша и все приговаривал:
-Все хорошо, мамочка рядом, мама тебя любит и не даст в обиду. Ты же мой любимы ребеночек - пушистый котеночек.
Родители больше не вспоминали те два дня зверских мучений и вели себя так, будто ничего и не произошло вовсе, а следы от укусов на груди и вовсе игнорировали. Самому же мальчику, всего за пару дней, стало гораздо труднее вспомнить те или иные моменты, связанные с Мусей и процессом искупления. Казалось, что обстановка в семье стала такой же как и раньше.
На следующую ночь Черныш пришел снова. Он уже не был таким слабым после первого кормления, резво и неуклюже бегал по квартире и игрался с солнечными зайчиками. К ночному пришествию котенка приходилось привыкать. Ведь только так Герман мог заполучить прощение Муси и начать жить прежней жизнью.
Мальчишка отсутствовал в школе уже два дня, но родители разрешали ему делать дома все, что угодно. Только вот не выпускали на улицу, аргументируя это тем, что паренек все еще болеет и должен набираться сил. Естественно ни о какой болезни не могло быть и речи, но вот некоторые следы истязаний еще, хоть и с трудом, можно было заметить.
Вся эта ситуация с родителями означала только одно - в памяти мамы и папы события выстроились совсем по-другому. Сам Гешка был, в некоторой степени, рад, что все сложилось именно так.
"Конечно, никто не убьет эту тварь и не спасет.. спасет от чего? И Мусю то зачем убивать? И мама, и папа, и бабуля, и я - все мы любим Мусечку. Муся - хорошая киса. Стоп. Это же чудовище в обличье кошки, нужно звать на помощь! Нельзя забывать, нельзя!" -путался в мыслях юнец.
А затем снова петлял между противоречащими фактами: "А кошка меня правда наказала? Или решила, что я глупый, опасный ребенок и смогу навредить ей и ее детям? Но ведь она монстр, а что там вообще, у этих монстров в головах? Нет, Мусенькая умная, Муся всегда учит хорошим вещам, много кого еще научит.."
Перед тем днем, когда парнишка должен был снова отправиться в школу, Черныш вел себя уже по-другому. Ночью он, вроде бы, уже не кусал Германа, а просто ложился ему на грудь и мило мурлыкал. В сердце мальчика теплилась любовь к котенку и надежда на светлое будущее, а затем его посетила одна очень приятная мысль:
"Вот узнает завтра Ксюша, какой я хороший родитель, и сразу в меня влюбится! А, может быть, даже и поцелует!".
