Творческая репутация Шекспира, казалось бы, не требует пояснений. Самый репертуарный драматург мирового театра давно заслужил незыблемый статус великого классика, и нам даже не приходит в голову, что когда-то это могло быть не так — или что это в принципе могло быть не так, сложись история английской культуры как-нибудь иначе. К тому же нынешняя репутация Шекспира тоже небесспорна — и заслуживает определенного пересмотра. Нет, не в пользу конспирологических выдумок, утверждающих, будто неотесанный и невежественный Шекспир сам ничего не писал, а лишь дал свое имя трудам кого-то из более знатных и образованных современников. Напротив, пересмотр репутации Шекспира для того и необходим, чтобы такие бредни не появлялись на свет — ведь стоило в Англии возникнуть культу великого Барда, как спустя какое-то время и на родине драматурга, и в США стали распространяться ереси. Иными словами, давно пора отказаться от слепого поклонения, чтобы получше разглядеть настоящего Шекспира — живого человека в контексте своей эпохи.

Для начала вспомним, как исторически складывалась репутация Шекспира — поэта и драматурга. Попытки утверждать, будто современники знали его исключительно как сына перчаточника из богом забытого провинциального Стратфорда, жадного ростовщика и сутягу, преследующего должников, охотника за дворянским гербом, на худой конец — заштатного актера, не соответствуют действительности. Лучший способ в этом убедиться (если вы владеете английским языком) — зайти на сайт Shakespeare Documented, где собраны все известные на сегодня исторические документы, связанные с именем Шекспира. Они не только доступны там в виде сканов высокого разрешения, но и тщательно описаны, классифицированы и транскрибированы в современной орфографии. Сотни документов, составляющих этот массив, — результат трудов многих поколений ученых и архивистов — и есть главный и бесспорный источник наших знаний о самом драматурге и о его роли в истории английского театра и английской культуры елизаветинских времен.

Коротко, не претендуя на полноту, укажем на ряд важных свидетельств. О том, что некий актер, «выскочка-ворона», «потрясатель сцены» (shake-scene), смеет тягаться в искусстве сочинения пьес с профессиональными драматургами, говорится в памфлете под названием «На грош ума, купленного за миллион раскаяний», вышедшем в Лондоне в 1592 году. Автором его традиционно считают поэта, драматурга и писателя Роберта Грина, но им мог быть и другой человек, писавший от его имени. В абзаце про «выскочку-ворону» приводится аллюзия на строчку из третьей части «Генриха VI», исторической пьесы, автором или по меньшей мере одним из авторов которой был Шекспир, а также обыгрывается его фамилия — Shake-speare, «потрясающий копьем». Это считается одним из первых свидетельств появления в Лондоне нового драматурга, соперника и конкурента уже существующих, — и чуть ли не единственным отрицательным отзывом современника о творчестве Шекспира.

Спустя шесть лет, в 1598 году, некий Фрэнсис Мерес издал книгу «Palladis Tamia, или Сокровищница ума», в которой несколько раз упомянул имя Шекспира, назвав его автором комедий, трагедий и «сладостных» сонетов. Он перечислил заголовки шести шекспировских комедий (одна из них нам неизвестна — то ли впоследствии была утрачена, то ли опубликована под другим названием) и шести трагедий (четыре из них мы бы отнесли к жанру исторических хроник). Книга Мереса — важное свидетельство о том, что в театральных и литературных кругах Лондона репутация Шекспира как сочинителя была высока. Выпущенные им под собственным именем поэмы «Венера и Адонис» (1593) и «Похищение Лукреции» (1594) неоднократно переиздавались.

Сохранилось также множество отзывов современников — поэтических и в частной переписке, — свидетельствующих о том, что сочинения Шекспира были хорошо известны и пользовались популярностью. В Shakespeare Documented их количество исчисляется десятками. Кроме того, при жизни драматурга были опубликованы 16 его пьес, некоторые — не по одному разу. В большинстве случаев имя автора на них не указывалось, но такова была общая практика того времени — профессия драматурга еще только формировалась, изначально их продукция не имела высокого поэтического статуса и предназначалась для театров (издатель обычно указывал, какой актерский коллектив играл эту пьесу). Но в 1598 году имя Шекспира появилось на титульном листе сразу трех его пьес — «Ричард III», «Ричард II» и «Бесплодные усилия любви». Очевидно, имя Шекспира становилось привлекательным брендом и все чаще появлялось на обложках изданий его пьес — «Сон в летнюю ночь», «Венецианский купец», «Много шума из ничего», обе части «Генриха IV», «Гамлет», «Король Лир», «Перикл». В 1609 году вышли «Шекспировы сонеты» — таким необычным названием издатель явно хотел подчеркнуть их принадлежность своему автору (за десять лет до этого недобросовестный публикатор пытался приписать Шекспиру чужие сонеты).

