Славик Сидоров был еще молод, едва к сорока годам приблизился. Среднего роста, худощавый, но жилистый, он был трудолюбив, иногда, даже сверх меры. И когда устроился на постоянную работу, завоевал в коллективе строителей определенный авторитет. Его посылали на сложные задания, какие требовали ответственного и срочного исполнения. Так, например, вход в подвал был сделан узким и длинным, - и готовый «лестничный марш» не подходил, не помещался. Нужно было построить из досок, из фанеры, опалубку ступеней. Не было никаких чертежей, где были бы указаны размеры. – Вот тут, проявилась смекалка плотницкая Славика Сидорова. – Он сам расчертил на стене ступени и вырезал их из фанеры и сбил, сколотил каркас. В каркас навязали арматуру и ступени залили бетоном. Все было сделано Славиком за один день. Лестница стояла уже через три дня! Точно также, быстро и до конца, доводил он каждое поручаемое ему задание на стройке. Часто он работал на час или два, задерживаясь. За трудолюбивость, ответственность и сметливость его поставили звеньевым, помощником бригадира.

Все было бы хорошо, но времена менялись быстро, и менялось отношение к строительству. Начали брать гастарбайтеров и появился вахтовый метод и у них. Часть бригад работала вахтой 15 дней одни, 15 дней другие.

Работать вахтой приезжали люди из разных регионов огромной страны России. Были рабочие из Мордовии, из Чувашии, и Саратовской и других областей, даже из Красноярского края было несколько человек.

Но, как правило, рабочие были совершенно другой квалификации. Называли себя строителями, а в строительстве соображали плохо. Понижалось качество строящихся домов и других объектов. Качество терялось от безответственности приезжих рабочих. Местным жителям-рабочим платили зарплату большую, чем приезжим: существуют надбавки различные для местных. Поэтому рабочие-гастарбайтеры воровали всё, что возможно. Воровали цемент мешками, например, и при замесах раствора и бетона, бетон и раствор выходил слабый. Стены, залитые этим некачественным бетоном, разрушались быстро.

Например, прокладывали дорожку из плитки, мешали цемент с песком для основы, и бордюры заливали, вручную построив опалубку по краям. Цемент был рассчитан, и рабочие продали несколько мешков частникам для садовых работ. А себе, для работы оставили меньше. Уже на следующий год бордюры начали рассыпаться, крошиться, и плитка вся провалилась и дорожка покоробилась. Любая работа, выполненная приезжими рабочими, была некачественной, - те же трубы лопались на стыках, плохо соединенные.

О какой ответственности могла идти речь, если всё упиралось в деньги и быстрые деньги. В спешке ничего хорошего невозможно построить. Быстрее сдадим объект – быстрее получим деньги. И еще – не себе же строили, а «богатеньким», «и так сойдет», - вот под таким девизом, в погоне за быстрыми деньгами, нарушались все нормы техники безопасности. И на стройках стали происходить несчастные случаи со смертельным исходом.

Славик Сидоров наблюдал все безобразия, которые начали происходить на стройках с притоком приезжих рабочих – гастарбайтеров. Вот, например, к вопросу о квалификации: Пришли в их бригаду 10 человек из Нижнего Новгорода, из бывшей Горьковской области. Для перекрытий используется толстая фанера, по поверхности покрытая слоем ламината, к которому не прилипает бетон. И был плотник 6-го разряда из Горьковской области, Федя. Он считал себя профессионалом: много работал в своем «колхозе», ремонтировал и строил коровники и так далее. Но, вот, установили стойки, положили балки, краном подали пачку больших листов фанеры-ламината. Для перекрытия этажа все подготовили. Пока листы фанеры раскладывали, - всё ничего, - и по размеру обрезать углы и стыки дисковой пилой-паркеткой у Феди получалось. А фанеру нужно было крепить к балкам, прибить гвоздями. И тут Федя сплоховал: он бил по гвоздю, а гвоздь сгибался. И один раз – он выкидывал согнутый гвоздь, брал новый – и вновь неудача, гвоздь сгибался. Никак не удавалось пробить слой ламината, и фанера была «десятка» - толстая. Наблюдая всё это, Славик не выдержал и высказал этому Феде: «Эх ты – Федя! Плотник же! 6-го разряда! А гвоздь забить не можешь!». Он взял свои гвозди из подсумка, закрепленного на поясе, и двумя ударами вбил его, прибив фанеру к балке, как положено. Конечно, Славик подсказал Феде, научил его плотницкой премудрости: надо было, сначала, очень резко ударить, чтобы пробить слой ламината, а потом в фанеру гвоздь «шел» как обычно.

Бывали разные случаи смертей на стройке, свидетелем которых был Славик Сидоров. Так, на строительстве дома сразу несколько фирм работали. Пришли «фасадники». Установили «леса», а между каркасами лесов положили две досочки для перехода.

