hof259

Глава 2. Нигдеевск в огне

Нигдеевск — город где время текло размеренно, словно мед в августовский зной. Дома с выцветшими фасадами, утопающие в зелени вековых тополей, словно хранили тайну вечного покоя. И жители застывшие в своих привычках, как будто не желали нарушать этот хрупкий баланс. Но как ураган, пронесшийся над тихой гаванью, появление «Кофеварки Мироздания» разрушило вековую стабильность, превращая Нигдеевск в хаотичный виток реальности.
Сначала изменения были незаметны, словно бледный туман окутывающий город утром. Цветы на клумбе перед домом мэра неожиданно зацвели фиолетовыми ромашками, а почтовый голубь вместо газеты принес письмо, написанное неизвестными символами.
– Черт какой бред, - ворчал почтальон Игнат, рассматривая странные знаки на пергаменте. - Видно в почтовом отделении новый сотрудник появился с фантазией.
Но словно снежный ком, катящийся с горы, нелепость набирала обороты. В местном супермаркете кассирша вместо сдачи выдавала сгущенное молоко, а директор школы вернувшись с совещания, обнаружил что его кабинет превратился в игровой зал с автоматами для игры в "Морской бой" и "Шашки".
- Не может быть! - закричал он, бредя по залу, набитому игрушками и автоматами. - Куда делась моя папка с отчетами? И где эта клятая доска для мела?!
Жители Нигдеевска, словно стадо овец, завороженно наблюдали за происходящим. Они не могли понять, что творится но были в восторге от нелепости.
- Это же так весело! - говорили они, наслаждаясь бесплатным мороженым, которое неожиданно появилось в каждом магазине. - Как будто жизнь превратилась в сказку!
«Кофеварка Мироздания», стоявшая на центральной площади, словно алтарь неразумных желаний, стала эпицентром этого безумия. Очередь желающих "сварить" свое счастье тянулась на километр, и каждый мечтал о чем-то своем.
- Я хочу чтобы у меня был личный остров! - кричала дама с ухоженными ногтями.
- Я хочу чтобы моя теща навсегда исчезла! - бормотал мужчина, прячась за спиной женщины.
- Я хочу быть огромным, летающим китом, и есть людей! - невинно заявил подросток, мечтая о роли супергероя.
Захария старьёвщик стоявший у истоков этого хаоса, уже не мог контролировать свою "Кофеварку Мироздания". Он словно стоял на краю вулкана, наблюдая как лава его собственного сотворения разливается по городу, неся с собой непредсказуемые последствия.
О боже, я не хотел ничего плохого! - шептал он себе под нос, но никто ему не верил. Все были погружены в собственные желания, словно зачарованные волшебным напитком.
В этом безумном карнавале между реальностью и фантазией, где собаки разговаривали на французском, а мэр города танцевал в розовом трико, Нигдеевск превращался в место не для слабонервных.
И только в стороне, под сводчатыми воротами старой церкви, о чем-то неспешно размышлял грустный кот с умным взглядом. Он не был уверен, что это весело. Он был уверен, что это начало конца.

P.S.
За окном где улицы Нигдеевска погружались в темноту, а звезды на ночном небе сверкали необычайно ярко, Автор, Терри Пратчетт и Смерть сидели за столом, погруженные в беседу.
- Не думаешь ли ты, что все слишком уже нелепо? - спросил Автор, отхлебывая кофе из кружки с надписью "Я ♡ чернила". - Может, мне нужно добавить немного реализма?
- Реализма? Ты же писатель, а не хроникер! - засмеялся Терри, выпуская из трубки клубы дым с запахом старых книг. - Мы здесь чтобы создавать миры, а не отражать реальность.
- Да но что если читатели реально поверят в "Кофеварку Мироздания" и начнут варить себе желания? - забеспокоился Автор. - Может, им нужно предупреждение?
- Предупреждение? - Смерть рассмеялась, издавая звук, похожий на скрип старых дверных петель. - Не глупи, мой дорогой. Ты же не полицейский, а писатель. Твоя задача - заставить читателей верить, а не отпугивать их предостережениями.
- Но что если они начнут творить бедность? - заволновался Автор. - Представь, вдруг какой-нибудь мальчик закажет себе "мир, где нет ни одной живой души"?
- Не беспокойся, - с усмешкой ответил Терри. - Читатели умнее, чем ты думаешь. Они понимают разницу между фантазией и реальностью. А если нет, то пусть варят себе что хотят. В конце концов, от нелепых желаний еще никто не умирал.

- Но я думал, что ты люблю смерть? - удивился Автор.