Шекспир, как известно, умер в 1616 году. Иногда замечают, что лондонские литературные и театральные круги никак не откликнулись на это событие, но это не совсем так. Он умер в Стратфорде, и известие о его смерти, которое, видимо, достигло столицы с опозданием, вызвало не взрыв эмоций, а твердое решение увековечить его память с помощью монументального книгоиздательского проекта — и в 1623 году появилось Первое фолио, «Мастера Уильяма Шекспира комедии, исторические хроники и трагедии», увесистая книга большого формата (ин-фолио — типографский термин, означающий «в половину стандартного типографского листа бумаги»). Именно это издание легло в основание шекспировского канона, именно оно донесло до нас 18 пьес, не издававшихся при жизни драматурга и, следовательно, рисковавших кануть в Лету (куда кануло примерно 7/8 театральной продукции, созданной в Англии в 1560–1642 гг.). Издание открывали похвалы в адрес Шекспира от лица издателей и приглашенных ими поэтов. Бен Джонсон, друг и соперник Шекспира, в элегии, посвященной его памяти, называет покойного «Лебедем Эйвона» (напомним, родной город Шекспира — Стратфорд-на-Эйвоне) и сравнивает с Эсхилом, Софоклом, Еврипидом.

Перешагнем через несколько десятилетий. Всего в XVII веке вышло четыре шекспировских фолио. Каждый раз, начиная со Второго, их состав несколько менялся — в них включали те или иные пьесы других драматургов, но все они неизменно свидетельствовали о высоком статусе своего автора. Впрочем, о статусе классика тогда еще не было и речи. В середине века в Англии произошла пуританская революция, ставшая своего рода водоразделом, отделившим культуру елизаветинской и яковианской эпох с их любовью к театру и другим публичным подобного рода развлечениям от последующих столетий. Пуритане были давними врагами театров, и они закрыли их, как только захватили власть в Лондоне (1642). Драматическое наследие Шекспира и его современников осталось в прошлом, традиция постановок и представлений прервалась, авторские и суфлерские рукописи и другие важные материальные свидетельства были утрачены, «Глобус» был закрыт и вскоре разрушен...

После реставрации монархии в 1660 году театры открылись вновь. Они нуждались в репертуаре, но английские драматурги полтора десятилетия ничего не писали, и актерам пришлось браться за старый материал. На свет были извлечены прежде всего те пьесы, которые до революции выходили в печатном виде и сохранились в достаточном количестве экземпляров. Шекспир с его фолио и десятками кварто (изданий отдельных пьес в формате ин-кварто — в четверть типографского листа) оказался среди первых кандидатов. Однако за прошедшие полвека с лишним вкусы сильно изменились (к тому же новый король, Карл II Стюарт, много времени провел во Франции, где привык к другой театральной эстетике). Драматурги эпохи Реставрации стали переделывать старые пьесы на новый лад. Шекспир не избежал общей участи — его комедии стали «очищать» от всего, что казалось грубым и непристойным, а трагедии без всякого пиетета перед ними подгоняли под строгие требования классицизма. Приведем только один яркий пример — в 1681-м Нейем Тейт адаптировал для современной ему сцены шекспировского «Короля Лира». Он существенно облегчил текст, выбросив из него много подробностей, избавился от роли Шута, заставил Корделию и Эдгара полюбить друг друга, но главное — радикально переделал финал: устранил апокалиптическую шекспировскую развязку и вернулся к традиционной концовке истории о Лире и его дочерях: Лир и Корделия остаются в живых и Лир после победы над злыми дочерями вновь воцаряется (а Корделия еще и выходит замуж за Эдгара). Любопытно, что эта мастеровитая, но в философском плане плоская переделка держалась на английской сцене целых полтора века — отдельные робкие попытки вернуть зрителям оригинальный шекспировский текст проваливались вплоть до середины XIX столетия, когда наконец возобладал филологический подход к театральному материалу.

Если в XVIII век Шекспир шагнул вместе с теми из своих современников, у которых при жизни или сразу после смерти также выходили крупные собрания драматических сочинений (Бен Джонсон, Джон Флетчер, Фрэнсис Бомонт), то примерно к середине столетия он остался один, полностью заслонив остальных, превратившись в единственного достойного представителя елизаветинского театра. В 1740 году в Вестминстерском аббатстве в Лондоне, знаменитом мемориальном комплексе, где покоятся выдающиеся сыны Англии, в так называемом уголке поэтов установили ростовую статую Шекспира (прах из Стратфорда переносить не стали), тем самым подтвердив его статус великого поэта и драматурга. В 1769 году актер Дэвид Гаррик, прославленный исполнитель шекспировских ролей, установивший в своем поместье нечто вроде храма, посвященного Шекспиру, организовал в Стратфорде грандиозный фестиваль, посвященный 200-летию своего кумира (вообще-то Гаррик опоздал на пять лет — столько времени длилась подготовка, а сам фестиваль оказался скомкан из-за дождливой погоды). Так Шекспир все более явственно входил в английскую культуру в качестве национального поэта и драматурга, универсального гения «на все времена».

