Господа электрики, добрый день. Нужен совет. Делаю ремонт в своей квартире, в панельном доме, попутно меняю электрику - по стене кабель идёт в слое штукатурке (стены кривые, решил накидать побольше штукатурки, чтобы не штробить) , далее по потолку. Возник вопрос, как в данном случае лучше разместить автоматы. В квартире - не вариант (встраиваемый щиток нельзя в панельке, а для накладного коридор и так узкий; вариант под потолком не рассматривается). Вид на площадке следующий:

Справа моя дверь, вверху кабель-канала (на фото он не закреплен, просто стоит) расположен предполагаемое место выхода кабелей из квартиры, стояк стока с крыши дождевых вод и горячей воды и штатный щиток.
Варианта расположения автоматов вижу два:
1. По кабель-каналу опускаю все кабели из квартиры в пластиковый щиток. В старом щитке располагаю вводной автомат и счетчик от него кидаю моножилу 10 мм2 до пластикового щитка.
2. Все кабели из квартиры веду в стационарный щиток по кабель-каналу.

Оба вариант очевидно плохи из-за близко расположенных труб. Но трубу с горячей водой меняли пару лет назад, вероятность, что ее рванет оцениваю как низкую.
Сам склоняюсь к первому варианту. Может ещё какие-то идеи есть?

https://twitter.com/SPECTR_1/status/1017816537661624320

(небольшая зарисовочка к "Илье Муромцу и Мужику Пауку")))

Охотясь на кроликов, Алёша случайно подстрелил тушканчика. Тот на мгновение вынырнул из метёлок ковыля и тотчас покатился пронзённый стрелой.

— Вот незадача, — расстроился охотник.

Примета была неважная и возвращался он домой с тяжёлым сердцем.

— Сколько можно этих кролей есть? – рассуждал вслух Алёша. – Купить бы пшена, гречки, муки. Яблок. Мёда. Да, только ярмарка далече. Три дня в один конец скакать, да ещё и обратно.

Когда он добрался до лагеря, то сразу же наткнулся на воз, стоящий у шатров. Не спешиваясь, поддел луком дерюжку и счастливо рассмеялся, увидев мешки с мукой, корзины с репой, бочонки и фляги.

— Ну, куда ты с одной рукой? – донёсся до него голос Муромца.

Добрыня, боявшийся змей, вкопал в землю два столба, повесил гамак и спал в нём. На днях, неудачно повернувшись, он выпал и повредил руку.

— Мне на него две и не надобны, — отвечал Добрыня.

— Сам поеду, — гудел Илья.

— А, коли басурманы налетят? Наши косточки хоронить будешь?

Алёша спешился. Подошёл к богатырям.

— Да встречал я его, — горячился Добрыня. – Год назад проезжал мимо болот. Шуганул аспида, а догнать поленился. Мелкий он, Илюшенька, в два счёта справлюсь.

— Откуда дары? – весело показал на воз Алёша. – Поди, из града Киева за верную службу?

— Княжич привёз, — кивнул на шатёр Добрыня.

Из-под полога торчали чьи-то пыльные сапоги.

— Умаялся в пути, — пожал плечами Илья. – И, не дары это. За них службу сослужить надобно.

— За такое богатство я и к чёрту в пекло спущусь, — рассмеялся Алёша.

Добрыня вопросительно посмотрел на Муромца.

— Его не пущу! — рявкнул тот.

— Что стряслось-то, Илья Иванович?

Муромец нахмурился, сердито посмотрел на сапоги гостя.

— Завёлся в наших краях Змей. Свил гнездо на болотах. Жил, никого не трогал. Да, и пёс бы с ним! Но, вот беда, пристрастился у мужиков скот таскать. Мужики к князю. А тот, как положено, старшего сына на Змея отправил. Ну, а княжич, не будь дураком, прямиком к нам. Мол, добудете для меня голову гада, получите подарочки.

Алёша растерялся. Илье такой подвиг – один раз мечом махнуть. Но, тогда они с Добрыней на границе вдвоём останутся. А тут, что ни день, то стычка. Раненого на бой посылать тоже не дело.