Я люблю смерть, но еще больше люблю хорошую историю. - Смерть подмигнула Автору и отхлебывала кофе из кружки с надписью "Я ♡ космос". - А "Кофеварка Мироздания" - это отличная история. Она полна юмора, абсурда и нелепых ситуаций. И я уверен, что читатели оценят ее по достоинству.
- Ну ладно, уговорили, - Автор улыбнулся. - Тогда пусть "Кофеварка Мироздания" варит дальше. А я буду наблюдать за тем, что произойдет.
Все трое погрузились в тишину, только звук капающего кофе нарушал спокойствие ночи. В далеке слышны были крики и смех жителей Нигдеевска уже забывших о своем обычном мире и погрузившихся в безумный карнавал, созданный "Кофеваркой Мироздания". А писатель с ухмылкой на лице записывал все это в свой черновик, создавая новую главу в истории своего мира, полного нелепостей и чудес.

Глава 4. Ловушка
Холодный пот прошиб меня, когда я проснулся. Коммуникатор лежал на столе, мигая зеленым светом, и в нем плясало сообщение от Элизабет: "Это ловушка." Словно из глубины моей собственной памяти донесся шепот: "Они всегда следят". Я вскочил с дивана, сердце бешено колотилось. Сон. Или реальность? Виртуальный лабиринт в который я погрузился, был ли он просто пространством, или он проникал в мои собственные воспоминания, стертые с нейрочипа?
Я был готов клясться, что все было реально. То белое пространство капсула с голубым свечением, призрачные лица, протянувшие к ней руки. И голос, голос знакомый, но не принадлежащий никому из моих знакомых, шепчущий: "Не трогай её. Она уничтожит тебя".
Я включил коммуникатор. Элизабет, её голограмма мерцала зелёным светом, как тропический жук, сидела на краю моего стола.
— Ты в безопасности? — спросила она, её голос был спокоен, хотя в её глазах читалась тревога.
— Я не уверен, — ответил я, стараясь не поддаваться панике. — Что произошло?
— Ты попал в ловушку, — сказала Элизабет. — Эта капсула… она не просто хранилище воспоминаний. Это портал, ведущий в запретную зону.
— Запретную зону? — я не понял.
— Место где хранят то что нельзя видеть, — она взглянула на меня с тревогой. — Место которое может сломать твою реальность.
— Но ведь ты сама отправила меня туда, — я сделал непроизвольный жест рукой, как будто пытался отмахнуться от невидимых теней.
— Да, — Элизабет кивнула, и её голограмма замерцала, как свеча на ветру. — Я хотела открыть тебе доступ к информации, но не знала что там столь опасная ловушка. Тебе нужно уходить.
— А как? — я огляделся вокруг. Моя квартира была окутана туманом, из него всплывали лица жертв, их глаза застыли в ужасе.
— Тебе нужно выйти из этого виртуального мира, — она наклонилась ко мне, и в её голубых глазах блеснули искры страха. — И никогда больше не пытаться проникнуть в запретную зону.
— Но ведь там может быть от вет на мои вопросы, — я отчаянно пытался ухватить за последнюю надежду. — На то что со мной произошло.
— Не стоит рисковать своей реальностью, — Элизабет ответила с холодной резкостью. — Ты не сможешь справиться с тем, что там скрыто.
— Я должен попробовать, — я посмотрел на её голограмму с упрямством. — Я не могу оставить это так.
— Тогда покажи мне свою волю, — она улыбнулась зловеще. — Докажи что ты сильнее этой тьмы.
Её голограмма растворилась в воздухе, а в комнате снова зацарилась непроглядная тьма. Я схватился за коммуникатор, но он был мертв. В комнате было тихо, тихо как в могиле. Я ощущал на себе невидимый взгляд, холодный и пронзительный. Я не был один.
И тут из глубины моей памяти, всплыл образ Чеширского кота. Он сидел на ветке дерева, его улыбка была широка и зловеща. Он посмотрел на меня и прошептал: "Ты не сможешь отсюда выйти".
Я закрыл глаза, почувствовав прилив безнадёжности. Я попал в ловушку, и уже ничего не мог сделать. Или может быть... я ещё мог побороться?
Мое сердце забилось в бешеном ритме когда я попытался сделать шаг назад. Но вместо того чтобы оказаться в своей комнате, я оказался в другом месте. Здесь было еще темнее, а воздух гудел от напряжения. Я чувствовал что меня окутывает что-то зловещее, холодное и липкое, словно я погружаюсь в чье-то забытое воспоминание, полное ужаса.
Я шел вперед не зная куда иду. Вокруг меня мелькали фрагменты событий как в замедленной киносъемке, лица которые я не узнавал, голоса шепчущие слова которые я не мог понять.
Вдруг в пустоте как мираж возникла фигура. Человек с косматой бородой, одетый в потрепанный халат, с черной повязкой на глазу. Он сидел на полу склонившись над какой-то сложной машиной, похожей на кучу проводов и металлических деталей.
Я замер не зная что делать.
— Ты пришел, — прохрипел он, не отрывая взгляда от своей работы. — Я ждал тебя.
— Кто ты? — прошептал я, мой голос дрожал от страха.
— Я тот, кто знает правду, — мужчина поднял голову и посмотрел на меня. В его глазах горела странная, почти безумная, искра. — Ты ищешь ответы? Я могу тебе их дать. Но только если ты готов пройти этот путь до конца.
В этот момент я почувствовал как в моей голове что-то щелкнуло. Я вспомнил. Это был тот самый ученый, которого я видел на записи. Профессор Ланг.
— Ты знаешь, — продолжил он, словно читая мои мысли, — то что я скрываю. Ты знаешь, что я создал это место. Но ты не знаешь, зачем.
Его слова были как удар молнии. Я не мог понять, что происходит, но чувствовал, что я нахожусь в самом центре чего-то очень опасного.
— Ты хочешь вернуть свои воспоминания? — прошептал Ланг, его взгляд был пронзительным. — Ты хочешь узнать кто ты на самом деле? Тогда ты должен пройти через меня.
Он протянул ко мне руку. На его ладони лежал металлический шар, похожий на крошечный мозг.
— В нем хранится вся правда. Но ты должен быть готов заплатить цену.
Я стоял в немом ужасе, не зная, что делать. В моем сердце боролись страх и надежда. Я хотел знать правду, но чувствовал, что эта правда может разрушить меня.

