Corvette 2746
2747 год, в снаряжении римского центуриона с гребнем на медном шлеме я сижу в кресле капитанского отсека исполинского космического корабля и рассматриваю четыре вытянутых пальца-эквалайзера, переливающиеся разными оттенками в такт мелодии звучащей внутри меня. Флагман XIV победоносного легиона входит в область ZZ Z77/93-97, его устройства демонстрируют открытую переднюю верхнюю палубу, на которой ко мне спиной, облокотившись на поручень, стоит царица Береника. Шлейф ее длинного платья плавно приподнимается и опускается, словно от ветра, вопреки тому, что мы перемещаемся в холодной абсолютной пустоте Вселенной. Она медленно оборачивается в мою сторону. Так медленно, словно этот оборот продолжается всю жизнь.
Corvette.
- Корвет, как слышишь меня?
- Слышу тебя отлично!
2746 год, самый красивый сад, находящийся в созвездии недосказанности. Под сверкающими светилами всевозможных цветов, окруженный завораживающими звуками, я гуляю вдоль одной из парящих аллей. Удивительные представители отдаленных галактик, нежные стебли распускающихся цветов, полифония голосов, откликающихся на прекрасное, создают зарождающееся глубоко внутри особенное настроение. Улыбаюсь и смотрю вперед, общаясь с белым кабриолетом 1992 года, двигающимся ко мне навстречу сквозь время. Мои глаза давно ничего не видят, а мое восприятие – глобальная интеллектуальная система, транслирующая лишь то, что считает необходимым. Переключаясь с нее на моего собеседника, я вижу миры, проносящиеся перед ним и взгляд Корвета мне нравится куда больше. Может быть потому, что я искусственный, в отличии от него, а мои органы чувств – восстановленный синтетический продукт, соответствующий живому, но только лишь соответствующий. Прогулка завершается, мы находимся у границы сада. Медленно подхожу к автомобилю, капот открывается, под ним среди множества сложных сплетений различных систем содрогается небольшое сердце. Вытянутыми острыми прозрачными каплями красного цвета накрапывает дождь.
Береника.
В 2732 году я решил написать путеводитель по космическим пляжам, несмотря на то, что в XXVIII веке о существовании печатных туристических гидов не знали даже наиболее дотошные историки древности. Это был приятный период моей жизни, сопровождаемый теплом и лучами различных звезд, которые я ловил, развалившись на шезлонге передней верхней палубы. Для каждого межгалактического маршрута охотника за солнцем я придумывал приключения, связанные с полетами сквозь пульсирующие переменные звезды и сверхновые. Однако в действительности все эти места находил мой корабль, иногда его интеллект добавлял в них любительниц загара, вступающих в разговор со мной, но создать ее - было задачей, не имеющей решения. Она танцевала рядом на той же деревянной палубе моего наследника парусников - первооткрывателей неизведанного. Я так и не увидел ее лица и не услышал голоса, хотя встречал ее каждые сутки. Но только в моем воображении.
Карфаген.
Территория, пересекаемая флагманом не изучена. Считается, что она соединяет внутренний и окружающий мир любого существа и в ней имеется только одно измерение – чувства. Время и другие привычные категории здесь не действуют. Область ZZ Z77/93-97 предстает собирательным образом античности и настоящего, объединенных на территории Карфагена. Она стоит на носу замедляющегося покорителя космоса, передавая приветствие с помощью огненного телеграфа. Далеко внизу остаются грандиозные сооружения из камней и песка, где пентеры и триремы соседствуют с блестящими звездолетами. Тысячи горящих факелов на земле указывают координаты для посадки, но я понимаю, что мне не сюда. Отстегнув ножные латы и щитки, поднимаюсь наверх, где корабль и пространство вокруг сливаются в безграничную танцевальную площадку с гладким деревянным покрытием. В противоположной от меня стороне, освещенная миллионами лучей, танцует она. Зачарованный ее движениями, делаю шаг навстречу. К правильным координатам.
Осень, 2018. Заунывный электрический гул троллейбуса, в его окнах череда бетонных коробок и пыльная уходящая в никуда дорога. Бумажки, разносимые ветром по потрескавшемуся асфальту, втоптанные в землю редкие мутные цветные осколки от бутылок и блеклые смятые металлические пробки, похожие на погаснувшие звезды. Сойдя на очередной остановке, я иду сквозь пустынную промзону к серому безлюдному паркингу. На одном из его этажей стоит мой белый кабриолет, присаживаюсь на бордюр около него. Абсолютная тишина, нарушаемая биением сердца.
- Корвет, ты слышишь меня?
