TimurSH

ПЕРВАЯ ГЛАВА

Том Марволо Реддл, более известный как Тот-Кого-Нельзя-Называть, кабинет Защиты от Тёмных искусств, полночь.

Сознание и мысли путались. Квиррелл о чём-то бормотал. Неважно. Сегодня ночью он добудет камень. Старик отправился в Министерство магии и вернётся только завтра. Этого времени ему хватит. Скоро наступит новая эра. Лорд Волан-де-Морт возродится. Да, новая эра. Он стоит перед домом Поттеров. Время исполнить пророчество…

Нет…

Нет, он под тюрбаном своего слуги, контролирует его. Если бы не это ничтожество, то он получил бы камень год назад. Год назад! У него уже было бы своё тело, и он собрал бы снова свою армию, сеющую ужас и смерть!

Ярость вновь охватила его. Именно она стала его постоянным спутником вот уже как десять лет. Именно она подпитывала его волю к жизни, была якорем, что удерживала в этом мире. Ярость и ненависть.

Тёмный Лорд испытывал затруднения в ощущении других эмоций, и лишь эти две постоянные спутницы давали ему чувство того, что он ещё жив. Однако частые вспышки ненависти чередовались с потерей ясности мышления и слабостью. Путаница в голове, неспособность ориентироваться в пространстве и времени. Он не понимал, где он и что делает. А затем приходит осознание себя: я Лорд Волан-де-Морт, величайший маг всех времён. Существую в виде духа, словно проклятое привидение. И его снова охватывал гнев, растворяя в себе разум.

Ужасные десять лет без тела, без сил, без ничего. Да, сначала, после развоплощения, он даже этих чувств был лишен, лишь боль… Но желание выжить… любой ценой выжить, не умереть… вкупе с яростью — найти и убить предателей, жалких трусов, стереть в порошок — не давало впасть в забвение. И… надежда. Надежда на то, что его верные Пожиратели найдут его. Ярость пронзила его. Мерзкие предатели! Они отреклись от него. Лишь Лестрейнджи были верны ему, но они гниют в Азкабане.

Ему нужна сила, его мощь. Ему нужно вернуться в своё тело. Ему нужен камень. И он его добудет. А сейчас ему нужно собраться. Да, собраться, ведь мерзкий Дамблдор ждёт его в кабинете. У него собеседование сегодня, и если он займёт должность… О, это такие возможности! И главное — Дамблдор под боком, а он — Лорд Волан-де-Морт — уже не тот школьник, что ушёл из этого замка десятки лет назад. Он обдурит этого любителя грязнокровок и, выбрав момент, прикончит его. Например, освободит ужас Тайной комнаты, а потом ударит в спину старого дурака Авада Кедавра. Да, а потом сам геройски загонит василиска обратно. И победителя наградят. Он будет спасителем Хогвартса! Да и ещё ему, может быть, достанется пост директора! Надо лишь выждать пару лет. Но он пока не решил, как поступит. Планы-планы. Это его путь к вершинам власти. Надо бы крестраж в Хогвартс пронести...

Странно... Он же уже сюда проносил крестраж. В Выручай-комнату…

Нет, это уже было. Это второй крестраж?

Так, где он? Почему темно?..

Он ощутил сознание рядом. Квиррелл! Сейчас 1992 год...

Какой долгий год. Он сумел проникнуть в замок под его тюрбаном.

Обмануть Дамблдора ничего не стоило, Квиррелл находился под его, самого Лорда Волан-де-Морта, защитой! Ну и сам немного владел окклюменцией. Крестраж, размещенный в Выручай-комнате, не должен был причинить ему вреда, как прошлым преподавателям Защиты от Тёмных искусств. Сам крестраж на месте — он проверял.

Бешеная радость обуяла его, он всё-таки стал преподавателем защиты, несмотря на прошлый отказ старика! Какая ирония. И главное — он обладает телом! Хотя бы не испытывает те муки, которые преследовали его на протяжении десяти лет существования в виде бесплотного духа.

И всё шло хорошо, до тех пор пока на Хэллоуин Квиррелл не притащил тролля. А ведь план был прост: пока преподаватели будут ловить зверя, он проберется на третий этаж и оценит защиту философского камня. И если ничего серьёзного, то заберёт артефакт.

Всё пошло прахом. Мало того что Снейп ему помешал, так ещё тролль прикончил грязнокровку! И он, скрытый тюрбаном, даже не смог полюбоваться на искаженное ужасом лицо Дамблдора! Как же, убили одну из его любимых грязнокровок! Но потом стало не до смеха. Сначала его начали таскать на допросы прибывшие в Хогвартс инспекторы, а потом ещё пришлось сидеть в кабинете директора и отвечать на его вопросы! Дважды! Хорошо, что Квиррелл справился, изображая ужас от смерти той грязнокровки и ведя себя, как полное ничтожество. Но после этого он заметил, что его кабинет обыскивали. Кто? Дамблдор? Инспектор Лангарм? Да и теперь ещё Снейп стал за ним следить, а потом вовсе донимать угрозами и расспросами. Мерзкий предатель!

Его подозревают. А время идёт, и к камню он не приблизился. Тело слуги начало потихоньку приходить в негодность. Да и его состояние тоже отвратительное. Мысли часто путаются, слабость. Надо было всё же забыть про камень и провести воскрешение через Ритуал. Хотя зелье крайне сложное и готовится семь месяцев, а за некоторые ингредиенты светит Азкабан... Азкабан. Он хохотал, когда узнал, что Сириус Блэк сидит уже много лет в Азкабане. Поттеры думали обдурить Лорда Волан-де-Морта, но в итоге сами сели в лужу. Хвост сумел выкрутиться и сбежать. Этот мерзкий крысёныш не старался найти его, но... Блэку так и надо.

Ингредиенты для зелья Воскрешения... Да, он предпринял шаги в этом направлении и начал искать их, но всё же надеялся, что камень решит все проблемы. Да, камень куда более простой и быстрый способ. Но месяцы проходили, а продвижений с ним не было. И плоти слуги нет у него, Квиррелл не выживет, когда он покинет его тело, а по ритуалу так нужно. Зато кровь врага рядом. Проклятый Поттер! И ещё поступил на Слизерин! Как жаль, что этого мальчишку не прикончил тролль, всяко лучше было, чем эта бесполезная грязнокровка. Но пророчество не врало, хитрая мелкая тварь вырастает.

А он вынужден прятаться в тюрбане и жить как ничтожный паразит. Никакие меры и чары не помогали: тело волшебника не могло долго переносить душу Волан-де-Морта, и Квиррелл начал медленно умирать. А его сознание мутнело, он слишком слаб. Поэтому пришлось охотиться на единорогов в лесу. Их кровь даст ему силы продержаться. И сознание сразу приобретало ясность. А проклятие? Оно пойдёт на Квиррелла.

Раздобыв яйцо дракона, он смог напоить Хагрида и выяснить, как обойти Пушка. Жалкий неудачник помог ему тогда, когда нужно было свалить вину за убийство грязнокровки у входа в Тайную комнату, помог и теперь, когда надо было достать чёртов камень. Как он и надеялся, дракон спалил хижину лесника и сбежал, а директор отправился в лес. Появилась возможность проникнуть на третий этаж.

Но всё пошло прахом. Проклятый Снейп прицепился к нему, и пришлось с ним искать дракона у Хогсмида. Время было упущено.

И теперь Дамблдор отправился в Министерство. Слушание на всю ночь, так что он добудет камень! Сегодня ночью!

— Пора, — оповестил своего слугу Тёмный Лорд.

— Да, хозяин.

Он стоял перед дверью, ведущей в запретный коридор.

— Ты знаешь, что делать. Проверь её на сигнальные чары и открой.

— Да, повелитель.

Чары были несложные, и дверь распахнулась настежь. Раздался раскатистый громоподобный рык. Пёс не мог их видеть под чарами сокрытия, но повернул голову в сторону открытой двери, принюхиваясь всеми тремя носами. Квиррелл заклинанием заставил арфу играть и пролевитировал её внутрь. При первых же звуках все шесть глаз Пушка начали закрываться. Рычание становилось всё тише и постепенно замолкло. Пёс закачался и опустился на брюхо, а потом повалился на бок.

Квиррелл зашёл внутрь, колдуя волшебной палочкой.

— Мой Лорд, если дверь закрыть, то поднимется тревога, — высказал свои мысли преподаватель.

— Не трогай её, — быстро приказал Волан-де-Морт.

— Да, господин.

— Пёс спит? — вкрадчиво поинтересовался собеседник.

— Да, мой Лорд.

— Обыщи комнату.

Квиррелл медленно двинулся к люку, который охранял Пушок. Жаркое зловонное дыхание, вырывавшееся из трех пастей, чувствовалось всё сильнее.

— Тут люк.

— Проверь его! — прорычал Тёмный Лорд, теряя терпение и поражаясь глупости профессора.

— Никаких чар, мой Лорд, — холодный голос Квиррелла разнёсся по всей комнате. Фиолетовый свет на конце палочки потух, и преподаватель опустил её вниз.

—Тогда открывай! Не теряй время!

Волшебник повёл палочкой, распахивая люк, и осторожно заглянул в него.

— Темно. Люмос. Там растения. Дьявольские силки! Никаких ступеней вниз нет.

— Отгони их и спускайся.

— Да, мой Лорд. Люмос Солем!

Квиррелл пролез в дыру, левитируя себя заклинанием, которому обучил его Темный Лорд. Он спускался вниз, держа ярко горящую палочку, и вскоре достиг дна. Как только его ноги коснулись твёрдой поверхности, Квиррелл отряхнулся от пыли и поправил сползший набок тюрбан.

Растения, судорожно извиваясь и вращаясь, пытались скрыться в углах комнаты, стремясь спрятаться от яркого света.

— Это силки Стебль. Это её ловушка, — задумчиво произнёс Волан-де-Морт.

— Да, мой Лорд. Мы с ней справились. — В комнате повисла напряжённая тишина.

— Это может остановить только школьников, а не Волан-де-Морта! Ступай дальше.

Квиррелл прошёл через каменный проход, который вёл резко вниз. Откуда-то сверху доносилось мягкое шуршание и тихий звон.

— Мой Лорд, впереди свет, — проинформировал Тёмного Лорда профессор.

Волан-де-Морт скользнул в разум Квиррелла, смотря на происходящее его глазами. Они дошли до конца коридора и очутились у входа в ярко освещенный зал с высоким дугообразным потолком. Зал был полон порхающих и кружащихся птиц — маленьких и ярких. На другой стороне зала виднелась тяжелая деревянная дверь.

— Что это?

— Это… это ключи, — отозвался его слуга. — На них не действует магия.

— Проверь дверь.

Квиррелл подошёл к двери и попытался открыть.

— Мой Лорд! Я не могу её открыть. Чары не действует.

— Разумеется. Это ловушка от Флитвика. Мерзкий гоблин. Надо поймать нужный ключ и им открыть дверь. Понял? Действуй, поймай мне ключ, — раздражённо прошипел Волан-де-Морт.

— Повинуюсь, мой Лорд.

Поднявшись в воздух с помощи магии, Квиррелл ринулся за ключами, внимательно их рассматривая. Покружив несколько минут в водовороте из разноцветных перьев, он заметил огромный серебряный ключ.

— Вот он! — крикнул Квиррелл, чарами сгущая вокруг него воздух, и устремился за ним, вытянутой рукой прижав его к стене. — Я поймал его!

— Превосходно! Теперь открой мне эту дверь! — рыкнул Волан-де-Морт. Камень скоро будет у него.

Они приземлились у двери. Квиррелл вставил ключ в замок, повернул его и услышал щелчок. Открыв дверь, он шагнул внутрь. Комнату внезапно залил яркий свет. Они стояли на краю огромной шахматной доски, прямо за чёрными каменными фигурами. На другой стороне доски стояли точно такие же фигуры, но белого цвета.

— Мой Лорд. Тут шахматная доска. Что мне теперь делать? — спросил Квиррелл.

— Вижу, я смотрю твоими глазами, — отозвался он. — Очевидно, мы должны сыграть в партию. Это западня от МакГонагалл. Проверь всё.

Квиррелл подошёл ближе и начал размахивать палочкой.

— Повелитель, тут всюду защитные чары. Перелететь через фигуры нельзя. Трансфигурации они не поддаются. Это оживлённые фигуры, и, чтобы начать игру, надо занять место одной из них.

Волан-де-Морт расхохотался, но в тюрбане смех получился приглушенным.

— Хитро, ты становишься фигурой, а не игроком. И рискуешь быть съеденным во время партии. Что ж, философский камень заслуживает того, чтобы за него Волан-де-Морт сыграл в шахматы. Займи место чёрного короля.

В следующее мгновение король повернулся и ушёл с доски.

— Белые ходят первыми, — произнес Квиррелл, глядя на ту сторону доски.

Белая пешка шагнула на две клетки вперед.

— Ага… На е4…

— Ходи на е5. Давно я в шахматы не играл, в последний раз с Долоховым, — сказал холодный голос. — Ха, похоже, я становлюсь сентиментальным.

— Мой Лорд, их конь вышел вперёд.

— Вижу. Так, попробуем защиту двух коней.

Волан-де-Морт начал руководить чёрными фигурами, которые покорно вставали туда, куда он им указывал.

— Рокируйся.

— Да, мой Лорд.

Игра была захватывающей. Волан-де-Морту попался достойный оппонент. Вскоре у доски уже лежала целая гора поверженных фигур.

— Вот и всё, — произнёс Тёмный Лорд. — У нас лишний конь... Теперь размениваем фигуры, но они уже проиграли.

Через почти двадцать ходов всё было кончено. Безжалостно разменивая большинство фигур, чёрные смогли протащить пешку в ферзи, а потом поставить мат. Белый король стащил с себя корону и кинул её к ногам Волан-де-Морта. Оставшиеся фигуры-противники, кланяясь, расступились.

Тёмный Лорд издевательски рассмеялся. Когда он возродится, его слуги одними поклонами не обойдутся. Путь дальше был свободен.

— Великолепная игра, мой Лорд. У вас потрясающее мастерство, — восхищался Квиррелл.

— Знаю. Довольно разговоров. Добудь мне камень.

Пройдя в конец комнаты, они открыли дверь и прошли по ещё одному коридору. Осталась ловушка Снейпа, и камень будет его!

Квиррелл открыл следующую дверь, и они оказались в другой комнате. И еле увернулись от потока огня.

— Мой Лорд! — испуганно заверещал профессор. — Тут дракон!

— Убей его! Чёртов Хагрид!

Квиррелл попытался поставить защитные чары, но они еле-еле задержали драконий огонь. Мантия волшебника загорелась. Взмахом палочки он её потушил. Чудовище издало громкий рев, эхом отразившийся от стен поистине громадной комнаты. Дракон был чёрным и очень длинным, больше трёх метров, с огромными крыльями. Морда у него была вытянутой, с широкими ноздрями, крупными рогами и злобными жёлтыми глазами.

Квиррелл потряс головой, вопль дракона оглушил его, в ушах звенело. Существо ринулось вперёд, распахивая пасть с кучей острых зубов. Тёмный волшебник с трудом откинул его чарами. Но ящер, извиваясь словно змея, снова встал на лапы и метнулся в атаку.

Они кружили в комнате — задыхающийся волшебник в подпаленной мантии с нелепым тюрбаном на голове и зубастое чудовище, издающее душераздирающие вопли. Кожа дракона защищала от чар волшебника, но особо сильные тёмные заклинания пробивали её, и вскоре весь пол был забрызган кровью. Раны привели зверя в невменяемое состояние, и в один из моментов он ухитрился вцепиться пастью в левое плечо Квиррелла, раздирая плоть.

— Круцио! — заверещал тот, с ужасом и ненавистью смотря в вертикальные зрачки дракона в десятке сантиметров от себя.

Непростительное заклинание наконец попало не в кожу дракона, которую не пробивало, а в открытую рану у левого крыла. Чудовище заскулило от боли, отпуская руку волшебника, и начало биться на полу, размахивая поврежденными крыльями и распахивая пасть.

Маг держал заклинание, пытаясь отдышаться. Дракон забился сильнее, царапая когтями пол.

— Авада Кедавра! — зелёный луч попал точно в разодранный бок дракона, и тот затих.

Квиррелл помедлил, затем перевёл взгляд на свою руку. Вид раны был ужасен: зубы разорвали плоть, из места укуса текла кровь, пропитывая весь рукав.

— Повелитель! Моя рука…

— Я слабею. Раздобудь камень. Он ключ ко всему, — голос Волан-де-Морта был еле слышен.

Схватка с чудовищем отняла у них много сил. Квиррелл пытался отдышаться, потом применил целебные чары на руку. Хотя бы кровь остановилась. Он огляделся. Комната была вся в красных разводах: стены, пол, даже потолок были забрызганы. В воздухе стоял запах железа и пота. Из разгромленного фонтана, который стоял сбоку, вяло текла вода. Огромное лежбище из разных мехов на полу в углу — чудовище уже никогда туда не вернётся. Очевидно, что помещение явно было расширено магией и дракон жил в нём очень комфортно: высоченный потолок, чтобы монстр мог свободно летать; разнообразный интерьер, чтобы тому не было скучно, и который тёмный маг только что разрушил в дребезги в ходе тяжёлого боя. Нужно торопиться. Квиррелл шагнул к двери и, открыв её, с опаской заглянул внутрь: за ней его могло ждать что угодно. Но в комнате не было ничего страшного.

