После освобождения портов Ак-Мечети, Евпатории, Ялты и Феодосии, с середины апреля перебазировавшиеся туда советские торпедные катера стали по ночам атаковать конвои и корабли охранения по обе стороны от мыса Херсонес.
Главные силы флота в течение всего времени оставались на своих базах в Батуми и Поти. В апреле также не было установлено, чтобы советские корабли производили минные постановки.
Присутствие немецких торпедных катеров предотвращало атаки на конвои, следовавшие в Севастополь и из него.
10 мая одна из подводных лодок доложила о потоплении одного советского миноносца у Туапсе.
Для успешной эвакуации из Севастополя требовалось достаточно времени для подачи и ухода, прикрытие истребителей, наличие достаточного количества причалов, необстреливаемых артиллерией противника, и самое главное — удержание Сапун-горы.
На основе этого впервые при сотрудничестве штаба АЧМ и штаба 17-й армии 22 апреля была разработана операция «Леопард» для планомерной эвакуации из крепости Севастополь в течение 14 дней. В соответствии с ним, после эвакуации большей части армии должен был отходить северный фронт обороны, через пять дней после подхода транспортов предполагалось в течение двух суток эвакуировать оставшихся 28.000 солдат морем и 4500 человек авиацией.
23 апреля началось мощное наступление советских войск в районе Сапун-горы и Кадыковки, в котором участвовало 100 танков. Это наступление привело бы к кризису, но были подбиты 24 танка, а советская пехота залегла под огнем немецкой артиллерии. Так как огонь советской артиллерии был неточен и «плохо организован», немецкие батареи остались невредимыми. 25 апреля атаки прекратились. Фронт, если не считать небольшого вклинения в районе Балаклавы, продолжал удерживаться.
1 мая в середине дня начальник управления кадров Сухопутных войск и шеф-адъютант Гитлера генерал-лейтенант Шмундт по телефону сообщил генерал-полковнику Шернеру, что на основании письменного доклада Гитлер считает, что не может больше доверять генерал-полковнику Енеке оборону Севастополя и освобождает его от командования 17-й армией. Новым командующим назначен генерал Альмендингер.
С 1 по 12 мая 1944 г. в Севастополь было доставлено из Констанцы два маршевых батальона общей численностью 1300 человек.
5 мая в 09:30 советская 2-я гв. армия под командованием генерала Захарова после мощной артиллерийской подготовки (около 400 стволов артиллерии и 400 минометов), при поддержке истребительно-бомбардировочной авиации перешла в наступление на северном участке обороны против 49-го горнострелкового корпуса. Несмотря на поддержку сухопутных частей люфтваффе (34 советских самолета были сбиты в первый день наступления) все передвижения войск и артиллерии в укрепленном районе прекратились, так как временами в воздухе находилось одновременно до 40 самолетов. И все же до вечера 6 мая 336-я пд устранила прорыв советских войск.
Утром 7 мая советские войска, как и ожидалось накануне, после мощной артподготовки (не менее 80 тыс. выстрелов, не считая минометов, при плотности 200 орудий на километр фронта!) начали наступление и против 5-го корпуса (в направлении Сапун-горы. — Прим, ред.) Советская авиация также сосредоточила свой удар на этом участке. За день боев люфтваффе при потере одного самолета были сбиты 90 советских самолетов.
Утром 8 мая советские войска после мощной артиллерийской подготовки при поддержке штурмовой авиации снова продолжили наступление. Разбитые боевые группы 73-й пехотной дивизии отошли, но фронт пока удержали. Свежие советские дивизии пробились через позиции на Сапун-горе, захватили Николаевку и оборудованное как опорный пункт, оставшееся со времен Крымской войны Английское кладбище.
В 21:15 командующий группой армий генерал-полковник Шернер доложил начальнику Генерального штаба Сухопутных войск о катастрофическом положении 17-й армии в Крыму, и в 23:00 он получил разрешение Гитлера на эвакуацию.
Портовые сооружения Севастополя были разрушены группой морских саперов. 1-я десантная флотилия заминировала Северную, Южную и Стрелецкую бухты 71 миной. На рассвете 9 мая танкер «Продромос», буксир и лихтер в сильный туман, будучи не встреченными лоцманскими катерами, попытались пройти во внутреннюю гавань Севастополя и попали под обстрел советской артиллерии.
