koldun4230

Со школьной скамьи гражданам внушается миф о благотворности конкуренции. Теория выглядит следующим образом: предприниматели, свободно конкурируя друг с другом за симпатии со стороны потребителей, вынуждены делать качество своей продукции выше, а цены — ниже. В действительности практика не соответствует теории.

Свободная конкуренция и ее противоположность

Во-первых, не существует «просто свободной конкуренции». Конкуренция всегда протекает за что-то. В капиталистическом обществе бизнесмены конкурируют друг с другом за увеличение прибыли. В самом начале буржуазной формации на экономической сцене действительно господствовала свободная конкуренция. Мелкие ремесленники не могли сконцентрировать в своей собственности сколь-либо значительное количество капитала. Как следствие, на рынке было достаточно много игроков.

Однако рынок всегда ограничен. Хотя бы потому, что не существует бесконечного спроса на товар, а тем более — платежеспособного спроса. Следовательно, некоторое количество предпринимателей существуют в среде с ограниченными ресурсами. Если один капиталист богатеет, какой-то другой разоряется и переходит в рабочий класс. Более крупный капиталист имеет преимущество над более мелкими и может вытеснить их с рынка, завладев при этом еще одним кусочком пирога, за который ведется борьба.

В течении десятилетий и столетий происходит процесс концентрации капитала. Появляются крупные капиталисты, возникают тресты, консорциумы, холдинги. Наконец наступает такой момент, когда свободная конкуренция обращается в свою противоположность — монополию. И поскольку в теперь даже самый сильный конкурент из представленных на рынке не способен считаться за действительно достойного соперника, движущей силой развития монополистического производства конкуренция быть не может.

Таким образом в процессе капиталистического развития наступает своеобразный застой, исчезает стимул для дальнейших научных разработок — наиболее выгодно продавать созданный товар компании помогают агрессивная реклама и маркетинг. Ничего более ей и не надо. Следует всегда помнить, что единственной целью капиталистического производства является извлечение прибыли.

Оглядитесь вокруг себя и скажите, сколько вы знаете производителей, например, компьютерных комплектующих? Разве это не монополия? Самая настоящая монополия. Монополизм проник всюду, и ныне не найдется ни одной производственной сферы, где бы ни существовала монополия.

Однако сам факт того, что при монополистическом капитализме товары дороги, низкокачественны и отсутствует действительный научно-технический прогресс, не говорит о том, что монополии регрессивны. Это говорит только о том, что капитализм породил те производственные силы, контролировать и развивать которые дальше не способен.

Демократическое планирование и научный контроль

В представлении маркетологов рынок представляет собой обратную связь между производителем и потребителем. Другими словами, компания выпускает товар, запускает его на рынок, а потом проводится анализ того, пользуется товар спросом или нет. В самом лучшем случае результаты можно узнать только спустя полгода после запуска продаж. Но перед продажами товар надо сначала произвести, а перед этим — разработать. И происходит это практически вслепую. Поэтому рынок — механизм сугубо неповоротливый и малоэффективный.

Однако если мы передадим монополии в руки ученых и свяжем все производственные предприятия в единую сеть, возникнет совсем другая картина. Прежде всего потому, что современные информационные технологии и вычислительные мощности позволяют создавать сверхоптимальный план, руководствуясь данными, полученными в режиме реального времени.

Как вам, например, такая концепция... В каждом магазине стоит система, автоматически учитывающая сколько товара и какого вида продано, сколько осталось на складе и отсылающая эту информации во все производственные центры, где на основании полученных данных создается план, который рассылается по предприятиям. Все это происходит в автоматическом режиме, без всякой бюрократии, партократии и чудовищных перекосов в ту или иную сторону. Это возможно уже сегодня. Все, что для этого необходимо сделать — передать средства производства в общественную собственность и потратить некоторое время на оснащение предприятий компьютерами и создание соответствующего программного обеспечения.

Это Киберсин. Первая и (пока) единственная попытка реализации кибернетического коммунизма на практике. К сожалению, система существовала всего несколько месяцев и пала в результате захвата власти фашистом Пиночетом.

Это даже близко не сравнить, например, с планом ГОЭЛРО, рассчитанным на 10-15 лет. При наличии соответствующих условий план информатизации производства будет выполнен не более чем за 5 лет.

Разумеется, в этой системе будет необходимо предусмотреть возможность каждому человеку делать заказ на производство мелкосерийных изделий, которые необходимы именно ему. Сделать это очень просто — достаточно создать форму онлайн-заказа на каком-нибудь условном сайте Госплана. Современные производственные технологии (речь идет в первую очередь, о технологиях трехмерной печати) позволяют легко осуществить такой заказ.

На этом моменте недоверчивый читатель должен воскликнуть: «Тогда машины будут все делать за человека, а человек погрузится в пучину лени!» И будет неправ.

Творческая энергия человека

Человек формировался миллионы лет как существо трудящееся и творческое. Хотим мы того или нет, но такими нас сделала наша эволюция, и каждый теперь «обречен» на то, чтобы творчество было для него самой высокой наградой и удовольствием. Собственно, это справедливо даже для классовых формаций, где, казалось бы, вся жизнь призвана исковеркать светлые и чистые позывы человека.

