dekapolsev

77 лет назад – 17 марта 1943 года – танковые войска Воронежского фронта совершили последнюю попытку переломить ситуацию в Третьей битве за Харьков. В районе села Борисовка (50 км севернее Харькова) состоялось встречное танковое сражение, в котором впервые сошлись «Т-34» с «Тиграми». Через три месяца это сражение будет в деталях повторено в ходе Курской битвы под Прохоровкой (в 70-ти км северо-восточнее этой Борисовки), в несколько большем масштабе, но с тем же самым успехом.

В начальный период войны (фактически – до Третьей битвы за Харьков, т.е. до февраля-марта 43-го) немцы ездили на танках моделей Т-1, Т-2, Т-3 и Т-4, но против советского «Т-34» это было всё равно что ничего – отсюда и репутация «легендарной тридцатьчетвёрки, лучшего танка Второй мировой». Главной бедой советских танковых войск в этот период были хронические проблемы со снабжением: постоянная нехватка топлива, запчастей и боеприпасов, поломки на маршевых переходах и в тяжёлых условиях эксплуатации, отсутствие ремонтной базы и средств эвакуации неисправных танков, а также – воздействие авиации и противотанковой артиллерии противника. Что касается чисто танковых сражений, то немцы если и побеждали в них – то благодаря тактическим и иным преимуществам, но не за счёт технических характеристик самих танков.

Третья битва за Харьков изменила ситуацию на 180 градусов. Здесь много чего было сделано впервые (за годы войны), в том числе использование танковых частей СС, а, как известно, в любом танке главное – это мотивированная прокладка между штурвалом и водительским сиденьем. Это нашло отражение, например, в современном девизе танковых войск Израиля: в дословном переводе - «Человек в танке сильнее!», в смысле: побеждает танк с лучшим экипажем. Также впервые здесь немцами была использована специализированная противотанковая авиация. Обычными средствами воздушного бомбометания попасть в танк практически невозможно, и немцы сделали что-то вроде «катюши», но с одним реактивным снарядом, который крепился к самолёту и отстреливался после снижения на танк.

И также впервые под Харьковом немцами были использованы танки новых моделей, только что поступившие на вооружение – Т-5 (Пантера) и Т-6 (Тигр). Строго говоря, чуть ранее несколько «Тигров» были использованы в тестовом режиме в битве за Ленинград, почти все они там благополучно поломались, как и подобает опытным образцам (а один был даже захвачен нашими войсками); были проведены ряд конструктивных доработок двигателя и ходовой, после чего официально приняты на вооружение и впервые использованы в танковых боях именно в Харькове.

Пушки, стоявшие в то время на советских «Т-34», вообще не пробивали броню «Тигра» спереди, а сбоку и сзади – только с близкого расстояния. Тогда как сам «Тигр» оснащался 88-мм зенитным орудием (в танковом исполнении), которое является, пожалуй, наиболее удачным немецким оружием Второй Мировой войны (наряду с пулемётом МГ-42): созданное изначально для стрельбы по самолётам, оно с дистанции в 2,0 км отбивало башню у «Т-34» (тогда как советские танки могли вести огонь на дальность максимум 1,2 км), при этом оно было достаточно лёгким, компактным и высокоточным.

Но всё это в полной мере выяснилось только сейчас – 15-17 марта 1943 года в районе села Борисовка. Сюда, на усиление рассыпавшемуся под Харьковом Воронежскому фронту, было переброшено два танковых корпуса из соседнего Юго-Западного фронта. Их задачей было – нанести контрудар по противнику севернее Харькова и Богодухова, не допустить его дальнейшего продвижения в сторону Белгорода, Курска и (страшно сказать) Москвы, а если получится – то и отбить Харьков назад (советское командование до последнего продолжало верить в свои возможности, ещё не будучи знакомыми с «Тиграми»).

Со стороны противника начал наступление на север 11-й армейский корпус генерала Рауса, движение которого лидировалось танковой дивизией «Великая Германия»; её усиливал танковый батальон дивизии СС «Тотенкопф», включая роту тяжёлых танков «Тигр». Захватив город Богодухов (Харьковской области), эта группировка двигалась к Белгороду по маршруту Богодухов – Писаревка – Грайворон – Борисовка – Томаровка.

С советской стороны сюда же – навстречу противнику, перебрасывались 2-й и 3-й гвардейские танковые корпуса. Первой в полосу обороны 69-й армии Воронежского фронта начала сосредоточиваться 19-я гвардейская танковая бригада 3-го гвардейского танкового корпуса генерала Вовченко.

«… Мы следовали к линии фронта. В Белгороде нас догнал командир корпуса генерал Вовченко и сообщил, что рубеж обороны прорван и создалась угроза флангу и тылу Воронежского фронта. Командующий фронтом приказал корпусу задержать противника на рубеже Томаровки и Борисовки. Моей 19-й гвардейской танковой бригаде было приказано 15 марта сосредоточиться в районе Архангельское в готовности к действию в направлении Борисовки…», – вспоминал об этих событиях командир бригады подполковник Егоров.

Учитывая возможность возникновения встречного боя с противником, он выделил в голову походной колонны разведку и мотострелковый батальон, усиленный танковой ротой и артиллерийской противотанковой батареей. За ними следовали штаб бригады, три танковых батальона и тыловые подразделения.

С наступлением рассвета 15 марта бригада достигла Клименков и Нижней Орловки, и тут же попала под авиаудар немецких бомбардировщиков, а со стороны хутора Станового уже начал доноситься шум наземного сражения: передовой мотострелковый батальон капитана Валового принял на себя первый удар немецких танков. Прорвав на этом участке оборону 40-й армии Воронежского фронта, противник силами до полка мотопехоты, поддержанного танками, авиацией и огнем артиллерии, атаковал только что занявшие боевые позиции 1-ю и 2-ю мотострелковые роты. Бой развернулся повсюду: у жилых домов и в рощах, но – главное – вдоль шоссе на Белгород. Чтобы получить возможность продвигаться далее к Борисовке, как того требовала боевая задача бригады, необходимо было сбить противника с дороги.

Для выполнения этой задачи бригада строилась в два эшелона: в первом – два танковых и мотострелковый батальон, во втором – один танковый батальон. В 12 часов началась огневая подготовка атаки. Батальоны первого эшелона начали сближаться с противником; танки, атакуя немецкие подразделения, удерживавшие хутор Становой и высоты, прилегающие к нему, с ходу вырвались к шоссе Богодухов – Белгород.

Сосед справа – 18-я гвардейская танковая бригада полковника Гуменюка (из того же корпуса генерала Вовченко) тоже вступила в бой. Трехкилометровый разрыв между двумя бригадами (19-й Егорова и 18-й Гуменюка) прикрывался огнем артиллерийских батарей. Связь оставалась устойчивой. Но действовавшие слева от Егорова части 40-й армии начали отход на Томаровку.

Учитывая угрозу левому флангу, командир 19-й бригады подполковник Егоров направил сюда второй эшелон (танковый батальон).

По мере того как мотострелковый батальон капитана Валового атаковал противника с фронта, 167-й танковый батальон майора Чуфарова обошел безымянную высоту, приблизился к немецким позициям в Становом и через некоторое время ворвался в хутор. Противник не захотел, однако, смириться с потерей выгодной позиции в районе Станового. Подтянув артиллерию, он повел по хутору артиллерийский огонь. В то же время на безымянную высоту нанесли удар 18 немецких бомбардировщиков. После этого на Становой из Борисовки через балку начали выдвигаться немецкие танки. Батальон майора Чуфарова также развернулся в боевой порядок. Командир бригады приказал ему подготовить залповый огонь, а 168-му батальону капитана Лившица – атаковать танки противника во фланг, как только они преодолеют овраг. Вскоре двадцать «Т-34» этого батальона вышли из рощи и открыли огонь.

Немецкие танки замедлили ход, стали перестраиваться. Под прикрытием огня орудий и минометов, все три батальона (танковые Чуфарова и Лившица и мотострелковый Валового) сосредоточили большую часть своих сил на восточных скатах безымянной высоты и отбросили немецкие пехоту и танки от хутора Станового. Но разгромить противника во встречном бою и выполнить задачу по овладению Борисовкой не удалось. К тому же командир бригады стал получать тревожные донесения из подразделений: противник применил новые танки, броню которых не пробивает снаряд танковой пушки.

Командир бригады подполковник Егоров связался по рации с командиром корпуса, и вскоре генерал Вовченко прибыл на командный пункт бригады, чтобы лично разобраться в обстановке на месте. «Это, по-видимому, «Тигры», – сообщил Вовченко Егорову. – Надо искать способы борьбы с ними, бить не в лоб, а по уязвимым местам».

Было решено немедленно перейти к обороне и одновременно создать танковые засады. Танки батальона старшего лейтенанта Семусенко переходили к обороне занимаемого рубежа по высотам западнее Погребняков. Через их позиции должны были отойти подразделения мотострелкового батальона капитана Валового. Танковые батальоны Чуфарова и Лившица выделяли по одной танковой роте в засады в район Станового и у шоссе Богодухов – Белгород.

Остальными силами планировалось как можно дольше сдерживать противника, а затем по команде отойти за фланги рубежа, обороняемого батальоном Семусенко. Тем самым противник втягивался в огневой мешок, который только с фронта должны были окаймлять огнем пять танковых рот и противотанковая батарея.

Атака противника началась авианалётом бомбардировщиков, затем открыла огонь немецкая артиллерия, после чего в наступление перешло около 60 танков. Главный удар наносился против 168-го батальона капитана Лившица, имевшего 20 боевых машин. Танкисты Лившица подпустили противника на дистанцию 800 метров и завязали огневой бой. Мотострелки капитана Валового залегли на открытом поле. Обстановка все более осложнялась. Возникла критическая ситуация: оборона 19-й бригады могла быть прорвана раньше, чем ее батальоны отведены на новый рубеж. Командир бригады ввел в бой свой резерв. Роту танков и артиллерийскую батарею, располагавшиеся в деревне Хвостовка, он перебросил в район своего наблюдательного пункта. Здесь заняли позиции два танковых взвода и противотанковая батарея. Танковый взвод лейтенанта Кравченко (три танка) был выслан в засаду. Едва он выдвинулся на указанный рубеж, как метрах в семистах появились немецкие танки.

Танкисты взвода лейтенанта Кравченко открыли по ним огонь. Один снаряд попал в башню ближайшей машины, но она даже не остановилась. Еще выстрел – и снова только сноп искр – снаряды не пробивали лобовую броню немецкого танка. Другой же немецкий танк двумя выстрелами поджег два танка из взвода лейтенанта Кравченко. Но третий танк (самого командира взвода) успел укрыться в балке. Через несколько минут, когда противник потеряли его из виду, он вновь выдвинулся на огневую позицию и выстрелом в борт наконец подбил немецкую машину. Но другие танки противника медленно продолжали движение.

С начала боя прошло около часа. Командир бригады подполковник Егоров по рации связался с командирами батальонов первого эшелона. Они доложили: «Огонь со стороны противника очень плотный, дальнейшее противоборство без артиллерийского и авиационного обеспечения вызовет неоправданные потери и не даст положительных результатов». Доложив командиру корпуса генералу Вовченко обстановку, Егоров попросил разрешения занять другую, более выгодную для обороны позицию.

Выполняя новую задачу, танки двух батальонов (Лившица и Чуфарова) развернулись и начали обходить хутор Станичный с севера и юга. Тем временем между ними образовался двухкилометровый разрыв. В него и вклинились немецкие танки, рассчитывая рассечь боевой порядок бригады Егорова. Но на такое вклинение и рассчитывал Егоров при подготовке боя – немецкая группировка начала втягиваться в огневой мешок. От Борисовки двигались две танковые группы противника до тридцати машин в каждой.

Вначале с флангов по ним начали действовать танковые засады, а после того как противник сосредоточил внимание на них, прогремел залп пушек третьего батальона (Семусенко).

Немецкие танки, двигавшиеся во главе клина, остановились. В течение нескольких минут противник потерял 15 боевых машин. Тем временем его танки второй и последующих линий догнали впереди идущих, и теперь уже весь клин двигался на подразделения 19-й танковой бригады; её батальоны вели залповый огонь с места и контратаковали из засад. Немецкие танки пытались обойти бригаду с юга, но там наткнулись на артиллерию и танки другого – 5-го гвардейского Сталинградского танкового корпуса из состава 40-й армии, повернули на север – но и там, встретив залповый огонь танков соседней 18-й гвардейской танковой бригады полковника Гуменюка, вынуждены были начать поспешный отход.

Тяжелый, но в целом успешный бой на борисовском направлении вселил определенный оптимизм находившемуся там начальнику Генерального Штаба СССР А.М. Василевскому. 15 марта он докладывал Верховному Главнокомандующему И.В.Сталину: «Наступление танковой группы противника из района Борисовки, имевшей по показанию пленных задачей… захватить Белгород и во взаимодействии с ударом эсэсовцев из района Липцы на север окружить наши войска южнее Белгорода, остановлено. 3-й гвардейский танковый корпус генерала Вовченко, действовавший на Борисовку, силами 19-й гвардейской танковой бригады к исходу дня отбросил танки противника (до 65) в Борисовку и полу-окружил последнюю… С подходом к Борисовке остальных двух танковых бригад корпуса началась ликвидация этой группы противника.