Остатки немецких войск, неся тяжелые потери, заняли последний херсонесский оборонительный рубеж. Остатки 73-й пехотной дивизии были опрокинуты советскими войсками. Этим была нарушена оборона на южном участке. Севернее немецкие командиры предприняли неудачную контратаку, пытаясь отбить позицию у Николаевки. После этого наступательный порыв немцев окончательно был исчерпан. Остатки защищавших северный сектор вынуждены были пробиваться через части советских войск, начавшие переправляться через Северную бухту.
9 мая в 17:12 командующий 17-й армией направил телеграмму в штаб группы армий, в котором говорилось, что штабы 17-й армии и 5-го корпуса должны быть эвакуированы на материк в предстоящую ночь вместе с 14 тысячами человек. Оставшуюся часть армии численностью 20 тысяч, или, возможно, 35 тысяч придется вывезти «одним конвоем» в ночь с 10 на 11 мая. Армия просила направить в Севастополь все имеющиеся корабли, чтобы обеспечить эвакуацию в эту ночь.
После всех совместных совещаний командования армии и флота стало ясно, что невозможно вывезти из Крыма целую армию за одну ночь.
В течение 9 мая положение 17-й армии еще больше ухудшилось в связи с прекращением действий люфтваффе в Крыму.
В первые дни советского наступления, начавшегося 5 мая, немецкие истребители достигли значительных успехов и существенно облегчили оборону на земле. Отправка раненых самолетами продолжалась до последнего момента. После потери аэродрома севернее крепости вся авиация базировалась на большом аэродроме на полуострове Херсонес. После 5 мая соотношение сил немецкой авиации (60-75 самолетов, затем — 40-45 самолетов) к советской было 1:25. Регулярные налеты советской авиации на аэродром в Херсонесе повредили за все время боев 2 самолета и не доставили большого ущерба.
9 мая советская артиллерия и авиация уничтожили аэродром на Херсонесе. Вечером того же дня 13 последних немецких истребителей вылетели на материк. Только самолеты Ju-52 ночами с 9 на 10 и с 10 на 11 мая продолжали садиться на вспомогательных полосах для эвакуации раненых.
50 самолетов Ju-52 в последнюю ночь были сильно перегружены (в каждом — до 30 раненых), но всего было вывезено до тысячи человек. Самолеты Не-111 8 мая использовали также любую возможность для вывоза раненых. Всего с 12 апреля самолетами на материк было вывезено 21.457 солдат, из них — 16.387 раненых.
Спасательными самолетами спасено в море 109 человек. Потери самолетов, базировавшихся в Крыму, составили: два самолета подбиты советскими истребителями, один — подбит своим зенитным огнем, два — разбиты на земле, два — пропали без вести. 76 поврежденных самолетов, которые невозможно было вывезти на материк, были уничтожены на аэродроме. Из самолетов, действовавших с материка, два пропали без вести, один — сбит ночными истребителями.
После принятия решения об эвакуации, в ночь с 8 на 9 мая внимание всех обратилось в сторону флота. От него теперь зависело спасение или гибель 17-й армии.
С 12 апреля по 8 мая из Крыма в Констанцу и Сулину были перевезены 64.563 солдата, 9424 раненых, 11.358 гражданских лиц и 4260 военнопленных. 8 мая в Севастополь по первому требованию 17-й армии были направлены конвои, которые могли взять на борт 20 тысяч человек. Речь идет о конвоях «Танне» и «Патриа», вышедших из Констанцы соответственно в 20:00 и 23:15. В последнем находились моторные суда «Тотила» и «Тея».
Конвои должны были обеспечить эвакуацию в Констанцу основной части первой группы — 18 тысяч человек. Суда должны были прийти кХерсонесу в ночь на 10 мая.
По второму требованию командующего 17-й армией от 9 мая — все имеющиеся суда, торпедные катера и сторожевики в ночь с 10 на II мая направили для эвакуации войск, еще оборонявшихся на полуострове Херсонес.
