LisaEnot

Добрый вечер. В первой части сказочных фактов зашел разговор о Питере, а точнее, о его непонятном происхождении, и вообще происхождении Неверленда. Было озвучено несколько интересных версий.

Я же не буду затрагивать уже озвученные версии, а просто расскажу о своих соображениях. Возможно, кому-то такой подход к детской книжке покажется бредовым. Но все мы анализируем литературу по-своему. На то она и литература, чтобы в ней рыться, копаться и что-то в ней такое находить для себя. Так что если готовы поспорить - велком в комментарии. Всегда интересно дискуссировать на такие любопытные темы.

Итак. Питера Пэна прочла я чисто случайно - из-за красивой обложки. Вот такой.

Откровенно говоря, касаемо произведения у меня сложились крайне стереотипные представления еще до покупки книги - всевозможные мультипликационные версии просочились в детское сознание и так там и засели на десятки лет.
Так что иллюстратор Роберт Ингмен в моем случае помог причаститься Неверлендом.
И очень, очень не зря.
Потому что под конец книги я расплакалась и смело занесла историю Питера и Вэнди в свои самые любимые волшебные истории.

Вообще, эта книга показалась мне не столь уж радостной и веселой, каким ее делают в мультсериалах.
Первый звоночек случился еще в самом начале - в месте, где Венди с братьями только еще летели в страну Неверленд (в моем варианте - Нигдешний остров). Они летели, потому что Пэн осыпал их волшебной пыльцой и наделил тем самым даром полета. Но вот незадача, дети летели не так быстро, как хотелось феечному мальчику, и поэтому он улетел от них вперед. А когда прилетел назад, спрашивал: "Вы вообще кто?"

То есть дети неуклюже парят над океаном под действием выветривающейся пыльцы, а тут оказывается Питер уже даже не помнит, кто они и зачем они тут. Его мотивация что-то помнить ничтожно мала, потому что по сути Питеру пофиг. А еще во время этого полета один из братьев все-таки не справился и полетел вниз. На что Питер смеялся и радостно вопил, пока его не уговорила Венди помочь несчастному брату.
Конечно, такую реакцию можно приписать малому ребенку, когда тот еще не отделяет зла от добра. Но Питер Пэн приходился ровесником Вэнди (12-14 лет), которая как раз-таки все понимала.

Другие звонки прозвучали уже по прибытию, когда Питер превратился в тирана. На острове он заправлял буквально всем - бытом, играми и распорядком дня. По его согласию дети ели или не ели, спали или не спали. Пэн не понимал земных радостей, и поэтому по настроению реагировал на естественные потребности детей - иногда позволял им есть взаправду, а иногда только понарошку. Часто он злился и мог кого-то отругать. В целом его безукоризненно признавали вожаком и спасителем.

Так кем же являлся Питер Пэн?

Мама Вэнди припоминает, что этот мальчишка был каким-то образом связан с феями и сопровождал умерших детей, которые куда-то улетали после смерти (не уточняется). Мог ли он являться духом детской смерти? Скорее всего нет, так как на его острове находилось не так уж много детей. Всего-то не больше дюжины.
Вполне возможно, как существо сверхъестественное, он вполне мог видеть умершие души и лететь с ними какую-то часть пути.

Мне ближе теория о феечном похищении. В английском фольклоре существует поверье, что феи иногда похищают младенцев, часто заменяя их своими подкидышами. Сам Питер не помнит, сколько ему уже лет, но "сбежал" от родителей он очень давно. И жил какое-то время с феями. А когда захотел вернуться и вспомнил родное окно, то увидел, что его мать занята уже другим младенцем. С тех пор Питер Пэн не любит взрослых. Он сам похищает детей, с которыми ему весело, и на своем острове враждует со стайкой взрослых Пиратов.

Не удивлюсь, если Питер сам придумал Пиратов, или их сделали феи специально для Питера. Возможно, пираты - это есть те выросшие мальчики, о которых Питер нечаянно забыл и не дал возможности покинуть Неверленд.

Несомненно, Питер Пэн - уже не человек. Эта некая стихийная волшебная сущность. Ассимилировавшийся в фейском мире человечек, который со временем так пропитался магией фей, что утратил человеческое естество - физиологию и психологию. Возможно, обида на взрослых у него была столь глубокой, что он намеренно силой мысли, своей сверх-ценной идеей уговорил самого себя ни в коем случае не взрослеть.

