Denis451

Прошлый пост был посвящён тому, как идеология в СССР вмешивалась в естественные науки (и ожидаемо был потоплен в минусах, впредь постараюсь не употреблять неугодные эпитеты и существительные, которые портят общее восприятие). Стоит, однако, признать, что это была только лайт-версия: ввиду индустриализации и Холодной войны прогресс в естественных науках всё же был, и отрицать его крайне глупо. Но кроме них есть и науки, которые советская система просто, не побоюсь этого слово, изнасиловала, используя их в своей идеологической пропаганде. Имя этим наукам - гуманитарные.

Гуманитарные науки вообще включают в себя направления, которые часто поддаются фальсификации. В отличие от физики, законы которой изменить невозможно, историю или какое-нибудь литературоведение можно запросто перекроить в угоду системе, чем собственно каждый режим, какой бы он не был, занимался. Это ещё не упоминая такую науку, как философия, которая под навалом марксизма-ленинизма превратилась в унылую пропагандистскую кашу. Стоит также заметить довольно интересную схему, которую можно увидеть изучая историю практически любой советской науки. Ведь каждая наука после революции переживала одни и те же события: сначала находился одиозный предводитель, который выдвигал новую и зачастую лженаучную теорию, которая, однако, была верна идеологически и полностью устраивала партию; параллельно начинались репрессии всех неугодных учёных, а любые слова предводителя со временем ставали державным научным каноном; после или незадолго до смерти Сталина новое течение признаётся неправильным, а предводитель – идиотом. Такая схема уже была описана в предыдущей посте в случае с биологией и Лепешинской и является справедливой для многих наук.

Начнём, пожалуй, с истории, которую очень скоро стали «реконструировать» после прихода большевиков к власти. Только вот мало просто переписать неугодные факты – всё равно останется множество людей, которые с таким методом не согласятся. А потому начались репрессии. Что же может быть главным поводом репрессировать любого историка после смены власти? Взгляды, которые поддерживают и лояльно относятся к представителям предыдущего режима. В случае с Союзом, таким поводом ставали «буржуазные монархические взгляды» всех неугодных. Главной и самой известной расправой над историками стало «Академическое дело» 1929-1931 годов - судебный процесс над учёными и краеведами из находившейся тогда в Ленинграде Академии наук. Среди главных причин заведения дела стоит выделить две: во-первых, местные учёные не хотели выбирать в члены Академии коммунистов (правда, со временем таки согласились, хоть и не помогло), во-вторых, обвинения в адрес сотрудников Академии в сокрытии важных документов политического характера, в том числе акта об отречении Николая II. Кстати, называть это судебным процессом не совсем правильно, так как открытый процесс по делу так и не состоялся: вместо него использовался грязный метод «чистки» и клеветы в газетах. Ну судьба членов академии оказалась незавидной. Вишенкой в этом деле стало обвинение историка Сергея Фёдоровича Платонова (изображен на пикче) в (чём бы вы думали?) создании подпольной антисоветской монархической организации под названием «Всенародный союз борьбы за возрождение свободной России».

Как и в случае с биологией, среди новых, уже советских, историков, нашёлся свой предводитель – Михаил Николаевич Покровский (ниже его портрет). Вообще, он не занимался продвижением явной псевдонауки, как это делала известная Лепешинская, однако, Покровский занимался исследованием истории с точки зрения марксистской концепции и, будучи политически деятелем, тоже был подвержен влиянию идеологии. Он стал одним из основателей советской марксистской исторической школы и резко осуждал уже описанных историков «монархистов». Однако, он не знал, что такая участь – осуждение - ожидает и его. В 1920 году были ликвидированы исторические факультеты университетов, заменённые факультетами общественных наук, где история специализированно не изучалась, а в 1934 году (через 2 года после смерти Покровского) вышло совместное постановление Совнаркома и ЦК ВКП(б) «О преподавании гражданской истории в школе». С этого момента концепции Покровского начали осуждаться. Причина проста – в это время идея «мировой революции», которой придерживался Покровский, была уже никому не интересна, так как был принят принцип о строительстве социализма в отдельно взятой стране.

Вообще, отслеживать динамику исторических убеждений в СССР можно долго и весело. Думаю, никому не надо объяснять, как менялась оценка людей и событий после революции, при Сталине, Хрущёве и так далее. Советские историки часто даже между собой не могли сойтись в утверждениях относительно одних и тех же вещей. Тут и в лес ходить не надо: товарищ Сталин то был героем, то тираном, то снова героем. Стоит сказать, что подобные качели наблюдаются и в современной России.

