sklll

Оригинальная ветка: #comment_292864158

Часть 1

Присоединившись к скелету, Мюл отдал команду на движение. Лодка была оснащена ручным управлением. Стержень с панелью торчал посередине, напоминая обрубок мачты. До сих пор дрейфующая свободно лодка теперь обрела волю и двинулась по речной глади, набирая ход. Утренний туман начал редеть, но всё ещё скрывал окружающее. Чернеющий силуэт впереди Мюл заметил поздно, но успел сманеврировать и в последний момент сбавить ход. Вблизи огромное чёрное  нечто превратилась в остов разрушенного тягача. Несмотря на огромную прореху в боку, надпись «ТК-3» оставалась читаемой. Осторожно пройдя мимо препятствия Мюл скользнул взглядом по песчаному пляжу берега. На мгновение ему показалось, что он различил фигуры мужчины и женщины. В ту же секунду он вернул взгляд, и пристально рассмотрел абсолютно пустой берег. В следующий момент скелет сделал странный жест в сторону берега, словно подавал кому-то невидимому руку. Затем он развернулся, и сел, как ни в чём ни бывало. Путешествие продолжилось. Следующие несколько дней Мюл и его попутчик провели сплавляться по реке. Боевые действия прошли в стороне от этих мест, и здесь им не грозила опасность наткнуться на основные силы союза света. Речушка несла их через аграрные области империи. Поля, поля… Изредка небольшие поселения, которые они миновали под прикрытием маскировочных плетений. Мюл был специалистом по скрытным операциям. У него и в стандартном наборе было достаточно спецсредств, не говоря уже о том, что ему выдали на эту миссию. Скелет периодически вращал черепом, иногда протягивал руки в сторону берега. Мюл был обеспокоен этим его поведением, но списывал странности на последствия отсоединения от промышленного контроллера и помехи. Эфир был буквально забит различными излучениями всевозможных оттенков плетений света и благословений. Это было довольно неожиданно. Не имея достаточно сведений, Мюл сказал бы, что такой фон мог соответствовать полю сражений, или, возможно, производственной площадке. А раз воевать в аграрных сегментах было не с кем, значит, союзники по какой-то причине решили заменить имперскую технику своей, которую собирали или производили прямо на месте... Но, почему именно сейчас. Мюл терялся в догадках. Он не мог позволить себе роскошь разведки. Чтобы сократить риск обнаружения, оперативник соблюдал минимально возможную активность, лишь изредка корректируя курс. В очередной раз, сверяясь с картой, имперец понял, что достаточно сильно отклонился от оптимального курса. В дальнейшем русло реки уходило в сторону ещё сильнее. Выбрав на карте оптимальную точку высадки, он решил сократить разбежность и пройти следующую часть пути сушей. Возможно, раздобыть какой-то транспорт. Предполагаемый маршрут пролегал вдали от населённых пунктов, лишь один раз приближаясь достаточно близко к жилью. Лодочка достигла точки высадки на закате. Мюл причалил к берегу, и вышел из водки. Не успев сделать и трех шагов по берегу, он рухнул на мокрый песок. На юго-западе в небе зажглась четыре новых солнца. Последние оплоты империи перестали существовать. Через некоторое время Мюл понял, что до хруста сжимает челюсти. Имперец сделал осознанное усилие, чтобы прекратить эту судорогу и выкрутил настройки контроля эмоций на максимум. Ничто не должно помешать ему выполнить то, ради чего его послали. Очевидно, имплант выбросил в кровь какие-то гормоны, потому как Мюл на какое-то время потерял концентрацию. Он продолжал контролировать окружающую обстановку, но действовал абсолютно рефлекторно, автоматически, без каких-либо сознательных усилий. Окончательно оперативник пришёл в себя посреди огромного заливного луга. На небе светила Луна. Осмотревшись Мюл выругался. Примерно на расстоянии двадцати метров за ним следовал давешний скелет.

- Уходи, проклятая машина! - Махнул рукой Мюл.

От такого попутчика однозначно следовало избавиться, уж больно демаскирующее сопровождение выходило. Скелет остановился вперив в Мюла пустые глазницы. Тот, сделав несколько шагов оглянулся. Скелет стоял на месте. Мюл продолжил движение и через 5 минут оглянулся вновь - скелет увеличил дистанцию, но продолжал преследование.

- Вот привязался, - прошипел Мюл. - Сожгу к чертям! Он направился к скелету, активируя огненную ладонь. Но, остановился, не дойдя несколько шагов.

Костяк стоял в своём нелепом комбинезоне и лунный свет будто обнимал его. Отражаясь от гладкой кости черепа, создавая необычный оптический эффект. Воздух вокруг него слегка светился, как некий призрачный нимб из отражённого лунного света.

- Сборщик… Ты, возможно, последняя тень империи. Последний действующий инструмент, да и тот бесполезен… Мюл деактивировал термический интерфейс и вместо него - набросил на скелет маскирующее плетение.

- Под ногами только не путайся, понял?

И они продолжили путь – оперативник и скелет, следующий за ним.

До самого населённого пункта «Малые Бубенцы» попутчики прошли без приключений. Однажды им встретились полностью обгоревшие останки каких-то строений. Невозможно было сказать, что здесь было раньше. Температура в момент пожара была такая, что камень местами оплавился. Мюл шёл, ел питательная брикеты, спал и планировал дальнейший путь. Потребность в транспорте ощущалось всё острее с каждым днём. На подходе к «Малым Бубенцам» Мюл засёк какое-то движение высоко в небе позади. Похоже, кто-то сел им на хвост. Максимально усиливая скрывающее плетение, Мюл активировал боевой режим и помчался в сторону ближайшего строения. Благо, поднявшийся от земли туман, и сумерки, способствовали маскировке. Преодолев оставшиеся метры, имперец скрылся за углом. Создав «зеркало» Мюл выставил его из-за угла. Вдалеке по полю шёл скелет, а за ним в небе двигалась какая-то невероятная мешанина из едва заметных призрачных форм.

Вот и пригодился, дружочек. Похоже, преследователи не успели засечь Мюла и нацелились лишь на скелета. Стремясь развить эту удачу, Мюл побежал от здания к зданию, так чтобы при этом прикрыть себя от неизвестной техники в небе. Это могло быть что угодно от химеры до дракона. По слухам, эльфы предоставили для боевых действий около десятка этих летающих крепостей. Когда Мюл углубился в центр «Малых Бубенцов» со стороны, откуда он бежал, полыхнуло зелёным. Казалось, вспышка перекрыла половину неба. Это заставила Мюла поднажать. Он пробежал через пустой городишко насквозь. Оказавшись на поле, среди раскуроченной техники, он продолжал двигаться максимально быстро. В густом тумане он натыкался на изуродованные тягачи, комбайны и другое хозяйственное оборудование. Лишь зацепившись ногой за торчащий из земли корень, Мюл сбавил ход. Через секунду до него дошло, что это был вовсе и не корень. Не бывает корней с пальцами. Обратив внимание на землю, Мюл понял, что идёт буквально по трупам, слегка присыпанный землей. Чертыхнувшись про себя он остановился у железного бока очередной машины. Здесь произошло какое-то побоище.