Направления от Харькова на север по Белгородскому шоссе и северо-восточнее Харькова в обход Белгорода с востока прикрывает 69-я армия генерала Казакова, усиленная 2-м гвардейским Тацинским танковым корпусом генерала Баданова.

Считаю целесообразным:

1. Прибывающую со стороны Курска 21-ю армию генерала Чистякова к утру 17 марта выдвинуть на рубеж: Пены (15 км восточнее Белое) – Покровка – Гостищево и с этого рубежа в течение 18–19 марта перейти в наступление в общем направлении через Борисовку – Золочев в обход Харькова с запада. С выходом армии южнее Борисовки – дополнительно усилить эту армию 3-м танковым корпусом генерала Вовченко.

Выход 21-й армии на указанный рубеж прикрыть 40-й армией генерала Москаленко, для этого оставив в его распоряжении до 18 марта танковый корпус генерала Вовченко.

2. С выходом 21-й армии генерала Чистякова в район южнее Борисовки, 40-ю армию генерала Москаленко уплотнить на фронте Краснополье – Головчино с задачей наступлением на Ахтырку обеспечивать северный фланг 21-й армии.

3. Одновременно 69-й армией генерала Казакова, усиленной 2-м гвардейским Тацинским танковым корпусом генерала Баданова, нанести удар по Харькову с севера и северо-востока.

Общая цель операции – вырвать инициативу у противника севернее и северо-западнее Харькова, разбить харьковскую группировку противника и тем самым, еще до подхода 1-й танковой армии генерала Катукова, ликвидировать угрозу наступления противника на север в тыл армиям Воронежского фронта или на восток».

Однако события последующих дней заставили Василевского взглянуть на обстановку уже по-иному. 16 марта бои частей 3-го гвардейского танкового корпуса генерала Вовченко с дивизией «Великая Германия» на борисовском направлении возобновились с неослабевающим упорством сторон. Накануне вечером генерал Вовченко приказал командиру 19-й гвардейской танковой бригады подполковнику Егорову провести перегруппировку и с утра из района Погребняки – Становой – Хвостовка перейти в наступление с прежней задачей – овладеть Борисовкой.

Бригаде придавался тяжелый танковый батальон майора Амелина из 3-й гвардейской танковой бригады. Одновременно на Борисовку должна была наносить удар 18-я гвардейская танковая бригада полковника Гуменюка.

Танкисты Амелина должны были нанести удар по противнику, захватившему высоту «221.2», в дальнейшем овладеть западной окраиной Борисовки; 167-му и 168-му батальонам (Чуфарова и Лифшица соответственно) предстояло атаковать противника на высоте «157,2» и овладеть южной окраиной Борисовки. Мотострелковому батальону капитана Валового приказывалось наступать вслед за двумя танковыми. В резерв выделялся танковый батальон старшего лейтенанта Семусенко, который располагался западнее села Погребняки.

В 6:30 советские танки начали движение через гребни высот на позиции противника. Сразу же за высотой перед ними открылась широкая долина. На противоположную ее сторону, где разведкой было обнаружено сосредоточение 30 немецких танков, и был нацелен удар батальонов бригады. Ворвавшись на гребень высоты, танки давили окопавшуюся пехоту противника, пулеметы и минометы: атака складывалась удачно. В течение часа батальоны продвинулись на 4 км, а некоторые подразделения даже вырвались на берег Ворсклы.

Но чем дальше танкисты и мотострелки прорывались вглубь позиций противника, тем сильнее ощущали его сопротивление: немецкая артиллерия и танки вели плотный огонь по боевым порядкам батальонов. Авиационная поддержка наступления отсутствовала. Танковые подразделения стали нести большие потери. Командир бригады подполковник Егоров приготовился ввести в бой второй эшелон, но тут последовала команда командира корпуса генерала Вовченко прекратить атаку. Проанализировав ход сражения и вчерашний бой, Вовченко понял, что немецкие тяжелые танки «Тигр», перейдя к обороне и имея преимущество в дальности стрельбы, попросту выжгут все танки наступавших бригад его корпуса.

Вот что писал об этом командир 11-го немецкого армейского корпуса генерал Раус: «… В этом бою впервые столкнулись танки типа Т-6 «Тигры» и «Т-34». Результаты этого столкновения для нас были более чем удовлетворительные. Например, два «Тигра», действующие как головной дозор, смогли уничтожить целую группу «Т-34». Обычно русские танки находились в засаде на безопасной для них до сих пор дистанции 1200 метров и ждали появления немецких танков, чтобы атаковать их на выходе из населенного пункта. Они бы уничтожили их, ведь наши танки типа «Т-4» все еще уступали русским в дальнобойности. До сих пор такая тактика приносила свои плоды. Теперь, однако, русские совершили большой просчет. Вместо того чтобы покинуть деревню, наши «Тигры» искусно замаскировались и заняли наиболее выгодные позиции для того, чтобы обеспечить максимальную дальность стрельбы своим 88-мм орудиям. За короткое время они вывели из строя шестнадцать танков «Т-34», которые находились на открытом пространстве, и, когда остальные советские танки повернули назад, «Тигры» начали преследовать убегающих русских и уничтожили еще восемнадцать танков. Наши 88-мм бронебойные снаряды оказывали потрясающее воздействие, они просто отрывали орудийные башни у многих «Т-34» и отбрасывали их на несколько метров».

По архивным данным, 3-й гвардейский танковый корпус генерала Вовченко за несколько дней боев в районе Борисовки, на подступах к Томаровке и Белгороду потерял 110 танков «Т-34», ещё 46 лёгких танков «Т-70» и 903 человека.

Большое количество боевых машин было выведено из строя не только огнем артиллерии и танков противника, но и его авиацией. Как отмечалось в его отчете: «В течение боев корпус впервые столкнулся с применением пикирующей авиации противника, вооруженной пушкой с реактивным снарядом. 19 марта на боевые порядки 18-й гвардейской танковой бригады налетом авиации было выведено из строя 26 танков, из них «Т-34» – 19. В первый же день авиация противника вывела из строя все средства радиосвязи в бригадах и корпусе.

Управление танками противника производилось, как видно, из самолетов. Имели место случаи, когда танки противника, приняв боевые порядки, останавливались и ожидали своей авиации и только во взаимодействии с ней атаковали наши танки. Отмечается наличие в танках противника артиллерийских наблюдателей и корректировщиков полевой артиллерии».

17 марта в полосе обороны 40-й армии главные силы дивизии «Великая Германия» и 168-й пехотной дивизии противника, развивая наступление, продолжали теснить ее соединения в северном направлении и одновременно производили перегруппировку и сосредоточение для нанесения удара в направлении Томаровка – Белгород. Соседняя с ней 69-я армия, учитывая угрозу флангу и тылу, была вынуждена 15 марта отвести свои правофланговые дивизии на один из промежуточных рубежей. Однако это не позволило восстановить взаимодействие с 40-й армией и лишь несколько улучшило оперативное положение 69-й армии на ее правом фланге.

Для того чтобы не допустить захвата противником Белгорода и обеспечить развертывание прибывавших резервов, командующий Воронежским фронтом генерал Голиков решил нанести контрудар против дивизии «Великая Германия». Его целью являлся разгром этой дивизии в районе Борисовки и стабилизация положения в полосе обороны 40-й армии.

Руководство подготовкой и осуществлением контрудара возлагалось на командующего 40-й армией генерала Москаленко (того самого, что после войны лично убил маршала Берию, чтобы привести к власти Хрущёва).

Основная оперативная идея замысла генерала Москаленко на контрудар заключалась в окружении и разгроме борисовской группировки противника. После его завершения войска ударной группировки, продвинувшись на глубину 25–30 км, должны были овладеть рубежом Головчино – Уды и перейти на нем к жесткой обороне.

Как отмечалось в плане контрудара Воронежского фронта:

«Цель операции: уничтожить танковую и пехотную группировки противника в районе Борисовка.

Замысел операции:

Нанося вспомогательные удары: с севера 5-м гвардейским Сталинградским танковым корпусом, с востока – 96-й танковой и 16-й истребительной бригадами, с юго-востока и юга – двумя стрелковыми полками 161-й стрелковой дивизии и одной танковой бригадой 2-го гвардейского Тацинского танкового корпуса, с севера и северо-запада – одним стрелковым батальоном 100-й стрелковой дивизии, главный (309-я стрелковая дивизия и 3-й гвардейский танковый корпус) удар направить на запад и северо-запад и окружить Борисовку. После тридцатиминутной артиллерийской обработки ворваться в Борисовку, отрезать пути отхода противнику, окружить и уничтожить его в этом районе. Впоследствии выйти на рубеж Головчино – Киселев – Уды, где прочно закрепиться.

Состав войск:

– ударная группировка – 3-й гвардейский танковый корпус («Т-34» – 25 шт, «Т-70» – 22 шт) и 309-я стрелковая дивизия;

– вспомогательная группировка – 5-й гвардейский Тацинский танковый корпус («Т-34» – 17 шт, «Т-70» – 1 шт), 96-я танковая бригада («Т-34» – 2 шт), 16-я истребительная бригада (орудий – 20 шт), 161-я стрелковая дивизия, одна танковая бригада 2-гоТацинского гвардейского танкового корпуса, один стрелковый батальон 100-й стрелковой дивизии.

Боевые действия войск:

1. Главная группировка:

исходное положение занимает в районе Становое – Хвостовка – Погребишки. В резерве в районе Большой Должик имеет один танковый батальон. После тридцатиминутной артиллерийской подготовки атакует восточную и юго-восточную часть Борисовки. Атака поддерживается артиллерийской группой (20 орудий 10-й артиллерийской дивизии прорыва и 20 орудий 16-й истребительной бригады).

После захвата Борисовки развивает наступление в юго-западном направлении, с выходом на рубеж Головчино – Киселев 309-я стрелковая дивизия закрепляется на нем, а 3-й гвардейский танковый корпус выводится в резерв в район Зозули – Березовка.

2. Вспомогательная группировка:

а) 5-й гвардейский Сталинградский танковый корпус после тридцатиминутной артиллерийской подготовки атакует Борисовку с севера и захватывает ее северную часть, после чего остается в резерве в районе Локинский.

б) 161-я стрелковая дивизия с рубежа Ключники – Высокое после овладения Борисовкой переходит к обороне на рубеже Климов – Н. Казачек – Уды.

3) Авиация: производит авиаобработку восточной части Борисовки. В дальнейшем не допускает подхода резервов противника из Головчино.

Начало операции 17–18 марта 1943 г.».

Таким образом, в составе ударных группировок должны были действовать 67 танков. Если учесть то, что объектом контрудара были избраны танковая и пехотная дивизии противника, этих сил было, конечно же, недостаточно для создания необходимого превосходства.

Поспешность подготовки контрудара в условиях активного воздействия немецких войск обусловила недостаточную обеспеченность его силами и средствами, низкую эффективность мероприятий по организации огневого поражения противника и согласованию усилий привлекавшихся к контрудару соединений и частей различных родов войск.

Все эти объективные и субъективные условия предопределили то, что планировавшийся в полосе Воронежского фронта контрудар фактически не был осуществлен. Во исполнение намеченного плана нанес удар только 5-й гвардейский Сталинградский танковый корпус генерала Кравченко, который, однако, имея к тому времени всего 18 танков, практически никак не повлиял на изменение обстановки. Это явилось следствием того, что контрудар готовился без учета состояния своих войск, характера действий и возможностей противника. Последний, владея инициативой, сорвал организованное вступление контрударных группировок в сражение, нанес им тяжелые потери в живой силе и технике и в конечном итоге заставил командующего войсками фронта, по сути, отказаться от проведения контрудара.

Немецкий 11-й армейский корпус генерала Рауса, подтянув 167-ю и 320-ю пехотные дивизии, отбил все атаки в Борисовке и начал наступление на Белгород через Томаровку…

Интерактивная карта боевых действий:

https://yandex.ua/maps/?um=constructor:193b9e56d7692c0206401afeaffe9785c72f1737391627a0e7842a1c4d739223&source=constructorLink

Недавно попался мне на глаза один Документ, просто удивительный по своей силе и красоте. Но наш электорат уже давно отучили удивляться любым вещам, касаемо их собственной истории: куда важнее какой-нибудь Кернавирус-69 или катастрофа автобуса в Бразилии, в которой погибли восемь бразильцев. Поэтому просто сухо расскажу, вдруг кому-то интересно.

Как и любой Документ, эта бумажка (на фото) разоблачает авторов Великой исторической лжи о Советском Союзе, о которой я уже рассказывал в предыдущих публикациях. Кратко напомню основную суть: коммунисты захватили власть в этой стране уже после войны, в начале 50-х годов прошлого века (и, в общем-то, продолжают править до сих пор, вернее – уже их дети и постаревшие комсомольцы). Чтобы узаконить свой захват власти через нелегитимный вооруженный госпереворот 50-х годов, они сочинили историю о том, что так всегда и было. Мол, это они, красивые, скинули царя в 1917 году, и с тех пор бессменно нами управляли.

