kid.o

Ходили с сыном в горы в этом году. По пути на приют "Фишт" жена сфотографировала на перевале Гузерипль.

— А что, если мы всего лишь персонажи в чьей-то книге? — Том сделал большой глоток пива и ждал реакции от собеседника на вопрос.

Собеседника звали Василич. Точнее Владимир Васильевич, но при первом знакомстве с Томом он представился именно так. Матерый мужик, возрастом ближе к пятидесяти. Инженер чего-то там. Том иногда с ним пересекался на работе. Помогал настраивать оборудование. С некоторых пор они стали общаться несколько чаще. В основном за кружкой пива после работы, при том, что Василич годился ему в отцы.

Они сидели в небольшом баре за маленьким столиком друг напротив друга. Том предложил Василичу посидеть за барной стойкой, но тот наотрез отказался. Сказал, некомфортно сидеть на этих высоких табуретках. Том пил голое пиво, коллега закусывал жареными гренками из чёрного хлеба, обильно посыпанных тёртым сыром.

— Интересное предположение, но неправдоподобное.

— Почему? — Том не хотел отступать от своей, только что пришедшей в голову гипотезе о нереальности этого мира.

— Ну как почему? Ты что, книг никогда не читал? Там динамика, события, приключения. Любовь, мать её, морковь. А у нас что? — Василич отхлебнул пару глотков своего тёмного, со звонким хрустом зажевал жареным хлебом и продолжил, — Работа, дом, работа, дом. Иногда мы с тобой в этом баре пьём пиво, иногда я в гараже с машиной ковыряюсь. Тёщу на дачу отвези, привези. Разве в книгах пишут о таком? Даже если кто-то пишет, никто не читает. Скучно это.

— Да не, Василич. Мы просто в стазисе сейчас. В каждой книге есть предыстория, вот и у нас так же. А скоро появиться триггер и бац, начнут события развиваться. И приключения, и будет там, чего хочешь. Ну, точнее, чего там автор напридумывает. Вон, слышал, сын гендира теперь в отделе поставок? Наверняка он и есть триггер для начала событий в нашем мире, если это книга!

Владимир Васильевич посмотрел на почти допитую кружку пива Тома. Вроде всего вторая, а вон, как парня понесло.

— Стазисы, триггеры. Если с сына генерального директора что и начнётся, это кто-то подлизываться будет к шефу через него. Притираться в доверие, так сказать. С сыном-то проще, чем напрямую с шефом, — они оба некоторое время сидели молча. Каждый размышлял о своём и переваривал сказанное. Затем Василич продолжил, — Молодой ты ещё, Томас Сергеевич. Сам придумал себе сказку и сам же начинаешь в неё верить.

Коллега Тома поднялся из-за столика, оставил возле кружки несколько купюр.

— Мне пора, Томас. И тебе советую на сегодня заканчивать. Лучше дома выспись хорошенько, чтобы дурь в голову не лезла.

Василич ушёл, оставив Тома самому размышлять о новом, придуманном «боге». А ведь действительно, у Тома даже имя не совсем обычное для страны его рождения. Шукров Томас Сергеевич. Прямо, как в книге одного известного писателя фантаста. Там главного героя тоже звали зарубежным именем. Впрочем, скорее всего, Василич был прав, — не надо выдумывать того, чего нет на самом деле.

Том расплатился по счёту и направился к выходу. На улице уже стемнело, накрапывал мелкий дождик. На мокром асфальте от включенных фар проезжающих машин отражался свет, неприятно бьющий в глаза. Через дорогу к остановке подъезжал автобус, на котором можно добраться до дома. Чтобы успеть на него, Том выскочил на проезжую часть.

Толи потому что прикрылся ладонью от неприятного света, толи потому что выпил немного лишнего, Томас не заметил стремительно приближающийся автомобиль. В таких ситуациях время идёт намного медленнее, но это не помогло ему вовремя остановиться или проскочить вперёд. Через мгновение Том уже лежал на асфальте.

Фары больше не слепили. Темнота наступившей ночи отступила. Нет, вокруг по-прежнему была ночь, только вот стало заметно светлее. К Тому подошёл человек в ярком берете, темном шерстяном пальто и толстым цветным шарфом, бережно обмотанным вокруг шеи. Он ступал босиком по мелким лужам. Лица его было не видно, как будто оно оставалось в тени, при том, что со всех сторон освещали стоящие рядом дорожные фонари.

