JollyBooonzay

Ответ на пост "А чё такова?"

Старостой меня назначили потому что на мероприятии, посвящённому знакомству одногруппников, я вёл себя как настоящий предводитель. Друг, однако, предупредил меня, что быть старостой - шляпа. Я решил , что должен справиться с ответственной должностью, видя в этом волю провидения. Замечу, что организаторская работа и возглавление чего-либо на меня действует удручающе, однако тогда я хотел быть лидером..

Но меня немного напрягало, что нужно было постоянно участвовать в мероприятиях, различных прдготовках, таскаться с журналом и т.д. Вдобавок, пара девиц мне постоянно звонила с просьбой прикрыть их, не ставить часы пропуска и прочее. Я человек мягкий и легко вёлся на это, желая быть угодным и свойским парнем. Это сильно давило. Проще было сказать нет и показаться им говнюком, чем извиваться ужом и врать преподавателям. Но, казалось, выбора уже не было... Я маневрировал между двух огней в ущерб себе.

И вот, конец полугодия, у девиц долги и двойки выходят. Они заявляют:
- Гультяев, иди договорись с преподами, чтобы мы сдали зачёт.
Тут у меня бомбануло и, переступая через себя, не очень твёрдо и уверенно я сказал:
- Нет. Это вы прогуливали и забивали болт на учёбу, какого х... я должен договариваться за вас? Ваши проблемы, вы и решайте их.
На что услышал аргументированное:
- Какой ты нафиг староста тогда?

Короче, выбрали нового старосту и он всё порешал за них. Все стали счастливы, а я - счастливее их всех.

Человек с голубыми глазами, являющийся прототипом автора, но не им самим, сидел напротив зеркала в комнате. Обстановка помещения была такая, какою её хочет видеть читатель. В руке человека находился увесистый шестизарядный револьвер. Дуло оружия, повинуясь движению руки, смотрело то в отражение человека в зеркале, то ему в висок, словно в нерешительности выбирая, куда бить. В помещении царил полумрак, и думалось, что этот человек - выходец из начала двадцатого века, хотя он был рождён на его последнем издыхании.
Казалось, что смазливое, наивное, несколько женственное лицо человека, возраст которого достиг двадцати пяти - двадцати восьми лет, никак не сочеталось с изрыгаемыми им словами, адресатом которых являлось его собственное отражение. Слова были следующими:
"А начинается всё с двух легкомысленных молодых людей, которых ты потом назовёшь своими родителями. Батя, радостно потворствуя зову природы, изыскивает любую возможность избавиться от переполняющего его яйца элексира жизни. Несчастный случай сводит его с твоей матерью, которая не менее беззащитна перед проклятой первобытной потребностью организма.
Эти двое забавляются друг с дружкой, не осознавая в полной мере, что предмет их безобидных игрищ - грозное оружие в дланях природы. Обещая неизъяснимое удовольствие в конце, она преследует свою мелочную, корыстную и низменную цель - продолжение жизни.
Во всей красе постельной сцены, в чаду страстей, будущий отец увлекается больше обычного в яростном порыве усилить удовольствие и опаздывает на одну только секунду... Прорываясь сквозь враждебную микрофлору, белая гвардия, теряя личный состав тысячами, стремится к алкающей оплодотворения яйцеклетке... Ради этого всё задумано. Вот он - истинный смысл жизни..."
Человек заметил, как презрение отразилось на лице, сделав его некрасивым. Его передёрнуло от отвращения к себе, и он продолжал:
"Белый юркий засранец достиг-таки цели. Матка возликовала. Самым лучшим решением в этой ситуации было бы изъять зачатое несчастье, обманув природу, как она обманула вас. Но нет. Почему-то беременность принято считать светлым положительным событием, хотя кроме трудностей она в себе ничего не таит. Родители, делая дитя, думают, что оказывают тому услугу. Как бы не так! Взрослые говорят, что в детях счастье, но, беспробудно плодясь, они только приумножают обратное. Взгляните на окружающих вас людей, посмотрите в окна своих квартир и браузеров! Как много счастливых вы там встретите?
Тебе вручают жизнь как великий дар, за который ты должен быть благодарен, но под глянцевой обёрткой тебя ожидает серая, жалкая и вонючая субстанция. Ты каждый день обязан жить, потому что родился. Чтобы существовать, идёшь работать на дерьмовую работу, потому что не знаешь, кем хочешь стать, когда вырастешь, а если знаешь, то вряд ли находишь в себе силы достичь желаемого. Да и достигнув его, не испытываешь удовлетворения, потому что счастье недоступно настоящему, оно - законное имущество прошлого, когда ты романтизируешь события, и будущего, когда питаешь надежды. Подобно Сизифу, ты катишь в гору серый валун настоящего до конца своих дней. А конца ты вынужден томительно ожидать в ветшающем одиночном карцере, единственная достойная упоминания функция которого - способность к размножению, ведь по-настоящему важное, что ты должен сделать, это последовать примеру своего отца, потому что так тебе диктует эгоистичная природа. Зачем? Для чего? Ответов на эти вопросы никто не даст, просто сделай, что должен, и отправляйся в утиль".
Человек заметил, как отражение горько улыбнулось, а зрачки подтопили слёзы. Человек сжал револьвер сильнее, а палец на спусковом крючке побелел от напряжения.
"Помимо всего этого ты наделён знанием собственной конечности. Казалось бы, в таких условиях этот факт должен радовать, но нет! Жизнь защитилась от человека, наделив его инстинктом самосохранения, став для последнего жестокой ловушкой, где он должен стареть, в ужасе от происходящего вокруг и в ужасе перед собственной смертью... И ладно бы у всего этого была цель, окупаемость... Но единственное, что предлагает жизнь - запустить в такую же комнату страха себе подобного..."
Человек смотрел на себя в зеркало. Глаза покраснели и имели жалобное выражение. По щекам текли слёзы. Дуло револьвера больно давило в висок... Человек знал, что не способен нажать на спусковой крючок...
Вдруг дверь в комнату открылась, и ласковый женский голос возвестил:
- Сынок, ужин готов! Иди кушать!
- Иду, ма! - отозвался человек.