Вдруг, его сенсоры уловили тяжёлые эманации света. По классификации тянуло на среднюю боевую платформу. Туман прорезали лучи. Где-то впереди меж остовов двигалась какая-то машина союза. Мюл слился с металлом укрывавшей его техники и начал пятиться. Обогнув угол, он вжался в какую-то нишу. Он буквально просочился внутрь какой-то технологической полости машины и затаился. В воздухе отчётливо различалось приближающееся низкое гудение. Негромкое, оно пробирало до костей. Казалось, сам мозг вибрирует в черепной коробке от этого гула. У Мюла остался ограниченный обзор. Из-под листа брони, был виден кусок земли, на котором он только что стоял и гусеницу соседней машины. Гудение приблизилось. Металлические части уже явно дребезжали и звякали друг о друга. В проходе стало светло, как днём. Мюл увидел две босые ноги, свесившиеся откуда-то сверху. Смещаясь на расстоянии от земли, ноги пересекли зону обзора и исчезли. Ангел, понял Мюл. Уже минуту он задерживал дыхание, и со всей тщательностью имитировал ауру мертвеца. Гудение постепенно удалялось. Еще через 4 минуты Мюл посчитал достаточно безопасным покинуть своё убежище, и вытек из корпуса укрывавшего его комбайна. Предельно осторожно он продолжил движение и чудом добрался до ближайшей лесополосы незамеченным. Идея захвата транспорта с треском провалилась. Истощенный стимуляторами организм требовал отдыха. Достаточно углубившись в лес, Мюл подыскал подходящее место. Аккуратно собрал листья в углубление, зарылся в них, и, переведя костюм в соответствующий режим, забылся тревожным сном. Очнувшись на рассвете, он внимательно прислушался, затем осмотрелся с помощью зеркала, и подкрепился брикетом. Скорректировав маршрут, он решил попытать счастья у другого Городка. «Тихие ручьи» располагался чуть восточней от оптимального маршрута, но незначительно. Преодолев несколько полей разделённых полосами леса Мюл вышел на окраине населённого пункта. Здесь его встретила знакомая по «Малым Бубенцам» картина. Поля за городом были усеяны едва присыпанными землёй телами. Разбитая имперская техника присутствовала и здесь, но её было гораздо меньше. - Да что здесь происходит?

Не наблюдая никакого движения или признаков опасности, Мюл решился пересечь поле. Из под сени дубровой рощицы, прикрытый маскировкой, он двинулся практически напрямик. Примерно на середине поля он засёк в «зеркале» движение. Двигаясь практически по его следам, от деревьев отделилась фигура, в которой Мюл с удивлением узнал своего давешнего попутчика. Сборщик вышел в поле, и дальше начал вести себя странно. Он расставил руки в стороны, а затем и вовсе начал кружится.

- Совсем управляющий контур потёк… - Пробормотал Мюл.

У самой границы Городка оперативник наткнулся на скопление уничтоженной техники. Тот, кто это сделал, явно спешил. Вместо методичного уничтожения каждой единицы, он просто зарядил мощным ударом в собранные кучно машины. Большинство из них было уничтожено, но попались и несколько целых экземпляров. Среди которых оказался лёгкий двухместный разведчик ОС-33, на базе арахнида. Это был идеальный вариант. В накопителях средства даже осталось около трети заряда. Диагностика не выявила серьёзных повреждений, и арахнид поднялся в рабочее положение без проблем. Забравшись в кресло пилота, Мюл обратил внимание на скелет. Тот закончил свои танцы и подошёл, наклонив голову, словно спрашивая разрешения подняться на борт. Мюл на секунду задумался, но всё же махнул рукой, и скелет удивительно ловко запрыгнул на сиденье второго пилота за спиной Мюла.

На все инсектоидной технике водителей было принято называть пилотами, хоть и не вся она действительно летала в воздухе. ОС-33 шел удивительно легко, развивая приличную скорость. Комплект базовой модели включал в себя плетение легкого щита, маскировку, лёгкий некро-излучатель и шумоподавитель. Последний превращал разведчика в призрак: и так тихая поступь мягких паучьих лап скрывалась практически полностью. Мюл перевёл всю энергию со щита в скорость и маскировку, демонтировал излучатель, облегчив конструкцию и снизив энергопотребление. Попутчики практически летели, хоть и низко. Ветер привычно свистел у них в ушах. У скелета ушей, конечно, не было, но он, похоже, наслаждается поездкой. Костяк опять расставил руки в стороны и как бы летел на крыльях ветра. Потом, он и вовсе начал вытворять какие-то затейливые жесты. Казалось, он то-ли дирижирует невидимым оркестром, то-ли исполняет неведомый танец. Спутники останавливались несколько раз, чтобы обыскать брошенную и уничтоженную технику и подзаряжали свой транспорт. Страна по пути выглядела удивительно однообразно - пустые городки, поля заваленные мертвыми телами, разбитая техника и уничтоженное производство. Лишь несколько раз Мюл засекал живых гражданских. Крепко сжав зубы он каждый раз проходил мимо. Лишь однажды, заметив истощенную девочку лет 12-13, он отдал ей половину питательных брикетов. Встреч с патрулями союза удавалось избежать. ОС-33 кроме скорости отличался удивительной маневренностью. Однажды в узком проходе между зданиями, когда патрули, казалось, зажали их с обеих сторон, Мюл выполнил манёвр уклонения, и арахнид, без видимых проблем пробежал по вертикальной стене метров пятьсот. Это позволило избежать ненужной встречи. Всему приходит конец, подошла к концу и их гонка. Последний участок пути Мюл планировал преодолеть по воде. Спустившись к порту, который был обозначен на карте как «Серый», Мюл пробрался в район доков. На этот раз городок выглядел непривычно жилым, по сравнению со всем, что они видели по пути.

Оставив арахнид на крыше двухэтажного складского здания на периферии доков, Мюл залёг на чердаке с наблюдающим плетением. Периодически в порт приходили транспортники союза, выгружали войска и технику. Остатки имперских судов имели жалкий вид. Их сгребли в кучу, в стороне от основного фарватера. Многие из них имели значительные повреждения. Часть была выброшена на берег. Потратив день на отдых и наблюдения, Мюл заприметил несколько катеров, которые подходили для его задумки. Дождавшись ночи, он выдвинулся в сторону корабельного кладбища.

Осмотрев суденышки, Мюл был разочарован. Один из катеров имел огромную пробоину чуть выше ватерлинии, как он ещё не начерпал воды, оставалось загадкой. На втором катере был полностью уничтожен двигатель. А третье судно оказалось покрыто какой-то прозрачной слизью, которая сильно фонила, контакт с ней не сулил ничего хорошего. Единственное, что радовало - скелет не увязался за ним в этот раз, и никто не путался у Мюла под ногами. Глянув на берег, Мюл увидел свет огоньков, которые приближались со стороны порта. Но, что самое плохое, с противоположной стороны им навстречу двигалась вторая группа огней. Берег был перекрыт. Лихорадочно пытаясь найти путь отхода, Мюл стал осматривать близлежащие суда и мусор за бортом, и внезапно, заметил какое-то движение в темноте. Вспышка страха сменилась узнаванием: эти силуэты он уже видел однажды. Переведя костюм в режим максимальной изоляции, Мюл осторожно спустился в воду. Стараясь не создавать лишних всплесков, он выбрался в лодку, удивлённо осмотрел своего верного попутчика. Каким-то чудом скелет раздобыл лодочку. Практически копию той, на которой Мюл встретил его первый раз. В этом не было ничего удивительного, это была серийная модель. Что было более интересно - как именно он её достал. Было сомнительно, что безмозглый автомат-сборщик был способен на такое. Тем временем погоня продолжалась, и вот уже ближайшие к берегу суда были освещены. Переключившись на маневрирование в захламленной воде Мюл полностью сконцентрировался на том, чтобы вывести водочку в море. Выбравшись из бухты незамеченными, под покровом ночи путники преодолели небольшой участок в открытом море, после чего Имперец направил лодку в устье реки «Северная», и они, преодолевая течение, начали подъём к цели путешествия. В этих широтах леса сменились кустарником, а затем, и кусты исчезли. На карте это область была подписана без затей - пустоши. Населённых пунктов здесь не было. Холодный ветер пробирал, казалось, до костей, спасал только подогрев, встроенный в костюм. Благодаря дополненной карте, которой снабдили Мюла зодчие в цитадели, он знал, что по пути есть что-то вроде экстренного запасника. На месте запасник оказался замаскирован под заброшенный лодочный причал с одиноким сараем. Мюл выбрался из лодки и зашёл в здание. Легко сжав в руке золотую пластину, Мюл вызвал интерфейс склада, и активировал вход. В полу открылся потайной люк, ведущий в небольшое помещение, в стенах которого находились ящики с припасами и оружием. Пополнив запасы пайков и энергоячеек, Мюл просмотрел каталог, выбрав из списка компактный наручный излучатель, костюм с усиленным утеплением, спальный мешок, несколько кристаллов с боевыми плетениями и пару одеял. Он забрал все предметы, и перевёл запасник в режим консервации. Дополнительное оборудование и припасы сделали остаток его пути более комфортным. На ночь Мюл останавливался и спал на берегу. Спустя неделю подъёма путники, наконец, достигли своей цели. Вход в автономную базу был замаскирован под грудой камней. Мюл встал рядом и сжал пластину. В одном из вертикально стоящих камней открылся проем. Спустившись по узкому лазу в рубку управления, Мюл активировал основной интерфейс и вложил кристалл в приёмник. Как и говорил зодчий, обновление запустилось автоматически. В рубке было ужасно холодно. В небольшом помещении не было ничего, кроме двух мест операторов. По сути, рубка была частью системы экстренного восстановления. В нормальном режиме функционирования сюда никто не должен был заходить. Экстренные системы работали безупречно, но ни о каком комфорте операторов речи не шло. Лишь утеплённый костюм делал нахождение в рубке сносным. Но вот индикатор обозначил завершение обновлений, и Мюл запустил самодиагностику. Через секунду интерфейс отобразил следующую информацию.