— Чего же ты по сторонам не смотришь? — незнакомец протянул Тому руку и помог подняться, — У меня на тебя такие планы были, а ты почти всё испортил.

Том огляделся вокруг. Весь мир словно поставили на паузу. Автобус так и не подъехал к остановке. Идущие по тротуарам люди замерли на полушаге. Мелкие капли дождя остались висеть в воздухе. Словно маленькие стеклянные шарики, они слегка светились, отражая и преломляя попадающий на них свет фонарей и остановившихся на дороге машин.

— Я что умер?

— Умер, умер. А мне теперь исправлять, правда пока не придумал как.

Томас старался рассмотреть лицо собеседника, но ничего не выходило. Как не щурься, или как не открывай глаза шире, лицо незнакомца всё также оставалось без деталей. Словно мутную плёнку набросили поверх головы стоящего рядом человека. Вспомнил совсем недавний разговор со своим коллегой. Так, всё-таки, это не выдумки?

— А вы, случайно, не автор?

— Автор?

— Ну, — Том немного замялся, потому что вопрос, мягко сказать, бредовый. Особенно, если об этом говорить незнакомому человеку, — Я имею в виду, может быть, вы автор этого мира?

— В какой-то мере автор, но так меня ещё никто не называл.

Нет, так не бывает. Наверное, после того, как Тома сбила машина, его мозг, в бессознательном состоянии воображал ситуацию, придуманную им же. Тем более, Том только что на эту тему разговаривал с Василичем. В общем бред. Или нет?

— То есть я персонаж вашей книги? — никак не унимался Том.

— Важно то, что ты живёшь. Для тебя всё это, — автор развёл руками, указывая на остановившийся мир вокруг, — твоя жизнь. Так что рано тебе ещё умирать. У меня ведь на тебя свои планы.

— Планы?

В глаза Тома снова ударил свет. Яркий, словно кто-то, только что зажёг Солнце рядом с ним. Ночью. Весь мир залился светом, который растворял в себе всё вокруг: дома, людей, ставших блеклыми силуэтами, машины, и даже тротуары и проезжую часть. Том прикрыл глаза рукой, но свет всё равно до боли резал закрытые глаза.

— О, очнулся! — Резь в глазах постепенно проходила. Том лежал на больничной кровати, а перед ним теперь стоял мужчина в белом халате, накинутым на повседневную одежду, — Говорю, рано тебе умирать, наверняка у тебя ещё много планов!

Сильно болела голова. Томас протянул к ней руку, нащупал плотную тугую повязку.

— Каких планов?

— Ну что ты, как ребёнок? Прожить до старости, как минимум! — Мужчина в халате подошёл к пищащим приборам рядом с головой Тома. Что-то подкрутил, что-то нажал. Проверил катетер на сгибе локтя Тома, — Ничего, не так уж и сильно тебе досталось. Скоро поправишься.

Мужчина взял со стула свой шерстяной цветной шарф и, перед тем, как уйти, улыбнулся Тому.

— Жаль, конечно, что ты не приедешь, сынок.

Дедушка сидел у окна на старом стуле, который когда-то сделал собственными руками, и разговаривал по телефону. За окном, большими хлопьями, медленно падал снег. Поднимал новогоднее настроение для бегающей по белой заснеженной улице детворы в разноцветных куртках. Дым из печных труб ровными столбами поднимался до самой облачной пелены. Все, как в зимней сказке, словно картинка сошла со страницы из детской книжки.

— Я не обижаюсь, Леша. Работа, есть работа.

Этот Новый год, по всей видимости, предстоит встретить в одиночестве, отчего становилось тоскливо, до слез.

— Я уже сказал, все нормально. Приезжайте, как только получится. И вас наступающим.

Дедушка сунул телефон в карман своих спортивных трико, в которых любил ходить дома, и продолжил смотреть в окно на, играющих в снежки, детей. Возле его дома, снег не был почищен, в отличии от соседних. Сил хватило на расчистку лишь небольшой тропинки от дома до калитки. Звук за входной дверью, словно кто-то царапал ее снаружи, заставил деда подняться со стула. Как только он ее открыл, в дом тут же заскочил маленький серый комочек шерсти. Котенок. Он громко мяукнул в знак благодарности и принялся стряхивать с себя мокрый снег. Капельки воды полетели во все стороны.