Посредине стоял стол. На нём выстроились в ряд семь различных сосудов, наполненных какими-то жидкостями. Волшебник неуверенно подошёл к столу, и вдруг позади него из-под пола вырвалось ярко-фиолетовое пламя, отсекая путь обратно. Тут же языки огня заплясали перед той дверью, которая находилась впереди. Квиррелл испуганно оглядывался, крепко сжимая здоровой рукой палочку, но на него никто не нападал. Он увидел на столе свиток пергамента и прочёл написанное на нем вслух:

— Впереди опасность, то же позади,

Но две из нас помогут, ты только их найди.

Одна вперёд отправит, ещё одна — назад,

В двух — вино всего лишь, а ещё в трёх — яд.

Ты хочешь здесь остаться на долгие века?

Тогда ищи — к тому же подсказка тебе дана.

Во-первых, как бы ловко ни скрывался яд,

Найти его несложно — от вина левый ряд.

Второе — в крайних бутылях налито не одно и то ж,

Но если вперёд тебе надо, помощи зря ты ждёшь.

Затем ни в большой, ни в малой смерти ты не найдёшь,

А если из второй слева и второй справа глотнёшь, сам убедишься — налито одно и то же в них,

Хотя на взгляд они разные, но это уже в-четвертых.

— Это загадка! — Волшебник недоуменно прочёл ещё раз текст и перевёл взгляды на сосуды. Он что, должен выпить один из них?

Начав колдовать, Квиррелл убедился, что чарами определить яд невозможно. Он ещё раз прочёл текст. Так, значит, тут есть вино, а для пути вперёд крайние сосуды не подходят. От пары глотков вина сейчас он бы не отказался.

— На столе семь бутылей: в трёх находится яд, в двух — вино, ещё одна даст возможность вернуться обратно, а седьмая пропустит вперед.

Он несколько раз прочитал написанное, пытаясь не ошибиться в выборе.

— Похоже, пить надо из этой. — Он взглянул на крошечную бутылочку. Надо ещё раз прочитать текст. Вроде, всё верно.

Квирелл взял трясущимися руками самую маленькую бутылочку. Выбора у него нет. Без камня он умрёт, а ждать больше нельзя. Тёмный маг повернулся лицом к чёрному пламени.

— За Тёмного Лорда! — произнёс он, одним глотком опустошив бутылку.

Его пробрало дрожью от ледяной жидкости. Поставив бутылочку обратно на стол, Квиррелл пошёл к чёрным языкам огня. В следующую секунду пламя лизнуло его, но он ничего не почувствовал. На какое-то мгновение огонь закрыл от него то, что находилось впереди. А затем маг оказался в следующем зале, посреди которого стояло огромное зеркало высотой до потолка, в золотой раме, украшенной орнаментом. Оно было расположено на подставках, похожих на две ноги с впившимися в пол длинными когтями. На верхней части рамы была выгравирована надпись: «Еиналежеечяр огеома сеш авон оциле шавеню авыза копя».

Квиррелл осторожно подошёл к зеркалу.

— В этом зеркале кроется ключ к камню, — пробормотал он, постукивая пальцами по раме.— Следовало догадаться, что Дамблдор придумает что-нибудь в этом духе… Но он в Лондоне… А когда он вернётся, я буду уже далеко…

Маг обошёл зеркало вокруг, а затем жадно уставился в него.

— Я вижу камень, — прошептал он. — Я собираюсь преподнести его моему повелителю… Но где же этот камень? — Квиррелл негромко пробормотал какое-то ругательство.

— Я не могу понять, — продолжил он. — Может, этот камень находится внутри зеркала? Может быть, я должен его разбить? Что делает это зеркало? Что оно показывает? Помогите мне, мой господин!

— Сними повязку, дай мне взглянуть на зеркало, — произнёс высокий холодный голос.

Квиррелл повернулся спиной к зеркалу и стал разматывать тюрбан. Когда он снял его полностью, в зеркале отразился его затылок, но вместо волос там было человеческое лицо. Оно было ужасное: бледное, черты словно обожжённые, а нос напоминал змеиный — только щели. Красные глаза уставились в зеркало. Секунда, и отражение Волан-де-Морта и комнаты поменялось в зеркале. Кроме его лица — оно осталось прежним.

Тёмный Лорд в зеркале стоял гордо в чёрном плаще, держа в одной руке палочку, а в другой — философский камень. У его ног лежал окровавленный Альбус Дамблдор. Он был мёртв. Чуть сбоку от Волан-де-Морта висел в воздухе мальчик. У него были чёрные волосы и шрам на лбу. Он кричал и дёргался от мучительной боли. Из прокушенной губы текла кровь. Сзади Волан-де-Морта лежали тела. Очень много тел — изувеченных и с виду здоровых. Но все они были мертвы. Тёмный Лорд в зеркале рассмеялся, направляя палочку на мальчика. Его отражение в реальности рассмеялось вместе с ним. Холодный смех звучал по комнате, пробирая до дрожи Квиррелла.

— Мой Лорд?

— Я вижу камень. Достань его мне быстрее! Используй магию! Достань его!

Квиррелл снова обернулся к зеркалу и начал шептать заклинания, размахивать палочкой. Зеркало то дрожало, то покрывалось льдом, то чёрным дымом, но Квиррелл хмурился — результата пока не было.

Волан-де-Морт смотрел тем временем на выход и размышлял. Когда Квиррелл добудет его камень, нужно быстро и незаметно убраться из замка, пока не заметили пропажу. И подготовить ритуал. В свои годы он потратил огромное количество времени, изучая вопрос бессмертия, стремясь его достичь. И философский камень занимал его ум. Сколько он книг прочитал, пытаясь по крупицам собрать информацию, что Фламель разбрасывал в течение столетий?.. А сколько он сил потратил в этой школе полвека назад, пытаясь на основе этого разработать этот артефакт или хотя бы понять принципы его работы. И теперь камень будет его.

Вдруг пламя раздвинулось, и в комнату шагнул Альбус Дамблдор. Волан-де-Морт в ужасе смотрел на незваного гостя. Всё пропало, он не смог получить камень. Старик каким-то образом всё узнал. А он не в лучшем состоянии для дуэли хоть с кем-то. От Квиррелла тоже толку нет. Нет, только не обратно жить в виде бесплотного духа. Он не выдержит этого!

Дамблдор с не меньшим ужасом смотрел на лицо, торчащее из затылка Квиррелла.

— Что же ты натворил, Квиринус? — слабым голосом произнес он.

Квиррелл с испугом обернулся, а Волан-де-Морт почувствовал прилив надежды. Старик расчувствовался и жалеет его слугу. На этом можно сыграть, тот не сможет убить своего коллегу.

— Дамблдор, — с ненавистью почти прошипел он. — Я захватил Квиррелла, и он теперь мой. Если не хочешь, чтобы он умер, то отдай мне камень.

— Том, ты всё-таки выжил. И чем ты стал? Именно это твоё достижение, к этому ты стремился? — голос Дамблдора крепчал. — Ты стал обыкновенным паразитом?!

— Отдай мне камень, или он умрёт! — рыкнул Волан-де-Морт, ярость снова охватила его.

— Квиррелл выбрал свой путь. Его не спасти. Как и тебя. Это же ведь ты впустил тролля на Хэллоуин? Из-за тебя погибла мисс Грейнджер?

Волан-де-Морт видел в зеркале отражение Дамблдора. Его лицо исказилось злостью, голубые глаза буквально прожигали мага, а волны ярости можно было ощущать кожей. Квиррелла била дрожь. Тёмный Лорд усмехнулся.

— Старик, это по твоей вине всё произошло. Ты был слеп, и грязнокровка погибла из-за твоей глупости. Я сумел привести тролля в замок у тебя под носом! Похоже, ты стареешь. И смерть девчонки на твоей совести! Убей его!

Квиррелл взмахнул палочкой:

— Авада Кедавра!

Зелёный луч полетел в Дамблдора, но он создал перед собой серебряный щит. Луч попал в него, и тот пошёл трещинами, а затем рассыпался. Не успели осколки упасть, как сквозь них пролетели веревки — они стремились связать Квиррелла. Тот, отшатнувшись, взмахом палочки сжёг их. Однако следующее заклинание Дамблдора подбросило его в воздух и приложило об стену. Тёмный маг упал, и его тут же настигло парализующее заклятие, а палочка покатилась по полу.

— Вот и всё, Том. — Дамблдор приближался к поверженному противнику, а вновь созданные веревки его связывали.

Двигаться преподаватель не мог. Внезапно, несмотря на парализующее заклятие, его тело задергалось, забилось, а потом оттуда вылетел чёрным дым.

Дамблдор замер в нескольких шагах, на его лице отразился страх. Дым тем временем полностью вышел из тела, которое сморщилось и почернело.

Старец взмахнул палочкой, и чудовищное по мощи заклинание в виде синего пламени ударило в чёрное марево. Оно немного рассеялось, но тут же собралось вновь и рвануло в сторону стены. Взмах палочки, и марево пронзают серебряные стрелы, а вокруг него появляется круг огня, окружая его. Невзирая ни на что, оно просочилось через чары и достигло стены, где вдруг поменяло траекторию и пролетело через пламя на входе.

Дамблдор взмахом палочки перевернул Квиррелла. Мёртв. Директор стремительно развернулся и бросился вслед за духом Лорда Волан-де-Морта.

ПЕРВАЯ ГЛАВА

В следующие дни Гарри при любой возможности наблюдал за лесником. Тот ходил как в воду опущенный, несмотря на то, что его дом уже вечером стоял как новенький: профессора постарались. Мальчик сам не знал, зачем нужно было шпионить, но любопытство словно сжигало его, коря за упущенную возможность посмотреть на живого дракона.

В один из таких погожих дней Поттер сидел на улице, бездумно глядя на гладкую поверхность озёра. Где-то вдали хлопнула дверь. Он очнулся от своих мыслей и огляделся. Лесник с мрачным видом шёл от своей хижины в сторону замка. Сонливость как рукой смахнуло. Быстро собрав свои вещи и засунув их в сумку, мальчик поспешил за Хагридом. Великан зашёл в замок, и Гарри следовал за ним по коридорам, пытаясь выглядеть естественным и незаметным. Уж больно нечастым гостем тут был Хагрид, иногда даже пропускающий обеды и завтраки в Большом зале.

Тем временем лесник дошёл до каменной горгульи в конце одного из коридоров и, остановившись, что-то сказал ей. Поттер, аккуратно выглядывая из-за угла, с изумлением наблюдал, как статуя отошла в сторону, открывая вид на винтовую лестницу. Хагрид, громко издав печальный вздох, шагнул на неё, и та начала вращаться, поднимая великана наверх. Гарри, не помня себя, рванул вслед за ним. Тут лесник спрятал дракона? Сердце бешено стучало в груди, но страха не было: ничего ему великан не сделает; если там дракон, то именно ему, Хагриду, придётся оправдываться. Вступив на вращающуюся лестницу, он тоже начал подниматься вверх.

Вдруг раздался стук и голос лесника:

— Профессор Дамблдор, можно?

— Да. Добрый вечер, Хагрид.

«Это кабинет директора!» — с ужасом понял Гарри. Сейчас его вынесет лестницей прямо туда, и они поймут, что он шпионил!

Развернувшись, Поттер рванул по вниз. Бежать против движения ступенек, что скользили вверх, и пытаться не шуметь — очень сложно. Хорошо ещё, что вращение было небыстрым. Хотя, несмотря на это, в конце спуска у Гарри всё равно сбилось дыхание.

Но выход уже перекрывала горгулья, что вернулась на своё место. Мальчик непослушными, слегка дрожащими пальцами ощупал у той каменную спину, а затем попытался сдвинуть её, чтобы освободить проход, но тщетно. Затем Поттер вытащил палочку и прошептал: «Алохомора». Горгулья не сдвинулась.

Внезапно лестница остановилась, и сверху послышался голос Дамблдора и ещё один, но его Гарри различить не смог: он был тихим, с перерывами на всхлипы, да такие, что порой казалось, будто где-то завыла сирена.

Поттер не был любителем подслушивать чужие разговоры, но, когда речь зашла о драконе, любопытство взяло верх и он поднялся на пару ступенек.

— Господин директор, ещё раз спасибо вам, что смогли это, как его, замять дело, не привлекая Министерство, — голос принадлежал леснику. — И спасибо за то, что нашли малыша. И за то, что поправили мой дом, сэр.

— Хагрид! — спокойный голос Дамблдора нарушил воцарившуюся тишину. — Хватит благодарностей. Будь добр, не заводи опасных существ. Ты ведь знаешь, чем могло бы всё обернуться. Тем более ты получил это яйцо от незнакомца. — Воцарилось недолгое молчание. — Хогвартс стал небезопасным местом, поэтому я надеюсь на твоё понимание. Мне пришлось приложить немало сил, чтобы найти твоего дракона в Запретном лесу. И мне не хотелось бы снова оставлять замок из-за таких ситуаций. Ладно, закончим на этом.

— Да, сэр. Ещё раз спасибо, сэр, — прогромыхал лесник.

Сверху распахнулась дверь, и Гарри в отчаянии посмотрел на горгулью. Он в западне и не знает, как открыть проход. Внезапно та отошла в сторону, и мальчик, не удержав равновесие, вывалился наружу. Шаги великана раздавались всё ближе. Поттер рванул к доспехам, стоящим в коридоре, чтобы спрятаться за ними, и застыл, пытаясь унять тяжёлое дыхание.

Там было много пыли, паутины и пауков. Один из них, большой, мохнатый и чёрный, жутко перебирающий лапами и глазеющий на незваного гостя своими многочисленными глазами, спустился на плечо мальчика и медленно пополз в сторону тёплой человеческой плоти, оставляя на школьной мантии едва заметную то ли паутину, то ли слизь... В любом случае паук был не настроен на душевную встречу.

Гарри привык к этим существам, однако таких больших ему не доводилось видеть в чулане, возможно, лишь в зоопарке, где Дадли упал в вольер со змеёй. Но они все были за стёклами и не могли укусить.

Мальчик тряхнул плечом в надежде скинуть паука, но тщетно. Поттер мог поклясться, что слышал его шипение. Попытка избавиться от паукообразного нечто ни к чему не привела, лишь ещё больше разозлила опасное существо, и оно быстрее начало передвигаться к открытой шее. Не ожидавший такого Гарри резко дёрнулся, что привело к падению доспехов, но лесник уже давно прошёл мимо и не услышал грохота.

Паук оказался на полу, и мальчик попятился от него. Членистоногое было зло за то, что ребёнок не только бессовестно вторгся в его владения, но и посмел уничтожить их. Поттер облегченно перевёл дыхание, когда паук не стал ему вредить, а лишь развернулся на своих многочисленных лапах и убежал туда, куда недавно пошёл Хагрид.

— А, Гарри, — вдруг послышался голос Дамблдора, и слизеринец начал догадываться, почему паук не решился напасть. Видимо, даже такие существа боялись и уважали величайшего волшебника столетия, а может, существо просто испугалось его внезапного появления, хотя судя по позе профессора, тот находился здесь уже минуту как минимум.

— Зайдёшь на чай?

Поттер вышел из своего укрытия. Директор стоял у лестницы и пытливо смотрел на него.

— Простите, сэр. Я не хотел.

— Проникнуть в мой кабинет? Любопытство — не порок, Гарри, но порой стоит держать его в узде, — взмахнув палочкой, Дамблдор вернул доспехи на их законное место. — Проходи.

Профессор отступил, приглашая Поттера пройти первым. Слизеринец вновь встал на ступеньку и поднялся наверх, в кабинет директора. Это была круглая просторная комната, полная еле слышных странных звуков. Множество таинственных серебряных приборов, жужжа и выпуская небольшие клубы дыма, стояло на вращающихся столах. Стены были увешаны портретами прежних директоров, которые мирно дремали в красивых рамах. В центре стоял громадный письменный стол на когтистых лапах, а за ним, на полке, — потёртая Волшебная шляпа. Профессор куда-то исчез, но вскоре вернулся с двумя чашками ароматного чая.

— Угощайся, Гарри, — предложил Дамблдор, усаживаясь в кресло. — Как тебе на факультете?

На мгновение Поттер замер. У него никогда не интересовались, нравится ли ему на Слизерине или нет. Все просто решили, что так и должно быть, а прежние друзья отвернулись от него. К такому вопросу мальчик не был готов. К чему угодно, но не к этому! Однако директор молчал, не торопя.

