Котейкины Новости от 06.02.2021
Начало сюжета: Котейкины Новости от 01.02.2021
Предыдущая часть: Котейкины Новости от 05.02.2021
Пост в ВК: vk.com/wall-74979718_4660
vk.com/club74979718
0 просмотренных постов скрыто
Ричард Гир: голливудский профессионал
Год и место рождения: 31.08.1949, США. Образование: философский факультет университета, курсы драматического искусства. Вероисповедание: буддизм. Профессия: рок-музыкант, актер театра и кино. Возлюбленные: Пенелоп Милфорд, Сильви Мартине, Синди Кроуфорд... Герои Гира сильны, импульсивны, страстны, часто теряют терпение и душевное равновесие, способны на экстравагантные поступки, их шутки порой обидны и саркастичны... Таковы, если коротко, анкетные данные одного из самых популярных актеров американского кинематографа Ричарда Гира.
Появившись на съемочной площадке в середине 1970-х годов, Ричард Гир поначалу был одним из многих. Однако участие в картинах Роберта Маллигана («Малыш из морской пехоты») и Теренса Малика («Дни жатвы») позволило ему выделиться из бесконечного ряда молодых актеров, а заглавная роль в мелодраме «Американский жиголо» Пола Шредера принесла талантливому актеру известность.
Настоящей звездой Ричард Гир стал через два года - после выхода на экраны «Офицера и джентльмена» Тейлора Хэкфорда, добротного фильма о жизни профессиональных военных. А чуть позже Ричарду Гиру довелось вступить в творческое соревнование с самим Жаном-Полем Бельмондо. Это была главная роль в римейке «На последнем дыхании» Джима Мак-Брайда, перенесшего действие классического фильма Жан-Люка Годара в Америку 1980-х.
Я бы не отважился сказать, что Ричард Гир это соревнование выиграл, но и не потерпел поражения. Свою роль актер наполнил неистовым темпераментом, агрессивностью, эротической энергией, бунтарским духом молодости. Не удивительно, что для миллионов поклонниц Ричард Гир стал одним из символов мужской сексуальности.
Пик творческих успехов Ричарда Гира пришелся на середину 1980-х годов. В 1984 году он сыграл, на мой взгляд, лучшую свою роль в блестящей и ироничной стилизации под гангстерскую сагу «Клуб Коттон» Френсиса Копполы. Роль джазового музыканта Дикси Дуайера, попавшего в эпоху сухого закона 1920-х годов в мир подпольных притонов, организованных мафиози, потребовала от Ричарда Гира безукоризненной ориентировки в синтетической жанровой системе фильма, сочетающей психологическую драму и мюзикл, мелодраму и комедию.
Неплохо получилась у Гира и роль мужественного спасителя пленницы гангстерской банды (Ким Бэйсингер) в триллере Р.Пирса «Без пощады», хотя по части сцен действия он, бесспорно уступал Арнольду Шварценеггеру, специализирующемуся, как известно, на ролях подобного плана...
После фильма «Без пощады» и политической драмы Сидни Люмета «Власть» кинокарьера Ричарда Гира застопорилась на несколько лет. Для актера это было очень нелегкое время. Новая волна популярности пришла к нему на рубеже 1990-х, когда он вместе с Джулией Робертс снялся в мелодраме Гэрри Маршалла «Хорошенькая женщина» («Красотка»), ставшей одним из самых кассовых фильмов сезона...
Разменяв пятый десяток лет, Ричард Гир опять вошел в моду, и это при том, что он по-прежнему не боялся ролей неожиданных, меняющих его имидж положительного героя-любовника. Так, в криминальной драме Майкла Фиггиса «Внутренние дела» Гир блестяще сыграл обаятельного негодяя. В антивоенной драме знаменитого японца Акиры Куросавы «Августовская рапсодия» Гир не испугался появиться в роли второго плана.
Весьма удачным стал для кинематографической карьеры Ричарда Гира 1992 год: вместе с Джоди Фостер он сыграл в римейке французской драмы «Возвращение Мартина Гера» (фильм получил название «Соммерсби»), а Ким Бэйсингер стала его партнершей в психологическом триллере Фила Джоану «Окончальный анализ».
Американцы любят снимать ремейки популярных французских фильмов. Сражений, однако, тут больше, чем побед, и пожалуй, самый яркий пример провала – тяжеловеснейшая «Игрушка» (1983) с изо все сил комикующим Ричардом Прайором взамен изящной «Игрушки» (1976) Френсиса Вебера с неподражаемым и ещё молодым Пьером Ришаром.
«Соммерсби», на мой взгляд, случай несколько иного рода. Малоизвестный американский постановщик Джон Эмиел сумел вполне убедительно перенести на заокеанскую почву сюжет фильма Даниэля Виня (поставленного, к слову, по одноименному роману).
Во французском оригинале главные роли сыграли Жерар Депардье и Натали Бай. История самозванца, решившего выдать себя за мужа симпатичной деревенской вдовушки, владелицы кое-каких капиталов, была сыграна на полутонах, с таинственной недосказанностью почти мистического свойства. Даниэль Винь с мастерством тонкого психолога сумел передать на экране сложную гамму человеческих чувств - от «фортиссимо» гнева до «пьяниссимо» горькой печали. Это был фильм-дуэт двух блестящих актеров, камерный и проникновенный.
Джон Эмиел превратил камерную философско-психологическую притчу в эпическую семейную сагу, действие которой разворачивается где-то на юге США вскоре после окончания гражданской войны. Роскошная синерама даёт возможность зрителям погрузиться в атмосферу времени, в подробности деревенского быта, почувствовать бескрайность американских равнин и ужаснуться при виде скачущих белых балахонов местных поборников расовой чистоты...
Камера приближает к нам лица главных героев - человека, выдающего себя за Джека Соммерсби (Ричард Гир) и молодой женщины (Джоди Фостер), истосковавшейся от многолетнего одиночества. Игра актеров даже на крупных планах чуть форсирована. Там, где у французов была загадочная недосказанность, у американских звёзд проступает точный расчет профессионалов. Режиссер прекрасно знает не только, как построить убедительную мизансцену и время от времени взрывать статичные разговорные эпизоды динамикой зрелищных эмоциональных «ударов», но и где, когда и главное - как заставить зрителей (преимущественно – зрительниц) приложить к глазам носовые платки.
В самом деле, история бывшего подлеца и прохвоста, решившего в один прекрасный день изменить свою судьбу, стать в прямом и переносном смыслах другим человеком и во имя этого подняться на эшафот, может тронуть даже бывалого зрителя. А тут ещё эффектная фактура Ричарда Гира - мужественность в квадрате, отчаянное упорство, природное обаяние, помноженное на мастерство звезды класса "А". И нервная хрупкость, угловатая женственность и «оскарный» шлейф Джоди Фостер. Плюс откровенное восхищение жизнестойкостью и трудолюбием американской нации, справедливостью её суровых законов. Словом, ремейк стал не просто блеклой калькой, но приобрел индивидуальное лицо.
Бесспорно, Джон Эмиел не Джон Форд, и «Соммерби» - не «Гроздья гнева». Но лично я вполне благосклонно отнесся к этой добротной ленте, а симпатичная дама, сидевшая рядом со мной в зале столичного Дома кинематографистов во время сеанса «Соммерсби», не на шутку всплакнула. И, ей-Богу, было из-за чего.
На видео «Соммерсби», бесспорно, смотрится хуже. Но всё-таки, видимо,
поклонницам Гира и жанра мелодрамы, по-моему, есть смысл прислушаться к совету французского режиссера Бертрана Блие (который он дал, правда совсем по иному поводу) и заранее приготовить носовые платки...
Не менее обаятелен Ричард Гир и в мелодраме Марка Райдэлла «Перекресток» (1994), где его герой разрывается между двумя женщинами - женой (Шерон Стоун) и любовницей (Лолита Давидович). Вопреки звездному составу «Перекресток» (кстати, тоже ремейк французской картины 1970-х годов) прокатного успеха не имел... Трудно сказать, в чем была причина: быть может зрителей в тот момент больше интересовали интимные подробности семейной жизни Гира, так его широко разрекламированный брак со знаменитой топ-моделью Сидни Кроуфорд стал давать ощутимую трещину и вскоре привел к скандальному разводу...
В попытке выйти из кризиса Ричард Гир сыграл костюмную роль в рыцарской драме «Первый рыцарь». Увы, намечавшегося триумфа не получилось, фильм был принят прохладно - и критикой и зрителями. Раздосадованный Гир решил расслабиться на Московском кинофестивале, куда был приглашен в качестве председателя жюри в 1995 году. Судя по всему - ему это удалось.
В XXI веке Ричард Гир блеснул мастерством в мюзикле "Чикаго" (2002) и "Неверной" (2002), "Порочной страсти" (2012) и других голливудских лентах.
© Александр Федоров, 1993, 1995, 2021
Данный текст частично опубликован в журнале // Видео-асс экспресс (Москва): Федоров А.В. Возвращение Мартина... Гира // Видео-Асс экспресс.1993. № 23. С.28-29.
Показать полностью
1
Царско-советский генерал Игнатьев, простой советский граф вспоминает (часть 4 - Киевский кадет):
Ранее Царско-советский генерал Игнатьев, простой советский граф вспоминает (часть 3.1 - детские годы):
Исполнилось более пятидесяти лет, как я надел свой первый военный мундир. То был скромный мундир киевского кадета — однобортный, черного сукна, с семью гладкими армейскими пуговицами, для чистки которых служили ладонь и тертый кирпич. Погоны на этом мундире — белые суконные, а пояс — белый, но холщовый; на стоячем воротнике был нашит небольшой золотой галун. Брюки навыпуск, шинель из черного драпа, с погонами, фуражка с козырьком, красным околышем и с белым кантом и солдатская кокарда дополняли форму кадета. Зимой полагался башлык, заправка которого без единой складки под погоны производилась с необыкновенным искусством. Летом — холщовые рубашки, с теми же белыми погонами и поясом.
В России было около двадцати кадетских корпусов, отличавшихся друг от друга не только цветом оклада (красный, белый, синий и т. п.), но и старшинством. Самым старинным был 1-й Петербургский кадетский корпус, основанный еще при Анне Иоанновне под именем Сухопутного шляхетского, по образцу прусского кадетского корпуса Фридриха I. Замысел был таков: удалив дворянских детей от разлагающей, сибаритской семейной среды и заперев их в специальную военную казарму, подготовлять с малых лет к перенесению трудов и лишений военного времени, воспитывать прежде всего чувство преданности престолу и, таким образом, создать из высшего сословия первоклассные офицерские кадры.
