Лето стояло дождливое. В городском саду над рекой крапива разрослась выше скамеек и закрыла могильную каменную плиту. На плите была выбита надпись: “Сибиряки – писателю Сибири”.

Раненые из соседнего госпиталя часто приходили в сад, сидели на могильной плите, покуривали, смотрели на реку, удивлялись. Глубокая и величавая, она огибала глинистую гору с заглохшим садом и уходила в такие далекие дали, что от одного взгляда на них становилось спокойно на сердце.

Иногда в саду появлялся босой мальчишка с ведром и клеил на забор афиши. Бойцы читали и огорчались: внизу, в городе, шли новые картины в кино, а старший врач редко отпускал бойцов в город, все посмеивался, говорил, что от скуки лучше заживают раны.

Но когда появилась афиша об открытии зверинца, вывезенного из южного прифронтового города, бойцы взволновались всерьез. Даже решили послать к старшему врачу ходатаев с просьбой отпустить выздоравливающих в зверинец и выбрали для этого двух приятелей-стрелка Федоткина, родом из Сапожка (есть и такой город в России) и Наума Бершадского из Тирасполя. Но Бершадский наотрез отказался идти к врачу и объяснил бойцам, что на это есть у него веская причина.

Причина действительно была, и заключалась она в подписи под афишей: “Директор зверинца Розалия Бершадская”. Наум прочел эту подпись и сразу заскучал, потерял присутствие духа.

Дело в том, что Розалия Бершадская была не кем иным, как матерью Наума. С детства она называла Наума не иначе, как “босяком”. У старухи были на это, конечно, свои основания: Наум учился кое-как, предпочитал гонять голубей, играть по задворкам в “три листика”, делать набеги на баштаны на берегу Днестра и воровать там дыни у беззубых сторожей. Но по натуре Наум не был плохим человеком. Он это знал, и не его вина, что у него получился легкомысленный подход к жизни.

Больше всего Розалия Бершадская негодовала на сына за его уменье жить “по блату”.

Понятно поэтому, что Наум заскучал. Он боялся неожиданной встречи с матерью, хотя вместе с тем втайне и желал ее. Как-никак, а он любил эту беспокойную старуху. С ней было связано воспоминание о детстве с его нестерпимым солнцем, гудящими базарами, запахом абрикосов.

Как-то вечером Наум рассказал о своем детстве Федоткину, но тот отнесся к этому рассказу с обидным равнодушием. Науму было досадно, что Федоткин, курносый, веснушчатый парень, ничего не понимает в таких делах, как воспоминания о детстве.

Звери долго не могли успокоиться после пережитых бомбежек. Стоило где-нибудь в городе зафыркать грузовику, как они начинали поглядывать на небо, волноваться и от волнения переставали есть. Тогда старый сторож Давид приходил к Розалии Борисовне, швырял в сердцах на стол через окошко кассы кусок сырого мяса и начинал шумно браниться.

— Примите мясо и сократите свои нервы, эвакуант! – отвечала, сдерживаясь, Розалия Борисовна.

Такие ссоры случались каждый день, пока, наконец, в зверинце не появились раненые бойцы из госпиталя.

Розалия Борисовна заулыбалась и, не доверяя Давиду, сама давала объяснения о нравах зверей.

Бойцы осмотрели зверинец и ушли, но один из них задержался, сел около кассы, закурил.

— Нога тоскует, – сказал он. – Малость передохну и поковыляю обратно.

— Пожалуйста,-ответила Розалия Борисовна.- Хотите чаю?

Боец от чая не отказался.

— Знавал я на фронте одного человека, – сказал боец, – по фамилии Бершадский.

— Ох, товарищ, – сказала Розалия Борисовна тонким голосом. – У меня сын на фронте. Я ищу его, как нитку в сене, уже четыре года. А как его звали?

— Звали его Наумом, – пробормотал боец и с опаской посмотрел на Розалию Борисовну.

— Так это же он!-воскликнула Розалия Борисовна и засмеялась. – Мой босяк! Вы из одной с ним части?

— Нет, – сказал боец. – Я его издали знал. Он работал продавцом в ларьке Военторга.

