Рассказ 'Идеальное оружие'
Утро всегда начинается с артобстрела. Грады утюжат землю, стараясь добраться до тех, кто укрылся в окопах. Мы с Иванчуком курим папиросы. Жутко вредная штука. Чувствую, как каждая затяжка отнимает несколько секунд жизни. Но какая разница. Секундой больше, секундой меньше. На войне о таких мелочах не задумываешься.
Командира всё еще нет.
Я тянусь выкинуть окурок и в то место, где секунду назад была моя голова, впивается осколок.
Давно не вздрагиваю. Привык.
Иванчук тоже докурил. Пора завтракать. Не знаю кому как, а я, если с утра не поем, весь день насмарку.
Мы выходим из блиндажа и в ту же секунду артобстрел заканчивается. Сейчас пойдут танки с пехотой. Танки медленные. Мы успеваем дойти до столовой. Если можно так назвать навес и полевую кухню.
Берем по тарелке гречи. Господи, как я ее ненавижу. Землю готов жрать вместо нее. Каждый чёртов день! Каждый день долбаная гречка!
Иванчук морщится и долго не решается съесть первую ложку. В конце концов, после напряженной внутренней борьбы, отразившейся на лице, он приходит к компромиссу и обильно поливает гречку коньяком. Его традиционная стопка, отмечающая окончание дня. Сегодня отметим без нее.
Неподалеку жахнул нестройный хор винтовочных выстрелов, застрекотал пулемет. Это наши палят по вражеской пехоте. Жахнул взрыв. За ним, почти сразу, второй. Винтовочный хор сильно поредел и начал фальшивить. Слышны крики умирающих. Я отправил в рот очередную ложку и поморщился. Когда я отсюда вырвусь, сожгу все запасы гречки до которых смогу добраться. Но сначала съем что-нибудь. Что-нибудь, что не гречка. Например кукурузу. Или творог. Божественный творог, вкус которого я уже не помню.
В поле зрения появился командир. Мундир разорван и запачкан кровью, капающей из рассеченной головы. Увидел нас. Выражение недоумения начало сменяться гневом, но я прервал трансформацию своей пулей. Сегодня моя очередь. Я решил отдать дань классике. Вчера Иванчук убил его ложкой. Метнул даже не глядя. И ложка была не заточена - я проверял. У меня так ни разу не получалось. Зато сегодня пуля нашла цель, отрикошетив дважды - сначала от сковороды, а потом от опорного столба. "Повезло" - кинул Иванчук, даже не посмотрев на результат.
И ничего не повезло. Годы практики, наконец, дали свои результаты.
"Чем займемся сегодня?" - спросил Иванчук.
"Можем попробовать расширить периметр" - ответил я. "Прогуляться до лагеря".
Лагерь - это вражеские окопы. Там офицерский штаб. А в штабе сейф. Я уверен, в нем не только секретные документы, но и припрятан запас хорошего алкоголя. Не чета Иванчуковской сивухе, которую он по ошибке зовет коньяком. Офицеры себя обижать не будут.
"Можно", почёсывая пузо, ответил Иванчук.
Выбравшись из-за стола, мы потопали к оружейке. Путь к ней пролегал по окопу, где стонали раненые. Атаку пехоты они отбили, но ценой половины личного состава.
Крики нам не мешали, но всё-равно, из чистого человеколюбия, мы добили всех кого встретили. Чисто, быстро, без боли.
В оружейке затарились патронами и взяли по дополнительному стволу. Мины брать не стали. Тяжелые. А вот гранатомет взяли. С него есть прок.
Иванчук сбегал к пригорку и приладил пулемет. Тот начал выдавать короткие очереди в сторону противника. Хитрая система из длинного маятника, веревки и пары веток, придуманная Иванчуком. Вот что значит техническое образование. Мой мозг филолога такое не придумал бы и за тысячу лет.
Человечки на той стороне зашевелились. Думают, что мы пошли в контратаку.