На самом деле нет: до 50-х годов у нас была Советская Власть. Тут вторая ложь в том, что нам говорят – «а это и есть – власть коммунистов». В реальности же Коммунистическая Партия и Советская Власть – это две разные структуры, боровшиеся друг с другом с 1917 года, и эта борьба завершилась победой коммунистов в 50-е годы.

Советский Союз был создан не коммунистами, а самим народом, и Советская власть – это была власть народа, реализуемая в форме Советов народных депутатов (избираемых представителей). А параллельно ей коммунисты создавали свою структуру – райкомы партии, горкомы, обкомы, республиканские органы и, наконец, высший всесоюзный орган – ЦК КПСС, возглавляемый Лениным – Сталиным – Хрущёвым и далее везде. Начиная с Хрущёва, глава ЦК КПСС был одновременно главой государства СССР, но не ранее.

Тогда как высшим органом Советской власти был Центральный Исполнительный Комитет (ЦИК) Всесоюзного Съезда Советов народных депутатов. Перед войной коммунистам удалось протащить его неудачное переименование в «Верховный Совет», попутно исказив сам смысл «народной власти», победившей в 1917 году.

Вообще-то всё это не такой уж большой секрет, даже в Википедии написано, что бессменный председатель Президиума ЦИК и Верховного Совета (с 1919 до своей смерти в 1946 году) – Михаил Калинин – и был Главой государства в СССР.

Именно Президиум Верховного Совета СССР, под руководством Калинина (а вовсе не ЦК КПСС) имел полномочия, например, назначать Кабинет Министров (тогда он немножко по-другому назывался, но суть та же) и отправлять его в отставку: как в целом, так и конкретных министров отдельно.

Например, в марте 1941 года, Калинин своим указом назначил гражданина Сталина И.В. на должность премьер-министра СССР (тогда она по-другому называлась, но суть та же). Позднее, летом 1941 года, опять-таки Калинин другим своим указом назначил всё того же гражданина на должность Верховного Главнокомандующего Вооруженными Силами СССР и, по совместительству, Министром обороны, а в апреле 1943 года присвоил ему воинское звание Маршал (до этого Сталин был гражданским министром обороны, как сейчас практикуется в странах НАТО).

Но это всё лирика, теперь перейдём к обещанному Документу, который, как и все остальные документы той эпохи, подтверждает вышесказанное: что отнюдь не ЦК КПСС управлял страной до 50-х годов.

Итак, документ перед Вами, на фото, и ещё внизу ссылка на источник. Сам по себе «источник» никакого интереса не представляет, насколько я понял – автор того поста хотел вставить свои 5 копеек в извечный спор о Пакте Молотова-Риббентропа. Там ставится вопрос – был такой Пакт или не было его. Якобы сам Молотов врал, что никакого Пакта не было, но вот автор приводит Документ, из которого всё-таки видно, что Пакт был.

Однако я вижу сенсацию (не для меня) совсем в другом. Давайте сначала зададимся вопросом:

Когда, и при каких обстоятельствах, в ЦК КПСС впервые узнали о существовании Пакта Молотова Риббентропа, подписанного в августе 1939 года?

Ответ перед вами, я подчеркнул его красным: «… советско-германские соглашения 1939-1941 годов поступили в архив ЦК КПСС 30-го октября 1952 года, из секретариата В.М.Молотова».

Как я и говорил выше: они захватили власть в начале 50-х годов, и жадно набросились на все бумаги Советской Власти, которые им никто ранее не давал (потому что они были – никто).

Здесь интересно обозначено – ОТКУДА к ним эта бумага попала: «из секретариата Молотова».

Но мы не на базаре. Какого ещё «Молотова»? Изобретателя коктейля? Как сказал бы бравый солдат Швейк: «я знал супругов Молотовых из соседнего подъезда, они недавно умерли от передоза, и обоих нисколечки не жалко».

Конечно, здесь имеется в виду Вячеслав Молотов – тогдашний Министр иностранных дел СССР, типа Лаврова (автора фразы «Дебилы, глядь!»), но гораздо круче. Это была фишка коммунистов, называть человека не по должности, а просто «Молотов», как сейчас говорят: «Чубайс» (это и человек, и должность такая).

А если перевести на нормальный язык, то Документы поступили из Секретариата Министерства иностранных дел. Естественно, именно МИД СССР (а не ЦК КПСС) занимался этими вопросами, т.е. переговорами с Риббентропом.

А кто стоял выше, кто назначал Министра – главу МИД, и отправлял его в отставку? Может, ЦК КПСС? Нет, Советская власть во главе с Калининым.

Мне могут сказать: да всё они прекрасно знали (в ЦК КПСС), это они сами всё и замутили с Риббентропом в 39-м, они всё решали, без них ни один танк с места не двигался. А в 1952-м, мол, просто формально передали эту бумажку на хранение в архив ЦК, чтобы не потерялась у некоего гражданина Молотова, частного лица и просто богатого человека.

Нет, как-то непохоже. Автор статьи, приведенной по ссылке, описывает – насколько всё это было засекречено, с каким трудом мог получить эти бумаги сам глава государства (!) и его заместитель, а больше никто и не мог вообще. Плохо стыкуется с «бумажкой, которую до 1952 года и так все читали, потому что у Молотова был проходной двор в его секретариате».

На самом деле, конечно читали, и стоит пояснить – при каких обстоятельствах. Параллельно с системой Советской власти, которая включала: высший орган – ЦИК (с 1936 года – «Верховный Совет»), избираемый народом и возглавляемый Калининым, и подотчётный ему Кабинет Министров, существовала ещё мафиозная структура – Коммунистическая Партия, члены которой внедрились на ключевые должности в системе Советской Власти, а именно – они и были зачастую Министрами, председателями райисполкомов, горсоветов и так далее (это помимо горкомов партии, которые и так были ихними).

Соответственно, в самый высокий уровень посвящения этой мафиозной структуры – в ЦК КПСС – входили лица, занимавшие самые высокие должности в системе Советской Власти, в том числе Министры и члены Президиума Верховного Совета. Днём, в рабочее время, они сидели в своих министерствах и ведомствах (советских государственных, а не партийных органах), и выполняли их уставные задачи, в соответствии с Конституцией и Законами включающей страны (где вообще не упоминались слова с корнем «коммунизм» до 1936 года, а в указанном году им удалось продавить упоминание – всего лишь декларативное упоминание! о Коммунистической партии, в 126-й статье Конституции, без указания полномочий и круга решаемых вопросов этой партией).

А по вечерам, после официального рабочего дня, они собирались в Четвёртом домике на Старой площади (там сейчас Администрация Президента Путина) на свои партийные собрания – и там до полуночи и после, перетирали все государственные темы, которые им стали известны в течение дня. Совещались друг с другом и принимали некие партийные решения, абсолютно неофициальные – но завтра они снова шли в свои министерства, собирали официальные совещания (коллегию или там заседание Кабмина) и, как правило, принимали то же самое решение уже как органы государственного управления, оформляя его так, чтоб не противоречило законодательству, строго в рамках своих должностных полномочий.

Соответственно, Министр Иностранных дел СССР Вячеслав Молотов тоже был членом ЦК КПСС, и параллельно ходил на партсобрания, и там сливал всю эту информацию. И лишь в 1952 году передал им эти бумаги уже как бы официально, а до этого – просто не имел права, они ведь даже не были представителями власти.

Может возникнуть вопрос о государственной тайне, которую вроде как выбалтывал Молотов и другие министры на партсобрании – лицам, которые зачастую не были допущены к гостайнам, поскольку даже не являлись государственными служащими. Ну что вы, товарищи, мы же тут все свои, какие могут быть тайны, да и никто не узнает.

Может возникнуть вопрос – а зачем вообще Калинин пустил этих ребят в СССР? Если он видел, что они играют в свою игру, берут на себя, скажем так, дополнительную работу на общественных началах – почему не поменял их на других, желательно – беспартийных?

Калинин, как представитель народа (рабочих и крестьян), был вынужден идти на компромисс с коммунистами (верхушка которых все были царские потомственные дворяне романовских времён), ради построения Государства, потому что малограмотные крестьяне и рабочие сами не способны построить государство даже такое.

Очень хорошо сказал, впоследствии покойный Олесь Бузина, о достоинствах коммунистов в этом плане. Сам Бузина уже пребывал в хрущёвской матрице мышления, поэтому ошибочно называет Ленина «Главой государства», хотя тот был всего лишь Премьер-Министром (современный читатель прекрасно понимает, что в любой постсоветской стране Премьер-Министр не является Главой Государства, и в СССР не являлся). Но личностные качества коммунистов Бузина ухватил очень чётко, объясняя – почему они смогли вырвать власть на Украине у местных конкурентов – Центральной Рады во главе с Грушевским, Петлюрой, Винниченко:

«… Все дело в том, что между Пилсудским и Лениным, с одной стороны, и Грушевским и Петлюрой — с другой, существовало принципиальное различие. Пилсудский — бандит. В годы русско-японской войны он умудрился доехать аж до Японии, чтобы выбить деньги на теракты против русского правительства. Пилсудский лично возглавлял налеты на поезда! Ленин тоже руководил не институтом благородных девиц, а шайкой опаснейших головорезов. Его молодой подручный товарищ Сталин брал банки! Дзержинскому перерезать горло полицейскому было легче, чем нам с вами курице. Этот туберкулезник расстреливал людей сотнями, и никто никогда не слышал, что после этого его мучили кошмары. «Железный» Феликс был воистину железным. Единственный, кто его не боялся — это палочка Коха. А Винниченко за всю свою жизнь научился командовать только своей женой Розой. А над Грушевским откровенно посмеивались даже студенты. Бородатый, в галошах, вечно боящийся простуды — разве это вождь?»

То есть, как видим из цитаты Бузины, коммунисты были достаточно резкими ребятами, грамотными и высокообразованными, лидерами, способными к реальному государственному строительству – такие и были нужны молодому Советскому Государству, несмотря на их недостатки, заскоки и звёздные болезни. Поэтому Калинин их до самой своей смерти более-менее успешно держал в узде, но в 1946-м он умер, а вместе с ним (в его лице) – и Советская Власть. На сайте Википедия, например, написана такая вещь: «… по стране ходили слухи, что Троцкий не приехал на похороны Ленина, потому что Калинин стрелял в Троцкого из пистолета в упор и ранил его, и Троцкий не смог приехать из-за полученного огнестрельного ранения…». Не говоря уже о версии, что в самого Ленина стрельнули по распоряжению Калинина (имеется в виду история с Фанни Каплан).

Вернёмся к Документу, он содержит ещё ряд интересных дат. Например (подчеркнул зелёным), до 1956 года в ЦК КПСС не было «систематического издания дипломатических документов».

Так как же тогда вообще ЦК КПСС управлял страной до 50-х годов?

Я и пытаюсь показать: никак не управлял, это миф о вечности и вездесущности коммунистов, с целью оправдать их более поздние претензии на власть. Мол, мы всегда вами управляли, и это не обсуждается. На самом деле, до 50-х годов страной управлял: Калинин, Верховный Совет, подотчётный ему Кабинет Министров (главой которого на некотором этапе был назначен гражданин Сталин) и отдельные министерства, вроде Молотова.

Как видно далее в том же Документе (подчеркнул синим цветом), лишь к 1974 года коммунисты обнаглели настолько, что перестали пускать работников МИДа в свой архив, ибо они теперь – Власть. В 1974-м, не ранее.

На фото к статье: тот самый Документ. Его источник: https://diletant.media/articles/45277212/?utm_referrer=https://zen.yandex.com&utm_campaign=dbr

77 лет назад – 15 марта 1943 года – окруженные в Харькове войска 3-й танковой армии Воронежского фронта совершили успешную попытку прорыва из «котла».

В ночь на 15 марта поступила директива Ставки Верховного Главнокомандования: разрешается оставить город Харьков, выйти из окружения и сосредоточиться на левом берегу Северского Донца.

Как не раз бывало и ранее в этой войне, подобный приказ поступил очень вовремя, когда противник уже сомкнул кольцо вокруг города, и вместо разрешенного «отхода» теперь нужно было, говоря военным языком, пробиваться с боем из оперативного окружения, под огнём противника.

Ввиду того, что в большинстве окруженных соединений и частей радиостанции были выведены из строя, приказ был своевременно доведен до сведения только 179-й танковой бригады и 62-й гвардейской стрелковой дивизии, а также вспомогательного пункта управления армии, где находился заместитель командующего армией генерал Белов. На состоявшемся во второй половине дня совещании командиров частей и соединений, генерал Белов приказал создать две группы прорыва, и третью – группу прикрытия, для каждой из которых были намечены пути отхода из города.

В первую группу прорыва вошли остатки 303-й и 350-й стрелковых дивизий и 17-я стрелковая бригада войск НКВД (без 210-го батальона); во вторую – 19-я стрелковая дивизия, 253-я и 104-я стрелковые бригады, 195-я и 86-я танковые бригады.

Обе группы прорывались в направлении на юго-восток, между Змиёвым и Чугуевым, в общем направлении на Скрипаи: дворами и огородами, от Лосево (Тракторного завода) и далее – южнее улицы Роганской, через Хроли, Лелюки, Зеленый Колодезь, Терновую, Заудье и Мохнач.

Прорыв был осуществлен в целом успешно, и к 17 марта обе эти группы защитников Харькова уже сосредоточились на восточном берегу реки Северский Донец.