— Змей, так Змей, — делано безразлично улыбнулся Алёша.

От мысли, что придётся идти одному на болота к неведомому Змею, холодила сердце.

— Вот, храбрец! — весело заорал Добрыня. – Сядем ужинать, я тебе про гада всё обскажу.

На ужин Илья велел припасы княжича не трогать.

— Я ещё не решил, — пояснил он помрачневшему Добрыне.

Утром, так ничего не придумав, собрали в дорогу Алёшу. Княжич, щуплый, с редкой белёсой бородкой, безразлично поглядывал издали. Поняв, что Попович здесь младший, даже не подошёл познакомиться. Лишь удивлённо изогнул бровь, заметив Алёшины четыре руки.

— Ты, молодец, — Муромец подошёл к княжичу, — нашего богатыря во всём слушай. Проводишь его до болот, следом не суйся. Он сам всё сделает.

Тот промолчал, скривившись на «молодца», но перечить не стал.

— Помощник он тебе никудышный, — шепнул на ухо Добрыня. – Исполнишь дело, так и прощайся с ним.

Присели на дорожку. Помолчали. Илья встал первым, обнял Алёшу. Добрыня подвёл коня, придержал, помогая сесть в седло.

— На четвёртый день не вернёшься, — Муромец говорил сердито, будто злясь на себя, — приеду искать.

Тронули коней. Княжич сразу ушёл вперёд, избегая разговоров.

— Чёрт с тобой, — решил Алёша. Стал вспоминать советы Добрыни, как одолеть Змея.

— Саблей аспида не взять, — загибая пальцы, учил тот. – Тут или меч, как у Ильи нужен, или топор потяжелей. Тебе с таким оружием не совладать. Будешь из лука бить. Потому, с коня сразу слезай. Целься в глаз. Он у гада мелкий, да ты, верю, попасть сможешь. Коли прихватит тебя зубами, лук бросай и саблей опять же в глаз коли. Хорошо бы на дерево влезть, да их там не будет. Ночью на болото не суйся, утра дождись. Ну, а почувствуешь, что пропадаешь – беги. Ничего тут постыдного нет.

Начало припекать. Тени, отбрасываемые всадниками стали короче. Загудели оводы. Алёша пришпорил коня, догнал княжича.

— Эй, — окликнул его, — привал делать будем. Пусть лошадки передохнут.

Остановились. Спешились. Княжич, молча, сел на траву.

— Думаешь, мне не совестно? – спросил, глядя снизу вверх.

Алёша растерялся. Он был уверен, что так и не услышит голоса спутника.

— Чего ж стыдного? Провиант привёз. Нам на полгода хватит.

Княжич побагровел и отвернулся.

— Ты, поди, годков на десять моложе будешь, — продолжил он. – И статью не вышел, и родом. Ан, не трусишь Змея добывать.

— У меня рук, зато, вона, сколько, — словно оправдываясь, ответил Алёша.

— Голова-то, одна, — невесело улыбнулся княжич.

— А, я бы и от второй не отказался, — хохотнул Попович.

Оба рассмеялись. Алёше сразу сделалось легко на душе. И уже не так страшно.

Княжича звали Игорем. Весь остаток дня они болтали. Точнее, говорил княжич, а Алёша слушал. Соколиные охоты, пиры на сотни человек, заморские купцы на ладьях, свитки с древними сказаниями – всё это казалось невероятным. Только устраиваясь на ночлег, Алёша вспомнил о Змее.

— Я думаю, — зевая, проговорил он, — хорошо, что аспид объявился. Иначе б, мы знакомство не свели. Не встретились бы никогда.

Игорь помрачнел и ничего не ответил. Алёша понял, что сказал что-то не то. Хотел исправиться, но не нашёл слов. Так и уснул.

Наутро о Змее не вспоминали. Проснулись засветло, на скорую руку позавтракали и отправились в путь. К полудню выехали на дорогу.

— К вечеру будем, — как-то слишком беззаботно сказал Игорь.

— Добрыня наказывал утра дождаться, — вспомнил Алёша. – Лагерь надо будет за версту от болота разбить.