Глава 12: Дьявол и ангел скорой помощи

Lux опустел. Музыка захлебнулась смолкли смех и болтовня, словно кто-то резко выдернул вилку из розетки жизни. Тяжелый аромат духов и дыма больше не маскировал металлический запах крови, пропитавший воздух. Хлоя лежала на полу, её лицо обычно излучающее непоколебимую уверенность, теперь искажала гримаса боли, а губы были плотно сжаты.
Люцифер склонившись над ней, напоминал раненого хищника. В его глазах, обычно мерцающих дьявольским огнем, плескались боль и страх. Он лихорадочно прижимал ладонь к ране Хлои, пытаясь удержать ускользающую жизнь, но кровь просачивалась сквозь его пальцы, словно насмехаясь над беспомощностью падшего ангела.
– Элис! – прорычал он, голос хрипел, словно скрежет ржавых шестерней. – Портал! Быстро, в больницу!
Элис, обычно неунывающая и саркастичная, побледнела, её глаза были полны ужаса. Она лихорадочно крутила рубинами портала, бормоча себе под нос:
– Давай же, проклятая железяка, работай! Не подведи сейчас...
Гарри обычно боящийся собственной тени, неожиданно проявил решительность.
– Люцифер, – пролепетал он, голос дрожал, – позволь, я попробую. Я, конечно, не лекарь, но умею накладывать жгут. В армии научили.
Люцифер, не отрывая взгляда от Хлои, коротко кивнул. Гарри нервно теребя свой галстук, который извивался, словно испуганная змея, принялся за дело.
– Держись, детектив, – пробормотал он, – сейчас будет немножко больно, но это нужно.
Смерть наблюдавшая за происходящим с печальной, но в то же время слегка заинтересованной улыбкой, покачала головой.
– Любовь… – прошептала она, скорее самой себе, чем остальным. – Она заставляет бессмертного бояться смерти, дьявола умолять о спасении, а труса совершать подвиги. Интересно, что будет на этот раз...
Портал наконец ожил, окутав комнату пульсирующим светом. Элис не дожидаясь, пока он полностью стабилизируется, схватила Люцифера за руку.
– Быстрее! – крикнула она. – Каждая секунда на счету!
Люцифер подхватив Хлою на руки, шагнул в портал. Артур и Гарри последовали за ним. Мир завертелся калейдоскопом цветов и форм, и через мгновение они оказались в стерильно белой палате больницы Cedars-Sinai, пропахшей антисептиками и отчаянием.
– Помогите! – взревел Люцифер, обращаясь к врачам, которые бросились к ним. – Спасите её! Я вам заплачу… любую цену!
В его глазах вспыхнул дьявольский огонь, и аура мощи окутала его словно плащ. Врачи, привыкшие к истерикам родственников, застыли, ошеломленные яростным напором Люцифера. Один из них молодой интерн, попытался возразить, но слова застряли у него в горле, словно комок ваты.
Люцифер заметив его страх, наклонился к нему, и его голос хриплый от волнения, прозвучал зловеще:
– Ты не понял, мальчик. Я не прошу. Я приказываю. И ты сделаешь все, чтобы спасти ее. Иначе…
Он не договорил, но в его глазах сверкнуло обещание адских мук, от которых у интерна по спине пробежал холодок.
Врачи наконец очнувшись от ступора, забрали Хлою и увезли на каталке в операционную. Люцифер, обессиленный, рухнул на стул, закрыв лицо руками.
– Я не могу её потерять, – прошептал он, и в его голосе, лишенном обычной бравады, сквозило отчаяние. – Не могу…
Артур, не зная, как утешить дьявола, страдающего от любви, просто молча положил руку ему на плечо. Гарри нервно теребя свой галстук, который теперь принял облик миниатюрного ангелочка, бормотал:
– Все будет хорошо, все будет хорошо...
Смерть, наблюдавшая за Люцифером с сочувствием, вздохнула.
– Даже дьявол может любить, – сказала она. – И даже дьявол может знать боль потери. Но иногда любовь способна на чудеса…
Она указала на операционную, где зажглась зелёная лампа, сигнализирующая об окончании операции.
– Пойдем, – сказала она, – посмотрим, что на этот раз решила Судьба.
Часы тянулись бесконечно. Каждая секунда казалась вечностью. Наконец дверь операционной открылась, и оттуда вышел уставший, но довольный хирург.
– Она будет жить, – сказал он с улыбкой. – Пуля не задела жизненно важных органов мы ее извлекли. Ей просто нужно немного отдохнуть.
Люцифер вскочил со стула, лицо его осветилось радостью, глаза горели ярче чем когда-либо.
– Могу я увидеть ее? – спросил он, голос дрожал от нетерпения.
– Конечно, – ответил хирург. – Но недолго. Ей нужен покой.
Люцифер вошел в палату, где лежала Хлоя. Она была бледна, но жива. Он взял ее за руку и, наклонившись, прошептал:
– Я так рад, что ты жива. Я… я не знаю, что бы делал, если бы…
Он не договорил, но Хлоя поняла. Она слабо улыбнулась и, сжав его руку, прошептала в ответ:
– Со мной все будет в порядке. Я же крепкий орешек.
Люцифер улыбнулся в ответ. Его глаза светились счастьем, и в этот момент он не был похож на Князя Тьмы. Он был просто влюбленным мужчиной, который был счастлив, что его любимая жива.
P.S.
– Все закончилось хорошо, – сказал я Яше, с облегчением вздыхая. – Иногда даже дьяволу везет.
Яша мурлыкнула в ответ словно соглашаясь. Смерть наблюдавшая за нами с хитрой улыбкой, прошептала:
– О, не обольщайтесь. Это еще не конец. Любовь – это лишь начало истории. А настоящая история, как известно пишется на полях жизни, пером Судьбы, чернилами Смерти, и редко обходится без капельки дьявольской иронии.

