Нашёл тут немного воспоминаний в чулане)
Для фото старался выбрать самые не распространенные в сети вещи.
Когда нашёл значки с актерами - это были супер эмоции (жаль с Брюсом Ли нет).
А так куча киндеров крокодилов, львят, бегемотов.
Для фото старался выбрать самые не распространенные в сети вещи.
Когда нашёл значки с актерами - это были супер эмоции (жаль с Брюсом Ли нет).
А так куча киндеров крокодилов, львят, бегемотов.
22 декабря, 1989 года состоялась премьера фильма Андрея Кончаловского "Танго и Кэш". В главных ролях снялись легендарные Сильвестр Сталлоне и Курт Рассел.
Крепкий боевик, юмор в фильме присутствует. Любителям жанра должен понравится.
Несмотря на то, что Слай стал не менее любим зрителем как Шварц, четвертая часть «Рокки» попала под запрет в советском прокате. Причина – антагонистом стал русский боксёр. Просто воплощение всех шаблонов о кровавом СССР. ИВАН ДРАГО. КАПИТАН ИВАН ДРАГО.
Давайте обратимся к истории.
Что происходило в мире, пока снимали фильм? В СССР кончались генсеки. Дедушка Черненко сменил дедушку Андропова, а затем пришел к власти молодой и энергичный Горбачев, продолжалась война в Афганистане, на Семипалатинском полигоне испытали очередную бомбу, США и СССР то вели, то прекращали переговоры о контроле над вооружениями, а Британия выслала из страны 25 советских дипломатов, обвиняемых в шпионаже. И вот в этом самом мире мы были Империей Зла. Горбачев, еще только начинавший свои преобразования, все равно выглядел для них как Дарт Вейдер, внезапно снявший шлем. Уже потом Темный Владыка начнет борьбу за гласность и за трезвость, порушит Берлинскую стену и снимется в рекламе пиццы. Но пока Советский Союз был местом мрачным, жестоким и опасным.
Альтернативные белые из Сибири пугали белых же мериканцев. Олицетворял русофобию мифический советский гигант Иван Драго. Капитан Иван Драго.
Итальянец Рокки стал воплощением силы воли. Три фильма сделали его любимчиком мерики. Рокки ставили в театре на Бродвее и сам Сталлоне там играл.
Иван Драго же был абсолютно картонным, выдуманным злодеем. Но непостижимым образом актёр Дольф Лундгрен сумел воплотить в персонаже главное — реальную опасность, животную угрозу и патриотизм. Дольф Лундгрен показывает любовь к Mother Russia так искренно, так нежно, что волосы в жилах моего медведя шевелятся.
Сюжет:
Капитан Иван Драго прилетает в Америку и говорит, что побьёт всех чемпионов. Друг Рокки Аполло Крид рвется на ринг после завершения карьеры, но получает от Драго смертельный нокаут (сам виноват, куда он лез?).
Рокки винит себя за смерть Крида и назначает бой мести – на Рождество в Москве.
Перед боем он готовится в Красногурбинске (красногурбинскчане, привет): в деревне, с камнями, телегами и бегом по горам под надзором приставленной охраны кровавых НКВДшников.
В это время на тренировки капитана Ивана Драго работает вся советская конница, вся советская власть и баба Нюра, которая колет ему лечебные клизмы и предоставляет технологичные базы.
Тут даже тупые американцы обалдели от "клюквы".
Месть за убитого в ринге друга, бой хорошего парня с плохим, тренировки с топором в снегах против машины на стероидах, Джеймс Браун и КГБ, члены Политбюро в рингсайде.
Результат — многочисленные премии «Золотая малина» за антидостижения, в том числе и самому Сталлоне как худшему актеру и режиссеру.
Но, чем больше пересматриваешь этот фильм(а мы с товарищами его пересматриваем каждый Christmas), тем больше он нравится. Это не передать словами. Это так плохо, что даже хорошо!
Это Величайшая советская комедия Сильвестра Сталлоне.
И саундтрек тут шикарный.
Да здравствует наш Капитан Иван Драго, товарищи!
*звучит сталинский гимн СССР*
А помните времена, когда герою не сообщали, что он избранный волшебник-фея-джедай-сразу могущий всё, а он сам должен был стремиться к цели своим собственным трудом?