Именно в XVIII веке началась традиция критического издания и комментирования творческого наследия Шекспира — всего за столетие вышло около десятка полных собраний его сочинений, подготовленных разными учеными, в том числе такими известными, как Сэмюель Джонсон. Новое поколение издателей, начиная с Николаса Роу (1709), стремилось не столько переделывать его тексты в соответствии с современными вкусами, сколько восстанавливать то, что до нас дошло (поэт и издатель Александр Поуп, впрочем, по-прежнему не стеснялся дописывать и переписывать не понравившиеся ему места). Теперь знатоки сопоставляли тексты разных кварто и фолио и замечали разногласия между ними — вызванные миллионом причин, связанных с очень несовершенной практикой книгоиздания шекспировских времен, а также с тем, что театральный текст, однажды написанный автором, открыт для вмешательства самых разных лиц, начиная от самого автора, который мог заново отредактировать какие-то сцены, до актеров, суфлеров и наборщиков. В каждом конкретном случае издателю приходилось принимать трудное решение — что вычеркнуть, а что увековечить на бумаге. Именно тогда сложилась практика, дожившая до наших дней: при существенных разногласиях между текстами разных прижизненных изданий (хорошие примеры — расхождения между ранними и поздними прижизненными редакциями «Гамлета» и «Короля Лира») издатели старались ничего не потерять, но бережно сохранить каждую сцену и каждую строчку, компилируя новый текст из сохранившихся старых. Такие «синтетические», сводные тексты, причем на первых порах у каждого издателя — исключительно собственного изготовления, и легли в основу шекспировского канона, доступного образованной английской публике в книгах и на сцене. Кстати, впоследствии классические русские переводы тех же «Ромео и Джульетты», «Гамлета», «Короля Лира» и других пьес тоже были сделаны на основе этих сводных текстов, ни один из которых сам Шекспир, в общем-то, не писал.

Одновременно складывалась легенда о Шекспире — гении от Природы, — которая щедро наделила его всем необходимым, чего он, по мнению тогдашних ученых, был лишен от рождения (хорошего образования, знакомства с выдающимися и высокопоставленными людьми своего времени, опыта путешествий по всему миру). Читателям и критикам остро не хватало сведений о личности Шекспира — они хотели видеть его этаким профессиональным писателем своего времени, завсегдатаем литературных салонов, публичной фигурой, светским человеком, который участвует в обсуждении самого широкого круга тем, делится с окружающими своей перепиской — словом, ведет себя в соответствии с привычками и вкусами эпохи Просвещения. Дело доходило до крайностей — в 1795 годов некий Уильям-Генри Айрленд несколько месяцев водил за нос лондонскую публику, скармливая ей документы собственного изготовления, якобы добытые из секретного «шекспировского архива» (все кончилось крупным публичным скандалом).

Но примерно тогда же крупнейший шекспировед эпохи, ирландец Эдмонд Мэлоун, провернул куда более изощренную мистификацию, имевшую очень долгосрочные последствия. Работая над собственным изданием собрания сочинений Шекспира, он прибегнул к двум новшествам. Во-первых, он решил расположить пьесы не по жанровому принципу, как это повелось со времен Первого фолио, а в хронологическом порядке. Однако когда именно была написана та или иная шекспировская пьеса, во времена Мэлоуна толком никто не знал. Ему удалось относительно легко датировать «Генриха V», в тексте которого (редкий для Шекспира случай) упоминалось актуальное политическое событие — карательный поход графа Эссекса против ирландских мятежников (1599). И тогда Мэлоун стал вчитываться в текст каждой пьесы с намерением обнаружить и в них намеки на какие-то события государственной важности, зафиксированные в истории, или происшествия из личной жизни автора. И естественно, нашел — пусть его «открытия» и не подкреплялись никакими другими доказательствами. Но это еще полбеды. Беда заключалась в том, что Мэлоун решил включить в свое собрание не только пьесы, но и сонеты Шекспира, интерес к которым, надо отметить, со времени их первого издания в начале XVII века, был довольно умеренным. Мэлоун же увидел в этом сборнике историю личной жизни его создателя, т. е. убедил себя и своих читателей в том, что Шекспир рассказал об истории, произошедшей лично с ним, «излил» свою душу, как позже сказал другой английский поэт, Уильям Вордсворт. Не будем комментировать эту самую «историю» и всю традицию, связанную с ее обсуждением, отметим лишь, что тем самым был заложены основы биографического метода прочтения шекспировского канона — теперь читатели в поисках «личности» Шекспира вчитывались в его произведения, стараясь разглядеть в тех или иных сюжетных поворотах, страстных монологах и сонетных строках взгляды, эмоции и идеи их создателя. Миф о природной гениальности национального поэта Англии получил мощное подтверждение: Шекспиру приписывали влюбчивость Ромео, меланхолию Гамлета, страстность Отелло, страдания Лира, мудрость Просперо (хорошо хоть не злодейства Ричарда III, коварство Яго и цинизм Эдмунда).