— Хорошо, сэр. Сначала было непросто, но я привык. — Гарри задумался. Он ведь хотел попасть на Гриффиндор, и этот вопрос о распределении не давал ему покоя — особенно сейчас, в кабинете директора, рядом с Распределяющей шляпой. Помолчав, Поттер всё же задал вопрос:

— Директор, я хотел… хотел спросить, а почему…

— Шляпа отправила тебя на Слизерин? — закончил мысль за первокурсника Дамблдор и, дождавшись утвердительного кивка, продолжил: — Почему бы тебе не спросить это у самой Шляпы?

Гарри поставил пустую чашку на стол и под одобряющий взгляд волшебника подошёл к полке. Ноги стали ватными, как при распределении.

— Мистер Поттер, — ворчливым голосом произнесла Шляпа.

— Здравствуйте, — волнуясь, сказал мальчик.

— Ты что-то хотел узнать? — очевидно, Шляпа знала ответ на заданный вопрос.

— Да. Я хотел спросить, почему вы отправили меня на Слизерин?

— Хмм… С твоим распределением было не так просто. Но я уверена в том, что сказала тогда: я вижу все твои задатки и таланты. Ты добьёшься огромных высот на Слизерине.

— А другие факультеты? Я хотел на Гриффиндор поступить.

— Конечно, поступи ты на Гриффиндор, у тебя появились бы настоящие друзья. Но я вижу, что именно на Слизерине ты достигнешь величия. — Шляпа сделала паузу, давая осмыслить сказанное ею. — Ты сам это поймёшь, — затихающим голосом закончила она.

И Шляпа замолчала, перестав двигаться.

Гарри отошёл к столу. Шляпа считала, что ему здесь будет лучше! Как же! Успехи! Поттер почувствовал жуткую злость и огромное желание кричать. Но годы у Дурслей помогли сохранять невозмутимый вид и сдерживаться. Особенно находясь в кабинете директора.

— О, Гарри, присаживайся, — любезно предложил Дамблдор, наливая ещё чая. — Стало быть, у тебя есть вопросы?

— Сэр. Что имела в виду Шляпа? — осторожно спросил юный Поттер. Почему-то профессор внушал доверие и был отличным слушателем, поэтому, когда мальчик смотрел в голубые глаза, полные мудрости, слизеринский девиз — «Я сам» — просто вылетал из головы.

— Думаю, ты и сам это понял, Гарри, — медленно признал Дамблдор. — Она выразилась совершенно ясно. Но запомни, что цель не всегда оправдывает средства. И лишь для тёмного волшебника все средства хороши для достижения его цели. А не испытывая сомнений, не испытывая сострадания к ближним…

— Но я не хочу становиться тёмным волшебником! — мальчик перебил директора, но тот лишь покачал головой.

— Никто не может тебя заставить стать тёмным волшебником. Это лишь твой выбор. — Профессор улыбнулся краешком губ. — Со Слизерина выпускались много хороших волшебников и ведьм, которые не приняли сторону Волан-де-Морта. Гораций Слизнорт, к примеру. Преподавал зельеварение и был деканом Слизерина до профессора Снейпа, — произнёс Дамблдор.

— Да, профессор. Я ещё слышал, что сам Мерлин обучался на Слизерине.

Директор нахмурился.

— Это так, но тут нечем гордиться. Ты ведь читал о его жизни? Нет? Мерлину было предсказано, что один из детей, рождённых в мае, погубит его верного друга — короля Артура. И тогда Мерлин собрал всех детей, рождённых в мае, и отправил на сломанном корабле в море. На верную смерть. Никто из них не выжил. Хотя ходили разные слухи и теории, однако факт в том, что король Артур всё равно погиб, Мерлин не учёл одной детали. Но об этом вам будут рассказывать на истории магии. Это как раз то, о чем я говорил тебе раньше. Никакая цель не может оправдать такие чудовищные средства.

Воцарилась тишина. Гарри поднес к губам чашку горячего чая и отпил. Вкусный напиток оказался с мёдом.

— Профессор, можно задать вопрос? — Поттеру было страшно из-за событий одной из ночей, когда к нему пытались вломиться.

— Ты уже его задал. — Улыбнулся директор. — Но ничего, задавай ещё. Я отвечу на всё что смогу.

— Одной ночью кто-то пытался проникнуть в мою комнату. Я обычно запираю её чарами Коллопортус. А кто-то пытался её открыть. Это не с моего курса. Кто-то старше.

— Коллопортус. Хорошее заклинание, — протянул Дамблдор, помрачнев, — необычно мощное для первокурсника. Думаю, что ты заслужил десять очков Слизерину за такое достижение. Я не знаю, кто это был, но не забывай закрывать дверь на ночь, возможно, он желает навредить тебе. Слизерин… непростой факультет, как ты, наверное, сам успел убедиться. Кто бы это ни был, но чары Коллопортус не открыть обычным заклинанием, а вышибить дверь с помощью взрывных чар — себе дороже. Сработают охранные чары. Так что ты в безопасности. Но я поговорю насчёт этого с профессором Снейпом, и он проведёт расследование, чтобы установить виновных.

— Сэр, не нужно! — прервал его Поттер. — Я не хочу, чтобы об этом кто-нибудь узнал.

Дамблдор задумчиво чуть наклонил голову и глянул на него поверх своих очков-половинок.

— Как скажешь, Гарри. Никто не узнает, обещаю тебе, я предупрежу об этом профессора Снейпа. Но я хочу, чтобы ты не пытался решить свои проблемы в одиночку, а в случае чего обращался к профессорам.

Поттер кивнул.

— Я хочу попросить тебя, Гарри, — после длительного молчания произнёс директор. — Выбери правильную дорогу и не угаси в своей душе свет. Многие волшебники сошли с пути как раз ложным учением. Ты не такой.

— Как я узнаю, какая дорога правильная, сэр? — спросил мальчик, ощущая внутри какой-то трепет.

— Сердце подскажет. — Слабо улыбнулся директор. — Не бойся спрашивать себя, думать, сомневаться и взвешивать решения.

Дамблдор помолчал, а затем вытащил свёрток из ящика стола.

— Я хотел бы отдать тебе это. — Волшебник обратил свой взор на первокурсника. — Когда-то твой отец оставил эту мантию-невидимку мне. Полезная вещь… Твой отец в основном использовал её для того, чтобы тайком пробираться на кухню в поисках еды. Это было, когда он учился в Хогвартсе.

Дамблдор протянул свёрток мальчику.

— В это тревожное время пусть она будет у тебя. Она твоя по праву, но, прошу тебя, используй её с умом.

— Спасибо, сэр! — Гарри с трепетом взял вещь, которая когда-то принадлежала его отцу.

— И последнее на сегодня. Я надеюсь, ты сохранишь в тайне наш разговор с Хагридом.

— Разумеется, профессор. А насчёт дракона…

— Думаю, — прервал его Дамблдор, — тебе нужно вернуться в гостиную. Скоро отбой.

Поттер поставил пустую чашку на стол и, поблагодарив директора, вышел из кабинета, прижимая мантию-невидимку к груди.

Через десяток минут зайдя в гостиную, где на него не обратили никакого внимания, Гарри спустился вниз по лестнице и закрылся в спальне, размышляя над словами Шляпы и Дамблдора и разглядывая мантию-невидимку. Она была просто потрясающей. Когда накидываешь на себя, твоё тело будто растворяется в воздухе. Это очень надёжная защита, ведь в случае чего он может ею воспользоваться и его враги просто не увидят цель, а пока будут искать мальчика под кроватью, он успеет уйти из спальни или сам атакует, ударив тех в спину. Дверь слизеринец по-прежнему запирал заклинанием, однако больше никто не собирался на него нападать.

Приближался конец учебного года, а это означало лишь то, что мальчику вновь придётся увидеть семью Дурслей. Поттер усердно начал готовиться к экзаменам, боясь, что его не примут на второй курс и придётся остаться на Тисовой улице. За это время Хогвартс стал для Гарри домом, к которому он привык, а вот дом номер четыре таких чувств не вызывал и, хоть убей, желания возвращаться туда не было.

Повторение пройденного помогало ему хоть ненадолго отвлечься от этих мыслей.

Слизеринцы после ужина спускались в гостиную, садились и занимались до поздней ночи, запоминая составы сложнейших зелий, заучивая наизусть заклинания и контрзаклинания, зазубривая даты волшебных открытий и восстаний гоблинов.

Наступил день экзаменов. На улице стояла ужасная жара. В огромном кабинете, в котором они писали экзаменационные работы, было не только жарко, но и невыносимо душно. Перед экзаменами всем раздали специальные перья, заколдованные так, что тот, кто брал в руки это перо, лишался возможности хитрить.

Вопросы были непростые, и мальчик пожалел, что был не очень внимателен на уроках, хотя большинство заданий он всё же смог решить относительно легко. Меньше всего проблем было по Защите от Тёмных искусств.

Тяжёлые учебные дни разбавляли приятные события. В конце мая почти подряд были день рождения у Гойла, затем у старосты школы Шафика, а под конец у самой тихой первокурсницы Элизабет Харли. Даже на свой праздник девочка, смущаясь, не сказала больше десяти слов. Гарри вообще за весь учебный год слышал от неё лишь фразу «Доброе утро», и то лишь в ответ на его приветствие. Зато Драко во время её именин говорил больше всех, рассказывая, какую он грандиозную вечеринку устроит через неделю на свой день рождения.

Однако его планам не суждено было сбыться. В тот день проходил крайне непростой экзамен по трансфигурации, а вечером они готовились к следующему тесту, поэтому злого, недовольного сложными письменными вопросами и к тому же невыспавшегося Малфоя лишь скромно поздравили во время ужина.

Ещё они сдавали практические экзамены. Профессор Флитвик по одному приглашал школьников в свой кабинет и требовал заставить плясать лежащий на столе ананас. Профессор МакГонагалл дала им задание превратить мышь в табакерку. Количество полученных за экзамен очков зависело от того, насколько красивой получалась табакерка. Но если у неё оставались хвост, усы или что-нибудь ещё мышиное, то на хорошую отметку можно было не рассчитывать. А на экзамене у профессора Снейпа Гарри жутко перенервничал, пытаясь вспомнить, как приготовить зелье, отнимающее память, и всё же допустил ошибку, забыв, сколько раз надо помешивать получившееся варево по часовой стрелке после добавления двух веточек валерианы. Впрочем, его зелье было сварено почти идеально, если сравнивать с работами учеников из Гриффиндора.

Последним экзаменом была история магии. Им предстояло в течение часа письменно ответить на вопросы о древних волшебниках и восстаниях гоблинов. Поттеру никогда не нравилась история. Но зато впереди его ждала свобода. Целая неделя свободы до объявления результатов экзаменов. И когда мальчик услышал, что пора сдавать работы, он ликовал вместе с остальными.

Со свободной душой Гарри вышел с другими учениками на залитый солнцем школьный двор, спеша спуститься к озеру. На берегу веселились близнецы Уизли и Джордан: они дёргали за щупальца заплывшего на тёплое мелководье кальмара. Лесник сидел в кресле в двух шагах от своей новенькой хижины, закатав рукава рубахи и подвернув штанины, и лущил горох. У его ног стояла большая кастрюля. Все первокурсники из Слизерина расположились на берегу озёра. Поттеру было жарко, поэтому он не стал прислушиваться к разговору.

Мальчик бездумно уставился в ярко-голубое небо, заметив летящую в сторону замка сову. В клюве у неё было письмо. Можно расслабиться. Экзамены сданы, результаты будут позже, а скоро заключительный матч по квиддичу. Никаких проблем и тревог.

Первая глава

Каникулы закончились, и начался новый семестр, принёсший с собой февральские морозы. Ученики втягивались в учёбу весьма неохотно, засиживаясь допоздна в библиотеке и гостиных. Лишь скромный день рождения Милисенты Булстроуд немного скрасил холодные январские дни.

Для Гарри семестр означал лишь очередные домашние задания, а также попытки скрыть свою жизнь у маглов от однокурсников, которые начали обсуждать планы на лето, хотя до него было ещё далеко.

Мальчик очень хотел провести каникулы в магической семье, но не в такой, где нужно вести себя идеально, хотя даже такая компания была бы лучше, чем лето у Дурслей.

Поттер проснулся посреди ночи от шума у его двери. Сев в кровати, он потряс головой, пытаясь прогнать остатки сна. Мальчик прислушался. Кто-то пытался проникнуть в его спальню! Но запирающее заклятие оказалось не под силу обычной «Алохоморе», и теперь голоса совещались о том, что же делать.

Гарри надел очки. Сердце бухало где-то у горла. Схватив палочку с тумбочки, он направил её на дверь. Это Малфой с Крэббом? Непонятно. Пошептавшись, обладатели голосов начали удаляться. Поттер метнулся к двери и замер сбоку от неё, изо всех сил прислушиваясь. Скрипнула лестница. Кто-то поднимался по ней вверх. Значит, это не с его курса: у первокурсников спальни находятся на этом этаже, который был самим нижним. Что они хотели? Точно ушли? Гарри ещё с пару минут размышлял открыть ли дверь и посмотреть, кто это был, но осторожность взяла своё. Хорошо, что он изучил Коллопортус — трудное, но полезнейшее заклинание. Кто же это был? А вдруг они вернутся? Мальчик схватил стул и притащил его к двери. Если кто-то взломает его дверь, то наткнётся на него. А он уж этим взломщикам задаст! Хотя сейчас ему, стоящему в тёмной комнате и нервно сжимающему палочку, набор изученных заклинаний показался откровенно жалким. Чем из этого можно противостоять тем же старшекурсникам? Вдруг это были парни с седьмого курса? Может, они решили разобраться раз и навсегда с Гарри Поттером, отомстив за Волан-де-Морта?

Подождав для верности пару минут и начав уже замерзать в одной пижаме, Гарри отправился обратно в кровать. Кто бы то ни был, они уже ушли, а завтра с утра вставать. Он забылся тревожным сном.

Проснувшись утром и с недоумением увидев свой стул, подпирающий дверь, он совсем не сразу вспомнил события ночи. Теперь всё это казалось таким нелепым. Может, это ему приснилось? Хмыкнув, Поттер встал, надел очки и, вооружившись палочкой, повернулся к двери. Тихо. Он аккуратно отодвинул стул, засунул ключ в замок, повернул его и приоткрыл дверь. Никого нет. Что они тут делали? Пытались взломать его чары? Или навесили проклятие на выход? Надо проверить.

— Фините, — вполголоса произнёс Гарри, взмахнув палочкой.

У пола что-то сверкнуло, и он отшатнулся от двери. Теперь никаких сомнений: заклятие было. Поттер нервно проглотил слюну и оглядел пустой коридор и пролёт винтовой лестницы. Что за чары навесили тут? Он их отменил? Для верности ещё раз наколдовав отменяющие чары и ничего не увидев, мальчик закрыл дверь и отправился одеваться. Из раздумий его вывела хлопнувшая дверь. Гарри рванул к своей и, распахнув её, увидел Гойла в коридоре. Мысль, как проверить, сняты ли чары, сама собой пришла ему в голову.

— Эй, Грегори. Привет, — окликнул он крепыша. Тот с недоумением обернулся. Поттер уже давно заметил, что оба друга Хорька не блистали умом. Сейчас пришла пора этим воспользоваться. — Иди-ка сюда.

Поманив его, Гарри скрылся в комнате. Послышались шаги, и в проёме двери появился Гойл. Мальчик с напряжением наблюдал за тем, как тот переступил порог и остановился на середине комнаты, выжидающе глядя на него. Ничего не произошло. Чары сняты? Или они сработают только на выходящего из комнаты человека, а на зашедшего внутрь нет? Что сказать ожидающему слизеринцу? А зачем ему вообще что-то объяснять?

— Ну, всё, я готов. Спасибо, что подождал. Пошли на завтрак, что стоишь?!

Поттер выждал, пока Грегори первым выйдет из комнаты, и лишь потом отправился следом. Ничего. Значит, чары обезврежены. Он с удовлетворением закрыл дверь и запечатал её магией.

За столом Гарри напряженно думал, кто же пытался проникнуть к нему, а потом ещё проклял выход. По лицам сидящих рядом слизеринцев ничего нельзя было понять. Никто не выражал удивление тому, что он, Поттер, сидит целый и здоровый за завтраком. Надо быть внимательнее и осторожнее. Его не трогают только потому, что думают, что он сильный тёмный маг, который сокрушил самого Волан-де-Морта. И ведь он вчера ночью это подтвердил! Гарри не позволил самодовольной улыбке отразиться у него на лице, со спокойным видом поглощая пищу. Нет, конечно, он не тёмный маг, чары были хоть и сложными для него, но не содержали ничего зловещего, да и взяты были из обычной книги. Важно другое: его Коллопортус не смогли снять, и он защитил себя от вторжения. Выходит, не зря он беспокоился, переживал и изучал все эти чары!

Но... на Слизерине небезопасно. Вдруг он с дрожью вспомнил Гермиону Грейнджер, её тело в гробу и рыдающих родителей. Нет, не на Слизерине небезопасно, а во всём Хогвартсе! Что если пойти и рассказать преподавателям? Да нет. Кому рассказать? Снейпу? Тот явно к нему относится с отвращением, каждый урок зельеварения тому доказательство. Да и что сказать? Он по голосу не узнал никого. Остальные преподаватели отправят к его декану. Бесполезно. А если узнают слизеринцы, то он прослыт ябедой и, что хуже, слабаком... и трусом. Нет, здесь нужно полагаться только на себя. И на всякий случай не ходить в одиночку.