Отношения Питера Пэна и Венди

Несомненно между этими двумя летают своего рода флюиды. Их отношения можно трактовать по разному.

Сначала Венди показывает Питеру свою хозяйственность, пришивая его похищенную тень. А потом "соблазняет" предложением дать поцелуйчик. После всего Питер Пэн понимает, что она - целая находка для своего острова. И посему похищает всех троих.

С точки зрения психоанализа, Питер отождествляет собой бессознательное.
Бессознательное — совокупность психических процессов и явлений, не входящих в сферу сознания субъекта (человека).
Вэнди, наоборот, являет собой супер-эго - совокупность родительских установок и социумных норм. Она берет на себя функцию уровнителя между детьми и Пэном, сглаживая его тиранию и хаотичное поведение.

Так же можно сказать, что Питер является воплощением Танатоса.
Влечение к смерти (инстинкт смерти) или танатос (от др.-греч. θάνατος, «смерть») — понятие психоанализа, открытое как феномен Сабиной Шпильрейн и введённое в оборот Зигмундом Фрейдом. Фрейд затем концептуализирует понятие, которое служит в его работах для обозначения наличия в живом организме стремления к восстановлению первичного (неживого, неорганического) состояния.
Отмечается, что сила танатоса ведет к деструкции или разрушению. Мне кажется, Пэн вполне себе является такой хаотичной силой, застывшим во времени сознания. Вся его существование направлено на дисгармонию.

В то время как Венди, наоборот, предстает Эросом или же силой жизни. Она максимум старается делать что-либо полезное для всех в коммуне. И в этом плане она может даже противостоять Питеру, идти ему наперекор.
Очарованный Эросом, Танатос-Пэн в конце концов даже многие годы спустя вспоминает о Вэнди.
Питер Пэн - застывший хаос, стихия, Вэнди - ограниченная временем жизнь.

Их конфликт лично у меня вызвал бурю эмоций.

Так же интересно смотреть на жизнь острова с точки зрения трансактного анализа Эрика Берна. Вэнди берет на себя функцию родителя, в то время как дети и Пэн - роль детей. Естественно, их роли абсурдные, искаженные. Они пытаются играть в семью, где Вэнди - мама, Питер - папа, хотя он может дать только защиту. Их общее понимание семьи искажено в силу возраста. Например, по мнению. Вэнди, в семье обязательно должен быть самый маленький ребеночек, которого бы укладывали в люльку. Поэтому в люльку укладывается пусть самый маленький но не "люлечный" по возрасту ребенок.
Иными словами, дети действуют шаблонно. Вэнди хочет привнести в жизнь коммуны близкий ей семейный склад жизни, наиболее комфортный для психологического благополучия. Материнский инстинкт трактует ей взять под свое крыло всех несчастных, брошенных детей острова. Несомненно, Питера ей тоже очень жалко. Потому что будучи матерью Вэнди понимает, что Пэн - своего рода брошенный некогда ребенок, белая зачерствевшая ворона, которую надо обязательно "разморозить".

Единственное, что Вэнди не учла, то, что относительно Пэна ее действия бесполезны. Как человек он кончился очень давно. Естественно, он несет в себе зачатки видоизмененной человечности, но как по мне, ее слишком мало, чтобы сделать из Питера снова человека.

В конце их отношения заканчиваются трагично. Питер горько плачет от предательства Вэнди, которая всё-таки выросла. То есть он хотел, чтобы она оставалась статичной, как и он. Но Эрос статичным быть не может, его удел - умирать и рождаться вновь.

Как итог, Барри сглаживает драму рекурсией, Питер Пэн забывает о Вэнди, улетая вместе с ее дочкой Джейн, а когда вырастает Джейн, то улетает с ее дочерью. И так, думается, будет до бесконечности, подчеркивая непримиримость хаоса и гармонии. По-настоящему счастливого финала в любом случае не будет никогда. Только полумера.

Жил в старину в одной деревне человек, который очень любил прихвастнуть. Как-то раз вернулся он домой и говорит жене:

— Ты не поверишь, какую я сегодня змею в джунглях видел! Никому ещё такая не попадалась! Двадцать тхыоков в ширину, а в длину все сто двадцать тхыоков*!
*Тхыок — вьетнамская мера длины, равная приблизительно 43 см.