Ещё одной наукой, в которой после революции начали устанавливать фейковые учения, стало языкознание. Интересно, что именно в случае с этой наукой можно проследить неопределённость партийного руководства и лично Сталина, который сначала помогал утвердить новую, псевдонаучную школу лингвистики, а потом эту же школу опровергал. Началось всё, как всегда, в 1920-ых, когда предводителем и новатором в лингвистике стал Николай Яковлевич Марр. Теории, выдвигаемые им, абсолютно канонично вписывались в идеологию революционеров, ведь согласно этим теориям язык является орудием классового превосходства. Большевикам такое предположение, очевидно, понравилось, а потому Марр быстро взлетел по карьерной лестнице и стал авторитетным человеком. Главной его работой стало «Новое учение о языке». Основные теории «нового учения»: классовая сущность языка – язык имеет классовую природу, являясь «надстройкой» над социально-экономическими отношениями (следуя описаниям самого Марра получается, что буржуазный язык плохо, коммунистический – хорошо); существуют некие «яфетические языки» - сначала они толковались как языковая группа, но затем появились утверждения, что «яфетический язык» – это стадия развития языка, зависящая от социально-экономических отношений (согласно теории, на «яфетических» языках общались разные угнетённые классы, т.е. всякие плебеи, в то время как, например, патриции в Риме общались на латинском); язык происходит от четырёх трудовых выкриков САЛ, БЕР, ЙОН и РОШ (а ведь проверить и доказать это невозможно даже сейчас, но было принято только ввиду авторитета Марра). И как бы смешно эти теории не звучали, но они длительное время поддерживались самым Сталиным. Когда в июне 1930 года собрался XVI съезд ВКП(б), Марр, только что ставший вице-президентом Академии наук, выступил там с приветствием от ученых. Рассказывают, что часть речи в присутствии Сталина Марр произнес на родном для обоих грузинском языке. На том же съезде Сталин сказал: «В период победы социализма в мировом масштабе, когда социализм окрепнет и войдет в быт, национальные языки неминуемо должны слиться в один общий язык, который, конечно, не будет ни великорусским, ни немецким, а чем-то новым».

Ну и, конечно же, как продвижение послереволюционных научных идей могло обойтись без репрессий? Конечно, такого размаха, как в случае с историей, здесь не произошло. Отношение к языковедению в данном случае было довольно косвенное, однако, уголовное дело всё-таки было открыто и называлось оно «Дело славистов» 1933-1934 годов (также называемое «Дело Российской национальной партии». Большинство задержанных славистов были искусствоведами, этнографами и имели доступ к Русскому музею и Эрмитажу, а потому их обвинили в том, что они «вели широкую нац. фашистскую пропаганду панславистского характера, широко используя в этих целях легальные возможности научной и музейной работы».

В 1934 году Николай Яковлевич Марр умер, но дело его продолжало жить среди многочисленных поклонников. Они проявили себя в 1948-1949 во время «борьбы с космополитизмом», но привлекли внимание Сталина. Сталин же в это время общался с грузинским лингвистом Арнольдом Чикобавой, который взял на себя смелость критиковать марризм и объяснил его псевдонаучность. Вмешательство Сталина значительно изменило ситуацию и марризм, как направление в языковедении, был остановлен.

Анализируя сложившиеся обстоятельства, можно прийти к уже описанному мной выводу, что во времена стремления к коммунизму гуманитарная наука была лишь одним из инструментов для власти. Примечательно то, что новые концепции, которые яро утверждались после революции и долгое время насаждались в науке, сразу же опровергались при изменении социально-экономической ситуации или при банальном устаревании, не выдерживая критики.

За основу поста взят материал, подготовленный редактором PLUM Богданом Райковським.

Заявления о достижениях советской науки – это одна из тех форм совкофилии, к которой иногда возвращаются не только обычные любители повспоминать старые времена, но и люди, которые сами работают в или около сферы науки, но при этом занимаются такими бессмысленными вещами, как сравниванием науки России и СССР или, что ещё хуже, США и СССР. Вообще, такой аргумент ссылает не столько к самой стране, сколько к коммунизму, ведь обычно же имеется ввиду, что именно благодаря ему наука смогла развиться. При этом факт того, что тот самый труъ-коммунизм своего вклада не внёс благополучно игнорируется. Более того для советских руководителей нужно было некоторое время, чтобы понять, что законы природы не загибаются под идеологию. Даже в лидирующей физике идеи Эйнштейна воспринимались не очень тепло ровно до того момента, пока Берия не узнал, что без них не будет атомной бомбы. Думаю, понятно, что пытаться воздействовать идеологией на науку – это открытый идиотизм. И хотя идеологическое влияние со временем уменьшалось, всё так же уменьшались темпы роста наукоёмких производств и машиностроения (да, это снижение было в период застоя, но в контексте людей, которые заявляют о достижениях науки совка, хотя работали в основном как раз в то время – это особо лулзово).