Тенденция к биографическому прочтению шекспировских текстов усилилась в XIX веке, с приходом романтизма (об этом говорит хотя бы тот факт, что первые в истории литературы — йенские — романтики активно переводили Шекспира на немецкий язык). Романтики причудливо сочетали, казалось бы, разноплановые стремления — к углубленному научному изучению явлений материального мира и к погружению в мистические глубины субъективизма. Авторское «я», творческая оригинальность художника стали для них высшей ценностью; романтическая эстетика нацелена не столько на описание окружающего мира, сколько на выражение своего отношения к нему. В системе романтических взглядов всякий поэт, о чем бы он ни писал, всегда так или иначе свидетельствует о себе, создает лирическую автобиографию. Казалось, Шекспир, как никто, в изобилии давал материал для построения подобных идей. «Шекспир — единственный биограф Шекспира», — восклицал американский поэт и мыслитель Ральф Уолдо Эмерсон, имея в виду, что все пьесы и стихи Шекспира — не более чем его личный дневник, рассказ о событиях и явлениях, волновавших лично его, оставивших след прежде всего в его душе.

С другой стороны, тут-то и возникал зазор для сомнений. «Простите, так тонко, полно, эрудированно, насыщенно и вдохновенно думавший и чувствовавший писатель — это и есть известный нам по сохранившимся документам сын лавочника из Стратфорда? Человек, никогда не учившийся в университете? Человек, никогда не покидавший пределов Англии? А точно он все это написал? А он вообще грамотой-то владел?» — спрашивали наивные читатели. Так в середине XIX века родился черный двойник шекспироведения — антистратфордианство, отрицавшее какую-либо творческую, духовную связь между шекспировскими текстами и выходцем из Стратфорда, целиком построенное на элементарном невежестве, конспирологии и снобизме.

Конечно, в XVIII-XIX веках хватало образованных людей, понимавших и крайности биографического метода, и вздорность подобных сомнений. Подлинный историзм, умение сохранять необходимую дистанцию в суждениях о прошлом, умение критически читать архивные документы — все это постепенно проникало в культурную оптику европейцев и американцев, способствовало возникновению шекспироведения как науки, а не собрания досужих суждений. Но и для XIX века Шекспир продолжал оставаться единственной заслуживающей внимания фигурой своего времени — на нем были сосредоточены все интеллектуальные усилия, а на рубеже XIX-XX веков между британскими и американскими шекспироведами развернулось подлинное соревнование: кто быстрее найдет в различных архивах и других источниках подлинные исторические материалы, способные пролить свет на темные пятна в биографии Шекспира? Благодаря этому целенаправленному поиску было обнаружено множество ценных документов (именно так складывалась коллекция, представленная в Shakespeare Documented), к тому же постепенно стала приоткрываться и завеса, закрывавшая от взоров исследователей современников Шекспира и саму его эпоху. В конце XIX века, например, были заново обнаружены и прочитаны труды Кристофера Марло — и оказалось, что этот рано погибший писатель был наделен талантом не меньшим, чем у Шекспира. Только в XIX веке, наконец, собрали (очень плохо и неточно) и опубликовали труды Томаса Мидлтона, которого сегодня признали не просто соавтором Шекспира («Макбет», «Тимон Афинский», возможно, «Мера за меру»), а едва ли не «нашим вторым Шекспиром». Заново взялись за изучение Джонсона, Флетчера, Бомонта — и целого ряда других драматургов, творивших рядом с Шекспиром. Наконец, появились куда более серьезные, чем антистратфордианцы, критики Шекспира, поставившие вопрос о том, что́ его творчество может дать сегодняшнему дню, насколько современен Шекспир для нашего времени и, заодно, уместно ли так превозносить Шекспира, — ярким представителем этого направления в Великобритании был, например, Бернард Шоу (считавший себя «новым Шекспиром»).

Обычная публика продолжала восхищаться постановками и изданиями Шекспира (которые становились все полнее, наполнялись все более исторически точными комментариями), прислушивалась и к шекспироведам, и к антистратфордианцам, но в целом уже не сомневалась, что Шекспир прочно вошел в английский национальный культурный канон. Благодаря общности языка в Америке Шекспира тоже многие считали своим — недаром Гарольд Блум поставил Шекспира в центр своего «западного канона». Но явлением по-настоящему мирового масштаба Шекспир стал уже в XX веке — благодаря повсеместному увлечению новым режиссерским театром, благодаря возникновению в Великобритании и США целой шекспировской индустрии постановок и публикаций, благодаря популярности и возросшему мастерству переводов, благодаря глобализации культуры в целом — ну и, конечно, благодаря невыдуманным художественным достоинствам его драматургии и поэзии. Сегодня Шекспира ставят и играют во всем мире, в рамках самых разных театральных школ и направлений, адаптируют к самым разнообразным медиа, превращают в материал для сколь угодно экстравагантных трактовок — и его тексты все это выдерживают, открываются любой интерпретации, отвечают на любой запрос.