После того случая Поттер каждый раз проверял отменяющим заклинанием, не наложили ли что-то нехорошее у него под дверью, а сам замок запирал магией, дополнительно прижимая ручку стулом. Но пока больше ночных диверсий не было.

Свободное от домашних заданий и уроков время Гарри проводил, закрывшись в своей комнате, изучая подаренную Ноттом на Рождество книгу. За месяц Поттер узнал многое о боевой и защитной магии, и ему стало казаться, что он знает её лучше, чем сам профессор Квиррелл. За куда более сложный фолиант от Мальсибер он даже не брался, понимая, что ему не хватит навыков и времени, чтобы освоить что-то ещё из него. Сама староста никак не демонстрировала к нему особое отношение, даже не поблагодарив за торт. Гарри иногда спрашивал себя, не был ли её подарок намёком подготовиться и уметь себя защитить, словно она что-то знала?

Тем временем на носу был решающий матч с Когтевраном. Маркус Флинт, отметив свой день рождения в середине февраля, рьяно готовился к соревнованию, что вызывало бурные обсуждения в гостиной. В частности оказалось, что поражение гриффиндорцев заставило Вуда — капитана команды красно-золотых — с удвоенной силой заняться тренировками. Это вызвало недовольство других сборных, так как поле всегда было занято. Но победа во втором матче для Вуда, очевидно, стала идеей фикс. В случае проигрыша команда утрачивала малейшие шансы на Кубок. Поэтому гриффиндорцы тренировались как проклятые в любую погоду.

Но в любом случае первыми в новом году играли Слизерин и Когтевран. Матч состоялся в конце февраля. И последние показали себя достойными соперниками.

После того как команда Когтеврана дважды забила гол — первый, принадлежавший Роджеру Дэвису, и второй, забитый с помощью его голевой передачи, — игра стала куда жёстче. Особенно неиствовал Флинт, стремясь во что бы то ни было добраться до колец противника. И через пару минут ему это удалось. Перехитрив вратаря, он пробросил в центральное кольцо.

Слизерин взорвался победными криками. Остальные зрители ответили возмущённым гулом. Гриффиндор и Пуффендуй болели за Когтевран. Первым было важно, чтобы те победили, ведь тогда у них были шансы получить кубок. Но почему пуффендуйцы тоже болели за них, Поттер не знал.

— Слизерин забивает! — вещал Джордан. — Но счёт 20-10 в пользу Когтеврана! Давай, Когтевран, соберись!

Гудение слизеринцев заглушило слова комментатора. Гарри со злостью подумал, что несправедлива такая явная поддержка одной из команд. Разве это честно? Да и то, что постоянно матчи комментирует этот гриффиндорец... Других не нашлось? Лучше вообще без комментатора играть, чем с таким.

Тем временем игра сравнялась. Или змеи опомнились, или первый гол придал им силы, но превосходство воронов, которое у них было в начале игры, сошло на нет. Голы шли один за другим, никто не мог добиться ощутимого разрыва в очках. Крайне важным было то, кто поймает снитч. И за ловцами следили сотни глаз.

— Почему Хиггс не ловит снитч?! Я бы уже поймал и закончил матч! Если мы проиграем, то только из-за него. Я обязательно буду ловцом в следующем году, я играю намного лучше Хиггса, — нервно говорил окружающим Малфой, чуть подпрыгивая на своём сидении. — Кстати, наверное, вы уже знаете, что скоро в продажу поступит новая метла Нимбус-2001. Отец мне точно купит её, а то Комета уже порядком надоела.

— Я бы тоже хотел попробоваться на место ловца, — сказал Гарри. — Надеюсь, что Хиггс поймает снитч. А ты видел золотой мяч на поле?

— Что? Нет, с трибуны не увидеть. А вот в воздухе я бы уже увидел и поймал бы его. У тебя же нет метлы, Поттер. Ты проиграешь мне, — уверенно заявил Драко.

— Метлу можно купить, — парировал Гарри, наблюдая, как Флинт довольно-таки грубо выхватывает квоффл у охотника Когтеврана, пока тот был дезориентирован ударом бладжера. — Правда, я ещё не решил какую. Говоришь, Нимбус-2001 хорош?

Малфой гневно засопел, промолчав.

— Что это? Неужели ловец Слизерина увидел снитч? — внезапно завопил Джордан.

Поттер впился взглядом в Теренса, который на полной скорости мчался к кольцам Когтеврана. Сердце мальчика сделало кульбит. Снитч! Там блестел снитч! Все болельщики Слизерина заголосили, поддерживая своего ловца. А Гарри буквально всеми мыслями был на его месте, разгоняясь вместе с Хиггсом и хватая мячик! Необычное воодушевление царило у него в душе.

— Снитч поймал Теренс Хиггс! И Слизерин побеждает... — убитый голос комментатора заглушили вопли слизеринцев.

Первокурсники начали обниматься и хлопать друг друга. Поттер радостно заключил в объятия сначала Забини, а потом даже противного Хорька. Ликование от победы затмило всё. И, выходя с поля следом за командой Слизерина, они все весело шумели. Теперь они фавориты в борьбе за Кубок. Гарри чувствовал необычайный душевный подъём и торжество. Его ждала вечеринка в гостиной у тёплого камина в удобных креслах.

Празднование растянулось на всю неделю. Все так радовались, будто факультет уже выиграл Кубок.

В один из таких дней Поттер вышел из библиотеки. В гостиной стоял гвалт, а домашние задания сами себя не сделают, поэтому он и остальные слизеринцы предпочитали заниматься там, где особо не пошумишь. В коридоре он заметил Малфоя, который сделал эссе быстрее него и вышел чуть раньше, и Долгопупса. Удивившись такой странной компании, Гарри направился в их сторону.

Хорёк тем временем достал палочку и взмахнул ею в сторону гриффиндорца. У того лицо разом побледнело, и он попытался отпрыгнуть, но вместо этого ноги мальчика разом склеились, и он упал. Драко расхохотался. Поттер подошёл к ним.

— Что здесь происходит? — спросил он, глядя, как Долгопупс пытается встать, цепляясь руками за стену. Ноги у него были склеены вместе, и нормально подняться он не мог. Это было... смешно?

— Да вот, искал, на ком можно потренироваться в заклятиях, — радостно затараторил Малфой со сверкающими глазами, повернувшись к нему. — Долгопупс любезно предложил свои услуги. Думаю, какое же ещё заклинание применить на нём. Попробуешь, Гарри?

Невилл с ужасом посмотрел на Поттера и пустился наутёк. Вернее, попытался пуститься. Так как нормально бежать он не мог, то снова упал, а затем нелепо вскочил. И уже начал прыгать, стремясь удрать от слизеринцев. Драко опять зашёлся смехом. Глядя на комично прыгающего гриффиндорца, Гарри сам не удержался и прыснул. Мысль о контрзаклятии — Финита — улетучилась. Блондин же тем временем от хохота уже сполз на пол и почти рыдал. Что тоже добавило веселья Поттеру. И, возвращаясь уже вместе в гостиную, они со смехом обсуждали неудачника Долгопупса, который, наверное, так до самой башни Гриффиндора и прыгал.

Следующий матч Пуффендуя и Гриффиндора Гарри отправился смотреть с приподнятым настроением. Свежий воздух, квиддич. Что может быть лучше? Никакой скучной библиотеки, где приходилось часто сидеть после уроков. Подробности игры мало запомнились Поттеру. Гриффиндор, словно паровой каток, буквально снёс Пуффендуй. Поражение в матче со Слизерином и бесконечные тренировки Вуда, о которых слышал даже Гарри, дали сильную мотивацию красным игрокам отыграться. И они свой шанс не упустили. Охотницы, одна за другой, выходили на расстояние броска и забивали, близнецы бешено отбивали бладжеры, не давая возможности охотникам Пуффендуя на контратаку, а Вуд мастерски парировал единичные случаи. Закончил мучения Пуффендуя ловец команды красных, МакЛагген, поймав снитч.

Через несколько дней Лорен Мальсибер устроила шикарную вечеринку в гостиной в честь своего дня рождения. Ей исполнилось восемнадцать лет, и волшебница через несколько месяцев заканчивала Хогвартс. Гарри впервые видел, как эта немногословная девушка улыбается, принимая поздравления от всего факультета. Голос у неё был тихий и спокойный, однако это совсем не мешало ей разговаривать в шумной и веселой обстановке, так как все почти тут же замолкали, слушая. И мальчик никогда бы не назвал её кроткой, видя её строгий характер, который мало чем уступал характеру профессора трансфигурации.

К концу марта преподаватели буквально завалили учеников домашними заданиями, и потому пасхальные каникулы, по сравнению с рождественскими, оказались совсем невеселыми.

Однажды Поттер, проводивший много время в библиотеке, увидел лесника, который, на памяти мальчика, тут ни разу не появлялся. Мужчина был в шубе из кротового меха и что-то искал у стеллажей. Затем, взяв книгу, отправился к выходу, минуя мадам Пинс. Гарри пристально наблюдал за ним. Великан украл книгу? Он ведь не выписывал её у библиотекарши. Или нет? Непонятно. Мальчик огляделся. В помещении было почти пусто, компанию за столом ему составляла лишь Трейси, которая что-то писала сейчас в тетради. Другие девочки уже сделали домашнюю работу. Малфой и остальные предпочитали заниматься в гостиной по книгам, что были на руках, а не подниматься из подземелий ради библиотечных. Встав из-за стола, Поттер пошёл смотреть, в какой секции был лесник.

«Разновидности драконов, обитающих в Великобритании и Северной Ирландии», «Пособие по разведению драконов: от яйца до адского чудовища»...

Великан определённо искал информацию про драконов. Гарри вспомнился их разговор летом, пока они шли на железнодорожную станцию.

«Хотел бы я иметь дракона. Всегда хотел... ещё когда маленьким совсем был».

Тогда это поразило Поттера. Неужели сейчас лесник смог всё же раздобыть одного? Вот бы на него посмотреть! Даже жалко, что они с Хагридом не общаются. Интересно, а в Британии есть драконы? Вряд ли. Мальчик перевёл взгляд на полки с книгами об этих гигантских существах. О них стоит почитать, тем более уже порядком надоевшее домашнее задание он почти доделал.

Через час, вместе с Трейси рассматривая изображение валлийского зелёного дракона — самого распространённого в Британии, — Гарри с облегчением думал, как же хорошо, что он не сунулся с этими вопросами к своим одноклассникам. Даже сидящей рядом девочке ничего не сказал про причину своего интереса. Как оказалось, разведение драконов было запрещено Конвенцией магов давным-давно, и это всем известно. А задай он кому-нибудь такой вопрос, то лишь бы опозорился! Чертовы Дурсли, из-за них он ничего не знает о волшебном мире!

Также эти существа очень опасны, куда опаснее тролля, и намного превосходят его по размерам. И неразумны. Зато их кожа, части тела очень дорогие и применяются во многих областях. А из-за умения летать и дышать огнём драконы являются одними из самых трудно скрываемых от маглов магических существ. Поэтому их содержат в «Заповеднике Валлийских зелёных драконов» где-то в горах Уэльса.

Печень, когти, рог дракона и скорлупа его яиц имеют большое применение в зельеварении. Также существует целых двенадцать способов применения крови этих летающих монстров, которые открыл Альбус Дамблдор. У многих драконов ядовитые клыки, а их кожа обладает защитными свойствами.

«Значит, разведение драконов запрещено и лесник нарушает закон», — подытожил Гарри.

Какое наказание было за это положено, он не знал, но вряд ли за таких чудищ великана погладят по голове. Могут посадить в Азкабан — тюрьму волшебников, про которую он узнал у мадам Пинс. По её словам, тюрьму охраняют ужасные существа — дементоры, но про них он пока не читал.

Мальчик перевёл взгляд на разложенные книги, а затем решительно поднялся, сложил их кучкой и понёс обратно на стеллажи. Дракон — это проблема лесника, а не его. Ему ещё эссе дописывать по зельям.

В начале апреля почти подряд отмечали свои дни рождения двое слизеринок — Дафна Гринграсс и Трейси Дэвис. И если у первой было много поздравляющих, то полукровку поздравили лишь Гарри и Блейз, что не помешало той радоваться их скромным подаркам в виде сладостей. Поттер относился к обеим девочкам одинаково, хотя с Дэвис всё же общался чаще, но скорей по причине того, что у той больше не было собеседников, кроме него.

Сомнения мальчика насчёт дракона решились через несколько недель. Во время завтрака по столу Слизерина прошёл слух, что лесник напился и сжёг свою жалкую хибару, которую он называет домом. Гарри с трудом дождался окончания завтрака и направился на улицу. От обуглившегося, сгоревшего дома Хагрида шёл дым. Приглядевшись, Поттер увидел силуэт великана, который что-то разбирал на руинах. Значит, он правильно понял про дракона? Всё-таки у Хагрида было это существо... И оно спалило тому хижину. Странно, что сам лесник не пострадал. Успел убежать? Но самое главное — где дракон? Гарри перевёл взгляд на тёмные кроны деревьев Запретного леса, что виднелись позади остатков дома великана. Неужели чудовище сбежало туда? Он поёжился.

— Что собрались? — раздался строгий голос за его спиной. — Всем вернуться в замок!

Таких любопытных, как он, оказалось много, и профессор МакГонагалл гневно сверкала глазами на учеников, требуя возвратиться обратно. Поттеру не нужно было повторять дважды, и он быстро зашёл в тёплое помещение.

Своим однокурсникам он так и не стал рассказывать про причину пожара. Это не его дело, хоть и держать дракона незаконно. Интересно, директор знает? Если да, то лесника могут упечь в Азкабан.

Первая глава

Вечером Поттер пришёл на праздник в Большой зал. Тут царила просто волшебная атмосфера. Огромные наряженные ели, переливающиеся разными огнями; падающий снег, конечно же, зачарованный. На столе красовались сотни жирных жареных индеек, горы вкуснейшего картофеля, десятки мисок с жареным зелёным горошком и соусников, полных мясной и клюквенной подливки, — и башни из волшебных хлопушек. Эти фантастические хлопушки взорвались с пушечным грохотом и, окутывая учеников густым синим дымом, выплёвывали из себя разнообразные подарки.

За учительским столом так и веяло рождественским настроением: Дамблдор сменил свою шляпу на шапку Санты, а Снейпу предлагал дёрнуть волшебную хлопушку. Его мантия со звёздами была не менее чудной, чем головной убор. Она была алой, и казалось, что это не Альбус Дамблдор, великий маг и тот, кого Волан-де-Морт всегда боялся, а Санта Клаус с мешком подарков для детей.

Хагрид без устали подливал себе вина и становился всё краснее и краснее, контрастируя с немного бледным и мрачным лицом профессора МакГонагалл.

По прошествии более двух месяцев история с Грейнджер сгладилась, забылась в памяти школьников. Министерские сотрудники уже давно закрыли дело, в Пророке эта тема была похоронена под грудой других. Новые заботы вытеснили и память о той девочке. Но влияние этого события всё ещё испытывалось. В частности, практически все родители попросили своих детей провести Рождество с ними. Поэтому в Большом зале находилось меньше дюжины школьников.

Гарри сел за стол Когтеврана, где устроились все ученики, которые всё же остались на каникулы в школе. Их было так мало, что, видимо, было принято решение организовать один общий стол. Трудно сказать, кого из студентов было больше. Хотя из гриффиндорцев сидели всего лишь четверо Уизли: близнецы, его бывший друг и староста Перси. Взгляд Поттера невольно прошёлся по ним, а приятное ощущение правильного и законченного дела — отправки десятка подарков слизеринцам из совятни — пропало. Рон Уизли, наверное, единственный, кто помнит и переживает по поводу смерти Грейнджер. Возможно, ему стыдно за свои последние слова, адресованные ей. Да и то, что из-за их ссоры Рон невольно стал причиной смерти девочки, грузом лежало у рыжего на сердце. Но Уизли никто не винил. Даже Драко не стал проходиться по этому поводу. Хорёк вообще старался не вспоминать про смерть гриффиндорки и тот день, лишь упоминая его в контексте того, что отец вот-вот скинет директора. Хотя Малфой-старший, если судить по тем газетам, что листал Гарри, употреблял более осторожные фразы, обтекаемо намекая на то, что руководство школы не справляется и необходимы изменения.

Рядом с Поттером сел когтевранец, имя которого мальчик не мог припомнить, и наложил себе овсянку с клубникой. Гарри последовал его примеру, особо не прислушиваясь, что говорят ученики. В основном это были незнакомые школьники старших курсов.

— Э-э-э, Поттер, — кто-то робко и неуверенно позвал слизеринца. Им оказался тот самый когтевранец. — Счастливого Рождества.

— И тебе счастливого Рождества, э-э-э… — Гарри замялся, не зная имени этого парня, лишь по галстуку поняв, с какого тот факультета.