Автономный пункт резервной сети ТК 721

Интеллектуальная система: Норма.

Системы орбитального вывода: Норма.

Система маскировки: Норма.

Энергетическая система: Норма.

Ресурс: 98%.

Система связи: Отключена.

Оборудование:

Боевой костюм, класс 3: 1000 единиц [Консервация].

Проходческо-строительное оборудование: 3 единицы [Консервация].

Истребители: 4 единицы [Консервация].

Плетение класс Немезида: 3000 единиц.

Компактный источник: 10 единиц [Консервация].

Зародыш: 1000 единиц [Повреждение].

Зерно цитадели: 3 единицы [Консервация].

Вспомогательное оборудование -Подробнее-

Статус: Система жизнеобеспечения регистрирует повреждение зародышей (1000 единиц). Жизнеспособных зародышей: 0 единиц. Выполнение протокола «Эдем» невозможно. Рекомендация: В виду невозможности выполнения основной программы и наличия достоверных сведений о потере функциональности всех узлов резервной сети рекомендуется выполнение альтернативной программы «Мёртвая рука».

Протокол «Мёртвая рука» [3000] – активировать?

-Активировать-  -Отмена-
***

Мюл выбрался из технического лаза на поверхность, и спустился к берегу. Скелет стоял возле лодки, наблюдая, как скалы за спиной Мюла окутывает лёгкое зеленое свечение. Мюл выбрал большой камень, и, как за столом, расположился на нём, используя в качестве сиденья свернутое одеяло. Он достал из внутреннего кармана костюма небольшую пластинку светлого металла. Расположив пластину в центре каменного столика он активировал её лёгким прикосновением. Над поверхностью стола появилось изображение шахматной доски с фигурами. Подошедший скелет, казалось с интересом, посмотрел на доску. Затем он слегка повернул череп и уставился на Мюла пустыми глазницами.

- Хочешь сыграть?

Скелет кивнул.

- Ну что же, выбирай.

Мюл зажал в ладонях черный и светлый камни, и протянул их скелету. Тот указал костлявым пальцем.

- Чёрные твои. Тебе идёт этот цвет.

***

Покачиваясь на волнах, в лодке сидел скелет. Он неподвижно сидел в лодке, которая, по воле течения двигалась всё дальше и дальше, оставляя тёмную каменную гряду позади. В какое-то мгновение, далеко за его спиной, с земли в небо поднялась яркая зелёная звезда, оставляя за собой прореху в облаках. Через нее, словно сквозь окно в небе, зелёный свет растёкся по облакам северным сиянием. Отразившись от гладкой поверхности черепа, свет зелёной звезды образовал некое подобие призрачного нимба над ним.

Воды реки текли сквозь естественную каверну в скале, на которой стоял имперский промышленный комплекс. Сам комплекс не только захватил поверхности скалы, но и самое её нутро. Множество тоннелей и залов, словно муравьиные ходы пронзали каменную толщу. Часть из них выходила и к внутренней реке, где был организован причал и грузовая площадка. Сейчас в недрах комплексах затухали последние очаги отчаянного сопротивления. Войска союзников безжалостно уничтожали всех и всё, что было как-либо связано с империей. Тем страннее было видеть одинокую лодочку, которая покидала каменную пасть комплекса. В лодке сидел скелет. Такой, как использовались на имперских сборочных конвейерах. В стандартном Заводском комбинезоне, он неподвижно сидел в лодке, которая по воле течения двигалась всё дальше и дальше, оставляя темную громаду позади.

В какое-то мгновение, в тёмном затянутом дымом и облаками небе открылось окно, и луна взглянула на скалу, реку, воду, лодочку, и плывущего в ней. Отразившись от гладкой поверхности черепа лунный свет образовал некое подобие призрачного нимба.

***

Пятая ветвь дома изысканий, или просто – химерологи, постарались на славу. Мюл удивлённо цокнул языком. Прототип перспективного транспортного средства Слей-Р выглядел впечатляюще. Черная шкура конструкта лоснилась и отливала синевой. Мощные актуаторы органично выпирали из корпуса. И, что сейчас было действительно важно, - прототип мог восполнять энергию чуть ли не из любых источников. Не говоря о стандартных энерго-ячейках, продукт химерологии мог поглощать любую биомассу. Начиная от трав и злаковых, до промышленной протоплазмы любой степени очистки. Стандартный интерфейс управления дополняла инженерная панель, с кучей настроек и параметров. Впрочем, сейчас это было неважно. Мюл легким ментальным усилием скрыл дополнительные органы управления.

Мюл спешил. Война, по большому счёту, уже была проиграна. Его миссия не могла спасти сегодняшнее положение дел. Но, тот кристалл, что должен был вручить ему Зодчий, мог спасти будущее. Буквально день назад арбитры обнаружили вредоносную вставку в плетение автономных баз. Вставка незаметно нарушила все функции, постепенно превращая базу в бесполезный хлам. Те тайные оплоты, из которых империя должна была возродиться, все были заражены вредоносной логикой. Доступ на автономные базы требовал непосредственного присутствия оператора, и из цитадели было невозможно исправить плетения. Шпионы врага умудрились внедриться в святая святых империи. В ветвь концепции. И заразить семена будущего гнилью. Семена, из которых империя могла бы восстать вновь.

К сожалению, арбитры обнаружили изъян слишком поздно. Окружённая со всех сторон цитадель сопротивлялась из последних сил, но её падение было неизбежно. Счёт шел уже не на дни, но на часы. В недостатке всех видов ресурсов, включая людей, командование приняло решение - попытаться восстановить хотя бы одну базу. Риск был огромный. Так вышло, что Мюл оказался самым подготовленным оперативником с нужными навыками. Ему предстояло выйти за кольцо окружения. Используя самые последние разработки цитадели в маскировке, пересечь раздираемую войной страну. И в конце концов добраться до затерянной в безлюдных ледяных пустошах станции ТК-721. Где он должен был обновить плетение станции, используя кристалл, созданный зодчим в последнюю минуту. Это была самоубийственная дорога в один конец. Мюл прекрасно это понимал, и был готов ко всему. На верхушке единственной уцелевшей башни он всматривался в темноту ночи. Защитные поля, укрывавшие башню, работали, дай бог на 30% от номинальной мощности. Впрочем, этого было вполне достаточно для защиты от возможных точечных атак.

Удивительная темнота с этой стороны цитадели объяснялась диверсией. Последние штурмовики оттянули внимание противника на противоположную сторону, а оставшиеся вражеские силы решили затаиться. Мюл подозревал, что в темноте, соблюдая строгую маскировку, таились значительные силы противника. Он снова взглянул на крыло. У этого прототипа даже не было названия, просто крыло. Инженер, стоящий рядом, снова начал инструктаж.
- Крыло будет абсолютно невидимо на протяжении всего полёта. В это время навигация и визуальный Контакт будут невозможны. Поэтому, ориентируйся на таймер. К исходу 10 минуты энергия исчерпается, и невидимость спадёт. В этот момент крыло начнет поглощать само себя. У тебя будет около минуты, чтобы выбрать площадку и приземлиться.