Первый «Рокки» появился в нужное время в нужном месте, и в этом главный секрет его оглушительного успеха. К 1976 году простой американский зритель изрядно подустал от критического реализма Нового Голливуда и хотел вместо очередной ленты, вскрывающей общественные нарывы, увидеть на экране олдскульную сказку о стране безграничных возможностей и равноправия, где каждый работяга может рассчитывать на мгновение триумфа.
Сильвестр Сталлоне, который в середине 70-х сам находился в полушаге от утраты веры в мечту и упорство, как никто другой чувствовал, что такая история США просто необходима, да еще и в юбилейный год двухсотлетия со дня подписания Декларации независимости.
Подходящий материал третьеразрядный на тот момент актер, которому мать-астролог напророчила больший успех на сценарном поприще, нашел в реальном поединке великого Мохаммеда Али и списанного со счетов боксера Чака Уэпнера. Бой, состоявшийся 24 марта 1975 года, продлился 15 раундов. Это несмотря на прогнозы, утверждавшие, что абсолютный чемпион мира нокаутирует профессионала средней руки в первой же схватке.
Стойкость Уэпнера поразила закаленного чередой личных и карьерных неудач Сталлоне, и он сделал боксера одним из прототипов своего Рокки, а парафраз памятного поединка — кульминацией сценария, основная часть которого, по сути, является подготовкой к ключевому эпизоду. Финальный бой никому не известного Итальянского жеребца из Филадельфии с чемпионом мира Аполло Кридом Слай композиционно зарифмовал со вступительной сценой фильма, в которой Бальбоа побеждает слабого противника.
Дополнительные оттенки истории придает любовная линия, которая вновь метафорически перекликается с кульминацией. В своем стремлении добиться расположения застенчивой продавщицы зоомагазина Рокки демонстрирует ту же непоколебимую настойчивость, что и в битве с Кридом. Герой интуитивно понимает, что отношения с Эдриан должны стать поворотным моментом его непутевой жизни, и не намерен пасовать перед трудностями.
Конечно, такое упорство вознаграждается — любовь неприступной девушки помогает ему поверить в себя, вдохновляет на изнуряющие тренировки перед судьбоносным боем, дает силы держаться в неравном поединке до последнего и, в общем-то, становится главной победой Рокки в финале, ведь формальным победителем из битвы выходит все-таки Крид. Последнее обстоятельство, в свою очередь, добавляет оригинальности стандартной истории триумфа аутсайдера, делая сказку о «Золушке в трусах-боксерах» более реалистичной. К тому же нешаблонный финал намекает на возможность продолжения, в котором американская мечта Итальянского жеребца реализуется в полной мере.
Конечно, в далеком 75-м Сталлоне мог лишь смутно предчувствовать, что успех фильма по его сценарию позволит создать множество продолжений. Главной задачей Слая тогда было убедить продюсеров, что лучше него Бальбоа сыграть никто не сможет. К слову, Роберт Чартофф и Ирвин Уинклер («Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?»), взявшие в работу сценарий «Рокки», были согласны, что такое решение логично и оправданно: автор, писавший протагониста «с самого себя», да еще и актер — самый очевидный кандидат на главную роль.
Загвоздка заключалась в том, что кинокомпания United Artists, финансировавшая проекты продюсерского тандема, настаивала на звезде рангом повыше. Например, студийных воротил устроил бы Роберт Редфорд, Райан О’Нил, Джеймс Каан или, на худой конец, «тот парень из «Лордов Флэтбуша»», но только не Сталлоне. Однако Слай был «по-рокковому» непреклонен и угрожал продюсерам закопать свой сценарий в саду, даже несмотря на отступные в 350 тысяч долларов, которые студия предлагала ему за согласие отдать роль другому актеру.
Понимая, что без участия Сильвестра Сталлоне «Рокки» попросту не будет, Чартофф и Уинклер указали United Artists на пункт контракта, по которому при бюджете проекта менее миллиона долларов кинокомпания не имеет права вмешиваться в кастинг и другие творческие вопросы. Достигнув таким образом согласия со студией, продюсеры стали искать подходящего режиссера и пригласили на эту должность не самого очевидного постановщика Джона Г. Эвилдсена, в фильмографии которого «Рокки» стал первой жизнеутверждающей картиной.
Специалист по мрачному остросоциальному кино Эвилдсен сначала удивился, что ему предлагают спортивную драму, но, прочитав сценарий, обнаружил в нем свой излюбленный мотив маленького человека и небанальную любовную линию. Оригинальность ее заключалась в том, что герой боролся не за сердце писаной красотки, а за внимание так называемого «синего чулка», в котором он видел родственную душу. При этом Эдриан предстояло под действием чувств Рокки раскрыться и превратиться в привлекательную женщину, а значит, роль любовного интереса Бальбоа должна была исполнить актриса одинаково убедительная и в амплуа серой мышки, и в образе модной современной девушки.