Вполне естественно, что идея кадетских корпусов пришлась особенно по вкусу Николаю I, который расширил сеть корпусов и, между прочим, построил и великолепное здание киевского корпуса. В эпоху так называемых либеральных реформ Александра II кадетские корпуса были переименованы в военные гимназии, но Александр III в 80-х годах вернул им их исконное название и форму.
Корпуса были, за малыми исключениями, одинаковой численности: около шестисот воспитанников, разбитых в административном отношении на пять рот, из которых 1-я рота считалась строевой и состояла из кадет двух старших классов. В учебном отношении корпус состоял из семи классов, большинство которых имело по два и три параллельных отделения.
Курс кадетских корпусов, подобно реальным училищам, не предусматривал классических языков — латинского и греческого, но имел по сравнению с гимназиями более широкую программу по математике (до аналитической геометрии включительно), по естественной истории, а также включал в себя космографию и законоведение. Оценка знаний делалась по 12-бальной системе, которая, впрочем, являлась номинальной, так как полный балл ставился только по закону божьему. У меня, окончившего корпус в голове выпуска, было едва 10,5 в среднем; неудовлетворительным баллом считалось 5—4.
Большинство кадет поступало в первый класс в возрасте девяти-десяти лет по конкурсному экзамену, и почти все принимались на казенный счет, причем преимущество отдавалось сыновьям военных. Мой отец не хотел, чтобы я занимал казенную вакансию, и платил за меня шестьсот рублей в год, что по тому времени представляло довольно крупную сумму.
Корпуса комплектовались по преимуществу сыновьями офицеров, дворян, но так как личное и даже потомственное дворянство приобреталось на государственной службе довольно легко, то кастовый характер корпуса давно потеряли и резко отличались в этом отношении от привилегированных заведений, вроде Пажеского корпуса, Александровского лицея, Катковского лицея в Москве и т. п. Дети состоятельных родителей были в кадетских корпусах наперечет, и только в Питере имелся специальный Николаевский корпус, составленный весь из своекоштных и готовивший с детства кандидатов в «легкомысленную кавалерию». Остальные же корпуса почти сплошь пополнялись детьми офицеров, чиновников и мелкопоместных дворян своей округи, как то: в Москве, Пскове, Орле, Полтаве, Воронеже, Тифлисе, Оренбурге, Новочеркасске и т. д.
Несмотря на общность программы и общее руководство со стороны управления военно-учебных заведений, во главе с вечным и знаменитым своей педантичностью генералом Махотиным, корпуса отличались некоторыми индивидуальными свойствами. Это особенно становилось заметным в военных училищах, где бывшим кадетам разных корпусов приходилось вступать в соревнование. Большинство военных училищ рассылало списки об успеваемости юнкеров в кадетские корпуса. И мы, киевские кадеты, не без удивления находили имена своих старших товарищей в первых десятках. «Хороши,— думали мы,— остальные, если наши считаются лучшими». За киевлянами по успеваемости в науках стояли псковские кадеты, воронежские, оренбургские, а из столичных — воспитанники 3-го Александровского кадетского корпуса, носившие кличку «хабаты» за то, что были полуштатскими. Про московские корпуса ничего интересного известно не было, но 1-й Петербургский славился военной выправкой, Полтавский — легкомысленностью и ленцой, Тифлисский — своими кавказскими князьями.
Лучшие корпуса, как Киевский и Псковский, давали среди выпускников и наибольший процент кандидатов в высшие технические институты: Горный, Технологический и другие, куда было очень трудно попасть из-за сурового конкурса, в особенности по математике.
Вся же остальная масса оканчивающих корпуса распределялась без вступительных экзаменов по военным училищам, высылавшим ежегодно определенное число вакансий. Все лучшие выпускники шли обычно в одно из двух артиллерийских училищ в Петербурге и инженерное училище, для поступления в которое требовалось иметь при выпуске из корпуса не менее десяти баллов по математике. Следующие разбирались по старшинству баллов столичными училищами, а самые слабые шли в провинциальные пехотные и кавалерийские училища.
Я держал экзамен для поступления прямо в пятый класс корпуса в 1891 году, когда мне исполнилось четырнадцать лет.
Стояла солнечная ранняя весна. Цвели каштаны и белая акация. Киев благоухал. Меня в этот день подняли рано. После торжественного родительского благословения мать повезла меня в корпус, находившийся на окраине города. И ни свежее, бодрящее утро, ни живописная дорога не могли рассеять того волнения, которое я испытывал перед вступлением в новый, неведомый мне мир. И когда швейцар в потертой военной ливрее открыл передо мной громадную дверь корпусной передней, я почувствовал, что домашняя жизнь осталась там, в коляске.
Поднявшись по широчайшей чугунной лестнице, я очутился в еще более широких коридорах с блиставшими, как зеркало, паркетными полами. По одну сторону коридоров находились обширные классы, в которых шумели кадеты, а по другую — тихие длинные спальни.
Меня встретил мой будущий воспитатель, оказавшийся в этот день дежурным по роте,— подполковник Коваленко. Это был брюнет с небольшой бородкой, с одутловатыми, как потом оказалось — от вечного пьянства, щеками, производивший впечатление лихого строевика-бурбона.
Коваленко указал мне мой класс. Ко мне подошел первый ученик в отделении Бобырь и предложил сесть с ним рядом за парту. Остальные мальчики никакого внимания на меня не обращали. Человек пять что-то подзубривали по учебнику, другие толпились у входных дверей класса, ожидая преподавателей, а третьи, лежа на подоконниках открытых окон, серьезно обсуждали, насколько была смела последняя выходка молодца из 1-й роты, вылезшего через окно, прошедшего по верхнему карнизу вдоль здания и спустившегося по водосточной трубе. Мне это тогда показалось прямо невероятным.
Через несколько минут кто-то грубовато заявил мне, что я мог бы принести на экзамен букет цветов. Я смутился. Бобырь объяснил, что по корпусным обычаям кадеты на экзаменах всегда украшают цветами столы любимых преподавателей, но что доставать цветы можно только на Бессарабском рынке. Я обещал всегда привозить. «Ну, то-то»,— сказал мне покровительственно лихой Паренаго, носивший особенно короткую гимнастерку, что считалось кадетским шиком. Прекрасный чертежник, Паренаго впоследствии не раз выручал меня, когда нужно было растушевать голову Меркурия или Марса.
— Встать! — раздалась команда одного из кадет, оказавшегося, как мне объяснили, дневальным, и в класс вошла экзаменационная комиссия: инспектор классов мрачный полковник Савостьянов, носивший синие очки; бородач Иван Иванович Зехов; тонкий проницательный Александр Петрович Зонненштраль. Преподаватели были в форменных черных сюртуках с петлицами на воротнике и золочеными пуговицами. Это были столпы корпуса по математике. Отделение принадлежало Зехову, а Зонненштраль задавал только дополнительные вопросы и по просьбе Зехова лично экзаменовал лучших в классе.
Не успела комиссия перешагнуть через порог класса, как тот же кадет, что командовал «Встать!», выскочил вперед, стал лицом в угол и с неподражаемой быстротой пробормотал молитву, из которой до меня, читавшего ее дома ежедневно, донеслись только последние слова: «церкви и отечеству на пользу». Никто даже не перекрестился. Потом все быстро сели, и экзамен начался.
Каждый вызванный, подойдя к учительскому столу, долго рылся в билетах, прежде чем назвать вытянутый номер. Весь класс настороженно следил за его руками, так как быстрым движением пальцев он указывал номер того билета, который он успевал подсмотреть и отложить в условленное место, среди других билетов. После этого в классе начиналась невидимая для постороннего глаза работа. Экзаменующийся время от времени оборачивался к нам, и в проходе между партами для него выставлялись последовательно, одна за другой, грифельные доски с частью решения его теоремы или задачи. Если это казалось недостаточным, то по полу катилась к доске записка-шпаргалка, которую вызванный, уронив невзначай мел, подбирал и развертывал с необычайной ловкостью и быстротой.
Для меня, новичка, вся эта налаженная годами система подсказывания представлялась опасной игрой, но я быстро усвоил, что это входило в обязанность хорошего товарища, и меньше чем через год я уже видел спортивный интерес в том, чтобы на письменных работах, на глазах сновавшего между партами Ивана Ивановича, решать не только свою задачу, но и две-три чужих. Для этого весь класс уже с весны разрабатывал план «дислокации» — размещения на партах на следующий год с тем, чтобы равномерно распределить сильных и слабых для взаимной выручки. Начальство тоже строго соблюдало это разделение и неизменно вызывало на экзаменах сперва самых слабых, давая им более легкие задачи, потом посильнее, а на самый конец, в виде «сладкого блюда», преподаватели приберегали «головку» класса в лице первых учеников, двухзначный балл которых был как бы заранее предрешен.
Через два-три часа экзаменов все мое волнение улетучилось. Я почувствовал, что домашняя подготовка сразу ставила меня в число первых учеников. Но особенно повлияло на мое самочувствие то, что у кадет, только что провалившихся у доски, я не видел ни одного не только плаксивого, но даже смущенного лица. Лихо оправив гимнастерку, неудачник возвращался на парту, где встречал сочувствие соседей, и не без удовольствия прятал в стол ненавистный учебник.
В двенадцать часов дня раздался ошеломляющий звук трубы корпусного горниста. То был сигнал перерыва на завтрак, и через несколько минут мы уже маршировали в столовую, расположенную под сводами нижнего этажа. В нее со всех сторон спешили роты, выстраивавшиеся вдоль обеденных столов и ожидавшие сигнала «на молитву», которую пели всем корпусом. Басы и звонкие тенора 1-й роты покрывали пискотню младших рот, но и в этом отбытии «служебного номера» я не нашел и намека на религиозный обряд.
Во главе каждого стола сидел за старшего один из лучших учеников, перед которым прислуживавшие «дядьки» из отставных солдат, имевшие довольно неопрятный и небритый вид, ставили для раздачи блюда. Завтрак состоял обычно из одной рубленой котлеты и макарон.