- Да. Запомнил. Мюл понимал, что это от нервов и не перебивал инженера.

Благодаря специальным имплантам, Мюл контролировал свои эмоции, и казался абсолютно равнодушным ко всему. Хотя, это было вовсе не так.

Вот створки скоростного портала разошлись, и быстрым шагом к ним подошёл зодчий:
- Готов?

- Служу империи. - Ответил Мюл.

Зодчий протянул ему информационный кристалл и золотую пластину идентификатора с гравировкой руны 7 с обеих сторон.
- Это высший доступ. Доберись до рубки управления, и вложи кристалл в приёмник. Обновление плетений запустится автоматически. Страж базы будет тебе подчиняться, но учти, база автономная, там нет условий для длительного нахождения людей.

- Знаю.

- В добрый путь, сынок. Да хранит тебя Ткач. - Зодчий скрестил пальцы в знак ткача.

- Готов? - Спросил инженер.

- Готов! Мюл крепко обхватил бок Слей-Р.

- Включаю невидимость. - Инженер щёлкнул чем-то на крыле, и Мюл перестал видеть. Он знал об этом эффекте. Всё погрузилась в темноту.

- Старт через 3... 2... 1! - Инженер активировал разгонные устройства и Крыло с грузом устремилось вдоль направляющих в тёмное ночное небо. Мюл запустил таймер. Его окружала абсолютная чернота, в ней были лишь перегрузки и свист ветра. Через минуту стало полегче, крыло вышло на горизонтальный участок траектории. Отсутствие зрения раздражало. Таймер отсчитывал минуты, сообщая о каждой прошедшей вибрацией. Мюл почти привык к отсутствую зрения, как вдруг что-то огромное пронеслось совсем рядом, закружив его в турбулентном потоке. Едва совладав с крылом, Мюл потерял всякую ориентацию в пространстве. Он лишь надеялся, что ему удалось верно выставить горизонт. Скрипя зубами, он всё же решил сохранить невидимости ещё на 2 минуты и продолжить полёт вслепую. Условно безопасная зона для высадки была на пределе полёта - примерно начиная с девятой минуты. После девятого сигнала таймера Мюл отключил невидимость, переломив аварийный стержень, и сразу же активировал ночной режим через ментальный интерфейс симбионта. Темнота привычно окрасилась оттенками синего. Мюл сдавленно выругался - то ли встреча с летающим кем-то повредила крыло, то ли инженеры ошиблись в расчётах, но крыло уже поглотило себя примерно на четверть. Садиться нужно было немедленно. Как назло, скалистый участок внизу не предоставлял подходящих площадок. Мюл перевёл Крыло в режим экстренного торможения и принялся лихорадочно выискивать более-менее подходящее место на земле. Первое касание пришлось на высокий каменный палец, торчавший вертикально. В попытке погасить слишком большую скорость, Мюл пружинисто оттолкнулся от него ногами. Это помогло лишь отчасти, и следующий контакт был более жёстким. Основной удар пришёлся на корпус Слей-Р, напоровшегося на очередной выступающий камень. Мюл сгруппировался и покатился влево, тогда, как Слей-Р подскочил, и, сделав сальто в воздухе, улетел в правую сторону. На удивление, Мюл даже не сломал кости. Спина саднила, и правая нога тоже была не в лучшей форме, но по большому счёту, это была удача. Поднявшись на ноги, Мюл поковылял в сторону, где должен был находиться Слей-Р. Повреждения транспорта были более серьёзными, часть актуаторов была смята и изломана. Мюл активировал устройство в режиме самодиагностики. Отчёт о статусе появился перед его внутренним взором через секунду.

Слей-Р, серийный номер 577-12.12

Статус: Ограниченно работоспособен. Требует обслуживания.

Гидравлическая система: В режиме перегрузки. Обнаружена утечка несущей жидкости.

Рекомендация: Немедленное устранение утечки.

Интеллектуальная система: Норма.

Силовая система: Норма. Ресурс: 93%.

Привод: Множественные повреждения актуаторов.

Актуаторы 1, 5: Критические повреждения.

Рекомендация: Демонтаж и замена.

Актуаторы 2, 6: Повреждения средней тяжести.

Рекомендация: Механическое совмещение, перезагрузка и ре-координация.

Актуаторы 4, 7, 8: Незначительные повреждения.

Корпус и бронирование: Норма.

Бронирование: 86%. Незначительные повреждения. Кинетические повреждения.

Система маскировки: Отключена.

Энергощит: Не установлен.

Дополнительное оборудование: Не установлено.

Система связи: Отключена.

Мюл опять выругался. Что-то нужно было делать с утечкой, и делать немедленно. Камни вокруг были густо залитый несущей жидкостью. Первым делом Мюл активировал транспортный режим. Химера, неуклюже загребая сломанными актуаторами, с трудом поднялась в рабочее положение. Мюл увидел место, из которого буквально лилась жидкость.

Внимание! Критическая утечка несущей жидкости.

Рекомендация: немедленное устранение утечки.

Просигнализировал интерфейс химеры.

Мюл зажал место утечки ладонью, и активировал термический интерфейс. По-простому - огненные ладони. Шкура химеры зашкварчала, испуская аппетитно пахнущий дымок. Плоть и броня под ладонью Мюла сплавилась в однородную массу, и основная утечка вроде бы прекратилась. Вытянув у себя из ладони кончик моно-нити, Мюл обрезал остатки разрушенных актуаторов ближе к корпусу, герметизируя обрубки огненной ладонью. Убедившись, что гидравлическая система больше не похожа на систему полива, Мюл запустил внутренние механизмы восстановления, которые включали и герметизацию небольших утечек. Чуть сложнее вышло с механическим совмещением повреждённых актуаторов, но и с этим Мюл справился. Уложил химеру на бок и активировал свои боевые усилители. На всё ушло минут двадцать. К тому моменту, когда Мюл закончил, Слей-Р успел регенерировать минимально достаточный объем несущей жидкости, и был готов отправляться в путь. Как выяснилось, химера всё ещё могла передвигаться с приличной скоростью, хоть и потеряла плавность хода. Сказывалась нехватка удалённых ног. Мюл активировал систему маскировки, и постарался выжать из химеры максимум возможного. И снова ночной ветер свистел в ушах мчащегося к своей цели имперца.

***

Мюл  спускался к воде по крутой стороне речного бережка. На его удачу, он заприметил в камышах какую-то лодку. После того, как Слей-Р сломал ногу номер два, транспорт пришлось бросить. Сверившись с картой, Мюл выбрал оптимальный маршрут. Речка «Лента» несла свои воды с далеких гор, мимо полностью уничтоженного сейчас имперского промышленного комплекса 21, и в данной точке географии была достаточно широка. Подобравшись к лодке, Мюл уставился на сидевший в ней скелет. Тот повернул свой череп к имперцу, и, казалось, наблюдал за ним.

- Ты кто такой? - Полушёпотом спросил Мюл.

Скелет не ответил. Он был одет в какой-то вид формы. «Сборщик 88» прочел Мюл нашивку.

- Ты с комбината, что ли?

Мюл  попробовал установить контакт со стандартным интерфейсом. Попытка провалилась. Очевидно, промышленные автоматы не снабжались ни речевыми, ни стандартными интерфейсами.

- Наверное, у вас там всё через специальные промышленные контроллеры было. Жаль. Ну да ладно, - выходи из лодки. Хотя... Стой. У тебя ведь должны быть базовые протоколы защиты, пригодишься.

Часть 2

Допустим, мы - я, Вы и Хроноскопист, летели на самолете через Тихий океан. В пути мы втроем накушались абсента, надебоширили, отломали дверь от туалета, и нас за это выкинули в море через аварийный выход. По счастью, рядом с местом нашего падения обнаружился маленький безымянный полинезийский остров. Выбравшись на берег, мы посовещались, и решили считать его новым государством под названием Соединенные Штаты Абсента (США).