Данным требованиям идеально соответствовала сестра Фрэнсиса Форда Копполы Талия Шайр (Конни в «Крестном отце»).
Еще одну важную роль — бывшего тренера Рокки Микки Голдмилла — создатели в угоду студии, желавшей заполучить в проект хотя бы одно звездное имя, предложили Берджессу Мередиту (Пингвин в телесериале «Бэтмен» 60-х). В качестве исполнителя другого ключевого персонажа, Аполло Крида, продюсеры мечтали видеть реального боксера, но по финансовым соображениям им пришлось обойтись таким же новичком, как Сталлоне, — Карлом Уэзерсом. Чтобы достойно выглядеть в финальном поединке, спарринг-партнеры совершили своего рода актерский подвиг.
Несколько месяцев они не вылезали из тренажерного зала, чтобы научиться основным приемам бокса и привести свои тела в надлежащую физическую форму. В итоге Сталлоне овладел боксерскими навыками так, что смог самостоятельно расписать сценарий хореографии кульминационного боя, сделав ее посильной для них с Уэзерсом и в то же время убедительной. Позже Слай с улыбкой вспоминал, что это были 30 страниц текста, почти полностью состоящего из слов «хук слева» и «хук справа». К тому же во время репетиций Сталлоне и Уэзерс частенько ошибались с хуками и нанесли друг другу не одну настоящую физическую травму, пострадав не меньше, чем иные профи.
После выхода фильма на экраны 72 ступени, которые Бальбоа удается преодолеть после изнуряющих тренировок, стали символом победы человека над собой и получили название Rocky Steps. Вблизи них был даже установлен памятник Рокки в позе триумфатора.
Снимать картину в Филадельфии было принципиально важно не только из-за наличия киногеничной лестницы. Сталлоне сделал своих персонажей жителями «города братской любви» потому, что именно в нем приняли Декларацию независимости (1776) и Конституцию (1787) США. Кроме того, в Филадельфии прошли самые счастливые юные годы самого Слая: она была для него (а следовательно, и для Рокки) той самой «землей надежды». Тем не менее продюсерам в условиях скромного бюджета было куда выгодней снимать ленту в Лос-Анджелесе, а не платить филадельфийским властям за разрешение на уличные съемки. Ситуацию разрулил Джон Г. Эвилдсен, убедивший Чартоффа и Уинклера, что сможет осуществить задачу в сжатые сроки и в обход профсоюзов. Режиссеру, привыкшему работать в малобюджетном кино, это удалось — большинство уличных сцен были сняты в Филадельфии за 10 дней.
Со сжатыми сроками связано и визуальное решение картины, снятой по большей части «документальной камерой», следующей по типичным маршрутам героя, а также при помощи стедикама. Примечательно, что «Рокки» стал одним из первых фильмов, созданных с использованием данной системы. Оператором эпизодов, в которых задействован стедикам, выступил его непосредственный изобретатель Гарретт Браун. В частности, он снял едва ли не самые ключевые сцены фильма — пробежки Бальбоа и его поединок с Аполло Кридом.
Невероятная реалистичность кульминационного эпизода — заслуга не только оператора, но и художника-гримера. Пластический грим, имитирующий гематомы и прочие боксерские травмы, был создан Майклом Уэстмором. Любопытно, что сцену снимали в обратном порядке — от финала боя к его началу, а обезображивающий лица противников грим постепенно облегчался.
Визуальное решение поединка не только интересно с технической точки зрения, но имеет и ряд особенностей, обладающих символическим значением. Так, сцена начинается с показа боксерской арены с крайней верхней точки («взгляд Бога»), а завершается сверхкрупным планом обнимающихся Рокки и Эдриан. Таким образом, фильм подчеркивает идею, что истинной победой героя является обретение родной души.
Кроме того, в картине символически обыгрываются архетипические представления об итальянцах. Так, например, их набожность подчеркивается то и дело мелькающими в кадре иконами (вступительная сцена боя) и распятиями — в том числе над кроватью в холостяцкой берлоге Рокки. Присутствует в фильме и неотъемлемый элемент гангстерских фильмов об итальянской мафии — мясные туши, которые вводятся в киноповествование благодаря профессии Поля Пеннино и приобретают совсем уж ироничное значение, когда Бальбоа применяет их как боксерскую грушу.
