Настоящий офицер
Настоящий офицер, выполняя воинский долг, вызывает огонь на себя. Шваль подзаборная, с офицерскими погонами, вызывает огонь на журналистов.
Настоящий офицер, выполняя воинский долг, вызывает огонь на себя. Шваль подзаборная, с офицерскими погонами, вызывает огонь на журналистов.
В ходе операции сирийских войск под Пальмирой погиб российский офицер спецназа, координировавший авиаудары по боевикам, передает РИА Новости со ссылкой на представителей российского пункта базирования "Хмеймим".
Подготовка освобождения Пальмиры от ДАИШ длилась не одну неделю
"В районе населенного пункта Тадмор при выполнении специальной задачи по наведению ударов российских самолетов на цели террористов ДАИШ (арабское название запрещенной в РФ организации "ИГИЛ") погиб офицер российских сил специальных операций, - уточнили в пункте базирования. - Офицер выполнял боевую задачу в районе Пальмиры в течение недели, выявляя важнейшие объекты игиловцев и выдавая точные координаты для нанесения ударов российскими самолетами".
Отмечается, что военнослужащий был обнаружен террористами и окружен, после чего принял решение вызвать огонь на себя. Имя и звание офицера не уточняются.
http://rg.ru/2016/03/24/rossijskij-oficer-pogib-v-sirii-vyzv...
Москва, Фрунзенская набережная, сквер около дома 22. Кадр из фильма «Офицеры».
За душу берет.
Однажны дождливой ночью, военный офицер в форме СС вошел в гетто. Моя мать сказала ему " возьми мою дочь ". Она приподняла проволочное ограждение и передала ему в руки своего ребенка - меня, еврейскую девочку двух с половиной лет от роду.С тяжелым сердцем она передала меня в руки прекрасного человека в униформе СС. Теперь я знаю , что этот человек, Алоис Плева, служил в немецкой армии и жил рядом с немецкой границей. Этот человек прикрыл меня своим пальто. Он спрятал меня под своим пальто и отвез к границе между Германией и Польшей, к своим родителям. Они выдавали меня за его дочь. Они воспитывали меня в подлинной католической традиции до самого конца войны.
Какой поступок... сколько магии в этой протянутой руке, словно искры света в том, что мы называем человеческим безрассудством.
Иногда у меня возникает вопрос. Окажись я в подобной ситуации поступила бы я таким же образом, как тот немецкий офицер? Как я могу ответить на этот вопрос? Я не думаю, что у меня хватило бы силы духа сделать это, если честно. Может быть. А знал ли он, что у него есть такая сила? Как тут можно знать? Как можно распознать момент истины, когда вы можете принести себя в жертву, принести в жертву единственную имеющуюся у вас жизнь ради кого-то другого? На этот вопрос нет ответа. Или на этот вопрос могут ответить другие. Но этот вопрос нужно задавать.