— Терри Бут, — заметив смятение однокурсника, подсказал мальчик с каштановыми волосами, протягивая руку для рукопожатия. Имя Терри слизеринцу ничего не говорило, однако Бут был рад подружиться с Мальчиком-который-выжил.

Немного подождав, Поттер всё же ответил на рукопожатие, предположив с лёгким сомнением, что Терри сделал это из-за его известности.

О чём могут говорить когтевранец и слизеринец? Казалось бы, что мало о чём. Но Бут оказался умным не по годам собеседником, который мог поддержать почти что любой разговор, знал, что и когда нужно сказать. Терри также неплохо разбирался в маглах и их науках, что было редкостью.

После рождественского пира руки Гарри были завалены подарками, вылетевшими из хлопушек, поэтому он медленно вышел из Большого зала в сопровождении нового знакомого. Тот, вновь пожелав слизеринцу счастливого Рождества, накинул на себя тёплую мантию и выбежал на улицу, где Хагрид устраивал катание на санях по Чёрному озеру.

Поттер по привычке закрыл комнату на ключ, складывая подарки на стол. Запертая дверь вселяла в него уверенность в безопасности. Но со временем Гарри забеспокоился. Существует ведь достаточно простое заклинание «Алохомора», которое отпирает двери, хоть и не все.

Поттер залез с ногами на кровать, садясь по-турецки и открывая книгу, которую ему подарил Нотт. В оглавлении он искал то, что может хорошо защитить комнату от нежелательного вторжения.

«Коллопортус» — заклинание, запечатывающее двери.

Гарри сомневался, что у него получится его наложить. Да, он неплохо умел колдовать, мог поднять перо, открыть дверь, наколдовать свет и даже создать воду. И делал это с лучшим успехом, чем Долгопупс варил микстуры на зельеварении. Но чары «Коллопортус» были сложнее, чем всё, что он учил раньше. Хотя слизеринцу понравилось, что в книге были подробные описание и инструкция использования этого заклинания. Также мальчик решил попробовать изучить «Протего». Защитные чары на случай, если кто-то решит его атаковать. Оставалась одна небольшая проблема. Не было того, на чём можно отработать заклинания.

Каникулы после Рождества пролетели быстро. За это время Поттер научился запечатывать дверь. Не с первой попытки, конечно, и даже не с десятой. Сейчас слизеринец тоже не был уверен, что заклинание работает как надо, но теперь у него не получалось открыть дверь магией, только его ключом. Однако, решив, что ещё будет практиковаться в свободное время, он выдохнул.

Постепенно начали приезжать отдохнувшие ученики.

Начался новый семестр.

Первая глава

За прошедшие пару недель после Хэллоуина многое изменилось в замке. Расследование, проводимое сотрудниками магического правопорядка, результата не дало: виновный найден не был. Зато учителя, хоть и с полным пониманием относящиеся к расследованию, стали нервными и раздражительными. Но на то была веская причина: мало к кому вернётся душевное спокойствие после смерти ученицы, так ещё приходилось отвечать на вопросы старшего инспектора Лангарма, задаваемые после или между уроками и больше напоминающие допрос. Снейп стал ещё больше срываться на уроках, причём доставалось всем. В заикании Квирелла, который первым обнаружил тролля и за это расплачивался усиленным вниманием правоохранительных органов магической Британии, теперь едва ли можно было различить знакомые слова. В школе повысились меры предосторожности, а наказания за их нарушение ужесточились. Мальсибер и другие старосты принялись зорко контролировать, чтобы никто не покидал гостиную Слизерина после отбоя; Филч начал заколачивать всевозможные входы и выходы, а также щели, словно тролль мог просочиться через одну из них.

Старший инспектор отдела обеспечения магического правопорядка Джон Лангарм.

Убийство — это резонансное дело. И крайняя редкость. А ещё и в самом Хогвартсе. Поэтому он, Джон Лангарм, прибыв в замок и рассматривая тело девочки, решил во что бы то ни стало разобраться и найти виновного.

В ходе расследования его подчинённые выяснили, что тролль не мог проникнуть в замок сам. Единственное место, через которое могло пройти огромное чудовище, — это центральный вход. Но самостоятельно тролль не мог пробраться в школу, не разнеся в щепки ведущие внутрь двери, а затем незаметно прошмыгнуть мимо Большого зала. По словам заики-профессора, тролль уже был в подземельях, когда тот увидел его и поспешил предупредить об опасности остальных преподавателей, хотя... Заика, наверное, просто удрал от него, вопя от ужаса. А тролль уже за ним поднялся, по запаху обнаружил туалет и отправился туда. Подобное существо любит всё вонючее, а от туалета ещё тот запашок. Сам профессор, по его словам, искал в подземельях боггарта к своему уроку и немного заплутал.

Зато инспектору удалось выяснить, почему из всех сотен школьников именно Грейнджер попала под раздачу. Как оказалось, той вообще не было на банкете! Она большую часть дня провела, плача в злополучном туалете. И узнать об опасности и эвакуации в гостиные она никак не могла. А причина её отсутствия в Большом зале оказалась совершенно банальной. Как поведали её однокурсники, после занятий чарами она поссорилась с мальчиком Уизли. У мальчонки на уроке не получалось заклинанием поднять перо, а Грейнджер начала его поучать, как правильно надо колдовать. Уизли это не понравилось, поэтому тот заявил в коридоре однокурсникам, что у той нет друзей, сказав обидные слова про неё. Но мальчонка не учёл, что девочка была рядом и всё слышала. Она расстроилась и ушла плакать в туалет. Однокурсницы якобы пытались её успокоить, но безуспешно. Врут, наверное. Девочка не сидела бы в туалете, если бы её на самом деле попытались успокоить. Грейнджер и вправду была всем безразлична. Так она и просидела в туалете... Пока её не обнаружило чудовище. Подоспевшие преподаватели — МакГонагалл, Квиррелл и Снейп — в ходе скоротечной схватки сумели одолеть тролля и вырубить его. Им даже не помешало то, что в начале боя они лишились самого «ценного» кадра — учителя Защиты от Тёмных искусств, потерявшего сознание. Хотя его можно понять: увидев потом то, что стало с девчонкой, Джервиса — юного подчинённого инспектора — стошнило. Да и остальные позеленели. Несмотря на очевидную смерть, ей всё же пытались оказать помощь всеми возможными способами, директор даже задействовал феникса. Тщетно. Смерть не обманешь. А Самайн любит собирать жатву. Хоть и отмечают его теперь под именем Хэллоуин, но оборотным зельем своё нутро не поменяешь. Как бы то ни было, преподаватели обратились в Министерство.

Прибыл Лангарм с группой мракоборцев и кучей канцелярских крыс. Ну, ещё и прихватив своих подручных с отдела. А потом вообще чуть ли не всё Министерство решило посетить Хогвартс. Тролль был изучен, но ничего, что позволило бы пролить свет на то, как он очутился внутри замка, найдено не было. По его решению тролля приговорили к смерти. Таких животных вообще надо истреблять без всяких там бумажек и приговоров! Тело девочки пришлось собирать чарами: нельзя же в таком виде отдавать её родителям на похороны. А те вообще маглами оказались, сами ничего не могут. Несмотря на традиции, директор всё же притащил их в Хогвартс. На его памяти такого никогда не было, чтобы маглы были в Хогвартсе. И это у многих вызвало возмущения. Хотя и не сказать, что ему самому нравился директор: раздражала его манера вести себя, его независимость. Но когда тот спокойно убедил самого министра, что так надо было поступить... Это и то, что Дамблдора поразила смерть маглорождённой девочки, внушало толику уважения. Против маглорождённых инспектор ничего не имел. Но это никак не приближало к поимке виновного! А заикание на допросах того ничтожества, что называет себя преподавателем Защиты от Тёмных искусств, а сам при любой возможности грохается в обморок, противно было слушать. То, что ничтожество ловило в подземельях боггарта, а наткнулось на существо гораздо опаснее, его трусость не оправдывает. Хотя что с него взять? Молокосос ещё.

Да и министр буквально спустил это дело на тормозах, заявив через пару дней Боунс, а потом и в газете, что нет никакого тёмного мага, тролль сам пробрался в замок. Так что виновный найден и казнён, а дело можно закрывать. Но это никак не устраивало старшего инспектора. Впрочем, Фадж и так раздражал его ещё больше, чем Дамблдор.

«Это не убийство, а лишь несчастный случай», — передразнил он слова министра. Это решать ему, Лангарму, а не кому-то другому!

Поэтому инспектор повторно допрашивал преподавателей и был уверен: он знает, кто виновен.

«Точнее, невиновен. Пока что», — поправился он мысленно.

Вину определяет суд. Подозреваемый. Северус Снейп. Бывший Пожиратель. Его отмазал Дамблдор в далёком 1981 году, заявив, что тот сменил сторону и работал против Того-Кого-Нельзя-Называть. Глупый старик! Бывших Пожирателей не бывает! Снейп, похоже, сдал кого-нибудь или что-то сделал для него, вот старикан его и защитил. Ещё и держит под боком, явно контролирует. Но как дементора ни дрессируй, тот всё равно целоваться лезет. И Снейп такой же. Врёт же, что искал тролля. А рану на ноге тогда откуда он получил? Юлит всё, пытаясь скрыть свои эмоции. Эх, как жаль, что Краучевские порядки отменили. Он бы эту маску сорвал бы с него, стёр и размазал. Сейчас, вот именно сейчас, надо напоить его зельем Правды! Но нельзя, закон. Да и нет у него зелья, не выдают сотрудникам, только по решению суда. А ещё лучше, за неимением зелья, под Круциатусом подержать. Полминуты боли, и тот сам всё расскажет. С такими только так поступать. Иногда он скучает по временам, когда можно было всё. Это же во благо, а иначе преступники могут и выкрутиться. И сейчас как раз такой момент. Допрос в самом разгаре, вокруг его люди. Напротив сидит бледный Снейп. От Круциатуса ещё никто не умирал, а польза ого-го какая! Но нельзя, да и молодёжь не поймёт. Сдаст сразу той же Боунс, а в Азкабан не хочется до ужаса. Но ничего-ничего, никто не отменял словесного прессинга. Расколется как миленький.

Всё же Снейп сломался, сказав, что нужно позвать Дамблдора, якобы он, Северус, не может об этом поведать, так как это дело директора. Позовём-позовём. Небось врёшь про директора, точно врёшь, как гоблин. Хочешь сказать, это Дамблдор тебе рану нанёс, а не тролль, которого ты в замок притащил?! Сейчас ты мигом отправишься в Азкабан по подозрению в убийстве, а никакой Дамблдор тебя оттуда не вытащит, понял? Молчишь? А вот и старикан пожаловал.

Хм, Дамблдор подтвердил, что Снейп ни при чём. Хотя, что от того ждать? Покрывал его тогда, покрывает теперь. Хм, говорит, что рана нанесена не троллем. Ну да, на ноге явно укус, а представить, что тролль, лёжа на полу, начинает грызть кому-то ногу... Это маловероятно. Скорее, он шибанёт своей дубиной. Как ту девочку. Да и укус явно не его, зубы другие. Ричи проверил, рана от магической твари, быстро не пройдёт. Так, и кто же это? Вместо ответа его отвели на третий этаж.

Мамаша Мерлина, ну и пасти! Что это за чудовище? Он не помнит такого среди живности Англии. Пушок? Какой кентавр придумал такую кличку?! И что это тут делает? Это тайна, директор? А у нас тут расследование! И давайте вернёмся в кабинет, не нравится ему, как средняя пасть на него рычит. Ничего, сейчас вызовем Боунс, найдём управу.

А Дамблдор предпочёл поговорить наедине с Боунс у себя в кабинете. Ничего, пусть его начальница сама разбирается с судьёй Визенгамота, по должности такое положено ей, а не ему. Через час та вышла и сообщила Лангарму, что тут хранят кое-что ценное, но что именно, она не может сказать по просьбе Дамблдора. И это не имеет отношения к расследованию. Снейп, со слов Дамблдора, проверял, не взломали ли защиту ценной вещи, и по своей неосторожности пострадал. Это не повод допрашивать его с зельем Правды.

Да чтоб тебя! А как эта псина, и это он не про Снейпа, состыкуется со школой и детьми? Приняты меры безопасности, и дети не смогут при всём желании туда пробраться? Более того, Дамблдор заверил её, что меры будут удвоены? А школа, по словам Боунс, это вотчина Дамблдора, а не Министерства, поэтому держать тут это чудовище его право, если это не нарушает закон. Так, может, и тролля он тут держал? Для защиты какой-нибудь своей вещички, хоть тех же леденцов, которые небось ночью пожирает? Нет? Он отрицает это? А как мы можем быть в этом уверены? Эх, жаль, нельзя допросить его с зельем Правды. Верховный судья Визенгамота, мать его дементора покорми. Он же первый пнул Крауча, когда сына того отправили на корм к дементорам, и стал требовать отмены его поправок. Похоже, Фадж прав, расследование будет закрыто. Боунс такого же мнения, ничего выяснить не удалось, и пора возвращаться к тем делам, что его ждут в Министерстве. И хотя в Пророке кипят нешуточные страсти, Скитер перемывает Дамблдору все косточки, а Малфой подкидывает под зелье дровишки, но к делу это не пришьёшь. Ну ничего, ещё недельку точно стоит в Хогвартсе походить и повынюхивать. Снова допросить преподавателей, мало ли что вдруг выяснится? Пожирателю надо внимание уделить особое, он точно что-то скрывает. Да и хорошо тут, детство вспоминается, и харчи за преподавательским столом вкусные.

Постепенно в свои права вступил ноябрь, приближался первый матч по квиддичу в этом семестре. Слизерин против Гриффиндора!

Отголоски расследования эхом отражались в замке в виде слухов, обрастая разными фактами и вымыслами. Но пока было точно известно лишь две вещи.

Первая: Грейнджер, поссорившись с этим Уизли, отправилась страдать в туалет, поэтому там и была настигнута троллем.

Вторая: нахождение сотрудников правопорядка хоть и было необычно для школьников, задавая удивительный колорит, придавало порцию нездоровой активности преподавателям. Филч стал зверствовать, а учителя — очень строго относиться к малейшим нарушениям дисциплины. За опоздания на урок теперь можно было получить не только устный выговор, но и лишиться баллов и отправиться с вредным завхозом искать, какие ещё щели надо заделать в замке.

Однако, несмотря на трагедию, жизнь в школе постепенно налаживалась, возвращаясь в прежнее русло. Хоть Драко и обещал частенько в гостиной, потрясая свежим Пророком, что вот-вот Дамблдора выпнут с поста директора, но с каждым днём Гарри верилось в это меньше. Тем более ему и не хотелось этого. Разве директор виноват в случившемся? Даже если сотрудники правопорядка — а они те ещё суровые дядьки — не смогли ничего найти. Да и кто его место займёт? МакГонагалл? Говорят, она загремела после случившегося в больничное крыло. Так ли это, Поттер не знал, но видел произошедшие с ней перемены. Строгости у той удвоилось. Как и морщин и седин. Слушая её сухой и безэмоциональный голос на уроках, Гарри вспоминал профессора Бинса. Хотя тот, в отличие от неё, не кидал пронзающий взгляд на учеников, который заставлял ёжиться и вспоминать о своих прегрешениях: как мнимых, так и реальных. Поэтому в обществе профессора и на уроках трансфигурации, в частности, стало очень неуютно.

Но другой кандидат на должность директора, а именно Северус Снейп, вызывал у мальчика ещё больше неприятия, в отличие от всего факультета Слизерина, что с восторгом обсуждал перспективы, если тот займёт пост главы Хогвартса. Остальные деканы, по мнению Поттера, были тоже не очень. Профессор Стебель слишком добрая и не видит ничего, кроме своих теплиц. А маленький Флитвик был явно несерьёзным кандидатом.

Поэтому Гарри с радостью переключился на тему квиддича. Первый матч в сезоне — их факультет против Гриффиндора. В гостиной теперь это стало постоянной темой для обсуждения.

В день игры Поттер, позавтракав, с остальными отправился на стадион, который вскоре наполнился народом. Все с нетерпением ждали начала. Наконец-таки прогремел горн, и две команды, одетые в красную и зелёную форму, вышли на поле к самому центру. Гриффиндорцы все были с чёрными повязками — данью памяти Гермионе Грейнджер. И если команда Слизерина состояла только из парней, то у их противников были три охотницы.

Матч судила мадам Трюк. Она стояла посреди поля с метлой в руке и ждала, пока к ней подойдут все игроки. Вернее, немного отставший от остальной команды ловец Гриффиндора, который шёл, махая рукой болельщикам.

Гарри представил себя на поле, это было легко, ведь те же второкурсники Пьюси и Блетчли были почти такого же роста, как он. Но вряд ли бы он был так уверен в себе, как новый ловец львов.