Итоговый бюджет фильма составил 1,1 миллиона долларов. А вот в мировом прокате "Рокки" собрал 225 миллионов.
Фильм принёс своим создателям колоссальный успех.
Фильм вышел в 1976 году и стал самым кассовым фильмом года. Более того, "Рокки" стал первой спортивной картиной, которую наградили "Оскаром" как лучший фильм. Карьера Сталлоне пошла в гору и он стал мировой Звездой.
Рокки не кусал радиоактивный паук. К нему не прилетала сова с волшебной палкой в клюве. Герой сделал себя сам, своим собственным трудом. И вдохновил многих "встать с дивана". Ещё древние говорили: не соберёшь репу - не победишь дракона.
Это была великая эпоха. Великие фильмы о героях, которых мы потеряли.
Он стоял у бензоколонки на окраине города Мэдисон, штат Кентукки, вытянув вперед руку в надежде, что его подберет машина, и потягивал кока-колу из большой бутылки; возле его ног лежал спальный мешок, и кто бы мог подумать, что через день, во вторник, на него будет охотиться вся полиция округа»
Так начинается книга американского писателя Дэвида Моррелла, в конце 60-х годов преподававшего литературу в университете Пенсильвании. Моррелл, на тот момент еще ничем себя не проявивший, мечтал написать роман, и однажды за просмотром новостей нашел свою тему. В вечернем выпуске шли подряд два сюжета – о Вьетнамской войне и массовых беспорядках в маленьком американском городе. Среди студентов Моррелла были и бывшие солдаты, ветераны войн, с которыми он часто беседовал после занятий о пережитых ими армейских буднях. Дэвид задумался о том, что поставить целый город на уши может всего один человек. Человек, искалеченный Вьетнамом и доведенный до крайности тем, что, вернувшись домой, встречает везде одно отчуждение. Моррелл задумал показать, что война – это не веселое приключение и не добродетельная борьба со злом, а кромешный ад, разрушающий души. Также он намеревался продемонстрировать читателям, как ужасна война, когда она идет не где то там далеко-далеко, а на соседней улице, врывается в ваш двор, выбивает вашу дверь.
Как-то раз во время работы над романом Моррелл перечитывал стихи Артюра Рембо и размышлял о короткой, но пестрой жизни этого поэта XIX века, который участвовал в восстании Парижской коммуны и служил наемником в Индонезии (в то время голландской колонии). Жена писателя в тот день купила яблоки популярного на востоке США сорта «рэмбо» (название этого сорта восходит к шведскому слову Ramberget, которое переводится как «Воронья гора»), и Моррелл счел, что это совпадение – знак свыше. Так главный герой его книги обзавелся фамилией Рэмбо и военным позывным «Ворон». Имя Джон, в свою очередь, было не только самым популярным в англоязычных странах, но и естественным именем для одинокого солдата. Ведь в США письма девушек, не дождавшихся парней из армии и объявляющих о разрыве, называют Dear John… («Дорогой Джон…»). Впрочем, это имя герой получил лишь в сценарии – в книге «Первая кровь» он был просто Рэмбо.
Захватывающий сюжет, агрессивное действие и антивоенный пафос – в 70-е Голливуд это сочетание влекло сильнее, чем налоговые льготы, и книга «Первая кровь» быстро была куплена для экранизации. Однако орешек оказался твердым. Кто только не пробовал себя в написании сценария, кто только не претендовал на режиссерское кресло, кого только не приглашали на главную роль! Проект сменил пять студий, прошел через руки двух десятков сценаристов, об исполнении роли Рэмбо задумывались все звезды 1970-х, от Роберта Де Ниро до Джона Траволты. Но всякий раз находилось непреодолимое препятствие.
Как правило, потенциальные экранизаторы «Первой крови» спотыкались о чрезмерную жестокость книги. При переносе действия из романа в фильм Рэмбо представал террористом, не заслуживающим ни сочувствия, ни сопереживания. Те же, кого это не смущало, натыкались на то, что после завершения Вьетнамской войны антивоенная пропаганда уже была неактуальна, и зрители не хотели, чтобы голливудцы бередили начавшие было заживать раны.