Возьмем хотя бы предпринимателя. Вед фактически он — организатор производства (во всяком случае, если речь идет о мелком предпринимателе, вкладывающем труд в свое дело), творец. История знает немало примеров филантропов, меценатов и просто щедрых капиталистов.

Другое дело, что все условия жизни капиталиста диктуют ему необходимость сначала обокрасть общество, чтобы потом вернуть ему часть награбленного. Сначала капиталист разоряет своих конкурентов, а после строит школу для их детей, сначала обрекает своих рабочих на нищету, а после строит дом для сирот. Такая половинчатая помощь — еще один след уродования капиталом человеческого сознания.

Или, например, жажда признания. В здоровой жажде признания нет ничего плохого, но в классовых формациях она приобретает вид чванства, зазнайства и желания, чтобы все вокруг тебе завидовали.

В свободном обществе, в котором все будут заняты производительным эффективным трудом, а потому такой труд будет отнимать совсем немного времени, каждый будет стремиться творить, чтобы заслужить признание со стороны других.

В таком обществе единственным способом получить признание станет создание чего-то нового на благо всех, в том числе — себя самого. Стремление творить и делиться результатами с другими есть глубинная черта, присущая нашему виду на самом глубинном, биологическом уровне. Благодаря этому стремлению мы выжили и стали в конце концов разумными существами.

Не пора ли это доказать и взять, наконец, неприрученную рыночную стихию под свой контроль, создав справедливое, демократично общество, основанное на общественной собственности, прямой демократии и плановой экономике?

Ни одну общественно-экономическую формацию нельзя увидеть застывшей и неразвивающейся. Как и все во Вселенной, они находится в постоянном движении. Капитализм — самая быстроразвивающаяся формация из всех классовых. Появляющиеся новые производительные силы порождают более прогрессивные формы политической надстройки.

Свободная конкуренция и либерализм

В начале своего пути либеральная идеология была в высшей степени демократична. В отличие от феодальной (гласившей о незыблемости сословного деления и о том, что каждый человек должен знать свое место) она постулировала равенство всех людей в правах и свободах. Любой мог стать кем угодно при условии, что сам сможет всего добиться исключительно своим трудом. Либерализм уничтожал феодальные предрассудки и, согласно собственным постулатам, открывал дорогу для богатства каждому.

Перенося свободную капиталистическую конкуренцию (крупных рыночных игроков еще практически не существовало, а потому конкуренция была в полном смысле слова свободной) в политику, либералы провозгласили представительную демократию. Разные политические деятели и партии отныне соревнуются друг с другом за симпатии со стороны простых граждан.

Впрочем, не всех граждан, а только избранных. Несмотря на то, что крупных капиталистов еще не существовало, богатые и влиятельные вполне себе были, и по понятным причинам существовали ограничения на возможность избирать и быть избранным. В разных странах эти ограничения были разными. Например, в демократических США избирательным правом не пользовались рабы и женщины. Кстати, Саудовская Аравия, несмотря на дружественные дипломатические отношения с США, дала избирательные права женщинам только в 2011-м году.

Конечно, имущественный и половой цензы были введены не просто по причине злой воли буржуазии, а для того, чтобы ограничить власть знати и дать возможность совершить первоначальное накопление капитала.

Ранние либеральные государства, впрочем, очень похожи на Россию начала 90-х гг. Каких только политических партий тогда не существовало (наверное, многие помнят Партию любителей пива), права человека и возможность свободно конкурировать свято чтились.

Однако по мере накопления капитала, по мере того, как одни капиталисты пожирали других, обрекая тем самым на переход в класс наемных работников, менялась политическая система, а равно общественные отношения внутри общества. Национальные рынки оказались поделены, статус человека теперь стал практически наследуемым: «Демократия — это когда дети наших начальников становятся начальниками наших детей», возникли крупные тресты, жаждущие все больше и больше. Так возник империализм.

Империализм и колониализм

Поскольку национальные рынки оказались поделены между несколькими фракциями крупных капиталистов, и они смогли прийти к определенному согласию, нужда во множестве политических партиях отпала. Теперь капитал стало возможным направить на поддержку всего нескольких из них.

Возникает не просто национализм, а шовинизм, активно поддерживаемый правящими кругами. Наконец, происходит колониальный раздел мира. По факту капиталистическое накопление повторяется на новом уровне. Национальные буржуазии соревнуются друг с другом за право стать не просто хозяевами в своих странах, но властелинами мира.

Империализм породил такого ужасного монстра как фашизм — идеологию единства внутри одной нации, поскольку это «раса господ», с тем, чтобы этим господам прислуживали все остальные. Поскольку они от природы «слуги», а то и «рабы».

Идеология либеральных свобод постепенно, но неуклонно заменяется корпоративизмом — идеологией, согласно которой элементарными (то ест неделимыми как атомы) ячейками общества являются не люди, а социальные группы, и человек ценен лишь постольку, поскольку он выполняет свою роль в группе, корпорации.

Это стало возможно, во-первых, потому что свободная конкуренция канула в прошлое, а во-вторых, потому что капиталистические предприятия должны мотивировать своих сотрудников работать, в буквальном смысле заставлять думать, будто бы корпорация — это их семья. Современная корпоративная культура — закономерный эволюционный потомок корпоративизма времен империализма.