Итак, что же было двигателем науки в СССР? Ну, тут и угадывать не надо: Холодная война и сопутствующие ей гонка вооружений и космическая гонка. И, возможно, какая вообще разница, по какой причине наука развивалась? Главное – результат. Однако, я хочу показать, чего стоил это результат и как долго к нему продвигались. И что результат стал возможен лишь тогда, когда в науке стали истреблять одну из основ советской системы - идеологию.

Основой военно-космических исследований стала физика – она, после описанного уже инцидента, оказалась меньше всех подвержена влиянию идеологии. Большинство других направлений науки длительное время подвергались проверкам на отсутствие буржуазных идей – этим объяснялось то, что в СССР чаще всего бойкотировали именно идеи и открытия западных учёных. Так, в органической химии предметом критики стала «теория резонанса», разработанная Лайнусом Полингом, американским химиком. Сначала теорию назвали «идеалистической», затем, в 1951 – «буржуазной лженаукой». Тем временем сам Полинг получил за теорию Нобелевскую премию.

Однако химия, которая повсеместно использовалась в технике, всё же пострадала только в одной отрасли, а потому не так сильно, как другая наука – биология. Стоить вспомнить здесь Лысенко, "благодаря" которому в Союзе была фактически уничтожена генетика. Однако, кроме данного товарища, в СССР имелся особый представитель помеси науки и идеологии – кандидат Сталинской премии, Ольга Борисовна Лепешинская. Вместе эти люди являются фактически просто эталоном примера, когда лженаука по идеологическим соображениям пиарится в целой стране. Лепешинская является автором «теории живого вещества», согласно которой клетки, дескать, новообразуются из бесформенного «живого вещества». Сама теория является крайней степени ненаучной: если читатель помнит школьный курс, то может припомнить, как изучал «клеточную теорию», где ясно сказано: клетка всегда образуется путём деления материнской клетки. Можно, конечно, сказать, что суждения Лепешинской – обычная научная ошибка, которая была у многих учёных из-за отсутствия современных знаний. Только вот клеточная теория во времена Лепешинской уже была известна, а сама она выдвинула собственную в противовес буржуазному «вирховианству»(походит от имени немецкого учёного-гистолога Рудольфа Вирхова, одного из основоположников клеточной теории). Более того, профессорам медицинских вузов было вменено в обязанность в каждой лекции цитировать учение Лепешинской. Кстати, сама дама не видела ничего плохого в том, чтобы написать донос на своих критиков – так, в архивах АН СССР было найдено письмо Лепешинской, в Комиссию партийного контроля ВКП(б) с предложением назначить следствие по делу директора Биологического института им. Тимирязева Б. П. Токина, одного из первых её критиков. А тем временем Ольга продолжала плодить ненаучные теории.

Ещё один интересный жестокий казус, который хотя бы не имеет лженаучного контекста, произошёл в 1936-37 году – так называемое «Пулковское дело». Фишка в том, что некоторые советские астрономы так основательно готовились к ожидаемому затмению 19 июня 1936, что отрастили себе слишком много связей с заграничными учёными. Среди таких астрономов – директор Пулковской обсерватории

Б. П. Герасимович. Такие действия особо заинтересовали НКВД, которые обвинили своих же учёных в «поклонении перед заграницей» и «участии в фашистской троцкистско-зиновьевской террористической организации, возникшей в 1932 году по инициативе германских разведывательных органов и ставившей своей целью свержение Советской власти и установление на территории СССР фашистской диктатуры». Что произошло с учёными, думаю, объяснять не надо- расстрел.

В противовес можно сказать, что многое количество научных достижений в СССР всё-таки было, но связаны они были с тем, можно ли их отправить на поле колгоспа или поставить рядом со станками на заводе. Выведение новых сортов растений, создание сварочных аппаратов - такая наука действительно была на высоте. Однако, следствием стало отставание в создании наукоёмких технологий - если не считать уже описанной мной физики, которая стала основой авиации и космической отрасли. Например, положение дел в вычислительной технике называлось катастрофическим – советская вычислительная наука к периоду застоя отставала от западной примерно на 10 лет. Такие же проблемы и автомобильной промышленности - многие автозаводы осваивали новые автомобили со значительным опозданием, порой такое освоение затягивалось на десятилетия и за это время автомобиль успевал морально устареть. Вообще, можно прикопаться, почему об идеологическом контроле я говорю во времена Сталина, а об упадке – во времена Брежнева. Только тут вот в чём дело: во времена Сталина не было ракет, а во времена Брежнева – параноидального коммунизма. А ведь главный аргумент совкофила в пользу науки – это именно невиданное развитие науки при коммунизме, что, как видно, не совсем правда.