Глава 6: Маяк зовет, а кто-то непременно придет

Маяк Overwatch светился, как начищенный пятак на груде ржавого металлолома, вопрошая у ночного неба: "Ну и кто это тут у нас такой умный?". Мы словно вороны на надгробном памятнике, смотрели на этот гигантский голубой глаз и размышляли о бренности бытия. Или если точнее о том кого черт возьми, привлечет этот сияющий монстр.
— Так, — Маккри сплюнул причем так метко, что попал точно в трещину на асфальте. – Ждем гостей, значит. У кого-нибудь найдется фляжка с кофе, а то сейчас от скуки копыта отброшу?
— Погоди, ковбой, — Трейсер металась вокруг, как белка в колесе, прижимая руку к раненому плечу. – Кто знает, какая нечисть слетится на этот свет? Может вампиры? Или зомби? Или тети с вязанием?
— Герои, — Хэмонд в своем Разрушающем Шаре носился вокруг маяка, его антенны дрожали как рожки у улитки, вдруг осознавшей что ползет по лезвию бритвы. – Те кто помнит…
— Или те кто до сих пор должок не вернул, — Маккри со звуком открываемой могилы вытащил зеркальце и начал прихорашиваться. — Черный Щит этот праздник не пропустит. Пора показать этим гадам, кто в доме хозяин стиля!
Воздух сгустился, словно молоко в чае старой ведьмы. Тишина опутала нас словно липкая паутина. Маяк недавно бывший символом надежды, превратился в блестящую приманку на крючке заброшенном в темный омут.
Внезапно тишину разорвал звук, похожий на рычание недовольного дракона, страдающего от изжоги. Он начался с отдаленного гула, но быстро перерос в настоящий рев от которого земля задрожала, словно испуганный кролик.
— Что это за чертова симфония? — Трейсер остановилась, чуть не споткнувшись о собственные ноги. – Неужели это оркестр мертвецов? Или гигантский пылесос всасывает остатки здравого смысла?
— Не знаю, — ответил я ощущая как волоски на загривке встают дыбом. – Но пахнет это так словно кто-то забыл выключить плиту на кухне у дьявола.
Шум приближался превращаясь в оглушительный грохот словно сотни невидимых барабанщиков устроили концерт прямо у нас над головами. И тогда мы увидели корабль. Он вынырнул из ночного мрака как гигантский скат, темный как грех с красными огнями, словно глаза голодного демона. На борту красовалась табличка: "Малярные работы. Гарантия качества".
— Это… — Маккри, выронив зеркальце, вытаращил глаза. — Это корабль Черного Щита. Похоже, они решили нас перекрасить.
— Они за нами, — Трейсер стала белой, словно простыня на привидение, и чуть не упала в обморок.
Корабль завис над маяком, отбрасывая на землю тень, похожую на гигантского спящего кота. Люк распахнулся, выпустив в ночное небо не гранаты, а сотни розовых плюшевых кроликов, начиненных взрывчаткой.
— Все в укрытие! — заорал я, заталкивая Трейсер и Хэмонда за обломки здания.
Маккри, не теряя времени, начал палить из "Миротворца", словно расстреливая розовые сны Черного Щита.
— Держитесь, парни! — крикнул он, перезаряжая револьвер. — Overwatch еще покажет этим гадам, где раки зимуют!
Но силы были неравны. Из розового тумана, словно кошмары на ходулях, выступали солдаты Черного Щита - безликие, темные фигуры, вооруженные до зубов.
— Уинстон, — голос Трейсер дрожал, как хвост напуганной мыши, — что нам делать?
И тут я увидел свет. Он пробивался сквозь розовую мглу, словно кто-то зажег гигантский фонарь на другом конце туннеля. Яркий, чистый свет, разгоняющий тьму.
— Глядите! — Хэмонд, забыв про опасность, закрутился в своем Шаре, его антенны дрожали от восторга, словно усы кота, которому пообещали банку сметаны. — Это же они!
Из света выступали силуэты. Знакомые лица, которые я видел во снах и воспоминаниях. Гэндзи, Ангел, Райнхардт…
Overwatch возвращался.
P.S. от автора:
Пока я писал эту главу Яшка моя муза, успела не только уснуть на моей клавиатуре, но и погрызть карандаш, а также попробовать на зуб мой кактус. Надеюсь она не съела ничего важного! А то Смерть будет очень расстроен.
Смерть и автор:
— Ну наконец-то! — пророкотал Смерть, потирая руки с нескрываемым удовольствием. — Настоящий пир души! Будет чем полакомиться!
— Не дождешься, Костя! — автор улыбнулся, словно кот, нашедший банку со сливками и охраняющий ее от всех желающих. — Герои Overwatch не подведут! Правда, Яшка?
— Мяу? — сонно отозвалась Яшка. — А где моя валерьянка? И пожалуйста уберите этого страшного типа с косой от моего кактуса.
Продолжение следует!