Наиболее полное развитие до Второй мировой войны корпоративизм получил в фашистских странах. Все общество провозглашалось одной большой корпорацией, а государством управляли невыборные органы, что объявлялось достоинством по сравнению с демократией, поскольку демократические процедуры лишь распыляют силы и мешают единению нации.

Усиление конкуренции разных национальных буржуазий на мировой арене привело к мировой же войне, в результате которой установилась следующая и последняя капиталистическая стадия — ультраимпериализм, если следовать определению Каутского, или неолиберализм (по названию официальной буржуазной идеологии).

Ультраимпериализм как противоположность либерализма

Установившийся режим диктата горстки богатейших наций над всеми остальными привел к выстраиванию мировой иерархической структуры, мирового классового общества, где богатые эксплуатируют бедных, а весь мировой рынок является поделенным.

Официальная идеология капитализма этого периода — неолиберализм, очень похожа на своего предшественника. За рядом маленьких, но значительных исключений.

Если либерализм постулирует возможность каждого стать кем угодно, вне зависимости от его родителей, то неолибералы воспринимают деньги и богатство как своеобразный биологически наследуемый признак, охраняя, таким образом, богатство. В дополнение к этому неолибералы продолжают традиции корпоративизма, только на этот раз фашистский принцип единства всего общества на национальном уровне реализован под вывесками демократических процедур — даже если партий осталось всего несколько штук из-за очередного витка концентрации капитала. Наконец, неолибералы распространяют рыночные отношения на все до сих пор не коммерциализированные сферы из-за полного исчерпания мирового рынка.

Говоря иначе, как только страны-эксплуататоры решают наказать непокорное государство или получить какие-то преференции, общество очень быстро милитаризуется и сразу же заражается ненавистью к тем, кого власть объявила врагом. Мы это проходили много раз. Один из последних примеров — Ливия. Многие американцы даже не знали, где Ливия находится, но ненависть к ней чувствовали.

Поскольку теперь мировым правящим классом стала интернациональная буржуазия, она создала себе мировую полицию (НАТО), мировой суд (например, в Гааге), мировое законодательство (так называемое международное право, которое, как и всякое буржуазное право, в любой момент может быть нарушено власть имущими). Есть даже «мировой президент» — глава ООН. Существует Всемирный банк, и так далее. Эти органы не являются выборными, как того и требует идеология корпоративизма.

Итак, либерализм обратился в свою полную противоположность — неолиберализм, а капитализм создал мировую экономическую монополию и мировую власть. Дальше развиваться он не способен, поскольку его движущая силы — конкуренция. Сначала на национальном уровне, а затем на мировом. Сегодня «питательный бульон» капиталистической конкуренции исчерпан.

Планирование

Пришло время заменить конкуренцию обособленных друг от друга производителей сознательно планируемым производством продуктов по потребностям всего общества. И целью такого производства должна стать не прибыль отдельных людей, а удовлетворение потребностей каждого. Мир давно до этого дозрел.

Не пора ли нам сделать шаг в будущее и взять эти монополии под демократический контроль всего общества?

ПРОЛЕТАРИИ ВСЕХ СТРАН, СОЕДИНЯЙТЕСЬ!

Однажды в дождливую зимнюю пору

Че из лесу вышел. В руках автомат.

Глядит: поднимается медленно в гору

Кровавой собаки Батисты отряд.

Че свистнул Фиделя. Ребята на пару

Задали проклятым батистовцам жару.

И лес свой покинув, ушли воевать,

Чтобы детям Гаваны подарки раздать.

Они воевали, и к Новому году

Раздали простому народу свободу.

(Юрий Билыч)

В российском массовом сознании 1 января ассоциируется исключительно с празднованием Нового года, началом каникул длиной полторы, а то и все две недели. Меж тем 1 января 1959 года начался не просто новый год. Для более чем 10 миллионов кубинцев началась новая жизнь.

Предыстория революции

Куба до революции представляла собой весьма печальное зрелище. Находившийся у власти диктатор Батиста проводил политику на все 100% в интересах западного правящего класса. Фактически Куба представляла собой одно большое казино, место отдыха западных (в первую очередь американских) толстосумов, источник сигар, сахара и проституток. Во внутренней политике царил жесткий контроль над инакомыслием. Именно на Кубе начали действовать печально известные эскадроны смерти, физически уничтожавшие несогласных с политикой Батисты.

Уровень жизни большинства кубинцев был крайне низок. Многие не умели читать и писать, медицины как таковой фактически не существовало. Да и сам Батиста пришел к власти вовсе не демократическим путем, а в результате военного переворота. Все это не нравилось широким массам населения (в первую очередь молодежи и рабочим). Среди них был молодой адвокат и начинающий политик Фидель Кастро.

Революция началась 26 июля 1953 года, когда Кастро в союзе со своими единомышленниками атаковал правительственные казармы в Монкадо. Завязавшаяся перестрелка привела к тому, что многие храбрые революционеры погибли, а остальные были арестованы и подверглись суду. Хотя тогдашнее кубинское правительство предложило Кастро адвоката, он отказался и защищал себя сам. Тогда он произнес свою знаменитую речь «История меня оправдает».