Княжич пожал плечами, кивнул и, пришпорив коня, поскакал быстрее.

Стали попадаться перелески. Один раз переехали мелкую речушку. Впереди появилась тёмная полоса леса. Потянуло сыростью.

— Там, — указал плетью Игорь.

— Спешиваемся, — решил Алёша.

Теперь он становился старшим, хотя и не ощущал этого. Сам натаскал сучьев для костра, приготовил ужин. Расседлал коня. Постелил плащ, разложил на нём стрелы и внимательно осмотрел каждую. Снял тетиву с лука, заменил на новую. Попробовал ногтем саблю, но та, наточенная Добрыней и так была острее бритвы. Больше делать было нечего.

— На рассвете пойду, — сказал, вроде, как сам себе.

— Боязно? – княжич внимательно смотрел на Алёшу поверх пламени костра.

— Завтра бояться буду. Ты же, если к полудню не вернусь, на границу возвращайся.

— Утро вечера мудренее, — Игорь скинул сапоги и завернулся в одеяло.

Ночью Алёше приснился Змей. Он был крохотным и многоногим, наподобие гусеницы. Стоило прицелиться, как Змей прятался в траве. Алёша извёлся, разыскивая его. Вдруг аспид выполз на кочку и принялся раздуваться, становясь всё больше и больше. Открыл пасть и заревел. Затем ещё и ещё.

Алёша проснулся. Светало. Угли костра, подёрнувшись пеплом, дотлевали. Игоря нигде не было. Внезапно, со стороны леса послышался полный муки и боли рёв.

— Княжич! – закричал Алёша и, подхватив с земли лук и стрелы, прыгнул на мокрую от росы спину коня. Седло, щит с саблей так и остались лежать на земле. Жеребец, мотнув головой, тяжело поскакал вперёд. Пока приладил за спину колчан, уже ворвались в лес. Ветви захлестали по лицу. Под копытами зачавкало, деревья сменились кустарником и поверх него Алёша увидел Змея. Ростом он был немного выше всадника, с огромным кожистым хвостом и мощными задними лапами. Передние, худые и жилистые, аспид прижимал к бледно-жёлтой груди. Одна лапа, наполовину перерубленная, безжизненно болталась. Голова, с крохотными глазками, ходила вперёд-назад на длинной шее. Жеребец вынес богатыря к воде и замер. Теперь Алёша заметил Игоря, стоящего на островке с мечом в вытянутых руках. Рядом валялся конь с распоротым брюхом. Змей, чуть приседая, подбирался к княжичу, угрожая длинными жёлтыми зубами. Игорь, выставив вперёд меч, кружил, стараясь не отступить с островка. Алёша хотел было крикнуть, что он рядом, но не было времени. Стиснув левыми руками лук, выпустил подряд четыре стрелы. Три из них отскочили от морды Змея. Последняя чуть зацепила остриём глаз. Из-под века потекла чёрная кровь со слизью. Зверь заревел и повернул голову к всаднику. В этот миг Игорь бросился вперёд и со всей силы, наотмашь рубанул мечом грудь Змея. Тот заревел, но, даже не пошатнулся. Извернувшись, ударил княжича хвостом, сбросив в воду. И пошёл на Алёшу. Конь заплясал, пытаясь сбросить седока, и две первые стрелы просвистели мимо. Не отводя взгляда от чудовища, Попович соскользнул с жеребца, прицелился и выстрелил в окровавленную пасть. Стрела, пробив губу, наполовину застряла в ней. Змей, роняя слюну, мотнул башкой и замер, уставившись на врага уцелевшим глазом. В этот миг, Алёша, натягивая тетиву, понял, что не промахнётся. Стрела вонзилась в зрачок и ушла по самое оперение. Чудовище содрогнулось и, словно подрубленное, рухнуло в грязь. Алёша опустил лук, сделал шаг вперёд и только тут заметил, что стоит без сапог. На босую ногу прыгнул крошечный лягушонок. Попович стряхнул его и пошёл к островку, на который выбирался перемазанный илом княжич.