Третью, группу прикрытия, составила 62-я гвардейская стрелковая дивизия и 179-я танковая бригада, а также 210-й батальон 17-й бригады войск НКВД, которые были окружены в районе Харьковского тракторного завода, и должны были осуществлять прорыв самостоятельно. Эта группа в ночь на 16 марта прорвалась в северо-восточном направлении (через нынешний Салтовский жилмассив) и впоследствии вышла к своим войскам на восточный берег Северского Донца южнее Волчанска.

В ходе прорыва, лично руководя боем своих соединений, геройски погибли командир 17-й бригады войск НКВД полковник Танкопий (его именем названа улица на Новых Домах) и командир 62-й гвардейской стрелковой дивизии генерал Зайцев.

На улице Балакирева противником был захвачен госпиталь 69-й армии, не успевший эвакуироваться. Там и сейчас находится Харьковский военный госпиталь, переполненный участниками АТО. Эсэсовцы из дивизии «Лейбштандарт Адольф Гитлер», взбешенные высокими потерями, зверски убили около 800 наших раненных в этом госпитале.

Как отмечалось в отчете штаба 3-й танковой армии, к исходу 17 марта, «преодолевая сопротивление противника, части армии вышли в южном направлении до 5000 человек и в северо-восточном направлении до 3500 человек. 62-я гвардейская стрелковая дивизия вышла, имея без тылов около 2500 человек… 350-я стрелковая дивизия кроме тылов, ранее выведенных из боя, вышла единицами. 17-я бригада войск НКВД вышла в составе свыше 1000 активных штыков и направлена на оборону по восточному берегу р. Северский Донец на участке Старый Салтов – Хотомля. 303-я и 19-я стрелковые дивизии имеют свыше 1000 активных штыков».

В целом, в период операций «Звезда» и «Скачок» советские части, как правило, успешно выходили из окружения, благодаря рельефу местности (большое количество оврагов, речек и рощ) и климатическим условиям: февраль и март в наших широтах не жаркие, и по ночам немцы уходили в населенные пункты, грелись и сушили одежду, поэтому выйти из окружения было вполне посильной задачей – но только налегке, без техники.

В эти дни состав 3-й танковой армии дополнительно поступил 1-й гвардейский кавалерийский корпус, и при его поддержке армия организовывала оборону восточнее Харькова вдоль берега реки Северский Донец. Стабилизации обстановки способствовало изменение направления движения Второго танкового корпуса СС: он сдавал свои позиции в районе Харькова армейскому 48-му танковому корпусу, а сам разворачивался для наступления на север – к Белгороду и Курску.

Уже в третий раз за полтора года советские войска отходили из Харькова за спасительный рубеж Северского Донца. Сначала, после Первой Битвы за Харьков (октябрь 1941 г) линия фронта надолго (до лета 1942 года) стабилизировалась по Северскому Донцу. В ходе Второй Битвы за Харьков (май 1942 года) советские войска полу-окружили город, приблизившись к нему с севера на расстояние 20 км, дойдя до Безлюдовского пляжа, а на юге – до Краснограда, но в результате сами попали в Барвенковский котёл и снова прорывались обратно за Северский Донец. И вот, в марте 43-го, после Третьей Битвы за Харьков, линия фронта в очередной раз установилась по берегу Северского Донца.

Будет и Четвёртая Битва за Харьков, которую официально называют «Курской» (хотя она была отнюдь не за Курск, и не случайно датой окончания «Курской битвы» считается 23-е августа 1943 года – официальная дата освобождения Харькова).

В связи с большими потерями, 3-я танковая армия была выведена в резерв для пополнения. 14-го мая 1943 г. ей присвоено почётное наименование «3-я гвардейская» - разумеется, с учётом героизма и мастерства личного состава, проявленных в ходе боёв за Харьков.

На этом не заканчивается история противостояния 3-й танковой армии генерала Рыбалко и взявшего Харьков немецкого Второго танкового корпуса СС. Через два года, взяв штурмом город Берлин, передовые части 3-й гвардейской танковой армии (по-прежнему во главе с бессменным генералом Рыбалко) подойдут к Праге, гарнизон которой будет состоять из… остатков Второго танкового корпуса СС (около 7 тыс. чел) и примкнувших к ним подразделений Власовской армии (все они пытались прорваться в американский сектор оккупации, чтобы сдаться в плен нашим союзникам, и многим это удалось сделать). Несмотря на формальное окончание войны, вплоть до 20-го мая включительно, танкисты генерала Рыбалко охотились в окрестностях Праги за власовцами и эсэсовцами, убив при этом около 1000 чел. История не сохранила – звучали ли там слова «За Харьков ответишь!», но разве не это имелось в виду?

В обоих указанных событиях – в Харькове в 43-м, и в Праге 1945-м – участвовал мой дед, Пётр Прокофьевич Лисичкин. Нет, он не входил в штат 3-й танковой армии, а, так уж получилось, направлялся на эти участки штабом Воронежского фронта (будущего первого Украинского), в подчинении которого и состоял, как офицер артиллерийской разведки, специалист по контрбатарейной борьбе.

Овладение Харьковом в марте 1943 года считается самой лучшей операцией в истории войск СС. Возможно, вам где-либо встречалось утверждение о том, что немецкие армейцы считали эсэсовцев как бы военными второго сорта, не более чем карателями, усаженными на танки. Но это было только до Харькова. А после Харькова, доверие и уважение Гитлера к частям СС стало беспрецедентным: именно им теперь в первую очередь поставлялось всё самое лучшее вооружение (минуя Вооруженные Силы Германии), включая новые танки «Тигр» и «Пантера»: в первую очередь ими оснащались именно войска СС.

На фото: эсэсовцы в Харькове, на фоне здания Госпрома

Интерактивная карта боевых действий:

https://yandex.ua/maps/?um=constructor:1162b5f38df2f84880b8837a43b9e2d2cfd1655c943b1bea89d92a641692a4b8&source=constructorLink

75 лет назад – 15 марта 1945 года – началась Верхне-Силезская наступательная операция войск Первого Украинского фронта, в которой (как видно из фото к статье) участвовал мой дед Пётр Прокофьевич Лисичкин.

Что такое Верхняя Силезия, и по отношению к чему она «верхняя»? Исторический регион Силезия расположен в Центральной Европе, в долине реки Одер. В наши дни большая часть Силезии входит в состав Польши (подарена нами в 1945 году), остальное разделено между Чехией и Германией. В свою очередь, польская часть Силезии разделена на 5 районов (воеводств), из них два воеводства: Опольское и Силезское – как раз и составляют Верхнюю Силезию, поскольку она расположена выше по течению реки Одер. Севернее, ниже по течению (река Одер течёт на север) расположена Нижняя Силезия.

В общем-то, Силезия – это исторически чисто наше место, его отжимали у нас постепенно. Название этого региона, как сообщает сайт Википедия, «… имеет протославянское происхождение. Словацкий историк Франтишек Сасинек полагал, что Силезия (Slezsko), Шлезвиг (Slesvik) и Слятина (Sljatina) произошли от одной и той же морфемы «Сля», означающей «стоячая вода»…» (конец цитаты).

Ещё «древне-римские» историки (Тацит, Птолемей и др.) описали на этих территориях племена лигиев (лугиев), квадов, вандалов, слингиев (или селингов). Причём, квады и вандалы — германские племена, впоследствии, в эпоху Великого переселения народов, покинувшие эту территорию, а лугии и селинги — возможно, славяне, засвидетельствованные на этой территории в более поздний период (лужичане, сленжане).

И в дальнейшем эта земля была предметом спора между славянскими и германскими племенами. С 13-го века немецкие поселенцы, охотно принимаемые властями Силезии, приносили с собой передовые по тем временам экономические отношения. Постепенно славянское население в Силезии онемечивалось. Этот процесс усилился в последующие столетия — когда Силезия попала под власть Чешского королевства, входившего в то время в Священную Римскую империю, где государственным языком был немецкий и чешский.

А затем и вовсе Силезия стала частью Пруссии, потом Германской империи. Как далее сообщает Википедия: « … к 19 веку в городах Нижней Силезии получил большое распространение немецкий язык, в то время как диалекты польского и чешского языков оставались разговорными лишь в сельской местности Верхней Силезии …». В результате к началу XX века Силезия в значительной степени являлась германоязычной территорией и, хотя доля славянского населения была все еще достаточно высока, немецкий язык был общеупотребительным. В XIX веке силезские курорты были популярны в романовской России. В местечке Зальцбрунн (ныне — Щавно-Здруй) в июле 1847 года выдающийся литературный критик Белинский написал своё знаменитое «Письмо к Гоголю».

После Первой Мировой войны, где Германия и её союзники были разгромлены, встал вопрос передела мира, в том числе территории Европейского Полуострова. В Верхней Силезии был проведен референдум, на котором часть жителей (поляки) высказались за вхождение в состав Польши, а часть (немцы) предпочли остаться в Германии. Тогдашняя ООН (она называлась Лига Наций) сочла разумным разделить этот регион на части, в соответствии с предпочтениями жителей. Восточная часть образовала автономное в составе Польши Силезское воеводство, а большая часть осталась в составе Германии и образовала провинции Верхняя и Нижняя Силезия. Ну и дальше, вы знаете, в начале Второй Мировой войны, в 1938 году (на основе так называемого Мюнхенского сговора) всё это было захвачено немецкими войсками.

Строго говоря, мы приступили к освобождению этих мест не 15 марта 1945 года, а несколько ранее. Ещё в самом начале февраля, а именно – 4-го февраля 1945 года, т.е. на следующий же день после завершения Висла-Одерской стратегической операции, наши войска продолжили наступать на данном направлении. Они прорвали оборону противника и, продвигаясь в течение трёх дней, форсировали реку Одер южнее города Бреслау (сейчас он называется Вроцлав) – это и есть Верхняя Силезия. В Москве даже давали салют по этому поводу:

«Командующему войсками 1-го Украинского фронта

Маршалу Советского Союза Коневу

Войска 1-го Украинского фронта, продолжая наступление, форсировали реку Одер юго-восточнее города Бреслау (Бреславль), прорвали сильно укрепленную долговременную оборону немцев на западном берегу реки и за три дня наступательных боев продвинулись вперед до 20 километров, расширив плацдарм до 80 километров по фронту.

В ходе наступления войска фронта овладели городами Олау, Бриг, Томаскирх, Гротткау, Левен и Шургаст – важными узлами коммуникаций и сильными опорными пунктами обороны немцев на западном берегу Одера.

…

В ознаменование одержанной победы соединения и части, наиболее отличившиеся в боях при форсировании реки Одер, представить к присвоению наименования “Одерских” и к награждению орденами.

Сегодня, 6 февраля, в 22 часа столица нашей Родины Москва от имени Родины салютует доблестным войскам 1-го Украинского фронта, форсировавшим Одер, двадцатью артиллерийскими залпами из двухсот двадцати четырех орудий.

…

Верховный Главнокомандующий

Маршал Советского Союза И. СТАЛИН

6 февраля 1945 года, № 270».

Однако в дальнейшем наступление в Верхней Силезии застопорилось, как сообщает сайт Википедия: «… на левом фланге Первого Украинского фронта (т.е. в Верхней Силезии), 59-я и 60-я армии, не имевшие численного превосходства над противником, не сумели прорвать немецкую оборону, и по приказу командующего фронтом И. С. Конева 10 февраля перешли к обороне …».

Главной причиной неудачи февральского наступления в Верхней Силезии было отсутствие на данном участке наших танковых частей: они все были в Нижней Силезии, и там как раз наступали весьма успешно (я ранее подробно рассказывал об этом), тогда как в Верхней Силезии у нас была только пехота, к тому же, как сказано, «не имевшая численного превосходства над противником».

Были сделаны соответствующие выводы, и к новому, мартовскому наступлению, в Верхнюю Силезию переброшены танковые соединения – что закончилось, как мы увидим ниже, трагически для некоторых их командиров.

В частности, к ранее действовавшим в Верхней Силезии 59-й и 60-й общевойсковым армиям (под командованием генералов Коровникова и Курочкина соответственно), добавились: 5-я гвардейская общевойсковая армия генерала Жадова («антигерои» Прохоровки), 21-я общевойсковая армия генерала Гусева, 34-й гвардейский стрелковый корпус генерала Бакланова (корпус – это примерно 1/3 от штата общевойсковой армии), а главное – танковые соединения.

В частности, из Нижней Силезии была переброшена 4-я танковая армия генерала Лелюшенко (в армии два танковых корпуса и один механизированный), и фактически ещё одна танковая армия в виде отдельных соединений: два танковых корпуса (31-й генерала Кузнецова и 4-й гвардейский Кантемировский генерала Полубоярова) и 7-й гвардейский механизированный корпус генерала Корчагина.

План операции предусматривал одновременное наступление по сходящимся направлениям двух ударных группировок с целью окружения немецких войск в районе Оппельна (ныне Ополе).

В первую группировку, развёрнутую севернее Оппельна, входили: 21-я армия, 4-я танковая армия и 34-й гвардейский стрелковый корпус.

Южнее Оппельна была сосредоточена вторая группировка, состоящая из 59-й и 60-й армий, 93-го стрелкового, 31-го танкового и 7-го гвардейского механизированного корпусов.