В этой речи он рассказал о том, что 700 тысяч кубинцев не имеют работы (и это в десятимилионной стране!), 30% крестьян не умеют читать и писать, а 90%(!) деревенских детей заражены паразитам. Сообщил, что народ всегда имеет право свергнуть неугодное диктаторское правительство, и привел ряд исторических примеров.

Конечно, несмотря на эту речь, Кастро получил длительный срок заключения, но под давлением общественности повстанцев скоро пришлось амнистировать. Эмигрировав в Мексику, Кастро не оставил планов свержения диктатуры, но озаботился вопросом теоретической подготовки.

Кастро встречает Че

В Мексике происходит встреча Фиделя Кастро с Эрнесто Геваро, более известным как Че. В ходе длительных теоретических дискуссий товарищи в значительной степени изменяют не только тактику, но и стратегию революционной деятельности. Фактически именно в результате этой встречи происходит формирование новой революционной стратегии — партизанской войны малыми силами, направленной на «нарушение связей внутри мирового империализма». Эта стратегия, напомним, не имеет никакого отношения к стратегии большевиков, т. к. возникла на другом историческом этапе и в другом историческом контексте. В дальнейшем практика герильи подтвердила свою эффективность.

Новая революция под руководством Кастро начинается в 1956-м с высадки 82 партизан на Кубе и постепенного освобождения районов страны одного за другим. Интересно, что на освобожденных районах повстанцы вводили элементы революционного устройства общества, объясняя крестьянам, что это только начало: пока в Гаване сидит Батиста, невозможно устроить полностью социалистическое хозяйство, но после его свержения каждый получит свободу. Так и случилось.

Теория и практика партизанской войны на Кубе стала очень важным моментом в развитии мировой революционной теории. Вдруг оказалось, что старые методы и формы организации (политические партии) оказались безопасными для системы и всюду встроились в буржуазное общество в качестве равноправного элемента. Партизанский отряд — напротив, новая форма организации сопротивления. То, что Кастро совместно с Че рискнули «пойти другим путем», выдает в них не доктринеров, не сектантов, но людей с живым и творческим разумом.

Долгая партизанская война (со своими успехами и отступлениями) закончилась 1 января 1959 года взятием Гаваны. Любопытно, кстати, что столица на Кубе была взята революционными силами не первой, а последней. Это не «кубинская аномалия», а общая тенденция революций в периферийных и полупериферийных государствах. Столицы таких стран всегда буржуазны с практически отсутствующим производством. Соответственно, в них мало пролетариата, а «лицо» определяет средний класс, то есть мелкая буржуазия. Эта цитадель рынка всегда берется последней, после того как отсекаются источники ее ресурсов (вся остальная страна). То же самое было в Китае, Корее, Вьетнаме, Панаме, Камбодже и других государствах. То же самое повторится на мировой арене. США, цитадель неолиберальной политики, будет взята последней, а не первой. И только тогда, когда будет освобожден практически весь мир.

Куба сегодня

Сегодняшняя Куба не похожа на себя во времена Батисты. Это государство с передовой медициной, высокой продолжительностью жизни, качественной системой образования, 100% грамотностью взрослого населения и огромной сетью научно-исследовательских институтов.

Конечно, не все в ней сейчас так замечательно. Внутренние силы контрреволюции существуют, а экономическая блокада, тянущаяся вот уже более полувека, дает о себе знать. И все же, Куба — государство без бомжей и безработицы, в котором каждому гарантирован достаточно хороший уровень жизни.

С праздником товарищи!

"Пусть господствующие классы содрогаются перед Коммунистической Революцией. Пролетариям нечего терять в ней кроме своих цепей. Приобретут же они весь мир.

ПРОЛЕТАРИИ ВСЕХ СТРАН, СОЕДИНЯЙТЕСЬ!"

Немало есть замечательных людей, чьи достижения оказались не востребованы при жизни и забыты после смерти. Такие люди умирают без особых почестей, их имена забываются. Но не навсегда. Со временем человечество оглядывается назад и отдает заслуженное почтение таким людям.

Один из таких незаслуженно забытых — ученый Виктор Михайлович Глушков, академик АН СССР, член-корреспондент АН СССР, главный редактор журнала «Кибернетика», заслуженный деятель науки УССР, вице-президент АН УССР, герой социалистического труда… продолжать можно до бесконечности. Среди всех званий и почестей у Глушкова есть одно, не только не оцененное, но и сознательно забытое достижение — проект ОГАС (Общегосударственная Автоматизированная Система Управления Хозяйством).

Этот проект никогда так и не был реализован. Вместо него были проведены реформы Косыгина, направленные на увеличение роли хозрасчета в советском хозяйстве, а как следствие — к росту товарно-денежных отношений и, в конечном итоге, на разрушение СССР.

Что такое ОГАС?

Если коротко, ОГАС — простое и элегантное средство создания полного коммунизма. Глушковым предполагалось создание трехступенчатой системы обработки информации и управления экономикой. Первичная ступень — уровень отдельного предприятия. В режиме реального времени автоматически собирается вся необходимая информация о выпускаемой продукции, состоянии дел на складах, количестве рабочих рук и т. д. Данные отображаются на дисплее в удобном для восприятия виде. Это позволяет любому рабочему за несколько минут получить полное представление о работе родного предприятия, предложить внести изменения в работу (компьютер их тут же обработает, и, если рационализаторское предложение действительно эффективно, оно будет немедленно применено) и т. д.