Когда нас выкидывали из самолета, то багажа нам, естественно, не выдали. Поэтому, всех материальных и нематериальных активов у нас - только туалетная дверь, которую Вы таки прихватили с собой. И вообще, несмотря на абсент, Вы у нас оказались самым запасливым - в бумажнике у Вас, совершенно случайно, обнаружилась банкнота в $100. Таким образом, в наших США имеются нефинансовые активы - дверь, и финансовые активы, они же денежная масса - $100. Это все наши сбережения. Поскольку у нас больше вообще ничего нет, то можно сказать и так - у нас есть один материальный актив - дверь, обеспеченный денежной массой в $100. Т.е. наша дверь стоит $100.

Немного протрезвев, мы решаем, что надо как-то обустраиваться. Самый быстрый из нас оказался Хроноскопист. Он тут же объявил, что создает банк и готов взять в рост имеющиеся у населения денежные сбережения под 3% годовых - ну не сидится человеку без дела. Вы отдаете ему $100, и он их записывает в блокнот в статью "Пассивы -> Дипазиты". Но я тоже не лаптем щи хлебал - зря я что ли столько времени занимаюсь расследованием экономического мухлежа - я знаю как изъять у Вас и дверь и $100. Я предлагаю Вам взять Ваши $100 в рост под 5% годовых. Вырываю листик из своего блокнота и пишу на нем - "Аблегация на $100 под 5% годовых". Вы чувствуете, что Вам поперло. Забираете деньги у расстроенного Хроноскописта с дипазита и отдаете их мне в обмен на мою аблегацию. Я беру Ваши $100 и кладу их на дипозит в банк обратно обрадованного Хроноскописта.

По хорошему, на этом можно было бы и успокоиться и пойти всем заняться делом - пальму потрясти или за моллюсками понырять, снискать себе хлеб насущный, так сказать. Но Вы ж знаете - я неуемный финансовый гений, такие пустяки как кокосы и устрицы меня не интересуют. Помыкавшись по нашему острову - 50 шагов от южного побережья до северного, и 30 с запада на восток, я придумываю гениальную комбинацию. Я подхожу к Вам и предлагаю на пустом месте заработать еще 1% годовых. Взять в банке Хроноскописта кредит под 4%, и купить у меня еще одну аблигацию под 5%. Вторую аблегацию на $100 я тут же выписываю на блокнотном листике, и машу ею у Вас перед носом. Недолго думая, Вы бежите в банк и берете кредит $100 под залог моей первой аблегации на $100. Они там есть - я их туда положил на дипазит. Вы отдаете мне заемные $100 и прячете вторую аблегацию к себе в бумажник - теперь у Вас есть моих аблегаций на $200. А $100 я кладу в банк - теперь у меня там $200 на дипазите. Хроноскопист аж подпрыгивает от радости - кредитный бизнес попер.

Думаете я на этом остановлюсь? Ага, сейчас - я уже выписал Вам третью аблегацию. Бегом в банк за кредитом под залог второй аблегации. Ближе к вечеру, набегавшись по острову с этой сотней баксов и изодрав все листочки из блокнота на аблегации, мы имеем следующую картину. У Вас на $5000 моих аблегаций, а у меня на $5000 дипазитов в банке. Теперь, я чувствую, что пришло время прибрать Вашу дверь к рукам. Я предлагаю купить ее у Вас за $100. Но Вы вредничаете - дверь-то всего одна, и заламываете цену в $1000. Ну, $1000 так $1000 - в конце концов у меня на депозите лежит целых $5000. Я на последнем блокнотном листочке направляю платежное поручение Хроноскописту, перевести $1000 с моего дипазита на Ваш, и забираю Вашу дверь.

Если нашу бухгалтерию отдать американскому экономисту с гарварским дипломом, он сообщит нам, что наши США располагают $1000 материальных активов в виде двери, и $10000 финансовых активов в виде аблегаций и дипазитов. Т.е. что стоимость нашего совокупного имущества увеличилась за день в 110 раз. Менее тонкий и образованный человек сказал бы, что мы - три дебила, у нас как была одна дверь и $100, так и осталось, и что только конченные дебилы могли целый день рвать листочки из блокнота, вместо того, чтобы нарвать кокосов. Кто из них прав - решайте сами.

Автор Михаил Муравьев ("Авантюрист" http://www.avanturist.org/ , когда-то ссылка была живая, сейчас там какой-то лохотрон).
Перепощено и невозбранно позаимствованно из этого коммента: #comment_271828270
Спасибо @alexbess79 за сохранение мудрости древних. Если есть ещё - заделитесь.

Одновременно текст намекает на устройство нынешней экономической модели, и немного объясняет как мы оказались там, где оказались. @undeadmazay да, беда в том, что деньги делаются из бумаги и воздуха (и это всё чего они стоят на самом деле), а разумности основной массы не достаточно, чтобы это признать. Проблемы начинаются тогда, когда кто-то хочет вытащить большой кусок реальной ценности из этого надувательства. А теперь мы видим, что и перемещение пузырей из одной банки в другую - довольно опасное занятие.

И так, тем временем, как банковская система остаётся "здоровой", "сильной" и "безопасной" (по заявлениям Джанет Йеллен [3:00], Байдена и прочих высокопоставленных деятелей и аналитиков), некоторым конкретным банкам из топ-20 США продолжает неиллюзорно плохеть.
А конкретно, First Republic передадут под управление FDIC (как и SVB ранее).

Вероятность банкротства FRC крайне высока. Он станет четвертым в списке лопнувших банков 2023 года, но вряд ли последним, так как

Как раз и пригодилась картинка, что я месяц назад делал.
И это происходит, не смотря на конские вливания бабла. Похоже, старый способ "просто забросай проблему деньгами" больше не работает.
А если это так, то на FRC дело не остановится...

Всяческие аналитики дружно заявляют, что текущая ситуация опасна исключительно для "маленьких" банков, и даже на руку большим. Но так ли это на самом деле?

Есть ли принципиальная разница между маленькими и большими банками?
Сейчас многие скажут - да полюбому, SVB, FRC и прочие просто тупни, которые не умели делать то, чем занимались, в больших банках всё иначе. В больших - безопасно, им ничего не грозит.
Для таких у меня есть пару примеров (не из США правда, но это большие банки) - раз и два. Но теперь нечего переживать. Теперь они слились в едином экстазе.
Вместо двух банков, которые уже фейлились каждый в отдельности - теперь у нас их объединённая мощь! Что же с ними будет? Завалится вся халабуда? - Да не, фигня какая-то, не может такого быть.

Два дебила это сила! Будут стоять как скала. Теперь уж точно навсегда.
Скала из "твёрдого" камня тухлых активов CS. Это вообще уникальные ребята, почитать про историю их скандалов - стоит того. Шпионы, "самоубийства" "детективов", наркотики, работорговцы и нелегальные делишки Ватикана в других странах - всё в наличии.

Но вернёмся к нашим баранам, т.е. Топ-20 в США.
Если допустить, что в больших банках творится тот же самый лютый звиздец, что и в малых (а это так, примеры выше). И что "нога рынка" (с) уже занесена для следующего удара (ФРС обещает дальнейшее ужесточение монетарной политики... ключевая ставка будет повышена). Я предлагаю делать ставки, на следующего кандидата на выбывание.

(На самом деле - Wells Fargo выглядит более привлекательно, ему точно ещё парочку пистонов засадят.)

ДЕЙСТВИЕ 1 И ЕДИНСТВЕННОЕ.

Лаборатория Иоахима Максимиллиануса фон дер Вундервельдера, великого алхимика. Вся комната заставлена колбами, перегонными кубами, ретортами и прочими сопутствующими предметами. На всём в комнате отпечаток крайней небрежности её владельца: пыль, тарелки с остатками еды, паутина в углах. Иоахим Максимиллианус фон дер Вундервельдер, великий алхимик, прыгает в центре её, чрезвычайно чем-то обрадованный.

Иоахим: Гретхен! Гретхен!! Гретхен!!!