9 мая из Констанцы были направлены конвои «Райер» (в 17 часов), «Профет» (в 20 часов), «Флиге» (в 20:30) (часть его вышла из Сулины в 24 часа) и «Овидиу» (в 24 часа). Эти конвои могли взять на борт 25 тысяч человек, но успевали подойти к Херсонесу не раньше ночи с 10 на 11.
Прибывшие в Констанцу 10 и 11 мая корабли, на части которых находились войска, сразу после разгрузки опять направились в Херсонес. Таким образом, используя все имеющиеся корабли, 10 мая удалось направить конвои «Пионир» (из Сулины), «Бухе» (в 14:00) и «Астра» (в 16:00) из Констанцы. 11 мая из Констанцы были направлены конвои «Ориент» (в 12:00), «Розе», «Айхе», и «Бруммер». Этими конвоями теоретически можно было эвакуировать еще 32 тысячи человек. Более 190 немецких и румынских военных кораблей и торговых судов находились в море. Они могли взять на борт 87 тысяч человек.
Силы 17-й армии на полуострове Херсонес насчитывали 8 мая 50 тысяч человек. Конвои еще на подходе обнаруживались очень хорошо работавшей советской воздушной разведкой. На основе ее данных советская авиация подвергала их массированным атакам. Погрузка на корабли производилась в прибрежной полосе под огнем артиллерии и налетами авиации. Немецких истребителей прикрытия с вечера 9 мая в Крыму не было, радиус действия немецкой авиации с материка обеспечивал прикрытие до района, начинавшегося в 100 км от берегов Крыма.
Обстановка еще больше обострилась, когда испортилась погода, до 9 мая благоприятствовавшая эвакуации. К счастью, лишь на короткое время в районе между Констанцей и Севастополем господствовал северо-восточный ветер силой 7-8 баллов. Поэтому шедшие в Херсонес конвои, состоявшие из маломореходных судов, вынуждены были возвращаться в порт или оставаться там. Другие конвои так сильно задержались, что подошли к Херсонесу только на рассвете 11 мая. Из-за этого погрузка была отложена до ночи с 11 на 12 мая. Но это означало, что замысел командующего 17-й армии эвакуировать всех одним конвоем в ночь на 11 мая невыполним. Чтобы не жертвовать всей армией, херсонесская позиция должна была удерживаться еще 24 часа.
Но в последующие часы стало очевидно, что эвакуацию придется отсрочить в связи с ухудшением погоды. За этим последовало сообщение командующего 17-й армией, что армия не имеет ни сил, ни боеприпасов, чтобы держаться еще и 11 мая. Ничего не могло изменить и требование командующего группой армий к АЧМ в 13:10 «выбросить все требования безопасности за борт и рисковать всем, чтобы вывезти из Крыма все, что можно еще спасти». Начальник оперативного отдела АЧМ заверил командующего, что все имеющиеся корабли уже отправлены, но погода и волнение в 6-8 баллов позволят конвоям прибыть только к 2-3 часам 11 мая.
Чтобы ускорить эвакуацию, подключился даже главнокомандующий флотом гроссадмирал Дениц, направивший в 07:15 телефонограмму АЧМ, в которой говорилось: «Обстановка в Крыму чрезвычайно серьезная. До 11 мая требуется обеспечить силами флота вывоз 35 тысяч человек. Главнокомандующий флотом ожидает самоотверженных действии от каждого человека, использования всех мыслимых средств для выполнения этой задачи и верит в готовность всех экипажей».
Вынужденное решение продлить оборону еще на сутки делает очень большой вероятность уничтожения частей, находящихся на полуострове. Приказ об отсрочке эвакуации пришел в войска так поздно, что не успел опередить выполнение распоряжения об уничтожении всего тяжелого вооружения, кроме минометов, панцерфаустов и стрелкового оружия. Таким образом, 11 мая оставшиеся немецкие части воевали без артиллерии.
В 15:35 командующий группой армий приказал передать «командование в Херсонесе» в ночь с 10 на 11 мая командиру 49-го гск генералу артиллерии Хартману. Командующий 17-й армией генерал пехоты Альмендингер, начальник штаба генерал-майор Ксиландер и штаб по директиве ОКХ должны были срочно эвакуироваться на материк. В полночь 10 мая торпедный катер «S 51» принял на борт командующего и его штаб.