Так требуется ли какой-то пересмотр репутации Шекспира как классика литературы и театра? В последние десятилетия в изучении Шекспира, в способах популяризации его наследия среди широкой публики наметился важный поворот, который уводит нас от культа великого Барда, одного из столпов европейского канона, показывает нам Шекспира как одного из представителей целой когорты талантливых драматургов своего времени, раскрывает его творчество с исторической точки зрения, подтачивает пьедестал его воображаемого надмирного величия. Это не «принижает» Шекспира, не делает его «меньше», чем он есть. Но это делает наше восприятие его творчества по возможности все более исторически достоверным, помогает нам глубже понять нити, связывающие его и наше время. Уводит прочь от расхожей культурной мифологии (и ее двойника — конспирологии). А это уже неплохо.

Источник: https://gorky.media/context/kak-shekspir-stal-shekspirom/

К слову, в 2009 году находясь на лечении в этой же больнице, и в этом же отделении (хирургия), умер мой отец, но у него были действительно серьезные проблемы со здоровьем.

Хотя уже почти семь месяцев прошло, но сам я до сих пор не отошел от этого. Вроде и нормально себя чувствую, но порой что-то в голове "щелкает", и прям хоть волком вой.

До сих пор в голове прокручивается "сцена" как мне брат с сестрой сообщают об этом:

"По стечению обстоятельств, сегодня ночью мама умерла".

И я смотрю с недоумением на них, сестра плачет, брат тоже, ну как так... Бред же. Пошутить что-ли решили, дебилы? (Я сам про смерть и болезни всегда любил шутить, типа "о, голова болит, наверное аневризма, или опухоль". Да, знаю, уебанская шутка. Мама подобные "шутки" не одобряла. И я понял что она уебанская, только тогда когда мне сообщили о смерти мамы. Шутки про смерть/болезнь родного человека, то еще уебанство, зато я понял что думала мама, когда я так шутил).

И вот уже почти семь месяцев, каждый день, ни с того ни с сего, вдруг мысль в голове: "Ну как так то? Она же вот, была в порядке, а день спустя уже всё, нет её!"...

Странная навязчивая мысль.

Забавно что возникает она только когда я один, либо в тишине. Если включить что-то фоном, то её не так сильно "слышно", хотя она все равно проскальзывает, и все равно "ну как так?". Похоже на безумие, да?)

Где правда, а где ложь... хуй поймешь.

Ладно, начнем.

~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ПРЕДЫСТОРИЯ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~

* Январь-Февраль, 2022 года - У мамы на ноге появился синяк (ссадина).

* Сентябрь, 2022 года - Позже, на этом месте, в сентябре 2022 года, появилась небольшая язвочка, которая долго не заживала, в итоге она вообще не зажила, лишь чуть стала меньше.

* Февраль, 2023 года - Обо всём этом узнал я, и заставил идти в больницу (с горем пополам), точнее в поликлинику. В поликлинике думали что это диабет, но анализы показали что нет. В итоге рана так и не заживала.

* Март - Июль, 2023 года - В поликлинике назначали разные уколы и таблетки, делали перевязки. Никакого существенного прогресса в лечении не было, как и конкретных диагнозов, из-за которого язва не заживает, ну кроме очевидных проблем с сосудами, которые в расчет лечащие врачи-хирурги не брали (их было двое, сначала был один хирург, потом другой, примерно с мая 2023).

* Июль, 2023 года - Примерно в середине июля, в поликлинике во время процедуры перевязки, в процедурном кабинете, в рану занесли инфекцию "Синегнойную палочку".

[Как по мне, косяк сотрудников. Есть ли их вина в том, что в конечном счете это привело к смерти мамы? Думаю да.]

* Август, 2023 года - В конце августа мама заболела (простыла), в конечном счете у неё отекли ноги (и ступни).

* Сентябрь, 2023 года - В начале сентября она ездила в больницу в другой город, где ей сделали два укола препарата Неоваскулген. Вообще она должна была ехать в конце августа, но она тогда заболела.

* Сентябрь, 2023 года - В середине сентября она легла в больницу.

~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ЛЕЧЕНИЕ В БОЛЬНИЦЕ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~

[ИНФОРМАЦИЯ ПРЕДСТАВЛЕННАЯ НИЖЕ, ПОЛУЧЕНА КАК СО СЛОВ МАМЫ, ЛИБО ТА, В КОТОРОЙ Я ТОЧНО УВЕРЕН, ЕСЛИ НЕ УКАЗАНО ИНОЕ]

* Сентябрь, 2023 года - Легла она во второй половине сентября. Лечили её не то что плохо, но как она сказала, врачи не дают ей выходить из палаты, только на пару минут в туалет. А также в целом жаловалась на хамское отношение к пациентам со стороны персонала.

К слову, в это время у неё болела голова и нога, и как ей говорил лечащий врач - у нас таблеток от головы нет, как и обезболивающих.

[Это вообще нормально, чтобы обезболивающих не было в хирургическом отделении, или оно только для "избранных"?]

* 24 сентября, 2023 года - Она смогла приехать домой, на пол дня. Потом её отвезли обратно. Это последний раз когда она была дома.