(никто не отзывается, Великий Алхимик продолжает прыгать, нечленораздельно вопя нецензурные слова и разбивая в припадке пару колб, из которых вытекает что-то ядовито-зелёное и пахнущее настолько дурно, что даже зрителям в зале рекомендуется надеть респираторы.)

Иоахим: Гретхен!!! Ну где же ты, нерасторопная ты!!!

(вбегает Гретхен, молодая служанка)

Гретхен: Что такое, Иоахим?

Иоахим: Гретхен!!! Я гений!!! Я гений!!!

Гретхен: Ты про себя такое каждый божий день говоришь. Только в церковь собралась, а тут он орёт как оглашенный, безбожник! В церковь не ходит, ест чёрт-те что, ещё куролесит тут. Никак опять сбодяжил что-нибудь, да ублаготворился как следует! Открой рот! Покажи язык! Ну-ка, открой рот, ирод!

Иоахим (отталкивая Гретхен): Ай, да ничего ты не понимаешь!!! Я же…Я же… Я гений, Гретхен, гений!!! Теперь мне это уже ничего! Ничего не нужно!!!

(бросается на один из жутких алхимических аппаратов и начинает крушить его)

Гретхен (оттаскивая Великого Алхимика): уууу, хватит, хватит!!! Как есть, ей-богу, как есть обдолбанный!!! Тебя не остановить, так ты всю лабораторию расколотишь, а наутро начнётся: «Ах, Гретхен, какой хороший был кальцинатор, мне его из Гишпании везли…»

Иоахим: Ах, Гретхен, милая Гретхен! Ты ничего, ты решительно ничего не понимаешь!!! Мне не понадобится больше ни кальцинатор – вот тебе (бьёт злосчастный кальцинатор ногой), ничего мне не понадобится!!! Я сделал ВСЁ, что только мог сделать! Я гений!!!

Гретхен (всеми силами пытаясь остановить вандализм): Да что ж ты сделал-то такое, окаянный ты!?

Иоахим (внезапно останавливаясь): Аааа!!! Вот и тебе стало интересно!!! (назидательно поднимает указательный палец вверх, открывает рот, но замечает недобитый ящичек со склянками, прерывает речи и бросается к нему) Мои прежние опыты!!! Ах, какой я тогда был наивный – получи – ах, семнадцатилетний алхимик Иоахим, только постигающий основы сей великой науки – да хоть ты отойди, дура, а то щас и сама получишь – да-да, я, как и все молодые алхимики, пытался…пытался…

(заливается истерическим смехом и падает на пол, где начинает кататься по полу. С хрустом давятся осколки. Гретхен, уже отчаявшись спасти лабораторию, пытается уберечь Великого Алхимика от ранений, связанных с большим количеством колотого стекла на полу)

Иоахим (наконец останавливаясь): Я создал Философский Камень.

Гретхен: Что?

Иоахим: Дура! Мечта всех алхимиков, они просиживали годы, комбинируя вещества, многие из них погибали, пробуя получившиеся соединения на вкус, или даже вдыхая их пары, многие бросали эти занятия, и начинали гнать банальный винт, но я! Только я. Я создал его. Гретхен!!! Ты слышишь??? Я СО-ЗДАЛ Е-ГО!!!

Гретхен: Ох, Иоахим. И что же теперь?

Иоахим: А что теперь? Теперь? Я не знаю. А что должно быть теперь? Я создал философский камень, что теперь?

Гретхен: Ну, ты же уже не будешь больше продавать эти свои вещества?

Иоахим (поднимаясь с пола): Эти? Эти дешёвые наркотические порошки? Не-е-ет, теперь я уже и не смогу заставить себя вернуться к этому…

Гретхен: А как же я?

Иоахим: Ну, там у меня ещё осталось, наверное…

Гретхен: Да нет, я не о том. А как же мы теперь будем жить? На что?

Иоахим: На что? Да, действительно, на что? Не знаю. Ай, Гретхен, не напрягай меня этими вопросами. Давай что? Знаешь что?

Гретхен: Что?

Иоахим: Сбегай-ка, позови сюда моего друга, коллегу и соперника Бонифацио.

Гретхен: О нет! Эту свинью я звать не буду!

Иоахим: Гретхен! Да ведь ты не понимаешь, да ведь ты совсем не понимаешь! Мне же надо с кем-то поделиться своим открытием, своим достижением…пусть даже и с этим итальянским хлыщом!!! Ведь ты же совсем не понимаешь!!!

Гретхен: Да ведь он, как приходит, вы всегда нажрётесь гадости своей, так потом не как люди делаетесь! Я уж, как он приходит, сразу кинжал под корсет. А то, как тогда, начал!

Иоахим: Гретхен!!! Ну Гретхен!!! Ну мы же такие люди, алхимики! Ну мы же без этого не можем! Ну мы целый день этой дрянью дышим, чем же нам ещё расслабляться-то!!!

(Гретхен непреклонна.)

Иоахим: Ну не хочешь, так я сам позову!

Гретхен: Ты? Ой, не смеши людей-то хоть! Ты из дому когда последний раз выходил? Когда диплом принёс из университета? Ты уж и дорогу-то к его дому-то забыл, небось? Да тебя и сграбастают тут же, от тебя же за версту твоей гадостью несёт, весь провонял! И – сразу в Инквизицию! Что, забыл, что Инквизиция с такими, как ты, делает?

Иоахим (угрожающе): Гр-р-р-ретхен!!!

(неизвестно, чем бы закончилась сия сцена, если бы, после короткого стука в дверь не вошёл сам Бонифацио ди Сильва, Ещё Один Великий Алхимик, собственной персоной)

Бонифацио (удивлённо оглядывая помещение): Ого! Что это вы тут делали, позвольте узнать, ха-ха-ха! Привет, пташка Гретхен! Привет, мэтр Иоахим! Как я погляжу, изыскания идут полным ходом?

Иоахим: Бонифацио!!! Бонифацио, друг мой!!! Как я рад тебя видеть, как я рад тебя видеть, ты не представляешь себе!!!

Бонифацио: Н-да? Рад? Звучит устрашающе. Я предупреждаю, у меня запасной лаборатории в долг нет, если ты об этом. Есть кальцинатор лишний, да он не пашет. Впрочем, у тебя свой должен быть, из Гишпании…(оглядывает комнату)…хотя, наверное, уже и не должен, хм.

Гретхен: Во-во! И кальцинатор разбил! Как с цепи сегодня сорвался: «я гений, я гений!», только и талдычит знай себе. Я из-за него службу пропустила в церкви, грех. Воскресенье ведь сегодня.

Бонифацио: Да, милая Гретхен, службы пропускать нельзя. Грех. Впрочем (подмигивает), что нам, старым греховодцам… Иоахим! Я, конечно, осведомлён о твоём завышенном самомнении, но стоило ли, только ради того, чтобы оповестить о своих взглядах на собственное величие свою служанку, которая, кстати, ещё и грешить была вынуждена, разбивать в пух и прах всю свою лабораторию? Она ведь денег стоит. И немалых.

Гретхен: Кальцинатор аж из Гишпании контрабандой везли.

Иоахим: Ничего вы не понимаете!!! Понимаешь, Бонифацио (кладёт ему руку на плечо)…моя мечта сбылась…

Бонифацио (делает страшное лицо, оглядывается на Гретхен): Дала?

Иоахим: Тьфу! Что же за пошляк ты такой, друг Бонифацио! Я создал…создал…

Бонифацио: Сильно торкает?

Иоахим (явно не врубаясь): Что?

Бонифацио: Похоже, сильно. Только зря ты на себе пробовал, лабораторию вон разнёс. Лучше бы вон – Гретхен дал. (шёпотом) Ещё бы и вторая мечта твоя сбылась.

Иоахим: Бонифацио! Хватит фиглярствовать! Я серьёзно!

(Бонифацио по-школьному складывает руки на остатках стола и всем своим видом выражает готовность слушать)

Иоахим (торжественно): Я создал Философский камень.

Бонифацио: Пффф. Эк тебя плющит.

Иоахим: Бонифацио!!! Бонифацио, ты не понимаешь! Не понимаешь ты, Бонифацио!!! Ты тоже не понимаешь! Ладно, это Гретхен не понимала, но ты-то, но ты!