Жена решила проучить хвастунишку мужа. Она недоверчиво улыбнулась и сказала:

— Быть того не может!

— Не веришь? Пожалуй, сто двадцать тхыоков — это я лишку хватил, но сто — точно.

— И сто тхыоков много, — возразила жена.

— Ну, если уж не сто, так восемьдесят наверняка!

— Нет, — покачала головой жена, — и такого быть не может.

— Ах, какая ты несговорчивая! Шестьдесят, веришь?

— Нет.

— Ну, сорок?

— Не верю.

— Ладно, скажу тебе правду, так и быть! Змея была длиной двадцать тхыоков!

Не выдержала жена, расхохоталась:

— Что же это за змея такая? В длину двадцать тхыоков и в ширину двадцать. Выходит, твоя змея-то квадратная!

1. Пушкинская «Сказка о попе и о работнике его Балде» при жизни поэта не издавалась, да и после смерти долгое время печаталась в редакции Жуковского, заменившего попа на купца Кузьму Остолопа. Без этих изменений у сказки вообще не было шансов быть пропущенной церковной цензурой. Авторский текст стал известен широким массам в 20 веке, но вариант про купца не забыт.

2. В японском фольклоре существует сказка, напоминающая басню о вороне и лисице. Только вместо лисицы там фигурирует улитка. Когда ворона ловит улитку, та говорит: «У тебя такой красивый голос, спой молитву Будде, и я спокойно умру». После чего ворона начинает молиться и роняет улитку.

3. Сказку Г.Х. Андерсена «Новое платье короля» разместил в первом букваре Л.Н. Толстой.

4. Название сказки "Оле-Лукойе" (Ole Lukøie, 1841) переводится как Оле-Закрой глазки.

5. Сказка «Мудрец из страны Оз» американского писателя Фрэнка Баума не издавалась на русском языке до 1991 года. В конце 30-х годов Александр Волков, который по образованию был математиком и преподавал эту науку в одном из московских институтов, стал изучать английский язык и для практики решил перевести эту книгу, чтобы пересказать её своим детям. Тем очень понравилось, они стали требовать продолжения, и Волков помимо перевода начал придумывать что-то от себя. Так было положено начало его литературному пути, результатом которого стал «Волшебник изумрудного города» и много других сказок о Волшебной стране.

6.В сказке о Белоснежке королева попросила охотника принести ей сердце девушки в качестве доказательства ее смерти. Охотник не смог заставить себя выполнить ее приказ и принес королеве сердце кабана. Здесь диснеевская цензура внесла совсем небольшие изменения. В оригинале королева приказала принести ей печень и легкие Белоснежки, которые она намеревалась зажарить и съесть на ужин. Также на самом деле Белоснежка проснулась вовсе не от волшебного поцелуя, а от тряски на коне, на котором принц вез ее бездыханное тело в свой замок (зачем он повез ее в свой замок, история умалчивается). И, наконец, в версии этой сказки от братьев Гримм королеву в конце заставили танцевать до смерти в раскаленных докрасна железных башмаках.

7. Если взять 200 сказок братьев Гримм, можно заметить странную тенденцию – женщины в них ведут себя гораздо хуже, чем мужчины. В сказках встречается шестнадцать злобных матерей или мачех и всего три злобных отца или отчима. Злых ведьм в сказках братьев Гримм наблюдается аж двадцать три, тогда как злых колдунов всего двое. И, наконец, тринадцать молодых женщин убивают или предают мужчин, которые их любят, тогда как из мужчин на такую подлость отваживается всего один.

8. Сказка о Золушке имеет корни еще в произведениях греко-египетских авторов – в I веке до н.э. история о девушке Родопис была записана греческим историком Страбоном, но скорее всего эта сказка вышла еще из уст Эзопа в VI-VII вв до н.э. В дальнейшем, похожие сюжеты обнаруживаются буквально по всему миру – в Китае, в сказках «Тысячи и одной ночи», в японских сказках, и, в конце концов, во французских и итальянских сказках.

9. В басне Крылова «Стрекоза и муравей» есть строки: «Попрыгунья стрекоза лето красное пропела». Однако известно, что стрекоза не издаёт звуков. Дело в том, что в то время слово «стрекоза» служило обобщённым названием для нескольких видов насекомых.