* 30 сентября, 2023 года - Я видел её в последний раз. Я пришел к ней, но поскольку в больницу не впускали, а лежала она на первом этаже, то открыла окно, сказала что у неё болит желудок.

[Смею предположить, что это был вовсе не желудок, а сердце.]

Но поскольку там были другие пациенты, весь разговор занял пять минут. Я передал ей фрукты, воду, сок, и ушел. Сказал что напишу потом. В итоге не написал, как и она мне...

* 1 октября, 2023 года - Я ей написал с утра, в 13 часов. Она ответила, но не сразу. Да и её ответ был "не полным" так сказать.

Следующее после этого сообщение, написанное в 13:27 она прочитала. Сообщение написанное в 14:36 было доставлено, но не прочитано. Все последующие сообщения не были доставлены, так как телефон её был выключен.

[К слову, о телефоне, телефон я получил 4 октября, утром. Он был выключен, я было решил что он сел, потому поставил на зарядку его, но он сразу запустился, и имел заряд примерно в 54%. Телефон просто был выключен "кем-то", и это явно была не мама, так как она телефон никогда не выключала.]

Вечером того же дня, я решил поехать к ней, о чем написал. Приехал туда примерно в 21:30. Ломится в окно я не стал, как и в больницу (приёмные часы уже давно закончились).

[Моя самая большая ошибка!]

Потому просто заглянул в окно. В это время в палате уже все спали. Мама же лежала на кровати полусидя (ноги на полу, а сама как бы боком лежит). Я тогда подумал что это странно, но так как время было позднее, в общем я долбаёб, ибо надо было идти и стучаться.

[ИНФОРМАЦИЯ ОТ БРАТА, ЧТО МАМЕ СТАЛО ПЛОХО ИМЕННО 1, А НЕ 2 ОКТЯБРЯ, НО УЗНАЛ Я ОБ ЭТОМ ТОЛЬКО В ДЕНЬ ПОХОРОН]

Он позвонил маме 1 октября, в период примерно с 12 до 14 часов, и спросил как она себя чувствует, на что она ответила: "Плохо мне, Сережа, Плохо!". Он попытался перезвонить но не смог дозвониться, телефон был уже выключен.

[ИНФОРМАЦИЯ НИЖЕ, БЫЛА ПОЛУЧЕНА ОТ ПАЦИЕНТОК ИЗ ПЕРВОЙ ПАЛАТЫ В ДЕНЬ, КОГДА МЫ ЗАБИРАЛИ ЕЁ ВЕЩИ]

[Уточню, что её перевили из одной палаты, в другую, 2 октября, когда стало плохо!]

Днём 1 октября, в период примерно с 13 до 15 часов, ей стало плохо. Ей было трудно дышать. Она попросила открыть окно, но другая пациентка сказала что не откроет, и так холодно. Мама вышла в коридор, попыталась выйти на улицу, но её не пустили. Мама пошла по коридору к другому выходу. Она упала. Это увидели медсестры, взяли и притащили её обратно в палату, положили на кровать. И всё...

[То есть никаких процедур не сделали, не вызывали (звали) дежурного врача для осмотра, ничего! Просто взяли, и бросили! Как так?]

* 2 октября, 2023 года

Стало известно что маме днем стало плохо, ибо это сказали в больнице, когда узнавали о ней.

[А когда именно стало, 1 или 2 октября, так никто и не ответил, как и во сколько, ибо врачи сказал что днем. При том в документах указано утро!]

Ей назначили процедуры.

[Часть из которых, как я понял, никто так и не выполнил, да и не собирался...]

И сказали что вечером можете прийти. Выписали пропуск в больницу. Так как туда я пришел с сестрой, то к маме пошла она, а я остался внизу.

[ДАЛЕЕ ИНФОРМАЦИЯ СО СЛОВ СЕСТРЫ]

Сестра спросила, как мама, на что дежурная медсестра, которая провожала сестру до палаты, ей ответила, что "нормально, но она без сознания" (типа). Сказала чтобы она её "потрясла".

Мама лежала на кровати, в неестественной позе, как будто просто положили её и всё. Она взяла её за руку, и начала говорить с ней. Мама реагировала на звук, и дёргала правой рукой, которой трогала себя за шею грудь. Глаза при этом были полуоткрыты. Но ничего более не было. Она не говорила и не "просыпалась". Как будто в коматозном состоянии.

Сестра была в ужасе. Мы пошли в аптеку за пеленками, которые нам сказали купить. Принесли их, и пошли домой, так как время приёма закончилось.

* Вечером 2 октября, 2023 года

[Тут события немного "разняться" по времени, как в принципе и за всё 2 октября, и вообще все дни, начиная с 26 сентября имеют много странностей в мед документах.]

[НЕ ОФИЦИАЛЬНАЯ ИНФОРМАЦИЯ, ИБО ВЗЯТА СО СЛОВ ПАЦИЕНТОК ИЗ ВТОРОЙ ПАЛАТЫ]

После ухода сестры, в 19:00, примерно спустя 30-40 минут, мама очнулась. Она искала свой телефон, хотя он лежал рядом с ней.