Я занял место в стороне и, методично, не торопясь, расстрелял весь боезапас снайперской винтовки. Результативность 9 из 10. Неплохо, конечно, но бывало и лучше.
Пока я упражнялся в стрельбе, Иванчук прополз половину перепаханного взрывами поля и засадил им из гранатомета.
Я поспешил к своему флангу. Сейчас пойдут танки.
Привычное чувство тяжести наваливалось с каждым шагом.
Преодолевая сопротивление, словно под водой,я добежал до кучи земли, выбитой снарядом. Мимо меня проехало 2 танка. Жду. Вот и третий. Его я вырубил гранатой, заправски метнув ее из положения лежа. Граната попала в разрыв между гусеницей и колесом. Тихонько бахнуло и танк замер. Второй танк получил очередь из калаша и тоже замер с разбитой гусеницей. Третьему прилетело из гранатомета Иванчука. Экипаж запаниковал и включил заднюю. Иванчук вскочил и смешно вскидывая ноги, чтобы не споткнуться о перепаханную землю, помчался к удирающему танку.
Это его личная вендетта. Именно этот танк четырежды(!) умудрился раздавить Иванчука гусеницами, десятки раз разорвать пулеметными очередями и несчетное количество раз убить осколками. Именно этот танк. Остальные даже близко не приблизились к такой результативности.
Из танка застрекотало. Тяжелые пулеметные пули вздымали фонтанчики у ног Иванчука, но тот, петляя, словно заяц, стремительно сокращал дистанцию. Экипаж окончательно сломался. Голова в танкистской шапке высунулась наружу и целилась в Иванчука из пистолета. Не знаю, что бы сделал я, если бы на меня несся неуязвимый мужик в телогрейке, которого не берут танковые снаряды и пулеметные очереди. Иванчук на ходу подхватил камень и метнул его в направлении танка. Голова в шапке скрылась внутри. Зная меткость Иванчука - минус боец. Подбежав к броне, он легко вскочил на гусеницу и рыбкой нырнул в распахнутый люк. Так, со стороны и не скажешь, что бег стоил ему каких-то усилий. Ну чисто сайгак. Хотя я знал, что на него сейчас навалился, минимум, его собственный вес. Такая вот засада. Стоит нам отдалиться от места, где вероятность нашего пребывания максимальна, наваливается сопротивление. Чем дальше, тем труднее дается каждый шаг, словно мы погружаемся на глубину или поднимаемся в гору.
Нам не повезло, наша зона обитания далеко от позиций противника и далеко от наших собственных складов. И там и там есть человеческая еда, есть нормальое бухло. Да, чёрт возьми, есть бабы!
Но нет же, угораздило вляпаться посреди чистого поля. Из всех развлечений - гречка и оружейка, чтоб им всем пусто было!
Меж тем, Иванчук, заляпаный кровью с ног до головы, но безмерно счастливый выбрался из танка. Сияя улыбкой, плюхнулся рядом.
Мы осторожно выглянули с разных сторон. Никто не стрелял.
