Марина жила в каком-то своем, альтернативном мире, периодически выпадая в наш.

Студенты ее любили. Молодая преподавательница, сразу после ВУЗа, да ещё и не от мира сего, праздник!

То она приходила на лекции с расчёской, оставленной в длинных волосах. С утра наводила порядок на голове, задумалась, замечталась, да так и пошла.

То ее спасало от падения в открытый канализационный люк лишь насильное оттягивание коллегами от дыры ее хрупкого тельца с уже занесённой над катастрофой ногой. В небе же гораздо больше интересного, чем на земле.

Или вот ещё было. Вела Марина пары. Минут через двадцать после начала лекции в кабинет заглянула методистка.

- Марина Алексеевна, вам звонят!

Марина идёт на кафедру, поскольку стационарный телефон именно там, задумчиво разговаривает с кем-то, кладет трубку и неспешно уходит домой. Не потому, что срочно надо. Просто телефон переключил рубильник. Марина забыла про студентов, лекцию и институт. Домой.

...Или ещё раньше... На четвертом курсе будущих педагогов отправили на практику в школы. Марина к своим новым ученикам месяц отходила, а в один из дней традиционно о чем-то замечталась, и поняла, что опаздывает на урок. Пересчитала в кошельке финансы и поймала такси. А что делать?!

- В одиннадцатую школу. Срочно!

Привозит ее водитель к учебному заведению, называет сумму на счётчике, а Марина неуверенно говорит из астрала:

- Простите, это не та школа!

- Та! - уверенно отвечает водитель, - Я пятнадцать лет таксую.

- Скажите, а в этом районе одна одиннадцатая школа? - в задумчивости вопрошает Марина, мозг которой пытается утянуть ее в спасительное иномирье.

- Я больше скажу! Во всем этом городе одна одиннадцатая школа, - ухмыляется в усы водитель.

- Ну хорошо, давайте покатаемся по этому району, может я перепутала школы...

Водитель крутит баранку и начинает лавировать дворами и подворотнями.

- Вот! Вот моя школа! - внезапно оживает Марина.

- Так это одиннадцатая и есть, - бычится водитель, - Мы с другого боку подъехали...

- Ну, я же всегда пешком хожу! Я ее с другого ракурса и не видела...

Впрочем, таксистов таким не проймёшь. Лишь бы платили по счётчику...

К концу осени 1914 года война на Западном фронте начала приобретать позиционный характер. Ни одна из сторон не могла продвинуться вперед. И вскоре солдаты начали уходить под землю.

В течение нескольких лет небольшие отряды выносливых, решительных солдат зарывались в глину, песок и гравий во Фландрии, прокладывая туннели под позициями своих врагов. Они укладывали взрывчатку, иногда в огромных количествах, которые при детонации посылали огромные куски земли, траншеи и части человеческих тел на несколько сотен метров в небо.

Как и в большинстве случаев на войне, затраты ресурсов и жизней принесли мало положительных результатов. Но это не остановило тактику подземной войны, которая добавила еще больше страха и ужаса в жизнь солдат.

Немцы были первыми, кто напал снизу, на Ипре в начале 1915 года. Британцы ответили, расширив туннельные компании, чтобы отомстить и вскоре опередили своих противников. Большой вклад в развитие туннельной войны внес инженер Джон Нортон-Гриффитс.

Создание туннелей, казалось, давало шанс выиграть небольшое тактическое преимущество, которое могло помочь сломить паралич на фронте. Идея заключалась в том, что в результате неразберихи после сильного взрыва войска могли устремиться вперед и занять только что созданные воронки.

Работа в туннелях была изнурительной и опасной. В первые месяцы на Ипре британские отряды провели шесть дней в туннелях, работая парами лицом к лицу при свечах. Один выкалывал глину, а другой упаковывал ее в мешки, которые перевозили на тележке.

Они работали в тишине, опасаясь того, что немцы услышат их. Часто они оказывались в положении отчаянной гонки, чтобы установить взрывчатку до того, как враг взорвет ее.

К июню 1916 года в британском секторе насчитывалось 31 туннельных рот, включающая подразделения из Канады, Австралии и Новой Зеландии, общей численностью более 21 000 человек. Уровень потерь от обвалов, отравления газом и вражеских действий во время туннельных работ был высоким, около 1200 человек в месяц.

Открытие наступательной операции на Сомме 1 июля 1916 года было обеспечено взрывом семи крупных и одиннадцати мелких мин. В окрестности деревни Ла-Буасель создалась одна из самых больших воронок войны. С 1918 г. этот объект практически не пострадал и в настоящее время является объектом археологического исследования.

Кульминацией британской туннельной войны стала Мессинская операция. В феврале 1917 года командующий 2-й армией генерал сэр Герберт Плумер согласовал план подрыва возвышенности, где находились немцы. За 15 месяцев англичане вырыли свыше 20 туннелей и заложили 600т взрывчатки. Ранним утром 7 июня 1917 года они были взорваны. Британские военные корреспонденты были рядом, чтобы зафиксировать это зрелище.

Это было "самое дьявольское великолепие, которое я когда-либо видел", - писал английский журналист и писатель Филипп Гиббс.

«Из темных хребтов ... хлынуло и поднялось огромное пламя от взрывающихся мин, земля и дым освещенные пламенем, разлившимся в фонтаны яростного цвета, вся местность была освещена красным светом.»

Одна из воронок, образовавшихся в результате взрывов. Поскольку заряды были заложены ниже водоносного горизонта, эти воронки быстро заполнились водой.

Немецкий окоп, уничтоженный взрывом во время Мессинской операции

Нортон-Гриффитс давно настаивал на операции, утверждая, что при помощи разрушительной силы мин союзные войска смогут дойти до вершины хребта «куря свои трубки».

Но было не совсем так. Взрывы, несомненно, оглушили защитников. 10 000 немецких солдат погибло при взрыве. Последующий захват и удержание хребта были оценены как огромный успех наступательной операции.

Тем не менее, для подготовки к таким операциям требовалось много времени и ресурсов. Также был риск того, что противник сможет помешать подготовке, создав для себя выигрышное положение на поле боя.

Тактика с туннелями запомнилась на войне как страшное средство борьбы против застоя на линии фронта.

Источник: https://vk.com/@wwimemes-voina-pod-zemlei-taktika-tunnelei