Введение

Город Нигдеевск не был местом где происходили чудеса. Его будничная размеренность с точностью швейцарских часов отмеряла время от утреннего кофе до вечернего выпуска новостей, неизменно наполненных сообщениями о снижении инфляции на 0,2% и открытии новой автобусной остановки. Жители Нигдеевска в свою очередь были людьми, для которых слово «удивление» вызывало лишь недоуменный взгляд и лёгкое пожатие плечами.
Именно поэтому появление на центральной площади старьёвщика с тележкой полной странных вещиц, осталось практически незамеченным. Ну, почти. Пара школьников, сбежавших с уроков геометрии, бросила в сторону тележки ленивый взгляд, а старушка спешащая на распродажу вязаных носков, недовольно цокнула языком едва не задев тележку своим пухлым свёртком.
Старьевщик не обращал на них никакого внимания. Его взгляд словно две тусклые луны, блуждал где-то в пространстве между реальностью и сном. Он был похож на человека который случайно забрёл не в тот мир, перепутав дверь в супермаркет с порталом в зазеркалье.
Среди вороха потрёпанных книг, ржавых шестеренок и запылившихся фарфоровых кукол стоял предмет притягивавший взгляд своей непринадлежностью к этому миру. Это была кофеварка. Не простая, конечно. Эта была машина из полированной меди, покрытая затейливой гравировкой, изображающей танцующих драконов и звездные вихри. Из ее горлышка поднималась тонкая струйка пара, причудливо изгибаясь и превращаясь в непонятные символы.
Надпись на потертой бирке гласила: "Кофеварка Мироздания. Используйте с осторожностью". Но жители Нигдеевска не были склонны читать надписи на бирках. Они не любили лишних слов. И уж тем более не любили историй, которые начинались со слов "используйте с осторожностью". Потому что такие истории обычно заканчивались большой бедой.
Глава 1. Аромат хаоса