После окончания школы в лагере "Истоки - 2013" я познакомился и малость снюхался с одной тонкой, умной и красивой девицей. Сия барышня так запала в моё сердечко, что я спросил её согласия выйти за меня замуж.. Ей тогда было 14 лет, а мне - 17. В конце дня она написала "ДА =)" ножом на апельсине.
После лагеря мы разъехались, и общение в сети постепенно сошло на нет, но я помнил данное деве обещание приехать к ней в деревню на почин.
И вот, в новогодние каникулы, в начале января я мучился вопросом: ехать или не ехать? Если ехать, то сейчас - самое время, ибо выходные. Полночи я решался на это мероприятие, пока, в конце концов, не созрел. Я написал матери письмо, дескать, жизнь одна, нужно держать обещания, совершать безумные поступки. Писал, что эта поездка будет для меня означать, что я не пустое место, и что способен на великие дела. Вероятно, мать, найдя сие письмо, подумала, что у её сынули температура.
А ехать было неблизко. Сначала на автобусе до Пскова, оттуда на автобусе до Гдова, и оттуда на автобусе до Чернёво, который ходил раз в сутки.
Я собрался, взял самое необходимое, и отправился в путь. В девять утра я уже приехал во Псков. Дальше по плану было поймать попутку до Гдова, но, не найдя таковой, поехал на автобусе, и к четырём часам дня оказался в Гдове.
Зашёл посмотреть расписание: автобус до нужного мне пункта едет через... 13 часов! То бишь, в семь утра следующего дня. Ну, думаю, ладно.
Погода, к слову, была мерзкая, несмотря на январь, снега не было, всюду грязь и дождь. Интернетов, павербанков тогда у меня не водилось, и я решил гулять. Как оказалось, Гдов совершенно мизерный город, я обошёл его весь за полчаса. Думаю, капец. Подхожу к прохожему, спрашиваю, где гостиница. Мне отвечает со смешком таким едким: гостиницы в Гдове нет! Думаю, отлично...
Пошёл в автостанцию и сидел там до закрытия. Но пока сидел, обнаружил, что в здании - пластиковые окна, и у меня созрел план. Я провернул ручку на одном окне так, чтобы его можно было открыть, толкнув снаружи.
Станция закрылась в 23:00, и я прогуливался под дождём до часа ночи, потом пришел к вожделенному зданию, пробрался внутрь, растянулся на скамье, просушил вонючие носки и ботинки, и уснул до половины пятого утра, ибо в пять открывалась станция. По пробуждении я вылез наружу и при помощи провода наушников насколько возможно прикрыл окно. Как здание открылось, я зашёл в него, купил билет до Чернёво и незаметно закрыл окно окончательно.
В семь утра я уже ехал в сторону деревни, но, несмотря на то, что расстояние было небольшим - 15 километров, мы преодолели его за час, не меньше. Трясло нещадно по колдобинам и ямам. Помимо меня в салоне металлического чудовища было ещё два человека. И вот, водитель говорит: Чернёво.