Наконец, в самом начале 1980-х «Первая кровь» перешла в руки ливанца Марио Кассара и венгра Эндрю Вайны, владельцев созданной несколькими годами ранее независимой студии Carolco. Они купили проект по совету канадского режиссера Теда Котчеффа, который работал над «Кровью», когда ей занималась студия Warner. К тому времени упоминания Вьетнамской войны уже не встречались в штыки, а отношение к ветеранам было лучшим, чем в конце 1960-х, когда протестующие против войны называли их «убийцами» и встречали их как преступников. Так что партнеры решили, что время «Первой крови» наконец-то пришло – уже не как антивоенного фильма, а как кино о забытом ветеране.
Предыдущей картиной Марио и Вайны была военно-спортивная драма «Победа» (сюжетный аналог нашего «Матча», только о западных военнопленных, играющих в футбол с немецкими тюремщиками), и они сразу подумали о приглашении в «Первую кровь» Сильвестра Сталлоне, который в «Победе» изображал американского вратаря (кстати, одним из членов его «команды» был сам великий Пеле).
Сталлоне в то время был в трудном положении. Он оставался всемирно известным, но ни одна из его картин, за исключением «Рокки» и «Рокки 2», не добилась существенного коммерческого успеха. Он не хотел казаться актером одной роли, и он жаждал воздать должное тем, кто воевал за Америку, но не был принят страной как герой. Поэтому он очень быстро согласился сыграть Рэмбо – с условием, что ему позволят переписать сценарий и создать такого героя, какого ему будет комфортно сыграть. Продюсеры и взявшийся ставить картину Котчефф не возражали. Они помнили, что сценарий «Рокки» принес Сталлоне номинацию на «Оскар», и они хотели, чтобы Рэмбо был больше похож на Рокки, чем на безжалостного маньяка.
Взяв за основу сценарий Майкла Козолла и Уильяма Сакхайма (самый удачный из множества написанных к тому времени), Сталлоне занялся смягчением образа Рэмбо. Он настоял на том, чтобы герой фактически никого не убивал (кидание в вертолет камня и скидывание машины с дороги трудно называть убийством) и чтобы Рэмбо казался своего рода наивным большим ребенком, взрослеющим только тогда, когда ему приходится выживать и сражаться. В свою очередь, продюсеры потребовали, чтобы в картине было побольше действия и поменьше разговоров.
Изменились в новом сценарии и Траутмен с Тизлом. Первый из отстраненного начальника превратился в «отца солдатам», который не только готовил Рэмбо, но и сражался вместе с ним. Второй, напротив, почти утратил свое ветеранство, которое ни разу не упоминается в картине. Внимательные зрители, впрочем, могут заметить военные медали в его кабинете и отметить, что в финале Тизл ведет себя не как полицейский, а как снайпер. Эти изменения были нужны для того, чтобы укрепить «сторону Рэмбо» и ослабить «сторону шерифа», гарантировав, что зрители будут болеть не за тех, кто пролил первую кровь, а за того, чья кровь была пролита. Даже если он будет вести себя как преступник.
Подбирая актеров на эти роли, Котчефф отдал шерифа актеру Брайану Деннехи, бывшему морпеху. Деннехи и Сталлоне уже снимались вместе в исторической социальной драме «Кулак», но там у Деннехи была куда менее значимая роль. Американский ирландец впечатлил режиссера своей импозантной внешностью и умением находить в роли оттенки, которых не было в сценарии.
- Зачем тебе нож?
- Для охоты.
- Слышь ты, умник! На кого можно охотится с таким ножом?
- На кого угодно.
В книге действие развивалось в штате Кентукки, но создатели фильма сочли, что съемки в Канаде обойдутся дешевле, и потому место действия было перенесено в северо-западный штат Вашингтон. Съемки же проходили чуть севернее, в граничащей с Вашингтоном канадской провинции Британская Колумбия, неподалеку от Ванкувера. Американский городок под названием Хоуп («Надежда») изображал канадский городок под названием Хоуп, но с надеждой в нем было плохо. Местные лесопилки закрывались одна за другой, и горожане сидели без работы. Для голливудцев, правда, это было очень даже удобно, потому что чем депрессивнее город, тем дешевле в нем снимать и тем проще договариваться с жителями и властями. В свою очередь, лесные сцены создавались в провинциальном лесопарке Британской Колумбии «Золотые уши», который получил свое название в честь двух горных отрогов.
