Сигарета
С пацанами собирались в шалаше, построенном из палок, гнилых досок и дырявых листов шифера, скручивали газеты в трубочки и выпускали горячий дым из надутых щёк, воображая себя взрослыми. Попытки заворачивать в газеты сухие лопухи и листья превращали процесс курения в серьёзное испытание и от наполнения "папирос" мы быстро отказались. Став постарше, собирали окурки, которые не успели скурить бомжи, и точно также не затягиваясь, важно дымили "на плитах", обсуждая невероятной сложности вопросы пацанячей жизни, ибо шалаш бомжи всё-таки разломали. Сигарета придавала нашим разговорам взрослый объем и глубину, давала возможность взять многозначительную паузу, затянувшись перед очередной значимой фразой.
А потом старшаки (лет 13 против моих десяти) взяли с собой курить LM. Спрятались в кустах, достали целую пачку, обернутую прозрачной пленкой. Помню этот восторг от созерцания стройных рядов ни кем ещё не обслюнявленных фильтров и ровную окружность белой сигареты, пахнущей табаком, а не дымом, грязью и кошачей ссаниной. Важно прикурил от предложенного огонька и затянулся по примеру старших товарищей. Ох, это морозное, щекочущее прикосновение к горлу, это непривычное лёгким наполнение прохладным туманом, как я могу забыть тебя, первая сигарета? Выкурив две подряд наравне со старшаками, я получил половинку жевачки Лав из, чтобы мама не догадалась. Но мама, естественно, догадалась, когда я зеленолицый в прокуренной куртке вплыл в квартиру и упал в полуобмороке на диван.
- Курил?
- Курил.
- И как?
- Больше никогда не буду, - искренне страдая, ответил я.
Естественно, я солгал. В школе на большой перемене убегали за гаражи, или в кусты вдоль забора. На улице курили в подвалах, "на плитах", в овраге, в заброшенном санатории. В общем, везде, где было мало шансов попасться на глаза родителям, или их знакомым. Прятали пачки LM, Бонд, реже Мальборо, потом "Петр Первый" за почтовые ящики, или в укромных уголках под лестницей в подъезде. Иногда их там находили наши вечные соперники - бомжи.
Сигарета была непременным атрибутом любой встречи, делала нас взрослыми (по крайней мере, такими взрослыми, как их представляет ребёнок). Одним из высших проявлений взрослости было в ответ на "Есть курить?" протянуть раскрытую пачку и на вопрос "А можно две?" важно кивнуть, демонстрируя свою финансовую состоятельность и уверенную маскулинность.
Я курил до окончания школы, а потом перестал. Просто понял в какой-то рандомный момент, что сигарета не даёт мне ничего такого, чего бы я не мог получить без неё. Ни спокойствия при ожидании, ни уверенности в разговоре, ни повода завязать знакомство, ни оправдания для молчания, когда не о чем говорить. Магия сигареты растаяла как утренний туман и осталась лишь набитая табаком трубочка папиросной бумаги.