Вторая ступень — отраслевой и территориальный уровень. Вся информация, собранная на отдельных предприятиях, перенаправляется в промежуточный центр, где обрабатывается и также доступна для восприятия в удобной форме. В общем-то, повторяется ситуация с отдельной производственной единицей, но на более высоком уровне. Наконец, третья и последняя ступень — управление всей экономикой из центра. Надо обратить внимание читателя, что проект предлагался в 60-х гг., когда мощностей информационных систем еще не хватало для децентрализованного управления, было неизвестно о распределенных вычислениях и т. д. Поэтому ОГАС с неизбежностью нес на себе «родимые пятна» предыдущей эпохи. Однако, несмотря на все эти минусы, он вполне мог выполнить свою миссию — создание технологического базиса коммунистического общества.

Преимущества ОГАСа

Первое бросающееся в глаза преимущество — сокращение бюрократического аппарата. Здесь все очень просто: раз машина может выполнять роль советских плановиков (собирать и обрабатывать информацию), да еще и лучше, то бюрократический аппарат становится не нужен. Во всяком случае, такой разросшийся, каким он был в 60-е гг., не говоря о 70-х гг. 20-го века.

Второе преимущество, вытекающее из первого — это полная победа над дефицитом. Машина, учитывающая в реальном времени всю экономическую информацию, позволяет эффективно планировать выпуск необходимой продукции. При чем еще и с сокращением рабочего времени. По расчетам некоторых ученых, уже в 60-е гг., при условии применения кибернетических методов планирования, можно было сделать 5-часовой рабочий день с последующим его сокращением до 4-часового. То есть, это означает, что можно было бы даже поднять вопрос об отмене обязательного труда, хотя бы в виде эксперимента, с сохранением трудовой повинности для рутинной работы. Пусть каждый член общества некоторое время занимается физическим трудом. Учитывая общее население СССР, это был бы всего один месяц в год.

Третье преимущество внедрения ОГАС — преодоление необходимости использования денег. При капитализме деньги легко могут быть превращены в капитал, то есть в самовозрастающую величину. Говоря проще, они могут быть использованы для получения прибыли. Способов много: положить деньги в банк, вложить в производство или иной проект, венчурные (то есть рискованные) инвестиции, купить подешевле, чтобы продать подороже и т. д. Не говоря о том, что деньги могут быть украдены или они могут использоваться на черном рынке. В СССР, кстати, некоторые из способов превращения денег в капитал (например, использование их на черном рынке) так и не были закрыты. Напротив, теневая экономика начала процветать с 60-х гг.

ОГАС решает все эти проблемы очень просто. Достаточно каждому человеку сделать, как бы мы сейчас сказали, электронный кошелек с возможностью расплачиваться деньгами только в государственных магазинах. Передача средств третьим лицам запрещена. При этом зарплата платится не в рублях, а в новой единице — энергии или «энергетических затратах». Машина точно знает, сколько энергии стоит производство любого товара, и сколько человек отдает энергии на разных видах работ. Собственно, тарифная сетка оплаты — ближайшее приближение к новой гипотетической системе. Со временем развитие производственных сил делает производство товаров все более дешевым и деньги становятся всего лишь «фантиками», используемыми для удобства подсчета. Собственно, они становятся фантиками (перестают быть капиталом и лишаются всякой возможности стать им) уже с первого дня внедрения ОГАС.

Фактически ОГАС должен был стать тем, к чему сегодняшний интернет только приближается. Приближается стихийно и неуправляемо.

Кибернетика. От буржуазной лженауки к служанке коммунизма

Судьба кибернетики на советской земле была тяжела. С легкой руки Сталина она была объявлена буржуазной лженаукой, а ученые, ей занимавшиеся, подвергались гонениям. Были разогнаны целые институты. Показательна в этом плане судьба академика Анатолия Ивановича Китова — предшественника Глушкова.

После предложения Китова создать единую государственную информационную сеть (фактически речь шла о советском интернете), да еще и с доказательством, что это позволит «обогнать не догоняя» развитые капиталистические страны (у них-то ничего подобного не было), ученый был исключен из КПСС, уволен с работы, из вооруженных сил и подвергся иным гонениям.

Однако, следующим поколениям советских вождей (прежде всего, речь идет о Хрущеве) пришлось признать революционную роль кибернетики. Именно Никите Сергеевичу принадлежит высказывание «Кибернетика — служанка коммунизма». И именно на основе анализа ее потенциала был сделан вывод о том, что «к 1980-му году будет построен коммунизм».

В результате, когда Глушков представил свой проект Хрущеву, генсек сначала дал добро на его создание. Тем более, что масштабные проекты СССР было проводить не впервой. Совсем недавно был Гагарин, а до него спутник. Правда, строительство ОГАСа обещало оказаться дороже и спутника и Гагарина вместе взятых. Да еще и экономический эффект он бы дал только через 10 лет, когда был бы построен. Наконец, высшая советская бюрократия совсем не горела желанием оказаться ненужной и быть замененной компьютерами. Поэтому несмотря на первоначальное согласие, в дальнейшем от реализации проекта отказались.