Розалия Борисовна встала, покраснела от гнева, подняла руки к небу и потрясла ими:

— Я так и знала. Трус! Блатмейстер! Другие люди бьются с немцами, а он торгует в тыловом ларьке. Нашел себе место! Позор на мою седую голову! Я ему покажу, что должен делать на фронте мой сын. Он у меня поплачет! Он у меня как миленький возьмет автомат и будет драться как надо. Тоже новости- торговать! Чем?

— Махоркой он снабжает бойцов,- испуганно пробормотал раненый.

— Чтобы он подавился той махоркой! – крикнула Розалия Борисовна.

Боец позабыл о чае и торопливо заковылял к госпиталю.

Федоткин ничего не сказал Науму о разговоре со старухой, но дня через два он снова появился в зверинце, подошел к кассе, где сидела Розалия Борисовна, просунул голову в окошко и быстро сказал: – А ваш сын, между прочим, хотя и торгует махоркой, а геройский человек и представлен к ордену Красного Знамени.

— Ну-ну! – сурово пробормотала Розалия Борисовна. – Не втирайте мне очки, молодой человек. Я его лучше знаю, чем вы.

— Воля ваша, – сказал Федоткин, – а врать мне нет интереса. Он мне не сват, не брат, а, можно сказать, сосед по лазаретной койке.

— Он здесь? – крикнула Розалия Борисовна и вскочила.

— Выписался, – торопливо ответил Федоткин, отводя глаза. – Вы слушайте, что я скажу. Немцы окружали наш дот, а приказ был держаться в том доте до прибытия подмоги – одним словом, до тех пор, пока начнет развиднять. И говорит командир дота по телефону: “Держимся и не уступим дот, но маловато патронов для пулемета и опять же если бы хоть раз затянуться. Нет табаку ни крошки, что ты будешь делать! А? Без табаку сердце томится и в глазах пусто”. И тут вызывается Наум Бершадский, случайный человек в нашей части, доставить на дот и патроны, и табак, и спички. “Дайте мне, – говорит лейтенанту, – одного парня для подмоги, потому что у человека не десять рук”. Лейтенант согласился, и пополз Наум в дот. Как только его пронесло – никому не известно, но он, однако, дополз и табаку всем дал, а командиру особо – пачку дорогих папирос. И по случаю внезапной смерти командира дота взял на себя распоряжение, как человек тертый и ученый в школе, и продержался, пока не развидняло. А вы говорите – босяк! Обидно бойцу слышать такие слова.

Розалия Борисовна заплакала и долго не отпускала Федоткина.

— Вот видите, товарищ, – сказала она ему напоследок, – хорошее воспитание никогда даром не пропадает. Об одном я только жалею, что он уже выписался из лазарета и нет его в этом городе.

— Оно, конечно, жалко, раз вы его простили, – сказал боец. А когда возвращался в госпиталь, то ругал Наума и говорил в пространство:

— Ну и волынка же с этим Наумом, черт его подери!

На следующий день Наум пришел в зверинец. Розалия Борисовна поймала его и так стиснула, что он задохся и только и мог выговорить:

— Бросьте, мамаша! Что это, ей-богу, за обращение!

Так окончилась эта маленькая история в сибирском городе. Наум уехал на фронт, а раненые передавали рассказ о нем и о Розалии Борисовне из уст в уста и, сидя на могильной плите, говорили, что материнское слово всегда отлежится у человека в душе, вырастет, как зерно, даст колос.

Розалия Борисовна иногда приходила в старый сад – тут ведь часто бродил на костыле ее Наум, – слушала издали пенье бойцов и даже плакала. Уж очень широко и печально пели бойцы, как будто дарили этой родной стороне свои песни, как дарят уснувшей матери осторожный сыновний поцелуй.

Константин Паустовский

Вот вы думаете, что если вы будете жить подальше от людей, на хуторе в лесу, то станете счастливее, а следовательно, добрее.

Но - увы и ах! - получается всё с точностью наоборот.

Люди тут слегка звереют. А может дичают.

Лично мы вот живём на нескольких гектарах, по сути на 20 гектарах, так как многие участки заброшены (они не наши). Мы в тупике, мимо нас некуда идти.

И вот если кто-то движется к нам, в глубинах подсознания поднимается волна праведного гнева: Кто это тут У МЕНЯ шарахается?! 😡

И так у всех. Вернее, у других хуже.