Мама спросила у них (у пациенток) - "сколько сейчас времени", ей ответили что - "8 часов".

Также они сказали ей что - "приходила ваша дочь". Мама спросила - "Как приходила?" и всё.

Она упала на кровать, и они позвали мед персонал.

[ОФИЦИАЛЬНАЯ, БОЛЕЕ ИЛИ МЕНЕЕ, ИНФОРМАЦИЯ]

Итак, со слов врача (дежурного/лечащего) - "Ей стало плохо ночью. Её пытались реанимировать, но не получилось." [Эта информация была получена 3 октября утром.]

Из мед документов (выписной эпикриз) - "Ей стало плохо в 20:10. После 30 минут попыток реанимировать, была констатирована смерть." [К слову, в истории болезни этот момент выглядит довольно странно.]

[По поводу времени. Я как бы понимаю, что осень на дворе была, и темнеет рано, и порой в 9 вечера может показаться что уже наступила ночь. Так что возможно это просто оговорка.]

* ПОСЛЕ 2 ОКТЯБРЯ, 3 ИЛИ 4 ОКТЯБРЯ - Врач говорил, что ей надо не к ним, что якобы ей нужно было в другую больницу, где есть кардиолог. Что они ей помочь не смогут. Это было сказано (а точнее узнано мной), уже после смерти мамы.

[Тогда у меня вопрос, если это так, то почему они её не транспортировали ранее, разве нельзя перевезти пациента из больницы "А" в больницу "B"? Или когда ей стало плохо, 1 октября, по документам ей стало плохо 2 октября!]

~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ О МЕДИЦИНСКИХ ДОКУМЕНТАХ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~

Сразу после смерти мамы, я решил что нужно получить документы из больницы о ходе лечения, потому что ну как так. Человек лёг с одним, а умер от другого. Был здоров в субботу, а в понедельник уже "овощ".

Даты получения документов:

* 6 октября, 2023 - "Медицинское свидетельство о смерти" из морга.

* 11 октября, 2023 - "Выписка из амбулаторной карты" из поликлиники.

[Какая либо информация в выписке, более чем полностью отсутствует. Единственное что есть, это коды заболеваний, и даты приёма. Про синегнойную палочку молчок. Но оно и понятно, никто не хочет палить контору, хотя об этом говорил сам лечащий врач-хирург.]

* 12 октября, 2023 - "Выписной эпикриз" из больницы. [Информация в эпикризе есть, но её недостаточно для общей картины.]

* 1 ноября, 2023 - "Протокол патолого-анатомического вскрытия" из морга.

[Это первый "протокол вскрытия", есть еще и второй.]

* 7 ноября, 2023 - "Медицинская карта пациента" из больницы, где делали уколы Неоваскулгена в начале сентября.

* 8 ноября, 2023 - "Медицинская карта пациента" из больницы, где она лежала и умерла.

[Про то ,как я получил этот "недодокумент" я напишу чуть ниже.]

* 17 ноября, 2023 - "Протокол патолого-анатомического вскрытия" из морга.

[Второй "протокол вскрытия" отличается от первого, более подробной информацией.]

* 5 марта, 2024 - "Заключение по результатам качества медицинской помощи" от страховой.

* ... .........., ........ - С оригиналом истории болезни (медицинской карты пациента) из больницы, по сей день мне так и не дали возможности ознакомиться, по самым разным причинам.

А теперь о том, как я получал некоторые из документов:

Первые мед документы ("выписку" из поликлиники и "выписной эпикриз" из больницы) я получил без проблем, как и "копию протокола вскрытия" из морга.

На мой вопрос (заданный в морге), "могу ли я ознакомиться с посмертным эпикризом", мне сказали, что "вам нужно обращаться в больницу, где умер пациент". Что я и сделал.

В больнице на возможность получить "посмертный эпикриз" мне ответили отказом, обосновав это тем, что я должен запросить его в морге!

[Поняли, да? В морге сказали про больницу, а в больнице про морг!]

Я подождал две недели, получил первую копию "протокола вскрытия" из морга.

И покуда в "выписном эпикризе" было недостаточно информации. Я решил запросить "поэтапный эпикриз" и "посмертный эпикриз" из больницы (тем более как мне сказали, его я могу получить только в больнице).

Неделю спустя, после моего заявления о возможности получения "поэтапного и посмертного эпикризов", мне позвонила из больницы "юрист-консульт" (как она себя назвала), и сказала следующее:

- Мы вам не можем выдать поэтапный эпикриз, так как некому его писать [Зачем его писать?]. Но мы можем вам выдать выписку (выписной эпикриз) из истории болезни или сделать копию истории болезни.

Я выбрал второе, ибо выписка у меня уже есть. На мой вопрос - "Могу ли я ознакомиться с "посмертным эпикризом", я получил не совсем вразумительный ответ:

- Нет, мы не можем его вам написать, вы же не хотите, чтобы мы вам отсебятину написали. За ним вам нужно обращаться в морг.