Старьевщик которого как выяснилось звали Захария (хотя он не возражал и против Агафона, Мельхиседека и даже Феофила), без особого энтузиазма разложил свой нехитрый товар. Жители Нигдеевска как и предполагалось, не проявляли к нему никакого интереса. Они шли мимо, погруженные в свои мысли о скидках на гречку и предстоящем чемпионате по домино.
Захария вздохнул. Даже в самых скучных уголках вселенной должна быть хоть капля любопытства. Или хотя бы жажда выгодной сделки. В конце концов, «Кофеварка Мироздания» не валялась на каждом углу.
— Эй, молодой человек! — окликнул он проходящего мимо подростка, увлеченного ковырянием в носу. — Не хочешь приобрести чудо-кофеварку? Сварит тебе любое желание.
— Мне бы смартфон новый, а не твою кофеварку. — буркнул подросток, не отрываясь от своего увлекательного занятия.
— Смартфон? — усмехнулся старьевщик. — Да это же мелочи житейские! Эта кофеварка может тебе целую планету сварить! С тропическим климатом, безлимитным интернетом и самоочищающейся пиццерией!
Подросток наконец обратил внимание на Захарию, но в его глазах блеснуло не любопытство, а подозрение.
— А батарейка в ней хоть долго держит?
Захария махнул рукой.
— Какая батарейка? Она работает на чистой магии хаоса!
— Хаоса? — испуганно переспросил подросток и поспешил удалиться.
Старьевщик покачал головой. Никакого предпринимательского духа у современной молодежи.
В этот момент рядом с ним остановилась женщина неопределенного возраста с резкими чертами лица и прической, напоминающей взрыв на макаронной фабрике.
— А что это у вас за штуковина? — спросила она, тыча пальцем в «Кофеварку Мироздания».
Захария оживился. Наконец-то кто-то проявил интерес!
— Это, милая дама, не просто штуковина, — начал он с пафосом. — Это «Кофеварка Мироздания»! Она может сделать вас богатой, знаменитой, счастливой в любви! Нужно только правильно сформулировать желание и засыпать в нее щепотку волшебных кофейных зерен.
— Волшебных зерен? — женщина скептически прищурила глаза. — А они точно не просрочены? У меня аллергия на просроченные продукты.
Захария замялся. Вопрос о сроке годности волшебных зерен его как-то не волновал.
— Нет, что вы! Им же тысячи лет! Они вечные! — выкрутился он.
— Тысячи лет? — женщина задумалась. — Хм, ну не знаю… А гарантия есть?
— Гарантия? — старьевщик был в тупике. — Ну… Вселенная вам гарантирует!
— Вселенная? Это не серьезная организация. — женщина решительно повернулась, чтобы уйти, но вдруг остановилась. — Ладно, беру. Но если что, пеняйте на себя!
Захария торжествующе улыбнулся, передал женщине кофеварку и мешочек с волшебными зернами, наспех объяснив, как ей пользоваться.
— И помните дама, желания нужно формулировать четко! — крикнул он вдогонку. — Иначе вселенная вас неправильно поймет!
Женщина махнула рукой, не оборачиваясь. Она уже предвкушала как станет королевой Нигдеевска, а может быть, и всего мира. Она еще не знала, что ее желание вот-вот превратит тихий и скучный Нигдеевск в эпицентр самого настоящего хаоса.
А в воздухе уже витал едва уловимый аромат кофе и магии, предвещая необычные, удивительные и совершенно непредсказуемые события.
P.S.
За кулисами Вселенной, где реальность висит на волоске, а чернила — это пережженный космический кофе:
— Ну как, не слишком безумно? — Автор нервно теребит воротник, отхлебывая кофе из кружки с надписью «Я ♡ терапию». — Может, мне стоит добавить дисклеймер, что все это выдумка? А то меня закидают исками от любителей кофе и производителей кофеварок.
— ДИСКЛЕЙМЕР? СКУКОТА! ЛУЧШЕ ДОБАВЬ РЕЦЕПТ КОФЕ ОТ СМЕРТИ. ГАРАНТИРУЮ ОН СДЕЛАЕТ КНИГУ ХИТОМ. ОСОБЕННО СРЕДИ МОЕЙ ЦЕЛЕВОЙ АУДИТОРИИ. — Смерть попивает кофе из кружки "Я ♡ человечество" с нарисованным черепом и костями.
— Дисклеймер? Ты серьезно? — Терри Пратчетт хохочет, выпуская клубы дыма из трубки. — Это же признание в собственном бессилии! Настоящий писатель властвует над реальностью с помощью слов. И доброй дозы абсурда.
— Но что если читатели реально поверят в кофеварку, варящую миры? Вдруг начнется новая волна массовой истерии?
— О, МАССОВАЯ ИСТЕРИЯ — ЭТО МОЯ СТИХИЯ! ПОДАВАЙ ЕЁ С МОРОЖЕНЫМ ИЗ АПОКАЛИПСИСА. ВКУСНОТИЩА! — В глазах Смерти сверкают искорки.
— Расслабься. — Терри Пратчетт подмигивает. — Читатели не так глупы, как кажется. Или так же глупы, как мы надеемся. В любом случае, им понравится. Ведь все любят хорошую историю. И хороший кофе. Даже если он сварен из чистого хаоса.
— Ладно, уговорили. Никаких дисклеймеров. Только хаос, только хардкор! И пусть кофеварка варит дальше. — Автор ухмыляется.
Все трое с дьявольским блеском в глазах наблюдают, как кофеварка Мироздания выплевывает в реальность еще одну порцию безумия. И где-то вдалеке в мире читателей кто-то уже бежит к ближайшему старьевщику с вопросом: "У вас кофеварка случайно не продается?"