Перед каждым кадетом стояла кружка с чаем — его пили со свежей французской булкой, выпеченной в самом корпусе. Этого, конечно, не хватало молодежи, особенно в старших ротах. На все довольствие кадета отпускалось в сутки двадцать семь с половиною копеек! За эти деньги утром давали кружку чаю с сахаром или молоко, которое по предписанию врача получала добрая треть кадет, особенно в младших классах. В двенадцать часов — завтрак, в пять часов — обед, состоявший из мясного довольно жидкого супа, второго блюда в виде куска так называемого форшмака, или украинских лазанок с творогом, или сосиски с капустой и домашнего микроскопического пирожного, лишение которого являлось обычным наказанием в младших ротах; оставшиеся порции отдавали 1-й роте. В восемь часов вечера, после окончания всех занятий, снова чай или молоко с куском булки.
Один час после завтрака и один-два часа после обеда отводились на прогулку. Для этого каждая рота имела перед зданием свой плац, поросший травкой: малыши бегали на этих плацах без всякого руководства, а старшие гуляли парами или в одиночку. Зимой эти прогулки напоминали прогулки арестантов: подняв воротники старых изношенных пальто и укутавшись башлыками, кадеты шли попарно, понурив головы, по тротуару вдоль здания корпуса. В хвосте каждой колонны так же мрачно шел дежурный офицер-воспитатель. Ни о спорте, ни о спортивных играх никто и не думал, хотя, казалось бы, просто устроить зимой по крайней мере каток.
Зато скучная гимнастика под руководством безликого существа, носившего вполне соответствующую его внешности фамилию Гнилушкин, не только входила в программу дня, но и составляла предмет соревнования кадет, в особенности в младших ротах, где она еще не успела надоесть. Взлезть на руках по наклонной лестнице с быстротой молнии под потолок и оттуда медленно спускаться, поочередно сменяя руки, считалось обязательным для кадета. Это-то и явилось для меня подлинным испытанием, когда, впервые облекшись в холщовые штаны и рубашку, я попал на урок в гимнастический зал. Немедленно мне дали унизительную кличку «осетр», после каждого урока почти весь класс заталкивал меня в угол, чтобы «жать сало из паныча», а затем, задрав мои ноги за голову, мне устраивали «салазки» и тащили волоком по коридору на посмешище другим классам.
При встрече с дежурным воспитателем все, конечно, бросали меня посреди коридора, офицер гнал почистить мундир, после чего заставлял подтягиваться на параллельных брусьях или на ненавистной мне наклонной лестнице. На строевых занятиях мне вначале тоже было нелегко, так как тяжелая старая берданка у меня неизменно «ходила» на прикладке, а на маршировке по разделениям я плохо удерживал равновесие, когда по счету «два» подымал прямую ногу с вытянутым носком почти до высоты пояса.
Вообще радостное впечатление от весенних экзаменов рассеялось под гнетом той невеселой действительности, с которой я встретился с началом осенних занятий. Большинство товарищей по классу тоже ходили понурыми, с унынием предаваясь воспоминаниям о счастливых днях летних каникул на воле. В довершение всего, в один из холодных дождливых дней нас построили и подтвердили носившийся уже слух о самоубийстве в первый воскресный день после каникул кадета пятого класса Курбанова, племянника нашего любимого учителя по естественной истории. Грустно раздавались звуки нашего оркестра, игравшего траурный марш, грустно шли мы до маленького одинокого кладбища на окраине кадетской рощи. Начальство никакого объяснения этой драмы нам не дало, но мы знали, что причиной самоубийства была «дурная болезнь».
До поступления в корпус я много слышал хорошего о директоре корпуса генерале Алексееве, считавшемся одним из лучших военных педагогов в России, которого кадеты звали не иначе как Косой за его невоенную походку и удачно передразнивали его манеру «распекать» гнусавым голосом. Директора мы видели главным образом по субботам в большом белом зале 1-й роты, где он осматривал всех увольняемых в этот день в город, начиная с самых маленьких; одеты все были образцово. Но эта внешняя отдаленность Алексеева от нас, кадет старших классов, объяснялась просто: он, уделяя все свое внимание малышам, знал насквозь каждого из них, а потому легко мог следить за дальнейшими их успехами, и в особенности — поведением. Балл по этому «предмету», обсуждавшийся на педагогическом совете, играл решающую роль.
Далеко стоял от нас и плаксивый болезненный ротный командир, полковник Матковский, всецело погруженный в дела цейхгауза. Что до воспитателей, то это были престарелые бородатые полковники, ограничивавшиеся дежурствами по роте, присутствием на вечерних занятиях и проведением строевых учений. Все они жили в стенах корпуса, были многосемейны и, казалось, ничего не имели общего ни с армией, ни вообще с окружающим миром.
Гораздо большим уважением со стороны кадет пользовались некоторые из преподавателей: Зехов, Зонненштраль, Курбанов. Они сумели не только дать нам, небольшой группе любознательных учеников, твердые основы знаний, но и привить вкус к некоторым наукам.
Однако самой крупной величиной среди преподавателей был тот же Житецкий — мой старый учитель.
— Сыжу, як миж могильними памьятниками! — говаривал он в те минуты, когда никто не мог ответить, какой «юс» должно писать в том или ином слове древнеславянского языка.
Он вел занятия только со старшими классами, для которых составил интересные записки по логике и основам русского языка. Он требовал продуманных ответов, за что многие считали его самодуром, тем более что он не скупился на «пятерки». Средством спасения от Житецкого, кроме бегства в лазарет — с повышенной температурой, получавшейся от натирания градусника о полу мундира, было залезание перед его уроком на высочайшую печь, стоявшую в углу класса. По живой пирамиде будущий офицер взлезал на печь и для верности покрывался географической картой.
Все остальные педагоги были ничтожества и смешные карикатуры. Старичок географ Любимов вычеркивал на три четверти все учебники географии, считая их, правда, не без основания, глупыми. Но и сам находил, например, величайшим злом для русских городов и местной промышленности появление железных дорог.
Город пал, торговля пала, промышленность совсем пала,— твердил он.
О России мы получили из его уроков самое смутное представление.
Историк, желчный Ясинский, ставил хорошие баллы только тем, кто умудрялся отвечать по Иловайскому наизусть, лишь бы не ошибиться страницей и не рассказать про Иоанна III всего того, что написано про Василия III.
Рекорды нелепости принадлежали все же преподавателям иностранных языков: преподаватель французского языка, поляк Карабанович, в выпускном классе посвящал уроки объяснению начальных глагольных форм, а немец Крамер, старый рыжий орангутанг, учил немецкие слова по допотопному способу — хором: «майне — моя, дайне — твоя». Перед каждым триместром он посвящал два урока выставлению баллов. Рассматривая свою записную книжку, он говорил:
— Такой-то, за знание — десять, за прилежание — восемь, за сидение в классе — семь, за обращение с учителем — пять, средний — семь.
Тут начинались вопли, стук пюпитров, ругательства самого добродушного свойства — общее веселье, откровенный торг за отметку, и в результате — весь выпускной класс общими усилиями смог перевести на экзамене один рассказ в тридцать строк — про «элефанта».
Но наименее для всех симпатичным считался священник, которого кадеты, не стесняясь, называли «поп»,— бледная личность с вкрадчивым голосом. Он слыл в корпусе доносчиком и предателем.
Он исповедовал в церкви для быстроты по шесть-семь человек сразу. О религии, впрочем, никто не рассуждал, и никто ею не интересовался, а хождение в церковь для громадного большинства представлялось одной из скучных служебных обязанностей, в особенности в так называемые «царские дни», когда из-за молебна приходилось жертвовать ночевкой в городе.
О царе, царской семье кадеты знали меньше, чем любой строевой солдат, которому на занятиях словесностью вдалбливали имена и титулы «высочайших особ».
У каждого кадета было два мира: один — свой, внутренний, связанный с семьей, которым он в корпусе ни с кем делиться не мог, и другой — внешний, временный, кадетский мир, с которым каждый мечтал поскорее покончить, а до тех пор в чем-нибудь не попасться. Для этого нужно было учиться не слишком плохо, быть опрятно одетым, хорошо козырять в городе офицерам, а в особенности генералам, в младших классах не быть выдранным «дядькой» на скамье в мрачном цейхгаузе, а в старших не оказаться в карцере. Одним из поводов для наказания могло оказаться курение, которое было запрещено даже в старших классах. В общей уборной постоянно стояли густые облака табачного дыма. Вбежит, бывало, какой-нибудь Коваленко в уборную в надежде поймать курильщика, но все успевают бросить папиросу в камин или мгновенно засунуть ее в рукав мундира; по прожженным обшлагам можно было безошибочно определять курильщиков.
Недаром пелось в кадетской песне, именовавшейся «Звериадой»:
Прощай, курилка, клуб кадетский,
Где долг природе отдаем,
Где курим мы табак турецкий
И «Звериаду» мы поем.
Только здесь, у камина в ватерклозете, мы могли чувствовать себя хоть немного «на свободе». Здесь, например, говорили, что недурно было бы освистать эконома за дурную пищу. Наши предшественники по 1-й роте устроили на этой почве скандал самому Косому — разобрали ружья, вышли после вечерней переклички в белый зал и потребовали к себе для объяснений директора.
Тут же в вечерние часы рассказывались такие грязные истории о киевских монашенках и попах, что первое время мне было совсем невтерпеж. Еще хуже стало в лагере, где традиция требовала, чтобы каждый вечер, после укладывания в постель, все по очереди, по ранжиру, начиная с правого фланга первого взвода, состоявшего из так называемых «жеребцов», рассказывали какой-нибудь похабный анекдот. Это был железный закон кадетского быта. Лежа на правом фланге как взводный унтер-офицер второго взвода, я рассчитывал наперед, когда очередь дойдет до меня, и твердо знал, что пощады не будет.
Мне позже пришлось столкнуться в роли начальника с офицерством; это было в 1916 году на живописных солнечных берегах Франции близ Марселя, где в мировую войну расположился отряд «экспедиционного корпуса» царской армии. Офицеры, как только часть прибыла в порт, разошлись по публичным домам, не подумав выдать солдатам жалованья. Солдаты убили на глазах французов своего собственного полковника. Разбирая дело по должности военного атташе, я ужаснулся шкурничеству, трусости и лживости «господ офицеров», по существу спровоцировавших солдатскую массу на убийство. Тогда я вспомнил Киевский корпус, со всей его внешней дисциплиной, тяжелой моральной атмосферой и своеобразным нравственным «нигилизмом», закон которого «не пойман — не вор» означал почти то же, что и «все дозволено».