Это при том, что 60-е годы в СССР были временем массового брожения. С одной стороны, появился новый революционный класс — интеллигенция, с другой стороны, бюрократия вот-вот полностью осознает свои общие интересы — перестать быть «всего лишь» бюрократией и стать полноценным частным собственником, буржуазией. Стоял вопрос, кто первый поймет свои объективные интересы, и ответ далеко не был очевиден. Да, бюрократия уже почти не верила (но только почти) в коммунизм и готовила рыночные реформы, но зато интеллигенция не только верила, но и физически ощущала, что вот оно — царство свободы, совсем на пороге. Достаточно упомянуть Ефремова или Стругацких, которыми тогда зачитывалась половина страны.

Итак, от проекта отказались, а Глушков, несмотря на весь свой не только технический, но и гуманитарный гений (он сумел распознать общественную значимость своего проекта), не смог понять, что советское общество нуждается в еще одной революции, чтобы ОГАС оказался реализован.

Последствия

И все же ОГАС оказался похоронен не до конца. Частично он был реализован в ВПК (благодаря чему СССР мог делать отличные танки, но не мог делать нормальные кастрюли). Были созданы АСУ (Автоматическая Система Управления) и АСУП (Автоматическая Система Управления Производством). Некоторые из них работают до сих пор.

В 1973-м году ОГАС (попутно переименованный в Киберсин) попыталось создать социалистическое правительство Сальвадора Альенде в Чили. К сожалению, переворот Пиночета поставил на проекте крест, а то что уже было создано, оказалось варварским способом разрушено.

И все же отдельные элементы машинного учета и планирования сегодня применяются даже буржуазными корпорациями. Потому что это экономически выгодно, а то, что экономически выгодно, всегда пробивает себе дорогу.

Значит, создание ОГАСа в какой-то мере неизбежно. Потому что такая система будет на порядок эффективней любой из ныне существующих.

И когда ОГАС будет создан, мы верим, появится памятник и великому ученому Виктору Михайловичу Глушкову.

Ни для кого не является секретом, что правящий класс всегда действует в своих собственных интересах. Конечно, иногда он вынужден обращать внимание и на объективные потребности всего общества. Но только в тот момент, когда дальнейшее их игнорирование начинает угрожать собственной власти.

Но все же правящий класс защищает общественные интересы очень отрывочно и избирательно, готовый в любой момент прекратить это делать и забрать все завоевания независимой политики обратно. Однако, защищая свои личные интересы, объективно он способствует общественному развитию, подготавливая почву для грядущей революции.

Каким образом?

Она сама рукой беспечной кует тот меч, которым мы…

Почти сто лет назад знаменитый пролетарский поэт Аркадий Коц написал строки:

«Силен наш враг — буржуазия.

Но вслед за ней на страшный суд,

Как неизбежная стихия,

Ее могильщики идут.

Она сама рукой беспечной

Кует тот меч, которым мы,

Низвергнув власть позорной тьмы,

Проложим путь к свободе вечной...»

В них отображено очень глубокое понимание диалектики общественных событий, законы которой продолжают действовать сегодня. Ныне наиболее передовые сферы производства (пока не вступил в свои полные права шестой технологический уклад) связаны с информацией, кибернетикой и интернетом. Поэтому надо обратить свое пристальное внимание на происходящие здесь процессы.

Глобальная сеть построена с учетом коммунистической логики интернета. Иначе она попросту не сможет работать. Каждый может поделиться информацией, мыслями, размышлениями и вообще чем угодно. Наиболее полно эта логика находит свое выражение в социальных сетях, но то же самое происходит в любом блоге, сайте или поисковой системе. Владельцы интернет-ресурсов получают прибыль за счет рекламы. Например, такой гигант как Яндекс имеет основным источником своего дохода «Директ» — собственную систему контекстной рекламы. Поиск здесь нужен исключительно как система привлечения посетителей на сайт. Главная задача — чтобы пользователь кликнул по картинке и владельцы ресурса получили свои деньги. Как это сделать?

Правильно! Позволить каждому говорить то, что они хотят сказать, исключить саму возможность цензуры. Более того, любой специалист по компьютерам вам подтвердит, что ввести цензуру в интернете невозможно чисто технически. Даже Великий китайский файрвол не спасет. Поэтому запретить людям говорить — нельзя. Даже если они призывают к свержению существующего строя. Даже если они выкладывают в сеть защищенные копирайтом файлы. Запретить этот процесс невозможно. Если такая попытка все же будет сделана, то люди уйдут в другую социальную сеть, на другой сайт, будут пользоваться другим поисковиком. Раз так, то меньше кликов будет по рекламе, а владельцы, эти капиталисты электронной эпохи, получат меньше прибыли.