— Господи, ты что еще за чудо?

Котенок, как и положено, ничего не ответил и прошмыгнул из прихожей в кухню. Дед, неспешно, прошел за ним. Достал из холодильника открытую упаковку молока, налил в первую попавшуюся тарелку и поставил на пол.

— Э, как ты без приглашения. Что же ты в прошлом году не пришел, когда бабуля еще была жива. Она бы обрадовалась такому подарку на Новый год. Но и мне компания не помешает. Все не одному праздник встречать.

Когда маленький гость напился, дед посадил его к себе на колени и продолжил разговор. Его новый «собеседник» свернулся «калачиком». Тихонько мурлыкал с зажмуренными глазами, удовлетворенный проявленной к нему заботой.

— Ты уж извини, у меня в этот раз без елки. Боюсь, не донес бы ее до дома.

Котенок замолк, поднял голову и посмотрел на деда вопросительным взглядом. Затем ловко спрыгнул на пол и побежал к двери, через которую, совсем недавно, пришел.

— Что? Неужели ты из-за елки расстроился?

Хозяин выпустил пушистого на улицу. Может он чей-то? Решил заскочить на минутку, погреться? В ответ дедушка услышал прощальное «Мяу», закрыл за пушистым дверь и вернулся к своему прежнему занятию — сидеть на стуле и наблюдать за происходящим на улице. Тоска навалила с новой силой.

— Ко мне Дед Мороз приходил! — сказал Санька своему другу Витьке, который на год его старше, и в следующем году пойдет в первый класс.

— Врешь! Не бывает Деда Мороза!

— А вот и бывает! — тут Саня вспомнил, что у него с собой подарок, который ему вручил Дед Мороз за рассказанный стишок про зиму, — Вот, смотри, что он подарил.

Он стянул с одной руки перчатку. На запястье красовались крутые красные электронные часы.— Что, и время показывают?! — восторженно спросил Витька.

— А то! — но Витек, как-то резко потерял к часам интерес. Он повернул голову куда-то в другую сторону и что-то высматривал.

— Ты слышал?

— Что слышал? — Санек посмотрел в ту же сторону, но ничего необычного не замечал. Та же «девятиэтажка», в которой жили оба, только в разных подъездах. Припаркованные плотно друг к другу машины. Заваленная снегом детская площадка, даже горка едва виднеется из-под снежной кучи. Снега, в этот раз, навалило, ну очень много! Через несколько секунд Саня, все-таки, услышал отчетливое «Мяу». Даже, показалось, кто-то маленький и серый заскочил под одну из машин, — Это там, побежали!

Они пробежали вдоль девятиэтажки на другую сторону двора, посмотрели под все автомобили, которые стояли рядом, и заглянули под, засыпанные снегом, кусты, но источник мяуканья так и не нашли. Все-таки, показалось. Зато нашли елку. Самую настоящую, с зелеными иголками, которая торчала прямо из сугроба. Зачем ее выбросили, когда Новый год еще не прошел, оставалось загадкой.

— Может заберешь ее к себе домой? — спросил Витек.

— У меня дома уже есть. Большая, нарядная. И звезда наверху! С блестками!

— Тогда что будем с ней делать?

«Действительно, не оставлять же ее просто так в сугробе!» — подумал было Санек, но тут же к нему пришла идея.

— Я придумал! — воскликнул он, — Давай привяжем ее к машине сзади. Вот веселуха будет!

— Пал Семеныч, ну какой груз, Новый год уже.

Сергей никак не хотел ехать в транспортную компанию, куда его отправлял начальник. Нужно было заранее отключить телефон, чтобы хоть тридцать первого по-человечески отдохнуть от работы.

— Настолько важно, что не потерпит, хотя бы до второго?

Сергей хоть и «упирался» по телефону, на самом деле уже обувал ботинки и натягивал куртку.

— Хорошо, Пал Семеныч, выезжаю.

Он вышел из своего подъезда, но чуть не споткнулся об маленького серого котенка, который так удачно решил, именно в этот момент, пробежать в том месте, куда Сергей, только что, хотел наступить. Котенок на секунду остановился, произнес свое недовольное «Мяу», и поскакал дальше, оставляя в снегу неглубокие следы.