Кадетский лагерь располагался в нескольких шагах от здания корпуса, в живописной роще, где были построены два легких барака, открытые навесы для столовой и гимнастический городок.
Каждое утро на поле рядом с лагерем производились под палящим солнцем строевые ротные учения, главным образом в сомкнутых рядах; не надо забывать, что в ту пору каждая команда передавалась взводными и отделенными начальниками, причем для одновременности выполнения требовалось добиться произнесения команд сразу всеми начальниками.
На ротный смотр как-то приехал сам командующий округом, тяжело раненный на русско-турецкой войне в ногу, престарелый генерал-адъютант Михаил Иванович Драгомиров. Про его чудачества ходили по России бесконечные слухи и анекдоты, среди которых самой характерной была история с телеграммой, посланной им Александру III: Драгомиров, запамятовав день 30 августа — именин царя, — спохватился лишь 3 сентября и, чтобы выйти из положения, сочинил такой текст:
«Третий день пьем здоровье вашего величества Драгомиров»,— на что Александр III, сам, как известно, любивший выпить, все же ответил: «Пора и кончить. Александр».
Михаил Иванович нашел, что корпусные офицеры сильно отстали от строевой службы. Он их вызвал из строя и велел нам, взводным унтер-офицерам, самим командовать взводами, а затем, перестроив роту в боевой порядок, опираясь на палку, повел ее в атаку на близлежащий песчаный холм.
В послеобеденное время производились занятия в гимнастическом городке или по плаванию — на большом кадетском пруду. Требования по плаванию были суровые, и отстающие кадеты обязаны были в зимнее время практиковаться в небольшом бассейне в самом здании корпуса.
Остальное время дня кадеты, главным образом, угощались, памятуя голодные зимние месяцы. В лагере полагалась улучшенная пища. Объединялись чайные компании из пяти-шести человек каждая, делившие между собой съестные посылки, приходившие из дому,— сало, украинские колбасы и сладости. По вечерам ежедневно я участвовал в нашем оркестре, а на вечерней перекличке рапортовал о наличном составе 2-го взвода фельдфебелю Духонину. Вспоминая этого благонравного тихоню с плачущей интонацией в голосе, вспоминая встречу с ним в Академии генерального штаба, где он слыл полной посредственностью, я не могу себе до сих пор представить, каким чудом этот человек смог впоследствии, в 1917 году, при Керенском, оказаться на посту русского главковерха.
Незабвенные воспоминания сохранились у меня о южных ночах, когда, лежа на шинелях и забыв про начальство, мы распевали задушевные украинские песни. Все чувствовали, что скоро придется расстаться с нашим любимым Киевом и ехать в суровый Петербург для поступления в военные училища.
Близкие друзья мне говаривали:
— Что же, Игнатьев, будешь ты нам отвечать на поклон, когда станешь шикарным гвардейцем? Смотри, не задавайся!
В такие минуты мне этот вопрос казался до слез обидным: я ведь не знал, что такое Петербург, я ведь не постигал, какая пропасть между золоченой столицей и скромной провинцией, между гвардией и армией, между блестящей кавалерией и серой армейской пехотой.
Показать полностью
1
Требуем отменить проведение болезненных и унизительных процедур при прохождении обязательного медосмотра
Требуем доработки Приказа от 12 апреля 2011 г. №302н «Об утверждении перечней вредных и (или) опасных производственных факторов и работ, при выполнении которых проводятся предварительные и периодические медицинские осмотры», вступившем в действие с 1 января 2012 года. Этот приказ – очередная победа либералов-реформаторов над своей страной. По нашему мнению этот документ однозначно разработан в интересах геополитических противников России, потому что он создает серьезные проблемы развитию нашей экономики. Для начала зададимся вопросом, является ли Приказ №302н целесообразным с врачебной точки зрения. И тут мы выясним, что против него выступили многие медицинские работники, которые ждали улучшений в связи с отменой изрядно поднадоевших им Приказов №№ 90 и 83, замещенных новым изобретением российского законодателя. Наша медицина давным-давно строго стандартизирована, то есть врачебные мероприятия и процедуры подчинены определенным требованиям, которые проистекают из важнейшего принципа гиппократовой этики «Не навреди!» Поэтому врачи надеялись, что Приказ сделает существующие стандарты более четкими, строгими и соответствующие лучшему мировому опыту. А мировой опыт показывает, что медосмотр целесообразно проводить одному специалисту единолично. Таким специалистом является терапевт, которого в зарубежных странах называют врачом общей практики (ВОП). Почти в 100 государствах мира именно ВОП осматривает работников компаний, а выявив определенные нарушения ― отсылает к врачу более узкой специализации, который уточнит диагноз и назначит лечение. Между прочим, в наших мединститутах именно так и готовят терапевтов, особенно после того как академик Денисов внедрил в российское образование стандарты ВОП. Учат студентов правильно, а вот законодатель «в белом халате» требует того, что ни в какие ворота не лезет. Согласно Приказу №302н, работники обязаны проходить еще больше врачей узкой специализации, чем прежде. Причем визиты к некоторым специалистам, по нормам Приказа, заканчиваются сложными аппаратными исследованиями. Например, визит к ЛОРу оборачивается обязанностью пройти аудиометрию ― инструментальное исследование слуха. Ведь для нужд производственного медосмотра достаточно проверки на восприятие шёпотной речи. Если с 6 метров работник различает шёпот, то годен для исполнения трудовых функций и не нуждается в дорогостоящем и трудоемком тестировании на особом оборудовании. Аудиометрия рассчитана на исследование серьезных проблем со слухом. Но рабочих все равно заставляют идти на это абсурдное обследование! И уж совершенно фашистским выглядит требование обязательно проводить работникам определенных производств ФГДС. Напомним, что под аббревиатурой ФГДС скрывается крайне неприятная процедура ―фиброгастродуоденоскопия, которая в быту зовется «глотанием лампочки». Данное исследование не просто болезненно: оно еще и связано с угрозой заражения, в том числе риском инфицирования хеликобактером ― бактерией, вызывающей язву желудка, гепатитом, кровяными инфекциями. Наиболее опасными возможными осложнениями ФГДС могут быть кровотечение, прободение пищевода, желудка или двенадцатиперстной кишки, инфекция. Во время ФГДС может случится даже смерть - примерно 1 случай смерти на 10 000 обследований, как правило, у больных с серьезными заболеваниями сердечнососудистой системы.
Откуда риск?
Оттуда, что при массовом обследовании «кишка» не стерилизуется. Оптику прокипятить нельзя, ее можно лишь положить на часок-другой в обеззараживающий раствор. Но какое может быть отмокание в растворе при очереди в десятки человек! Так что представьте себе, что вам предстоит глотать «лампочку», уже побывавшую в доброй дюжине желудков и совершенно не стерилизованную.
Представили?
Психолога и нарколога нужно проходить теперь каждый год. Из-за резкого увеличения потока обследуемых наркодиспансеры и психиатрические больницы не справляются со своей работой. Итак, с медицинской точки зрения смысла в Приказе негусто. С экономической точки зрения этот приказ и вовсе ущербен, отчего многие директора предприятий уже сейчас назвали его «дебильным» и «на коленке написанным». И неудивительно, ведь новый приказ принуждает работников проходить немыслимое число специалистов. Это необычайно дорого и сопряжено с бумажной волокитой, противоречит СТАТЬЯМ 21 и 22 КОНСТИТУЦИИ РФ: "никто не может быть без добровольного согласия подвергнут принудительному досмотру, медицинским, научным или иным опытам." Любая же попытка увильнуть от исполнения Приказа повлечет за собой санкции по всей строгости КоАП. Негативный эффект усиливается юридической неграмотностью документа, который во многих местах темен и противоречив. Скажем, в тексте говорится, что направление на медосмотр заполняется «уполномоченным представителем работодателя». Кто это? И сиди теперь, директор, гадай: подписывать направление отделу кадров или еще кому? И таких несостыковок еще наберется! Финансовая нагрузка и бюрократический пресс, однако, не являются главным бедствием. На самом деле гораздо страшнее потеря предприятием бесценных сотрудников. С каждым годом отечественное производство все громче воет от острого кадрового голода. Это прекрасно видно на примере нашего района. Заглянешь на шахту: «Нам толковых кадров не хватает». Заглянешь на лесосеку: «Нет квалифицированной рабсилы». Заглянешь в карьер… а он и вовсе прикрыт из-за нехватки подготовленных, опытных рабочих. Раньше виделся один выход: бежать из Горнозаводского района в соседний Екатеринбург хотя бы. Сегодня бежать некуда, потому что чуть ли не половина свердловских рабочих в течение года могут потерять работу как «несоответствующие по здоровью». Приказ №302н «из любви и сострадания» настолько ужесточил требования по охране труда, что отныне никому не удержаться на рабочем месте даже при нелепых расстройствах. Перечень противопоказаний к трудоустройству пугает не только рабочих и безработных, но и работодателей. А в итоге директора заводов и других компаний по всему Уралу потеряют сотни квалифицированных и опытных сотрудников. Вот начнется не жизнь, а рай ― ложись да помирай! И все эти бесчинства творятся якобы под предлогом заботы о здоровье трудящихся. Это ― не преувеличение, это ― реальный факт. По данным статистики, в стране проживает 114 млн. больных человек. И если их всех погнать с производства, то кто работать станет? Варикоз и гипертония ― возрастные заболевания; следовательно, работы лишатся в первую очередь люди в возрасте за 45. Это кадры советской эпохи, которые сегодня могли бы на производстве осуществлять подготовку молодых специалистов, передавать им свой опыт. Квалифицированных старых сотрудников выгодно сохранять на предприятиях по возможности дольше, что особенно актуально в связи с повышением пенсионного возраста. И медосмотры должны служить средством защиты здоровья работников, а не вывода людского ресурса из экономики.