Правда, не стоит думать, что раз нет цензуры, то в интернете господствует полная свобода слова. Это не так. Правящий класс давно научился использовать тактику белого шума. На любое слово он ответит десятикратно. Но шумом, пошлостью, бессмысленной псевдокультурой и антиинтеллектуализмом. Поэтому в определенной степени даже свободный интернет остается безопасным для правящего класса. Но только в определенной, поскольку новейшая история знает примеры успешных гос. переворотов, полностью подготовленных через интернет. Однако, это означает, что интернетом в качестве такого инструмента может воспользоваться и сам правящий класс, сметая неугодные режимы. Но все же, даже учитывая все эти огромные издержки (к которым стоит добавить и тотальный шпионаж со стороны АНБ США за всей Сетью), никогда прежде в истории класс наемных работников не имел своей собственной системы массовой коммуникации, гражданской журналистики, свободной культуры. Важно помнить: то, что есть — только начало.

В таком ракурсе становится понятна суть нынешней борьбы за свободу слова в интернете. Одна фракция правящего класса (буржуазия предыдущей, индустриальной эпохи, «бессильные гиганты угля и стали») хочет решить существующую проблему свободного распространения информации старым дедовским способом — тотальным запретом. Она не понимает, что это невозможно. Другая фракция (капиталисты электронной эпохи) решает, что если процесс нельзя остановить, то его надо возглавить. Тем более что запрет свободного распространения контента уничтожит их источники сверхприбыли. Поэтому одни пытаются запретить свободный файлообмен, а крупнейшие мировые сайты делают все возможное, чтобы этого не допустить. Конечно, и Гугл, и Фейсбук, и ВКонтакте, и Яндекс прикидываются защитниками простых человеческих ценностей. Но кто в это поверит, когда на кону стоят такие грандиозные доходы?

Меж тем защищая свободу слова в интернете, защищая свободный файлообмен, свободную культуру, такие корпорации объективно способствуют созданию социалистического базиса и революционной ситуации. Ведь фактически информационные капиталисты превратились в абсолютных паразитов. Они стали такими же, какими стали дворяне накануне буржуазных революций. Их паразитизм стал очевиден для всех.

Уместно вспомнить ленинские слова о том, что всеобщая вера в революцию уже есть начало революции.

Копирайт и паразитизм

На чем, собственно, основывается власть информационных капиталистов? На очень зыбком понятии «интеллектуальная собственность». Но знание не может быть собственностью. Знание нельзя просто продать, его невозможно лишиться. А чтобы его получить, необходимо приложить труд.

Наконец, даже если предположить, что некая интеллектуальная собственность действительно существует, то она находится не у капиталиста, а у его программистов, создающих программный код, пользователей, создающих контент, и посетителей, которые потребляют выложенную информацию. У информационного капиталиста нет ничего!

Он только присваивает себе прибыль. Причем это даже не капиталистическое присваивание (напомним, что при капитализме имеет место товарное производство для рынка), а попросту воровство, прикрытое законом и старательно втиснутое в узкие рамки буржуазного права и буржуазного общества.

Но невозможно впихнуть широкое в узкое. Именно поэтому мы пользуемся пиратским софтом, смотрим пиратские фильмы, читаем пиратские книги, бесплатно слушаем музыку и можем свободно обсуждать планы свержения существующего строя (с поправкой на слежку со стороны правительства и белый шум).

Таким образом, информационные капиталисты действуют исключительно в своих собственных интересах — стараются увеличить прибыль. Но их действия имеют последствия в виде превращения их в паразитов и создания революционной ситуации. Законы диалектики продолжают работать.

Кирилл Никитин, 2014

Не секрет, что мир после 1917-го года сильно изменился. Появившаяся в начале 20-го века тейлористская система организации труда (названная Лениным «научной системой выжимания пота») в ряде областей успела смениться другой. В технологиях мир шагнул в эпоху персональных компьютеров. Туда, где начинается автоматизация умственного труда.

Однако у левых активистов в языке все еще 1917-й год. Все те же «Заводы — рабочим, землю — крестьянам!» Это при том, что в современной России крестьян-то практически нет.

Необходимость перехода на новый язык общения с массами назрела уже давно. Почему его не происходит?

Немного истории

В начале 20-го века население России было в массе своей неграмотным, отсталым и состояло из крестьян. Революционная интеллигенция (не только большевики, но и другие партии и организации) была, напротив, образованной. Она умела читать и писать, училась наукам (не только гуманитарным, но и математическим). Художественная интеллигенция — этот коллективных инженер человеческих душ, создала тогда многие великие произведения, воспитывая у читателей тягу к прекрасному и к лучшему миру. Техническая интеллигенция делала новые прекрасные машины, совершала открытия. Значительная часть этого слоя, глядя на созданные творения, верила, что они принесут новый, лучший мир.

Одновременно интеллигенты, оглядываясь по сторонам, видели перед собой Россию лапотную, грязную и отсталую. В отличии от сегодняшних псевдоинтеллигентов (на самом деле, они не интеллигенты в строгом смысле этого слова), те разночинцы были проникнуты большим уважением к народу. Они сознавали, что весь их прогресс держится на народном страдании, и в то же время, народ — единственный источник всех материальных благ. Крестьянин дает хлеб, но страдает от отвратительного с собой обращения, непосильного труда, темного невежества, и т. д. Поэтому интеллигенция стремилась изменить существующий мир и для этого обращалась к народу.

У каждого крыла революционеров было свое видение будущего общества (не говоря уже о различиях внутри каждого направления). Отдельные кружки, группы, организации, партии вырабатывали свой способ общения с массами. Одни просто обличали несправедливость существующего общества, другие пытались говорить с темным крестьянином «научным языком». У большевиков тоже была своя особенность. Они первые поняли, что нужно говорить с массами на их языке.