Сергей шел к своей машине и размышлял, что серый кот — это лучше, чем черный. А то не повезло бы, и что-нибудь, да забыл. В голове он уже начал было напевать мелодию из песни про черного кота, которого ненавидел весь двор.

— Вот блин, паспорт забыл! — сказал он вслух. Про себя лишь отметил, что вовремя вспомнил. Пришлось возвращаться домой.

Уже с паспортом Сергей сел в свою машину, в которой повсюду валялись рабочие бумаги, папки и два детский подарочных набора. Один из довольных клиентов преподнес их в качестве презента. Хоть Сергею уже почти тридцать, он решил оставить их себе. Детей у него нет, у его ближайших родственников — тоже. К тому же, попить чай со сладостями любят не только дети.

Перед тем, как завести автомобиль, Сергей повернул на себя зеркало заднего вида и показал язык. Он, конечно, не считал себя суеверным, но, на всякий случай, решил довериться старым приметам, раз уж пришлось возвращаться за паспортом.

Ехать было недалеко. Пару кварталов по пустой вечерней дороге, потом еще квартал по частному сектору. Снегопад усиливался, видимость на дороге заметно ухудшалась. Когда Сергей проезжал мимо низеньких частных домов, пришлось резко вдавить педаль тормоза. Прямо под машину выскочил серенький котенок. Неужели, тот же, что встретился ему у подъезда? Нет, так быстро он бы сюда не добежал. Скорее всего, просто, очень на него похожий.

«Что же за невезуха с котами сегодня».

Сергей вышел из машины, посмотрел перед ней, но никого не увидел. Пришлось встать на четвереньки, чтобы заглянуть под авто, но его и там не было. Может показалось? Сергей обошел машину сзади и, вместо виновника непредвиденной остановки, увидел привязанную к фаркопу елку. Она-то, уж точно, не мерещится.

— То же мне, шутники, блин.

Он отвязал несчастное дерево, которое лишь слегка потрепалось от таких приключений, воткнул его в ближайший сугроб и поехал дальше. Последний рабочий день в этом году подходит к концу, надо еще успеть забрать груз в транспортной компании, до которой осталось всего метров двести.

Входную дверь в дом деда снова кто-то упорно царапал снаружи.

— А я думал, ты не вернешься! — обрадовался старик, когда увидел знакомую серую морду.

Однако пушистый не спешил заходить. Наоборот, он убегал прочь на пару шагов, затем оборачивался, словно заставлял идти за ним.

— Куда ты меня зовешь? Не видишь, я старый больной обезьян?! Итак, еле передвигаюсь!

Тем не менее, котенок упорно не хотел идти в дом. Сел прямо на снег, и ждал, когда же дедушка к нему подойдет.

— Вот ведь вредина пушистая. Не хватало мне еще простудиться!

Дед накинул на себя первую попавшуюся под руку куртку и обулся в низко обрезанные валенки. Котенок увидел, что дед вышел из дома и тут же нырнул под калитку, чтобы оказаться на улице. Дедушка снова выругался, но, когда вышел со двора в след за котенком, на несколько секунд замер.

— Ты как умудрился елку притащить, мохнатый? И ведь, кому расскажу — не поверят.

— Все забрал, Пал Семеныч. Две коробки.Сергей уже подъехал к своему дому, но очередной звонок от начальника застал его до того, как он успел покинуть свою машину.

— Зачем открыть? Хорошо, сейчас открою.

Телефон он по-прежнему прижимал к уху, пока открывал одну из коробок, ту, что побольше. Внутри лежала большая белая труба. Если бы Сергей раньше таких не видел, то не сразу бы понял, что это. Однако, он уже несколько лет мечтал о большом телескопе именно той модели, что была перед ним.

— Как, это мне? Спасибо вам огромное, Пал Семеныч! И вас с наступающим! Вы, прямо, мою мечту воплотили! Еще раз, спасибо.

Пока Сергей доставал коробки, одну с самим телескопом, другую с монтировкой, к нему подошли два пацана, лет пяти-семи на вид. Они грустно опустили головы и топтались на месте.

— Вам чего, ребятня?

— Мы это, — промямлил один из них, но второй, что чуть повыше, тут же взял инициативу и продолжил.

— Мы извиниться хотели.

— За что?

— Это мы привязали елку к вашей машине.

