Он закончил разговор и хрустнул трубкой об основание.
Посмотрел по сторонам: на свой отдел, на своих ребят.
Улыбнулся.
Конечно, они слышали всё, о чём он только что говорил, всё понимали. Но, между тем, упорно изображали из себя настоящих русских, ну, то есть таких, которых «ничо не колышет». Вот только по тому, как слаженно они предавались этой любимой народной забаве, как пристально не обращали на него внимания, было легко установить, насколько важна эта новость для каждого.
Один лишь Лёха - он не смог удержаться и уже в голос рассмеялся, когда взглядом дошёл до парня - один Лёха ничего не скрывал. Он напоминал голодного барбоса, ожидающего заветный кусочек: глаза липнут к глазам начальника, нервная дрожь бегает по организму туда-сюда, мордашка звучит мощной симфонией чувств.
- Ну как? Ну как? - судорожно дышал Лёха. (Показалось даже, что он вот-вот потеряет сознание.)
Было очень сложно отказать себе в удовольствии помучить человечка ещё (такие шедевры природы, вообще, надо снимать и выкладывать), но жалость к нему, да и к остальным ребятам всё ж перевесила:
- Да наш тендер, наш! Мы победили!
Раздался дружный выдох. Как будто светлее стало.
- Ой, Андроид! А мы чего, победили? Правда? - Обрадовалась в своём стиле Лилечка.
- Ну а какие у них были варианты? - Не скрывая самодовольства подтвердил он.
- Я так рада!
Она подбежала к его столу и вдруг, вместо того, чтобы по-дружески похлопать по плечу, или пожать, например, руку, обняла крепко его голову, прижала к своему животу.
От неожиданности, от жара женского тела, от затуманившего разум плотного облака духов он почувствовал, что куда-то уезжает. Он растерянно глядел на Лилю, которая сидела вплотную к нему на столе, щебеча о чём-то с улыбкой, на Лёху, который изображал посреди кабинета танец первобытного охотника на бизонов, на других сотрудников, которых это в финансовом плане касалось меньше, и которые оттого радовались чуть сдержаннее, на вообще весь раскинувшийся в победном жесте отдел, и при этом как-то со стороны, вроде бы даже из-за окна, и как бы и удаляясь даже куда-то в направлении утопающих в жёлтой утренней дымке очертаний города...
И вот, в этот самый момент блаженства, в светлом жаре которого он почти уже утонул, кто-то отчетливо и тихо (он так никогда и не узнал, был ли это кто-то из ребят, или ему показалось), кто-то произнёс громко и спокойно:
«Ну чё, чувачок, доволен?»
И всё.
Его рывком вернуло в себя. В тот самый момент, когда запыхавшийся Лёха подошёл, чтобы позвать его перекурить это дело, а Лиля, потрепав по руке, вставала, чтобы отправиться на своё рабочее место. И он сразу увидел, вернее не увидел, а почувствовал, что его мир изменился. Рабочее помещение, линии за окном, люди, планы и мысли стали ровнее и чётче, неподвижнее, что ли. Они стали простыми, обычными и серыми, даже до звона в голове, до гулкого ощущения черепных стеночек. И всё это произошло, вот это он заметил точно, в ту самую секунду, когда он сам для себя ответил на прозвучавший вопрос, что нет, не доволен.
Он принялся как-то плавно грустнеть. И молчал всё время, пока они с Лёхой спускались в лифте, шли к выходу из бизнес-центра, курили в сторонке от входа среди многих подобных им. Не развлекла его даже Лёхина пучеглазая болтовня.
И даже потом, когда отправил того работать, чтобы в одиночестве выкурить ещё, он не смог почувствовать и тени былой улыбки, наблюдая за серьёзными человечками, попирающими асфальтированную поверхность планеты так, словно она была для них постаментом, а они были сделаны из гранита.
Он не то, чтобы был расстроен... Он давно уже ждал, что рано или поздно с ним стрясётся именно это: он почувствует, что это — предел, и что дальше будет только так, а не иначе. Было что-то другое… Гораздо более страшное, чем жизнь после исполнения мечты – что-то, что с хрустом отрываемых от мяса ногтей выдирает ошеломлённого ребёнка из тёплого и мягкого, но ставшего неотвратимо затухать жёлтого жизненного сна. И он честно пытался справиться и убеждал себя, что этот ужас ему показался, и что происходит с ним всего лишь то, первое.
Когда же к кучке курильщиков присоединилась она, то победитель и вовсе отвлёкся от этих своих малоперспективных мыслей и пошёл знакомиться.
И поступил абсолютно верно, потому что других вариантов у него, действительно, не было.
(Продолжение следует...)
Если зайдёт - продолжим!