Всем привет!

Сегодня достала из почтового ящика очередную бумажку от якобы поставщиков электроэнергии. Предыдущая бумажка была в мае-июне от якобы Водоконала, также по теме счетчиков.

С первого взгляда понятно, что эта бумажка очередная пустышка со стороны мошенников:

1. Не указаны реквизиты компании

2. Бумажка не именная

3. Петроэлектросбыт всегда оповещает об изменениях по контактному номеру телефона, который у них в базе. Они не рассылают никаких бумаг, кроме листовок на оплату.

Но, к сожалению, на такие бумажки реагируют и и впоследствии теряют деньги.

Как возможно успокоить своих впечатлительных родителей, сбитых с толку бабушек/дедушек или иных родственников? Предложите им позвонить в контакт-центр компании, которая предоставляет услуги электроэнергии (номер можно узнать на сайте поставщика услуг, а не на полученной бумажке).

Я позвонила в Петроэлектросбыт, голосовое меню, трубку взяли стразу после автоинформатора. Вежливый оператор уточнила адрес обращения и предоставила мне точные даты, когда был новый счетчик в квартире установлен и когда будет срок его проверки. А срок поверки современного электронного счётчика в зависимости от модели может составлять до 16 лет. Вот мне и сказали, что до 2023 и не думала об этом, если сам счетчик исправно работает.

Берегите себя и своих близких и проинструктируйте о том, что делать с подобными бумажками.

Самое главное правило при получении оповещений о том, что вы должны какой-то компании, которая предоставляет коммунальные услуги - зайти на официальный сайт и позвонить напрямую в эту компанию.

Помните: нет спроса - нет предложения.

(Это все не мое, а с сайта газеты Вечерний Брест.

(ВАСИЛИЙ САРЫЧЕВ http://www.vb.by/projects/oldbrest/)

Вещь необыкновенная! Статьи постепенно собираются, и выходят отдельными книгами.

Очень много неизвестных и трагических историй. Захватывает.)

Автомобиль «Паккард Твин Сикс» (говорят, с этой модели пошла привязанность Сталина к «Паккардам») на снимке второй половины 30-х – брестское такси. На весь город их было тогда 5–6 (а такой роскоши, как личный автомобиль, и того меньше – у доктора Короля, адвоката Орпишевского…) и большим спросом они не пользовались: брестчане отдавали предпочтение извозчикам («дорожкажам»), а чаще – своим двоим. В нашем случае техник-мелиоратор Борис Акимов (на снимке за стеклом открытой дверцы) вызывал такси в деревню Хореву (15 километров за Пружанами), чтобы отвезти беременную жену (на снимке слева направо: землемер Натансон, Акимов, жена Ванда, ее сестра Ирэна, водитель).

Выпускник брестской Школы тэхничнэй – предвестницы железнодорожного техникума – Борис Акимов пару лет работал в Пружанах по мелиоративной части, мотался по окрестностям с экспертизой. В тот раз застрял в командировке в Хореве, и Ванда с сестрой приехали к нему погостить. Для их возвращения муж не поскупился на такси. В Пружанах автомобильного извоза не было, вот и пришлось сверх таксы платить за порожние километры – из Бреста до Хоревы и обратно из Пружан.

К приходу в 1939 году советов 27-летний Акимов был уже специалистом со стажем. При новой власти стал работать в брестском «Водоканале». После создания в облисполкоме отдела мелиорации оказался переведен туда.

В середине июня 1941-го Бориса командировали на съемку местности в хорошо знакомый Пружанский район. С собой Акимов набрал группу из четырех человек. Справив работу, 21 июня получили в Пружанах хорошую сумму, частично ее освоили и вечером в хорошем настроении двинули домой. На станцию в Оранчицы, вспоминал Борис Трофимович, добрались ближе к одиннадцати, а поезд Москва – Варшава проходил ближе к рассвету. Но на станции замечательный буфет с ассортиментом, какого в Бресте не сыскать: коньяки, ликеры, шпроты, апельсины, даже красная икра, а денег в карманах немерено... Когда стали петь, подошел патруль, проверил документы и командировочные листы.

Прибыл поезд. В вагоне ушам своим не поверили: пассажиры взволнованно обсуждали, как их в дороге обстреляли самолеты. Мелиораторы перешли в другое купе – там раненый человек, а потолок и наружная стенка прошиты пулями…

В Жабинке объявили, что дальше поезд не пойдет. Акимов с работниками забрели в деревню Стеброво, там и увидели немцев. Те со словами «Молётов! Молётов!» устроили пальбу по портрету советского наркома, с сентября 1939-го венчавшему деревянную арку, – подвели черту под его дипломатическим сотрудничеством с Риббентропом.

Когда улеглось, Акимов с мелиораторами пошагали по шпалам в сторону Бреста. 25 июня нашли город затихшим, только из крепости доносились выстрелы. На улице Мицкевича, где жил Борис, разрушений не было.

Двое немецких солдат пришли в квартиру Акимовых с проверкой, не евреи ли? Огляделись, увидели икону и ушли.

Надо было с чего-то жить, и уже через пару недель Акимов через знакомого устроился в лесничество. Можно было выхлопотать место в магистрате (немцы открыли его в том же здании, что поляки и советы, – на улице Советской, второй дом от угла с Гоголя), там командовал Мауриций Брониковский, с которым Борис работал в «Водоканале», но остановило золотое правило всякой переломной эпохи: с властью не ссориться и не сближаться.

Мы общались в начале 2000-х, когда Акимову было около девяноста. Будучи в абсолютно здравом уме, он не старался что-либо в своей жизни сгладить или приукрасить. Оккупацию Акимов провел подобно многим: в борьбе не участвовал, политики не касался, пропаганде не верил – как не верил ни до, ни после. Наверное, мог подсуетиться в последние месяцы перед июнем 1944-го – поискать выход на партизан или, напротив, уехать на Запад. Но не сделал ни того, ни другого.

После освобождения Бреста пошел в «Водоканал», получил «броню» для восстановления канализационной системы города.

В конце 1944-го Акимова арестовали и дали пять лет, использовали на зоне по строительной специальности. Не видя дела, не могу судить о характере предъявленных обвинений. Доподлинно известно, что за военные преступления и далеко зашедшее сотрудничество с оккупантами тогда давали по «четвертаку». Акимова освободили досрочно, а после смерти Сталина реабилитировали.

Вернувшись из заключения, Акимов десять лет работал в Кобрине (проживать в Бресте ему не разрешали), затем – почти тридцать в коммунальном хозяйстве областного центра. Господь отпустил ему без месяца 93 года, и Борис Трофимович до самого конца сохранял свой внутренний стержень. Была ли нечастая для столь преклонных лет жесткость характера природной чертой или приобретенной, разобрать я не смог.

Из перечня жертв политических репрессий, опубликованного в книге «Память» по г. Бресту:

«Акимов Борис Трофимович, родился в 1912 г. в дер. Крынки Каменецкого района. Заведующий насосной станцией «Водоканала» Бреста. Арестован 28.12.1944 и осужден на 5 лет ИТЛ. Наказание отбывал в поселке Абезь Коми АССР. Освобожден 31.10.1947. Реабилитирован 21.07.1956».

ВАСИЛИЙ САРЫЧЕВ