Отдельная проблема – принуждение женщин к осмотру гинекологом, сдаче мазков на флору и атипичные клетки не только при устройстве на работу, ежегодном медосмотре, но и при прохождении водительской медкомиссии. Гинекологический осмотр против воли – унизительная процедура, наносящая моральный вред, особенно девственницам (http://www.unicornio.ru/FAQ5.htm), противоречит моральным нормам, недопустима даже с целью раннего выявления онкологических заболеваний. Т.е. это требование нарушает основной принцип медицины «не навреди», является дискриминацией по половому признаку, противоречит статье 19 Конституции РФ:"2. Государство гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от ПОЛА, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств. Запрещаются любые формы ограничения прав граждан по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности", "3. Мужчина и женщина имеют равные права и свободы и равные возможности для их реализации". Считаем, что проведение опасных, болезненных, наносящих моральный вред процедур против воли человека недопустимо даже с целью выявления патологий на ранних стадиях. При сегодняшнем уровне развития системы здравоохранения из здорового человека может сделать инвалида. Здоровье - это состояние полного душевного, физического и социального благополучия, а не только отсутствие болезней или физических дефектов. Также медосмотры в соответствии с Приказом 302Н осуществляется с нарушением права человека контролировать качество медицинских услуг при медосмотре.
Минимальный набор прав пациента, несоблюдение которых сегодня делает медицинскую помощь небезопасной, состоит из следующих трех: - право на уважительное и гуманное отношение; - право на информированное добровольно согласие на медицинское вмешательство; - право выбора медицинского учреждения и врача. Приказ от 12 апреля 2011 г. №302н не предоставляет право человеку на отказ от процедур, способных нанести вред КОНКРЕТНОМУ человеку. Гуманное отношение подразумевает, что каждый человек — это неповторимая, индивидуальная судьба, человеческая личность, переживающая и страдающая, — не просто организм, а наиболее совершенное творение мыслящей Природы. Следовательно 302Н противоречит ст. 6, 20 ФЗ № от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации", противоречит статьям 21 и 22 Конституции РФ: "никто не может быть без добровольного согласия подвергнут принудительному досмотру, медицинским, научным или иным опытам."Также Приказ 302Н не предоставляет право выбора медицинского учреждения и врача при медосмотре РАБОТНИКУ, что противоречит ФЗ N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации". Работодатель не всегда заинтересован в выборе лучшего медицинского учреждения и лучших врачей. Также отсутствие такого права влечет увеличение времени голодания человека (анализ крови, ФГДС проводятся натощак) в случае значительного расстояния от места проживания до медицинского учреждения.
Обращаем Ваше внимание, что ст. 213 Трудового кодекса РФ установлена обязанность проходить врача-психиатра не реже одного раза в пять, а НЕ ЕЖЕГОДНО. Обязанность проходить врача-психиатра-нарколога НЕ установлена. Не установлена обязанность женщин проходить осмотр гинеколога с проведением бактериологического (на флору) и цитологического (на атипичные клетки) исследования; проведения маммографии или УЗИ молочных желез.
Требуем доработки и внесения поправок в Приказ №302н:1) В максимально короткие сроки приведите приказ 302Н в соответствие с правами пациента, конституцией и здравым смыслом. 2) Предоставьте гражданам РФ право отказываться от опасных, болезненных и унизительных процедур при медосмотрах, но быть при этом допущенными к исполнению трудовых обязанностей, управлению транспортным средством. Исключите из приказа 302Н абзац: «Периодический осмотр является завершенным в случае осмотра работника всеми врачами-специалистами, а также выполнения полного объема лабораторных и функциональных исследований, предусмотренных в Перечне факторов или Перечне работ.». 3) Измените абзац: «При проведении предварительных и периодических медицинских осмотров всем обследуемым в обязательном порядке проводятся: клинический анализ крови (гемоглобин, цветной показатель, эритроциты, тромбоциты, лейкоциты, лейкоцитарная формула, СОЭ); клинический анализ мочи (удельный вес, белок, сахар, микроскопия осадка); электрокардиография; цифровая флюорография или рентгенография в 2-х проекциях (прямая и правая боковая) легких; биохимический скрининг: содержание в сыворотке крови глюкозы, холестерина.
ВСЕ ЖЕНЩИНЫ осматриваются акушером-гинекологом с проведением бактериологического (на флору) и цитологического (на атипичные клетки) исследования не реже 1 раза в год, ЗА ИСКЛЮЧЕНИЕМ СЛУЧАЕВ НЕВОЗМОЖНОСТИ ПРОВЕДЕНИЯ ИССЛЕДОВАНИЯ ПО МЕДИЦИНСКИМ ПОКАЗАНИЯМ (экстирпация матки, VIRGO); женщины в возрасте старше 40 лет проходят 1 раз в 2 года маммографию или УЗИ молочных желез» по аналогии с приказом № 55Н от 4 февраля 2010 года «О порядке проведения дополнительной диспансеризации работающих граждан».4) Уменьшите количество узких специалистов, отмените прохождение психолога и нарколога каждый год5) Предоставьте гражданам РФ контролировать качество медицинских услуг при медосмотре. Предоставьте право работнику, а не работодателю выбирать медицинскую организацию, проводящую медосмотр либо предоставлять справку от своего личного врача, даже если он работает в другой медицинской организации. Обяжите врачебную комиссию медицинской организации, проводящей медосмотр принимать данные справки.
Мнение врача об идиотизме закона 302Н «О перечне опасных и вредных производственных факторов и работ»http://botalex.livejournal.com/93899.htmlНо самым большим ударом по моему мозгу стало нелепейшее требование проводить всем моим работникам фиброгастродуоденоскопии (ФГДС). В быту это исследование называют «глотать кишку» или «глотать лампочку». Исследование болезненное, а главное сопряжено с риском заражения кровяными инфекциями и язвогенной бактерией H. pylori. Т.е. Новое требование нарушает основной принцип медицины «не навреди». Отныне все полевики нефтегазовой отрасли, как и прочие работники, подпадающие под пункт 4 приложения 2 Приказа 302н обязаны ежегодно и не зависимо от медицинских показаний проходить это инвазивное обследование!!!Приказ вступил в действие 1 января и все мои коллеги, руководители медицинскими службами различных предприятий, бьются в истерике. Как заставить работников проходить через такое? Где в Сибири отыскать поликлиники профосмотров, которые были бы оснащены достаточным количеством фиброгастроскопов, чтобы успевать их должным образом стерилизовать при существующем потоке обследуемых (как правило, в нефтяных городках одна такая поликлиника смотрит всё население). И кто потом будет платить за лечение хронических вирусных гепатитов, заболеваемость которыми наверняка возрастет вследствие идиотского требования?
Если вы далеки от реалий отечественного здравоохранения, то можете удивиться: Как же так? Ведь над Приказом этим работал огромный коллектив целые 10 лет! Но, дорогой читатель, человеку, который давно варится в этом котле, удивляться не приходится. Поименно знаю всех этих деятелей и могу смело утверждать: по большей части люди эти - безграмотные чиновники и работники вконец деградировавших НИИ. Многие из разработчиков положений Приказа не имеют медицинского образования. Прислушиваться же к мнению профессионалов (а мы его неоднократно высказывали на всех уровнях) разработчики 1) неспособны ввиду малознания 2) не желают, ибо ломать систему себе дороже. В итоге страдают работяги в частности и бизнес в целом.
http://clean-endoscope.ru/obrabotkavlpy.php
При дезинфекции высокого уровня уничтожаются все микроорганизмы, /за исключением бактериальных спор/ в большом количестве. Дезинфекция среднего уровня инактивирует микобактерии туберкулеза, вегетативные формы бактерии, большинство вирусов и грибов, но /не обязательно уничтожает споры бактерий/. При дезинфекции низкого уровня убивается большинство бактерий, некоторые вирусы и грибы, но этот уровень не может быть надежным методом уничтожения резистентных микроорганизмов, например, микобактерии туберкулеза или спор бактерий. Согласно Рекомендациям Ассоциации специалистов по противоинфекционной работе и эпидемиологии (APIC) по выбору и применению дезинфицирующих средств, эндоскопы, проникающие в полости (например, эзофагогастродуоденоскопы, колоноскопы, ректороманоскопы, бронхоскопы) не должны содержать каких-либо микроорганизмов, /но могут содержать споры бактерий/, т. к. неповрежденные слизистые оболочки обычно являются эффективным барьером для инфицирования спорами широко распространенных бактерий, однако подвержены действию других микроорганизмов, например, микобактерии туберкулеза или вирусов. Поэтому эндоскопы для желудочно-кишечного тракта и бронхиального дерева /могут быть подвергнуты дезинфекции высокого уровня, а не стерилизации/.
Поход к гинекологу - одна из проблем девственицhttp://www.unicornio.ru/FAQ5.htm
http://www.trisosny.ru/news/medicine/4121-2012-01-19-07-23-4... января 2012 года произошли изменения в проведении медицинского осмотра водителей индивидуальных транспортных средств. О новшествах, которые внес Приказ Министерства здравоохранения и социального развития РФ №302 н, рассказывает заведующий производственной поликлиникой ФГБУЗ КБ №172 ФМБА России И.Л.Гетин:-
По новому Приказу, который отменил действие Приказа №555, расширен объем исследований и количество специалистов, необходимых для прохождения медицинского осмотра, а также его кратность. Теперь, согласно новому нормативному документу, медицинский осмотр необходимо проходить один раз в два года. Если прежде граждане посещали психиатра, нарколога, терапевта, хирурга, офтальмолога, невролога и отоларинголога, то с 2012 года обязательным становится визит и к дерматовенерологу, а женщинам, еще и к гинекологу. Кроме этого, граждане должны пройти флюорографию грудной клетки, ЭКГ, сдать общие анализы крови и мочи, исследовать кровь на сахар и холестерин. Женщины старше 40 лет обязательно проходят маммографию или ультразвуковое исследование молочных желез. При прохождении медицинского осмотра на право вождения индивидуальным транспортом осмотр специалистами указанными в справке ГИБДД обязателен, независимо от того пройдены ли они ранее. Прохождение специалистов и исследований не указанных в справке, но обязательных в соответствии с приказом Министерства здравоохранения и социального развития РФ №302н засчитывается в тех случаях, если с момента последнего осмотра (исследования) прошло менее для:флюорографии (рентгенографии) грудной клетки – 1 года;ЭКГ – 6 месяцев;общего анализа крови, общего анализа мочи, анализа крови на сахар, анализа крови на холестерин – 3-х месяцев;маммографии (УЗИ молочных желез) (для женщин) – 2-х лет;осмотра дерматовенеролога – 1 года;осмотра гинеколога (для женщин) – 1 года.