Передний край обороны противника состоял из укреплений полевого типа и инженерных заграждений. В ближайшем тылу большинство населённых пунктов были подготовлены к длительной обороне и образовывали прочные узлы сопротивления. Местность была густо заминирована и практически всё пространство между населёнными пунктами простреливалось артиллерийским и ружейно-пулемётным огнём. Особое внимание немецкое командование уделяло противотанковой обороне. Для артиллерии были подготовлены запасные огневые позиции.

Наступление началось утром 15 марта, после 40-минутной артиллерийской подготовки. Встретив упорное сопротивление, советские войска к исходу дня сумели вклиниться в оборону противника на 8-10 км.

При этом танковые части, действовавшие в составе как северной, так и южной группировок, понесли серьёзные потери. Так, 7-й механизированный корпус потерял четверть, а 31-й танковый корпус — треть своих танков.

Впервые советские танкисты столкнулись с массированным применением обороняющимися последних модификаций фаустпатронов — панцерфаустов, которые были особенно эффективны в ходе боёв в населённых пунктах.

Для парирования нашего удара, противник перебросил в район боевых действий дополнительные силы, и с 16 марта разгорелись ожесточённые бои между наступавшими советскими и контратаковавшими их немецкими войсками.

В результате тяжелейших боёв, к исходу 17 марта тактическая зона обороны немецких войск была прорвана и в образовавшуюся брешь устремились мобильные соединения: от южной группировки – 7-й гвардейский механизированный корпус, от северной – один из корпусов 4-й танковой армии, а именно – 10-й гвардейский Уральский добровольческий танковый корпус Чёрных Ножей.

Днём 18 марта эти два корпуса встретились в районе города Нойштадта (ныне это польский город Прудник), замкнув кольцо окружения: в так называемом Оппельнском «котле» оказались немецкие 168-я и 344-я пехотные дивизии, часть 18-й моторизированной дивизии СС, а также 20-я пехотная дивизия СС, она же – 1-я Эстонская.

19 марта немецкое командование предприняло первую попытку деблокировать окружённых силами танковой дивизии «Герман Геринг». На следующий день для этой цели были привлечены уже более крупные силы: 10-й армейский корпус, 20-я танковая и 45-я пехотная дивизии.

Немецкое контрнаступление было встречено тремя советскими корпусами: 6-м механизированным (из состава 4-й танковой армии), 118-м стрелковым и 4-м гвардейским Кантемировским танковым.

Пока эти соединения, действовавшие на внешнем фронте окружения, отбивали немецкие деблокирующие контрудары, главные силы 21-й армии к вечеру 20 марта завершили ликвидацию окружённой немецкой группировки:

«Командующему войсками 1-го Украинского фронта

Маршалу Советского Союза Коневу

Войска 1-го Украинского фронта, прорвав оборону противника западнее и южнее города Оппельн, продвинулись вперед на 40 километров на каждом направлении и, соединившись в районе города Нойштадт, окружили и разгромили группу немецких войск юго-западнее Оппельна.

В результате боев войска фронта взяли в плен до 15000 немецких солдат и офицеров, захватили 464 орудия и большое количество другого вооружения и военного имущества.

В ходе наступления войска фронта овладели в немецкой Силезии городами Нойштадт, Козель, Штейнау, Зюльц, Краппитц, Обер-Глогау, Фалькенберг, а также с боями заняли более 400 других населенных пунктов.

…

Сегодня, 22 марта, в 21 час столица нашей Родины Москва от имени Родины салютует доблестным войскам 1-го Украинского фронта, прорвавшим оборону немцев и разгромившим войска противника юго-западнее Оппельна, двадцатью артиллерийскими залпами из двухсот двадцати четырех орудий.

…

Верховный Главнокомандующий

Маршал Советского Союза И. СТАЛИН

22 марта 1945 года, № 305»

Кстати, упомянутая выше 1-я Эстонская дивизия СС (она же 20-я пехотная) погибла в данном «котле», причём 19-го марта там же погиб её командир – генерал СС Франц Аугсбергер. Именно она упоминается в известной Стенограмме оперативного совещания в Ставке Гитлера от 23.4.1945.

Присутствовали: генерал Бургдорф, шеф-адъютант вермахта при фюрере; Гелер, офицер связи рейхсфюрера СС; де Мезьер, оберстлейтенант Генерального штаба.

Я выделил упоминание 20-й дивизии эстонцев крупными буквами:

«Гитлер: Невероятно… К моему величайшему изумлению, на фронте всплывает украинская дивизия! Об украинцах в СС я услышал впервые в моей жизни.

Гелер: Они воюют уже давно.

Гитлер: Но во время наших совещаний эта дивизия никогда не упоминалась. Или я запамятовал, Гелер?

Гелер: Нет, я тоже не могу припомнить этого.

Гитлер: Войска бывают надежными или ненадежными. Третьего не дано. Сегодня я не могу формировать новые дивизии, потому что в рейхе не хватает оружия. Чистой воды идиотизм вооружать малонадежных украинцев, когда в тылу простаивают немцы. А я не сомневаюсь в том, что они прекрасно вооружены, много лучше, чем мои немецкие дивизии.

Бургдорф: Да, мой фюрер, абсолютно в таком же положении находится и 20-я латышская. Там внизу ее окончательно раздавили.

Де Мезьер: Латыши сейчас вверху, в Курляндии, и воюют хорошо. Внизу сейчас 1-я ЭСТОНСКАЯ.

Бургдорф: Да, виноват, это разбили ЭСТОНЦЕВ. Вообще-то говоря, даже сложно представить себе их психологическое состояние. Сколько же еще можно требовать от этих людей?

Гитлер: Признаюсь, что сам не могу понять, за что они собственно сражаются. Путь на Родину давно отрезан…».

Конец цитаты.

4-я танковая армия генерала Лелюшенко, за успешные действия в этой операции, с 17-го марта получила почётное наименование «гвардейская». Но это далось очень высокой ценой: два из трёх командиров корпусов этой армии погибли в Верхней Силезии.

В частности, командир 6-го гвардейского Львовского механизированного корпуса, полковник Орлов был тяжело ранен в бою возле Оппельна 17-го марта 1945 года, и через 1-2 дня скончался. Он был назначен командовать этим корпусом 6 декабря 1944 года, став самым молодым командиром корпуса в Красной Армии (погиб в 29 лет).

А 24 марта погиб полковник Чупров, бывший командир 10-го гвардейского Уральского добровольческого танкового корпуса Чёрных Ножей. Он командовал этим корпусом с августа 1944 года. Особо отличился как руководитель оборонительной операции, что вошла в историю под именем Лисувская танковая битва. Незадолго до начала Верхне-Силезской операции, он получил контузию, после чего в связи с состоянием здоровья был понижен в должности до заместителя командира корпуса.

В тот же день, 24 марта в результате стремительного наступления и после напряжённых уличных боёв части 21-й и 4-й гвардейской танковой армий овладели городом Нейсе (сейчас называется Ныса):

«Командующему войсками 1-го Украинского фронта

Маршалу Советского Союза Коневу

Войска 1-го Украинского фронта, продолжая наступление, сегодня, 24 марта, овладели в Силезии, западнее Одера, городами Нейссе и Леобшютц – сильными опорными пунктами обороны немцев.

…

В ознаменование одержанной победы соединения и части, наиболее отличившиеся в боях за овладение городами Нейссе и Леобшютц, представить к награждению орденами.

Сегодня, 24 марта, в 22 часа 30 минут столица нашей Родины Москва от имени Родины салютует доблестным войскам 1-го Украинского фронта, овладевшим названными городами, двенадцатью артиллерийскими залпами из ста двадцати четырех орудий.

…

Верховный Главнокомандующий

Маршал Советского Союза И. СТАЛИН

24 марта 1945 года, № 307»

Следующим и последним крупным населённым пунктом, который предстояло взять в ходе операции, был город Ратибор. На этом направлении действовала 60-я армия. Наступление здесь развивалось чрезвычайно трудно. Противник оборонялся с большим упорством, к тому же немецкое командование перебросило с других направлений и ввело в бой 8-ю и 17-ю танковые дивизии.

В сложившейся обстановке, руководитель операции – командующий Первым Украинским фронтом маршал Конев, принял решение усилить наступающие части 60-й общевойсковой армии двумя корпусами из состава 4-й танковой армии. Это положительно сказалось на темпах советского наступления.

Тем временем, южный сосед – 38-я армия (генерала Москаленко) из состава Четвёртого Украинского фронта, с 24 марта возобновила своё наступление на моравско-остравском направлении, создав угрозу окружения немецкой группировки в районе Рыбника и Ратибора и тем самым изменив общую оперативную обстановку в Силезии в пользу Красной Армии.

Благодаря этому, 27 марта 60-я армия взяла Рыбник:

«Командующему войсками 1-го Украинского фронта

Маршалу Советского Союза Коневу

Войска 1-го Украинского фронта, продолжая наступление, сегодня, 27 марта, овладели на территории Силезии городами Штрелен и Рыбник – крупными узлами дорог и сильными опорными пунктами обороны немцев.

…

В ознаменование одержанной победы соединения и части, наиболее отличившиеся в боях за овладение городами Штрелен и Рыбник, представить к награждению орденами.

Сегодня, 27 марта, в 21 час столица нашей Родины Москва от имени Родины салютует доблестным войскам 1-го Украинского фронта, овладевшим городами Штрелен и Рыбник, двенадцатью артиллерийскими залпами из ста двадцати четырех орудий.

…

Верховный Главнокомандующий

Маршал Советского Союза И. СТАЛИН

27 марта 1945 года, № 312»

Затем, в течение двух дней 29 и 30 марта советская авиация наносила массированные бомбовые и штурмовые удары по позициям немецких войск в районе Ратибора (ныне Рацибуж).

Для усиления огневой мощи наступающих в район Ратибора были переброшены 25-я и 17-я артиллерийские дивизии прорыва – вот в последней-то из них и был мой дед, Пётр Прокофьевич Лисичкин.

31 марта после мощной артиллерийской подготовки, к решающему штурму Ратибора приступили 15-й и 106-й стрелковые корпуса 60-й армии. Их поддерживали танкисты 31-го танкового корпуса и 4-й танковой армии. Не выдержав натиска, противник начал отвод своих войск из Ратибора:

«Командующему войсками 1-го Украинского фронта

Маршалу Советского Союза Коневу

Войска 1-го Украинского фронта сегодня, 31 марта, с боем овладели городами Ратибор и Бискау – важными узлами дорог и сильными опорными пунктами обороны немцев на левом берегу Одера.

…

В ознаменование одержанной победы соединения и части, наиболее отличившиеся в боях за овладение городами Ратибор и Бискау, представить к награждению орденами.

Сегодня, 31 марта, в 21 час столица нашей Родины Москва от имени Родины салютует доблестным войскам 1-го Украинского фронта, овладевшим названными городами, двенадцатью артиллерийскими залпами из ста двадцати четырех орудий.

…

Верховный Главнокомандующий

Маршал Советского Союза И. СТАЛИН

31 марта 1945 года, № 321»

Дата взятия Ратибора считается датой окончания Верхне-Силезской наступательной операции с результатом «военная победа. После этого войска Первого Украинского фронта перешли к обороне на достигнутых рубежах, готовясь к следующей, предпоследней своей операции – Берлинской стратегической наступательной.

… По заявлению министра вооружений А. Шпеера, с потерей Верхней Силезии Германия утратила четверть своего военного производства. Когда нам говорят о том, что американцы ковровыми бомбардировками нанесли большой урон военной промышленности Германии – давайте всё же помнить, что мы только в ходе одной вышеописанной операции уничтожили четверть той промышленности.

Интерактивная карта боевых действий:

https://yandex.ua/maps/?um=constructor:2cf789d742de3f4cbb178feeff01342258553af5839875561935cfad629e001e&source=constructorLink

77 лет назад – 14 марта 1943 года – немецкие войска замкнули кольцо вокруг Харькова. В «котле» (который наша историческая наука нигде не упоминает) оказались окруженными остатки 3-й танковой армии Воронежского фронта…

Потеряв Харьков 16-го февраля 1943 года, Второй танковый корпус СС перешёл в контрнаступление из района Краснограда, и уже в начале марта прорвался на ближние подступы к Харькову с запада, через позиции 69-й общевойсковой армии генерала Казакова.

Развивая наступление, немцы обошли Харьков с севера (от Люботина через Дергачи на Рогань, примерно по нынешней Окружной), в течение 13-14 марта заняли Сороковку и Рогань, и атаковали Каменную Яругу (на шоссе Харьков – Ростов-на-Дону, между Роганью и Чугуевом), тем самым перерезав основную коммуникацию оборонявшихся в Харькове и южнее его подразделений 3-й танковой армии.

В этот день командующий 3-й танковой армией генерал Рыбалко докладывал в штаб Воронежского фронта:

«Противник пытался выйти в район Харьковского тракторного завода, но, встретив упорное сопротивление со стороны Совхоз – хутор Бражники, начал обтекать восточнее и к 16:00 овладел Роганью. Часть противника развернулась по Чугуевскому шоссе из Рогани в сторону Харькова, другая часть заняла станцию Рогань и начала там накапливаться».