В результате им удалось упростить гигантский труд Маркса и Энгельса до нескольких вполне понятных тезисов, сохранив при этом суть. Такой метод использовался только с крестьянами. Рабочие, трудясь на фабриках, работая с механизмами, были во многом образованы самой жизнью. Для рабочих делались кружки, где они могли учиться марксизму и другим наукам. Крестьяне, напротив, трудились на земле. Результаты их труда зависели от внешних условий. Например, от погоды, от земли, от качества семян и так далее. Причем многие «параметры» были в то время неизвестны. Поэтому у крестьян сознание само по себе было темным, «мистическим».

Но даже крестьянам были донесены основные тезисы марксизма. Крестьяне знали, что большевики хотят устроить так, чтобы все было общее (это прекрасно ложилось на общинное сознание крестьян), хотят устроить «царство Божие на Земле». Конечно, в такой трактовке из марксизма выпадали целые пласты (например, понятие «отчуждения»). Но, главное, крестьянин понимал, что он приобретет в будущем, если поддержит большевиков. Этот фактор потом сыграл положительную роль во время гражданской войны.

Впрочем, образование рабочих тоже проходило не идеально. Трудно воспринимать информацию, когда работаешь по двенадцать часов в сутки шесть дней в неделю. Успехи, конечно, были (достаточно вспомнить Ивана Васильевича Бабушкина) и их было много, но все же в массе своей рабочие тоже усвоили упрощенную версию марксизма. Гораздо более полную, нежели крестьяне (здесь даже было понятие «отчуждения»), но все равно сильно упрощенную.

К тем революционным массам затем в 1917-м году и были обращены лозунги «Заводы — рабочим, землю — крестьянам!» Большевикам удалось найти тогдашний революционный класс, язык к нему и передать верную (если бы была ошибочной, то просто не сработала бы) теорию. Это гигантский труд большевиков. Современные левые не хотят его делать, а хотят взять готовые схемы столетней давности и использовать их сегодня.

Сегодняшнее общество

В современном обществе нельзя использовать ту же самую схему, потому что общество изменилось кардинально и безвозвратно. Как минимум, среди населения практически полностью исчезли крестьяне, хотя 100 лет назад они составляли большинство населения. Сегодня вместо них трудятся сельскохозяйственные рабочие. Значит, «Землю — крестьянам!», как минимум, не актуальный лозунг.

С другой стороны, сегодня есть гигантские агропромышленные корпорации, которых не было сто лет назад. И еще есть интернет и значительная доля производства нематериальных благ, от которых, однако, зависит производство материальных. Наука шагнула вплотную к тому, чтобы стать непосредственной производительной силой общества. Произошло соединение (после контрреволюции 1991-го года практически полностью разрушенное) лабораторий и непосредственного производства материальных благ. Наконец, разделение труда вышло на новый, мировой уровень. Одни эти факты требуют полного переосмысления всего марксизма на основе марксизма же.

Напомню, что марксизм это, в первую очередь, метод познания. Он хорошо себя зарекомендовал, и если вдруг произошло непредвиденное, надо «оглядеться по-марксистски» вокруг себя и понять, что же случилось. Случилось следующее: усложнившаяся экономика не могла дальше управляться человеком. Теперь для управления требовался более совершенный мозг. Электронный. Однако потенциал компьютера не был использован, и вместо скачка вперед, в коммунистическую эру, произошел откат обратно, в эру капитализма.

Но капитализм изменился. Он стал другим. Более совершенным, гораздо более близком к коммунизму чем капитализм столетней давности. Достаточно объединить все предприятия в одну сеть, подключить «электронный мозг», провести автоматизацию производства (технология уже есть) и все. Коммунизм будет построен. Это работа максимум на 10 лет, при условии существования народной власти, поставившей такую задачу.

Но сегодняшние левые этого не видят. Они мысленно живут в мире столетней давности, снова и снова, словно ролевики, разыгрывая сценки с участием Сталина и Троцкого, Ленина, матросов Кронштадта и т. д. Если генералы готовятся к давно отгремевшим войнам, то революционеры к давно совершенным революциям.

Какой язык использовать сегодня?

Понятный массам. Это единственный верный ответ. При этом не стоит «идти на поводу у масс». Напротив, следует всеми силами стараться повысить личностный уровень развития каждого человека.

Однако начинать надо даже не с языка, а с поиска того субъекта, к которому следует обращаться, нового революционного класса, способного преобразовать существующий мир. С огромной долей вероятности это не промышленный пролетариат, а ученые. Только они могут решить задачи новой революции.

Впрочем, еще и задачи-то не определены. Предложенная мной «триада» (автоматизация, национализация, демократизация) практически нигде не известна, да и не факт, что верна. И все же я не вижу другого варианта.

И, конечно, язык должен отличаться от языка столетней давности. Каждый марксист должен быть не менее развитым, чем ученый, к которому он обращается. Ведь интеллигенция образована. Левые пока не могут похвастаться таким уровнем. Меж тем новая эпоха уже началась, и человечеству очень нужны грамотные марксисты.

Кирилл Никитин. 2014