Показать полностью
1
Киберспорт
Артем бросил быстрый взгляд на шкалу здоровья, хотя по кровавой пелене в периферийной области экрана и так было понятно, что ранение серьезное. Двенадцать процентов. Катастрофически мало. По-хорошему, нужно было бы вернуться к развалинам и попробовать найти аптечку, однако, за игрой в режиме он-лайн следило порядке трех тысяч человек и он решил рискнуть. Кусты, кусты, забор, телега, перебежка к сараю, выстрел. Смерть. Опять этот сволочной немецкий снайпер. Фашист поганый. Ну ничего! Продержаться семь часов на одной из самых сложных карт – это доступно только единицам. И Артем - среди них. Триста двадцать семь фрагов – почти рекорд! И финальное падение вышло эпичным, кровь хлестнула из плеча, оставив на снегу красивый иероглиф. Если потом взять этот момент в слоу-мо, зритель оценит.
В шутер от первого лица «Hans und Tanz» Артем влип чуть больше года назад. С этого момента вся остальная жизнь ушла на второй план. Виртуальная Родина требовала самоотверженности и героизма, а школота - шоу. И Артем их давал! Летсплей был давно монетизирован, на канале тусило полтора миллиона подписчиков, а в комментах порой разгорались баталии покруче игровых.
- На сегодня все, - отписался Артем в общак и собрался отключаться, когда в трее замигала личка. Постоянный спонсор канала Олег с невнятным ником Аквариус не часто давал обратную связь, поэтому стоило отреагировать. Тем более, что в клубе ходили слухи, о его связи с разработчиками. Судя по часам и костюмам Олега, это могло оказаться правдой.
На развернувшееся «Hi» Артем отреагировал, как всегда, уважительно.
- Добрый вечер, Олег Николаевич!
- Здоров! Сегодня вообще красавчик! Я застал последние полчаса, ты жжешь!
- Спасибо!
- Еще посмотрел вчерашний монтаж. У тебя очень динамичный геймпплей, из-за этого вылезают артефакты. С таким количеством экшна, тебе нужно увеличивать частоту кадров. Место же позволяет? Займись. Если нужна память или видюха, помогу…
- Вы же знаете, у меня все топовое.
- Тем не менее… Ну и, я думаю, уже пора настраивать захват раздельных потоков, чтобы вебка твою мимику и эмоции тоже писала, голос всего не передает.
Артем в два клика отпечатал смайлик.
- К титульной и финальной заставке также есть замечания, но это потом. Я чего пишу. Хотел тебя познакомить со своим прадедом...
Похоже, Олег специально сделал паузу, давая Артему возможность удивиться. Финальное многоточие мигало, ожидая реакции. Артем и удивился.
- Прадедом?!
- Точно. Может подъедешь завтра часикам к десяти ко мне на Михайловскую? Объясню, что к чему…
- Ээээ, ну ок.
- И славно. До завтра.
Артем пожал плечами, увел комп в спящий режим, сунул в рот горсть мелких крекеров из вазочки, привычно запил колой и, не раздеваясь, рухнул на кровать. Завтра с утра залезет в душ. Сегодня – спать.
Вскоре Артему уже снились ордена и медали, которые ему хочет показать чужой боевой старик.
***
Олег в офисе был один. Смотрел из огромного окна на заснеженный город и беседовал по телефону. Когда секретарша прикрыла за Артемом дверь, хозяин кабинета обернулся, взглянул на часы, сделал круглые глаза, буркнул в трубку «секунду», потыкал пальцем сперва в висящие на спинке офисного кресла вещи, а затем куда-то за угол.
- Переоденься в это! Там! – и вернулся к прерванному разговору.
Не самая чистая гимнастерка, штаны, пилотка, сапоги с отстающей подошвой. Что еще за реконструкторский антураж? На сиденье кроме этого обнаружилась шинель, а под ней каска.
Олег Николаевич обернулся, увидел, что Артем еще здесь, поднял брови, постучал по циферблату, прижал телефон ухом и сделал руками движение бегуна.
Ну ок… Артем взял вещи и пошел за поворот, где обнаружился диванчик и крохотная кухонька.
Хотелось разъяснений, но когда Артем, чувствуя себя нубом-косплейщиком, вышел во всем облачении, Олег все еще продолжал разговор. Одобрив вид игрока демонстрацией большого пальца, он показал ладонью «пошли» и открыл дверь кабинета. Только в лифте спонсор попрощался со своим собеседником, сунул мобилку во внутренний карман и протянул руку.
- Ну здравствуй, боец!
- Доброе утро, Олег Николаевич! – Артем пожал холеную кисть спонсора и кивнул головой на светящуюся циферку «-1» на табло лифта, - Подвал?
- Моему прадеду 98 лет. Он лет десять уже практически не ходит, хотя соображает, как нам с тобой и не снилось. Шесть, нет, семь лет назад я предложил ему попробовать мир виртуальных игр. Ты же знаешь, чем я занимаюсь… Шлем, перчатки, все дела. Кто бы знал, что старик, который никогда не рассказывал нам о своих медалях, сколько бы мы не просили, залипнет именно на играх, посвященных…
Лифт остановился, раскрыв двери на парковку и Олег повел собеседника вдоль длинного ряда дорогих авто.
-… войне.
- Великой Отечественной?
- Второй мировой. Историю нужно уважать. Он пробовал игрушки одну за другой, словно чего-то ища, однажды я не выдержал и спросил, чего он хочет. Он не ответил, но я в этот момент как раз подошел поправить ему подушку и заметил, как слезы вытекают из глаз и тут же теряются в складках морщин. Ни всхлипов, ни звуков. Только губы жует. Я говорю: «Дед, ты чего?». А он разрыдался.
Олег подошел к серой двери с синей наклейкой по центру и набрал четырехзначный код на домофоне. Движение открывающейся створки заставило вспыхнуть лампочку с датчиком движения в тамбуре. Короткий коридорчик с наливными полами и лестница глубже вниз. Подвал в подвале, удивительное дело…
- В общем, кое-как я из него вытянул, что он искал Сальскую наступательную операцию. Я о такой и не слышал никогда. Под новый год сорок третьего наши войска освободили Элисту, а потом был бой под Красным Манычем. Где прадед по собственной дури положил весь свой взвод. Пять человек сержантского состава и 42 рядовых. С тех пор его периодически клинило. Это мне уже мать потом рассказала. Посттравматическое стрессовое расстройство, отсроченные реакции, потом загуглишь если…
Тут спонсор замер, бросил взгляд на Артема, затем поднял голову вверх и уставился в потолок. Потолок в длинном коридоре был низким. Еле заметно пахло краской.
- Что?!
- А?! Да не, нормально…
Несмотря на то, что бейдж с пропуском болтался у Олега на синей веревочке, откуда-то из внутреннего кармана он достал еще один пластиковый электронный ключ и многозначительно помахал им в воздухе.
- Почти пришли, поэтому вкратце. Я пообщался с мозгоправами, они мне понарассказывали. Суть в том, что хорошо бы прадеда вернуть в травмирующее событие и позитивно вывести из стрессогенного окружения.
- Закрыть гештальт? – блеснул знаниями Артем.
- Да нет. Это много больше… Скриптирование воспоминаний, пла… Короче. Ты слышал когда-нибудь про Virtual reality graded exposure therapy?
- Э-э-э-э, нет.
- Переводится как ступенчатая экспозиционная терапия в виртуальной реальности. Узнав, в чем горе, я решил нанять спецов и смоделировать для деда этот конкретный бой. Историки разложили мне всю диспозицию, раскопали в архивах поименно весь состав взвода пешей разведки, которым командовал прадед, в общем, к вопросу я подошел очень скурпулезно и въедливо, можешь мне поверить...
Олег распахнул очередную дверь и оттуда пахнуло холодом. Увидев невольно отшатнувшегося мальчишку, коротко пояснил: «Серверная». В помещении стоял низкий гул, мигали зеленые диоды. Количество системных блоков было таково, что Артем подумал, не майнят ли тут часом биткойны.
- За пару лет бой спецы воссоздали бой в мельчайших подробностях. Мало того, учитывая состояние прадеда, я решил, что гарнитура, очки, перчатки – это все прошлый век. Сейчас ты познакомишься с тем, что пока отсутствует на рынке, поскольку существует лишь в двух экземплярах…
Олег Николаевич аккуратно приоткрыл последнюю дверь. Комнатка за ней оказалась на удивление небольшой. Освещение было приглушенным, либо же и вовсе аварийным. Артемов спонсор шагнул внутрь, развернулся и его лицо осветилось призрачно зеленым. Над дверью горела табличка «Exit».
- Итак! Камеры виртуальной реальности: Nata-1 и Nata-2.
Яйцеобразные капсулы внутри напомнили Артему какой-то мультик про космос. Сверкающий белый пластик, прозрачные полусферы, все выглядело очень футуристично и впечатляюще. Впрочем, вьющийся по полу силовой кабель со скрутками напоминал, в какой стране происходит дело.
- Вторая – твоя.
- Олег Николаевич, - Артем погладил скользкий пластик колпака, - а зачем тут я?
Олег вздохнул и повернулся ко второй кабине. И только тогда Артем заметил, что она не пуста. Опершись двумя руками о капсулу, собеседник прислонил лицо к прозрачной поверхности и некоторое время просто смотрел внутрь. Затем резко оттолкнулся и выпрямился.
- Прадед уже полгода повторяет свой цикл. Раз за разом. Ломая весь прописанный позитивный сценарий выхода. Мы вносим изменения, вручную корректируем сюжет, а он изнутри приводит все к статус кво… - Олег вздохнул, - Я подумал, что нужен дополнительный объект из внешнего мира. Не программный, а живой.
- Э-э-э-э, - только и ответил Артем.
- Договоров заключать не будем, но вот карта, - бизнесмен достал из портмоне MasterCard, – на ней сейчас порядка 48 тысяч долларов. Когда ты выйдешь, она тебя будет ждать.
И Олег припечатал пластик к панели.
- Готов?
- Я же ничего не знаю о битве.
- Тебе этого и не нужно. Ты – новобранец, - Олег еще раз взглянул на часы, - через одиннадцать часов и семь минут начнется бой.