Понимая, что такие действия немецких войск ведут к окружению 3-й танковой армии, командующий Воронежским фронтом генерал Голиков принял решение создать ударную группировку и нанести ею удар во фланг наступавшему восточнее Харькова противнику.

Для этого он планировал привлечь 18-й танковый корпус генерала Бахарова с подчиненной ему 173-й танковой бригадой генерала Мишулина. Одновременно, с целью задержать продвижение танковой дивизии СС «Тотенкопф», на направление ее наступления выдвигался сводный отряд, созданный из личного состава «катюшных» частей, которые к тому времени потеряли свои боевые установки. То есть в качестве обычной линейной пехоты должны были использоваться имеющие специальную подготовку экипажи «катюш».

В ночь на 14 марта 18-й танковый корпус получил приказ выбить противника из Рогани и выйти на северо-восточную окраину Харькова. В 8:00, после залпа двух дивизионов «катюш», 2 танка «T-34» и 4 лёгких «Т-70» с десантом мотострелков пошли в атаку и выбили немцев из Рогани.

Однако в 14:00 контратакой противника, поддержанной танками, были отброшены назад.

Совместно с 113-й стрелковой дивизией, 18-й танковый корпус занял оборону на полпути к Чугуеву, в Каменной Яруге. Согласно докладу командира корпуса в боях за Рогань 13-14 марта им было подбито 18 танков противника, два бронетранспортера и 7 автомашин. 173-я танковая бригада отчиталась о 13 танках, 15 орудиях ценой потери своих 12 танков «T-34», и на 14 марта в этой бригаде оставалось 7 танков.

На следующий день, 15 марта, дивизия СС «Тотенкопф» начала наступление на Чугуев при поддержке авиации овладела им к ночи 16 марта.

Очередной доклад Рыбалко уже не оставлял сомнения в том, что армия находится в критическом положении:

«1. Заняв станцию Рогань, противник группой 7 танков, 14 автомашин с мотопехотой стал распространяться на Безлюдовку и к 14:00 вышел к юго-восточной окраине Безлюдовки.

Контратакой 62-й гвардейской стрелковой дивизии был отброшен и повернул на юго-восток.

К 18:00 со станции Рогань другая группа в 12 танков и не выявленное количество автомашин с мотопехотой заняли лес между Лизогубовкой и Терновой, выйдя на северный берег реки Уды, таким образом закрыв единственную дорогу, по которой армия снабжалась из тыла.

С утра из Каменной Яруги на Рогань нами был организован контрудар остатками 173-й танковой бригады и группой в 200 человек пехоты. …. Потеряв два танка и 60% пехоты, эта группа отошла обратно в Каменную Яругу.

Противник к 18:00 группой 15 танков, 18 автомашин с мотопехотой стал распространяться в Каменной Яруге и обтекал Каменную Яругу с юга в направлении Чугуева. К этому же времени группа в 6 танков с мотопехотой заняла учхоз «Коммунист» (ныне Докучаевское) и стала распространяться в направлении Введенки. Группа в 6 машин с мотопехотой заняла совхоз имени Чапаева, что 2,5 км северо-восточнее Новопокровское.

2. Положение г. Харьков:

Обороной руководит лично мой заместитель генерал Белов.

Примерно до одного батальона 32-го стрелкового полка 19-й стрелковой дивизии продолжает сражаться в районе Холодной Горы, будучи обойдены со всех сторон. Вся остальная часть города севернее рек Харьков и Лопань и западнее рек Лопань и Уды в руках противника, также Шевченки и северо-восточная часть города. Группа противника – в районе завода «Серп и молот». Остальная часть города пока в наших руках.

Обороняются части 17-й бригады войск НКВД, части 19-й дивизии, 179-й танковой бригады в составе 11 танков, остатки 350-й дивизии и остатки 104-й стрелковой бригады…

3. Находясь на временном пункте управления в Новопокровке, я в район Харькова или Безлюдовки уже проникнуть не мог, разговаривал с моим заместителем генералом Беловым по радио. Для меня ясно, что ухудшилось положение 19-й стрелковой дивизии и положение 17-й бригады войск НКВД …

Для того чтобы войска армии могли бы продолжать удерживать за собой г. Харьков, необходимо срочное усиление гарнизона свежей высадкой войск на аэродром Основы, снабжение их боеприпасами и продовольствием, и высадкой войск, которые могли бы занять оборону от хутора Федорцы до Лизогубовки или хотя бы до Безлюдовки, иначе положение войск в течение 15 и 16 марта может стать кризисным.

Подать собственными силами горючее, боеприпасы и продовольствие я не имею никакой возможности и не имею сил и средств для того, чтобы отбросить противника и освободить хотя бы один путь подвоза. Обещанная помощь не прибыла и не имею ориентировки, когда она может быть».

Все эти дни ни командующий 3-й танковой армией генерал Рыбалко, ни командующий Воронежским фронтом генерал Голиков не решались взять на себя ответственность и отдать приказ оставить город, не получив таких указаний от Верховного Главнокомандования.

Впрочем, заблокированным в Харькове советским частям плен не грозил, исходя из общего характера развития обоих операций февраля-марта 1943 года – «Звезда» в Харькове и «Скачок» в Донбассе: это были наиболее ожесточённые сражения во всей Второй мировой войне, и обе стороны не брали пленных, в лучшем случае расстреливая на месте, в худшем – устраивая показательные расправы. Тому был ряд причин:

1) немцы мстили за свою Шестую армию Паулюса, уморенную в так называемом Сталинградском «котле». Её остатки официально капитулировали как раз 2-го февраля 1943 года (в день начала Третьей битвы за Харьков), но немецкая пропаганда ещё долгое время делала из них мучеников, которые якобы продолжают держаться в нечеловеческих условиях, и взывают к отмщению;

2) с немецкой стороны в этот период преобладали не совсем простые воинские части, а войска СС. После того, как Вооруженные Силы Германии понесли колоссальные потери под Сталинградом и Воронежем, немецкое командование было вынуждено восполнить нехватку мобилизационного ресурса за счёт профессиональных карательных органов. Естественно, даже в танковых частях эсэсовцы не утратили свои карательные навыки, отыгрываясь на пленных, в том числе раненых, и на местном населении Харьковской области, но это тема для отдельного повествования;

3) но и с советской стороны был – Воронежский фронт, который – как известно – тем и отличался, что «пленных не брал», практически с первых дней своего существования (а создан он в июле 1942 года). То ли туда изначально набрали достаточно резких ребят (насколько я могу судить о послевоенном поведении моего деда, Петра Прокофьевича Лисичкина, участника описанных здесь событий), то ли они стали таковыми в ходе семимесячных сражений за Воронеж (а там была другая особенность: своих раненых приходилось достреливать, поскольку город постоянно горел и не было возможности их эвакуации). Но факт остаётся фактом: якобы такое распоряжение (не брать пленных) исходило непосредственно от командовавшего ранее Воронежским фронтом генерала Ватутина, хотя это и противоречит международным конвенциям. Обычно уточняют, что в плен не брали «только венгров» (а остальных – нормально), так ведь именно эсэсовцев – не очень брали и другие, более мягкие, фронты.

4) уже упомянутый дефицит человеческих ресурсов, с которым столкнулась Германия после Сталинграда и Воронежа – приводил к тому, что в воинских частях попросту отсутствовали специальные подразделения, в задачу которых бы входило конвоирование и охрана пленных. Весь личный состав был выдвинут в боевой эшелон, включая самих карателей, возиться с пленными было некому и некогда.

5) с советской стороны было больше количество воинских частей, имевших статус «гвардейские». В то время это слово имело совсем другой смысл. Если сейчас, во многих странах мира, термин «гвардия», по сути, означает «внутренние войска», то в те годы почетное звание «гвардейские» присваивалось отдельным частям и соединениям – за стойкость в обороне и высокое воинское мастерство личного состава, и они полностью соответствовали девизу, впервые озвученному ещё наполеоновским маршалом Мюратом: «Гвардия умирает, но не сдаётся». В Юго-Западном фронте генерала Ватутина статус «гвардейские» имело более половины воинских частей: многие получили его за успехи в Сталинградском контрнаступлении. В Воронежском фронте таких элитных частей было меньше, но во многом именно гвардейские дивизии (прежде всего 48-я, 62-я и 25-я) намертво остановили противника на южных подступах к Харькову (по рекам Мжа и Камышеваха, в Мерефе, Соколово, Тарановке…) – и теперь попали в окружение в Харькове и южнее его…

На фото: эсэсовцы в Харькове, март 1943 года.

Интерактивная карта боевых действий:

https://yandex.ua/maps/?um=constructor:178ae2667370697d5c485b0a655318b6c8ba80c681cd850997884228df58a950&source=constructorLink

76 лет назад – 15-го марта 1944 года – началась Полесская наступательная операция, проводимая войсками Второго Белорусского фронта.

Замысел этого наступления (строго на запад вдоль украинско-белорусской границы) заключался в прикрытии северного фланга Первого Украинского фронта, который в феврале взял штурмом областные центры Ровно и Луцк, а затем развернулся на юг – к Черновцам и Тернополю. Для дальнейших действий на Ковельском направлении, которое считалось самостоятельным и весьма перспективным, советское командование приняло решение создать отдельный фронт, который получил название «Второй Белорусский», хотя реально действовал в основном на территории Украины.

В состав нового фронта вошли три общевойсковые армии: одна была передана из Первого Украинского фронта (соседа с юга), вторая – из Первого Белорусского фронта (соседа с севера), третья – из резерва Верховного Главнокомандующего.

Возглавил новый фронт генерал Курочкин (до этого бывший заместителем командующего Первым Украинским фронтом генерала Ватутина). Его штаб создавался на основе управления бывшего Северо-Западного фронта, и размещался в районе Рокитно.

Верховный Главнокомандующий И.В. Сталин, своей директивой от 4-го марта, поручил генералу Курочкину подготовить наступательную операцию вверенного ему фронта, имея направление главного удара на Ковель. Ближайшая задача состояла в овладении рубежом Любешов – Камень-Каширский – Ковель, в дальнейшем – овладеть Брестом и выйти на реку Западный Буг на участке Брест – Городло, а южным флангом фронта выйти на линию реки Припять и занять населенные пункты Туров, Давид-Городок, Рубель, Столин.

Этой же директивой предписывалось начать операцию в срок 12-15 марта, не ожидая полного сосредоточения всех войск. Таким образом, командованию фронта предстояло организовать операцию в течение трёх недель после того, как фронт был создан «на бумаге». Такая спешка была продиктована начавшимся с 4-го марта генеральным наступлением соседних трёх «украинских» фронтов.

Уже 6-го марта, командование Второго Белорусского фронта разработало план операции, который предусматривал следующие боевые задачи для каждой из трёх общевойсковых армий.

Главный удар, с двойным обходом Ковеля, планировалось нанести частями 47-й армии: с исходного рубежа Боровно – Большой Обзыр в обход Ковеля с севера, и с рубежа Навуз – Топильно в обход Ковеля с юга.

Ещё севернее должна была наступать 70-я армия, с исходного рубежа Любешов – Седлище – Рудка (с плацдармов на западном берегу реки Стоход) в направлении на Камень-Каширский, с задачей перерезать шоссе Брест—Ковель, и тем самым не допустить подхода подкреплений противника в зону проведения операции из района Брест – Кобрин.

И ещё севернее должна была действовать 61-я армия, с задачей очистить от противника южный берег реки Припять, овладев населенными пунктами Туров, Давид-Городок, Рубель, Столин.

На следующий день (т.е. 7-го марта) этот план был утверждён Верховным Главнокомандующим И.В.Сталиным.

В первой половине марта, в ходе подготовки к предстоящей операции, войска Второго Белорусского фронта производили перегруппировку, захватывали плацдармы на западном берегу реки Стоход и вели частные бои за улучшение своих позиций. Крайне сжатые сроки, выделенные для подготовки удара, весенняя распутица и неразвитость сети дорог не позволили Второму Белорусскому фронту полностью сосредоточить войска. К началу операции было развёрнуто в боевой порядок лишь около половины личного состава. Остальные части подходили поэтапно и разновременно, уже после начала операции, и вступали в бой разобщённо.

Наступление началось в последний день, отведенный для этого вышеуказанной Директивой Верховного Главнокомандующего, т.е. 15-го марта – силами 47-й и 70-й армий, а на следующий день нанесла удар 61-я армия.

Действовать приходилось ранней весной в исключительно сложных условиях лесистой и болотистой местности:

… Речь идет о том болоте,

Где война стелила путь,

Где вода была пехоте

По колено, грязь — по грудь;

Где брели бойцы понуро

И, скользнув с бревна в ночи,

Артиллерия тонула,

Увязали тягачи.

И в глуши, в бою безвестном,

В сосняке, в кустах сырых

Смертью праведной и честной

Пали многие из них …

Несмотря на это, начало наступления было относительно успешным: в первый же день (т.е. 15-го марта) войска прорвали рубеж обороны противника и к 18-му марта продвинулись вперед на 30–40 км, а в полосе 70-й армии – на 60 километров к 20-му марта. Тем самым была решена задача-минимум: выход на рубеж Любешов – Камень-Каширский – Ковель. При этом сам город Ковель был полностью окружен войсками 47-й армии.