Вот капитаны команд, Маркус Флинт и Оливер Вуд, обменялись рукопожатиями, хотя это больше походило на попытку сломать руку соперника. А самоуверенный ловец тем временем объяснял что-то охотницам-гриффиндоркам, активно размахивая руками. Судья дунула в свисток, и игроки поднялись в воздух, занимая стартовые позиции. Игра началась…

— И мяч у Пьюси! Он летит прямо к воротам Гриффиндора и… чтоб тебя бладжер сбил, простите, профессор, — произнёс гриффиндорец Ли Джордан, комментатор матчей, посмотрев на МакГонагалл. — Пьюси делает рывок и… нет… гол. Слизерин вырывается вперёд!

Слизеринские трибуны взорвались аплодисментами. Драко, сидящий рядом, громко восхищался игрой.

— В следующем году я тоже буду там. Охотником, скорее всего. На таких старых мётлах даже за квоффлом не угонишься, что говорить о снитче?! Но если отец купит мне Нимбус-2000 — новую скоростную модель, то можно пойти в ловцы.

Гарри вполуха слушал Малфоя и его причитания, больше погружённый в игру. Поттер раньше очень хотел сходить на первый матч в этом сезоне и вообще в его жизни. Да и слыша восторженные отзывы об этой игре, он мечтал увидеть всё это великолепие и сейчас ни капли не жалел, что пришёл сюда. Игроки шустро летали по воздуху, молниеносно перекидывая мяч. И потрясающая сыгранность обеих команд тоже восхищала новоиспёченного болельщика.

— Мяч у Кэти Белл! Она стремительно проносится вперёд, точный пас Алисии Спиннет, кстати, отличная находка Оливера Вуда. В прошлом году она была лишь запасной… И снова передача Кэти! Давай, Кэти! Да-а! Гриффиндор сравнял счёт! Десять — десять!

— Мяч разыгрывает Слизерин! Капитан команды Маркус Флинт летит и… О, он прорывается к воротам Гриффиндора… он сейчас забь… Нет, ловким движением его останавливает вратарь Гриффиндора Оливер Вуд, и квоффл снова у Гриффиндора… вот он у охотницы Кэти Белл, которая ловко обходит Флинта, поднимается над полем и…

— Ой… должно быть, это больно — получить бладжером по затылку… Квоффл у Слизерина… Это Эдриан Пьюси мчится к воротам, но его останавливает второй бладжер… его послал Фред или Джордж Уизли — не могу точно сказать, кто из них… но, в любом случае, вышибала Гриффиндора отлично играет, а квоффл снова у Джонсон. Впереди никого нет, и она пользуется моментом… Она летит… уклоняется от приближающегося бладжера… Ворота впереди… Давай, Анджелина… Вратарь Блетчли уходит в пике… промахивается… ГРИФФИНДОР ЗАБИВАЕТ ГОЛ!

Возгласы гриффиндорцев раздались посреди холодного воздуха стадиона. От слизеринцев послышались завывания и стоны.

— Квоффл опять у Слизерина, — тараторил Ли Джордан. — Охотник Пьюси уклоняется от двух бладжеров обоих Уизли и охотницы Белл и с огромной скоростью направляется к… Погодите… Неужели это был снитч?

Толпа зарокотала. Эдриан уронил квоффл, когда обернулся через плечо, чтобы посмотреть на золотую вспышку, которая тут же пронеслась мимо его левого уха, заставив его резко вильнуть метлой в сторону, отшатываясь от неожиданности.

Гарри увидел его ещё раньше. Охваченный волнением, он следил, как ловец Слизерина Теренс Хиггс тоже заметил снитч и рванул к нему… Все охотники словно забыли про то, что должны были делать, просто застыв в воздухе и не отрывая взгляд от золотистого мячика и несущегося за ним пятикурсника-слизеринца. Ловец Гриффиндора, беседующий с только что забившей гол Джонсон, с опозданием рванул следом.

Они усердно гнались за снитчем, стараясь поймать его, но облетая вокруг близнецов Уизли, гриффиндорский ловец серьёзно отстал.

— Ещё бы, на такой метле! — где-то послышался голос Малфоя, отнюдь не сочувствующий.

Сделав ещё один рывок, Хиггс сомкнул пальцы на мячике.

— Слизерин победил!!!

Ли Джордан убитым голосом объявил в микрофон результат: сборная Слизерина победила со счетом 160:20.

Слизеринские болельщики мгновенно повскакивали с мест, проявляя все свои эмоции в честь одержанной победы. Гарри охватила неописуемая радость, и он вопил, прыгал и обнимался вместе со всеми. Они победили!!!

Матч Поттеру очень понравился, но уж больно скоротечной оказалась игра. Более того, он один из первых увидел снитч! А это с трибуны, где обзор не такой хороший, как на поле. Хотя Слизерину и этого хватило для победы. Если бы ловец Гриффиндора не отвлекался на разговоры, то у тех были бы шансы на победу. Да и охотники у них сильные. Гарри с остальными уже спускался вниз в подземелье, но всеми мыслями был ещё на поле.

А вечером факультет устроил изумительную вечеринку в гостиной, празднуя победу. Это несколько покоробило мальчика, всё ещё помнящего про недавнюю трагедию и смерть Грейнджер. И такое он счёл неуместным, хоть и оставил своё мнение при себе. Никому из слизеринцев подобные мысли даже в голову прийти не могли.

Да и вообще праздничное настроение в гостиной Слизерина сохранилось весь ноябрь. После победы однокурсники Гарри отмечали день рождения Теодора Нотта, которому мальчик подарил по совету Блейза шоколад. А через несколько дней уже весь факультет поздравлял свою старосту Джемму Фарли с совершеннолетием, которое исполнилось в почти зеркальную дату — 11.11.1991 года. Поттер даже успел урвать кусок вкуснейшего торта именинницы, когда остальные первокурсники довольствовались бесчисленными пирогами, которыми были уставлены столы в их гостиной.

Через неделю играла вторая пара команд: Пуффендуй и Когтевран. С последним Слизерин должен играть в феврале, а затем их уже ждал Пуффендуй в мае. Но, по словам заядлых болельщиков, Пуффендуй им точно не соперник, а решающий матч будет лишь с Когтевраном.

Второй матч, на который Гарри пошёл, ему понравился куда больше. Не было нужды переживать за победу своей команды, можно было просто наслаждаться игрой, которая длилась куда дольше, чем первая. Хотя счёт оказался ещё более разительным: 220:40 в пользу Когтеврана. Почти полный разгром.

Ближе к Рождеству Поттер заметил, как Хагрид начал носить в Хогвартс большие ели, создавая праздничное настроение. Дни проходили быстро и крайне незаметно, поэтому все, утомлённые тяжёлой учёбой, трепетно ожидали приближающийся праздник. Большой зал стал ещё красивее: огромные наряженные пихты, от которых невозможно было оторвать глаз; белоснежный снег, при свете казавшийся золотистым, который падал в помещении, при этом совершенно не доставляя холода. Маленькие гномы, поющие рождественские песни, украшения, развешанные по всему замку, — повсюду чувствовался дух Рождества.

Весь факультет Слизерина разъехался по домам. Поттер же вообще не собирался возвращаться на Тисовую улицу на рождественские каникулы. И, когда Лиза, по поручению Фарли, составляла список учеников, которые останутся в школе, Гарри тут же попросил внести его туда. Ещё он опасался, что его пригласит к себе Малфой. Отказывать было бы неудобно, но и дольше нужного находиться с Хорьком желания не было. Да и ещё добровольно на все праздники. Мальчику иногда хотелось, чтобы его позвал Блейз. Поттер мечтал хотя бы одним глазком увидеть, как живут волшебные семьи, но тот молчал, а самому напрашиваться в гости он посчитал излишним.

Гарри проснулся в кровати, плотно задёрнутой изумрудным пологом. Рождественское настроение растворилось где-то в комнате, не оставляя ничего, кроме какого-то неприятного ощущения. Поттер, вяло позёвывая, свесил ноги на пол и отправился умываться. Сейчас в доме Слизерина почти никого не осталось, так что особо можно было не утруждаться, одеваясь с иголочки перед выходом из спальни. Затем, облачившись в белоснежную рубашку и колдовскую мантию, он пригладил чёрных вихрь волос на голове и вышел из своей комнаты. Поднявшись по лестнице в гостиную, Гарри взглядом наткнулся на что-то необычное.

Этим «что-то» оказались подарки, аккуратно сложенные на одном из столов. Признаться, мальчик никогда не получал подарков на Рождество, так что лежащие свёртки с его именем принесли приятное волнение. Радостно улыбнувшись, дрожащими руками он взял подарок, который оказался от Забини, с выцарапаной надписью: «Счастливого Рождества!».

— И тебе счастливого Рождества, Блейз, — тихо пробормотал Гарри, словно боясь, что кто-то может услышать.

Осторожно открыв подарочную упаковку, Поттер восторженно посмотрел на содержимое. Это был красивый кулон из чистого серебра.

«Должно быть, дорого стоит», — пронеслось в голове мальчика, когда он трогал холодную цепь.

Украшение представляло собой треугольник с перечёркнутым кругом внутриЗнак Даров Смерти, но для Блейза Забини — скорее всего, лишь знак Гриндевальда.. Помимо поздравления, было письмо, написанное аккуратным почерком Забини:

Счастливого Рождества, Гарри. Спасибо тебе за подарок. Этот кулон надевай под одеждой, никому не показывая. Иначе он растеряет все свои свойства. Это оберег.

Надев на себя украшение и спрятав его под рубашку, слизеринец рассмотрел на столе ещё пару свёртков. Следующим оказался подарок от Теодора Нотта. Книга с разными видами заклинаний.

Я знаю, как тебе нравится Защита от Тёмных искусств, поэтому дарю тебе очень интересную книгу, в ней ты можешь найти много интересного.

С Рождеством.
Теодор Нотт.

P. S. Кстати, спасибо за эти шоколадки. Никогда не ел ничего подобногоВ мире магов, как мы знаем, много сладостей, но они отличаются от наших. Так что не думаю, что Нотт пробовал наши шоколадки Комунарка или Спартак? .

Поттер улыбнулся. Книга была достаточно толстой и делилась на боевую и защитную магию. А также в подарок шла закладка, меняющая цвет. Открыв оглавление, Гарри с немым выражением лица уставился на страницы. Сотни, нет, даже тысячи заклинаний!

Следующий подарок лежал в тонком конверте и представлял собой лист плотной бумаги.

«Получили твои поздравления, посылаем тебе рождественский подарок. Дядя Вернон и тётя Петунья», — было написано внутри, когда мальчик развернул послание.

К бумаге скотчем была приклеена мелкая монетка. Дурсли остались верны себе: более щедрый подарок придумать было сложно. Поттер, с усмешкой оторвав пенни, швырнул бумагу в мусорку. Девочки подарили ему шоколад, а в свёртке от Дэвис оказалась книга «Взлёт и падение Тёмных искусств». Малфой тоже отдарился шоколадом. Крэбб и Гойл оставили на столе книги по чарам и заклинаниям, кривым почерком подписав их. Гарри счёл, что эти толстые обжоры пожалели дарить ему сладости, предпочтя съесть их самостоятельно, и просто отдали то, что было не нужно. Хорошо ещё, что им хоть хватило ума не дарить ему свои школьные книги. Пайк презентовал магическое перо, которое не оставляет клякс. Ещё в стороне от центра стола лежал аккуратно запакованный свёрток с подписью «Гарри Поттеру», который заинтересовал его. Раскрыв обёртку, мальчик увидел старинную книгу в потрёпанном переплёте.

«Как защитить себя и не впасть во тьму» значилось на обложке. Фолиант выглядел весьма раритетным. Но мальчик уже усвоил, что внешность не всегда отражает истинное содержание. Это касалось и книг. Обычное «Репаро» способно вернуть совершенно новый вид, но такое специально не было сделано. Волшебник, который оставил ему этот подарок, словно подчёркивал, что раз книга столько времени служила, то достойна сохранить своё настоящее обличие. Может, это какая-то традиция? Он развернул фолиант к себе, открывая обложку. В отличии от прошлых подарков, здесь на внутренней стороне не было подписи, словно сочли это неуместным или показывали бережное отношение к книге. Лишь лежал небольшой, изысканно украшенный золотыми и серебряными линиями конверт. Взяв его, Гарри обнаружил в нём пергамент с магически нарисованным гербом Слизерина — огромной змеёй, вставшей на дыбы, которая двигалась, словно живая. Автор, словно что-то показывая этим, поменял привычные цвета между собой: глаза у чудовища были серебряного цвета, а шкура зелёного. На висящем прямо в гостиной гербе всё было наоборот. Содержимое пергамента было совсем коротким:

С Рождеством!
Учись хорошо.
Лорен Мальсибер.

«Как странно, — подумал мальчик, откладывая записку в сторону и аккуратно перелистывая хрупкий учебник, содержавший описание весьма непростых чар, которые явно были не плечу первокурснику, — подарок от старосты школы…»

Положив фолиант с запиской обратно в свёрток, он вернулся к остальным коробкам. Их было немного, и содержали они шоколад, которые прислали слизеринцы не с его курса. Другие старосты ничего ему не подарили. Поттер вздохнул.

Тема Рождества и подарков уже обсуждалась не один день в гостиной. Гарри, который ни разу никому не дарил, а тем более не получал подарки, чувствовал себя чужим при этих разговорах. И каково же было удивление, когда у него поинтересовались, что бы он хотел получить на Рождество. Хорошо, он хоть успел спрятать своё изумление. Призрак того, что все узнают о годах унижения перед Дурслями, снова замаячил перед ним. Нет, он не допустит этого, не теперь, когда начал немного понимать правила жизни среди слизеринцев. Признавшись Блейзу, что не очень разбирается в магических подарках, Гарри попросил его рассказать о волшебных традициях на этот счёт. Как оказалось, подарок принято дарить тем, с кем близко общаешься и хорошо знаком. То есть ему достанутся подарки как минимум от всех первокурсников Слизерина! Ему! И в ответ он тоже должен что-то подарить. Причём считается, что ты попал впросак, если ты кому-то подарил подарок, а тот тебе нет. Так он указывает на то, что ты недостоин его внимания. А значит, Гарри надо будет ответить всем тем, кто прислал подарки ему. И ещё принято что-то дарить за услуги. Поэтому у старост всегда целая куча подарков. Если не знаешь, что подарить, то всегда универсален шоколад. Также Поттер узнал, что он может через сову отправить заказ в Хогсмид, в магазин Сладкое Королевство, с деньгами и списком покупок. Только за раз птицу лучше много не нагружать.

Теперь перед мальчиком встал вопрос о том, чем ответить всем приславшим подарки. И если остальным он может отправить тоже какие-нибудь сладости, то старосте нужно будет подарить что-то более серьёзное. Но что?

Переодевшись в обычную одежду, Гарри поднялся из подземелий на первый этаж, приняв решение. За короткий день он разослал всем ответные посылки, совой заказывая их из магазина Сладкое Королевство, а старосте отправил большой вкусный торт с письмом, в котором выразил свою признательность, пытаясь длиной сообщения и вежливыми словами уравновесить разницу между их подарками.

Первая глава

Утром следующего дня гостиная Слизерина была настолько оживлённой и шумной, что услышать друг друга удавалось с трудом. Все обсуждали прошедший Хэллоуин. Стало известно, что Гермиона Грейнджер не вернулась в гостиную ни во время праздника, ни с общей эвакуацией, ни после неё. Девочку никто не видел, а староста Гриффиндора, отправившийся на её поиски, подумав, что она просто отстала, наткнулся на преподавателей, которые сообщили ужасную правду. Так что слухи, что пострадали двое пуффендуйцев, оказались ложными. Реальность была куда страшнее.

— Ну и хорошо! Всезнайка хоть докучать не будет, — произнёс Малфой и фыркнул, видимо, не понимая серьёзности происходящего. — Вечно лезет куда не просят. Жаль, конечно, что тролль не сожрал этого нищего Уизли. Или сразу их обоих.

Ещё бы, теперь Хорёк становился самым лучшим почти по всем предметам, кроме Защиты от Тёмных искусств, на которой лидировал Гарри.

Драко расположился на диване в конце гостиной, где с утра собрались все первокурсники и пара учеников постарше.

— Интересно, как она попалась троллю? — встревоженно спросила Пэнси. Поттер был почти уверен: ей не то чтобы всё равно, а скорее, она просто хочет подтвердить свои догадки.

— Да из библиотеки шла, эта заучка там всё время пропадает, — Малфой снова фыркнул и оглянулся, ища одобрения у своей свиты. Крэбб и Гойл закивали головами, хотя явно не понимали происходящего, больше переживая о том, будет ли из-за этого завтрак вовремя.

— Я слышала, что её вроде нашли в женском туалете, — негромко произнесла молчавшая до этого Трейси.

— Я уверен, что всезнайка просто решила посвятить Хэллоуин зубрёжке книг на следующий год, — не желая признавать свою возможную неправоту, заявил Малфой и гневно уставился на однокурсницу, словно она рушила все его планы, ведь внимание было уделено ей, а не ему. — Твоего мнения вообще не спрашивали!

Кажется, это было сказано достаточно громко, потому что сидящие в гостиной начали оборачиваться и смотреть на источник шума. Расстроенная Дэвис поднялась со своего места и быстро убежала в спальню.