- Эм-м, что я там буду делать все это время?
- Там время идет иначе. Разберешься.
Олег ткнул в кнопку на пульте и колпак медленно откинулся.
- А зачем мне весь этот антураж? – Артем похлопал по груди, выбив из шинели облачко пыли.
- Это особая реальность. Ты поймешь. Залезай. Главное найди прадеда. Его зовут лейтенант Павлов. Николай Олегович Павлов. Последний раз он выходил оттуда 37 часов и 14 минут назад.
- Сколько?! – Артем вскинулся, но колпак уже закрывался.
Олег неслышно шевеля губами показал пальцем на вынутый из кармана смартфон и положил его рядом с кредиткой. Камеру наполнил газ и Артем отключился.
***
Где-то стреляли. Артем резко пришел в себя и понял, как он замерз. Торчавшие из-под шинели ноги одеревенели. Ничего себе уровень достоверности. Можно было бы в сеттинге и прикрутить немного. Попытавшись сесть, он в темноте скатился с грязных мешков на дно окопа и его ладонь воткнулась в перемешанную множеством сапог кашу – грязь со снегом. Фу. Не, ну правда, к чему так жизненно-то?!
- Черт, - ругнулся игрок, вытирая руку о сукно и вздрогнул, когда сугроб рядом зашевелился.
Под снегом обнаружился уснувший боец. Из-за движения часть снега с его каски соскользнула за поднятый ворот шинели и солдат, не открывая глаз, принялся корчить рожи.
Луна изредка растворяла тучи и рождала четкие силуэты.
- Ну что там? – наконец солдат прекратил пантомиму, приоткрыл один глаз и мотнул головой за спину.
- Не знаю, - честно ответил Артем, приподнимаясь и выглядывая за край окопа.
- Это хорошо, - солдат вытянул из обшлагов руки, неубедительно похлопал себя по плечами, сбивая снег, и снова принялся прятать кисти в рукава, видимо, намереваясь продолжить сон.
Я здесь. Локацию через диалог активировал. По идее, сейчас должно начаться, - подумал Артем и принялся оглядывать фортификации. Где-то снова стрельнули.
- Антонян! – голос вдалеке был запыхавшийся, загнанный. Судя по деревянному звуку и топоту, в дальней части окопов на земле лежал настил. Вскоре стук перешел в чавканье, а сопенье стало ближе.
- Антонян! О! Кадыков! , - толстый усатый дядька вынырнул из-за поворота и, пытаясь отдышаться, уперся двумя руками в колени, - Где Антонян?
- Товарищ старшина, ему же вчера обе ноги прострелили, - красноармеец даже не попытался приподняться с места. Любопытная в этой игре субординация, - Уехал на телеге в лазарет.
В ответ на эти сведения старшина выдал такой набор слов, что Артем только рот открыл. Нет, эта игра просто не может быть однопользовательской. Явный ММОРПГ. Наверняка, половина присутствующих – неигровые персонажи. И тактических шутеров такого уровня проработки просто не может существовать. Или?
- А что там случилось-то?! – Кадыков лениво почесал щетину и зевнул.
- Через шесть часов наступление. Лейтенанту язык нужен.
- Кутак сырлама! Что этот язык нам расскажет? По пулеметам мы знаем, их у них, как минимум, восемь, - Кадыков ткнул пальцем перед собой.
Только теперь Артем обратил внимание на то, в какую сторону развернуты пустые пулеметные гнезда и понял, что они засели в отбитых у немцев окопах. Значит, правда, наступаем. Это хорошо.
- Фрицев – не меньше полка, офицеров хватает, с дисциплиной все в порядке – полночи шанцевым инструментом из дальнего лесочка поблескивали, - солдат приподнял бинокль, - окапываются. Был бы у нас снайпер…
- Кадыков, мать! А какого хрена они ушли из окопов в лесочек? А какие у них планы? Может перед тем лесочком уже заминировано давно? Павлов сказал привести к нему не спящих и не битых. Так что вставай, жопу отсиживаешь.
- Наша сила в крепости тыла, - ответил солдат, но с мешков с кряхтением поднялся.
Старшина в это время оценивающе оглядел Артема.
- Разведка?
Артем кивнул.
- Откуда?
- Оттуда, - Артем махнул рукой в сторону покрытого заснеженными холмиками поля.
Старшина взглянул на холмики, покачал головой и вздохнул.
- Молодой… Воевал? Стрелять умеешь? В оружии разбираешься?
- Ну… Да…
- Это что за винтовка? – старшина ткнул пальцем в прислоненный к мешкам ствол.
- Самозарядный карабин Симонова.
- А у меня?
- Русская трехлинейка, винтовка Мосина, 7,62 милиметра.
- Убедил. С нами пойдешь.
Еще бы не убедил. В свое время Артем на прогейминг-ферме месяц клацал кнопками, разбираясь в характеристиках оружия. На «War world» в свое время прокачался так, что потом бусту продал за пятьсот зелени. Скилы с тех пор никуда не делись.
- Товарищ старшина, вы сказали Павлов? Лейтенант Павлов?!
- Ну…
- Как раз он мне и нужен.
- Так ты с пакетом?!
- Нет. Со сведениями.
…Старшина, доведя «разведку» до блиндажа, лишь заглянул внутрь и тут же смылся вдоль по траншее, ничего не сообщив начальству. Кадыков скрылся внутри. Артема в тепло пока не пустили, сказали ждать. «Застрял в локациях», - пробубнил Артем, топчась у входа. В силу зеркальности фортификаций, ячейки для стрелков и пулеметные площадки остались смотреть в поле, как и бруствер, а командирская землянка оказалась вынесена ближе к немцам, только сосновые стволы в три ряда по верху. Если начнется обстрел, то бить будут прежде всего по блиндажу, так что и здесь не так уж холодно. Неизвестно, в каком месте окажется точка респауна в случае чего.
Когда Артем уже начал притопывать ногами, брезент отодвинулся и наружу выбрался какой-то молодой с синей щетиной на щеках. Лишь увидев лычки с двумя квадратиками, Артем сообразил, что это тот, кто ему нужен. Подсознательно он ждал старика или хотя бы человека в возрасте, а к такому оказался не готов.
- Товарищ лейтенант, разрешите обратиться?
Павлов неспешно осмотрел фигуру Артема, достал спичку из трофейного немецкого коробка, сложив руки полусферой, прикурил самокрутку, стряхнул просыпавшуюся на грудь махорку и лишь затем ответил.
- Почему не спите, боец? Я же ясно дал команду: всем отбой. На хрена мне завтра толченая картошка? Или страшно?!
- Никак нет! Не страшно! Просто не спится.
- Ну что ж. Сам виноват, - лейтенант пыхнул дымом и вдруг крикнул вглубь блиндажа, - Кадыков! А, да. Ты же обратиться хотел. Обращайся.
- Вам… нельзя участвовать в этой атаке!
- Что? Что ты несешь?!
- Мне видение было. Что вы возле того лесочка весь взвод положите.
- Угу. Видение…
Из-за брезента выскочил Кадыков.
- Да, товарищ лейтенант?!
- Ты с этим... Мессингом идешь?
Татарин оценивающе просканировал фигуру Артема, потом покрутил головой по сторонам.
- Э-э-э-э. А есть варианты, товарищ лейтенант?
- М-м-м-м. Ну да… Нету. Тогда двигайте. Через три минуты подсвечу тебе ракетой, чтобы колючку отфиксировал, а дальше уже сами. Через час, максимум, полтора, жду!
- Есть!
…Когда проползали под проволокой, Артем ржавым шипом проткнул ладонь. Это было жесть как больно. Игрок автоматически поднял глаза в правый угол, однако никаких данных об уровне здоровья там не отображалось. По привычке Артем принялся было комментировать свои действия и впечатления для стримминга, мало ли, вдруг Олег Николаевич запустил видеотрансляцию в режиме реального времени, и на него сейчас пялятся тысячи глаз, но боевой напарник так шикнул, что продолжать свой громкий шепот геймер не рискнул.
После десятка минут тупого и скучного пыхтения ползком, бойцы скатились в воронку и улеглись на спину.
- Слышь, разведка, тебя как звать-то?
- Артем!
- Угу. А я Кадыков!
- Это я уже понял. А по имени?
- Ай, бесполезно. Все равно не запомнишь. Меня все Кадыков зовут.
- Окей.
- Что?!
- Хорошо, говорю…
- Слышь, ты нож хорошо метаешь?
- Не уверен.
- Вот и я так себе. А там тихо надо. Ладно, разберемся…
Кадыков пополз дальше, а под рукой Артема при первом же движении что-то хрустнуло и провернулось, так, что он чуть не уткнулся носом в…. А-а-а-а-а-а, блин! Труп, сука. Замороженный немецкий труп. С одним, сука глазом. Артем привстал в яме, тяжело дыша.
- Авызны яб! Ты че, придурок? - зашипело из темноты, - чего орешь?
В ту же секунду раздался выстрел и Артему оторвало ухо. Во всяком случае, ему так показалось.
В жопу их достоверность и реалистичность. Только придурки в такие игры делают. Неудивительно что этот старикан из нее выбраться не может.
По шее потекло горячее. Убили. Артем застонал. Долго ничего не происходило. Затем в темноте стало видно, как силуэт Кадыкова поднял голову и пополз в его сторону.
- Э-э-э, башхед! Ты что делаешь?
- Меня ранило, Кадыков, - зашептал Артем, - Нам бы к хилеру…
- К кому?!
- Ну, к доктору.
- Лазарет под Сосновицей, брат, туда тридцать верст. Дай посмотрю, - татарин сощурил глаза, как-будто в этой темноте можно было что-то увидеть, - Э-э-э-э, дюана, тут нет никакой раны. Снег приложи, само замерзнет. Царапнуло. Ты что орал то?
- Да вон, - Артем кивнул на фрица.
Кудыков принялся ощупывать труп и Артема замутило.
- Ух ты! Офицер!
- Ты что делаешь?!
- Сапоги с него снимаю. Чего? Мне давно менять надо. Смотри!
Посмотреть Артем, конечно, не мог, что там разглядишь, но и желания такого не возникало. Тошнота подкрадывалась к горлу.
- Энен куте. Что у этих гансов за армия! Малы! У тебя какой размер, разведка?