В течение 10 мая советские войска продолжали атаки херсонесской позиции. Их удалось отбить. Усилился огонь советской артиллерии и налеты авиации. Большая часть мест для погрузки была расположена в Казачьей и Камышовой бухтах. Наибольшую опасность при погрузке представляли бы советские надводные силы, но большие корабли советского Черноморского флота, как и раньше, не вмешивались в проведение эвакуации.
10 мая около 02:00 в район Херсонеса прибыли первые транспорты — «Тотила» и «Тея». Они стали в 2 милях севернее мыса, где попали под сильный артиллерийский огонь и налеты авиации. Из-за обстрела пароходы не могли подойти ближе к берегу, что очень замедлило погрузку. Она проводилась с 04:00 до 07:30 с помощью катеров и шлюпок. «Тея» приняла на борт от 4800 до 5000 человек, «Тотила» — около 4000. В 05:45 «Тотила» была повреждена во время налета тремя бомбами, загорелась и затонула около 08:00. Подошедший на помощь «R 209» в 11:30 доложил о гибели корабля. Уходившая тем временем на юго-запад в сопровождении «R 164» и «R 35» «Тея» после попадания бомб и торпеды с торпедоносца была настолько сильно повреждена, что в 15:00 затонула в 23 милях юго-западнее Херсонеса. Тральщики смогли спасти около 400 человек и пришли в Констанцу 11 мая в 11:00. Большая часть эвакуированных солдат (около 8 тысяч) утонула.
10 мая на Херсонес транспортами «Те-бен», «Хельга» и «Данубиус» было доставлено большое количество боеприпасов. В тех обстоятельствах они уже не могли попасть на передний край. Из 40 т боеприпасов организованно были выгружены только 7 т.
В тот день штормом было уничтожено много катеров и шлюпок. Большое количество раненых требовало больше места и замедляло погрузку.
К счастью для остатков 17-й армии, около полуночи советские атаки на позицию у Херсонеса стихли, в то время как после 20:00, когда началась атака, казалось, что предотвратить их прорыв не удастся. Таким образом, части 49-го гск получили время, чтобы укрепиться.
В ночь с 10 на 11 мая эвакуация могла осуществляться лишь в ограниченных объемах, поскольку ожидаемые корабли еще не прибыли. Полуостров, форт «Максим Горький II» и места погрузки находились под постоянным огнем советской артиллерии и налетами авиации. В форте и на откосах, от которых вели ходы сообщения 3-4 м шириной, скопилось большое количество отбившихся солдат, о которых, несмотря на многочисленные приказы по армии, никто не заботился. Все коридоры форта были заполнены ранеными. Каждый был одержим лишь одной мыслью — как можно быстрее оказаться на корабле. Приказы не исполнялись, всем управлял только массовый инстинкт.
11 мая на полуострове Херсонес находилось еще около 20 тысяч человек, а 10 числа докладывали о 35 тысячах. 10 мая из-за шторма удалось эвакуировать лишь небольшое количество людей, если принимать во внимание большие потери на суше и на море.
11 мая в 00:33 радиограмма 10-й дивизии охранения дала информацию морскому коменданту о нахождении конвоев. После этого в 03:00 можно было рассчитывать на подход конвоя «Овидиу», в который входило вспомогательное судно «Романия». Прихода конвоев «Райер» и «Профет» можно было ожидать только около 10:00, «Астра» — в полдень, «Пионир» и семи KFK — после полудня, «Флиге», «Краутер» и «Волга» — вечером. Конвои «Бухе», «Айхе» и «Розе» должны были подойти в ночь с 11 на 12 мая. Прикрытие этих конвоев осуществлялось с территории Румынии дальними истребителями, совершившими с этой целью 80 самолето-вылетов. При этом было возможно обеспечить постоянное присутствие над Херсонесом лишь 4 самолетов Bf-110, но это было лучше, чем ничего.
11 мая в 02:00 конвой «Овидиу» с «Романией» подошел к Херсонесу. Снова погрузка натолкнулась на большие трудности, так как саперных паромов и шлюпок не оказалось на месте. Они были разбиты за сутки до этого, или ушли с конвоем «Патриа» на запад. БДБ и лоцманский катер «SW 12» занялись перевозкой. Тем временем «Романию» атаковали советские самолеты и «вчерашняя драма» повторилась: судно после попадания бомб и снарядов горело почти сутки и затонуло 12 мая ранним утром.
