Милая девочка, решил вот написать тебе письмо, расставить кое-какие точки в нашей с тобой истории. Что-то внутри мне подсказывает, что ты до сих пор переживаешь. Сожалеешь, что напрасно полюбила меня, который не увидел, не оценил, не ответил на твоё чувство, как должен был, как ты того заслуживаешь, милая. Коришь себя, что опрометчиво предложила своё сердце мне, который оттолкнул его, горящее, нежное, страстное, и оно рассыпалось крошечными драгоценными угольками, и превратилось в серый пепел под бессердечными лоферами... Ревнуешь, что всё наше с тобой быстротечное время я делил себя между тобой и кем-то ещё. Не простила, что я иногда бывал так неоправданно небрежен и незаслуженно груб с тобой. Возвращаешься снова и снова назад, и задаёшь себе вопрос: почему так и не было сказано то, что столько раз вертелось на кончике языка и не сорвалось, зацелованное твоими тёплыми губами... Думаешь о том, как мне сейчас живётся, счастлив ли я с той, кого выбрал... Наверняка, чтобы хоть как-то защитить себя от тоски расставания, от жгучей обиды предательства, от тупой ноющей боли недоговоренности, ты подсознательно желаешь мне несчастья, хочешь, чтобы с другой жизнь моя складывалась грустно и никчёмно, совсем не так, как сложилась бы с тобой. Моя дорогая, моя хорошая, я ничего не объяснил тебе тогда. Просто соврал, что у меня появилась другая. А теперь, когда утекло много воды, когда все в прошлом, и ничего не вернешь, я скажу, я тебя люблю. До сих пор, тихой, нежной, сладкой, пронзительно-печальной любовью продолжаю любить тебя, и наше несбывшееся совместное будущее. Может быть, прекрасное, яркое и лёгкое. Но скорее, мучительное, на которое мы чуть было не обрекли себя. Вот твой болезненный развод, а до него звонки твоего мужа, угрожающие, полные оскорблений и той звериной ненависти. Наша скорая неяркая свадьба... Вот наш волшебный, невозможный медовый месяц. Потом новоселье в съёмной однушке. Мы женаты всего месяц, но почти не видимся, я вкалываю на пределе сил чтобы заработать нам на собственное жильё. Вечером я еду домой на метро от Чкаловской до Автово, спешу в твои нежные объятия. Ночью случайно услышал обрывок твоего разговора с подругой, говорили о твоём бывшем супруге, ты называла его «муж» и рассказывала как скучаешь и любишь до сих пор. Ты не говорила про физическую измену, но ты всё ещё любила... Знаю, ты не спала тогда, но ничего не сказала, да и что ты могла сказать... Понимаешь, почему тогда, однажды, когда ты спросила меня, мог бы я, чисто теоретически, взять тебя замуж, я ответил, что ты для меня слишком молода, и рассмеялся? Это был мой Оскар за лучшую мужскую роль первого плана. Я без колебания стал твоим мужем, и был тебе верным телом и душой. Всё это продолжалось бы, если наше счастье не надо было строить на твоём предательстве. Нет, нас с тобой не назовут мужем и женой, не родятся наши дети, не состаримся мы с тобой рядом, не станем похожими друг на друга, и не будем сидеть на завалинке возле дома, сросшись сморщенными руками. И возможно, если правду говорит наивная древняя легенда о половинках, ни ты, ни я, мы не будем больше ни с кем так счастливы, как были счастливы друг с другом. И я вижу нашу непрожитую жизнь, наше счастье, от которого я добровольно отказался. Когда-то, сжалившись, нам дадут шанс в следующей жизни снова встретить друг друга и быть вместе, и не терять никогда. Но ни сегодня, ни потом, я ни на секунду не пожалею о том, что я так жестоко оттолкнул тебя от себя. Насколько велика наша с тобой потеря – это еще предстоит узнать. И вот еще что, ты прости меня, если сможешь, любимая моя