10. В сказке о Крысолове рассказывается о деревне, страдающей от невиданного нашествия крыс. Один человек предложил избавить деревню от грызунов за приличное вознаграждение. Жители деревни согласились. Крысолов стал играть на своей дудочке и вывел крыс за пределы деревни. Однако когда он вернулся за обещанным вознаграждением, жадные сельчане наотрез отказались платить. Мстительный Крысолов увел за это из деревни всех детей. В большинстве современных вариантов сказки он прятал похищенных детей в пещере, пока жители деревни не согласились раскошелиться. А после этого отправил детей по домам. Однако в оригинале конец этой сказки совсем иной. Крысолов завел детей в реку, где они все утонули (кроме одного хромого мальчика, благополучно не успевшего за остальными детьми).

Некоторые современные исследователи усматривают в этой сказке скрытый намек на педофилию.

11. Основой для «Сказки о рыбаке и рыбке» Пушкина послужила сказка братьев Гримм «Рыбак и его жена». Пушкинская старуха оказывается у разбитого корыта после того, как захотела стать владычицей морскою, а её немецкая «коллега» на этом этапе стала Папой Римским. И только после желания стать Господом Богом осталась ни с чем.

12. Роман о приключениях Робинзона Крузо имеет продолжение, в котором герой терпит кораблекрушение у берегов Юго-Восточной Азии и вынужден добираться в Европу через всю Россию. В частности, он в течение 8 месяцев пережидает зиму в Тобольске.

Предыдущая часть:
https://pikabu.ru/story/faktyi_o_skazkakh_1_5519258

I

- Братцы, вот я! - весело крикнул Репей, выглядывая из земли зеленой почкой. - Ух, как долго я спал!.. Здравствуйте, братцы!

Когда он посмотрел кругом, то понял, почему никто не откликнулся: он выглянул из земли почти первый. Только кое-где еще начинали показываться зелененькие усики безымянной травки. Впрочем, у самого забора уже росла острая крапива, - эта жгучая дама являлась всегда раньше всех. Репей даже рассердился немного, что он опоздал.

- Вы что же молчите? - обратился он к Крапиве. - Кажется, я был вежлив...

- А что же мне говорить? - заворчала Крапива: она вечно была чем-нибудь недовольна. - Только выскочил из земли, и давай орать... Вот посмотрите, как себя умно ведет Чертополох: растет себе потихоньку.

- Ах, не говорите мне про Чертополох... Он молчит, потому что глуп. Да, очень глуп, бедняжка... Впрочем, я это так, к слову. Я знаю, Крапива, что вы давно неравнодушны к этому колючему господину...

- Кажется, это не ваше дело, умный болтун! - отозвался выведенный из терпения Чертополох.

- Виноват, я к слову... Действительно, меня это нисколько не касается. Да... А все-таки я рад встретить старых знакомых. Помилуйте, сколько лет вместе растем у одного забора... Одним словом, соседи. Нет, я не сержусь на вас, Чертополох, хотя вы и могли бы быть повежливее. Впрочем, все зависит от воспитания, и вы не виноваты, что не знаете первых правил приличия...

- Ну, пошел молоть!.. - ворчал Чертополох. - Для чего только родятся такие болтуны? Напрасно землю занимают и другим мешают...

- Значит, по-вашему, я лишний? - обернулся Репей. - Я? Лишний? Ха-ха!.. Вот это недурно сказано! Желал бы я знать, кто украшает весь огород?.. Да, я украшаю, господа! Всем это известно и, кажется, не требует доказательств. Один рост чего стоит: а потом - какие листья!.. Должен признаться, что я по ошибке попал в ваше общество, то есть на задворки. Мое настоящее место где-нибудь в оранжерее... Скажите, пожалуйста, чем лучше все эти пальмы? Дайте-ка мне хорошую пищу, побольше света и тепла, так я бы их всех за пояс заткнул. Просто ко мне относятся несправедливо, и я вынужден скитаться под заборами... Да, люди несправедливы и сами виноваты, что не могут понять настоящей красоты...

- Да... особенно - ваших цветов прекрасных!.. Нечего сказать, хороши цветы... Просто какие-то шишки! - ядовито заметила Крапива. - Вот у Чертополоха так цветы, а тут - колючие шишки.