Входивший в конвой «Профет» пароход «Данубиус» после попадания бомбы в 07:30 взлетел на воздух. «Хельга» у Херсонеса была сильно повреждена попаданием бомбы и затонула. «Гейзерих» затонул после многочисленных попаданий бомб и торпеды с советской подлодки «Щ-201».
Находившихся на обоих этих кораблях солдат из-за недостатка плавсредств спасти не удалось. В среднем с погибших крупных пароходов только десятую часть из находившихся на их борту солдат удалось спасти кораблям охранения. Полностью загруженные корабли охранения уже не могли принимать на борт оставшихся на берегу.
В 05:00 танкер «Фредерик» («Фируз»), входивший в конвой «Флиге», торпедировала советская подводная лодка «Л-4» и он был вынужден на буксире кораблей охранения вернуться в Констанцу. Только из-за этой потери возможности конвоя снизились на 10 тысяч человек.
Но это был единственный крупный успех семи советских подводных лодок, если не считать пуски торпед по кораблям, уже тонувшим от попаданий авиабомб.
По сообщению 10-й дивизии охранения, до полуночи можно было рассчитывать на прибытие важного конвоя «Волга», в состав которого входили вспомогательный крейсер «Дакия», минзаг «Адмирал Мурджеску», эсминец «Р. Мария», три моторных тральщика, шестнадцать KFK, четырнадцать БДБ, один катер-тральщик типа «RA», буксиры «Ус-кок», «Дрезден», пять моторных парусников и один малый буксир. Неожиданно раннее прибытие конвоя из БДБ, по мнению морского коменданта Крыма, спасало ситуацию, так как теперь было чем перевозить людей на более крупные корабли, такие как «Дакия». За два рейса должны были перевезти 10 тысяч человек. Остальные 5 БДБ должны были осуществлять перевозку у западного берега. Подготовка к отходу прибывших в Констанцу кораблей проходила быстро, благодаря принятым АЧМ мерам. Прибывавшие корабли через несколько часов были снова готовы к отходу на Херсонес.
Потом связь морского коменданта с «Дакией» была снова потеряна. Он не мог установить связь и с другими конвоями. Поэтому многие корабли, особенно мелкие, с плохим навигационным оборудованием, после долгого похода из Констанцы не могли доложить своего точного местоположения, заблудились в тумане у берега и не подошли к местам погрузки. Всего в последнюю ночь у Херсонеса находилось 60 кораблей, из них только некоторые смогли загрузиться. Погрузка осуществлялась под руководством офицеров 1-й десантной флотилии без помех всюду, где корабли подходили для погрузки.
Быть может, в тумане было бы найдено больше судов, если бы морской комендант направил другие торпедные катера, находившиеся в его распоряжении, отыскать их и подвести к Херсонесу. Но он не мог принять такого решения, так как флотилия торпедных катеров была единственным боевым подразделением, которое имелось в его распоряжении на случай отражения советских надводных сил. Атака советскими эсминцами конвоя под погрузкой или во время возвращения этой ночью или утром означала бы новую катастрофу. Такая атака могла быть отражена только действиями флотилии катеров в полном составе.
В течение всего времени по акваториям мест погрузки велся сильный артиллерийский огонь, который с 20:00 10 мая носил характер «уничтожающего огневого удара». Он продолжался весь следующий день и в ночь на 12 мая. Постоянные воздушные налеты с применением осветительных бомб дополняли огонь артиллерии. С одной стороны, туман мешал кораблям подходить к местам погрузки, с другой — благодаря ему в эту ночь не было потерь среди кораблей.
Но эвакуация, как докладывал командир корпуса в группу армий, «была осложнена тем, что план погрузки кораблями не соблюдался, а большая часть шлюпок, предназначенных для перевозки, была уничтожена артиллерийским огнем». Поэтому суда не прибыли к части причалов, а приготовившиеся к погрузке войска — последние 10 тысяч человек — большую часть которых составляли фронтовики и раненые, ждали зря.