— Фи, как грубо, Драко, — укорила его Дафна. Однако гнева в её голосе слышно не было. Малфоя, по-видимому, всё это не сильно озаботило.

Гарри сидел погружённый в свои мысли. Это какая-то ошибка. Даже лесник говорил, что Хогвартс — самое безопасное место. Безопаснее самого банка Гринготтс. И тут Дамблдор, великий волшебник. Вон как вчера всех отправил по гостиным. От него так и веяло силой и уверенностью. Наверное, опять кто-то неправильно услышал. Как вчера с теми пуффендуйцами. У него в памяти всплыла девочка с непослушной гривой каштановых волос, что сидела всегда одна: и в библиотеке, и на уроках. Сердце болезненно сжалось в предчувствии беды. Он отогнал гнетущие мысли. Вчера сам директор приказал всем немедленно разойтись по гостиным. А всё то немногое, что он знал о гриффиндорке, — это её патологическая приверженность правилам. Не могла же она ослушаться директора?!

Дверь в гостиную открылась, и вошли Фарли, Мальсибер и Шафик. Разговоры сразу смолкли, слизеринцы обернулись, со всем вниманием наблюдая за старостами. Невысокий блондин остался стоять у входа, нервно притоптывая правой туфлёй, когда как темноволосая семикурсница Мальсибер направилась к ярко горящему камину.

— Все собрались? — Фарли вышла к центру и окинула взглядом всю комнату. — Пора идти в Большой зал.

Слизеринцев буквально прорвало, и на старосту посыпались вопросы:

— Известно, кто пострадал?

— Гриффиндорцы или всё же пуффендуйцы?

— Они хоть живы?

— Говорят, что в Мунго забрали. Это так?

Фарли, с лёгкой усмешкой превосходства обведя взглядом гомонящих учеников, промолвила:

— В Большом зале всё узнаете.

Все направились к выходу. Поттер перед уходом обернулся, чтобы заметить, как Мальсибер одиноко стояла у камина и грела над огнём дрожащие, словно её знобило от холода, руки.

Гарри вместе с остальными слизеринцами поднялся в Большой зал. Сразу бросилась в глаза стена за учительским столом, которая была задрапирована чёрным. Также не было ни тарелок, ни столовых приборов для завтрака. Ученики входили в помещение, нервно поглядывая на непривычную окружающую обстановку. У многих на лице было недоумение.

Поттер осмотрел несколько раз стол Гриффиндора, но каштановой головы Грейнджер нигде не было видно. И почему, в отличие от остальных, гриффиндорцы такие подавленные? Уизли совсем опустил рыжую голову вниз, не отрывая взгляда от поверхности стола, но Гарри всё же разглядел у него опухшие красные мешки под глазами. Долгопупс выглядел так словно его вот-вот стошнит. Дурное предчувствие сжало сердце мальчика. Чёрный — это цвет траура. Неужели всё правда?

За преподавательским столом изменения коснулись не только цвета. Не было за ним ни Дамблдора, ни МакГонагалл. Зато было много неизвестных Гарри волшебников. Они сидели или стояли, беседуя друг с другом. Мрачные лица остальных преподавателей были под стать гнетущей обстановке Большого зала.

— Драко, смотри, там твой отец! — воскликнул Нотт.

— Где? — удивился тот, вытягивая шею. — А, точно, он.

Поттер поспешил перевести взгляд туда. Высокий волшебник с бледным остроносым лицом и длинными светлыми волосами, которые были затянуты чёрной лентой. Вылитый Драко! Малфой-старший беседовал о чём-то с двумя другими мужчинами — высоким стариком со странным колпаком на голове и низким волшебником со шляпой в виде котелка.

— Он с министром разговаривает, — с гордостью сказал Хорёк.

Гарри начал пристально разглядывать собеседников отца Малфоя. Старик в сером колпаке был одет в блёклого цвета мантию. У него были густые брови и очки с толстыми линзами. Второй волшебник был невысок, но осанист, седые волосы спутаны, невыспавшееся лицо выражало озабоченность. Одежда его являла собой необычную смесь: костюм в полоску, малиновый галстук, чёрная мантия. А в руках он держал светло-зелёный котелок. Интересно, кто из них министр? Мальчик не успел спросить. Позади преподавательского стола открылась дверь, и оттуда вышел Дамблдор. Все разговоры смолкли — взоры обратились к нему. Лицо директора осунулось, казалось, он ещё больше постарел. Подойдя к своему креслу, он положил руки на его спинку и медленно обвёл взглядом зал.

— Дорогие мои ученики, — начал свою речь Альбус Дамблдор при воцарившейся мёртвой тишине. Некоторые явно были не в курсе происходящего и теперь с испугом смотрели на него. — Я хочу сообщить, что в школе произошла чудовищная трагедия. Это очень вас расстроит, но я надеюсь, что вы найдёте в себе силы это принять.

Дамблдор замолчал, то ли набираясь сил продолжить речь, то ли давая ученикам время осознать уже сказанное, подготовиться к худшему.

— Неизвестно как вчера в школу проник тролль. Мы эвакуировали учеников в гостиные, а сами отправились на его поиски. Но мы опоздали. На него наткнулась Гермиона Грейнджер. Вы должны знать, что тролль — это опасное и тёмное существо. Безжалостное. Оно убило её. Когда подоспели преподаватели, они смогли лишь обезвредить чудовище. Девочку спасти не удалось. Мы понесли невосполнимую утрату. Гермиона Грейнджер. Эта девочка узнала о волшебном мире совсем недавно. И она смело шагнула к нам, а мы подвели её. Она была лучшей ученицей, отзывчивой, всегда приходящей на помощь. Гермиона Грейнджер. Помните о ней. Сегодня не будет никаких занятий. Для того чтобы вы могли проститься с погибшей, — его слова тяжело падали, подавляя окружающих, а в голосе звучала горечь. Директор оглядел шокированный зал, а затем, словно поняв вопрос, повисший в воздухе, продолжил: — Её нашли в туалете. Прибыли мракоборцы из Министерства, поэтому не пугайтесь.

Поттер впервые слышал про мракоборцев, поэтому тихо спросил Блейза:

— Мракоборцы? Кто это?

— Охотники на тёмных магов, — сухо отозвался тот.

Гарри вдруг обратил внимание на мужчину, что зашёл вслед за Дамблдором и теперь стоял, безучастно разглядывая школьников. У него было бледное, измождённое лицо. Он словно не осознавал, что происходит. Вглядевшись в мужскую фигуру, Поттер понял, чем тот приковывал к себе внимание: вместо мантии он был одет в пиджак и брюки.

На лицах учеников, в основном у девочек, отражались горе или печаль, кто-то начал плакать. Мальчики же старались держаться, как подобает сильному полу, но получалось далеко не у всех.

Преподаватели, а следом и остальные, вышли на улицу, где было весьма холодно, и Гарри пожалел, что не забежал в гостиную за тёплой мантией.

В центре двора стоял гроб чёрного цвета. Рядом находились МакГонагалл и мадам Помфри — лекарь больничного крыла Хогвартса — вместе с заплаканной женщиной в магловской одежде. Именно к ним подошли мужчина с Дамблдором. Мальчик понял: это были родители Гермионы.

Министр и другие волшебники не дошли до гроба несколько шагов, встав сбоку.

Дул промозглый ветер.

Гарри чувствовал какую-то нереальность происходящего. У него не вязалась всезнайка… Нет! Не всезнайка, а Гермиона Грейнджер, с этим чёрным гробом. Как и со стоящими около него родителями.

Дамблдор, помолчав, сказал потрясённым ученикам:

— Самое время попрощаться. Родители её заберут.

— Это что, маглы? Маглы в Хогвартсе?! — раздался возмущённый шёпот сзади Поттера.

— Её родители — маглы? Ты уверена?

— Какое кощунство! Этим тут не место, — произнёсла Гринграсс, понизив голос.

К горлу подступила тошнота. Конечно, маглам тут не место. Гарри бросало в дрожь при мысли, что те же Дурсли появятся в школе. Это его мир, тут их быть не должно! Но, смотря на убитых горем родителей Грейнджер, он мысленно молился, чтобы все заткнулись.

К гробу начали подходить школьники, ведомые деканами. Кто-то бормотал слова соболезнования или прощания, кто-то молча бросал взгляд, не останавливаясь.

Поттер подошёл вместе с остальными. В гробу лежала девочка. Он не смог сразу узнать в ней Гермиону, такой маленькой она ему показалась. Лишь немного бледное лицо и сложенные на животе руки говорили, что она не просто прилегла отдохнуть. Он задержался у гроба, в то время как остальные слизеринцы старались быстро обойти его. Неужели это та настырная девочка с командным голосом, что помогала Долгопупсу искать жабу? Казалось, прошла уже вечность с тех событий в поезде. Она умерла? Гарри никак не мог это осознать.

Волшебный образ Хогвартса рассыпался у него в голове. Мальчик поднял голову, оглядывая людей, стоящих по другую сторону гроба. Мать Гермионы не отрываясь смотрела на лицо своей дочери, словно пыталась оживить её. Заглянув в эти глаза, хотелось скорее перевести взгляд в пол, на стену замка или вообще зажмуриться. Они были широко открыты, с веками, отёкшими от слёз. В них застыли непонимание, неверие и пустота. Такая пустота, что создавалось ощущение, будто она тебя поглощает. Чёрные волосы женщины покрывала седина. У Поттера пробежали мурашки по спине. Мистер Грейнджер, казалось, не мог ни на чём сосредоточиться. Он блуждал взглядом по подходящим ученикам, иногда замирая на лице дочери, чтобы потом, дёрнувшись, вернуться обратно. На какой-то момент он взглянул прямо в глаза Гарри, и тот поразился царившему там отчаянию и безнадёжности. Мальчик поспешил отвернуться. Дамблдор стоял молча, его рука, словно ища поддержки, опиралась на плечо отца Гермионы. Лицо великого волшебника выражало бесконечную усталость. Поттер осознал, что тот не спал всю ночь. Как, наверное, и остальные преподаватели. Директор посмотрел на Гарри и еле заметно кивнул. Приняв это за знак, мальчик влился обратно в толпу. Найдя свой класс, он подошёл к нему, заметив, что у стоящего впереди Драко пропало самодовольное выражение. Сейчас у него на лице было недоумение… и ужас? Столкнувшись в реальности со смертью, Малфой, как показалось Гарри, был ошарашен.

Остановившись рядом с ним, Поттер увидел, как Малфой-старший подошёл к гробу, держа в руках трость с навершием в виде змеи. Постояв пару минут там, он направился в их сторону.

— Здравствуй, отец, — пробормотал Драко, подходя к нему.

— Здравствуй, сын. Не представишь мне своего друга? — проговорил Малфой-старший, растягивая слова.

Драко уставился на Гарри, а затем, вновь взглянув на родителя, произнёс:

— Это мой одноклассник. Гарри Поттер.

— Мистер Поттер? — изумился волшебник. Гарри заметил про себя, что удивление это было чуть наигранным. Взгляд мужчины задержался на его слизеринском галстуке.

— Люциус Малфой, — протягивая свободную от трости руку, произнёс он.

— Гарри Поттер, — просто представился мальчик, пожимая ладонь. Люциус улыбнулся, хоть и слегка натянуто. — Рад знакомству.

— Да, правда, обстоятельства весьма печальные.

Малфой-старший перевёл взгляд на гроб и прощающихся учеников. Затем — на стоящих вокруг слизеринцев. Те, словно получив безмолвный приказ, отошли в сторону, дав им свободно поговорить.

— Чудовищное происшествие, — негромко резюмировал волшебник. — Смерть бедной девочки. Как вы считаете, мистер Поттер, из-за чего это произошло?

Гарри взглянул на Малфоя-старшего. Он ещё никак не мог избавиться от чувства, что стоит у гроба и глядит на лицо Гермионы. Мальчик попытался собраться. Малфой… Ведь Уизли упоминал, что тот служил самому Волан-де-Морту. Следует выбирать, что ему говорить.

— Мне сложно судить. Я только утром об этом узнал. Вы ведь глава Попечительского совета? — вежливо спросил он. — Каково ваше мнение?

— Я считаю, что безопасность в школе поставлена не лучшим образом, — неторопливо говорил колдун, чуть нахмурившись. — Смерть девочки показала это отчётливо. Возможно, преподаватели перестали владеть ситуацией. И директор уже стар и не может справляться со своими обязанностями. Как вы думаете?

— Я не знаю, мистер Малфой.

— Что ж, трудно вас в этом винить. — Маг перевёл взгляд на толпу, и Гарри вместе с ним. Он обратил внимание, что вдали ото всех стояли старосты Мальсибер и Фарли, тоже о чём-то беседуя. — Но будьте уверены: это не останется без расследования. Надеюсь, вы сохраните наш разговор в тайне? Мне бы не хотелось, чтобы пошли слухи.

— Разумеется, мистер Малфой.

— Прекрасно, — произнёс тот, и воцарилось недолгое молчание. — Думаю, вам стоит присоединиться к остальным.

Он указал на слизеринцев, которых старосты вели внутрь замка. Гарри кивнул и пошёл следом. Оглянувшись, он заметил, что Малфой-старший теперь беседует с сыном.

Уже у самого входа в замок он услышал крик. Обернувшись, Поттер увидел, что миссис Грейнджер гневно кричит на МакГонагалл.

— Вы обещали, что наша дочь будет тут в безопасности! Как вы могли такое допустить?! — вопила она. Её сумашедший голос, полный ненависти и отчаяния, вселял ужас.

Ответа профессора Гарри не слышал, был слишком далеко.

— Вы пришли в наш дом и забрали мою малютку. А теперь отдаёте её тело? Тело моей дочери! — исступленно выла несчастная мать на съёживающуюся МакГонагалл. Дамблдор что-то говорил, а муж пытался её успокоить. — Вы же волшебники! Разве нельзя… — Миссис Грейнджер резко опустилась на землю, отчаянно глядя в лица магов. Казалось, на место её гневу пришла необъяснимая апатия, будто она потеряла смысл жизни.

— Проходите быстро в замок, нечего тут стоять, — заскрежетал голос Филча.

Зайдя в холл, Гарри услышал новые вопли матери Гермионы, горе которой словно подпитывало повторную волну гнева:

— Вы бездушные твари! Чтобы вы все сдохли, проклятые волшебники! Верните мою дочь!

И лишь закрывшиеся двери отрезали голос. Сев за стол в Большом зале, Поттер ощутил голод. Проклятия миссис Грейнджер ещё звучали у него в ушах. Он представил свою маму на её месте. Что она кричала Волан-де-Морту, когда тот пришёл за их жизнями десять лет назад?

Места за столами факультетов уже были заняты, как и за преподавательским. Кто-то тихо пересказывал услышанное только что ушедшим раньше, кто-то обсуждал сидящих волшебников.

— Это Боунс, глава Отдела обеспечения магического правопорядка, — сказал Гарри Нотт, кивая на дородную волшебницу с квадратным подбородком и очень короткими седыми волосами, что сидела рядом с Флитвиком.

Кто-то обсуждал чары, которыми «склеили» магловку после тролля. Гарри опять почувствовал тошноту.

Через минут десять Дамблдор вернулся один и молча сел за стол. Появилась еда, и все приступили к завтраку почти в полнейшей тишине. Однако по столу Слизерина тут же прошёл слух, что декан Гриффиндора сменила свою ученицу на больничной койке, свалившись после криков той наглой маглы.

Когда все более-менее насытились, поднялся Люциус Малфой, и все лица обратились к нему.

— Я глава Попечительского совета школы Хогвартс, — приятным голосом представился он. Несмотря на то, что он говорил негромко, в воцарившейся тишине его было прекрасно слышно всем. — Сегодня нас постигло огромное горе, которое и привело в этот траурный зал. С чувством глубокой скорби и невосполнимой потери мы проводили в последний путь юную волшебницу. Её смерть бросает тень на репутацию Хогвартса, и у многих могут возникнуть вопросы к его руководству — как же такое произошло? Как дети — наша надежда и наше будущее — оказались в такой опасности? Ведь тролли — это глупые животные, и они не обитают в окрестностях Хогвартса. А значит, кто-то намеренно привёл это существо в замок, кто-то, имеющий доступ на территорию, — твёрдо произнёс Люциус. Его голос звучал очень внушительно. — Нарушитель должен быть наказан. Могли пострадать сотни учеников. Мой сын учится здесь, и я начинаю беспокоиться за его безопасность. То, что случилось вчера, могло произойти с любым ребёнком, с любым из вас. Это недопустимо. Попечительский совет, — он перевёл взгляд на группу людей, сидящих слева от него, — внимательно и беспристрастно расследует эту трагедию и примет дисциплинарные меры.

Он сел, и в зале начались перешёптывания. Гарри слышал лишь то, о чём говорили за его столом.

— Это пятно на репутации Дамблдора.

— Этот старик совсем хватку потерял. Тролль! Ладно, это магловка, а если бы погиб чистокровный?