Теперь самое трудное. Преодолеть оставшиеся 10 метров и спрыгнуть в окоп. Так далеко мы еще не заходили. Я двинулся первый. Иванчук прикрывал. Каждый шаг, налитых свинцом ног, отдавался громом в голове. Сердце стучало набатом. Пот катился градом и рубашка мигом пропиталась им. Наклонившись чуть ли не параллельно земле, я изо всех сил отталкивался ногами, помогая себе руками. Мягкая земля предательски поддавалась, скользя под сапогами. Невероятным усилием воли, а скорее всего, потому что из за холма доносились запахи жаренного мяса, я героически проломился к границе окопа. За спиной, еле слышно треснул выстрел. Сквозь кровавую пелену, я увидел как за столбом прячется группа солдат в немом изумлении глядящих на меня. Еще бы - похожий на труп, изможденный мужик, с гранатой в руке, нарушая все законы физики навис над окопом и категорически отказывается падать. Разжав руку, я выронил гранату, которая весело покатилась к моим изумленным зрителям. Зрители, не оценив такого перфоманса, бросились врассыпную. Совершенно зря, на мой взгляд. Ведь они пропустили феерическое зрелище, когда большая часть осколков пролетела сквозь потенциального меня, размазанного в пространстве аж на 10 метров. Не все, конечно. Но сегодня фортуна была на моей стороне. Я постоял еще минуту, закрепляясь в этой точке пространства и увеличивая свою вероятность нахождения тут. Когда я, наконец, достаточно скоденсировался, замахав руками, потерял равновесие и упал на дно окопа. Победа! Победа мать вашу! Сто десять тысяч дней я к этому шел! Сантиметр за сантиметром отвоевывая у Вселенной своё право находиться здесь! Подобрав валяющийся пистолет, я проломился к блиндажу, где стоял вожделенный сейф. Внутри никого не было. На столе стояла недоеденная манная каша и я, отбросив остатки приличия, накинулся на нее. 300, гребаных, лет я не ел ничего вкуснее! Рядом дымилась сигара, которой я затянулся во все легкие. Закашлялся, конечно, но это был победный кашель.
Сейф был заперт, но ключ лежал на нем же. Открыв дверцу, я смёл папки с грифом "секретно" на пол и, наконец, обнаружил то что искал - прекрасная бутылка дорого - даже не коньяка - односолодового виски 12ти летней выдержки. Баюкая, словно дочь, я шептал ей успокаивающие слова. Вселенная не смогла помешать нашей встрече.
С каждой секундой находиться в этом помещении было всё легче и легче.
Пошарившись по ящикам и шкафам я раздобыл пару консерв и коробок сигар. Собрав всё это добро, я подошел к краю окопа и закинул консерву с пачкой сигар в сторону Иванчука. Незамедлительно раздался радостный вопль. Облокотившись о стену, я вскрыл оставшуюся консерву и руками начал выскребать содержимое, тут же отправляя его в рот. К концу трапезы, рядом со мной свалился красный и потный Иванчук. Зыркнув на меня кровавым взглядом, он сфокусировался на бутылке издав что-то среднее между стоном боли и счастья.
Солнце преодолело 2/3 своего пути по небу. Мы с Иванчуком, счастливые и сытые возлежали на земле. Вражеская кухня и правда подарила нам кусок великолепного жареного мяса. Пожалуй, я был несправедлив к манке. Всё же, она не конкурент сочному, исходящему жаром, куску мяса с хрустящей корочкой, который вращается на вертеле, подставляя летнему солнышку то один, то другой бок.
Наше время истекает. Уже сейчас я чувствую нарастающее давление, которое влечет нас к тому месту, где взорвется бомба времени. Еще немного и нас с Иванчуком выдернет и потащит неведомая и непреодолимая сила. Это даже перемещением нельзя назвать. Ты словно раз за разом телепортируешься на несколько миллиметров.
Даже смерть не является достаточно уважительной причиной, чтобы не присутствовать в точке рандеву.
Когда-то давно, когда я был моложе на несколько веков, я слышал ужасные сказки про чудо-оружие врага. Про действие, оказываемое им. Как целые батальоны бросали оружие и дезертировали с поля боя. Тогда я считал их трусами и предателями. Тогда моя голова была забита идеологией. Я готов был отдать жизнь за страну. Но не был готов к тому, что случилось.
Идеальное, оружие, если подумать. Бескровное, но невыносимое. Кто-захочет на целую вечность оказаться запертым на территории в один квадратный километр?
А второй, третий раз?
Не знаю на сколько хватит заряда этой бомбе, но надеюсь, что пытка закончится скоро. Второго раза я не выдержу.
Утро всегда начинается с артобстрела. Грады утюжат землю, стараясь добраться до тех, кто укрылся в окопах.