Все мои доводы, о том, что мне в морге сказали, что выдать его должны мне именно они, в больнице, а не в морге, услышаны не были, скорее даже были проигнорированы.

[Сразу говорю, текст не дословный, но про "отсебятину" и то "что им нужно их писать" передано верно, ибо это мне и говорил, как и то, что "посмертный эпикриз" я должен получать в морге!]

Тогда же я сделал очередной обращение в морг, по результатам которого мне выдали вторую копию "протокола вскрытия" (чуть более подробную, чем первая). А за "посмертным эпикризом" меня опять отправили в больницу, сказав, что тот человек, который вас за "посмертным эпикризом" посылает к нам (в морг) - кретин!

Неделю спустя, после разговора с "юрист-консультом", я получил таки копию "истории болезни", правда в очень "хреновом" качестве.

[И угадайте что в нём было? Правильно - "посмертный эпикриз"! Который, как они утверждали, мне должны были выдать в морге, а не в больнице, ибо "отсебятину" писать они не могут.]

Качество выданных документов меня не устроило, а потому я написал заявление на личное ознакомление с "историей болезни". И конечно же получил отказ, по причине того, что история болезни была передана в страховую компанию.

Я написал в страховую, получил ответ. История болезни будет у них 30 дней. Изъяли они её (историю болезни) 5 декабря 2023 года.

Наступил новый год. После праздников я написал в страховую. Где мне сообщили, что историю болезни они вернули в больницу. Так же я уточнил, можно ли ознакомится с результатами экспертизы, на что получил утвердительный ответ. Документ с результатами, я получил в марте.

Я снова пришел в больницу с заявлением на ознакомление с историей болезни, и опять мне отказали, по причине того, что история болезни отсутствует у них в данный момент!

В середине февраля, утром я получаю сообщение на емейл, который указывал в заявлении об ознакомлении с историей болезни. В емейле было следующее: "Вы можете ознакомится с историей болезни до 13 февраля, ибо после мы её передадим в страховую на "неопределенный" срок!". А знаете когда я получил этот емейл? В 9 часов 30 минут, 13 февраля! В это время я был уже на работе, и отпроситься не смог.

Такие вот дела!

В данный момент я всё еще пытаюсь добиться возможности ознакомится с оригиналом истории болезни, и по возможности, когда получу к ним доступ, сам сделаю копии, и запрошу копии уже у самой больницы, с подписями врачей.

~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ИНФОРМАЦИЯ ИЗ МЕДИЦИНСКИХ ДОКУМЕНТОВ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~

[В некоторых местах я удалил имена/фамилии и должности. И приношу извинения за качество фото.]

Фото представленные здесь, содержат результаты анализов, которые с течением времени менялись в худшую сторону.

А вот тут, качество "копии" истории болезни, которую мне вежливо предоставили с третьего раза. Текст на многих страницах, начиная с 27 сентября вообще не читаемый. Либо "размазан", либо "не четкий". А некоторые страницы вообще отсутствуют, ибо в части с посмертным эпикризом, отсутствует пункт 32, ибо я предполагаю, что после пункта 31, не должен сразу следовать пункт 33. Также на некоторых копиях есть исправления от руки (ручкой).

А это заключение из страховой о результатах исследования истории болезни и качества оказания медицинских услуг.

~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ В КАЧЕСТВЕ ПОСЛЕСЛОВИЯ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~

Зачем я всё это пишу и зачем мне всё это?

Я хз. Документов у меня всех нет. А те, что есть на руках, они не полные. Я пытался в них разобраться, и отдельные моменты понял. Но картину в целом не вижу, но оно и понятно, я не врач.

Я просто хочу узнать правду. Как так получилось, что вот так вот всё, вдруг пошло по пизде. Я точно знаю, что врачи в поликлинике занесли инфекцию. Я более чем уверен, что из-за халатности врачей и ошибок допущенных во время лечения, мамы не стало. Я хочу справедливости. Если виноваты - пусть ответят!

Может я не прав, и мне надо просто забить на это всё? Они ж врачи, и не виноваты ни в чем. Бывает, что уж. Да и в больницу надо было ранее обращаться. Ну а как поступили бы вы? Я не думаю, что вы бы все оставили так как есть, зная, что где-то спокойно живет человек (люди) которые прямо или косвенно виноваты в том, что вашего близкого не стало, из-за их ебанных ошибок и косяков!

P.S. Если есть возможность, или знаете того, кто может помочь ознакомится и разобраться с медицинскими документами, то я был бы очень признателен за это, в этом случае можно написать мне в телегу - @killer_ichi

P.P.S. Приношу свои извинения за ошибки в тексте, как и за качество картинок, ибо чукча не писатель и не фотограф, да и качество исходных копий, оставляет желать лучшего.

P.P.P.S. И также, я хочу извиниться за мат в тексте, просто вот это вот всё... как-то... сложно, и мягко говоря заебало уже.