- Сорок третий, - автоматически ответил Артем, - Что?! Я их не надену!
- Как скажешь, брат! – татарин шлепнул снятый сапог на грудь трупу и махнул рукой, - Двигаем дальше!
Кадыков уже наполовину выбрался из воронки, когда его голова взорвалась. Кусочки каких-то ошметков прилетели Артему в лицо и он принялся торопливо стирать их с физиономии. Пальцы кололи твердые осколки.
Это же части черепа. Куски головы человека, который только что со мной разговаривал. Стоп! Нет! Нет! Не человека! Игрового персонажа. Я в игре. Если и меня пристрелят, то мы оба вновь начнем с окопа! Да ведь? ДА?! Ненавижу снайперов – мысли в голове Артема неслись суетливым потоком и закончились внезапным переходом, - Вернусь, продам на фиг свой аккаунт в HuT.
Все было слишком реальное. Слишком. Как отсюда выйти? Как вернуться домой? Артем потрогал ухо, оно еще сочилось темным. Лизнул палец. Вкус крови был абсолютно натуральным. Развел в руки стороны, в надежде нащупать края капсулы и нажать на какую-нибудь кнопку. Ничего. Снег, мороз и далекое гавканье собаки.
Лежать между двумя мертвецами – замороженным и еще теплым – было мерзко, но двигаться дальше пока было нельзя. Необходимо было, чтобы снайпер поверил в то, что разведчик был один. Нужно полежать и подумать.
Внешняя сила, способная изменить ситуацию с циклом прадеда Олега – это я, - размышлял Артем, - Неизвестно, приводил ли Кадыков языка раньше и что тот рассказал. Если притащить правильного фашиста, то, возможно, лейтенант передумает наступать, спасет свой взвод и мы закончим этот квест. Или, может, мне вернуться и просто выстрелить прадеду в ногу. Лейтенанта увезут к врачам, взвод погибнет не из-за него, психологическая травма не возникнет. Или в этом случае Павлов решит, что взвод перестреляли оттого, что не было командира? Что же делать?
Как они вообще выживали на этой войне и принимали какие-то решения?! Когда нельзя сохраниться и перепройти уровень еще раз? Когда жизнь – это не циферки в углу, а оторванные части тела. Как они справлялись?
Оказывается, легко быть героем, когда знаешь, что на тебя смотрят тысячи глаз. Когда у тебя нет выбора, кем быть, потому что…смотрят же. Оценивают. Твои решения, твои эффектные позы, выбор оружия, каждый шаг. Да и риска особого нет.
А как быть, когда никто не видит? Быть героем в одиночестве - вот настоящий подвиг. Вроде, никто и не наблюдает, а выбора все равно нет. Надо! Никаких красивых жестов. Грязь, гной, кровь. Ползешь, материшься, мочишься от страха, но делаешь. Никто не похвалит за красивый бросок гранаты или невероятный прыжок с моста. Выжил? Молодец! Двигай дальше. Собственная жизнь – вот и все донаты в этой игре.
- Боже, как страшно, - последнее Артем сказал вслух, - Когда это закончится?! Когда я смогу выйти с этого уровня?
- После победы, боец! - раздался неожиданно рядом голос лейтенанта Павлова, - После победы!
Показать полностью
Брайан Де Палма и его триллеры
Брайан Де Палма (Родился 11.09.1940)
В киномире есть такое сленговое словечко – «стильный» мастер, обычно означающее, что режиссер или оператор в совершенстве владеет формой фильма, будь то стилизация в духе «ретро» или изящный реверанс творчеству знаменитого метра.
Режиссера Брайана Де Палму называют наследником хичкоковских традиций. Отчасти это и верно, хотя не все ленты одного из «американских итальянцев» равноценны. Несмотря на участие Кёрка Дугласа и любопытные спецэффекты, меня, к примеру, оставил равнодушным его фантастический триллер «Ярость» с героем-телепатом, на которого имеет виды какая-то секретная фирма. Картина показалась мне грубовато-схематичной, лишенной того самого шарма формы и «стильности», который был, скажем, в фантазии на хичкоковские темы – «Наваждении».
«Наваждение» начинается сценой празднования десятилетия супружеской жизни бизнесмена Майкла и элегантной Элизабет. Они окружены столь же элегантными друзьями-бизнесменами и роскошными букетами цветов. Как трогательно они желают спокойной ночи дочурке Эми! Словом, все прекрасно. Но бедняжку Эми вместе с мамой похищают подлые гангстеры, требуя крупный выкуп. Короткая погоня за похитителями кончается печально. Автомобиль с преступниками взрывается. Потрясенный Майкл едва не лишается рассудка - ведь там были жена и дочь...
Проходит много лет, и чуть постаревший, но по-прежнему обаятельный Майкл (Клиф Робертсон) с компаньоном Ла Салем выезжает по делам фирмы в Италию. Там он влюбляется в очаровательную молоденькую итальянку (Женевьев Бюжо), как две капли воды похожую на Элизабет. Уже назначен день свадьбы, но... невеста похищена, и некто, как прежде, требует выкуп. Отчаявшийся Майкл согласен на все условия, но похищение оказалось мнимым. «Итальянка» - не кто иная, как дочь Майкла, которую обманом втянул в преступную игру Ла Саль. Убив негодяя Ла Саля, Майкл спешит в аэропорт, надеясь задержать Эми...
Брайан Де Палма резко убыстряет монтаж, взвинчивая темп до предела. Близится развязка.
... Эми никуда не улетела. После неудачной попытки самоубийства ее медленно катят в инвалидном кресле по длинному коридору аэровокзала.
Навстречу дочери бежит запыхавшийся Майкл с оружием в руке, сбивая подвернувшихся под руку людей. Камера снимает крупным планом револьверное дуло, направленное пряма в зал. И тут, продлевая наивысшее эмоциональное напряжение, режиссер рапидом замедляет бег кадров: словно в кошмарном сне «плывет» по коридору Майкл. Нечеловеческим усилием воли оторвавшись от кресла, делает пару нетвердых шагов Эми, в ее глазах - страх.
Зато по виду Майкла невозможно понять, что он задумал. Лицо актера в этом эпизоде намеренно непроницаемо. Наверное, такое же бесстрастное выражение было у Ивана Мозжухина в кадре, который использовал в эпоху Великого немого Лев Кулешов. Знаменитый «эффект Кулешова» состоял в том, что один и тот же эмоционально нейтральный крупный план актера монтировался попеременно с различными кадрами (тарелка супа, гроб, красивая девушка), вызывая тем самым противоположные чувства у зрителей.
Так и Де Палма, расчетливо растягивая финал «Наваждения», заботится, чтобы мы ни в коем случае не догадались о намерениях главного героя.
... Майкл подбегает к Эми, и... она падает к нему о объятья.
Следуя традициям создателя «Головокружения», Де Палма не может себе отказать в удовольствии традиционного «хэппи энда». Глубина психологии персонажей, социальность фона - все это, как говорится, из другой оперы. В «Наваждении» на первый план выходят слаженность механизма интриги, где с точностью маятника шоковые ситуации сменяются сентиментальными и наоборот; плюс причудливая россыпь цитат и намеков на хичкоковские шедевры...
По-своему любопытен психологический триллер Де Палмы «Сёстры», который вместе с фильмом ужасов «Кэрри», рассказывающем о телекинетическом бунте молодой девушки (Сисси Спейсек) в закрытом женском интернате, принес режиссеру широкую известность.
Одна из наиболее характерных лент Де Палмы-стилизатора – «Блоу аут» («Прокол») с Джонни Траволтой в главной роли. Уже само название как бы открывает карты постановщика: это своеобразная вариация фабулы прославленного шедевра Микеланджело Антониони «Блоу ап» («Фотоувеличение»). У Антониони случайным свидетелем преступления был фотограф, у Де Палмы - звукооператор. По если Антониони поставил философскую драму, наполненную психологическими нюансами, то Де Палма основное внимание уделил атмосфере саспенса. Отсюда понятно, почему режиссер включил в свою картину параллельную сюжетную линию, связанную с маньяком-убийцей и т.п.
После «Прокола» Брайан Де Палма, решив, вероятно, сменить жанр, осмелился бросить перчатку самому Френсису Копполе, вступив на «заповедную» территорию гангстерской саги. Два гангстерских фильма «Лицо со шрамом» и «Неприкасаемые» показали, что Де Палма может раскрывать подноготную мафии ничуть не хуже своих предшественников (вспоминается прежде всего классическое «Лицо со шрамом» Говарда Хоукса, снятое еще в начале 1930-х) и современников. Мрачная атмосфера, безукоризненная точность в воссоздании примет времени, тщательная разработка характеров главных героев, сыгранных Пачино, Шоном Коннери и Кевином Костнером - все это было в гангстерских фильмах Де Палмы. Кроме того, режиссер, верный своему кредо, наполнил свои черные саги скрытыми и явными цитатами из фильмов знаменитых мастеров, включая, к примеру, «Броненосец Потемкин» Сергея Эйзенштейна: хрестоматийный эпизод на одесской лестнице трансформировался у Де Палмы в превосходную по ритму сцену на вокзале...
Но в тот самый момент, когда некоторые поклонники его таланта поспешили записать Брайана Де Палму в надежные соратники Майкла Чимино, он снова резко сменил жанр и поставил комедию «Костер тщеславия» с Брюсом Уиллисом и Meлани Гриффит. Впрочем, между гангстерскими драмами Брайан Де Палма успел снять пародию на триллеры – «Тело двойника». Так что основательно «посерьезнеть и помрачнеть он не захотел.
В 1990-х Брайан Де Палма работал очень неровно. Ушли в прошлое его золотые денечки, когда он радовал поклонников стилизаций `а la Хичкок («Наваждение» и «Одетый для убийства»). Мрачный фильм «Воспитание Каина» не вызвал большого энтузиазма аудитории, но главным разочарованием стала гангстерская сага «Путь Карлито», где даже хорошая игра Пачино не смогла помочь картине подняться выше среднего уровня...
Однако вскоре Де Палма, на мой взгляд, сполна подтвердил свое реноме мастера триллера в фильмах "Миссия невыполнима" (1996) и "Роковая женщина" (2002). Весьма стильным получился у него и детектив "Черная орхидея" (2006)...
© Александр Федоров, 1993, 2021
Показать полностью
2
Морские котики
Показать полностью
5