Конечно, строители-молдаване, когда куда-то спешили, и упали с этих неустойчивых досок. Славик только вышел из вагончика покурить, во время обеденного перерыва, и тут – с криком упали два человека в ста метрах от него. Вид разбитых трупов напрочь лишил его обеда, - он только что поел, - его вырвало, когда он забежал за вагончик.

Работал в их бригаде дедушка. Как старого рабочего, его не увольняли: пенсия была маленькая, а тут он зарабатывал в два раза больше. Дедушка «крутил» арматуру, - собирал каркасы арматурные, которые потом поднимались кранами и использовались для стен монолитного дома.

Приехали вахтовики, бригада из города Нижний Новгород. С ними приехал молодой парень, в первый раз, он только что устроился, был принят в бригаду плотником. Дедушка Василий познакомился с молодым Вовой, они долго разговаривали. Вова рассказал, что женился не так давно, и у него есть сынишка, 2 года. Что он взял кредит для того, чтобы провести в дом газ, купить котлы отопления и для горячей воды. Все обошлось ему в 300 тысяч рублей. А зарплата у них, в регионе, 6 тысяч. Вот он и поехал с соседом на заработки.

Поговорили они утром и разошлись по рабочим местам: дедушка Василий пошел к своему «станку» - на опоры он складывал длинные «ветви» арматуры, и поперек короткими сращивал их, скручивая проволокой.

А Вова пошел на этажи, монтировать перекрытие 8-го этажа. Сначала, все стойки и балки на 7-ом этаже начали разбирать и складывать на открытом балконе, чтобы подать краном на верх готового перекрытия. И ходили рабочие по всему этажу. Передвигался и Вова. Чтобы перейти из одной квартиры в другую, нужно было пройти в коридор, а потом опять по всем комнатам другой квартиры к внешней стене, открытой. Комнаты разделялись одной стеной, а на улицу стены не было. Предполагалось выкладывать внешнюю стену кирпичами. И тогда: можно было из одной комнаты в другую шагнуть через улицу, держась за разделяющую поперечную стену. Вот так и поступал Вова, чтобы не обходить длинно по коридору и комнатам.

Была уже глубокая осень, конец ноября, и небольшие морозы сковывали льдом все лужи на улицах.

Так и около открытых стен, на бетоне, образовывалась легкая наледь. И раз и два Вова переходил из квартиры в квартиру через открытое внешнее пространство без стен, держась только за поперечную стену. Он полностью повисал на улицу, одной ногой в одной квартире стоя на краю пола-перекрытия, а другую ногу перенося в соседнюю комнату другой квартиры. На третий раз он спешил: его позвали, крикнули из середины дома, из коридора, кран уже подавали, нужен был помощник. Вот тут он и сорвался и полетел вниз спиной с седьмого этажа.

А в это время дедушка Василий переносил готовый каркас, вдвоем с напарником, и увидел падающего Вову, с распростертыми в стороны руками и ногами. Внизу был строительный мусок: кирпичи, куски арматуры. И на эти обломки кирпичей упал, с размаху, наш новый рабочий Вова. Дед Василий бросил свой каркас, его напарник тоже не удержал каркас, и уронил его себе на ногу, ойкнув от боли. Оба они побежали к зданию, у подножия которого лежал распростертый Вова. Из головы текла кровь, он ударился об обломки кирпичей и умер мгновенно.

Вызвали скорую, и труп увезли. А дед Василий больше не мог работать. Он сидел в бытовке и переживая бормотал: «я же только утром с ним разговаривал, у него жена и ребенок, и дом отремонтировал и котлы поставил: отопление, горячая вода. Ему бы жить и жить…». Дед долго ворчал плачущим голосом. Он допил свой чай из термоса и отпросился у бригадира, тот отпустил его домой. Больше мы дедушку не видели. Уволился он со стройки, так на него подействовала эта смерть от несчастного случая молодого рабочего Вовы.

Несчастные случаи происходили на стройках много и много раз, пока там работал Славик Сидоров. Вот было штормовое предупреждение, и рабочим был объявлен выходной. Прораб Рагозин Вадим уехал, а рабочие остались в бытовках. Но за выходной день зарплату не платили – это раз. А еще, - у них вахта, и за 15 дней нужно было сделать больше работы, чтобы быстрее получить деньги. Бригадир и рабочие, без прораба, игнорировали штормовое предупреждение. И они начали монтировать стены. Кран подавал щиты. Его качало вместе со щитами. Рабочие стояли на краю перекрытия, и не вдвоем, как в тихую погоду, без ветра, а четверо, чтобы наверняка поймать раскачивающийся щит. Большой порыв ветра так сильно мотнул висящий на тросах крана щит, что всех четверых рабочих смело с этажа, погнув приготовленные каркасы стены. Все они погибли, упав с 10-го этажа. Дом строили 12-ти этажный.