Бонифацио: Подожди, Иоахим? Ты что это, серьёзно?

Иоахим: Совершенно!

Бонифацио: Ничего себе…а как ты его создал?…

Иоахим: Ну, как…сижу тут, бодяжу, бодяжу, вдруг смотрю – компонент новый. Дай, думаю, применю. Ну, загнал его в машину-то свою, а там уж по накатанной схеме – полчаса здесь, полчаса там – и когда вышло, так и понял – ОН.

Бонифацио: погоди, погоди-ка. А что за компонент-то такой?

Иоахим: Бонифацио, ты мне, конечно, друг…

Бонифацио: Ладно, ладно, понимаю…свои секреты должны быть у каждого…а тем более такие…ну хоть не жабры ската?

Иоахим: Бонифацио! Жабры ската! Это ж прошлый век! Сейчас даже студентов с ними работать не учат!!!

Бонифацио: Я понял! Кровь! На ней замешано всё в нашем мироустройстве! Все войны ведутся из-за крови, и проливают кровь! Ты взял кровь! Как всё просто!!! Как я сам не догадался! Но сколько алхимиков уже пытались использовать кровь в своих опытах! А! Я понял! Кровь бывает разная, и тебе повезло, ты случайно подобрал нужную! О счастливец!

Иоахим: Бонифацио, Бонифацио, стой, стой, друг? Откуда такая кровожадность? Никакой крови! Ты что? Это уж сатанистам оставь – ритуалы на крови и всё прочее. У нас тут честная лженаука.

Бонифацио: Тогда что?

Иоахим: Не скажу, Бонифацио, даже не проси, не скажу.

Бонифацио: Ох, Иоахим! Какой я дурак!!! Какой я бестолковый и недогадливый дурак!!! Это надо отметить! У тебя, наверное, ничего и не осталось, да? Осталось, ну всё равно, не важно, совершенно не важно!!! Давай я тогда к себе сбегаю, захвачу пару порошочков…эксклюзивных, ха-ха-ха!!! Для особых случаев ведь берегу! Ты такого и не пробовал никогда, и не попробуешь, со своим камнем-то…я быстро…я сейчас!!! (уносится за дверь)

Гретхен (доселе подметавшая помещение): Что-то он быстро убежал, странно.

(некоторое время молчат)

Гретхен: Иоахим.

Иоахим: Чего тебе?

Гретхен: А что за компонент-то?

Иоахим: Никому не скажешь?

Гретхен: Никому.

Иоахим: Нет, не скажу. Ты же рот на замке держать не умеешь.

Гретхен: Ну, Иоахим! Ну на самом деле никому не скажу!

Иоахим: Ладно. Скажу. Этот компонент – БРЮКВА!

Гретхен: Ах! Так вот куда она с кухни девалась! А почему брюква-то?

Иоахим: Не брюква, а БРЮКВА, заглавными буквами её говори! Понимаешь, Гретхен, БРЮКВА – это первоисточник, это вселенная во вселенной, это альфа и омега, начало и конец, можно даже сказать, что БРЮКВА – это наш бог, настоящий бог, а отнюдь не тот, к которому ты сегодня не пошла на службу! Я случайно обнаружил, что в БРЮКВЕ, именно в БРЮКВЕ уникальнейшим образом переплетаются все те алхимические силы, которые формируют свойства каждого вещества! Можно даже сказать, что БРЮКВА обладает сознанием, уникальным, уникальнейшим, полностью отличным от человеческого, несопоставимым с человеческим, но сознанием! И, заметь, какая отличная маскировка! Какая прекраснейшая маскировка! Как умело БРЮКВА замаскировалась под простой, не вызывающий подозрений овощ…конечно, ведь такие дураки, как этот Бонифацио будут пытаться работать с крыльями летучих мышей, с корнями мандрагоры, но на растущую тут же, по соседству с мандрагорой, на БРЮКВУ они даже и внимания не обратят ни малейшего!!! О дураки! О глупый Бонифацио!!! О мой гений! Да будет славна БРЮКВА во веки веков!

(внезапно открывается дверь, в неё влетают десять инквизиторов и Бонифацио)

Бонифацио: Глупый Бонифацио, значит? Гений Иоахим? Глупец!!! Глупец Иоахим!!!

Иоахим: Бонифацио…что это…что…

Инквизитор: Святая инквизиция к Вашим услугам, мэтр фон дер Вундервельдер.

(Гретхен падает в обморок)

Иоахим: Инквизиция? Как? Зачем? Кто вас навёл на мою лабораторию?

Инквизитор: Много есть хороших, добровольных и добродетельных помощников Святой Матери нашей Церкви.

Иоахим: Бонифацио???

Бонифацио: Не смотри на меня так, друг Иоахим! Не смотри! Ты думаешь, это я подлец? Ты думаешь, я тебя предал? А сам ты, значит, чист как стёклышко, как слеза младенца, да? Да ничего подобного! Если бы я открыл Философский Камень, то ты так же! Так же побежал бы за инквизиторами! Понёсся бы, как ветер! Или, скажешь, не понёсся бы?

Иоахим: Я…я, Бонифацио, я не знаю…да что же это такое-то?

Бонифацио: Я знаю, друг алхимик! Ты думаешь, ты бы смог жить, зная, что твой лучший друг создал то, что пытались создать сотни алхимиков до нас, а ты продолжаешь гнать запрещённые зелья? Ты бы не смог так жить! Это я тебе говорю! Если бы я тебе сказал, что я создал Философский Камень, у тебя внутри бы всё захолодело в момент, ты бы не смог думать ни о чём другом, вся твоя жизнь потеряла бы для тебя смысл! Ты бы захотел умереть, броситься в реку! Я и побежал туда, я стоял над рекой, на каменном мосту, когда увидел их – и тогда я понял! Я понял!

Иоахим: Бонифацио, ты ничего не понял. Ты ничего не понимаешь. Ты никогда не поймёшь.

Инквизитор: Хватит сантиментов. Братья – связать колдуна! И ведьму-пособницу тоже!

(инквизиторы связывают Иоахима и бесчувственную Гретхен)

Иоахим: Какого колдуна? Какую ведьму? Да вы что, спятили?

Инквизитор: Ну что, колдун, скажешь сразу или в застенок тебя тащить?

Иоахим: Чего говорить? Я ничего не могу сообразить…

Инквизитор: Ваньку валяешь? Говори, где Философский Камень?

Иоахим: Ах, это…камень в надёжном месте, вам будет сложно его достать.

Инквизитор: Ты не беспокойся, для нас нет ничего невозможного. Где камень?

Бонифацио (перебивает и отталкивает инквизитора): Какова методика получения из БРЮКВЫ Философского камня?

Иоахим: Методика…да обычная методика…полчаса здесь, полчаса там, потом щелочить…

Бонифацио: Обычная методика, значит. Обычная методика, да. Очень хорошо. Очень. Я НЕ ЗНАЮ ТВОЕЙ ОБЫЧНОЙ МЕТОДИКИ, БОЛВАН!!!

Иоахим: Мои соболезнования, Бонифацио.

Бонифацио: О, как некстати, что он разнёс в пух и прах свою лабораторию! Может быть, у тебя остались записи? Ну ты же делал записи? Ну, ты же не мог не делать записи! Ты наверняка их делал!

Иоахим: Нет, Бонифацио, я не делал записей, не кричи.

Бонифацио: Да как же так?

Иоахим: А вот так, друг алхимик. Не делал я записей. Меня, понимаешь, понесло, понимаешь? Когда я получал Философский Камень, я не ел 36 часов, не пил, не спал, не испражнялся, только сидел за опытами. Меня несло, понимаешь, Бонифацио. Впрочем, ты не понимаешь.

(Бонифацио хочет ещё что-то спросить, но его внезапно оттесняет инквизитор)

Инквизитор: Так! Кто здесь ведёт допрос – я, или этот итальянский еретик? Свяжите его, братья, тоже. Всё равно ему уже одна дорога – на костёр.

Бонифацио (поражённо): Как?