— Надеюсь, Совет примет меры…

Поднялся низенький волшебник, с которым раньше переговаривался Малфой-старший.

— Мистер Малфой обеспокоен происшествием в Хогвартсе, как и все мы. Альбус Дамблдор, — он взмахнул рукой в сторону директора, — заверил меня, что будут приняты все необходимые меры безопасности, чтобы такое не повторилось. Со стороны Министерства я клянусь оказать помощь и поддержку в этом деле. Мадам Боунс также заверила меня, что будет проведено расследование. Мракоборцы уже обыскали школу, так что никакой опасности больше нет. Проблема будет решена. Спасибо за внимание.

Раздались жидкие аплодисменты, но эта речь не смогла перекрыть обвинительный контекст предыдущего выступления. И когда Гарри выходил из дверей Большого зала, у него продолжали звучать в ушах слова мистера Малфоя и крики миссис Грейнджер, а перед глазами стояло лицо маленькой хрупкой девочки.

Первая глава

В преддверии Хэллоуина гостиная Слизерина была украшена как никогда раньше. Конечно, не так изысканно, как Большой зал: всего лишь с десяток весьма больших летучих мышей на стенах, которые чем-то невольно напоминали Гарри его декана.

Уже лёжа в кровати в канун Дня Всех Святых, мальчик предавался размышлениям, которые немного развеселили его. Например, он думал о том, зачем Хогвартс пытается облечься в страшный костюм для Хэллоуина, способный напугать разве что Дадли, если у них есть Северус Снейп, который и без всякого костюма напугает кого угодно. Мысли Гарри перескочили на другую тему, что сразу омрачило его настроение. Завтра день смерти родителей. До того как он узнал про волшебный мир, Дурсли вообще ничего не говорили про его маму и папу, лишь упомянули, что они погибли в автомобильной катастрофе.

Какая ложь.

Любые вопросы о его родителях не приветствовались, а их фотографии в доме Дурслей отсутствовали. Гарри не знал даже, как они выглядели. Какие у его мамы были волосы? Такие же чёрные, как у него, или другие? Глаза у него от матери — зелёные. А какой у неё был голос? А у папы?

Ворочаясь в кровати, мальчик гадал о том, какие же они были. Два самых близких человека, которых он никогда не видел. Их образ словно оживал перед его глазами, когда он представлял, как его папа с мамой вместе ходили по замку, по которому теперь ходит он, посещали те же уроки, что и он. Иногда чувство одиночества всё же накатывало на него, и такие мысли придавали ему силы.

Вспомнив прошедший месяц учёбы, мальчик удовлетворённо улыбнулся. После того как он публично высказал своё мнение про гриффиндорцев, а потом ещё и похвалил Драко за его мастерское управление школьной метлой, которая выглядела так, словно ей лет как минимум в два раза больше, чем самому Малфою, недружелюбно-нейтральное отношение Хорька к нему изменилось в лучшую сторону. Гарри не знал, какие выводы тот сделал, но, по крайней мере, больше не ощущал открытой враждебности в его взгляде и не чувствовал скрытой угрозы. А совместные полёты на уроках Трюк совершенно неожиданно выявили общие темы для разговоров. Как оказалось, сказанная Поттером фраза про то, что Малфой неплохо летает, была близка к истине. Среди всего первого курса Слизерина только они двое держались на метле очень уверенно. Что не преминул заметить и сам Малфой. Слушая его пространные речи о том, что школьное старьё вроде «Кометы-220» или «Чистомёта-5» не способно раскрыть его талант в должной мере, и сожаления, что у него дома осталась супер крутая (Драко выразился по-другому, однако мальчик мысленно сократил его длинную восхвалительную оду до двух магловских слов) метла «Комета-260», Гарри чувствовал глухое раздражение.

Малфой был заядлым хвастуном, который никогда не забывал ругать гриффиндорцев, да и вообще всех, кто каким-либо образом вызывал у него неудовольствие. И если с Уизли у Драко сразу не заладились отношения, то Долгопупса он презирал за его неуклюжесть и слабость в учёбе. Грейнджер же, наоборот, попадало за её всезнайство. Хотя, по мнению Гарри, Хорёк просто завидовал её успехам в учёбе. Учителя не стесняясь называли мисс Всезнайку лучшей на их курсе, что очень злило завистливого Малфоя. Парвати Патил за её сестру-близнеца, поступившую на Когтевран, что делало её глупее своей точной копии, да и наличие такого идентичного двойника тоже не красило девочку в глазах Драко, якобы лишая её уникальности. Не забывал он и про остальных гриффиндорцев. Молчание же Гарри тот принимал за одобрение. Хотя, если внимательно слушать блондина, можно было узнать много интересного. Рассуждения Хорька о том, что в следующем году именно он обязательно будет в команде по квиддичу, разбавлялись размышлениями на тему того, на месте какого игрока ему играть, чтобы лучше проявить свои дарования, поскольку именно от этого выбора зависит судьба Кубка по квиддичу. Как оказалось, в конце следующего учебного года выпускался лишь капитан команды — Маркус Флинт, — который сейчас был на шестом курсе. Но отсутствие свободных мест ни капли не смущало Драко, он был так уверен в своём превосходстве, что лишь не мог решить, что лучше: пробоваться на место ловца или охотника? А игрока, который занимал это место сейчас, просто выгонят из команды. Если что, отец поможет. Он ведь глава Попечительского совета Хогвартса.

Благодарные слушатели в лице Поттера и других слизеринцев ещё больше вдохновляли и раздували гордость Хорька.

Гарри же размышлял о том, что тоже не прочь вступить в команду и играть в квиддич. Хотя, даже если не выйдет, второкурсникам уже можно будет иметь свои мётлы и летать на поле для своего удовольствия. Только, по словам того же Малфоя, поле обычно занимали команды по квиддичу, которые крайне негативно относились ко всем зрителям, а тем более мешающим тренировке посторонним в воздухе.

Мысли мальчика вернулись к его одноклассникам. Прекращение противостояния Поттера и Малфоя не прошло мимо ни для кого из них. Девочки сразу начали просить помощи с уроками, особенно с Защитой от Тёмных искусств, по которой неожиданно даже для себя Гарри оказался лучшим на курсе. По крайней мере, среди слизеринцев. Наверное, то, что он полностью прочёл учебник по этому предмету, и изучаемая им сейчас дополнительная книга сыграли свою роль в этом. Более того, ему нравилось быть в чём-то лучше других и, оказывая помощь, чувствовать своё превосходство. Такого в магловской школе не было. К тому же можно было спрашивать про непонятные для него самого темы по другим предметам. Гринграсс была хороша в трансфигурации, Нотт — в зельях. А отсутствие постоянного напряжения в ожидании подлости от Малфоя или кого-нибудь другого… дало ему необъяснимую лёгкость и позволило дышать полной грудью. Мысли начали путаться, и Гарри медленно погрузился в сон.

* * *

Утром он вместе с остальными учениками отведал великолепный завтрак с запечённой тыквой. Несколько уроков, и вечером их ждёт банкет, посвящённый Хэллоуину. Сами занятия тянулись из-за этого очень медленно. И лишь последний урок, чары, был интересным.

Слизеринцы пришли в кабинет после когтевранцев, которые расположились в правой части аудитории, что-то сосредоточенно записывая в тетрадях или читая книги. Сами слизеринцы устроились в левой части кабинета. По правую сторону Поттера сел Блейз, рядом Нотт, а чуть подальше — Пэнси. С ней у Гарри общение так и не задалось. Она казалось ему какой-то искусственной, напыщенной и самовлюблённой, не отставая в эгоизме от того же Малфоя. Сам же Хорёк расположился чуть выше в сопровождении обычной свиты — Крэбба и Гойла. Гринграсс села с молчуньей Харли. А дальше устроились Булстроуд, Пайк и Дэвис.

В кабинет вошёл уже привычный своим маленьким ростом профессор Флитвик. У него, как по секрету рассказала Гринграсс, в предках были гоблины, поэтому он такой сморщенный и невысокий. И страшненький.

— Сегодня мы изучим с вами заклинание Вингардиум Левиоса, — голос преподавателя разнёсся по всей аудитории. Флитвик шустро забрался на стопку книг, чтобы видеть каждого ученика, и начал демонстрировать нужные движения палочкой: рассечь воздух и взмахнуть. — Я надеюсь, все помнят те движения рукой, которые мы проходили на прошлом уроке.

Когтевранцы дружно кивнули, а студенты Слизерина сделали это немного неуверенно. Последние хоть и очень высоко ценили ум, но не сидели, в отличие от первых, целыми днями в библиотеке.

— Тогда приступим! — сказал профессор, обрадованный, что его домашнее задание было выполнено. Взмахом палочки он отправил перья ученикам.

Класс заполнился выкриками «Вингардиум Левиоса!». Ближе к концу урока Гарри понял, как это нужно сделать. Сосредоточившись не на процессе, а на результате, представляя белоснежное перо в воздухе, он и не заметил, что оно поднялось, будто кто-то тянул его вверх за невидимую нить.

— Великолепно, мистер Поттер. Пять очков Слизерину! — внезапный голос Флитвика, который раздался над самым ухом, испугал Гарри, и он от неожиданности вздрогнул, потеряв контроль. Перо опустилось на парту за пару секунд до колокола, оповещающего о завершении последнего на сегодня урока.

Ученики, громко галдя, вышли в коридор. Наконец-то уроки закончились! Все на банкет!

В Большом зале, некогда украшенном парящими свечами, теперь летали ухмыляющиеся тыквы, которые таинственно светились, а вырезанные на них улыбки выглядели достаточно устрашающе в полумраке. На стенах и потолке сидели, помахивая крыльями, тысячи летучих мышей, а ещё несколько тысяч летали над столами, подобно низко опустившимся чёрным тучам. От этого огоньки воткнутых в тыквы свечей трепетали. Как и на банкете по случаю начала учебного года, на столах стояли пустые золотые тарелки, на которых вдруг появились самые разнообразные яства. Гарри наслаждался ужином. Праздничный пир был великолепным. Сверкали молнии, а парящие тыквы создавали подходящий антураж.

Внезапно в распахнутые двери Большого зала вбежал взволнованный преподаватель по Защите от Тёмных искусств. Все собравшиеся замерли, глядя, как Квиррелл подбегает к креслу профессора Дамблдора.

— Тролль! — оперевшись на преподавательский стол и тяжело, выкрикнул он. — Тролль… в подземелье… спешил вам сообщить… — И упал в обморок, свалившись на пол.

Началась паника, все вскочили на ноги, не зная, что им делать, послышались испуганные крики, которые прервали оглушительно взорвавшиеся фиолетовые фейерверки. Гарри огляделся: Дамблдор стоял с палочкой в руке и напряжённо смотрел на открытые двери Большого зала. Затем он поправил свои очки и громким спокойным голосом, будто такое случалось каждый день, приказал:

— Старосты! Немедленно уводите свои факультеты в спальни!

Мадам Помфри и профессор Стебль хлопотали над лежащим Квиреллом. Староста Гриффиндора — Перси Уизли — был доволен, что ему поручили такое важное дело, и, вооружившись палочкой и громко командуя, повёл свой факультет на выход. Маркус Флинт криво улыбнулся ему в дверях, если, конечно, это можно было назвать улыбкой, а не злобным оскалом. Сзади колонну гриффиндорцев замыкали двое неизвестных Поттеру старшекурсников со значками старост на мантии. Гарри стал пробиваться к Джемме Фарли (а за ним и весь его класс), которая громко требовала, чтобы все держались вместе. Почему-то эта невысокая, но жёсткая и суровая девушка вызывала у него больше доверия, чем здоровяк Маркус. Её тёмные глаза на секунду встретились с его взглядом, но в этот момент к ней подошла Мальсибер, и девушки о чём-то негромко коротко переговорили, явно разделяя между собой обязанности, как правильно эвакуировать учеников. Несколько старшекурсников вместе с Фарли во главе повели всех на выход, а Мальсибер ушла в конец, замыкая колонну, где её ждали белокурая Селвин и второй староста-пятикурсник, фамилию которого Поттер уже забыл.

Через пару минут, спускаясь в толпе слизеринцев по ступенькам, Гарри вздрогнул при мысли, что тролль находится в подземелье. А если тролль здесь, то не лучше ли было бы им подождать, например, в Большом зале? Казалось, его панические мысли услышали, и какой-то второкурсник или третьекурсник визгливо повторил этот вопрос вслух, явно ожидая, что вот-вот они наткнутся на тролля.

— А ну тихо, мелюзга. Хватит ужасы тут нагнетать. Думаешь, в Хогвартсе лишь одно подземелье? Квиррелл явно имел в виду подземелья в западной стороне замка, а не подземелья Слизерина. А если будешь продолжать визжать, то лично на тебя Силенцио наложу и отправлю сражаться с троллем. Понял? — гневно заткнула того какая-то старшекурсница, держа наготове волшебную палочку.

Сразу воцарилась тишина, нарушаемая лишь шумом их ног и дыхания. Поттер немного расслабился. И с чего он перепугался? Хотя паника захлестнула всех в Большом зале, а не только его. Жаль, конечно, что банкет безнадёжно испорчен. Гарри даже половину блюд попробовать не успел. Его мысли метнулись к троллю. Интересно, справился бы он с ним? Прокручивая в уме заклинания, которые он выучил, мальчик с огорчением подумал, что чары вроде Обезоруживающего заклятия или заклинания Ватных ног вряд ли повергнут чудовище. Хотя, если тот не сможет стоять на ногах, будет ли считаться, что тролль обезврежен и его одолел он, Гарри? Подействуют ли вообще эти чары на тролля? В учебниках ни слова не было сказано про такое существо. Он не знал даже, как оно выглядит.

Поттер огляделся и увидел Забини и остальных одноклассников, идущих сзади него. Многие были бледнее мела, а обычно словоохотливый Малфой словно воды в рот набрал, шёл ссутулившись и иногда испуганно оглядываясь. Замедлив шаг, отстав таким образом от старосты, Гарри спросил:

— А каков этот тролль? Какие чары против него действуют?

Забини, нервно сглотнув, сказал:

— Эт… это ужасное существо. Оно огромное и обладает чудовищной злобой и силой. Никакие уговоры на него не действуют. И чары тут не помогут.

Переведя явно испуганный взгляд на Поттера, он громко воскликнул:

— Неужели ты собрался с ним сражаться? Нет ничего страшнее тролля! Мама говорила, что он похищает и кушает непослушных детей. Гарри, если ты его вдруг увидишь, то надо сразу бежать и прятаться. Я читал сказку, где тролль просто не увидел детей, что сидели тихо, спрятавшись, а других, которые шумели, поймал и съел.

Забини с каждым своим словом боялся всё больше и больше, ещё и запугивая остальных. Пэнси и Дэвис начали уже плакать. А Дафну трясло от ужаса. На самого Гарри тоже эти слова нагнали страху, но он нашёл в себе силы успокоить паникующих одноклассников:

— Ну чего вы? Смотрите, вот тот поворот пройдём, и там уже наша гостиная. Всё будет хорошо.

Незнакомый ему слизеринец, вроде бы с третьего курса, сначала тоже напуганный словами Забини, скосил взгляд на Поттера, задержавшись на шраме. А затем громко сказал, хотя мальчик услышал дрожь в его голосе:

— Тролли, конечно, ужасны, но умелый волшебник с ними справится. Они глупы, а ещё можно попасть им в глаза Конфундосом. А вот великаны куда страшнее. Они и хитрее, и больше в размерах, а ещё говорят, что они куда более кровожадны.

Гарри был прав, они спокойно добрались до гостиной и уселись у тёплого камина. Девочки пошли умываться, а остальные начали обсуждать, как мог проникнуть тролль в, казалось, защищённый замок. Все торопились так быстро покинуть банкет, что никто не захватил с собой еду. Вскоре нервное напряжение спало, и начался отходняк. Поттера клонило в сон. Что произошло с троллем, он не знал.

Мальчик пошёл умываться. А после задался вопросом, возвращаться ли обратно в гостиную или идти спать. Решив всё же вернуться, он на полдороги увидел, что народ расходится по комнатам. Начав спускаться по лестнице вместе с остальными, Поттер заметил напряжённый взгляд Блейза.

Остановившись у двери в комнату, тот окликнул его:

— Гарри, ты ничего больше не слышал о тролле?

— Нет, а что? — удивился мальчик.

— Ходят слухи, что кто-то всё-таки наткнулся на него, — понизив голос, сказал Забини. — Вроде пострадали двое пуффендуйцев.

Всё то ужасное, что Поттер услышал о троллях по пути и в самой гостиной, молнией промелькнуло у него в голове, разгоняя сон.

— Что? Кто именно? Что с ними случилось?

— Я не знаю, — Блейз пожал плечами, — сам услышал из третьих уст. Надеюсь, никто не погиб.

Помедлив, Забини пожелал:

— Спокойной ночи, Гарри.

— Спокойной ночи, Блейз, — ответил машинально Поттер, уйдя в свои мысли. И лишь захлопнувшаяся дверь привела его в чувство. Гарри, прикрывая свою, повторил:

— Надеюсь.