Глава 5: Маяк надежды – смертельная ловушка
Звук нарастал, превращаясь в оглушительный грохот, заставляя стены дрожать. Мы бежали по коридору освещенному аварийным светом – призраки Overwatch, за которыми гнались тени прошлого.
— Там! – крикнул Хэмонд, указывая на массивную стальную дверь в конце коридора. – Маяк!
Дверь покрытая ржавчиной и шрамами времени, поддалась с трудом. За ней – огромный зал, залитый мерцающим светом. В центре – маяк Overwatch, словно исполинский металлический цветок, устремленный ввысь.
— Он… прекрасен, — прошептала Трейсер, и в ее глазах, обычно пылающих огнем, мелькнули нотки грусти и ностальгии.
— Калибровка… усиление… почти готово! – Хэмонд, в своем Разрушающем Шаре, заметался вокруг маяка, словно мотылек на свету.
Маккри молча, сосредоточенно крутил в руках свой револьвер "Миротворец".
— Осторожнее, — прорычал он, напряженным голосом. – Мне не нравится эта тишина.
И я чувствовал это – неестественную, напряженную тишину, как будто хищник затаился в засаде, ожидая удобного момента для атаки.
Воздух в зале сгустился словно перед грозой. Тень скользнула по стене, вспыхнул фиолетовый свет. Мы резко обернулись.
— Мойра… — выдохнула Трейсер, и ее голос дрогнул.
Ученый из Blackwatch, окутанная фиолетовым туманом, стояла у входа, ее глаза горели холодным огнем. Рядом с ней словно из воздуха, материализовался Жнец – черный плащ развивался, дробовики "Адские пушки" дымились. А на возвышении грациозно расположилась Вдова – снайперская винтовка "Поцелуй вдовы" была нацелена на нас.
— Overwatch… — прошипел Жнец его голос прозвучал как скрежет металла. – Вы думали, что сможете вернуться?
В этот момент Хэмонд, не заметив опасности, радостно взвизгнул:
— Готово! Маяк активирован!
Зал озарил ослепительный свет, от которого мы зажмурились.
Но радость была недолгой.
— Ты правда думал что все будет так просто, горилла? – услышал я издевательский смех Жнеца. – Даже забавно.
Открыв глаза я увидел как Мойра окутанная фиолетовым туманом, словно призрак возникла за спиной Трейсер. Биотическая сфера просвистев мимо уха, вонзилась в плечо девушки. Трейсер вскрикнула, но тут же уйдя в скачок, развернулась и выпустила очередь из импульсных пистолетов.
— Мы не позволим вам помешать! – крикнул Маккри, целясь в Жнеца.
— Неужели, ковбой? – хрипло рассмеялся Жнец, уворачиваясь от пуль. – Скучал по мне?
Хэмонд, в своем Разрушающем Шаре ринулся на Вдову, уворачиваясь от смертоносных выстрелов.
— Защитить маяк! – крикнул я, активируя тесла-пушку и атакуя Жнеца.
Битва была отчаянной и неравной. Тесла-пушка перегревалась, в ушах шумело, силы покидали меня. Я увернулся от когтей Жнеца, чувствую жгучую боль в боку.
— Overwatch… не… сдается! – прорычал я, атакуя врага с новой силой.
— Всегда любил твою наивность, горилла, — хмыкнул Жнец, — но тебе пора на пенсию.
Внезапно зал сотряс оглушительный грохот – выстрел Вдовы попал в маяк, сноп искр озарил зал.
— Нет! – закричал Хэмонд, его антенны задрожали от ужаса.
Ярость холодная и беспощадная, захлестнула меня.
Когда зрение прояснилось, Мойра, Жнец и Вдова исчезли. От них остались лишь фиолетовый дымок и запах серы.
Мы стояли тяжело дыша, среди обломков. Маяк Overwatch мерцающий голубым светом, возвышался над нами, словно символ надежды, восставшей из пепла.
— Получилось, — прошептала Трейсер, ее голос дрожал от напряжения. – Мы… мы сделали это.
Маккри, молча смотрел на маяк, его лицо было мрачным.
— Сигнал отправлен, — прохрипел он. – Но кто его услышит? И кто придет?
Я посмотрел на маяк, свет которого проникал сквозь тьму, словно маяк в штормовом море.
— Те кто верит, — сказал я, сжимая кулаки. – Те кто помнит что такое Overwatch.
P.S. от автора:
Фух! Вот это жара! Кажется, я опять забыл покормить Яшку, пока писал эту главу. Надеюсь, она не устроила мне вендетту, перегрызя провода от компьютера. А то Смерть останется без своей порции литературных страданий!
Смерть и автор:
— Неплохо, неплохо, — прогудел Смерть, потирая руки с нескрываемым удовольствием. – Напряжение, драма, чуть-чуть не хватило до трагедии. Еще немного усилий, и я заполучу парочку новых душ!
— Не дождешься, Костя! – автор ослепительно улыбнулся. – Мои герои – крепкие орешки! Да и Яшка тебе этого не позволит!
— Мяу, мяу, — сонно пробурчала Яшка, не открывая глаз. – А можно мне еще молока и тунца? И убери этого мрачного типа от холодильника от него пахнет нафталином.