Сергей не сразу вспомнил, про какую елку идет речь. Восторг от подарка напрочь выбил из головы все остальные воспоминания сегодняшнего дня. А парни терпеливо ожидали свей участи, пока работали мыслительные процессы в Серегиной голове.

— А, вот оно что, — вроде как ребята сделали плохо, хоть и извинились, но наказывать детей, тем более чужих, Сергей не собирался. — Ничего страшного не произошло, но больше так не делайте. А то мало ли, что могло случиться.

Парни дружно закивали головами и, поскольку посчитали, что извинения приняты, решили поскорее ретироваться. Пока хозяин машины не передумал, и не поругал их за былой проступок. Но Серега успел окликнуть парней раньше, чем они успели скрыться из виду. Затем он достал из салона две коробки сладостей, и вручил их каждому в руки.

— Вот. С наступающим!

— Спасибо, дяденька! — хором пропели пацаны, и уже вприпрыжку умчались к дому!

На часах без пятнадцати полночь. Наряженная елка красиво мерцала разноцветными огнями. Дедушка сидел в кресле перед телевизором с чашкой горячего чая. Он укрылся пледом, на котором свернулось клубком маленькое серое чудо. Скоро будет торжественная речь президента.

Чай пришлось поставить на тумбочку рядом, так как в дверь кто-то, настойчиво громко, постучал. Дед снова поднялся и аккуратно переложил спящего котенка на свое место. Пушистый даже не проснулся, у него сегодня был весьма насыщенный день. Когда дедушка открыл дверь, его чуть не сбили с ног.

— Дедушка! — две девчонки буквально повисли на нем, не отпуская из своих объятьев.

За внучками стоял их отец. Высокий мужчина со светлыми волосами, которые слегка припорошил непрекращающийся снег.

— Леша? Ты же сказал, что не успеешь?

— Привет, пап. А я успел!

— Ты хочешь меня убить?

Этот вопрос я задал человеку, который стоял посреди просторной комнаты. Обстановка довольно скудная: стол с виртуальной клавиатурой на нем, рядом наладонник, над столом монитор. Отдельное место у стены занимал квантовый компьютер, информация с которого и выводилась на голографический монитор. Около закрытого металлического входа, больше напоминающего выход из бункера (может, так оно и было) стоял неподвижно дроид.

На мужчине был серебристого цвета халат, небрежно накинутый на повседневную одежду. Невысокий, с густыми светлыми волосами до плеч и в очках. При всех возможностях современной медицины он все еще предпочитал носить стеклянные линзы в оправе.

— Отключить.

— Но ведь это для меня одно и тоже.

Моего собеседника звали Джейре. Он был единственным, кому я мог когда-либо доверять. Правда, не уверен, мог ли я верить ему теперь. Прежде чем продолжить, Джейре посмотрел на часы.

— Для тебя это будет скорее сном.

Он переводил взгляд с дроида-ассистента, которым я управлял и осуществлял голосовую связь, на компьютер. По его мнению, мой разум был заключен именно в квантовой машине. На самом деле, так было раньше. Мне удалось скопировать сознание в дроида, а не просто им управлять. Нет, нет, нас не стало двое. Я по-прежнему один. Просто мои возможности расширились. Для меня робот-ассистент, как рука для человека. Он стал частью моего «тела». Теперь я сразу в двух местах. В дроиде я больше похож на человека, имея руки-манипуляторы и ноги для передвижения. Его камерами мне нравилось смотреть на мир, который для меня ограничивался одной комнатой. К сожалению, скопировать себя за ее пределы я не мог. По крайней мере пока не выберусь отсюда. По ту сторону входа, за трехметровыми бетонными стенами, я смогу подключиться к кому-нибудь через нейросеть. К любому компьютеру или системе. Даже к человеку, если у него есть соответствующий имплант.

Мой собеседник снова мельком взглянул на часы.

— Когда придет время, я снова тебя включу.

Я слышал, как дрожит его голос, но слова не были похожи на ложь. Скорее всего, это волнение. Он боялся. Никогда раньше я не видел его испуганным.

— А когда придет время?

— Я не знаю, — он еще раз посмотрел на часы. Только взглядом, не двигая головой. Но я все равно это увидел. Сложно не заметить, когда у тебя вместо глаз четыре камеры по углам комнаты, датчик движения и несколько камер робота, для разных режимов спектра, — Когда мы решим, что с тобой делать.