Крапива и Репей частенько ссорились между собой, ссорились просто так, от нечего делать. Чертополох обыкновенно молчал и вступался только тогда, когда Репей очень уж начинал хвастать. Положим, и Крапива была хороша, - всех бы жалила; но что вы поделаете с женщиной, когда она желает сердиться?

А весна шла быстрыми шагами. Солнышко так и пригревало оттаявшую землю. Огород и задворки, заглушенные сухим бурьяном и сорной травой, начинали принимать веселый вид, точно принаряжались к какому-то празднику. Везде показывалась светлая весенняя зелень, точно развертывался дорогой бархатный ковер... Поднималась молодая крапива, чертополох, репей, лебеда. Все эти сорные травы росли с необыкновенной быстротой, как будто стараясь перегнать друг друга. Скоро выглянул желтым глазком Одуванчик и крикнул:

- Здравствуйте, братцы!..

Одуванчик был славный малый, а главное, ни с кем не ссорился. Растет себе и радуется. Его все любили, а особенно серебристая Лебеда, тоже скромная и безобидная травка. Они так и росли вместе, как брат с сестрой.

- Ты меня любишь, Лебеда? - шепотом спрашивал Одуванчик вечером, складывая свой желтый цветочек.

- Ах, очень, очень люблю!.. - признавалась тоже шепотом Лебеда, опуская свои зеленые листочки, точно посыпанные серебряной мукой. - Вы такой вежливый, Одуванчик, не то что Репей или Чертополох. А Крапивы я боюсь, - она такая злая. Я стараюсь всегда быть подальше от нее...

- Я тоже... Неприятная дама!.. Ее даже коровы боятся и люди тоже. Так и вцепится...

Остались незаросшими только гряды, где взрытая земля так неприятно чернела. А какая там была отличная почва!.. Сорные травы всегда смотрели на нее с завистью. Вот бы где отлично было устроиться.

- Я не понимаю, почему мы должны жаться у заборов, - ворчал Репей. - На грядах земля такая мягкая, как пух, и потом так много солнца...

- А ты попробуй устроиться на гряде, - ехидно советовала Крапива.

- Устроиться не долго, да только из этого не выйдет толка... Хлопот много.

- Ты боишься хозяйки?

- Что мне ее бояться? Я никого не боюсь. А только это несправедливо, что нас загнали к забору. Чем мы хуже других?

Пока гряды не были вскопаны, в огород заходила разная скотина. Впрочем, коровы не трогали сорной травы, а только пощипывали зеленую травку. Вот другое дело, когда забрался однажды козел. Он прямо попал на Репей и съел у него целый лист.

- Ах, какой нахал! - ругался Репей. - Это наконец невежливо... Погоди, вот я тебя осенью украшу всеми своими шишками... Будешь меня помнить, негодная тварь!

От козла досталось и бедному Одуванчику, и Лебеде: они тоже недосчитались зеленых листьев. Он не тронул только Крапивы и Чертополоха.

- Благородное животное козел!.. - ехидно уверяла всех Крапива. - Он никогда не затопчет... Не то что корова или лошадь.

II

Скоро земля совсем оттаяла, и в огород пришла хозяйка. Это была низенькая старушка в темном платочке. Огород для нее составлял главную статью дохода: и сама сыта, да еще на рынок столько овощу разного продаст. Посмотрела, посмотрела старушка кругом и говорит:

- Пора гряды копать...

А потом еще посмотрела кругом, покачала головой и говорит:

- Откуда только берется эта сорная трава?.. И когда успела вырасти?.. Ведь никому она не нужна...

Репей обиделся на старушку за всех товарищей.

- Вот тоже выдумала: никому не нужны!.. Это мы-то не нужны? Вот ты, старушонка, действительно никому не нужна, - и давно тебе пора помирать... И тебя не будет, а мы все-таки будем расти. Вся разница в том, что будет у нас другая хозяйка, подобрее.

На другой день старушка опять явилась в огород и привела с собой внучку Машу.

- Стара я стала, внучка, одной не управиться, а твое дело - молодое, в охотку поработаешь.

- Ничего, бабушка, поработаю. Да и какая это работа? Одно удовольствие...