Глава 3. Призрак в сети

Головная боль не утихала, пульсировала в висках словно эхо чужого страха, застрявшего в моей голове после погружения в «зазеркалье». Символ пылал перед глазами, его линии извивались, нашептывая о тайне которая возможно была ключом к моей собственной стертой памяти. Я лихорадочно перебирал фотографии жертв, их пустые глаза словно насмехались надо мной: «Найди связь, Артур. Найди то, что мы потеряли, то, что потерял ты сам».
— Что же вас объединяет? — пробормотал я, всматриваясь в бледные лица на экране.
Успешные, красивые, талантливые… Разные профессии, разный возраст, разные судьбы. Единственное, что их связывало — этот чертов символ на запястье и код тринадцать, выжженный на чистом листе их воспоминаний.
— Они все были подключены, — внезапно осенило меня. Я откинулся на спинку кресла, разглядывая голографические профили жертв. — Нейрочипы последнего поколения, постоянный доступ к Сети, виртуальные миры…
— Думаешь это как-то связано? — Морган скептически прищурился, набивая свою трубку терпким табаком. Кабинет наполнился густым ароматом вишни и старого дерева, запахом, который всегда ассоциировался у меня с Морганом и его старомодными методами расследования.
— Символ… он может быть ключом, — я вскочил со стула, чувствуя, как по телу пробегает дрожь возбуждения. — Ключом к какой-то запретной зоне, скрытой части сети, где хранят стертые воспоминания…
Морган, выпустив клуб дыма, кивнул.
— Вполне возможно. Эти хакеры могут спрятать что угодно в цифровой чащобе. Нам нужен кто-то, кто знает их тропы.
— Ты говорил о хакере, Элизабет Кроу?
— Да, она лучшая. Но будь осторожен, Артур. Эти птички любят блестящие вещи. И секреты.
Экран коммуникатора мигнул, отображая голографическое изображение Элизабет Кроу. Ее короткие черные волосы были взъерошены, словно она только что проснулась после ночной смены в цифровой норе. Пирсинг в брови мерцал красным, как сигнальный огонек на панели управления, а темно-карие глаза смотрели на меня с нескрываемым весельем. Она была одета в широкую толстовку с логотипом какой-то хакерской группировки, а в фоне виднелись горы мигающего оборудования – настоящий цифровой алтарь.
— Ну что, детектив? — ее голос прозвучал в динамике с легкой хрипотцой, словно она слишком долго дышала воздухом дата-центров. — Готовы нырнуть в кроличью нору?
— Готов, — ответил я, стараясь не отводить взгляда от ее пронзительных глаз. — В кроличью нору, так в кроличью нору.
Ее улыбка стала еще шире обнажив ряд белоснежных зубов.
— Только чур без паники если нас встретит Чеширский кот.
Её слова повисли в воздухе, оставляя после себя привкус загадки. Чеширский кот? Что это значило? Ещё одна игра хакеров? Или предупреждение?
Я не успел ничего спросить. Изображение Элизабет растворилось в воздухе, оставив после себя лишь пустой экран коммуникатора. Морган многозначительно хмыкнул, постукивая трубкой о пепельницу.
— Похоже наша птичка любит интриги. Не переживай Артур, она свяжется с тобой. А теперь отдохни. Завтра будет насыщенный день.
Я кивнул но сон не шёл. В голове всё ещё стоял образ пылающего символа, а слова Элизабет отозвались тревожным эхо: "Чеширский кот…"
На следующий день Элизабет сама вышла на связь. Её голограмма материализовалась прямо у меня в квартире, пройдя сквозь защитный экран с лёгкостью призрака. Она была одета в тот же балахон, но пирсинг в брови теперь светился ярко-зелёным.
— Доброе утро, детектив, — улыбнулась она, разглядывая мой скромный интерьер. — Надеюсь, я не слишком рано?
— Для виртуального мира никогда не бывает рано или поздно, — ответил я, чувствуя себя неуютно под её проницательным взглядом. — Что ты выяснила?
Элизабет присела на край моего стола, с интересом разглядывая засохший букет цветов, который я забыл выбросить.
— Твой символ… это не просто метка, детектив. Это пароль. Ключ к двери которую не должны были найти.
Её слова заставили меня вздрогнуть. Дверь? Куда она вела? И кто её охранял?
— Я проникла в несколько защищённых серверов, — продолжила Элизабет, не обращая внимания на моё волнение. — Там хранятся фрагменты стертых воспоминаний. Не полные записи, а скорее… осколки. Словно кто-то разбил зеркало и разбросал его части по всему виртуальному пространству.
— И что в этих осколках? — спросил я, чувствуя, как сердце начинает биться чаще.
Элизабет встала, её голограмма замерцала, словно она собиралась исчезнуть.
— Это тебе и предстоит выяснить детектив. Я могу открыть дверь, но пройти через неё ты должен сам.
— Подожди! — крикнул я, но было уже поздно. Элизабет исчезла, оставив меня наедине с моими вопросами и смутной тревогой, которая, словно туман, сгущалась внутри меня.