Хотя Британская Колумбия и расположена на севере Северной Америки, она славится своим мягким и теплым климатом. В ее густонаселенных районах среднегодовая температура составляет 12 градусов Цельсия, что делает ее самым теплым уголком Канады. Поэтому продюсеры «Первой крови» надеялись, что с намеченными на зиму съемками больших проблем не будет. Однако погода, в отличие от канадцев, отказалась сотрудничать с южанами. Почти каждый день шел либо дождь, либо снег, дул промозглый ветер, и температура порой опускалась до существенного минуса, особенно во время съемок в предгорье. И если члены съемочной группы могли одеваться по погоде, то Сталлоне приходилось бегать в кадре в джинсах и футболке. Остается только гадать, как он не заработал воспаление легких.
Вообще, актер на 200% отработал свой гонорар. Он страдал от холода, носил импровизированный балахон из гнилой рогожки (костюмеры подобрали эту ткань на брошенной лесопилке и потом берегли ее как зеницу ока, потому что другой такой же у них не было), карабкался по скользким скалам, пробирался по настоящим подземным пещерам и отбивался от самых настоящих крыс.
Также Сталлоне выполнил три четверти трюков своего персонажа. Актер в то время был не настолько ценен, чтобы его держали как можно дальше от рискованных съемок. Естественно, не обходилось без травм. Так, при съемке падения Рэмбо на ветки деревьев Сталлоне сломал несколько ребер, потому что приземлился не животом, а грудью. Что ж, по крайней мере ему не нужно было изображать боль и суровое отчаяние. В каждом кадре видно, что Сталлоне страдает и это придает фильму особую атмосферу.
С самого начала работы над фильмом главным драматургическим камнем преткновения были финальные сцены. В книге Рэмбо погибал, и многие полагали, что он должен погибнуть и в фильме. Сталлоне, однако, настаивал, что Рэмбо должен жить. Ведь иначе получилось бы, что у сорвавшегося ветерана нет пути назад, а это был не самый подходящий «посыл» для людей, которые и так в депрессии. К тому же актер считал, что зрители будут только рады, если герой, которому они сопереживают, отправится в тюрьму, а не на кладбище.
Так и не сумев найти решение во время съемок, Котчефф снял два варианта финала – тот, в котором Рэмбо сдается, и тот, в котором он кончает жизнь самоубийством. Обе версии были проверены на зрителях во время предварительных показов, и реакция публики наглядно продемонстрировала правоту Сталлоне. Вариант с самоубийством был "зафууукан", а вариант со спасением встречен аплодисментами. Мериканцы любят хэппи-энды. Тем более фильм как бы Рождественский.
Скандальная слава книги обеспечила фильму громкий киностарт. Фильму приписывали невероятный уровень жестокости, и каждый рвался в этом убедиться. Но вместо рек крови зрители получили высококлассный боевик, какого прежде не снимали в Голливуде, и это оказалось даже интересней. Критики хвалили также композитора Джерри Голдсмита и оператора Энди Ласло, весь фильм снявшего по принципу »золотого сечения«.
Снятая за 14 миллионов долларов лента собрала в мире 125 миллионов долларов. И это несмотря на то, что она вышла в прокат осенью 1982 года – в то время, когда обычно выходят не боевички, а серьезные претенденты на «Оскар».
В отличие от «Рокки», «Первая кровь» на награды не претендовала, и критики реагировали на нее по-разному: кто-то с восторгом, а кто-то с отвращением. Однако она оказалась куда более влиятельным фильмом. «Первая кровь» установила новую постановочную планку для реалистичного боевика (в отличие от фантастического или шпионского кино), мастерски соединила экшен с сантиментами, вдохновила независимые студии самостоятельно финансировать рискованные ленты, впечатлила ценителей великолепным финальным монологом Сталлоне о тяготах ветеранской жизни…
И, конечно же, подарила миру Рэмбо как персонажа и как символ душевной и трогательной, но все же смертельно опасной военщины.
В богомерзких продолжениях этот герой стал больше опасным, чем трогательным. Сталлоне допустил, чтобы его полноценный и сложный персонаж превратился в отвратительную экшн-карикатуру. Сюжеты этих полотен про Рэмбо и вовсе бред сумасшедшего. Так что будем считать их просто предсмертными видениями умирающего в городке под названием Хоуп(Надежда) забытого ветерана, которого звали Рэмбо.
Фильм "Кобра" (1986), из которого взяты кадры, я своё время пропустил. Но пока делал видеомонтаж, ощущение было, будто я его уже 100 раз пересмотрел до этого. Сейчас он смотрится забавно (Сталлоне (да и не только он) там явно переигрывает), но эстетика 80-х там передана во всей красе.
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.
Сталлоне в роли сам себя в новом сериале