Зима - это особенное время для каждого из студентов интернациональной общаги. Одни ждут её с восторженным замиранием сердца, другие - ехидно потирая руки, но все - с одинаковым нетерпением.
Было что-то злодейское в том, как мы, с детства к снегу привыкшие, ожидали того, как иностранцы из дальнего тёплого зарубежья, видавшие снег только на картинках и в мультфильмах Диснея, споткнутся об суровую реальность, перестанут его бесконечно романтизировать и начнут немножечко ненавидеть.
Училась со мной девушка из одной солнечной страны. Снег она видела очень редко, очень его любила, и, кстати, не разлюбила за всё время учёбы (что бывает редко) . Зимой, по её мнению, хорошо "только иногда очень холодно". Однажды я подарила ей большой пуховый платок, чтобы она так не мёрзла, а зима вдруг выдалась неожиданно тёплой.
Вообще, когда зима удавалась тёплой, многие ощущали себя так, будто бы их подставили. Одни - потому что "пффф... А разговоров-то было...", другие - потому что "а что, минус тридцать не будет, да? И сугробов? Ну вот...", а третьи - "и чо, мы их зря пугали штоле?!"
Появилась у меня однажды соседка, родом из другой солнечной страны. Первого снега она ждала как чуда и манны небесной, потому что видела его в жизни от силы раза четыре, да и вообще "это же так красиво!". Она отмахивалась от моего ехидного лица, маячившего на заднем фоне и утверждала, что никогда, никогда не перестанет обожать снег и зиму, и будет любить их всю жизнь. Особенно снег. Всю осень соседка мечтала о настоящей зиме с метровыми сугробами, а я молилась всем богам и Деду Морозу, чтобы она такой и была. Такой она и случилась.
"Вся жизнь" у соседки продлилась примерно до середины января, после чего она окончательно задолбалась, познав все прелести метровых сугробов, двадцатиградусного мороза и первой пары, на которую надо к восьми по всей этой красоте добираться.
"А мы же говорили", ехидничала половина общаги. Вторая половина куталась в огромные пуховики, периодически ворча.
Но играть в снежки и чистить коврики снегом быстро учились все.