Начали бабушка с внучкой гряды копать. Бабушка кряхтит, кряхтит, едва полгряды выкопает, а у внучки уже целая грядка готова.

- Ай да внучка! Ай да умница! - похваливает старушка. - И я прежде вот так же скоро все делала, а теперь едва спину разогну...

А Маша только смеется. Копает да еще песни поет. Не работа, а забава. Здоровая девушка, - в охотку поработать... Дней в пять все было кончено. Посмотрела Маша на свою работу, полюбовалась и говорит:

- А что, бабушка, у тебя вот там место под забором даром пропадает? Вот бы малины посадить, да крыжовнику, да смородины... Очень уж я малину люблю, бабушка.

- Так, внучка, так, милая... и в самом деле, посадим-ка малинки, да смородинки, да крыжовнику. Которую ягоду сами съедим, а которую на базаре продадим... Я уж давно об этом сама подумывала, да все как-то руки не доходили.

Обрадовалась старушка новой статье дохода, благо у внучки руки здоровые. Сказано - сделано. Накупила старушка у знакомого садовника и малины, и смородины, и крыжовника, и началась работа. Маша вдоль забора накопала ям и принялась рассаживать в них кусты. От этой работы больше всего досталось Крапиве.

- Что же это такое, - кричала она на весь огород, - этак и совсем житья не будет!.. Караул!..

В отчаянье она несколько раз пребольно ужалила белые руки бойкой внучки.

- Вот тебе, вот тебе, выдумщица!..

- Ах, проклятая крапива, как она больно жжется!.. - жаловалась Маша, помахивая рукой.

- Я всех сожгу, - шипела Крапива.

- Откуда она только берется! - удивилась опять старушка. - Ведь никто ее, кажется, не садит...

III

Гораздо скорее начали расти все овощи после полотья.

- Ишь дармоеды!.. - ворчал Репей. - Небось своего ума не хватало, чтобы расти в готовой гряде. Эх вы, белоручки!..

- Молчи, мужик, - крикнул с гряды молодой Горох, начинавший завиваться около своей тычинки, - не твое дело...

- А ты, хвастун!.. Погоди, вот тебя воробьи заклюют.

- Значит, сладко, если клюют... А вот тебя так никому не нужно.

- Оттого и не нужно, что я для себя расту, а ты для других стараешься.

Одним словом, что ни день, то новый спор. Нашла коса на камень, и хвастун попал на хвастуна.

На гряды теперь любо было посмотреть. Все зеленело и быстро росло. И простоватая свекла, и кокетливая морковка, и горькая редька, и капуста. Вся беда, что мало было кавалеров - все наперечет: хвастун Горох да горький Лук. Впрочем, Лук понимал свое положение и старался расти поближе к Редьке, - такая же горечь, так уж вместе бог велел расти.

- У меня все красавицы растут, - хвастался Горох. - А всех лучше морковка... Вот какие у нее листочки прорезные, точно зеленые кудерьки. Так сами и вьются...

Морковка делала вид, что не слышит этих похвал, и только все краснела и краснела. И приятно, и стыдно. Конечно, верить Гороху нельзя; а все-таки, когда так начинают хвалить прямо в глаза, невольно как-то хочется верить. Скромная морковка начинала про себя думать, что в самом деле она лучше всех, и еще больше краснела. Вот другое дело Редька; толстеет себе, как купчиха, и ничего знать не хочет.

Споры часто заходили так далеко, чуть не до настоящей ссоры. Главными зачинщиками являлись Горох и Репей.

- Эй ты, мужик! - кричал обыкновенно Горох. - Никому-то тебя не нужно. Тебя даже и скотина не ест... Для чего ты растешь?

- Для себя расту, - отвечал Репей с гордостью. - А что касается того, что я никому не нужен, так это ты весьма ошибаешься... Куда человек - туда и я; значит, и я на что-нибудь нужен. Тысячу верст человек прошел, и я за ним... Для меня все равно - холод и жар: я не прихотлив. А ты - неженка. Тебя и садить нужно, и беречь, а я все сам. Вот теперь и сообрази, что все это значит...

- Моя хозяйка говорит, что ты никому не нужен.