За основу поста взят материал, подготовленный редактором PLUM Богданом Райковським.

Академики РАН подписали открытое письмо с критикой директора ФСБ за слова о чекистах и «перегибах» в годы репрессий

Академики и члены-корреспонденты РАН раскритиковали интервью директора ФСБ Александра Бортникова, которое он дал «Российской газете» накануне Дня работника органов безопасности и столетия спецслужбы. Прочитать его можно здесь

Обращение группы академиков и член-корреспондентов РАН

Комментарии к интервью директора ФСБ А. В. Бортникова

По-видимому, впервые после XX съезда КПСС (1956 год) одно из высших должностных лиц нашего государства оправдывает массовые репрессии 1930–40-х годов, сопровождавшиеся неправосудными приговорами, пытками и казнями сотен тысяч ни в чем не повинных наших сограждан.

Указанные репрессии затронули и научное сообщество, расстреляны или погибли в лагерях тысячи ученых и инженеров, что принесло непоправимый вред отечественной науке и технике. Вспомним здесь академика Н. И. Вавилова, профессора Л. В. Шубникова, профессора С. П. Шубина и многих других. Чудом выжили Л. Д. Ландау, С. П. Королев, В. П. Глушко, столь много сделавшие потом для страны. Эти имена, как правило, известны широкой публике. К сожалению, немногие кроме специалистов представляют, какое огромное количество замечательных ученых, продвинувших науку в самых разных областях, было уничтожено в расцвете своей деятельности. Это — гениальный физик-теоретик М. П. Бронштейн, академик, геолог И. Ф. Григорьев, обвиненный во вредительстве при поиске урановых месторождений, погиб в тюрьме профессор Д. Ф. Егоров — математик, один из основателей современного функционального анализа. Был репрессирован профессор-теплотехник Л. К. Рамзин, который изобрел прямоточный котел, языковед Е. Д. Поливанов, агроном Н. М. Тулайков, генетик И. И. Агол, философ Г. Г. Шпет, конструктор ракет Г. Э. Лангемак. Оказались репрессированными руководители Пулковской обсерватории. Список огромен.

Перед войной была разгромлена армия. В 1937–1938 годах было репрессировано почти две трети высшего командного состава РККА, живыми из заключения вышли немногие. Потери среди высшего командного состава за все время Великой Отечественной войны были существенно меньшими.

Миллионы советских людей оказались в тюрьмах и лагерях, многие из них не вернулись, целые народы подверглись переселению из мест исторического проживания.

Нам неясна цель пространного интервью г. Бортникова. Что это — напутствие новому президенту? Ностальгия по старым временам или пропаганда новой доктрины?

В любом случае мы решительно протестуем против ревизии представлений о бесчеловечной и антинародной сущности репрессий и призываем всех здравомыслящих людей, не желающих своим детям пережить ужасы 1930-х годов, присоединиться к нашему протесту.

Алпатов В. М., чл.-корр. РАН

Аникин А. Е., академик РАН

Апресян Ю. Д., академик РАН

Аранович Л. Я., чл.-корр. РАН

Арсеев П. И., чл.-корр. РАН

Белавин А. А., чл.-корр. РАН

Бондаренко Д. М., чл.-корр. РАН

Бурлак С. А., проф. РАН

Васильев В. А., академик РАН

Глазов М. М., чл.-корр. РАН

Данилян Г. В., чл.-корр. РАН

Дворкович А. В., чл.-корр. РАН

Дыбо А. В., чл.-корр. РАН

Захаров В. Е., академик РАН

Иванчик А. В., чл.-корр. РАНИ

ванчик А. И., чл.-корр. РАН

Кудрявцев Я. В., проф. РАН

Молдован А. М., академик РАН

Пухначев В. В., чл.-корр. РАН

Ритус В. И., чл.-корр. РАН

Розанов Н. Н., чл.-корр. РАН

Саранин А. А., чл.-корр. РАН

Сибельдин Н. Н., чл.-корр. РАН

Скляров Е. В., чл.-корр. РАН

Смелянский Р. Л., чл.-корр. РАНСоколовский Г. С., проф. РАН

Стишов С. М., академик РАН

Успенский Ф. Б., чл.-корр. РАН

Хазанов Е. А., чл.-корр. РАН

Чаплик А. В., академик РАН

Ширяев А. А., проф. РАН

Яковлев Д. Г., чл.-корр. РАН

https://www.vedomosti.ru/politics/news/2017/12/22/746278-ros...