Я сейчас прекрасно понимаю тех фермеров из фильмов, которые выходят злые и с ружьём к пришедшим к ним добрым киногероям. Тоже иногда хочется с ружьём выйти к незванным гостям.
Потому что лезут со всех сторон.

У нас забор 4 ряда колючей проволоки. Со стороны леса к нам несколько раз пролазили с велосипедом. Карл! Велосипед толкали! Квадроциклисты несколько раз пассатижами раскусывали колючку и мотылялись по пастбищу.

Женщины с детьми и собаками лезут через колючку, чтобы собирать у нас кизил, хотя кизила полный лес. Ещё и на нас орут и лают.


Фразу, которая в названии фигурирует, не я придумала. Это рассказывают местные про нашу дальнюю соседку. Она выскакивала из кустов на грибников с криками: "Пошли все на х*й! Я строю здесь пространство ЛЮБВИ!!!" (За 15 лет я стала по-другому воспринимать эту фразу 🤔).

Я здесь "на земле" живу 15 лет и вижу, что все новоявленные хозяева проходят одинаковые этапы.

Первым делом неофит узнаёт свои границы и натягивает верёвочки, переполняясь гордостью и жадностью.

Второй этап:
он говорит: Уберите отсюда своих лошадей. ЭТО МОЯ ЗЕМЛЯ!!! Земля - матушка! Ни пяди родной земли не отдам!


Ха! Была история. Смотрим, какая-то женщина чего-то долбит на нашей гравийной дороге. Подходим ближе, она пытается забить кол посреди дороги, но у неё не получается.

Что вы делаете, мадам?

Дама как-то сразу в истерике кричит: Мне здесь межевальщик точку показал. Ничего не знаю! Здесь моя земля!

Оказалось новая хозяйка, но потом она сразу перепродала участок. Че было орать?


На третьем этапе ответственный хозяин пытается обкосить свою границу, этих мало. Процентов 10.

У него ломается триммер. Так всегда бывает.

В основном на этом этапе 99 процентов исчезают.
Потом звонят через год и просят: "Поставьте, пожалуйста, к нам своих лошадей, чтобы они нам обкосили гектар."
Всё, наигрались в землевладельцев.

Но время от времени появляются жадюги, у которых участок остаётся девственно заросший, но они раз в году приезжают и кидаются на прохожих.

15 лет назад. Едем на лошадях по старой дороге, мужик машет на нас руками и орёт: Какие вы сволочи! Идите отсюда! Здесь мой участок!
На наш вопрос: Как мы могли бы это понять? Он заявляет:

Где ваше ВНУТРЕННЕ ЗРЕНИЕ?!

2 недели назад едут девочки на лошадях по другой старой дороге, тётка грудью кинулась на лошадей с истерикой: "ЗДЕСЬ НЕТ ДОРОГИ! ПОСМОТРИТЕ НА КАРТАХ! Я вызываю полицию, потому что вы вломились на мою территорию."

И таки она подала заявление в полицию. Не знаю на кого. На лошадей, наверное.

Она из Анапы, эта тётка. Привет тётка из Анапы!

Подобное случается регулярно, и потом местные думают, что мы здесь все такие психи.

А это не мы! Это люди, которые живут в городах, покупают землю, устраивают тут скандалы, ничего не строят, не живут, а через несколько лет снова продают участок.

Именно они успевают и голыми посветиться, ведь для этого землю и купили, для единения с природой.

Что имеем в итоге: всё самое гадкое, что про Ведруссию рассказывают, сделано людьми из цивилизации. А расхлебываем агрессию местных в итоге мы. Поэтому и напрягают бродячие люди. С добром они редко ходят. Печаль...

Вчера ездили на дачу, в снт, ловить кошечек на стерилизацию. И такой нам красивый и ласковый парень попался, прям кукольный😻
Мне кажется мы не сможем его выпустить в пустой и холодный поселок….

Думаю, нужно дать ему шанс и попробовать найти дом 🏠
Вдруг повезет!!!

Пока отвезли в клинику, прокапали капельками от блох и глистов. Завтра кастрируем. Полечим его, зубки, рану на щеке. Это все мелочи. Главное, что у вас может поселиться вот такой супер кот 🐈‍⬛

Короче, если влюбились, забирайте. Он ласковый и наверное был домашним. Прям очень сладкий пирожочек))

☎️8(903)102-75-21 Виктория