Инквизитор: Так, вот так, дорогой мой доносчик. Вместе подымите. Вот потехи-то будет.

(Бонифацио связывают и сажают между Иоахимом и бесчувственной Гретхен)

Иоахим: Вот так-то, друг мой Бонифацио. Лучше бы ты прыгнул в реку.

Бонифацио: Это ещё как посмотреть, друг мой Иоахим. По крайней мере, вместе подымим.

Иоахим: Ах, вот ты о чём. Тебя всё ещё гложет зависть.

Бонифацио: Да, Иоахим. Чего бы сейчас не отдал, чтобы оказаться на твоём месте.

Иоахим: Меня сейчас пытать ведь будут.

Инквизитор: Ну, может быть, и не будем. Если скажешь всё по-хорошему. Хотя, на всякий пожарный – разложите инструменты. У нас всё с собой.

(Инквизиторы достают аккуратные чемоданчики и выкладывают из них щипцы, иголки, тиски и прочее)

Бонифацио: Нехилый инструментарий.

Иоахим: Что, Бонифацио, ты бы ещё не отказался побывать на моём месте?

(Бонифацио роняет голову на грудь, и, сжав зубы, что-то неразборчиво мычит)

Инквизитор: Иоахим Максимиллианус фон дер Вундервельдер, говори лучше по-хорошему, где камень.

Иоахим: Я одного только не могу понять, святой отец…

Инквизитор: Отец Теодорус.

Иоахим: Да, отец Теодорус. Я одного не могу понять – зачем вам нужен мой камень? Нет, я понимаю, сжечь нас, мы занимаемся богомерзкими вещами…но камень-то вам, святошам, зачем сдался? Его никто не найдёт, он в надёжном месте.

Отец Теодорус: ты держишь меня за дурака, еретик!? Всем известно, что с помощью Философского Камня можно превращать воду в вино, а свинец в золото! Или, скажешь, не так?

Иоахим: Н-н-ну, пожалуй, можно, кончено. А! Ну да. Теперь понятно, зачем тебе сдался Философский Камень. То есть еретиков жечь-то мы жжём, но и сами при случае запрещёнными опытами побаловаться не гнушаемся.

Отец Теодорус: Ой, ой, ой, Иоахим! Только вот этого не надо! Жутко не люблю, когда мне читают морали. И что вот ты на меня так затравленно смотришь-то? Я, значит, персонаж отрицательный такой, подлец подлецом, и как только Святого отца Теодоруса земля-то носит, не разверзается, непонятно.

Иоахим: Ещё один фигляр.

Бонифацио: Клоун в рясе.

Отец Теодорус: А знаешь ли ты, мой дорогой Иоахим фон дер как тебя там, почему твоё прямо скажем, никудышное убежище никто не мог разоблачить в течение 10 лет? Неужели ты думаешь, что Святая Инквизиция не знала о том, из какого дома выходит поток всей этой наркотической дряни, которая сгубила не одну сотню жизней по всему княжеству!

Иоахим: Бери шире – по всей Германии!

Бонифацио (гордо): А мои по всей Европе расходились!

Отец Теодорус: Ой ли? Ладно, не о тебе речь. Хотя и о тебе тоже. Кто дал тебе убежище в нашем мирном городе, а? Забыл? Кто тебе обставил лабораторию, глупый Бонифацио? У тебя ведь нет столько денег, как у нашего доброго Максимиллиануса! Да и Максимиллианус тоже без моих услуг не обошёлся! Кальцинатор? Кальцинатор, который был доставлен из самой Гишпании, ха-ха-ха!!! Неужели, вы, глупцы, думали, что кальцинатор можно провести контрабандой через пол-Европы? Это я вам помог! Я надеялся, что кто-то из вас всё-таки сможет создать что-то по-настоящему настоящее!!! И моя мечта сбылась! Философский Камень! О Господи!!! Философский камень!!!

Бонифацио: Радости полные штаны.

(за спиной у Теодоруса самопроизвольно включается кальцинатор и начинает неистово шипеть, но беснующийся инквизитор этого даже не замечает)

Иоахим: Кальцинатор!!!

Отец Теодорус (не обращает никакого внимания на кальцинатор): Да, да, это мой кальцинатор, я его покупал на свои собственные деньги, а ты, ты, проклятый еретик, ты работал на нём!!!

Бонифацио: Что в нём, Иоахим?

Иоахим: Если б я знал…там такого понамешано…

Бонифацио: Вот у нас, у алхимиков, так всегда. Мешаем, сами не знаем, чего…

Иоахим: А потом получаем Философский Камень.

Бонифацио: Кальцинатор, святой отец!!!

Отец Теодорус: Да что вы все заладили с вашим кальцинатором! Я ещё многое купил, кроме этого кальцинатора! А ингредиенты??? Кто вас снабжал ими? Всё я, я, и только я! И теперь ты не хочешь даже мне открыть то, где лежит твой жалкий камень?

Иоахим: Святой отец, сейчас рванёт!!!

Отец Теодорус: Что рванёт?

(оборачивается и в это самое время несчастный гишпанский кальцинатор взрывается и разлетается на мелкие кусочки, разнося на клочки Отца Теодоруса…из разбитого агрегата хлещут струи ядовитого газа, да так, что зрителям рекомендуется сменить респираторы на противогазы или даже костюмы химической защиты. Оставшиеся инквизиторы погибают от такой импровизированной газовой атаки. Алхимики и Гретхен, привычные и не к такому, разумеется, остаются в живых. Гретхен просыпается)

Гретхен: Чем так пахнет?

Бонифацио: Фарш из отца Теодоруса с приправой из инквизиторов под соусом из гишпанского кальцинатора. Приятного аппетита и с добрым утром, милая Гретхен.

Иоахим: Глупая шутка, Бонифацио. Помоги-ка развязать верёвки.

(освобождаются от пут и оглядывают помещение, совершенно уже не напоминающее лабораторию, бывшую тут в начале действия)

Бонифацио: Живой. Надо же.

Гретхен: Это была инквизиция, Иоахим?

Иоахим: Да, Гретхен. Инквизиторы хотели забрать мой камень. Но вместо этого погибли от моего кальцинатора.

Бонифацио: Судьба, друзья. Судьба.

Гретхен: Собакам – собачья смерть.

Иоахим: Это-то конечно, но всё равно, как-то нехорошо даже получилось.

Бонифацио: Да. Он тебе купил кальцинатор, и сам же от него погиб.

Гретхен: А мы все чуть из-за тебя не погибли!

Иоахим: Упокойтесь, упокойтесь!

(все успокаиваются и проводят в молчании несколько минут)

Бонифацио: Так всё же, Иоахим – где камень?

Иоахим: Я подозреваю так, что, если я тебе не скажу, ты опять побежишь за инквизиторами?

Гретхен: Никуда он больше не побежит, гнусный предатель.

Бонифацио: Что? Что? Это я предатель? Да он и меня на костёр отправить хотел! Я был…я был просто не в себе, да, потерял контроль!!!

Гретхен: Не в себе он был! Да если бы не кальцинатор…ууу!!!

Бонифацио: Гретхен, ну Гретхен, ну успокойся…ну ведь всё закончилось хорошо?

Гретхен: Хорошо-то хорошо, да вот я не успокоюсь, пока тебе, сволочь, хотя бы один глаз не выдавлю.

Бонифацио: Фу, какая отвратительная жестокость. А с виду – приличная девушка.

Гретхен: С кем поведёшься.

Иоахим: Хватит, хватит! Давайте лучше я скажу вам, где находится Философский Камень.

Гретхен: Прямо сейчас?

Иоахим: А чего тянуть-то?

(Бонифацио и Гретхен обступают Иоахима Максимиллиануса фон дер Вундервельдера, Великого Алхимика, тот принимает в высшей степени величественный вид и поднимает руку, готовясь говорить)

Бонифацио: Так где же камень?

Гретхен: Где же камень?

Иоахим: Камень – в почках.

(Бонифацио и Гретхен падают в обморок.)

НЕМАЯ СЦЕНА.
ЗАНАВЕС.

(с) Дебилушка