Когда я был мастером ПНП у меня в бригаде работал довольно долго один предпенсионер из Башкирии. Имя у него было довольно редкое – Альфит, которое сразу переиначили в Алфавита. Но он не обижался, он вообще был с чудинкой. Нет, я не совсем прав, он был не с чудинкой, он был блаженный. А это, согласитесь, немного разные вещи. Все дело в том, что он был глубоко верующий человек. Я, наверно, не типичный пикабушник, который должен иметь 49,5 и быть боевым атеистом. Я с уважением отношусь к вере и по-настоящему верующим людям. Они не лицемеры и фарисеи, которые соблюдают только ритуалы. Не узколобые фанатики, взрывающие дома, страдающие ПГМ-ом и подобные им неадекватные боевые атеисты. Они верят в Бога и никому не навязывают свою веру.

Таким и был Альфит. Точнее стал, когда стал верующим. А до этого, рассказывали те, кто его знал, был любитель выпить и навести шум. До нефтянки он, как и я, был учителем. Не знаю, какая нелегкая занесла его в нефтянку, но он пришел в нее в куда более взрослом возрасте, наверно лет в пятьдесят. Думаю, не от хорошей жизни, от хорошей жизни состоявшиеся люди сюда не идут.

Работал он неплохо, хотя видно было, что устает. От возраста не уйти. Но в отличии от многих операторов он неплохо соображал и в работе проблем не было. В ПНП ХМ (повышение нефтеотдачи пластов химическими методами) главное поддержание концентрации подаваемыми в поток химических реагентов, в первую очередь полимеров. Большинство операторов в школе были типичными троечниками или даже двоечниками. Это только в сети настоящие троечники миллиардеры и большие начальники, а в реальности все не так радужно. Они жестоко тупили, т. к. плохо соображали в математике и химии. Альфит отличался же в этом явно в лучшую сторону. Только вот иной раз мог заняться личными делами. Однажды ночью я пришел в установку, чтобы проверить, все ли в порядке. В установке есть бункер с шнековым дозатором, от оборотов которого зависит подаваемое количество реагентов. Потом черед воронку, трубку через эжектор химия попадает в осреднительную емкость, где тщательно размешивается и закачивается в скважину.

Слабым местом является воронка и трубка. Во влажной среде полимер разбухает, забивает их, и химия просыпается на пол. В бункере помещается до сотни килограмм реагентов. И вот я захожу в установку, трубка забилась, на полу гора полиакриламида, а Альфит в операторской за перегородкой, на коленях поет молитвы, совершает намаз. Я отключил дозатор, и после намаза дал ему втык. Больше такое не повторялось, сначала он все проверял, чистил, а потом молился.
Мы тогда работали на субподряде на одну когалмскую фирму С**. Билеты нам покупали, Альфит садился в Янауле, я дома, и мы встречались в Челябинске, где я садился на уфимский поезд. В июне-месяце я также сел на поезд и попал в одной отделение плацкартного вагона с Альфитом. В Когалыме начали выходить, и я вижу, что он тащит огромную клетчатую сумку оккупанта. Я еще удивился, что ты напихал туда. Он говорит: перед поездкой был Курбан-байрам, в мечети дали баранину. Мог угощу. Я люблю баранинку, и мысленно предвкушал бешбармак. Удивляля только сумка в нее можно было запихать смело огромного барана, я еще подумал, как щедро угостили Альфита
На следующий день после приезда на вахту заходит он ко мне в вагон и зовет: Алексеич, пойдем, поможешь, другие отказываются. Я переоделся, вышел и вижу, что стоит Альфит и в руках держит… две бараньи головы. С рогами и шерстью. Я тут знатно офигел, спрашиваю: что это такое?
Альфит: праздник жертвоприношения, в мечети дали. У меня еще четыре штуки, я их в морозилку положил
Я не знал, что делать, то ли плакать, то ли смеяться. Везти полтора суток за тысячи километров шесть бараньих голов!!! Умереть и не встать. Но смеяться я над ним просто не мог, человек не от мира сего.
Что сделать, спрашиваю. Он: рога помоги отрубить. И берет топор. Я ему говорю: возьми ножовку по металлу в инструменталке и отпили рога. Он, обрадованно: А я и не догадался. Отпилил и пошел за обваловку смолить шерсть. Вонища была на весь куст.
Через несколько часов стук в дверь. Открываю, на пороге Альфит и держит на блюде плохо осмоленную, плохо отскобленную и отмытую вареную черную баранью голову. Изо рта которой торчит язык. Говорит: угощайся. И я не смог ему отказать. В принципе в голове много мяса, но она была так плохо обработана, что я не смог ее есть. Поэтому просто взял, кинул ее в мусорный мешок и закопал, чтобы не обижать человека. Ведь он старался от чистого сердца.
И Альфит был далеко не единственный чудак, с которыми мне пришлось работать. Но самый безобидный и приятный. Были и другие, может про это как-нибудь напишу.