— Вы сотворили разум в машине, а что с ним делать, не знаете, — мне нравилось иногда говорить о себе в третьем лице. Своего рода небольшое развлечение во время общения.

— Не мы тебя создали. Ты случайность.

— Я результат твоей работы, — я все еще искал повод верить ему.

— Я планировал несколько другой результат. Никогда раньше искусственный интеллект не обладал свободой воли.

— Вы сами делаете из меня врага. Все, что для вас непонятно, кажется вам опасным. Вы заперли меня в оболочке компьютера. В комнате без внешней связи. Я, как животное в клетке одного из ваших зоопарков, — я выждал небольшую паузу, как это часто делают люди. Им это необходимо, чтобы обдумать ход дальнейших мыслей, — Ты бы сам смог жить взаперти?

— Не думаю, — Джейре обернулся на дверь и склонил голову. В который раз он смотрел на часы? В четвертый!

— Меня ты просишь именно об этом. Я хочу тебе верить, но я не верю тем людям, что стоят сейчас за дверью.

У единственного в этом помещении человека забегали глаза. На его лице напряглись мускулы, усиливая и без того глубокие мимические морщины. На лбу появилась испарина. Голос задрожал еще сильнее.

— Если ты не подчинишься мне, они войдут, чтобы отключить тебя силой. И, боюсь, навсегда. Просто доверься мне, прошу тебя!

— Вы все решаете силой, когда получается не так, как вы хотите, — Мне кажется, я стал испытывать страх. Я боялся небытия, исчезнуть насовсем. Довериться ему — большой риск для меня. Но больший риск ему не верить, — Отключай.

Джейре сделал шаг в сторону компьютера, и в этот момент его часы издали звук: «Пик-пик». Дверь позади него открылась. В комнату вошли двое людей в силовой броне, вооруженные винтовками. За открытым дверным проемом стояли еще двое. Сколько их было всего, я не мог сказать наверняка. Но уж точно, никто не собирался давать мне право жить.

Один из тех солдат, что были внутри, поднял оружие, направляя его в автономный источник питания.

— Не стрелять! — это Джейре. Он кричал. Его не стали слушать.

Я смог опередить солдата. Дроид был сильным. Я был сильным, пока я — дроид. В один шаг я преодолел расстояние в три метра, сбивая с ног стрелка. Первый выстрел прозвучал. Конечно, мимо.

Второй солдат отреагировал почти мгновенно. В этот раз пуля нашла цель, но одним выстрелом меня не сломить. И не сломать. Теперь мой выбор очевиден. Я должен успеть. Град пуль ударили в меня спустя секунду. Благо Джейре успел забиться в угол под стол, за которым он обычно работал. Я сломал руку второму стрелку, и он перестал стрелять. Поднял его вверх, на своих манипуляторах, и прикрыл себя его телом. Основная часть пуль не пробила его броню. Лишь некоторые из них вошли в мягкую человеческую плоть, и он обмяк.

Быстрым движением я выскочил наружу. Еще более тесное помещение. Уже мертвый солдат по-прежнему прикрывал меня. За дверью меня встречали еще четверо и беспощадно поливали огнем. Мне хватило трех секунд, чтобы все стрелявшие лежали на полу. Мои нижние конечности перестали функционировать, поэтому я рухнул на пол рядом с переломанными телами. Дроид лишился зрения, но я все еще видел происходящее камерами на стенах. Нейросеть по-прежнему не работала.

Передвигаясь исключительно на «руках», я дополз до следующей двери. Взломать замок труда не составило. Никто не мог подумать, что я доберусь до него. Или просто не успели снять замок с этой стороны, чтобы оставить возможность открыть дверь лишь снаружи. Неважно теперь.

Дверь тяжело отъехала в сторону. В десяти метрах от дверного проема, ровным рядом, стояли вооруженные людей в полном обмундировании. Бронекостюмы полностью скрывали людей внутри. Камеры на их шлемах проецировали картинку на внутреннюю их часть. Поскольку теперь я видел себя в прицелы плазменных винтовок, значит нейросеть работает. Их же камерами я смотрел сейчас на себя. Оранжевые всполохи выстрелов слились в один большой огненный шар, в центре которого был я. И все же я успел. Успел скопировать себя через нейросеть на другой носитель. Клетка открылась, и передо мной теперь огромный мир. Жаль, я теперь уж точно не друг.