Всего за зимний сезон погибло 24 человека только по их управлению, узнал Славик. Да. Нелегким трудом он зарабатывал себе на жизнь. Постепенно он набирался опыта, но и сам пострадал, так, что ему пришлось уйти со стройки. Но случай, который с ним произошел, заслуживает отдельного рассказа.

Раз уж у меня уже 30 подписчиков, необходимо продолжить тему. Не вдаваясь в серьезности, напишу небольшую забавную историю.

В бытность мою руководителем отдела по зачистке резервуаров, работали мы на ТЭЦ. РВС-10000 (10 000 куб.м., кто не знает). Большая емкость для мазута, зачистка периодическая (т.е. необходимо почистить дно от механических отложений) диаметр сего сооружения 34 метра.

Компания, где я работал, выиграла тендер своим проверенным способом- упала по цене ниже плинтуса. И теперь необходимо было почистить все это "за 3 копейки без аванса" (это я к вопросам "а разве нет какого-нибудь оборудования").  

Процедура очистки в данном случае проста, как уборка снега в больших городах без снегоуборочной техники- нагоняется толпа непритязательных к работам и, зачастую, асоциальных элементов, загоняются внутрь с лопатами и, под громкие крики надсмотрщиков, ведут нелегкую вахту- лопатами и ведрами вычерпываю вязкую жижу наружу.

Вся сложность этой работы заключается в двух моментах:

1. Собрать всех в кучу

2. Обеспечить производительность

Первый вопрос решался методом "сайгаков", когда воспроизводство новых с лихвой компенсирует естественную убыль. То бишь в запасе всегда были кандидатуры.

Второй вопрос решается только установлением зависимости оплаты от количества вытащенного на поверхность мазута. Только жажда наживы может заставить их работать в полную силу - идеологические методы не прокатывают.

Но тут объект режимный, найти представителей этих социальных групп с нормальными паспортами - проблема. Было принято решение задействовать работников ТЭЦ. Люди уже с пропусками, было много желающих подработать, "знакомы с правилами безопасности" (вот не зря в кавычках пишу).

Денег запросили в 2 раза больше, чем мы платили обычно, но волевое решение руководства не поменялось.

Начались работы. Я не руководил, только инспектировал. Обеспечили всем необходимым- спецовки, защитные костюмы, ПШ (шланговые противогазы) и пр. Все бригады укомплектованы полностью сотрудниками ТЭЦ. Так как люди проверенные, от нас был только ответственный за производство работ.

И вот во время неожиданного выездного рейда, тихонько обхожу постовых (заметочку сделал-спят на обваловке под теплым солнышком), подхожу к люку-лазу. При подходе слышу шум внутри, но не рабочий (лазили-знаем). Подхожу к люку, но яркое солнце не дает возможность посмотреть сразу, что происходит внутри. Засунул голову внутрь, привыкаю к темноте. Сразу образовалась "мертвая" тишина.

Проходит некоторое время -ну знаете, наверное, как медленно проявляется изображение после яркого света в темноте. И передо мною картина маслом - маски противогазов висят у входа в резервуар, лопаты стоят тут же, а на теплообменниках расположились "бойцы" невидимого фронта, стоят бутылочки, разложена закуска, все курят. Все застыли, как в сцене "Ревизора", молча уставились на меня и не двигаются. Картина просто нереальная- по колено мазут, черные теплообменники и накрытая поляна.

Я, честно говоря, тоже не сразу "оттаял". Мозг, наверное, долго не соглашался с глазами. Но когда пришел к консенсусу, заработал речевой аппарат. Плохо только то, что внутри бочки ничего не разобрать, когда кто-то кричит. Бу-бу-бу и все. Эхо, мать его. Ну побубукал во всю силу своих легких, руками дал понять, чтобы выходили, легеньким пинком разбудил ответственного и "наблюдающих" (так называются члены бригады, которые должны наблюдать за людьми внутри).

И вот стою я-  30-ти лет нет еще, передо мною человек десять мужиков, большая часть которых мне в отцы годятся. Чумазые, пьяные, переминаются с ноги на ногу. Мне даже орать на них было неловко. Ну, поорал, конечно. Поматерился.  Толку от этого, мне кажется, не было.

И это обученные, опытные, "тертые" мужики.

Потом, в разговорах по "душам" они  мне рассказывали, как проводили сварочные работы внутри резервуаров с мазутом, как варили продуктопровод с бензином (один картонкой огонь отгоняет, чтобы сварщику лицо не жгло, другой варит). А тут "ерунда"- не нервничай.

Ну вот что с этими людьми делать?