Я выхожу. Первые ощущения: дождь и кромешная темнота. Не видно ни-хре-на. Слева чувствуется стена леса, спереди справа загорелось окошко. Я направился к нему. В окошке я узнал маму подруги той девы, к которой приехал. Дом девы был ближе. Он был первым, как въезжаешь в деревню, и я направился по адресу.
Добротный большой дом. Стучу. Волнуюсь ужасно, ведь я даже не предупредил пассию, что приеду. Вдруг меня посещает тревожная мысль: а что, если откроет дверь не она, а батя?! Бати я почему-то боялся. Огромное желание бросить затею и ждать автобуса в Гдов через час. Но нет, чёрт возьми, не зря я целые сутки добирался сюда! Стучу ещё раз. Слышу мужской грубый голос:
- Кто?!
Господь всемогущий!!
- Витя, друг Ксюши, - говорю умоляюще, - я приехал издалека, не могли бы Вы позвать её?
- Ксюша спит, - как отрезал батя.
Я думаю, всё пропало! И в отчаянии верещу:
- Ну, пожалуйста-а...
Слышу: уходит.
Через три минуты приходит краля, открывает дверь, и спросонья не узнаёт меня. Ещё бы! Перед ней стояло чучело в смешной шапке с пумпоном, замученное внешними условиями и собственным героизмом. Узнав, она улыбнулась, но было явно видно, что ей крайне неловко. Я что-то сказал про обещание, про её дела спросил - очень смешно! - но разговор не клеился и минут через 15 я оставил её в покое.
Выхожу и думаю: ну, во всяком случае, я сделал это!
Сел на остановку, стал ждать автобуса. Но меня позвал какой-то мужик на пятерке и спросил, в Гдов ли мне надо. Получив утвердительный ответ, он пригласил меня поехать с ним.
В Гдове я поймал попутку за пять минут и под шансончик домчал до Пскова. А там, перекусив, уже сел на автобус и к вечеру был в своём городе. Вернулся я за двенадцать часов, то есть в два раза быстрее, чем до Чернёво.
Было стрёмно, интересно, сложно, но... зато есть, что вспомнить!)

Ответ истории "Свежий взгляд" на загадку про буквы на трубе :)

Был тут случай: А и Б
восседали на трубе,
может быть, баклуши били,
может, лопали обед...

Был у них важнейший вид:
возглавляли алфавит,
ими азбуку назвали! -
путь их лаврами увит.

Было слышно с той трубы,
как они стебали Ы:
нет, мол, слова с этой буквы,
чмо ты, Ы, и ах, увы.

Но и Ы не так плоха,
как другие два лоха,
ну зачем нам буквы-знаки?
То не буквы - чепуха!

...А в громоздкой их тени
находилась вечно И,
но её бесило это
очень сильно, чёрт возьми!

Ведь уже не первый век
алфавита во главе
заседают два прохвоста
и не делятся лавэ!

Дела нет до И братве.
Зреет план уж в голове,
как бы сгинули навечно
гадких этих буквы две.

Буквам И бежит сказать,
как над ними ржали всласть.
Буквы в шоке! И решили
свергнуть к чёрту эту власть.

В данной классовой борьбе
жалко гадов, хоть убей.
А упала, Б пропала,
кто ж остался на трубе?