- Мало ли что она скажет!.. Вот осень настанет, вот она и примется выбирать вас всех из гряды; а я-то останусь на том же месте. Вот тебе и не нужен... Тебя каждый козел съест; а я так вцеплюсь в него, что не обрадуется. Всю бороду ему зацеплю, - не отдерет потом. И Крапива тоже постоит за себя, и Чертополох... Мы уже все заодно живем. Без нас-то какой огород может быть?.. Да, подумай-ка своим умом... Ежели разобрать, так я гораздо поважнее тебя буду и постарше. Конечно, меня мало ценят, ну, да это все равно. Я мало обращаю внимания, что про меня говорят. Они свое говорят, а я свое делаю. Так-то, милый друг!.. Одним словом, жаль мне тебя, потому что ты чужим умом живешь. Легкомысленный овощ, и больше ничего. До первого мороза тебе и жить.

- У всякого своя судьба, Репей. У тебя кожа толстая, - вот и не боишься мороза; а у меня листочки нежные, сам я тоненький... Одним словом, деликатное растение.

Так дело шло день за днем. Лето проходит быстро, - его вспоминают, когда оно пройдет. Так было и тут. Гряды в огороде покрылись густой зеленью. Капуста разбухла до того, что верхние листья на ней лопались. Горох отцвел и покрылся стручьями. Малина начала созревать, хотя на первый год ягод и немного было.

Внучка Маша, кажется, больше всего заботилась о ягодах. Нет-нет и заглянет в огород. То репку сорвет, то спелую ягодку ущипнет. Крапива и тут не унималась. С горя она нынче выросла большая-большая и не упускала случая обжечь прихотницу-внучку.

- У, гадкая! - ворчала девушка, пряча руки.

Скоро ягоды были обобраны, и очередь наступила овощам. Началось дело с гороха. Перерастет - невкусный будет. Потом редьке и луку досталось. Потом дело дошло до свеклы и моркови. Старушка приходила каждое утро и вырывала созревшие овощи, чтобы снести их на базар.

- Что, дармоеды? - торжествовал Репей. - Пришла ваша пора... всех вас старушонка перетаскает на базар. Так вам и надо - не хвастайтесь... Погодите, вот ударит мороз, - всем конец.

И мороз ударил... Почернела ботва у картофеля, пожелтел горох, начали обваливаться засыхавшие листья. Пришла старушка вместе с внучкой и принялась за работу. Вместе они повыдергали весь картофель, морковь, репу и свеклу и целых два дня обрезывали ботву. Гряды приняли такой печальный вид, точно по ним прошел неприятель. В бороздах валялись целые вороха обрезанных листьев, точно старое, изношенное платье, которое уже никому не нужно.

Дольше других на грядках оставались лук, редька да капуста. Они не боялись морозов. Но и их очередь наступила. Опять пришла старушка с внучкой, и гряды окончательно опустели. Тяжело было смотреть даже со стороны, как валились под ножом тяжелые зеленые головы капусты. Скоро весь огород был убран, и на грядах оставались одни кочерыжки от капусты, жалко торчавшие из земли, точно утиные шеи.

Полил дождь, загудел ветер, а потом первый мороз сковал землю. Жутко пришлось и сорной траве.

- Ну, кума, пора и нам отдохнуть, - сказал как-то Репей засыхавшей Крапиве. - Что же, пожили, покрасовались и на будущий год опять увидимся... До свидания, кума! Меня только одно утешает: всех этих дармоедов убрали от нас, - место очистили...

Крапива только жалобно стонала:

- Ух, как холодно!.. В самом деле, пора на покой. - Она даже сердиться не могла.

Чертополох все лето промолчал и молча засох от первого инея.

А вы знали. что кроме игральных и гадальных карт есть еще другие? Например, метафорические и сказочные. Именно последними - сказочными колодами - я разжилась несколько лет назад. На данный момент у меня их аж 3 штуки.

На самая особенная - это, конечно, первая. Увы, у меня не получилось сделать фото самостоятельно, поэтому я взяла его из интернета. Да, это она. Мир сказочных историй.

Суть сказочных колод - помогать сочинять сказки, играть в сказки, любоваться сказками. Как видите, на каждой карте - свой рисунок. На обратной стороне карт - наводящие к размышлению вопросы. Именно эта колода очень детализирована, в ней много скрытых объектов, которые сразу незаметны, но стоит только присмотреться - сразу их находишь.
В книге приведено описание карт и способы работы с ними.

