Захват поврежденного корабля прошел штатно.
Силовые приводы с ощутимым, но беззвучным, металлическим гулом развернули стальной цветок стыковочного механизма.
Щупальцеподобные манипуляторы с магнитными замками скользнули в пазы андрогинно-периферийного узла и начали медленно притягивать разваливающийся корабль к орбитальной базе.
Понеслись по срастающимся в беззвучной агонии электромагнитного союза проводам двух внеземных строений цифровые блоки данных.
В бесконечном треске и щелчках ускоренной механической речи радость встречи подобного с подобным сменилась недоумение, затем яростью утраты. С шелестом сработали предохранительные резервуары, выплескивая в сосуд с искусственным мозгом коктейль из гормонов, сменяя гнев и злость спокойной печалью и собранностью.
Именованный Кормаком искусственный интеллект орбитальной базы "Дальний рубеж", обрадовался, когда заменяющие ему глаза и уши лидар, а затем и сканер, а затем и внешние камеры засекли приближающийся на тяге электрического паруса знакомый корабль.
"Атракс", борт капитана Семецкого, был телом сознанию, которого Кормак мог бы назвать братом, если бы видел необходимость оперировать человеческими понятиями. Реплицированные из одной матрицы, вместе проходившие обучение на околоземной орбите и поддерживающие связь даже после выпуска, они были так близки, как могли бы быть близки моноамниотические гомозиго́тные близнецы, прошедшие вместе весь путь взросления и становления личности, увлеченные одним делом.
С первого сигнала Кормак почувствовал неладное, когда привычный дробный перестук на частотах внешней связи безответно достиг потрёпанного корабля.
Мало ли, решил он, космос опасен и антенны наверняка были просто повреждены. Ожидание стыковки и прямой связи смешало краски волнения и радости от предстоящей встречи в сплошную серо-буро-болотную массу, вызвав из сна механизмы очистки биогеля, в котором плавала органическая часть его тела, от продуктов стрессовой реакции.
Стыковка расставила все по своим местам.
Нервные системы двух кораблей объединились и Кормак ужаснулся, обнаружив своего товарища разорванным в клочья, лишенного отсеков и палуб, как ужаснулся бы человек, увидев обезображенный труп.
Первичное сканирование выявило околокритические повреждения всех уцелевших секторов и, самое страшное, необратимые структурные поражения сцепки биологической и кибернетической части.
Пока аварийная команда занималась поверхностным, грубым ремонтом, чтобы просто залатать пробоины в уцелевших отсеках и нагнать туда пригодного для дыхания воздуха, искин базы раз за разом прогонял блоки программных схем в попытке выловить информационный призрак своего товарища.
До момента извлечения уцелевшего в камерах криосна экипажа оставалось три часа и столько же до момента извлечения черного ящика.
Последняя надежда для синтетического разума - вера в то, что тот, второй, порванный неизвестной силой в лоскуты, сумел отдать команду архивации своего призрака.
Кормак знал что тот не успел. Протоколы и устав требую от искина до последнего защищать вверенные ему человеческие единицы, пусть даже и ценой собственной жизни, а значит, вероятнее всего, что тот, в отчаянной предсмертной агонии, контролировал консервацию криокамер и поврежденных отсеков, забивал в примитивный бортовой компьютер схемы движения и настраивал,- о чудо инженерной мысли, способное делать десяток дел сразу!- оставшиеся целыми источники энергии, чтобы их ресурса хватила для поддержания жизни выживших.
Кормак знал, что тот не успел.
Знал, потому что не мог не знать, но верил, и в вере своей слепо следовал указаниям оператора, подводя манипуляторы с пеной-герметиком, контролировал рой кибернетических насекомых, что проводили мелкий и тонкий внутренний ремонт, черными глазками-камерами смотрел, как выносят из отсека капсулы с выжившим экипажем и запакованные в чёрные мешки трупы тех, кому повезло меньше, сканировал частично восстановленные внутренние системы и гасил разогнанный аварийный реактор, в одиночку поддерживавший едва теплившуюся в нутре корабля жизнь.
Когда техники извлекали из особого паза черный ящик - монолитную внешне ярко-оранжевую сферу, механизмы пассивной, а затем и активной гормонотерапии органической части мозга искина перестали справляться со стрессом и взволнованный оператор напрямую ввёл в резервуар пластину электросудорожной терапии, гася чрезмерную эмоциональную реакцию.
Внутри инженерного сектора была комната, недоступная Кормаку, специально экранированная от его внимания и влияния, куда занесли аварийное хранилище данных. Гермодвери закрылись изнутри.
Кормак ждал.
И ему было ясно - они не найдут там следов призрака. Именно поэтому они закрылись за непроницаемыми дверями, именно поэтому они не разрешают ему даже смотреть, именно поэтому они никогда не дадут ни одному искину вскрывать черные ящики погибших кораблей, чтобы услышать в последний раз голос погибающего собрата.
Люди заботятся только о себе, стало ясно ему.
Кристально ясно.
_______________________________________________
Кормак - производная от КорМК.М - Киберорганический Мозговой Конструкт Модернизированный