Однако на указанном рубеже противнику удалось остановить дальнейшее советское наступление, перебросив в зону проведения операции крупные дополнительные силы из других регионов. С 23 марта началось немецкое контрнаступление с целью деблокирования окружённого гарнизона Ковеля, в котором главную роль играла танковая дивизия СС «Викинг», составленная из бельгийцев фламандского региона, голландцев и скандинавов.

Эта дивизия является уникальной сразу по нескольким параметрам. Она была исторически первой воинской частью Германии, в которой служили (вместе с немцами) иностранные добровольцы из «расово приемлемых народов» (перечисленных выше). Эта дивизия поставила два взаимоисключающих рекорда. Она чаще других эсэсовских частей полностью уничтожалась в ходе боевых действий (по сообщениям советских источников). Но в то же время это была единственная дивизия СС, которая так ни разу и не покинула Восточный фронт и не прекращала участия в боях.

Впервые об уничтожении дивизии СС «Викинг» было упомянуто в сообщении ТАСС – в перечне немецких соединений, разгромленных в битве за Ростов-на-Дону в 1941 году (на самом деле она тогда успешно отошла на рубеж реки Миус). Второй раз эта дивизия была разгромлена (по советским источникам) в 1942 году в ходе операции «Зимняя гроза», в составе деблокирующей группировки, пытавшейся освободить армию Паулюса из так называемого Сталинградского «котла». Но на самом деле дивизия «Викинг» тогда последней успешно вышла по «Ростовскому коридору» и заняла оборону на рубеже реки Северский Донец, активно затем участвуя в боях на Донбассе (ватутинская операция «Скачок»). В следующий раз эта дивизия фигурировала в числе разгромленных в ходе Четвёртой битвы за Харьков (август 1943 года). И она же потом была одним из главных участников (с немецкой стороны) в ходе битвы за реку Днепр в районе Черкасс, а в феврале 1944-го – возглавила успешный прорыв окруженной немецкой группировки из Корсунь-Шевченковского «котла», хотя Жуков (и не только он) уверяет в своих мемуарах, что почти все немецкие войска в том котле были уничтожены. И вот, в марте 1944-го, танковой дивизии СС «Викинг» (вместе с пехотными частями), в результате десяти дней ожесточённых боёв, удалось прорвать кольцо окружения вокруг Ковеля и оттеснить от города соединения советских 47-й и 70-й армий. К 5 апреля линия фронта стабилизировалась на рубеже восточнее городов Ковель и Ратно.

На северном фланге Второго Белорусского фронта, наносившие вспомогательный удар войска 61-й армии за 10 суток боёв сумели продвинуться на 4-8 километров и очистить от противника южный берег реки Припяти к востоку от белорусского города Столина.

С 5-го апреля Полесская операция была прекращена, поскольку для высшего советского командования стало очевидным отсутствие военной перспективы на данном направлении в сложившихся условиях. Противнику удалось сохранить в своих руках практически все крупные населённые пункты в полосе действий Второго Белорусского фронта. Город Ковель, как мы увидим далее, будет взят советскими войсками только летом, в ходе операции «Багратион».

Считается, что командующий Вторым Белорусским фронтом генерал Петров (тот самый, что когда-то бросил свои войска в окруженном Севастополе), допустил в Полесской операции главную ошибку в том, что промедлил с началом штурма окруженного Ковеля, полагая, что его гарнизон теперь «никуда не денется», и не создал достаточно прочного внешнего и внутреннего кольца оцепления вокруг города. В результате, прибытие сильных немецких резервов стало для него неприятным сюрпризом. Не было создано единой и централизованно управляемой ударной группировки в составе фронта: каждая из трёх армий прорывала рубеж обороны противника самостоятельно, и на весьма широкой полосе. Слабо была организована фронтовая и армейская разведка, не было достаточной оперативности и гибкости в управлении войсками: командующий фронтом стремился к выполнению изначального плана операции без учёта меняющейся обстановки.

По окончании Полесской операции, Второй Белорусский фронт был упразднён, а его войска переданы в состав соседнего Первого Белорусского фронта. Сам генерал Петров был понижен в должности до командующего армией: он принял от генерала Черняховского 60-ю общевойсковую армию (после того, как она взяла Тернополь в середине апреля, а сам Черняховский ушёл на другую, более высокую командную должность).

В будущем Петров снова будет командовать фронтом, Четвёртым Украинским, и снова будет отстранён от этой должности в ходе Моравско-Остравской операции в марте 1945 года, как не справившийся.

Однако был и ряд причин, не зависящих от командующего фронтом, а находящихся в компетенции Верховного Главнокомандования и Генерального Штаба. Среди них:

- не вызванные военной необходимостью крайне сжатые сроки на подготовку Полесской операции: от момента создания Второго Белорусского фронта (как объединения трёх армий) до начала первой операции этого фронта прошло всего несколько дней;

- не были учтены трудности предварительного сосредоточения войск из-за плохих путей сообщения в конкретном районе боевых действий (болотистое Полесье) – и дивизии вводились в бой по отдельности, по мере прибытия, а не все сразу, как того требовала обстановка;

- некомплект выделенных дивизий в среднем поставлял 40 %. Впрочем, в данный период такая ситуация была характерна для всех фронтов и для обеих воюющих сторон.

Несмотря на то, что в ходе Полесской операции не была выполнена задача-максимум – взятие Бреста и выход на рубеж реки Западный Буг, тем не менее сработал принцип: «если в одном месте убудет, то в другом обязательно прибудет». Противник, перебросив дополнительные войска в зону проведения Полесской операции, тем самым ослабил соседние участки. Этим воспользовался южный сосед Второго Белорусского фронта – Первый Украинский фронт, проводивший в это время свою, Хмельницко-Черновицкую наступательную операцию. Удержав Ковель, немцы потеряли Дубно – соседний райцентр, не менее важный в оперативном и стратегическом отношении.

По первоначальному плану Хмельницко-Черновицкой операции, который разработал и защитил перед Сталиным командующий Первым Украинским фронтом генерал Ватутин, крайняя северная армия его фронта – 13-я, генерала Пухова, должна была наступать со стороны Луцка на Дубно – Броды – Львов. После того, как Ватутин выбыл из строя в связи с ранением (которое он получил как раз в ходе поездки в эту 13-ю армию), временно заменивший его маршал Жуков пересмотрел план операции, отстранив 13-ю армию от наступательных действий (там все были под следствием из-за ранения Ватутина).

По новому плану Жукова, 13-я армия должна была оставаться на месте и «прочно удерживать занимательные позиции, прикрывая северный фланг Первого Украинского фронта». На такое решение повиляло то, что часть сил 13-й армии была передана вновь созданному соседнему Второму Белорусскому фронту для участия в Полесской операции, а также утрата доверия к генералу Пухову, не сумевшего обеспечить безопасность Ватутина на «своей» территории.

Однако, в связи развитием сразу двух операций севернее и южнее полосы 13-й армии (соответственно Полесской и Хмельницко-Черновицкой), маршал Жуков пересмотрел свой план и поставил перед 13-й армией наступательную задачу: теперь она должна была овладеть рубежом Берестечко – Броды – Заложцы.

Получив активную задачу, войска 13-й армии перешли в наступление тоже 15-го марта в 9 часов утра, нанося один удар из района Торговица – Млинов на Броды силами 27-го стрелкового, а второй удар — силами 24-го стрелкового корпуса из района западнее Шумского на Кременец – Броды. Самый северный, 76-й стрелковый корпус этой армии, атаковал противника в направлении на Торчин, взаимодействуя с соседними соединениями 47-й армии Второго Белорусского фронта.

В первый же день наступления, в полосе 27-го стрелкового корпуса были введены в сражение 25-й танковый и 1-й гвардейский кавалерийский корпуса, а 16-го марта – и 6-й гвардейский кавалерийский корпус. Войска 13-й армии форсировали реку Икву и устремились вглубь тактической зоны обороны противника, обходя с севера и юга сильный опорный пункт Дубно.

Райцентр Дубно расположен на реке Иква, на магистральном пути к Львову, и имеет богатую военную историю. Изначально он входил в состав Галицко-Волынского княжества; после смерти Даниила Галицкого, районом Дубно владел Мстислав Данилович. В 1340 году Волынь, в том числе и Дубно, перешла в состав Литвы, а новым владельцем Дубно стали князья Острожские.

Эта талантливая семья многое сделала для развития города, включая строительство каменного замка. Средневековый Дубно был одним из крупнейших культурных центров Волыни.

В 1569 году в результате Люблинской унии, Дубно вошло в состав Польши. В 1577 город был почти полностью разрушен татарами, выстоял только сильно укрепленный замок. Затем были восстания козаков против поляков (наиболее известное – в 1633 году), а летом 1648 года и сюда добралась тотальная Гражданская война Средних веков, под руководством Богдана Хмельницкого: в Дубно вошёл козацкий отряд Максима Кривоноса.

Во время Северной войны, в сентябре 1705 года в Дубно находился Иван Мазепа, а в 1706 году Дубно заняли войска шведского короля Карла XII. В 1707 году город посетил Пётр I, который был удивлён мощью здешних фортификаций, и договорился с волынскими олигархами об охране их прав и интересов.

В 1753 году князь Януш Сангушко подарил Дубно князю Станиславу Любомирскому. Известно, что владевшая Дубно княгиня Констанция Любомирская поставляла русским войскам Романовых продукты и фураж.

В 1772 году после того, как в результате первого раздела Польши важный торговый центр Львов отошёл под власть Австро-Венгерской империи Габсбургов, в Дубно начали ежегодно проводить большую «контрактовую ярмарку» («Дубенские контракты»), в результате этого в городе начался экономический и культурный подъём.

В 1795 году, после третьего раздела Польши, Дубно вошло в состав Российской империи Романовых. В 1797 году «Дубенские контракты» были перенесены в Новоград-Волынский, а затем в Киев, где они положили начало знаменитым «Контрактам» на Подоле.

В 1873 году было открыто железнодорожное сообщение Здолбунов — Радивилов.

В конце XIX века последняя владелица Дубенского замка княгиня Елизавета Борятинская продала его государству. Замок перешёл к военному ведомству, и в 1890 году здесь открыт знаменитый Таракановский форт (на фото к статье).

В мае 1916 года в этих местах шли тяжелые бои на реке Икве в рамках Первой мировой войны. 25 мая русские войска форсировали Икву у Дорогостаи и Торговице, прорвали фронт австро-венгерской армии на Дубенском направлении, а 28 мая заняли Дубно. В 1917 году после распада Российской империи Дубно вошло в состав Украинской народной республики (УНР). Во время Гражданской войны в 1918—21 годах в Дубно несколько раз менялась власть. 18 марта 1921 года после подписания Рижского договора Дубно вошло в состав Польши.

17 сентября 1939 года Красная Армия вошла в Восточную Польшу, и Дубно оказалось в составе СССР. Но ненадолго: 23-25 июня 1941 года город стал ареной боёв, и немецкие войска овладели им 25 июня 1941 года.

И вот сейчас, в марте 1944-го, немцы оказывали яростное сопротивление на подступах к Дубно. Советские части, наступавшие севернее Дубно, 17-го марта вышли в район Пелча (15 км юго-западнее Дубно), создав угрозу тылу немецких войск. В это время подразделения 172-й и 149-й стрелковых дивизий ворвались в Дубно с востока. Немецкий гарнизон, понеся тяжелые потери и опасаясь окружения, начал поспешно отступать. 17-го марта советские войска полностью овладели Дубно:

«Маршалу Советского Союза Жукову

Войска 1-го Украинского фронта, развивая наступление, сегодня, 17 марта, в результате обходного маневра овладели городом Дубно – важным опорным пунктом обороны немцев на львовском направлении.

В боях за овладение городом Дубно отличились войска генерал-лейтенанта Пухова, генерал-лейтенанта Нечаева, генерал-майора Черокманова, танкисты генерал-майора танковых войск Королева, полковника Пушкарева и артиллеристы генерал-майора артиллерии Кубеева.

В ознаменование одержанной победы соединения и части, наиболее отличившиеся в боях за освобождение города Дубно, представить к присвоению наименования “Дубненских” и к награждению орденами.

Сегодня, 17 марта, в 22 часа столица нашей Родины Москва от имени Родины салютует доблестным войскам 1-го Украинского фронта, овладевшим городом Дубно, двенадцатью артиллерийскими залпами из ста двадцати четырех орудий.

За отличные боевые действия объявляю благодарность всем руководимым Вами войскам, участвовавшим в боях за освобождение города Дубно.

…

Верховный Главнокомандующий

Маршал Советского Союза И. СТАЛИН

17 марта 1944 года, № 85»

Почти одновременно с боями за Дубно, войска 24-го стрелкового корпуса 13-й армии вышли на подступы к г. Кременец, расположенному на Кременецких горах. Многочисленные огневые точки и траншеи, насыщенные огневыми средствами, а также другие инженерные сооружения превращали Кременец в сильный опорный пункт, где противник намеревался упорно сопротивляться.