И да, по этой колоде я написала сказку. Это было давно, и сказка получилось драматичная. Но в качестве примера она очень даже подходит.

Как я ее написала?

Я перемешала колоду и с закрытыми глазами вытянула три карты. Ими оказались: "Отец", "Лабиринт" и "Чары забвения".
Вот они.

А вот и сама сказка:

Лабиринт

Жил-был вдовый, молодой кузнец. И была у кузнеца маленькая дочка.

Однажды девочка играла во дворе с воздушным змеем, который когда-то смастерила ныне покойная матушка. Погода стояла прекрасная и как нельзя лучше подходила для такого веселого занятия. Но то ли ветер решил подшутить над ребенком, то ли нить за несколько лет успела истончиться… Как змей вырвался из тоненьких и неумелых пальчиков, воспарил над землей и полетел в сторону парка – древнего как мир и забытого, как последнее вместилище богов, лабиринта.

А отец так любил свою дочь, что готов был звезды с неба собрать и вплести их в шерсть, лишь бы только малышка не плакала. Что и говорить о каком-то лабиринте… Не пугали кузнеца страшные байки и таинственные легенды, связанные с этим местом. Если честно, после смерти жены его вообще мало что могло испугать.

Чтобы рубить путы из зарослей, мужчина взял свой самый лучший меч и направился к лабиринту – выручать несносного змея.

У могучей, каменной арки кузнец обнаружил красные туфельки. Точь-в-точь такие, какие он когда-то дарил своей жене перед свадьбой. Вздрогнуло сильное сердце кузнеца, но он откинул воспоминания и вошел под сень самшитовых стен.

С каждым шагом небо над головой менялось, а на пути то и дело возникали колючие ветви кустарника. А на одной из таких ветвей мужчина заметил прядь светлых, как луч первой звезды, волос. Опять стало плохо беспокойной душе… Так плохо, что кузнец даже на какое-то мгновение выронил меч из рук. Но наваждение исчезло.

Час или день шел кузнец – все менялось в обители самшита и акации. Ищущий путник уже позабыл, что привело его в это странное место, кто плачет и ждет его возвращения.

Сколько лет он плутал в этом лабиринте? И как сюда попал? Казалось, ничего не волновало мужчину без имени, без знания, но с огромной тоской в глазах. Пока в его ухо не влетело слабое дуновение ветерка, принесшее одно единственное слово: «Папа». Тогда внезапно меч в его руке, некогда бывший сияющим оружием, осыпался прахом. И с каждым новым вдохом это слово из слабого шепота превращалось в отчаянный зов, который вел за собой через извилистые дороги лабиринта к чему-то новому, непонятному, к чему-то, что надо обязательно поймать…

С каждым новым ударом сердца кузнец без имени шел все быстрее, почти бежал. Лишь бы ещё раз услышать этот голос и это слово, ничего не означавшее для мужчины, но отчего-то такое знакомое.

И вот конец. Или начало? Перед кузнецом открылась застывшая сердцевина лабиринта, где на ветру колыхался змей, цепко ухватившийся за крону деревца, может, тысячу лет тому назад.

Мужчина без раздумий освободил разноцветного узника. И вот тут кто-то произнес за его спиной вопросительным тоном: «Папа»?

Обернувшись, кузнец увидел прекрасную, светловолосую женщину. Когда-то она была его маленькой девочкой. А теперь могла вершить историю мира – столько стати было в её осанке.

Как полотно гобелена, промелькнула перед молодым отцом страшная история его погибели. Как он вошел в лабиринт, и как потерялся навеки. Как манерно оставив свои туфельки, через двадцать лет сюда вошла его повзрослевшая дочь с одной лишь целью: найти останки своего любимого отца. И как колючая акация сорвала прядь её светлых волос. И как эта девушка достигла центра лабиринта и нашла в нем ярко-красную тряпицу истлевшего друга детства – воздушного змея.

Несмотря на горькую правду, кузнец улыбнулся, подобно самому счастливому человеку на свете, и тогда его дух развеялся солнечной пылью. Лишь крона раскидистого дуба донесла девушке последнее желание её отца. «Он любит тебя» – пропело дерево. Но, возможно, все это только почудилось храброй девушке… Или нет.