Так как с рассветом надо было рассчитывать на массированные налеты авиации, перед которыми конвои были бы беззащитны, войска покинули линию фронта уже в 23:00. Непосредственно перед местами погрузки оставались только посты охранения, таким образом продолжать погрузку после ночи на 12 мая было больше невозможно.
В 02:30 последний крупный конвой покинул акваторию Херсонеса. Пароход «Тисса» на пути в Констанцу получил повреждения от попадания бомбы и его взял на буксир тральщик «R 196». Пароход «Дуростор» затонул в 16:00 после попаданий бомб и торпеды подводной лодки «А-5». «UJ 310», поврежденный артиллерийским огнем, затонул. Находившиеся на месте БДБ оставались у пристаней и после 02:30 до полной загрузки. Они продолжали находиться в распоряжении морского коменданта. Им была дана команда взять на борт как можно больше человек (до 700 вместо 250 по инструкции, а некоторые — даже до 1100 человек) и идти на запад. Действия команд БДБ оценивались как образцовые.
В 03:30 в Констанцу направились торпедные катера под командой морского коменданта.
Немецкая воздушная разведка, несмотря на сильный туман, доложила, что 12 мая в 15 часов немецкие части, «которые не смогли погрузиться на корабли в связи тем, что они не прибыли к намеченным для погрузки местам, продолжают героически обороняться на позициях прикрытия», пока советские войска не преодолели их сопротивления после того как кончились боеприпасы. Но главные силы немецких войск, среди которых был и командир 73-й пд генерал-майор Беме, уже в 08:00 сдалась в плен.
В ночь с 12 на 13 мая с херсонесского побережья и с подручных плавсредств торпедными катерами были подобраны еще 83 человека. В последующие две ночи катера предприняли еще два поиска, оказавшихся безуспешными.
Сражение 17-й армии за Крым было закончено.
13 мая в 17:10 командование группы армий доложило НГШ СВ первые численные результаты:
3 мая в крепости Севастополь находились 64.700 человек.
С 3 по 8 мая было вывезено 3200 человек, 10-13 мая в Констанцу прибыло 19.000 человек, 13 мая в 12 часов еще 2500 человек были в море. В тот же день в Сулину прибыли 700 человек. С 3 по 13 мая самолетами было эвакуировано 300 человек, в то же время на материк прибыло 150 человек, которые не были зарегистрированы. Из подчиненных морскому коменданту Крыма и других подразделений флота с 3 по 13 мая прибыли 850 человек.
Всего — 26.700 человек, из них 10.000 — раненых.
Судьба еще 38.000 человек была неизвестна. Они либо утонули, были убиты или пропали без вести. После окончательного подсчета количество убитых и пропавших без вести в Крыму в период с 8 по 13 мая составило всего 57.500 человек (31.700 немцев и 25.800 румын).
С начала боев 5 мая на материк было доставлено 37.500 человек (из них 32.000 немцев и 5500 румын). За три последние ночи эвакуации с 9 на 10, с 10 на 11, с 11 на 12 мая были доставлены из Херсонеса в Констанцу 25.697 солдат и 6011 раненых. Кроме этого, были эвакуированы еще 8100 человек, которых при потере различных кораблей не удалось спасти.
Всего с начала эвакуации 12 апреля из 230.000 человек 17-й армии на материк немецким и румынским флотом было вывезено 130.000 человек, за то же время самолетами люфтваффе было вывезено еще 21.457 солдат. Из указанного командующим 17-й армией числа 57.500 убитых и пропавших без вести судьба не менее чем 20.000 человек осталась невыясненной.
Так что же произошло в Крыму? Было ли произошедшее крупным разгромом противника, как об этом пишется в отечественных работах, или немцам удалось спасти 2/3 своей армии? Эффективной была ли наша блокада Крыма? Если да, то почему спаслось так много солдат и офицеров противника? Если нет, то что мешало нам сорвать вражескую эвакуацию, ведь превосходство в силах было несомненным?
И почему бездействовал Черноморский флот? Давайте просто вспомним того, кто им командовал – адмирал Октябрьский, это именно он сдал Севастополь врагу в 1942 году ...
И потери наших войск при штурме Севастополя были настолько значительными, что 16 мая 1944 года 4-й Украинский фронт был ликвидирован ...
Вот так вот ...