Умелым маневром, 350-я стрелковая дивизия обошла Кременец, перерезав дороги, идущие к городу с юга. С севера обходила город 107-я стрелковая дивизия, и у противника остался лишь один путь отхода из Кременца — на северо-запад. В это время части 287-й стрелковой дивизии атаковали Кременец с востока. Действуя мелкими группами, советские бойцы просачивались в расположение противника, и 19 марта полностью овладели Кременцом, разгромив оборонявший его немецкий гарнизон:

«Маршалу Советского Союза Жукову

Войска 1-го Украинского фронта в результате обходного маневра и атаки с фронта сегодня, 19 марта, овладели городом Кременец – мощной естественной крепостью на хребте Кременецких гор, усиленной немцами развитой сетью искусственных оборонительных сооружений.

В боях за овладение Кременцом отличились войска генерал-лейтенанта Пухова, генерал-лейтенанта Кирюхина, артиллеристы генерал-майора артиллерии Кубеева, полковника Сусского, танкисты генерал-майора танковых войск Королева, летчики генерал-полковника авиации Красовского, генерал-майора авиации Галунова и полковника Ложечникова.

В ознаменование одержанной победы соединения и части, наиболее отличившиеся в боях за освобождение Кременца, представить к присвоению наименования “Кременецких” и к награждению орденами.

Сегодня, 19 марта, в 21 час столица нашей Родины Москва от имени Родины салютует доблестным войскам 1-го Украинского фронта, овладевшим Кременцом, двенадцатью артиллерийскими залпами из ста двадцати четырех орудий.

За отличные боевые действия объявляю благодарность всем руководимым Вами войскам, участвовавшим в боях за освобождение Кременца.

…

Верховный Главнокомандующий

Маршал Советского Союза И. СТАЛИН

19 марта 1944 года, № 88»

В целом войска 13-й армии, наступая в полосе шириной около 120 км, за пять суток продвинулись на глубину от 20 до 80 км и овладели, помимо Дубно и Кременец, крупными опорными пунктами Червоноармейск, Торчин, Берестечко и др. Продолжая развивать наступление на запад и юго-запад, к 20 марта они вышли на подступы к г. Броды.

Здесь развернулись тяжелые бои с переменным успехом. Противник, перебросив с территории Европейского Полуострова дополнительные войска (в частности, 361-ю пехотную дивизию из Дании), смог удержать Броды и приостановить продвижение советских войск, стабилизировав здесь линию разграничения. Город Броды будет взят летом, в ходе Львовско-Сандомирской наступательной операции войск Первого Украинского фронта.

Интерактивная карта боевых действий:

https://yandex.ua/maps/?um=constructor:624939543d7d3bde4f4c8a3760afd6787c9719595590d0e4f1b808324b4cb520&source=constructorLink

75 лет назад – 13 марта 1945 года – началась Браунсбергская наступательная операция, как составная часть Восточно-Прусской стратегической операции.

Впрочем, официальные историки не признают вторую часть этой фразы. Они считают, и эта ошибочная точка зрения отражена везде, включая Википедию и энциклопедии, что Восточно-Прусская стратегическая включала в себя 6 (шесть) частных операций. Первые четыре я уже описывал ранее, это Инстербургская, Млаво-Эльбингская, Хейльсбергская и Вормдитт-Мельзакская операции; последняя из них завершилась ещё 17-го февраля, накануне гибели её руководителя – командовавшего Третьим Белорусским фронтом генерала Черняховского.

Оставшиеся две (из шести) – это Кёнигсбергская и Земландская операции, которые начнутся уже в апреле. И выходит у них, что со дня гибели Черняховского и до апреля #ДедыОтдыхали, вроде как такая, уместная оперативная пауза длиною в полтора месяца.

И тут, внезапно, ещё одна, вроде как «седьмая», мартовская – Браунсбергская операция, о которой даже есть отдельная статья всё в той же Википедии. И содержит она, в том числе, такое удивительное утверждение (обратите внимание на даты, я даже выделил заглавными буквами):

«Браунсбергская операция, проведённая в период с 13 по 29 МАРТА 1945 года.

Освобождены города:

Ландсберг (2 ФЕВРАЛЯ 1945 г.);

Вормдитт (15 ФЕВРАЛЯ 1945 г.);

Мельзак (17 ФЕВРАЛЯ 1945 г.);» (конец цитаты).

Очевидно, этот разрыв шаблона вызван общим состоянием нашей военной пропаганды («историей» это назвать сложно), где в основе лежит великий новогодний принцип «Какая Разница». Пользователи (в том числе и называющие себя историками) безбожно путаются в чуждых нам географических названиях и в хронологии событий.

Попробуем внести ясность. Как уже сказано выше, 17 февраля завершилась Вормдитт-Мельзакская операция: войска Третьего Белорусского фронта прорвали очередной рубеж обороны противника, проходивший в районе этих двух городов (на прилагаемой карте их современные названия – Орнета и Пенежно).

Оставался последний штрих – взятие собственно города Кёнигсберга (ныне Калининград) – столицы Восточной Пруссии, к чему не оставалось уже никаких препятствий.

Кроме того, юго-западнее Кёнигсберга (но отрезанная от него) была прижата к Балтийскому морю крупная группировка противника. Поэтому дальнейшие боевые действия велись в двух направлениях: отдельно взятие Кёнигсберга, фактически уже незащищенного (на это понадобилось три дня, но в апреле), и отдельно – уничтожение скопления живой силы противника – это и производилось в первую очередь, в ходе описываемой здесь Браунсбергской наступательной операции (с 13 по 29 марта).

Как уже сказано выше, командующий Третьим Белорусским фронтом, руководитель Восточно-Прусской стратегической операции, генерал Черняховский погиб при достаточно странных обстоятельствах 18 февраля 1945 года. Его сменил маршал Василевский, ранее бывший начальником Генерального Штаба СССР.

На следующий же день после гибели Черняховского, немцы (как чувствовали!) прямо с утра начали мощное контрнаступление, пытаясь отбросить советские войска с достигнутых рубежей.

Завязалось тяжелейшее, по сути оборонительное (для нас) сражение, на некоторых участках даже пришлось отойти. Но Василевскому удалось выровнять ситуацию, атаки противника выдохлись, а мы к 13 марта были готовы к возобновлению своего большого наступления.

К упомянутому выше «котлу» из немецких войск, прижавшемуся к берегу Балтийского моря, как нельзя лучше подходит определение «так называемый» - это ещё один, мягко говоря, запущенный момент: непонимание, как обозначить этот котёл. Иногда его называют «Хайлигенбайльский котёл», что отчасти правильно. К сожалению, гораздо чаще звучит определение, применительно к этой операции: «Разгром Хейльсбергской группы немецких войск».

Согласен, очень похоже: Хайлигенбайль и Хейльсберг, легко их перепутать – что обычно и делают. Только вот разделены эти города расстоянием в 55 километров. Хейльсберг (ныне это Лизбарк-Вармински) был взят советскими войсками ещё в январе 1945 года, а Хайлигенбайль – в конце марта, в ходе описанной ниже операции.

Теоретически это возможно: немецкую группировку, окруженную и разгромленную возле Хайлигенбайля, называть «Хейльсбергской», поскольку когда-то она действительно оборонялась, по состоянию на январь 45-го, в укреплённом районе недалеко от Хейльсберга, что прикрывает южные подступы к Калининграду.

Но здесь уместно привести такой пример. Годом ранее, в марте 44-го, в районе Каменец-Подольского была окружена 1-я немецкая танковая армия. Тот «котёл» (пожалуй, крупнейший в истории) было естественно называть «Каменец-Подольским котлом», а окруженную в нём 1-ю танковую армию – «Каменец-Подольской группировкой противника». Как известно, из-за несогласованности действий (мягко говоря) маршалов Жукова и Конева, немцы смогли вырваться из того котла. И в дальнейшем эта немецкая 1-я танковая армия, отступая на запад, сражалась в Словакии, а конец войны встретила в Чехии, где и капитулировала. Уместно ли говорить о том, что в Чехии в 1945 году капитулировала «Каменец-Подольская группировка»? Нет, неверно. Уместно ли называть «котёл» в Восточной Пруссии то «Хайлигенбайльским», то «Хейльсбергским»? Нет, неверно, в марте 1945 года он уже не имел никакого отношения к Хейльсбергу.

Но иногда его называют ещё и Браунсбергским «котлом», уточняя – это то же самое, что и Хайлигенбайльский. А иногда, для верности, даже так: «Браунсбергско-Хайлигенбайльская группировка противника».

Так вот, на самом деле это были два разных «котла». Город Браунсберг (ныне Бранево) тоже находится на побережье Балтийского моря, в 15 километрах юго-западнее Хайлигенбайля (ныне Мамоново). Операцию называют именно Браунсбергской потому, что Браунсберг больше, во всех отношениях, и к этому вопросу мы ещё вернёмся ниже.

Перед началом Браунсбергской операции, в окружении находилась 4-я немецкая армия из состава Группы армий «Север», включавшая два корпуса. 6-й корпус – в районе Хайлигенбайля, его остатки в конце сражения эвакуировались на Балтийскую косу в районе города Балтийск (тогда он назывался Пиллау). 55-й армейский корпус был уничтожен в районе Браунсберга полностью.

Сам по себе процесс ликвидации немецкой группировки описан в сотнях публикаций, нет смысла их все пересказывать. Хотя авторы практически всех публикаций путаются в географических названиях, а из-за этого искажают хронологию и смысловую нагрузку, но чисто военные детали, вроде намотанных на гусеницы человеческих внутренностей или «заваленное трупами побережье» воспроизводят очень хорошо.

Поэтому коснёмся лишь главных моментов. Начав наступление 13 марта, войска Третьего Белорусского фронта через неделю овладели Браунсбергом:

«Командующему войсками 3-го Белорусского фронта

Маршалу Советского Союза Василевскому

Войска 3-го Белорусского фронта, продолжая бои по уничтожению группировки немцев в Восточной Пруссии, сегодня, 20 марта, овладели городом Браунсберг – сильным опорным пунктом обороны немцев на побережье залива Фриш-Гаф [теперь это Калининградский залив].

В ознаменование одержанной победы соединения и части, наиболее отличившиеся в боях за овладение городом Браунсберг, представить к награждению орденами.

Сегодня, 20 марта, в 21 час столица нашей Родины Москва от имени Родины салютует доблестным войскам 3-го Белорусского фронта, овладевшим городом Браунсберг, двенадцатью артиллерийскими залпами из ста двадцати четырех орудий.

За отличные боевые действия объявляю благодарность руководимым Вами войскам, участвовавшим в боях за овладение Браунсбергом.

Верховный Главнокомандующий

Маршал Советского Союза И. СТАЛИН

20 марта 1945 года, № 303».

Продолжая наступление, ещё через 5 дней взяли Хайлигенбайль, снова предоставим слово Верховному Главнокомандующему:

«Командующему войсками 3-го Белорусского фронта

Маршалу Советского Союза Василевскому

Войска 3-го Белорусского фронта, продолжая наступление, сегодня, 25 марта, овладели городом Хайлигенбайль – последним опорным пунктом обороны немцев на побережье залива Фриш-Гаф, юго-западнее Кенигсберга, при этом взято в плен более 7000 немецких солдат и офицеров.

В ознаменование одержанной победы соединения и части, наиболее отличившиеся в боях за овладение городом Хайлигенбайль, представить к награждению орденами.

Сегодня, 25 марта, в 23 часа столица нашей Родины Москва от имени Родины салютует доблестным войскам 3-го Белорусского фронта, овладевшим городом Хайлигенбайль, двенадцатью артиллерийскими залпами из ста двадцати четырех орудий.

За отличные боевые действия объявляю благодарность руководимым Вами войскам, участвовавшим в боях за овладение Хайлигенбайлем.

Верховный Главнокомандующий

Маршал Советского Союза И. СТАЛИН

25 марта 1945 года, № 309»

Ещё через 4 дня, 29 марта 1945 года, сопротивление последних немецких частей было сломлено, и Браунсбергская наступательная операция завершилась с результатом «военная победа».

После войны, мы подарили Браунсберг нашим польским партнёрам, они переименовали его в Бранево. Главной достопримечательностью этого города является крупнейшее в Европе военное кладбище советских солдат (на фото).

Мемориал погибшим советским солдатам в Бранево был построен в 1945—1968 годах, и является самым большим зарубежным захоронением советских воинов, погибших в годы Второй мировой войны. Солдаты – участники Восточно-Прусской стратегической наступательной операции – похоронены в 250-ти массовых захоронениях и одиночных могилах. Только у 4054 солдат установлена личность, фамилии большинства из захороненных неизвестны. По официальным данным в Бранево захоронено 31 237 советских воинов, из них 27 304 — безымянные.

Кладбище имеет прямоугольную форму и занимает 6,5 га земли. Солдаты похоронены в общих могилах, в виде равных прямоугольников. Количество таких захоронений 250. Ещё 20 одиночных могил расположено рядом с центральным памятником. Каждая могила сделана из бетона и украшена звездой. У входа на кладбище размещена памятная доска с информацией о павших солдатах и боях.

С 2010 года ежегодно проходят патриотические мотопробеги российских мотоциклистов с возложение цветов и венков на этом мемориале.

Интерактивная карта боевых действий:

https://yandex.ua/maps/?um=constructor:1f3193e355934d401320fc6bc7ebb166e7c988eabece5a9ad8ccd3aebebf9638&source=constructorLink